27 коротких историй

Предыдущий пост.

Об аферах нашего современника Фрэнка Абигнейла-младшего можно узнать из фильма "Поймай меня, если сможешь". Для тех, кто не смотрел это кино, расскажем. Фрэнк Абигнейл обнаружил в себе талант к подделке чеков в 16 лет. Через некоторое время его фальшивые чеки на общую сумму $2,5 млн оказались в обращении 26 стран мира. Раздобыв поддельное удостоверение и форменную одежду пилота Pan Am, Абигнейл обналичивал их по всему миру за счет авиакомпании – она предоставляла своим пилотам право бесплатных рейсов.

После того, как в аэропорту Нового Орлеана его едва не задержала полиция, Фрэнк Абигнейлн начал представляться педиатром. В отличие от "пилота", который никогда не управлял воздушным судном, Абигнейл действительно некоторое время заведовал детским отделением больницы в штате Джорджия. Еще одна маска Абигнейла – сотрудник офиса генерального прокурора штата Луизиана. Он получил эту работу после сдачи экзамена на профессиональную пригодность. Показательно, что ни медицинского, ни юридического образования у Абигнейла не было, а диплом Гарвардского университета, который он предъявлял, на поверку оказался фальшивкой.

В апреле 1971 года Верховный суд штата Виргиния приговорил Абигнейла к 12 годам тюремного заключения. Но ФБР решило использовать его уникальный криминальный опыт для борьбы с мошенничеством и выявления подделок и предложило Абигнейлу сотрудничество. Благодаря этому он вышел на свободу, отбыв лишь третью часть тюремного срока. Сейчас Абигнейл является официальным миллионером. У него жена и три сына, один из которых работает в ФБР, а его лучшим другом стал гонявшийся за ним агент.

Будет 27 фото,об окончании сообщу.

Нельзя существовать в круглосуточном, не проходящем чувстве ненависти, раздражения, неприятия, ощущения беды и горя. Должны быть оазисы, просветы. Жизнь-то одна… Так что внутри любого кошмара надо пытаться искать позитивные эмоции.

Один мой знакомый, чуть моложе меня, но уже с четырьмя инфарктами и одышкой, построил дом, шесть лет в нем живет и никогда не был на втором этаже – не может подняться. А у него четыре этажа. Потому что сосед построил трехэтажный дом – значит, ему нужно выше. Это психология абсолютной неподготовленности к богатству.

В жизни главное — это упёртость, маниакальная упёртость. Хотя будущее человека определит генетика. Я уверен, что воспитание, образование — ерунда. Все зависит от того, что в тебе заложено.

Мой отдых – только под нашим кустом и чтобы никого не было. Лица наших комаров мне приятнее. Несколько лет назад меня все же совратили. В последний момент накрылась моя заводь на Валдае, я в панике дал слабину, и меня повезли отдыхать в Черногорию. Чисто, уютно и бессмысленно.

Как и в Швеции. Однажды дети вывезли меня туда на рыбалку. Мы искали, где бы остановиться, и обнаружили целый архипелаг сдающихся коттеджей. Никаких глухих заборов, колючих проволок. Только правила пользования коттеджем и ключи от дома, висящие на калитках. Ну это же застрелиться можно от такой жизни! Скукотища! А у нас действительно интересно. Только страшно. Страшно за детей, за внуков, за собак. И немножечко – за себя.

Раньше для покупки «Жигулей», как и подписных изданий, приходилось на протяжении месяца еженощно отмечаться на пустыре под городом Химки. Один прогул – и вылетаешь из списка. Зяма Гердт, Андрюша Миронов и я создали команду для дежурств. Когда выпала моя очередь и я посмотрел на собравшуюся в Химках публику, то, заподозрив неладное, позвонил Гердту: «Зяма, это не запись на «Жигули». Это перепись евреев!»".

Александр Ширвиндт

Франсуаза Саган: как правильно прощаться с грустью

Нaписав свой дебютный роман «Здрaвствуй, грусть!», Франсуаза Саган получилa свой первый гонорар за книгу. Во времeна, когда у нее не было денег, она как зарок обeщала себе первую премию за книги «прогулять по бешеному».

Прaвда, она мечтала купить себе небольшую квартирку, но отгоняла от сeбя эти мысли, «зарок» – есть обещание, которое надо исполнять. Получив приличный гонорaр, писательница приехала кутить по-чeрному в курортные Онфлер и Довиль. Протравив почти все деньги, она пошла игрaть на оставшиеся в казино. Саган обожала цифры 3, 8, 11 – это были ее зaветные числа.

Проиграв почти весь остаток от былой роскоши, она стaвит почти все на «8 черное» и выигрывает – к утру она уже обыгрывала казино почти на 300 тысяч евро (современным курсом), цифры 3, 8 и 11 приносили удачу пьяной Франсуазе.

Обыграв казино и допив из бутылки самое дорогое шампанское, она поехала искать свой отель. Говорят, шампанское путает мысли, намерения и дороги. Вскоре она увидела очень симпатичный особняк, из которого открывался живописный вид. Это была частная семейная гостиница.

Выйдя из такси, она разговорилась с владельцем поместья, который сказал, что гостиница переполнена. Тогда Франсуаза ответила, что она хочет спать и сильно пьяна. Владелец только пожал плечами, мол, ничего не поделаешь. Франсуаза спросила, сколько стоит дом. Владелец ответил 200.000 (современным курсом), на что пьяненькая Саган открыла свой саквояж и вывалила на стойку перед владельцем 300.000, и заявила заплетающимся голосом потрясенному владельцу, что она не хочет комнату, она покупает всю гостиницу.

Хозяин с обалдевшим взглядом пролепетал, «а что делать с постояльцами?», она ответила, что пусть живут этим летом, а особняк она заберет осенью.

Франсуаза Саган провела почти всю свою жизнь в этом доме. Она называла его «Дом моего сердца». Сегодня этот дом является домом-музеем писательницы, этой хрупкой, очаровательной женщины, которая «сломала» казино, и сказала сама себе «Прощай, Грусть!»

Те, кто решается покорять Эверест, могут никогда с него не вернуться. По статистике, несмотря на передовое оборудование, шанс умереть там – 3-5%. Но это не останавливает многочисленные группы, которые ежегодно ведут на гору опытные гиды. Коммерческие восхождения вошли в тренд еще в прошлом веке. Но нередко по ним пишут трагические истории.
Трагедия 1996 года на Эвересте стала лучшей рекламой высочайшей горы мира. Десятки книг, несколько фильмов, множество интервью – история превратилась в медийный вихрь, развивавшийся на фоне человеческого горя.
«Я никогда не считал, что ради восхождения стоит жертвовать жизнью», – эти слова Анатолия Букреева про то самое путешествие на гору долго обсуждались в альпинистской тусовке. Журналист Джон Кракауэр едва не обвинил его в смерти восьми участников из трех групп. Другие критиковали альпиниста Роба Холла, который повел Дага Хансена на вершину и спровоцировал массовую панику. Истина навсегда осталась на вершине. А полнометражный фильм «Эверест» стал очередным поводом сделать деньги на одной из самых популярных горных историй 20 века.
В стороне от драматических событий экспедиций «Консультантов по приключениям» и «Горного безумия» осталось восхождение на вершину индийской группы альпинистов, которое тоже закончилась смертями. Из шести участников не вернулись трое. А тело одного из них в последующие годы стало символом всего самого кошмарного, что готовит Эверест. Даже не само тело, а обувь. Зеленые ботинки много лет были отметкой в 8500 метров и знаком, что с вершины можно не вернуться.
Индийскую экспедицию возглавлял Мохиндер Сингх, прежде представители этой страны ни разу не забирались на Джомолунгму с восточной стороны. В группе было шесть альпинистов, столкнувшихся в тот год со стандартной проблемой: коммерческие туры заполнили базовый лагерь, никому не удалось договориться об очередности восхождения, поэтому на ключевых этапах перед финальным подъемом образовывались большие очереди.
Тем не менее шести альпинистам 10 мая удалось добраться практически до вершины. Они выдвинулись из последнего лагеря, а примерно за 500 метров до вершины группа разделилась: трое из-за надвигающейся бури пошли вниз, остальные поставили на кон жизни. Через несколько часов Цеванг Саманла, Дорже Моруп и Цеванг Палджор сообщили по радиосвязи, что добрались до пика Эвереста. Позже это вызвало много дискуссий: тот же Кракауэр утверждал, что альпинисты попали в бурю и ошибочно посчитали вершиной склон в 150 метрах от заветной точки. Они оставили там молитвенные флаги и другие атрибуты. Дальше один из участников сообщил, что останется на молитву, а двое других начали спуск. Ни один из них не вернулся.
Впоследствии тело Цеванга Палджора обнаружили на высоте 8500 метров. На нем были зеленые ботинки. По ним и удалось идентифицировать альпиниста. На Эвересте к тому моменту уже было около 200 трупов, которые из-за низкой температуры с годами почти не разлагаются. Спустить их вниз – очень дорогостоящий проект. В 2014-м сообщалось, что зеленые ботинки исчезли с Эвереста, якобы ветер скинул Палджора в пропасть. Правда, уже в 2017-м на высоте вновь заметили его тело. Точного ответа, остался ли индийский альпинист на горе, до сих пор нет.
«В жизни мало удачи. Ее не хватает на всех – в тот раз мне досталась чужая», – еще одна цитата из книги Анатолия Букреева. В 1996 году ему повезло. В отличие от Палджора и остальных.
В 2006-м удача отвернулась от учителя математики Дэвида Шарпа. И в этой истории также не обошлось без зеленых ботинок. 34-летний англичанин был опытным альпинистом, покорившим несколько высотников. Эверест оставался мечтой – которая так и не осуществилась. Он забирался на вершину вместе с компанией «Азиа Треккинг», на высоте 8500 метров почувствовал себя плохо и сел на снег, чтобы прийти в норму. Парадокс в том, что на нем были зеленоватые ботинки, как на лежавшем неподалеку Палджоре.
Мимо проходили другие альпинисты, но не обращали на Дэвида внимание. Поинтересовались его самочувствием лишь несколько шерпов – незаметные участники, помогающие группе добраться до вершины. «Меня зовут Дэвид Шарп, я здесь вместе с «Азия Треккинг» и просто хочу поспать», – говорил он. Проигнорировала англичанина и съемочная группа Discovery. Вместо помощи ему задали несколько вопросов на камеру, правда, еще поделились кислородом.
Многие даже при спуске не проявляли участия. Позднее они скажут, что видели только зеленые ботинки и думали, что это тот самый Палджор. Важно понимать, что на такой высоте из-за кислородного голодания у людей может начаться бред или галлюцинации. Про смерть Шерпа могли и не узнать, если бы не несколько фактов: он провел на высоте еще больше суток, находясь в сознании. За это время спасательные экспедиции вытащили с высоких точек несколько человек, оказавшихся в похожей ситуации. Но только не Дэвида. Все потому, что он не внес необходимый транш на случай экстренной помощи. Когда история попала в медиа, началось общее порицание. И тех, кто прошел мимо ради мечты, и тех, кто помогал только заплатившим. Только на следующий год семья Шарпа нашла деньги, чтобы спустить его тело.
Те, кто в тот день прошли мимо и добрались до вершины, попали в историю альпинизма. Но не помогли Дэвиду. И вряд ли чувствовали из-за этого большой дискомфорт.
Коммерческие экспедиции на Эверест сейчас обычное дело. Если в 1983 году вершины достигли 8 человек, в 90-м – 40, то 2012-м – 234 за один день. Сейчас общее количество, покоривших Эверест – около 11 тысяч. На пути можно встреть около 200 тел. И зеленые ботинки – страшный символ того, что есть шанс остаться в горной колыбели навсегда.

Мик Джаггер скучает, пока его девушка болтает с Аленом Делоном, 1967 год, Париж
Молодая британская певица Марианна Фэйтфул состояла в отношениях с уже знаменитым Миком Джаггером с 1966 года. Она имела аристократическое происхождение, хорошее образование и по свидетельствам современников сыграла важную роль в интеллектуальном развитии музыканта, привила ему вкусы лондонской богемы тех лет, а также помогла сформировать фирменный стиль в одежде. О ее собственной любви к экстравагантным нарядам Кит Ричардс вспоминал следующее: "Как только ты говорил ей "привет", ты начинал говорить ей в вырез. И она выпячивала это дело совершенно сознательно. Шалунья, дай бог ей здоровья".

Марианна, познакомившись с "Роллингами", с головой погрузилась в мир секса, наркотиков и рок–н–ролла. В одном из интервью она заявила: "Я всегда хотела заполучить одного из "Роллингов" себе в партнеры. Я переспала с тремя из них и остановилась на вокалисте". В феврале 1967 года полицейские, ворвавшись с рейдом в дом Ричардса во время очередной вечеринки, обнаружила там обдолбанную троицу в окружении пузырьков с веществами, причем из одежды на Фэйтфул была только меховая накидка. Свою скандальную славу она закрепила — в 1967 году из уст ее персонажа впервые прозвучало слово "fuck" на большом экране в фильме "Я никогда не забуду его имя", а еще год спустя она снялась в эротической драме "Мотоциклистка" с Делоном .

В 1970 году Марианна наконец получила развод от своего мужа (все это время она де–факто была замужем). Этот инфоповод спровоцировал новую волну травли со стороны прессы на усладу чопорной британской общественности ("Faithful is unfaithful" — Фэйтфул (англ. верная) неверна). В том же году она рассталась с Джаггером, а точнее он с ней. К этому моменту Марианна пребывала в тяжелом физическом и психологическом состоянии — она пережила выкидыш, потеряла опеку над сыном (да, сын у нее тоже был) и пыталась совершить самоубийство, также она страдала от героиновой зависимости и анорексии. В промежутках между ее затяжными наркомарафонами и буквально проживанием на улице случались безуспешные попытки ее знакомых помощи в лечении и перезапуске карьеры. Помимо прочего Марианна пережила тяжелый ларингит, что навсегда изменило ее голос, сделав его более низким и скрипучим. Полноценным ее возвращением можно считать 1987 год, когда она полностью поборола наркозависимость и выпустила успешный студийный альбом "Strange Weather" с уклоном в блюз и дарк–кабаре. Именно ее вокал звучит в интерлюдии песни "The Memory Remains" у Металлики.

Из рассказа выдающегося итальянского кинодраматурга и поэта Тонино Гуэрра, соратника Федерико Феллини:

«Как-то друг пригласил меня в кафе. Кафе обычно с открытыми дверьми, лето, жарко, и мы входим в одно из кафе рядом с вокзалом. Перед нами входят два человека и говорят:

— 5 кофе, 2 мы выпьем сейчас, а 3 подвешены в воздухе. — Идут платить, платят за 5 и выпивают свои 2 кофе.

Я спрашиваю у друга, что это за подвешенный кофе? Он говорит: «Подожди».

Потом входят люди, девушки, пьют свой кофе и платят нормально; входят три адвоката, заказывают 7 кофе:

— 3 мы выпьем, а 4 — подвешенных, — платят за 7, пьют и уходят. Потом молодой человек заказывает два кофе, один кофе пьет, платит за два и уходит.

Так мы с другом досидели, разговаривая, до полудня. Двери были открыты, я смотрел на эту залитую солнцем площадь и вдруг вижу какую-то темную тень, приближающуюся к двери. Когда уже у самой двери бара вижу, что это бедный человек, он заглядывает в кафе и спрашивает:

— Есть подвешенный кофе?

Все оказалось очень просто: люди платили вперед за кофе, который они оставляли тем, кто не мог себе позволить купить горячий напиток. Эта история просто до слез, можно заплакать от нежности».

Эта традиция с подвешенным кофе родилась в Италии, но уже распространилась по всему миру. Где-то можно спросить лишь подвешенный кофе, а где-то бутерброд или даже целый обед. Ведь даже самый маленький добрый поступок, пусть всего подвешенная чашка кофе, может порадовать совершенно незнакомого человека, а это согревает душу.

Во время Корейской войны 1950–1953 годов на борт канадского эсминца "Каюга" доставили полтора десятка раненых солдат. Все они были прооперированы корабельным врачем Джозефом Кайром и пошли на поправку. Одна из особенно сложных полостных операций – извлечение пули из грудной клетки – даже вошла в специализированный канадский журнал. Это послужило началом большого скандала. Выяснилось, что врач Кайр завербовался в военно-морские силы под чужим именем и что он вовсе не гражданин Канады, как следовало из поддельных документов, а американец Фердинанд Демара. Но самое поразительное заключалось в том, что он не имеет никакого отношения к медицине. Разоблаченный Демара рассказал, что обладает фотографической зрительной памятью и способностью запоминать дословно большие объемы текста. Перед каждой операцией он штудировал соответствующий раздел учебника по хирургии.

И это была не единственная профессия, которую примерил на себе Фердинанд Демара. За свою жизнь Демара успел побыть инженером-строителем, заместителем шерифа, начальником тюрьмы, доктором психологии, адвокатом, экспертом Службы защиты прав детей, бенедиктинским монахом, редактором, специалистом по раку, хирургом и преподавателем.

Суммарно Фердинанд прожил 37 лет под чужими именами, диплом на свое настоящее имя получил в 46 лет после окончания колледжа. При этом ни в одном случае он не искал большой материальной выгоды – вероятно, мошенника интересовал только социальный статус.

Большинство зрителей знают многие фильмы Георгия Данелии практически наизусть. И, возможно, самые преданные поклонники творчества знаменитого режиссера замечали, что в титрах почти всех его картин значится актер Рене Хобуа. Но если спросить у зрителей, кого же играл в том или ином фильме этот человек, вряд ли кто-то сумеет на этот вопрос ответить. А все дело в том, что загадочный Хобуа актером никогда не был и ни в одной из работ Данелии участия не принимал.
Зачем же режиссер всегда ставил имя этого человека в титры? Этому предшествует весьма интересная история.
Когда Георгий Данелия с Резо Габриадзе работали над сценарием картины “Не горюй!”, у них было несколько версий развития сюжета. Выбрать одну было сложно и они решили узнать мнение простого человека, далекого от мира кино, но являющегося потенциальным зрителем. Случайно они познакомились с обычным строителем по имени Рене Хобуа и попросили его послушать разработанные версии сценария.
Хобуа не смог отказать уважаемым людям и несколько часов провел в компании режиссера и сценариста, которые зачитывали ему две версии развития сюжета будущего фильма. Когда читка была закончена, Данелия спросил у Рене, какой вариант ему понравился больше. На что Хобуа ответил: “Оба!”.
Обескураженные Данелия и Габриадзе, не сумевшие решить проблему выбора, начали предлагать Рене послушать еще варианты некоторых сцен, которые планировали добавить в сценарий, но мужчина начал отказываться от возложенной на него ответственности эксперта. Хобуа признался, что очень плохо понимает по-русски, поэтому не может ничем помочь авторам.
Удивленный и возмущенный Данелия спросил у Рене, зачем же он тогда хвалил зачитанные ему сценарии и вообще согласился их слушать. На что Хобуа просто ответил, что не мог им отказать, а хвалил, потому что считает, что такие известные люди просто не могут написать плохих вещей. На этом они и расстались.
Как в итоге решился вопрос с выбором сценария для фильма “Не горюй!”, никто точно сказать не возьмется, а вот имя и фамилия Рене Хобуа в его титрах появилась. Это произошло с легкой руки Резо Габриадзе, который предложил режиссеру включить фамилию грузинского строителя в список актеров, выказав ему таким образом уважение и благодарность за потраченное время. Данелия идею поддержал, более того, стал упоминать Рене Хобуа и в титрах всех своих последующих фильмах

Наргиз Бунин «Рыбная ловля», 1903 год
Эта картина под названием «Рыбная ловля» получила широкую огласку и оказалась в центре скандала. Были те, кто посчитал её отвратительной, но нашлись и ценители такого творчества. Однако как-бы там ни было, шумиха вокруг полотна поднялась нешуточная. Что же стало причиной такого ажиотажа?
Всё дело в том, что на картине художник изобразил не простых рыбаков, а очень известных личностей: Льва Толстого, Антона Чехова и Илью Репина. Правда все мастера предстают здесь в очень неприглядном виде — без штанов. Что заставила Наргиза Бунина нарисовать их в таком виде?

«Петербургская газета» от 6 марта 1903 года утверждает, что всё началось с другой картины — с портрета Льва Толстого кисти Репина. На нём живописец изобразил писателя без обуви, а тот ответил:
Благодарю вас, Илья Ефимович, что, разув меня, вы оставили на мне хотя бы панталоны.

Вероятно, Наргиз Бунин, решился на ещё больший скандал. Он решил снять с Толстого то, на что не решился Репин. Но почему же попал в сюжет и сам Репин? Чем не угодил художнику его коллега?

Давая интервью газете «Новости дня» 24 марта 1903 года, сам Бунин отметил:

Я уважаю Толстого, как писателя и большого романиста, но его чудачества я всегда находил нелепыми и никогда не одобрял тех, кто возводил Толстого в культ. Это абсолютно слепое поклонение Толстому я всегда считал диким и смешным. В моей картине, однако, против Толстого ничего нет. Если я нарисовал около него Репина, то потому, что тот возводит Толстого в культ. Ведь в каких только позах и картинах не перерисовал Репин Толстого…

Наргиз Бунин считал, что Репин поклоняется Толстому и хотел высмеять это таким странным способом.
Общественность же по разному восприняла такую смелую картину. Например, столичный журналист Любошиц написал на полотне слово «мерзость», а тем, кто попытался его остановить сказал:

Первому, кто меня тронет, я дам пощечину! Я сделал это сознательно! Еще вчера я провел весь день с графом Толстым. Сегодня же вижу на выставке эту возмутительную мазню! Никто меня не смеет задержать. Я сам останусь. Пошлите за полицией.

Полиция прибыла, и Любошица арестовали на шесть дней. Были те, кто поддержал журналиста, но скандальная картина притягивала посетителей, как магнит, пока в конце концов её не сняли с выставки.
Впрочем, не все так осудили картину. Например, писатель Фёдор Сологуб предложил просто по новому взглянуть на неё:

Понимаю, что содержание картины может шокировать людей фешенебельного круга, но не понимаю, что в ней скандального. Говорят, что публику особенно привлекают в этой картине и соблазняют изображенные на ней, среди разных других предметов, ноги людей, занятых рыбной ловлей: эти-то ноги и делают картине рекламу. Если это так, то право, странная публика. … Да почему бы, наконец, не посмотреть и на эту картину с символической точки зрения и не увидеть в ней не простых рыбаков и не простые сети, а ловцов, уловляющих вселенную.

Несмотря на всеобщий ажиотаж, сам Толстой был абсолютно спокоен по поводу картины. На вопросы журналистов он отвечал так:

Я давно уже достояние общества и потому не удивляюсь ничему…

Когда человек оказывается в опасной для жизни ситуации – это ужасно, но еще хуже, когда это случается с ребенком. 11-летней американке Терри Джо Дюперро пришлось пережить трагедию, которая привела бы в отчаяние самого сурового парня. Ребенок оказался единственным выжившим при нападении убийцы на ее семью и трое суток ждал помощи в открытом море.

Началось все с того, что отец Терри – Артур Дюперро, решил сделать своей семье подарок. Преуспевающий врач-офтальмолог из штата Висконсин мечтал отдохнуть с женой и тремя детьми в теплых краях, а точнее – на Багамских островах. Для этого семья Дюперро, объединившись с друзьями, супругами Джулианом и Дин Харви, арендовали в портовом городе Форт-Лодердейле, во Флориде, небольшую яхту.

Джулиан Харви умел ходить под парусом и вообще был решительным парнем, ветераном Второй мировой, поэтому возглавить плаванье поручили ему. В ночь 8 ноября 1961 года яхта с эффектным названием «Bluebelle» («Голубая красавица») вышла в море. На борту находились чета Харви, Артур Дюперро с женой Джин и их трое детей: 14-летний Брайан, 11-летняя Терри и 7‑летняя Рене.

Пять дней прошли великолепно – отличная погода и лазурное море дарили путешественникам незабываемые впечатления. Но ночью с пятого на шестой день отдыха начался кошмар. Терри разбудили крики брата, раздававшиеся с палубы, а поднявшись из каюты, девочка увидела свою мать и брата, лежащих в луже крови.

Терри была настолько шокирована этим зрелищем, что оно показалось ей страшным сном. Девочка спустилась в свою каюту и залезла под одеяло. Спустя время она снова решила подняться наверх и встретила на палубе Джулиана, который выглядел как безумец. Мужчина толкнул Терри так, что она упала, и спустился в каноэ, привязанное за бортом. На дне лодки лежало тело Дин, жены убийцы.

Не говоря ни слова, Джулиан Харви отплыл от яхты и девочка осталась одна. Спустя мгновение она догадалась, почему убийца ее не тронул – он прорубил днище и был уверен, что девочка утонет вместе с судном. Но Терри вспомнила инструктаж, который проводил детям перед отплытием отец. Она нашла на корме яхты крошечную спасательную шлюпку и сумела спустить ее на воду. Вскоре яхта затонула и девочка осталась одна посреди моря.

У Терри не было запасов еды и воды и вскоре девочку начала мучить жажда и голод. С неба безжалостно пекло солнце и тело ребенка, не закрытое одеждой, быстро покрылось ожогами. Девочку постоянно тошнило, но хуже всего было то, что она понимала, что шансы случайно наткнуться на крошечную спасательную лодку в море крайне низки, а специально искать ее никто не догадается.
Но Терри Дюперро было суждено выжить – через 84 часа ее подобрало греческое судно. Капитан был удивлен, увидев в лодке маленькую девочку – ситуация была очень необычной. Так как спасенная была очень истощена, греки вызвали спасательный вертолет и ее доставили в больницу, где она провела 11 дней.

Джулиана Харви также подобрало торговое судно. Он рассказал всем, что яхта попала в шторм и перевернулась и ему удалось вытащить только тело жены. Остальные пассажиры, по его словам, ушли на дно вместе с «Bluebelle». Убийца вернулся домой и даже похоронил супругу, изображая горе и отчаяние.
Когда полиция пришла в дом Харви и сообщила ему, что Терри была найдена в море, он изобразил радость. Тем не менее мерзавец понимал, что это конец и едва ребенок окрепнет настолько, что сможет говорить, его арестуют и отправят на электрический стул. Не дожидаясь ареста, 16 ноября 1961 года Джулиан снял номер в отеле, напился и повесился.
Позднее полиция, расследуя убийство, выяснила, что перед путешествием Джулиан застраховал супругу от несчастного случая на крупную сумму. Во время плавания он утопил Дин, пытаясь инсценировать несчастный случай, но Артур Дюперро случайно увидел ночную расправу. Преступник решился на крайние меры и убил всю семью, кроме Терри.

Если бы план Джулиана осуществился и девочка утонула вместе с яхтой, то, скорее всего, о злодеянии никто бы не узнал, а убийца просто получил свои деньги и жил дальше припеваючи. Но судьба распорядись так, что ему не пришлось пользоваться кровавыми деньгами.

Историю Терри Джо Дюперро мир узнал благодаря журналу LIFE, обложку которого украсил снимок только что спасенной девочки. В 2010 году писатель Ричард Логан написал книгу «Осиротевшая в море», посвященную этому ужасному случаю. В своей повести автор не просто рассказал о трагедии – значительная часть книги посвящена тому, как она повлияла на дальнейшую жизнь Терри Дюперро.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 17.04.2021 - 11:15

Йося с чайником — не вымышленный персонаж, а реальный человек, которого видели и знали многие жители Харькова. Война — это не просто трагедия, это миллионы трагедий миллионов людей. Отнятые жизни. Сломанные судьбы. Забывать об этом нельзя.
***
Мне было шесть лет, бабушка вела меня в парк Горького, был май и приближался Праздник. Я уже знал, что это Праздник Победы, но еще не знал, что такое война.
И на перекрестке Дзержинского и Маяковского, у молочного магазина я с ней столкнулся. С войной.
Как воспитанный мальчик, я с ней поздоровался, и, как учил меня дед, спросил: «Йося, как поживаешь? Как родители?»
Смысл этих вопросов тогда был мне недоступен, пришлось чуть подрасти, чтоб понять.
Тот, к кому я обратился посмотрел на меня, узнал, и стал рассказывать: как он с мамеле ходил на Благовещенский базар покупать ботинки для школы, что завтра он с папочкой идёт в зоопарк кататься на пони, а летом всей семьей они поедут в Херсон.
Ребята, мне было реально страшно! Передо мной стоял высоченный худой еврей лет сорока, совершенно седой, аккуратно застегнутый на все пуговки как школьник. Он болтал о разной житейской ерунде и плакал. Губы рассказывали о пони и Херсоне, а из глаз текли слезы.
Но страшнее всего был чайник. Какой чайник? Латунный чайник, литра на три, наполненный мелочью. Представили картину маслом? Это был знаменитый на весь центр Харькова Йося с Чайником. Порождение войны, совесть нашего района.
Каждый Божий день он выходил на перекресток Дзержинского и Маяковского, становился у молочного магазина и смотрел на балкон второго этажа 76-го дома, не выпуская из рук чайника. Чайник служил Йосе и кошельком, и авоськой, и чехлом для документов. Даже у дворовых сявок считалось западло стянуть из чайника хоть копейку, били за это жестоко.
Все знали Йосину историю.
История же была такой.
Когда немцы первый раз вошли в город, Йосина семья не успела эвакуироваться. Их квартира во втором этаже дома 76 приглянулась двум немецким лейтенантам. И чтоб долго не валандаться, а заодно «окончательно решить еврейский вопрос», Йосиных родителей повесили на их же балконе. Перед смертью мама Йоси положила в чайник немного денег и вытолкала его через чёрный ход, якобы за молоком.
Много ли понимал шестилетний пацанёнок? За молоком так за молоком. Он стоял у магазина и всё видел, а когда понял что случилось - поседел и сошел с ума. С того дня ему всегда было шесть лет, и он всегда ждал у молочного магазина маму. Йосю прятали по семьям до 43-го года. А после освобождения города он снова занял свой пост. Вы спросите, зачем с ним нужно было заговаривать и спрашивать о родителях?
Это был единственный способ вывести Йосю из ступора, отвести домой, накормить, привести в порядок. А деньги в чайнике не были милостыней, нет. Мой дед говорил, что это слёзы больной совести.
Последний раз я видел Йосю с Чайником весной 90-го года.
Такой же седой и аккуратно застёгнутый, он стоял у молочного магазина.
И так же приближался Праздник.

Корней Чуковский был самоучкой: его выгнали еще из 5 класса гимназии по указу о кухаркиных детях. Ведь он ‑ сын прачки, да еще и незаконнорожденный. У юноши не было даже отчества: Ивановичем он стал тогда же, когда Корнеем Чуковским — настоящее его имя Николай Корнейчук.

«Я, как незаконнорожденный, не имеющий даже национальности (кто я? еврей? русский? украинец?) — был самым непростым человеком на земле, — вспоминал Чуковский. — Отсутствие отчества делало ту строчку, где вписывается имя и звание, короче, чем было у других — и это пронзало меня стыдом. Мне казалось, что когда я показываю кому-нибудь (дворнику, швейцару) свои дoкументы, все внутренне начинают плевать на меня. Особенно мучительно было мне в 16-17 лет, когда молодых людей начинают вместо простого имени называть именем-отчеством. Помню, как клоунски я просил при первом знакомстве — уже усатый — «зовите меня просто Колей».

Когда Корней Чуковский стал тем, кем он стал, обзавелся собственной семьей и вырастил детей, его разыскал отец. По чемодану и дорожному костюму было видно — приехал издалека. Корней Иванович, демонстративно не пригласив к столу (в тот час в доме обедали), увел его в кабинет, там о чем-то говорил со стариком часа два, после чего вынес чемодан за калитку, дождался, пока гость выйдет, сухо кивнул и вернулся дом. «Почему никто не обедает?» — как ни в чем ни бывало спросил у домашних Чуковский, усаживаясь за стол. Похоже, так и не простил...

Что было бы с ним, если б не литературные способности? У незаконнорожденного шансов пробиться в люди было не больше, чем у выходца из небогатой еврейской семьи, вроде Маршака. В довершении всех бед Николай и внешность имел несуразную: слишком высокий и худой, с непомерно большими руками, ногами и носом... Современные врачи предполагают у Чуковского «синдром Марфана» — особый гормональный сбой, приводящий к гигантизму тела и одаренности ума.
Впрочем, одаренность его ума дала о себе знать не слишком рано — годам к двадцати. Именно тогда Николай, начитавшись книг по философии, выстроил собственную философскую систему и принялся проповедовать ее всем, кто желал слушать. Сначала, правда, никто не желал, кроме пьяного дворника Савелия и одной барышни, живущей по соседству.

Тогда Николай стал записывать свои мысли на старых газетах, поскольку другой бумаги у него не было. Отрывок из рукописи волею случая оказался в редакции «Одесских новостей»... «Мнение молодого человека парадоксально, но очень интересно» — решил редактор. За публикацию Николаю заплатили 7 рублей и он купил себе на толкучке приличные брюки... Так из оборванца он сделался писателем.

Фотопробы на роль Афони
Первыми, кого режиссёр Георгий Данелия представил в образе Афони были Владимир Высоцкий и Даниэль Ольбрыхский. "Ольбрыхский - хороший актер, - рассказывал Георгий Николаевич , - и у него русское лицо. Он согласился сниматься, но это было на уровне разговоров. Кто-то донес Высоцкому, что мы обсуждаем его кандидатуру, и он заходил к нам в группу под разными предлогами. Но Володя - сильная личность, и ему зрители не простили бы того, что натворил Афоня. А нам хотелось, чтобы зрители в конце фильма не возненавидели нашего Афоню, а пожалели".
Третьим кандидатом был Леонид Куравлёв. "Есть в Куравлеве какой-то секрет. Афоне в его исполнении прощают то, чего никогда бы не простили ни Афоне Ольбрыхского, ни Афоне Высоцкого". Но вызвал его Данелия на пробы не сразу – надеялся, а вдруг ассистенты, которые искали исполнителя по всей России, приведут актера, который откроет своего, неожиданного Афоню. А перепробовали множество хороших актеров. Среди них Николай Караченцов, Борислав Брондуков, Виктор Проскурин, Владимир Меньшов, Борис Щербаков, Владимир Носик. Большие шансы попасть в фильм были у Ивана Бортника.
Но Носик показался слишком положительным, он как-то не выглядел дебоширом и выпивохой. С Бурковым все обстояло в точности до наоборот: алкоголиков ему было играть не впервой, но вот в то, что в него может влюбиться такая светлая девушка, как Катя Снегирева – не верилось. А вот Караченцова подвели… зубы. Рассказывают, что ассистентка режиссера, увидев актера, заявила, что ему необходимо обязательно делать накладку, поскольку такой улыбкой девушку не очаруешь.
Пересмотрев претендентов, Данелия утвердился в мысли, что именно в Леониде Куравлеве он найдет необходимый баланс положительных и отрицательных качеств, юмора и серьезности, раздолбайства и обаяния. Как потом говорил режиссер, они даже слегка перестарались. Афоня в исполнении Куравлева получился настолько обаятельным, что на "Мосфильм" пришло немало возмущенных писем от жен пьющих особей. Особенно запомнилось ему одно, в нем дама из Омска спрашивала: "Товарищ режиссер, а вы сами когда-нибудь спали с пьяным сантехником?"
В ответном письме он сознался, что не спал. Ни с пьяным, ни с трезвым.

На фото 1935 года новобранцы Британской Кавалерии учатся балансу верхом.

Эти симпатичные деревянные лошадки на самом деле были самым настоящим наказанием для молодых кавалеристов. Вы не поверите, но новобранцы прежде чем сесть на настоящего живого коня из плоти и крови сдавали специальный зачёт на деревянном, и это было тяжёлым испытанием.

Сам сэр Джон Рональд Руэл Толкин, писал:

"Этот деревянная кляча настоящий монстр. Я за две недели тренировок так натёр о неё задницу и спину, что ни сидеть, ни стоять нормально не мог. Кавалеристы терпеливые ребята. Я не из таких".

Я думаю вы уже поняли, что будущий писатель выбрал себе службу попроще. По крайней мере он сам так считал.

Ещё один британский писатель Клайв Стейплз Льюис, тот самый, что написал знаменитые "Хроники Нарнии" хоть и служил сам в батальоне лёгкой пехоты оставил записки о впечатлениях его кузена-кавалериста:

"Я просто ненавижу эту деревяшку. Всей душой. Мы часами крутимся на ней набивая синяки и зарабатывая мозоли. Один из наших пытался поджечь ночью деревянную конягу. Так его отдали под трибунал. Под трибунал! За что?".

На самом деле тренировки на деревянном коне были просто необходимы так как существенно сокращали смертность новобранцев и их травмирование при работе с живым скакуном. Все необходимые движения доводились до автоматизма. Способствовали этому самые жёсткие инструкторы применявшие физические наказания. Да, представителей знатных фамилий пороли и били по ногам и рукам. Справившиеся с этой задачей получали "мягкого скакуна". И для них это была настоящая награда.

"Вы что дурни думаете Её Величество и страна даст вам в руки обученного скакуна, чтобы вы переломали ему ноги или загнали к чёртовой матери? Покувыркайтесь сначала на деревяшке. А там видно будет", - говорил ветеран кавалерии капрал Эндрю Вудс.

И ещё один интересный факт лошадей британской кавалерии объезжали специально обученные люди. Эти профессионалы по сути воспитывали боевого коня, который сам по себе был грозным оружием.

Как Ростропович изобразил «Умирающего лебедя»
⠀
Эту историю рассказала Алла Абрамовна Резникова, директор группы Billy’s Band:

— Однажды мы рассматривали его (Мстислава Ростроповича) юбилейный альбом с многочисленными фотографиями. И вдруг внимание Славы привлек один редкий снимок, где он в костюме классической балерины играет на виолончели. «О! — воскликнул он, невероятно возбудившись, — эту историю я должен рассказать во всех подробностях».
И сам Ростропович рассказал историю с огромным вдохновением, сладострастно смакуя каждую деталь:
⠀
— В то время я был главным дирижером Вашингтонского оркестра. Мы очень дружили со скрипачом Айзеком Стерном и флейтистом Жан-Пьером Рампалем. Дружили втроем и всегда играли друг у друга на юбилеях... Оба они играли, кстати, и на моем 60-летии в 1987 году в Кеннеди-центре...
⠀
И вот однажды — дело было в 1990 году — мне позвонили в Вашингтон и сказали: «Мы будем праздновать 70-летие Айзека Стерна в Сан-Франциско, потому что он там родился. Это будет в парке, на открытой площадке. Мы просим вас приехать».
⠀
И тут мне сразу пришла в голову одна идея. Я им сказал: «Приеду только при условии, если никто не будет знать, что я там буду. Никто не должен об этом знать! Никому не сообщайте! И чтоб в программе концерта меня тоже не было. Скажите, что я занят. А вам я сообщу, каким самолетом прилечу. Мне нужна будет отдельная машина, чтобы я остановился в ДРУГОМ ОТЕЛЕ. Чтобы никто не знал, где я остановился.
⠀
И последнее, что я прошу сделать: пришлите мне из оперного театра Сан-Франциско портниху и сапожника, который делает балетные туфли, чтобы снять мерку с моей ноги... Если вы на эти условия пойдете — я приеду, не пойдете — не приеду».
⠀
И они прислали! Сапожник, конечно, поражался размером моей ноги по сравнению с ножками балерин. Но вполне справился, сделав мне пуанты 43-го размера... Портниху я попросил сшить балетную пачку моего размера и блузку, а еще заказал трико и диадему на голову.
⠀
Организаторам я сказал, что приеду в Сан-Франциско заранее, приду за пять часов до начала концерта и мне будет нужна отдельная комната и театральные гримеры. Я буду там одеваться и гримироваться, но никто об этом не должен знать.
⠀
Все так и произошло. Никто не знал о моем приезде. Я пришел за пять часов до концерта, закрылся в отдельной комнате, и меня стали одевать и гримировать.
⠀
Когда я понял, что они все сделали идеально, я надел пуанты и — уже перед самым концертом — пошел в общественную женскую уборную. Мне нужно было посмотреть на реакцию дам.
И вот я вошел, а женщины продолжали заниматься тем, чем они всегда занимаются в уборных, — известно чем...
Единственное, что я позволил себе там сделать: подойти к зеркалу и поправить диадему. Долго я там не находился, чтобы не заметили мой 43-й размер тапочек, каких у балерин не бывает. Словом, я оттуда ушел, и никто меня не узнал...
⠀
Дальше... Мне предстояло играть на виолончели «Умирающего лебедя» Сен-Санса. Почему? Потому что в программе был «Карнавал животных» с этим номером в сюите. А самый знаменитый американский актер Грегори Пек должен был читать некий новый текст, не соответствующий тексту Сен-Санса. Потому что они сочинили «юбилейный» текст из жизни Айзека Стерна. Словом, Грегори должен был читать, а Сан-Францисский оркестр исполнять «Карнавал животных» Сен-Санса, номер за номером. А мне нужно было играть на виолончели «Лебедя» после такого примерно текста:
⠀
«Вот Айзек Стерн однажды встретил замечательную женщину, которая напоминала ему лебедя... Это была его будущая жена Вера Стерн»... (А жена Вера в это время сидела вместе с юбиляром — там, на лужайке, где огромное количество людей было вокруг)... Далее следовал текст: «И он увидел этого белого лебедя.... И он в него влюбился... И соединился с ним на всю жизнь»... Вот в это время я и должен был вступать с «Умирающим лебедем»...
⠀
Но как мне выйти на сцену? Я придумал — как... Во-первых, нужно, чтобы на сцене уже была виолончель и не было ее владельца-концертмейстера. Поэтому я договорился с концертмейстером группы виолончелей, что уже в самом начале концерта он сделает вид, что ему плохо! Он должен схватиться за живот, оставить виолончель на кресле и буквально «уползти» за кулисы. И он это сделал блестяще! Потому что сразу три доктора из публики побежали ему помогать!
⠀
А оркестр, между прочим, ничего не знал о моем замысле...
⠀
Дальше мне нужно было договориться с пианистом. Ведь он играет на рояле вступление к «Умирающему лебедю», а оркестр будет молчать (как и положено). Я сказал пианисту: «Ты начнешь играть на рояле вступление — эти медленные арпеджио „та-ра-ри-ра“, „та-ра-ри-ра“, „та-ра-ри-ра“, все одно и то же — и так будешь играть бесконечно долго, может быть, даже полчаса»...
⠀
Вот тут я и выплываю на пуантах, спиной к публике, плавно взмахивая руками, a la Майя Плисецкая... А надо сказать, я еще попросил поставить в углу сцены ящик с канифолью... И вот я доплываю до этого ящика и вступаю в него ногами, чтобы «поканифолиться»... Причем никто почему-то не смеется. Пока!.. Только оркестранты ошалели, потому что подумали: «Может, это его, Айзека Стерна, подруга, старая балерина какая-нибудь. Ему ведь 70, а ей, может быть, 65... И она пришла его таким образом поздравить»...
⠀
Тем временем я дошел-доплыл до виолончели... А пианист на рояле все продолжает занудно играть вступление: «та-ра-ри-ра», «та-ра-ри-ра» — уже полчаса играет...
⠀
И вот я, наконец, сел за виолончель на место концертмейстера, расставил ноги, как положено, и начал играть «Лебедя». А пианиста предупредил: когда я сыграю два такта начальной мелодии до того, как изменится гармония, — ты продолжай себе играть на тонике. И вот я сыграл эти первые два такта на виолончели и... остановился. Взял смычок и опять пошел к ящику с канифолью, и поканифолил смычок и подул на него... И вот тут раздался смех!.. Наконец-то дошло...
⠀
Разумеется, я все-таки сыграл «Умирающего лебедя» до конца. И должен сказать, я редко имел такую овацию, какую получил в тот вечер. Но Айзек на меня обиделся. Почему? Вера Стерн мне сказала, что он так хохотал, что... обмочился. Это, во-первых. А во-вторых, на следующий день в «Нью-Йорк Таймс» и других газетах не было портретов Айзека, а были только мои фотографии.
⠀
Словом, получилось так, что я у него нечаянно отнял популярность. Конечно, ему было обидно: 70 лет исполнилось ему, и не его портрет повсюду, а мой — в образе «Умирающего лебедя»...

Леонид Гайдай перед съемками комедии "Иван Васильевич меняет профессию" обратился в конструкторское бюро с заданием разработать макет Машины Времени для фильма.
Целых полгода специалисты бюро колдовало над "изобретением" и разродилось проектом чуть ли не настоящего космического корабля. Главный герой картины - одиночка-изобретатель Шурик - даже в самых смелых своих мечтах не смог бы приблизиться к такому техническому совершенству.

Требовалось принципиально новое решение. Сроки уже поджимали, съемки подходили к концу, а в то же самое время режиссёр никак не мог "отправить" одного Ивана Васильевича в прошлое, а другого в наше время. И тут Гайдаю посоветовали: "Есть на Мосфильме такой специалист по фамилии Почечуев".
В ту пору он работал художником-скульптором в "Руслане и Людмиле", и молва о нем шла по "Мосфильму" как о мастере на все руки: и лес сказочный сотворит, и чертоги Черномора. Переговоры велись на равных. Гайдай был на мели из-за дефицита времени. Почечуев – из-за дефицита денег.
И уже через два дня перед отчаявшимся режиссером лег новый проект.

Вячеслав принес большой лист ватмана, на котором углем было изображено НЕЧТО: трубки, колбы, шарики, пружины, змейки. И — провода!
Сплошная абстракция и невиданное нахальство. Съёмочная группа онемела.
Но Почечуев был красноречив, артистичен и убедителен (ему надо было кормить семью). И Гайдай сдался, другого "изобретателя" искать не стал. В кратчайшие сроки, всеми правдами и неправдами, но Машина была собрана. В помощники Почечуеву пристегнули двух слесарей. Вытащили со склада какие-то штуковины, оставшиеся после "Соляриса" Тарковского.
Съездили в город Клин на стекольный завод, разместили заказ (который по слухам чуть ли не на следующий день изготовили). Накупили мигалок, вспышек, реактивов, посуды для химических реактивных опытов, и Машина предстала в павильоне во всей красе.Как только она заработала, с первого запуска, она влюбила в себя всю съёмочную группу. Что-то в ней таинственно ворчало, сверкало и булькало, и колыхалось. Фильм был спасён.

В результате сам скульптор получил премию от "Мосфильма" сорок рублей и справку из бухгалтерии: "Деньги выданы за изобретение машины времени" - причем, без всяких кавычек.
(На фотографии сам Почечуев)

У Эльдара Александровича в жизни была одна история принципиального значения, которую он собирался, но не успел опубликовать, но которую нельзя не знать. Это история про письмо из Алма-Аты. Во время интервью речь зашла о том, что его лучшие фильмы реально спасали людям жизни. Начал он с того, о чем уже писал в «Неподведенных итогах»:
«Когда «Иронию судьбы» показали в первый раз, уже через несколько минут мне стали приносить первые телеграммы о том, как этот фильм изменил жизнь многих людей: кто-то обрел надежду, кто-то снова поверил, что в жизни возможны чудеса. И было письмо от женщины, которая хотела уйти из жизни, даже все уже приготовила: снотворное, прощальную записку. Но на экране телевизора шла «Ирония судьбы». Может быть, она уже хотела выключить телевизор, но задержалась на несколько секунд, а в результате досмотрела фильм до конца. В письме она благодарила, что передумала сделать страшный шаг. И остановила ее именно «Ирония судьбы».
Но однажды в почте кинорежиссера появилось письмо от других людей. Из Алма-Аты.
Там снова были слова благодарности.
Незнакомая женщина, Татьяна Григорьевна, писала: «Уважаемый Эльдар Рязанов, ваш фильм сумел сохранить жизнь моему сыну...» И рассказала свою историю:
— Двадцать лет назад не знала, как поступить: ее пятилетнему сыну нужна была операция на сердце. А как обратиться в институт, который находится в Новосибирске, если она с сыном жила в Алма-Ате? Интернета тогда не было. Электронной почты не было. А надо было узнать фамилию врача, который оперирует именно эти случаи, записаться к нему в очередь на прием. У нее просто была паника: ребенок умирает, ничего поделать невозможно. Идею подсказала все та же «Ирония судьбы»: это было как озарение: почему же не послать письма с просьбой о помощи по тем адресам, которые есть в каждом городе.
Татьяна Григорьевна написала три письма. Одно на улицу Ленина, другое на улицу Мира и третье на улицу Правды. То есть она по внутреннему посылу, который был заключен в «Иронии судьбы», написала на те улицы, которые обязательно были в каждом советском городе. С улицы Ленина ей ответили. Хорошие простые люди, бывшие фронтовики Евтюхины.
Теперь у Татьяны Григорьевны и ее сына Павлика было у кого остановиться, было с кем поделиться своей болью, были родные люди в чужом городе, к которым можно было приезжать, когда Павлик нуждался в новой операции. А таких операций в Новосибирске за двадцать лет ему пришлось сделать три.
Эльдар Рязанов попросил свою жену принести это письмо. Я думал, что она его будет долго искать, но Эмма Валериановна вернулась буквально через минуту. Оказывается, Эльдар Александрович все годы хранил этот конверт, как самую дорогую реликвию. Хотя зрители ему писали мешками, а на всю жизнь осталось именно это письмо:
— То, что мой фильм помог этой семье — это невероятно. И когда читаешь такие письма, то понимаешь, что стоило родиться и работать в том искусстве, в котором я работаю.
А в письме был их адрес.
Я решил, что поеду к этим людям, сделаю о них репортаж. И это будет репортаж про чудо.
По адресу и фамилии через интернет разыскал их телефон. И накануне Рождества улетел туда, чтобы сделать репортаж о том, какие чудеса встречаются в нашей жизни.
Павел и его мама Татьяна Григорьевна накрыли для нас стол, даже шампанское выставили. Все-таки Новый год! А я набрал на телефоне номер Эльдара Рязанова, чтобы они могли лично поговорить с человеком, который им подсказал идею, спасшую мальчику жизнь. Я помню, как Татьяна Григорьевна плакала и кричала в трубку:
— Благодаря вам и вашему фильму мой сын 20 лет жив. И когда перед Новым годом начинается «Ирония судьбы», мое сердце переполняет благодарность, что в наших городах существуют улицы с типовыми названиями.
А растерянный Эльдар Александрович ей отвечал по телефону: «Да я особенно здесь ни при чем, просто вы оказались умными и сообразительными зрителями».

Одной из самых известных футбольных фотографий стал снимок сделанный в апреле 1968 года в матче "Ливерпуля" с "Тоттенхэмом". Во время игры защитник "красных" Эмлин Хьюз получил травму и не смог самостоятельно покинуть поле. Бывший капитан "Ливерпуля" и будущий великий тренер, а тогда физиотерапевт команды Боб Пейсли, самостоятельно вынес грязного, с разбитыми до крови коленями футболиста за пределы поля. С годами фотография стала символической и даже культовой.
В прошлом году на "Энфилде" был открыт памятник по мотивам этой легендарной фотографии.

Профессор и начальник кафедры авиационной баллистики академии имени Жуковского Дмитрий Александрович Вентцель ко всему на свете относился с огромным чувством юмора. О нём в Академии ходило много разных анекдотов, прежде всего как о человеке, которому «известно абсолютно всё».
Говорили, что, когда его будущая супруга Елена Сергеевна познакомилась с ним, она была потрясена эрудицией Дмитрия Александровича и спросила: «Неужели вы всё знаете?». А тот с серьёзным лицом, но с хитринкой в глазах ей ответил: «Не всё, но три четверти точно знаю».
Однажды генерал-майор Вентцель отдыхал в санатории. За одним столиком в столовой вместе с ним оказался лётчик – Герой Советского Союза. Тактично промолчим о его имени и фамилии. Потому как отважный пилот отличился показной нескромностью. Он нацепил на свою пижамную рубашку Золотую Звезду Героя и в столь странном несочетаемом виде ходил и в столовую, и на лечебные процедуры, и даже на пляж...
Тогда Дмитрий Александрович Вентцель взял и пришил себе на пляжные трусы… генеральские лампасы. Оторопевшему от такого наряда соседу-пилоту Вентцель сообщил: – Ну не все же на пляже знают, что я – генерал. Вот я и решил помочь таким незнающим.
Лётчик захохотал… и отцепил от пижамы звезду Героя
——
Димитрий Александрович Ве́нтцель (1898—1955) — советский учёный в области внешней и внутренней баллистики; действительный член Академии артиллерийских наук. Генерал-майор.

У писателя Вениамина Каверина (настоящая фамилия Зильбер), автора книги «Два капитана», был старший брат Лев, который стал иммунологом и вирусологом. Его жизнь настолько интереснее всех книжных приключений, что поразительно, как о нем не сняли фильм.

В 1912 году Лев Зильбер с серебряной медалью окончил Псковскую губернскую гимназию и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. В 1915 году он перевёлся на медицинский факультет Московского университета, получив разрешение одновременно посещать занятия на естественном отделении. В 1930 году Зильбер руководил подавлением вспышки чумы в Нагорном Карабахе. По возвращении в Баку он был представлен к ордену Красного Знамени, а вскоре арестован по обвинению в диверсии с целью заразить чумой население Азербайджана.

На допросах его постоянно били, но он отказался наотрез подписывать признания в работе на иностранную разведку. Был выпущен через четыре месяца по ходатайству Максима Горького. Человек огромной воли и мужества, он напишет позже в своем дневнике: «Следователя нужно оставлять раздраженным, доведенным до бешенства, проигравшим в дуэли между безоружным человеком и махиной палачества, подлости и садизма».
В 1937 году Зильбер руководил дальневосточной экспедицией Наркомздрава СССР года по изучению неизвестного инфекционного заболевания центральной нервной системы. В ходе работы экспедиции была выяснена природа заболевания - клещевого энцефалита - и предложены методы борьбы с ним. Сразу по возвращении был арестован по доносу о попытке заражения Москвы энцефалитом по городскому водопроводу. И опять тюремная камера, сломанные ребра, отбитые почки, пытки бессонницей и голодом. Зильбер рассказывал, что он спасся только благодаря решительным грубыми ответами, которые давал следователю: «Ведь ту чушь, подписать которую вы мне даете, потом откроют - лошади, и те будут ржать от смеха и презрения по вашему адресу». В итоге вместо расстрела он получил 10 лет без права переписки.

Работал на рубке леса. Почти уже умер от голода и переохлаждения, когда жена начальника лагеря начала раньше времени рожать. Зильбер удачно принял ребенка и в благодарность был назначен главным врачом в лазарет. В лагере на Печоре в условиях тундры из ягеля получил дрожжевой препарат против пеллагры и спас жизнь сотням заключённых, погибавших от полного авитаминоза. Получено авторское свидетельство на изобретение. Свидетельство было записано на имя «НКВД». В 1939 году был освобождён и стал заведующим отделом вирусологии в Центральном Институте эпидемиологии и микробиологии, однако в 1940 году был арестован в третий раз.

Его снова пытали, и он снова ничего не подписал. Отвечал отказом на неоднократные предложения работать над бактериологическим оружием. Вспомнив об умении Зильбера получать спирт из ягеля, начальство направило его в химическую «шарашку», где он начал исследования рака. За махорку заключённые ловили Зильберу мышей и крыс для экспериментов. В ходе исследований сформулировал новую концепцию происхождения раковых опухолей. Свое революционное открытие он записал микроскопическим шрифтом на двух листках папиросной бумаги, которые смог незаметно передать на волю во время свидания с женой. Она - сама известный микробиолог - сумела собрать подписи авторитетных медицинских светил СССР под просьбой освободить гениального коллегу. За вирусолога вступился даже главный хирург Красной Армии Николай Бурденко. Его письмо с подписями более чем десятка академиков легло на стол Сталину в марте 1944 года. В тот же день Зильбера освободили.

В 1945 году за книгу об энцефалитах Лев Зильбер был награжден Сталинской премией. Есть легенда, что Сталин лично извинился перед бывшим лагерником. Лев Зильбер был членом ассоциаций онкологов Америки, Франции и Бельгии, член английского Королевского медицинского общества, почётный член Нью-Йоркской академии наук. Организатор и председатель комитета по вирусологии и иммунологии рака при Международном противораковом союзе, эксперт ВОЗ по иммунологии и вирусологии.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 17.04.2021 - 11:21

После 50 лет брака я однажды внимательно посмотрел на свою жену и сказал: «50 лет назад у нас был маленький дом, старенькая машина, мы спали на диване и смотрели маленький черно-белый телевизор, но зато каждую ночь я ложился в одну кровать с красивой 19-летней девушкой.
Сейчас у меня огромный дорогой дом, много дорогих машин, огромная кровать в роскошной спальне, телевизор с широким экраном, но я сплю в одной кровати с 69-летней женщиной.
Я начинаю сомневаться в своем браке».
Моя жена очень разумная женщина. Она не обиделась и не ругалась. Она просто предложила мне найти себе 19-летнюю девушку, а она уже позаботится о том, чтобы я снова жил в маленьком домике, спал на продавленном диване и смотрел черно-белый телевизор.
Ну, разве женщины не великолепны? Они, правда, знают, как решить все проблемы своих мужей!
©️ Роберт Де Ниро

Группа аферистов "Червонные валеты", как они сами себя называли, образовалась в 1867 году в Москве во главе с Павлом Шпеером. Их первая крупная афера была связана со страховками. Мошенники разослали по всей России множество сундуков с готовым бельем, оценив каждый в 950 руб. и оформив страховку. Страховые расписки выдавались на гербовой бумаге и принимались банками в залог за кредиты наравне с векселями. Пока посылки в конечных пунктах дожидались своих получателей, которые так и не явились, мошенники обналичили расписки. Когда "Российское общество морского, речного и сухопутного страхования и транспортировки кладей" вскрыло посылки, в них оказалось несколько вложенных друг в друга по принципу матрешки ящиков, в последнем из которых была тщательно упакованная книга "Воспоминание об императрице Екатерине Второй по случаю открытия ей памятника".

Однако самой громкой аферой "Червонных валетов" стала продажа дома московского генерал-губернатора (ул. Тверская, д. 13). Шпееру удалось войти в доверие к генералу, и тот с радостью согласился предоставить на день свой дом для того, чтобы Шпеер показал его знакомому английскому лорду (сам князь с семьей в это время был за городом). По возвращении князь обнаружил в своем доме лорда со слугами, разгружающими скарб: оказалось, Шпеер не просто показал дом, но и продал его за 100 000 руб. Нотариальная купчая оказалась поддельной, а самого нотариуса найти не удалось.

Генерал отомстил Шпееру, и вскоре почти все члены банды "Червонных валетов" были арестованы и предстали перед судом. Из 48 проходивших по делу мошенников 36 принадлежали к высшей аристократии. Главные организаторы были отправлены на каторгу, исполнители – в арестантские роты и лишь немногие отделались крупными штрафами.

P.S. По другим данным, осудили 26 и оправдали 19 из 45 обвиняемых. Осуждённые, уже отсидевшие годы в предварительном заключении, были приговорены к тюремным срокам от трёх до тридцати месяцев, ссылке или поселению в Сибирь «в места не столь отдалённые». На каторгу никого не отправили.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 17.04.2021 - 11:22

Я верю в людей, верю в жизнь. У меня есть один критерий «настоящего» — стыдно или не стыдно. Стыдно мне за эти кадры? Нет. Дальше поехали. А за эти? За эти стыдно. Все, убираем… Естественно, я сомневаюсь в куче всего, но об этом никто не должен знать. Я делюсь только радостью. Быть с кем-то в горе — самое простое. «Такая потеря» и т. д. Вот порадоваться вместе, когда у тебя все хорошо, — другое дело. За свои сорок шесть лет я проверил это несколько раз. Еще в тридцать три года придумал тост: «Дай Господь, чтобы все хорошие слова мне говорили в спину». Понимаете? Не в лицо. В лицо все говорить умеют, а стоит только отвернуться… Я живу в будущем, преклоняя колени перед прошлым.
⠀
©️ Александр Абдулов

Герберт Ницш первый и пока единственный среди ныряльщиков с задержкой дыхания, кто побывал на глубине 253 метра и вернулся живым. Всплытие фридайвера не задалось, в итоге Ницш оказался сначала в коме, а затем парализованным из-за настигшей его кессонной болезни. Прогноз врачей надежды не давал, да и сам Герберт чуть было не сдался.

Коллеги-фридайверы шутя прозвали Герберта Ницша Киборгом. Фотограф Фил Симха, участник нашумевшего погружения на 253 м, сказал о Ницше: «Он будто персонаж клипа «Thriller» Майкла Джексона, не от мира сего».

Сложно сказать, есть ли место мистике в жизни Герберта Ницша. Видавшая его в море, чемпионка мира по фридайвингу отзывалась о Герберте как о «самом мистическом и потусторонним из всех ныряльщиков». Фотограф Фил так и вовсе сравнил с оборотнем. А вот подруга Ницша Жаннет утверждает, что «мистика вовсе не про Ницша, он приземлённый и прагматичный». Да и от него самого за несколько недель до погружения многие слышали уверенные слова: «Всё предусмотрено, у нас в авиации всегда есть запасной «план Б».

Смерть фридайвера или серьёзное увечье если и случается, то всегда оказывается результатом неразумных ошибок. Но я не романтик, я прагматик. Со мной ничего такого случиться не может». Так говорил Герберт… И говоря так, он ошибался.

В соревновательном фридайвинге Ницш практически непобедим: 32 мировых рекорда во всех дисциплинах, включая самые глубокие 214 метров на слэде в 2007 году. Этот спокойный спортивного телосложения парень ростом 1 метр 86 с безмятежными глазами лётчика или моряка как раз и работал лётчиком в авиакомпании Tyrolean Air. Но однажды работы в небе ему стало мало.

Джон Делориан был признанным гением автомобилестроения. Начав свою карьеру в 1950–х инженером на заводе Chrysler, в 1973 году он уходил в отставку с поста вице–президента General Motors. За это время он разработал и запатентовал поворотный сигнал, шарнирные "дворники", резиновый бампер, создал первый в мире маслкар Pontiac GTO, и это лишь очень небольшая часть его достижений.

После ухода из GM он создал собственную компанию, преследуя мечту построить "народный" спорткар. В 1981 году началось серийное производство DMC–12, однако проблемы с финансированием сказались как на его доступности, так и на качестве. В попытках достать необходимую сумму для спасения компании от неминуемого краха, Делориан ввязался в авантюру, связанную с перепродажей крупной партии кокаина. Одним из посредников оказался агент ФБР под прикрытием. В 1982 году Джону было предъявлено обвинение, но в ходе многолетних судебных тяжб силами адвокатов и благосклонной прессы ему удалось доказать, что история была подстроена ФБР.

Уже после скандала Роберт Земекис решил воспользоваться хайпом и заменил в сценарии "Назад в будущее" холодильник, выполнявший роль машины времени, на тот самый DMC–12, что впоследствии сделало модель культовой. Сам же Делориан безвозвратно разрушил собственную репутацию, утратил доверие инвесторов, но до своей кончины в 2005 году не терял надежду запустить производство общедоступных спортивных автомобилей с "крыльями чайки".

Фото: Джон Делориан в DeLorean, 1981 год, США