Так, когда в российской армии стала сказываться нехватка вооружений и боеприпасов, то англичане и французы не оказали России поддержки. «На предложение снабдить Россию боеприпасами французские и английские генералы заявляли, что им нечего дать», - писал генерал Бонч-Бруевич. В то же время сами англичане, по свидетельству британского премьера Ллойд-Джорджа, «копили снаряды, и с гордостью указывали на огромные запасы снарядов, готовых к отправке на фронт». А русские солдаты спасали Францию, и маршал Фердинанд Фош писал: «Если Франция и не была стерта с карты Европы, то, в первую очередь, благодаря мужеству Русских солдат». Из-за больших потерь на фронте росло недовольство населения в тылу, нагнеталась революционная ситуация, расшатывались основы самодержавия…
На фронтах Великой Отечественной войны, как известно, были разгромлены основные силы гитлеровской Германии и ее европейских сателлитов. Но успехи Красной армии могли быть намного больше, если бы США и Великобритания полностью исполнили свой союзнический долг.
Германия вступила в войну, не имея значительных запасов нефти, но имея новую технологию получения топлива из угля. Еще в довоенные годы в Германии была реализована большая программа по промышленному освоению методов получения синтетического топлива, главным образом гидрогенизации угля и процесса Фишера-Тропша. Уже в 1936 году Германия обеспечивала собственным производством 55% потребления автобензина, 74% дизтоплива, 51% топочного мазута и полностью потребление авиабензина. К началу войны в Германии работало семь заводов синтетического топлива (Лёйна, Бёлен, Магдебург, Шольвен, Вайльхейм, Цейтц и Гельзенберг) суммарной мощностью в 1,2 млн тонн горючего в год. В 1943 году работало уже 13 заводов мощностью 3,1 млн тонн в год. Все производство топлива вместе с внутренней добычей нефти составляло в 1943 году 6,5 млн тонн, притом что потребление составляло 6,9 млн тонн, из которых 4,4 млн тонн приходилось на вермахт. Топливный баланс «третьего рейха» вплоть до конца войны сводился с избытком, поскольку Германия располагала в 1943 году 1,8 млн тонн импортной нефти, главным образом из Румынии.
Освоение в больших масштабах производства синтетического топлива стало основой немецкой теории «блицкрига». В этом, собственно, и заключается «секрет» натиска гитлеровцев в 1941-1943 годах.
Заводы синтетического топлива представляли собой огромные по площади объекты, на которых располагались установки, емкости, проходили многочисленные трубопроводы. Немецкое командование, прекрасно понимая важность этих заводов (завод Лёйна производил помимо синтетического топлива еще синтетический каучук, метанол и азотные соединения), всеми силами их укрепляло: строило бомбоубежища, противоосколочные стенки, размещало зенитную артиллерию крупных калибров (вокруг завода Лёйна было 374 зенитных орудия калибром 88 мм и выше), оборудовали ложные объекты.
Казалось, чтобы выиграть войну с Германией, достаточно было разбомбить эти заводы и потом повторять бомбардировки, не допуская восстановления производственных мощностей. Тогда немецкая армия, авиация и флот лишились бы значительной части горючего, что изменило бы ход многих сражений на суше и на море.
Однако союзники заводы синтетического топлива не трогали. Завод Лёйна бомбили, к примеру, в августе 1940 года, когда в течение трех налетов было сброшено аж 53 бомбы, которые никакого ущерба производству не нанесли. В последующем, вплоть до мая 1944 года, бомбардировки обходили эти заводы стороной. Хотя тоннаж бомбардировок Германии постоянно нарастал. В 1940-1942 годах было сброшено 101,1 тыс. тонн бомб, в 1943 году — 206,1 тыс. тонн. Германская промышленность наращивала выпуск топлива, и, например, в марте 1944 года, по американским данным, он превысил 700 тыс. тонн (по немецким данным, 968 тыс. тонн).
Ситуация коренным образом изменилась в 1944 году: 12 мая состоялся первый крупномасштабный налет на предприятия синтетического топлива. 935 бомбардировщиков нанесли удар по заводам Лёйна, Бёлен, Цейтц, Люцкендорф и по заводу в Брюксе (город Мост в Чехии, недалеко от границы с Германией, на территории протектората Богемия и Моравия). Лёйн, скажем, бомбили 232 самолета, было сброшено 6509 бомб или 490 тонн. Из них 23% попали в цель. Но и этого хватило, чтобы превратить огромный завод в груду руин. Министр вооружений Германии Альберт Шпеер описывал, как он во главе группы специалистов пробирались через завалы искореженных труб, стальных конструкций и кирпича, чтобы оценить масштаб разрушений. На разборку руин и восстановительные работы были брошены все силы, оказавшиеся под рукой: войска, гражданские, военнопленные и иностранные рабочие. Чрезвычайными усилиями завод был частично восстановлен уже 22 мая 1944 года, а 3 июня он уже давал 75% мощности до начала бомбардировок.
Но и американцы теперь не отступали и продолжали бомбить завод, чтобы не допустить его восстановления. Налеты последовали 28 мая, 7 июня (хотя немцы прикрывали предприятие дымами, тем не менее, производство после бомбардировки было прекращено и к 14 июля оно возобновлено лишь на 31% мощности), 20 июля, 28-29 июля (суммарно 1199 самолетов, сбросивших 2895 тонн бомб). Хотя на этот раз в цель попало только 77 тонн бомб, однако завод встал до октября 1944 года. Взрывы разрушили систему пожаротушения, опоры и фундаменты трубопроводов, превратили емкости в комки железа. Налеты и потом не прекращались: 24 августа, 11, 13, 28 сентября, 7 октября, 2,8, 21, 25, 30 ноября, 6-7 и 12 декабря 1944 года. Только с мая по август 1944 года на завод было сброшено 18328 тонн бомб.
Эффект от первых бомбардировок 12 мая 1944 года был настолько значительным, что, по оценке генерального директора I.G. Farbenindustrie и генерального уполномоченного по специальным вопросам химического производства доктора Карла Крауха, Германия потеряла 570 тыс. тонн производственных мощностей, в том числе 270 тыс. тонн авиабензина. Правда, тогда был запас в 574 тыс. тонн авиабензина (объем примерно трехмесячного производства), вспоминал позже Альберт Шпеер. Но этого объема топлива надолго не хватило, а производство в ходе серии бомбардировок катастрофически упало. Если в апреле 1944 года выпускалось 175 тыс. тонн авиабензина, то в июне — 52 тыс. тонн, в сентябре — 10 тыс., в ноябре — 49 тыс. тонн, а в январе 1945 года — 11 тыс. тонн. Производство автобензина упало с 126 тыс. тонн в апреле 1944 года до 50 тыс. тонн в ноябре 1944 — феврале 1945 года.
Шпеер уже 12 мая 1944 года, как написал потом в мемуарах, понял, что Германия войну проиграла. Правда, здесь нужно отметить один любопытный факт.
Еще летом 1943 года обсуждался вопрос о переносе производства синтетического бензина в подземные или бетонированные укрытия как раз на случай бомбардировок. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, генеральный директор I.G. Farbenindustrie доктор Краух и генеральный директор Brabag AG (объединение всех заводов по производству синтетического горючего), оберфюрер СС и адъютант Гиммлера Фриц Кранефусс устроили совещание на эту тему. СС серьезно занималось вопросом строительства убежищ для промышленности, создало специальную группу по изучению пещер, а также мощную строительную организацию под руководством бригаденфюрера СС Ганса Каммлера.
Шпеер очень не любил СС и лично Гиммлера, а также был противником борьбы с вражескими налетами при помощи подземных и бетонных убежищ. Потому он торпедировал это решение, подготовив заключение экспертов о том, что перенос заводов по производству синтетического горючего под землю опасен из-за возможности взрыва водорода. За это решение Рейх потом жестоко поплатился.
К этой истории стоит добавить пару дат. Вскоре после первого массированного налета на заводы синтетического горючего 23 июня 1944 года началась наступательная операция в Белоруссии, известная под названием «Багратион», а 6 июля 1944 года началась высадка союзников в Нормандии. Таким образом, расчет американского командования становится предельно ясным: заблаговременно разбомбить заводы синтетического горючего, чтобы к моменту высадки немецкие войска и авиация израсходовали свои запасы и столкнулись с дефицитом горючего. Это не позволило бы им вести активное противодействие в воздухе и проводить контрнаступательные операции. Хотя полностью лишить немцев топлива им не удалось, тем не менее, уничтожение значительной части мощностей и существенное сокращение производства горючего сыграло свою роль и стало одним из весомых факторов, обеспечивших успех наступательных операций в 1944-1945 годах, которые закончились полной капитуляцией Германии.
Надо подчеркнуть, что за последний год войны, в том числе из-за недостатка топлива, немецкая армия не смогла отразить ни одного крупного наступления Красной Армии или войск союзников.
Возникает интересный вопрос: а что мешало союзникам разбомбить заводы по производству синтетического горючего раньше? Это было вполне по силам британским ВВС в первой половине войны (в 1940 году 13 тыс. тонн бомб, в 1941 — 31,5 тыс. тонн, в 1942 году — 45,5 тыс. тонн, в 1943 году — 157,4 тыс. тонн бомб). Если бы силы союзной авиации были перенацелены с Берлина (на который за войну было сброшено около 540 тыс. тонн бомб) на заводы синтетического горючего, то можно было добиться нужного эффекта. Даже при низкой точности бомбардировок британской авиации попадание в цель даже части бомб вело к серьезным повреждениям. И если бы британские ВВС нанесли такой авиаудар по производству синтетического горючего в Германии весной 1942 года, как бы нам было легче!
Немецкой армии при сокращении поставок топлива было бы значительно труднее осаждать Ленинград, труднее наступать на Украине, на Северном Кавказе, рваться к Волге. Ход войны был бы совершенно другим.
В 1943 году удар по заводам синтетического горючего тоже был не менее необходим. Тогда, после грандиозного поражения на Курской дуге, немецкая армия надломилась бы на много месяцев быстрее, чем это произошло. Следовательно, если бы союзники намеревались оказать нам существенную помощь и вообще как можно быстрее повернуть ход войны в свою пользу, то бомбардировки заводов синтетического горючего стали бы одним из наиболее эффективных средств для достижения этой цели.
Но этого не произошло. Бомбардировки заводов начались только после того, как союзникам потребовалось начать собственную наступательную операцию в Европе. Впрочем, до поры до времени союзники не особо и старались препятствовать Германии вести широкомасштабную войну против СССР. В общем, сложилась такая же ситуация, как складывалась и ранее, во время Первой мировой войны. Видимо, России давно пора сделать решительные выводы относительно союзников, и бывших, и нынешних.
yaplakal.com