Чудо

Сразу говорю: МНОГАБУКАФ, и это только начало.
Людям со слабой психикой и тонкой душевной организацией не рекомендуется.

Часть 1.

Анастасия закрыла дверь номера, бросила сумочку на пол и посмотрела на меня как на килограмм зефира.
— Коленька, я так ждала нашей встречи! Возьми меня!
Я поперхнулся, да так, что глаз чуть не выпал.
— Ты сейчас... вот это... что было?
Я, конечно, понимал, что перелет из Мурманска в Киев, а из Киева в Симферополь, а потом еще три часа троллейбуса не очень позитивно скажутся на психике, но чтоб так...
Я реально испугался. Настя же вела себя уверенно и непринужденно. Сделав лицо еще более брутальным, она продолжала наступать.
— А ты против?
Как только я увидел Настю на остановке (она до этого так и не прислала ни одной фотки), всю такую замученную и не выспавшуюся, жутко обрадовался, потому, что ожидал увидеть, как она сама себя описывала, вредную пожилую тетку. Тетке было не намного больше, чем мне, она была милой и, самое интересное, была очень похожа на Аню — такие же черные, как сажа волосы, почти по локоть, такие же утонченные черты лица, как у героини бразильского сериала, стройная фигурка, только рост поменьше. Где-то метр семьдесят пять с каблуками.
— Нет, я не против, но если верить статистике, то вероятность "этого" где-то такая же, как и то, что сейчас сюда прилетит волшебник в голубом вертолете.
Настя подобрела, прошла мимо меня и уселась на огромную кровать.
— А ты не веришь в чудеса?
По Насте было видно, что она готовит западню.
— Ну, вот ты прилетела, чем не чудо? Аж из Мурманска! По небу! Как птица! С ума сойти, КАК ПТИЦА!!! Раньше, лет двести назад, на это потребовалось бы года полтора. А на каблуках так все десять! А если бы кто-то узнал, то на костре б сожгли!
Лениво улыбнувшись, Настя начала стаскивать с себя желтые сапоги, которые, должен сказать, мне жутко понравились, и легонько массировать ступни.
— А в своих рассказах ты дамам всегда делаешь массаж, — тонко намекнула она.
Я растерялся и немого покраснел. Надеюсь, что немного.
— Я-я-я… ну, а ты хочешь?
Почему, пока мы шли в гостиницу, она была абсолютно другим человеком? Спрашивала про природу, море и птичек?
— Ты так и не ответил на вопрос. В чудеса веришь?
— Я ответил. Ты ж в небе только что…!
— Коля, не паясничай, — я изобразил крайнее возмущение. — Хорошо. Ты веришь в вещи, природу которых объяснить не можешь?
— Например?
— Например, превращение воды в вино?
— Ну-у-у, я могу воду в мочу превращать. Могу еще еду в…
— Верю, — остановила Настя. — Кстати, поесть не помешало бы. Сходим в ресторанчик?
— Ну, покушать я всегда «за», но у меня хватит только на минералку здесь.
— Я угощаю.
— Нет, спасибо.
Настя удивленно приподняла голову.
— А в рассказах за еду на все готов.
— Ну, я борюсь с вредной привычкой, — застенчиво признался я.
— Понятно.
Натянув комнатные тапочки с логотипом отеля, Настя пошла к телефону, лежавшему на столике, полистала лежащую рядом книжечку и куда-то позвонила.
— Курицу гриль и цезарь. Две… нет, четыре порции. Да, в номер. Хотя... лучше пять. Да, пять. А может ше... — Настя посмотрела на офигевшего меня. — Нет, все-таки пять. Да. Спасибо.
Хитро поглядывая на меня, она села на кровать и начала раздеваться. Так уж сложилось, что в виду некоторых физиологических особенностей и некоторых житейских обстоятельств, не наблюдать за этим зрелищем я не мог. Оставшись в лифчике и трусиках, Настя, наконец, посмотрела на меня с улыбкой.
— А можешь полотенце принести из душа? — я выполнил приказ. — И можешь немного отвернуться? Я все-таки скромная девочка.
Мне стало жутко стыдно. Уткнувшись в стену, я слушал, как шелестело свежее одеяло, и представлял, что на нем сейчас происходит.
— Все, можешь поворачиваться. Я в душ. Если хочешь, давай со мной, а то я долго.
Я попытался ответить, но смог только промычать что-то непонятное даже самому себе.
Когда дверь ванной закрылась, я сел на хрустящую кровать и начал себя ругать за то, что все идет не так, как я планировал. Впрочем, как всегда. Еще месяц назад, когда Настя сообщила мне по скайпу, что приезжает, я уже четко наметил небольшое приключение для моего маленького друга. Вовсе не пугало то, что Настя тогда еще была пожилой противной теткой. Даже наоборот — это гораздо интереснее. И вот она приезжает в Крым, в Ялту, вся такая неуверенная и испуганная, а тут я такой, все быстро порешал и даже провел небольшую экскурсию по городу. И…
В дверь постучали и я растерялся. Я все-таки гость, а гостям, дверь открывать не полагается. В дверь постучали еще раз, а потом еще и еще.
— Коль, как думаешь, если я голая открою, нас выселят?
Поняв тонкий намек, я неохотно открыл дверь. Передо мной стояла… швейцарка? Или как они называются? Короче, девочка с тележкой, в таком же пиджачке, что и портье у входа, только этой было лет двадцать. Еще на голове у нее была дешевая красная шапка, как у Санта Клауса.
— Ужин в номер заказывали? — учтиво поинтересовалась девушка.
— Заказывали! — послышалось из душа.
Я только покивал головой.
— Ну, тогда распишитесь, пожалуйста.
Официантка протянула мне счет, где было пять позиций, подарочный графин с апельсиновым фрешем и чаевые. Все стоило каких-то жалких сорок баксов. Больше всего я испугался того, что платить придется прямо сейчас, а у меня только на дорогу домой и пельмешки. В голове промелькнула картина, как я мою гору посуды где-нибудь в подвале или чищу какой-нибудь посленовогодний сортир.
Трясущейся рукой я взял ручку и попытался найти, где поставить подпись. В коридоре было темно, и пришлось щурится. Ну и, видимо, я так сильно щурился одним глазом, что нечаянно выронил второй. Глаз укатился куда-то под тарелку и я виновато поднял голову и посмотрел на швейцарку. Это была большая ошибка. Увидев меня без глаза, несчастная почти начала кричать, но сознание потеряла раньше, успев только легонько пискнуть.
На удивление самому себе, я не растерялся и подхватил девочку, не дав ей упасть.
— Настя! — негромко крикнул я. — Она сознание потеряла, что делать?
Пошелестев внутренностями душа, Анастасия выглянула из-за дверцы, испугалась обмякшей швейцарки и моего чуть нестандартного вида. Да так испугалась, что отпустила дверь и чуть-чуть показала сиську. Хотя тогда было не до эстетики. Я кое-как затащил девушку в номер, уложил на мягкий ковер и начал методично делать непрямой массаж сердца.
— Раз, два, три, давай, скорую, скорее, семь восемь, девять…
Настя выскочила из душа и, прикрыв наготу большим белым полотенцем, подбежала ко мне. Сначала проверила пульс на шее, затем подняла веки девочки и помахала перед ее глазами рукой. После метнулась к брошенной рядом сумке и достала оттуда какой-то темный пузырек.
— Отойди, — скомандовала она и я выполнил приказ.
Настя приоткрыла крышку, поднесла к лицу девушки пузырек и начала рукой аккуратно направлять поток, как я понял, нашатыря в нос. Сначала швейцарка не реагировала, но секунд через десять вдруг выпрямилась, как палка, выпучила глаза и глубоко вдохнула. Попыталась встать, но Настя прижала ее к полу.
— Пока лежи, не двигайся. Сколько пальцев видишь?
Девушка где-то полминуты изучала растопыренную ладонь.
— Пять? — неуверенно спросила она.
Настя облегченно вздохнула и убрала руку.
— Ты только что потеряла сознание. Не бойся, все нормально. У тебя нет проблем с сердцем?
— Нет, — неуверенно ответила девушка.
— Ну вот и замечательно. А теперь попробуй встать.
Настя помогла швейцарке сначала присесть, а через минуту и встать на ноги. Затем сама убрала все с тележки на столик, взяла у меня бумажку с ручкой и расписалась. И еще незаметно протянула мне потерянный протез, который я так же незаметно вставил.
Уходя, девушка, до сих пор избегавшая зрительного контакта, уже из коридора посмотрела на меня и сильно удивилась. Возможно, она бы еще порассматривала меня, но Настя, сказав, что сегодня лучше не волноваться, закрыла дверь. Затем посмотрела на меня и широко улыбнулась.
— Ну вот! Я же говорила, что у тебя сногсшибательная внешность, а ты не верил!
— Очень смешно.
— Да, шутка дурацкая. Но я-то знаю, что ты не обижаешься.
Впервые за все время она застеснялась. Поправив полотенце, она опять немного пошарилась в сумочке, достала пачку сигарет с зажигалкой и закурила.
— Ты не говорила, что куришь.
— Ты не спрашивал.
— Спрашивал.
— Ну, значит соврала. — Настя опять улыбнулась. — Все? Ты меня больше не любишь?
Я тоже улыбнулся.
— Говоришь, типа я тебя раньше любил. Ты откуда знаешь, как реанимацию делать? И откуда нашатырь в сумочке?
— Я же говорила, что медсестрой работаю.
— Ты говорила, что волшебницей работаешь.
— Ну-у-у, это одно и то же. Поверь, медсестры у нас в больницах творят чудеса. А за такую зарплату это даже подвигом назвать можно.
— А ужин за сорок баксов? А перелет? Вот эти сапоги баксов триста стоят, не меньше.
— Классные сапоги, правда?
— Ты мне глаз не заговаривай.
Впервые на моей памяти эту шутку оценили.
— А тебе все расскажи? Давай поедим, а потом уже обсудим? У вас тут такой воздух, голод зверский просто! — я подозрительно посмотрел на Настю. — Ну что такое?
— Что-то ты скрываешь. Не люблю, когда чего-то не договаривают. И ты это, можешь не курить?
Настя смачно затянулась и затушила бычок в пепельнице.
— Дурацкая привычка. Никак не могу бросить. Работа собачья, не выдерживаешь.
— Так кем ты работаешь?
— Я тебе еще раз говорю: МЕД-СЕС-ТРОЙ
— Не верю.
— Потому что у меня много денег?
— Да.
— А может, у меня богатый муж?
— Точно! — Я посмотрел на то место, где должно быть бубликообразное свидетельство о браке. — А кольцо чего не носишь?
— Так я не замужем, хи-хи-хи! Давай уже есть? Ты понюхай, как пахнет вкусно! Как они так быстро приготовили?
Шутки Насти стали еще больше раздражать.
— Я говорил, что запахов не чувствую.
Настя перестала ехидно улыбаться и сделалась очень искренней.
— Ой. Точно. Извини… Я тебе серьезно говорю: медсестрой работаю. В обычной больнице. Ухаживаю за больными. Между прочим, меня обожают! Потому что я в это дело душу вкладываю. Даже в газете раз писали.
Не сводя глаз с хитрой врушки, я немного подумал.
— О! Ты продаешь органы в Израиль?
Настя сначала была шокирована, но быстро пришла в себя.
— А это идея! Как я раньше не догадалась? Коль, для тебя так важно знать, откуда у меня деньги?
— Ну… интересно же.
— Хорошо. Вот сейчас вообще серьезно говорю. Я ухаживала за одной бабушкой, которая у нас одно время лежала. Дети на нее забили совсем, а ей каждый день нужны были уколы, каждую неделю капельницы и банально покушать и чайку попить. А у нее правая половина тела парализована. Ну, а я просто так, без чьих-то просьб сама к ней ходила, помогала по квартире. Ну, представь: человек не может ходить. Одна в городе… ну, не одна, к ней еще соседка приходила. Тоже очень хорошая женщина, но всегда не могла сидеть, потому, что работала в ночь. Мы по вечерам в карты играли, книги читали. И твои рассказы даже читали. Один. Про няню. Рыдали всей квартирой, — я улыбнулся. — Так вот, в один грустный день бабушка умерла. Для меня это был шок. Хотя я понимала, что ей недолго осталось после того инсульта, все равно как-то больно очень было. Я к ней привязалась. Соседка устроила похороны, я ей помогала во всем. А бабушка та была то ли главным городским бухгалтером раньше, не помню. Но человек был важный. Народу много пришло попрощаться. А дети, представляешь, не явились даже. Слишком заняты были. Ну, мы помянули бабу Машу, — Настя начала немного хлюпать. — Гостей проводили. А за окном ночь, темно. Я у соседки осталась. А она мне и говорит, что нашла покупателя на квартиру. А потом спрашивает меня, может, квартира мне нужна. Я сказала, что мне от бабушки досталась небольшая, но почти в центре, на Карла Маркса. Ну, а соседка тогда спрашивает, куда деньги потрачу. Какие деньги? Так баба Маша покойная, нам на двоих квартиру переписала. Причем через два дня, после того, как я начала к ней ходить. А мне ничего не сказала. Решила за добро отплатить. Представляешь? Так у меня тогда приступ чуть не случился. И потом я долго уговаривала соседку все оставить себе.
— Почему? — удивился я.
— Ну, а оно мне нужно, чтоб за спиной говорили, что бабушку довела? Люди же завистливы по природе. А я человек честный. Так вот, я начала отказываться, а тетя Таня говорит: «Настя, это воля умершей. Я ей обещала. Если хочешь, никому не скажу. Детям, если хочешь, скажу, что все себе забрала».
Настя замолчала.
— Ну, и что дальше?
— Пришлось взять деньги, — вяло протянула она.
— Ты говоришь так, будто тебе… не знаю. Если квартиры в Мурманске стоят столько, сколько я думаю... тебе ж кучу денег дали!
— Не в деньгах счастье, Коля.
— Счастье в том, что за них можно купить, ага. Но, смотрю, ты деньги взяла?
— Часть. — Вздохнула Настя. — Процентов десять. Оделась нормально и к тебе приехала. Остальное отдала.
— КОМУ???
— Отделению онкологии детской у нас, в больнице. Анонимно, чтоб никто не узнал. Только тете Тане сказала.
Я был в шоке. Я смотрел Насте в глаза и надеялся, что она снимет с лица кислую мину и засмеет мою доверчивость. Но этого не происходило.
— Насть, ты сейчас мне не соврала совсем?
Настя медленно, но уверенно замотала головой.
Ничего не придумав лучше, я крепко пожал ей руку.
— Ну а теперь уже можно есть? — улыбнулась Настя.
Она мне нравится все больше и больше!

— Насть, вот ты альтруистка?
— Ну, — промычала она, жуя крылышко.
— А вот тебе никогда не приходила мысль, создать общество помощи лишения… ты только прожуй. Общества лишения девственности.
Настя все же немного поперхнулась.
— Чего?
— Ну… обещаешь, что не будешь смеяться?
— Сделаю все возможное, — улыбнулась она.
— Сейчас все повернуты на сексе. Абсолютно все. Особенно дети. Я в свои пятнадцать только мультики прекратил смотреть, а вот пионеры, с которыми я работаю в лагере, только об этом говорят. И почему-то уверен, что некоторые даже практикуют. Но дело не в этом. Дело в том, что многие из-за этого жутко комплексуют, и гробят себе психику. Думаю, ты понимаешь, о чем я. Так вот. Почему бы не создать такое общество, которое бы помогало юношам, достигшим совершеннолетия, избавится от такого порока, как девственность.
— Ты сейчас серьезно?
— Абсолютно.
— Идея прекрасная, но надеюсь, не доживу до такого. Коль, это бред. Абсурд. Объясняю. Секс просто ради секса разрушает. Это же вершина айсберга любви! Без того, что внизу, без чувств, без эмоций и переживаний это очень быстро пойдет ко дну.
— Но отсутствие секса разрушает гораздо больше, чем его наличие просто так. Поверь, я по себе знаю.
— И что же ты знаешь?
— Что до первого сексуального контакта считал себя ничтожеством.
— Но ты же приложил какие-то усилия для этого, как ты говоришь, контакта? — я кивнул. — Ну вот, поэтому и перестал себя унижать. Потому что сам добился. Это как рыба с рыбалки. Магазинная рыба — это просто рыба, а та, что ты сам поймал — лучшая в мире. А если еще и сам приготовил, то еще и в пять раз вкуснее.
— Но мы же не ловим рыбу каждый день? И коров не режем с курицами? Зачем тратить на это время, которого и так нет? Мы просто приходим в магазин, покупаем и едим. А сколько нужно времени, чтоб нормальную адекватную девушку склонить к сексу? Не меньше месяца. Мы нуждаемся в сексуальных консервах, как в магазинной еде!
— А потом от такой еды, Коля, у меня куча пациентов, ха-ха-ха. Это потому, что без пищи мы не проживем. А без секса вполне. В конце концов, рыбалка сейчас для большинства — это такой же способ получить удовольствие, как и секс. А если из секса сделать что-то наподобие «Доширака», он всем наскучит уже через месяц и население Земли вымрет.
— Насть. Давай для чистоты эксперимента. У тебя когда-нибудь были проблемы с сексом? Ну, с его отсутствием? — Настя слегка покраснела и улыбнулась. — Ну вот. Как ты можешь рассуждать о том, чего не понимаешь в принципе? Это как, если бы ты, негритенку, знаешь, таких худющих печатают в журналах, на которых смотреть страшно? Вот если бы ты ему рассказывала, что "Доширак" вреден для желудка и сама в это время жевала отбивную. Абсолютно одно и то же.
— Ничего подобного! Я за своей отбивной охотилась. А он просто ленится пойти, банан сорвать с пальмы. Вот ты, к примеру.
— Что, я?
— Я когда зашла, что предложила? Что ты мне ответил?
— Я просто не ожидал и растерялся. Да и не хочу я как-то… ну, мы же друзья.
Настя рассмеялась.
— Я видела, как ты на меня смотрел, когда я переодевалась. "Дружище", ха-ха-ха. И когда вышла из троллейбуса, тоже заметила.
— Я исключительно как фотограф!
— Да, конечно! Фотограф он. Любой самец — охотник. Если добыча сама к тебе пришла, это не охота, а живодерство. Вот я к тебе сама пришла, поэтому тебе и не интересно.
— Нифига себе, «сама пришла»! — возмутился я. — Вот попробуй для начала стать гениальным писателем, чтоб к тебе вот такие читательницы приезжали, потом говори.
— То есть ты пишешь для того, чтоб заманивать к себе читательниц?
Я немного поразмышлял, размахивая вилкой в воздухе.
— Ну, а что? Денег это не приносит, каких-то прочих прелестей тоже. Единственный бонус — общение с новыми людьми.
— То есть, я не зря приехала?
— То, что ты ко мне приехала — одно из самых знаменательных событий в моей никчемной жизни. Честно говорю! Но про мою задумку ты все, же не права. Вот смотри: ты...
Настя уже успела сменить для себя тему и не хотела возвращаться к старой.
— Коль, я тебе точно говорю: ни одна нормальная девушка не захочет спать с кем-то просто ради доброты душевной.
Я аж зарычал.
— ДА ПРИ ЧЕМ ТУТ "СПАТЬ"? Я не предлагаю никому ни с кем спать! Ну у тебя и мысли, кошмар! Я предлагаю как бы курсы пикапа, на которых будут учить не вести себя по-хамски. А... понимаешь, я до знакомства с Аней панически боялся женщин. Женщин, девушек, девочек, даже бабушек некоторых. Не знаю, почему. Как только появляется в компании девушка, веду себя как идиот. А если девушка сама ко мне начинает внимание проявлять, то появляется нечто между животным ужасом и эйфорией. Смесь страшная. И каждый раз кончалось довольно плохо.
— И?
— Я, когда с Аней шел встречаться в первый раз, чуть разрыв сердца не получил. Хотя ничего такого не было. Она меня не съела, не убила, не изнасиловала (хотя тут, конечно, зря), но вот этот ужас все равно был. И сейчас есть. Я еле держусь рядом с тобой, чтоб не заверещать и не выпрыгнуть в окно. Или не сорвать с тебя это полотенце эротическое. Может, уже оденешься нормально?
Настя захихикала:
— Ну так, а при чем здесь девственность?
— Да не в этом дело вообще. Дело в том, что в то время, когда закладывался мой нездоровый характер, так сказать «личность», у девочек я вызывал только смех. Впрочем, и у мальчиков. Вот представь, пришел я на физру в раздевалку, а меня пацаны скрутили и в девчачью запихнули. А там девочки визжат. Я стучусь, чтоб выпустили, а через дверь только довольные смешки. Часть девочек, которая успела раздеться орет, а те, которые уже переоделись, просто смотрят как на ничтожество. Хотя все прекрасно понимают, почему так происходит. Всем смешно. Кроме меня. Или сказали мне пацаны что Летаева (самая красивая девочка в классе) сказала им втихаря, что я ей нравлюсь. И посоветовали, чтоб я ей цветы купил. И я все свои накопленные за год десять гривен (рос в очень бедной семье) трачу на цветы. Три больших розы. Приношу ей, а на меня смотрят как на больного и ржут. Мол, как такое ничтожество, как я, может хотя бы смотреть в сторону самОй Летаевой! Я вырос, а характер остался. И я теперь постоянно буду искать доказательство того, что я чего-то стою. Я и с Аней посрался потому, что считал, что мало приложил усилий для того, чтоб она меня любила. Я просто не мог в это поверить. И, блять, прости мой французский, до сих пор не могу. Хотя знаю точно, что любила. И это офигенно мешает жить. Ты даже не представляешь, как. Я…
— Коль, — Настя аккуратно меня взяла за руки, которыми я незаметно для себя махал во все стороны. — Ты только не горячись. Успокойся. Вдохни, выдохни. Мы начинали не с этого, а с секса. Тут я с тобой не согласна. А вот то, что ты рассказал, — Настя поглядела вверх и заулыбалась. — Я кое-что придумала.
Я удивился, в момент, забыв все детские переживания.
— Что придумала?
— Завтра узнаешь.
— Почему именно завтра?
— Хочешь послезавтра?

Она мне нравится все больше и больше!

Остальную часть дня мы провели с Настей, гуляя по зимней Ялте. Зимняя Ялта похожа на октябрьскую Москву или на июльский Сургут. Мы бурно спорили на тему «так ли просто быть офигенно красивой девушкой». Моя излюбленная тема. Если говорить честно, я просто старался сделать Насте побольше комплиментов, указывая на то, что она еще и добрая и очень умная. Однако она все воспринимала немного не так, немного злилась и изредка кидалась галькой. Отчаянные попытки узнать, что она мне приготовила, увенчались провалом. Хотя я ни капли не жалею — время мы провели очень здорово. Она была почти идеальной. Единственный ее минус в том, что она курила. Фу! Такая девочка милая, а всякую гадость в рот сует! Хотя ей самой не нравилось, и она давно хотела бросить. Но не могла — жутко мучал абстинентный синдром. Так вышло, что я помог аж двенадцати людям бросить курить. У меня своя хитрая методика, которую я никому не рассказываю и Насте не рассказал. Фокус в том, что курящий некоторое время не должен знать, что бросает курить, чтоб преодолеть психологическую зависимость. А вот эти абстинентные синдромы — это чушь. Неделю ломает, не больше.
Хотя я и отказывался, моя гостья уговорила меня переночевать у нее. Сначала сказала, что постелет под дверью, но потом все-таки снизошла до того, чтоб пустить в свое ложе. Наверное, причина была в том, что мне было немного не по себе. Я чего-то не того съел, и весь вечер меня мутило. А Настя сказала, что она будет прилежной медсесричкой, хотя и будет строга. Но я вас уверяю, не было ничего. Вообще. И даже намека на что-то тоже не было. Я отрубился моментально, как это обычно бывает, хотя спал плохо. Всю ночь снился сон о том, что я вдруг стал женщиной (красивой такой), сижу в кабинете, а в коридоре очередь из сотни прыщавых студентов. И я всех должен… должна лишить девственности. Ужас! Хотя и не странно. Мне сны снятся очень редко и только когда, болею или сильно переживаю. Это был как раз тот самый случай.
А на следующее утро я проснулся женщиной.
То, что в фильмах показывают, что ничего не подозревающий герой доходит аж до зеркала в сортире, потом, как бы не веря, щупает свою некогда небритую морду, а там новая, милая и женская — все это чушь. Сразу выйдя из сна, я понял, что я это не я. Я боялся открыть глаза, чтоб убедиться. Трясущейся правой рукой я потрогал себя между ног. Там было пусто. ПУСТО! НИХУЯ НЕ БЫЛО ВООБЩЕ! Совершенно! Левой рукой я поднялся выше и нащупал сиську. Потом вторую. Видимо сработал старый инстинкт: от прикосновений к женской груди стало как-то спокойнее. Минут пять я приходил в себя, затем все-таки смог открыть глаза. ГЛАЗА. Два штуки! Стереоизображение шокировало меня! Все вокруг было такое… не такое! Но самое страшное было тогда, когда я начал различать запахи. Сначала запах подушки. Затем запах себя. Я начал нюхать все, до чего мог дотянуться — как я раньше без этого жил? Древесина комода, гардины, кожаная сумка — у всего был свой запах! Боже, люди, вы даже не представляете, насколько здорово чувствовать запахи! Правда некоторые вещи вроде моих нестираных носков чуть не вызвали рвоту, но это уже нюансы. Хотя тошнило еще до этого.
Я нюхал желтые сапоги, когда в комнату вошел я. То есть Настя. Я сразу понял, что она — это я.
— С тобой все в порядке? — учтиво поинтересовалась она.
Я поднял глаза.
Настя была совершенно голой, и мокрой. Гордо расправив плечи она баловалаь моей пиписькой.
— Настя, что за хуйня? Что происходит?
— Ну, я же обещала сюрприз?
— Какой, блять, сюрприз? Я хочу свой, — я показал на своего маленького друга. — Вот его хочу обратно!
— Пожалуйста, сядь на кровать, — я сел. От этого немного закружилась голова. — И оставь в покое сапоги. Я знаю, ты волнуешься и переживаешь. Но ты, же сам этого хотел. И не нужно на меня так смотреть. Говорил, что всегда мечтал быть симпатичной девушкой? Наслаждайся. Скажи непривычно смотреть на себя со стороны?
Последнее я не совсем расслышал. Хотел переспросить, только не успел, потому что почувствовал, что сейчас вырвет.
Девушкам обниматься с унитазом не так удобно, потому, что у них длинные волосы и испачкать их в собственной блевотине раз плюнуть. Но самое противное то, что даже после душа они жутко воняли. Под холодной струей, которая всегда помогала взбодриться, меня начало морозить и трясти. А тошнота так и не прекращалась. Еще и было такое чувство, что по легким скребли наждаком. Битый час я провалялся в постели, изредка общаясь с небольшим тазиком, который Настя выпросила у горничной. И общение я прекратил только потому, что общаться было нечем. Еще Настя каждые пять минут меняла мне компрессы и смачивала все тело, которое горело огнем. Термометр, который она случайно захватила с собой, показывал сорок.
— Коль, ты, главное, не волнуйся. Это нормально. Так всегда в первый раз. Просто твое сознание не может понять, что делать с новым телом. Через час будешь как огурчик! Я тебе гарантирую.
— Огурчик мужского рода, — вяло пошутил я. — Я женского.
— Ну, вот видишь? Уже шутишь, уже хорошо.
Настя нежно гладила мою руку.
— А я бы хотел быть твоим пациентом. Ты такая заботливая. Ты такая…
Я отключился. Не знаю, на сколько.
Но, очнувшись, я действительно почувствовал себя гораздо лучше. Опасаясь снова проблеваться, я очень аккуратно попробовал сесть. Приступа рвоты не последовало. Немного помотал головой — голова немного фонила, приблизительно как после сдачи среднего зачета. Наконец, я встал на ноги, натянул свою (мужскую) кофту и неуверенной походкой пошел к зеркалу. Я женщина. Офигеть. Минут пять я рассматривал себя, поднимал коленки и трогал нос с ушами. Сложно описать чувство, когда в зеркале ты видишь не себя.
Завидев сидящую на балконе Настю, я решил ее навестить.
— О-о-о! Уже получше выглядишь!
Через балконный стеклопакет открывался прекрасный вид на пустынный массандровский пляж. Судя по солнцу, побивающемуся редкими лучами сквозь штормовые тучи, было около полудня.
— Насть, объясни, что произошло.
— Мы поменялись телами. Точнее сознаниями.
— Давай меняться обратно, мне эта идея чет не нравится совершенно.
— Нет, обратно только... где-то дня через четыре. Раньше опасно — от этой новости мне сделалось крайне страшно. — Ну Кооооль, не переживай ты так. Помнишь, как сам говорил? Если вас насилуют и вы не можете оказать сопротивление, постарайтесь расслабиться и получить удовольствие. — Она ехидно улыбнулась. — Чем заниматься будешь?
Я сел в плетеное кресло, обхватил голову руками и уныло предложил.
— Элитной проституцией. А что можешь предложить?
Настя сладко потянулась.
— Ну не знаю. Лично я хочу найти какую-то девочку и потрахаться хорошенько.
— О-хо-хо! Ну-ну, вперед.
— Что за ирония?
— С моей внешностью тебе за четыре дня, даже с моими писательскими наработками ничего не светит.
— Чепуха. Почему ты себя так не любишь?
— Потому что никто не любит.
Настя застонала от злости.
— Ты БАРАН, Хлевицкий. Крайне редкой породы. Я не знаю, как тебе удается вообще жить с такими мыслями. Кто тебе сказал, что тебя никто не любит?
— Статистика.
— Какая статистика?
— Статистика моих половых контактов, — мне оборот показался смешным, но Настю он разозлил еще больше.
— Боже, неужели симпатию уже в сексе измеряют? Ты озабоченный. Знаешь, в чем твое счастье и горе одновременно? В том, что ты через свою неуверенность показываешь открытость, что для наших дней большая редкость. Я тебе точно говорю, по тебе половина твоих читательниц сохнет, а вторая уже высохла, потому что если к девушке относится искренне, как ты, она будет чувствовать, что тоже может довериться, а это для подавляющего большинства самое главное. Но, опять же, если верить твоим рассказам, когда дело доходит до чего-то стоящего, ты, вместо того, чтобы взять ответственность за будущие отношения на себя и хоть как-то обустроить свою личную жизнь, продолжаешь ныть и шубу в трусы заправлять. И тебя в лучшем случае просто пожалеть хочется. Ты сам отталкиваешь людей. Спорим, что я соблазню какую-нибудь барышню уже сегодня?
— Ты нас местами поменяла, чтоб потрахаться с женщиной?
— Опять за свое. Я тебе в первую очередь хочу доказать, что все твои проблемы не снаружи, а внутри.
— Кстати, на счет наружи. Как без глаза одного и обоняния?
— Да, ты знаешь, непривычно. Но терпимо вполне. А ты как?
— Перенюхал все, что нашел в комнате.
— Мастурбировал уже?
— Кхм-кхм. Как-то не до этого было.
— А я уже! Два раза, хе-хе-хе, — засияла Настя. — Вот тут мужиков природа обделила, реально. Поначалу думала, что сейчас уписяюсь. А потом как будто чихнула… Короче, ни о чем. А тебе стоит попробовать — в каком-нибудь рассказе обязательно опишешь.
— Да что-то не до этого сейчас.
— А что такое? — подозрительно спросила Настя.
— Хрен его знает. Отходняки наверное. И еще легкие дерет жутко. Как при бронхите или чем-то похожем. Так и должно быть?
— Да-а-а, я немного простудилась, должно пройти, — было, похоже, что Настя врет. — Да и воздух здесь… Знаешь анекдот «я привык видеть то, чем дышу»? Просто организм привыкает к новому климату, приходится глубоко дышать. Вообще, нужно было подождать, пока акклиматизация пройдет, а то, когда ты сегодня отключился, я всерьез уже переживать стала, что коньки склеишь, а мне в твоем теле жить потом, ха-ха-ха. Кстати, есть хочешь? Давай закажем чего-то, пожуем? Я, кстати, начинаю тебя понимать — почему-то постоянно хочется есть.
— Чет не хочу. Даже странно как-то, сам удивляюсь. Ты себе бери, а я потом чего-то куплю.
Настя вошла в номер, а я продолжал сидеть и размышлять.
Даже как-то странно. Я — женщина. Причем не простая, а очень такая достойная. И что? Как этим распоряжаться? Это как инвалид, прикованный к коляске, мечтает только об одном — ходить своими ногами. И как только такое произойдет, дзен, благодать и нирвана, по его мнению, наступят одновременно. Но если такое случается, по сути, ничего не меняется, кроме чуть расширившейся зоны комфорта.
Минут через десять я вернулся в номер, где Настя трескала бутерброды.
— Настя, помоги придумать, чем заниматься?
— Ну, хотел устроить общество помощи лишения девственности? Вперед. У тебя все для этого есть.
— За четыре дня? Думаешь, реально кого-то найти?
— Пф-ф-ф, — зафыркала Настя. — Заходишь на сайт знакомств, указываешь в анкете, что интересуют отношения без обязательств, свое фото, обнаженное, со спины и через час у тебя уже будет десяток предложений. Половина из них — старые извращенцы, вторая половина — молодые извращенцы. И те и другие вполне могут оказаться девственниками.
Я немного подумал.
— Знаешь, как-то не охота спать с мужиками…
— А чего? Боишься, что понравится? Ха-ха-ха! В этой жизни нужно попробовать все. Кстати, для крайних случаев в сумочке электрошокер есть, мало ли, что случится. И еще. Если я кого-то нахожу, я сплю тут. Ты находишь, спишь только у них, ясно?
— Ой, Насть, ты гонишь лошадей. Не думаю, что из этого что-то путное получится.
— Ты, главное, расслабься и все само произойдет, — она вдруг спохватилась. — Это ж тебя сейчас накрасить нужно! И одеть! Мне как раз было интересно всегда.
Порывшись в здоровенной сумке, которую мне пришлось тащить от самого автовокзала, она достала колготки и красные сапоги на шпильках.
— Надевай.
Если честно, меня всегда тошнило от идеи переодеться в женщину. Помню, в техникуме, курсе на третьем мне поручили играть Снегурочку. С переодеванием в голубую шубу и соответствующим макияжем. И почему-то кроме меня, среди двух сотен студентов никого подходящего на эту роль не нашлось. Так вот, я упирался рогом до самого последнего, пока мне не пообещали поднять оценку по одному крайне геморному предмету. Кстати, многие (особенно пацаны) сказали, что из меня получилась очень сексапильная Снегурочка с голосом Высоцкого. Тогда это был шок. Сейчас тоже. Но и тогда и сейчас я знал, что нужно бороться со своим «не хочу» и делать то, что нужно.
С подсказками Анастасии я натянул колготки, а потом и сапоги. От сапог на высоком каблуке появилось очень интересное и неоднозначное впечатление, должен сказать. Ты становишься выше… нет, не выше. Могущественней что ли? Ладно, вам, мужикам, все равно не понять.
— Так. Во-первых, забудь, о том, чтоб сидеть, раздвинув ноги, — продолжила Настя и я закинул ногу на ногу. — Хорошо. Теперь пройдись.
В голове сразу нарисовался образ вывихнутой лодыжки. Но лодыжка-то не моя, а Настина, поэтому не так жалко.
Я встал и сделал маленький шажок. Потом еще. А потом еще и еще. А потом начал расхаживать по комнате, как стриптизёрша по сцене.
— А я думал, это тяжело! Вы так говорите, что ходить на каблуках — мучение. Я вон, сразу как заходил!
— Черта с два! — фыркнула Настя. — Тебе вместе с телом и моторика досталась. Ты будешь ходить как я, говорить, как я и даже моргать точно так же будешь.
— А еще какие-то чудо-способности есть? — пошутил я.
— Могу пить безбожно. Даже спирт. Опять же, издержки профессии. Так что, если вдруг тебя кто-то попытается споить, ты не особо переживай, пей столько, сколько нальют. Только прикидывайся пьяной и все.
— Кстати, вот тут ты поосторожнее. Я алкоголь не переношу вообще. И не пьянею совершенно. Из прелестей только интоксикация утром, а может уже во время пьянки.
У Насти загорелись глаза.
— Коль, а давай напьемся сейчас? Ради интереса?
Все мои аргументы разбивались о стену Настиного упрямства и аргумента «Не будь трусихой», который меня уже через десять минут дико бесил.

Одевшись, и кое-как накрасившись, мы вышли в город и зашли в ближайший гендель, находившийся в подвале жилого дома. Там было накурено и судя по запаху, немного нассано. Хоть уже и приняли закон, запрещающий курить почти везде, некогда раздражавший меня табачный дым оказался очень приятным. Больше того, захотелось глубоко им подышать. От этого немного убавился лёгочный зуд.
— Гарсон, — Настя гордо щелкнула пальцем. — Графин водки и лимончик! И скорее, мой друг! Трубы горят!
По залу пробежался легкий смешок, а я пришел в ужас.
— Ты что вообще? Какой графин? Только… — я посмотрел на левую руку. — Почему ты не носишь часы? Который час?
Настя посмотрела свою на руку.
— Так, это получается... два. Ровно. Не переживай, если не пойдет, отдадим вон тому дядьке.
Настя показала на мужика в углу, который сидел с крайне печальной миной. Я же обнаружил, что почти все мужики в помещении (а я тут был единственной дамой) на меня пялятся. Стало как-то не по себе. Настя это тоже заметила.
— Ну, что? Нравится?
— Да как-то не очень. Хотя вот тот, — я показал на приземистого парня в кожаной куртке очень ничего даже. И, блин, он один, кто не пялится.
— Да, хороший мальчик, я бы его трахнула, — мечтательно протянула Настя, поглядывая на парня. — Иди, пригласи его к нам. Я даже не против буду, чтоб ты с ним переспал.
— Я не буду спать с мужиком, ты что?
Резко встав, Настя пошла к стойке и что-то сказала парню на ухо. Они буквально пару секунд переглядывались, а потом отправились к нашему столику. Парень сел рядом со мной, а Настя напротив, наверное, чтоб наблюдать за нами. Я начал чувствовать себя неловко.
— Это Настя, а я Коля. Привет.
— Привет. Я Леша.
Леша с Настей обменялись рукопожатиями и я тоже по привычке протянул широко растопыренную ладонь. Леша постарался не подать виду, но было видно, что такого широкого жеста он не ожидал. Настя довольно улыбалась. Официант принес запотевший, но не сильно чистый графин с водкой, три рюмки и тарелку с лимоном.
— Ну что, мальчики и девочки, хряснем водочки? — радостно предложила Настя, наполняя тару.
— Я вообще-то не пью, — неохотно отказался Леша, отодвигая рюмку.
— Ну, Лёш, за знакомство нужно выпить? Мы по чуть-чуть. Мы же тоже не бухари какие-то.
Леша уже пожалел, что связался с нашей странной компанией. Нехотя он поднял рюмку и я последовал его примеру.
Мы чокнулись. Настя первой опрокинула рюмку. На секунду замерла, а потом в ее глазах появился ужас. Все пятьдесят грамм водки вместе с некоторой порцией слюней и воплем "Фу-у-у!!!" оказались на Алексее. Жадно хватая ломти лимона одной рукой, она вытирала слезы второй. А я предупреждал! Мужики вокруг начали смеяться. Леша «немного удивился», а я начал вытирать кожаную куртку салфеткой.
— Вы меня простите, ребята, — начала оправдываться Настя. — Что-то не в то горло пошло. Ну, что вы смотрите? Водка стынет!
Встретившись взглядом с Лешей, я неловко убрал руку и понял, что он испытывал такие же чувства как я. Пить мы явно не хотели. Затем я посмотрел на Настю. Она умоляла взглядом, чтоб я подыграл. Ну что ж.
Я опрокинул рюмку. Водка, на удивление, пошла гладко и спокойно. Леша последовал моему примеру и тоже без происшествий.
— Леша, чем занимаешься? — спросила Настя, наливая по - новой.
— Нет, я не буду, спасибо, — Алексей уже с отчаянием посмотрел на пододвинутую рюмку. — Я спасатель, в МЧС работаю. Людей спасаю. В горах… вот.
— Ну и хорошо! Давайте выпьем за спасателей! — радостно сказала, угадайте кто, и торжественно подняла рюмку.
Мне начал надоедать этот цирк.
— Нас… Коль, может, прервемся? Человек не пьет, ему это противно. Как и тебе, кстати.
— Молчи, женщина! — шутливо скомандовала Настя. — Ну, давайте! За спасателей!
Мы опять нехотя чокнулись. На этот раз Настя пить не торопилась, а дождалась, пока выпьет Алексей, затем проводила взглядом меня, и только потом, предварительно съев дольку лимона, выпила водку. Противно поёжилась, довольно громко выругалась, как это делают настоящие мужики и позвала официанта.
— Гарсон! Яишенку, пожалуйста! А то что-то жрать так захотелось!
Мужики вокруг опять заржали, а я был готов сгореть со стыда на месте.
Что она творит? С ума сошла? Может, у нее тоже коннект с мозгами туго прошел? Нужно ее отсюда вытаскивать, пока не нашла приключений на мою задницу.
Я встал из-за стола и позвал Алексея, якобы показать, где здесь можно руки помыть. Мы подошли к дверям с треугольными человечками. Леша был уже пьяненький.
— Лёш, ты извини, я понимаю, что мы не совсем приятная компания и если тебе не интересно, то не стоит сидеть с нами. А то ты с таким ужасом пил эту водку, мне тебя аж жалко стало.
— Да, Настя, знаешь, интересно как раз, расслабься, — Леша положил мне руку на плечо, и я чуть не обосрался от волны нахлынувшей неловкости. — Коля такой смешной, а выпить раз в году можно.
— Э-э-э... точно? — неуверенно спросил я.
— Точно-точно, — заулыбался Лёша. — Насть, а вы… вместе? Ну, пара?
— Боже упаси! — засмеялся я. — Мы дальние родственники. Троюродные брат и сестра. Просто я, точнее он был здесь проездом, вот и решили встретиться. Я его не видел, не видела уже лет десять, думал-л-ла, он исправился, а он, как был дурачком, так и остался.
И тут я понял, какую чушь сморозил. Почему я сразу не подумал, зачем он интересуется? Что за кретин? Сейчас он начнет ко мне клеиться и что потом? Я не буду спать с мужиком!
Но Алексей не стал ко мне клеиться. Только широко улыбнулся и пошел за столик.
А он все-таки милый.
Что я несу!?
Помыв руки, я вышел из мужского сортира и тоже сел за столик. Судя по количеству водки в графине, мальчики уже выпили. И если Леша еще как-то напоминал человека, то Настя была в охрененный дрободан. Было смешно наблюдать за тем, как она пытается говорить, не выпуская слюни изо рта. Зато мне, вообще хорошо было! Когда я - это я, от рюмки водки начинается то, что испытывает Настя, а после второй все, что оказалось в желудке до, начинает проситься обратно. А сейчас нормально. Очень странное ощущение — как-то легко на душе и спокойно. Похоже, я впервые в жизни по-человечески пьян.
Я сел за столик и нам принесли по порции яичницы. Боже, как она вкусно пахла! Минуту я просто сидел и вдыхал ее аромат. Как я вообще без этого жил? Приятный теплый воздух сначала попадал в мой нос, наслаждал рецепторы, а затем плавно опускался в легкие, где оседал приятным и мягким теплом.
— Ну что! — криво протянула Настя, поднимая с трудом рюмку. — За-а-а… за-е-бись!
Леша начал ржать, наблюдая за тем, как Настя пытается попасть рюмкой в себя, а потом, в то время, когда я уже начал есть яичницу, вдруг резко встал и потащил Настю к сортиру, откуда в скором будущем начали доноситься чарующие звуки пищевого отравления.
Фу, как мерзко. Даже как-то есть перехотелось. Хотя раньше мы с соседом могли, хавая смотреть "Дом блюющих кукол".
Минут пять я сидел за столом, глядя на остывающие яйца, а потом решил глянуть, не натворила ли Настя ничего дурного.
В сортире, наполненным отвратительным едким запахом, Леша мужественно, хотя и слегка пошатываясь, обнимал Настю, не давая ей пасть окончательно. Настя же жадно пила воду с крана, пытаясь рассуждать.
Секунд через двадцать Настю опять начало рвать и я решил подождать их за столиком.
На звуки из уборной никто не обращал ровным счетом никакого внимания и даже я к ним в скором времени привык и смог съесть часть своей яичницы. Остальное просто не лезло.
Некоторое время я разглядывал интерьер, затем посетителей. Затем я понял, что уже давно никто не блюет и всерьез испугался — может, они там глаз потеряли? Если наклоняться, он может запросто выпасть.
Бармен в очередной раз проводил меня взглядом в мужской туалет, где передо мной предстала следующая картина: Леша и Настя опираясь на стенку страстно целовались, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. У Насти уже были спущены штаны, из которых торчал… думаю, понятно. И вот это самое очень ритмично елозил Леша.
— ВЫ, БЛЯТЬ, ОХУЕЛИ ВАЩЕ? — поинтересовался я. — ЩАС, БЛЯТЬ, ПОУБИВАЮ НАХУЙ!
Параллельно словам я сильно ударил по стене кулаком и понял, что это чуть больнее, чем обычно.
Леша перепугался и было видно, как покраснела его рука и Настин… точнее мой… ну, вы поняли, тоже покраснел. А вот Настя не сильно испугалась. Даже наоборот. Можно даже сказать, что она-таки трахнула Лешу.
Пиздец.
Я закрыл дверь с той стороны и попробовал отдышаться. Меня не сильно беспокоил тот факт, что посетители генделя «Белка» (по-моему, он так назывался) уставились на меня и боятся пошевелиться. Меня не сильно беспокоило то, что мизинец левой руки поменялся в цвете, разбух и теперь начинает очень неприятно ныть. И даже то, что Леша, выбегая из сортира пулей, больно ударил меня дверью, меня тоже не сильно смущало. Я, пусть и несознательно, занимался… непонятно чем с мужиком! ФУ! КАКАЯ МЕРЗОСТЬ!
Минуту мне просто было отвратительно. Потом вроде отпустило. Я зашел в сортир и увидел Настю, расплывшуюся по полу, улыбающуюся и с расстегнутой ширинкой. Она была настолько счастливой, что, наверное, часть позитива передалась и мне. Я немного успокоился, помог ей подняться, умыл, одел и потащил в зал.
Настя еще утром, когда у меня были отходняки, все свои деньги вытащила из сумочки, поэтому я был гол, как церковная мышь. Она же отказывалась платить за «отравленную» водку и почти устроила скандал. Дело поправили пара мужиков (по центнеру каждый), которые, легонько взяв недовольную за шкварник, объяснили, где она не права.
Наконец, мы вышли на свежий воздух.
— Коленька, к-к-как хорошо! — дышала полной грудью Настя. — Как-к-к же это здо-о-орово!
— Вот сейчас пойду и…
Судя по рассказам, Настя не отличалась особым пуританством, поэтому ничего подходящего для страшной мести я придумать не смог.
— Коленька, н-ну не сердись! Дорогой!
Смотреть на нее было жалко. Ничего кроме как тащить ее обратно в гостиницу не оставалось.
Уже смерившись с отвратительным перегаром, которым несло от Насти, я искренне верил в то, что хуже уже не будет.
— А, между прочим! — продолжила Настя свое пьяное повествование. — Я его сразу раскусила! Он не тебе на сиськи смотрел, а на меня! Как он смотрел, Коля! КОЛЯ! Я тебе завидую! Да если бы на меня так мужики смотрели, да я бы…
— Заткнись, дура! — зашипел я.
— Не будь язвой! — не унималась Настя. — Не указывай мне, что делать! Я уже большая… мальчик! И-и-и-ик!
Настя реально смешно икнула, я не выдержал и рассмеялся, понимая, что теперь она точно не будет воспринимать меня серьезно. Подобрев, я выбрал другую тактику.
— Насть, солнышко, я тебя прошу, не кричи. Хорошо?
— Коля, я хочу еще! Я хочу теперь с девочкой! О! Ты ж девочка!
— О, Госпади! — в шутку выругался я. — Вот приехала на мою голову! Че мне с тобой делать?
— Закурить дай, подруга. Ща помозгуем и решим.
Проделав неимоверные усилия, Настя выбралась из моих объятий и ринулась к ближайшей лавочке и (самое интересное!) даже смогла сама себя туда усадить.
— Закурить дай, я тебя прошу. Человеком будь?
— Тебе нельзя курить, — начал, было, я объяснять, но мадам посмотрела на меня как рано повзрослевший беспризорник на милиционера. Она ничего слушать не хотела и через десять минут я-таки сломался и разрешил подпортить свое и так испорченное алкоголем тело.
Сначала она рылась в моей сумочке минут пять. Затем, наконец, нашла зажигалку и минут пять пыталась ее зажечь. Это нужно было снимать. Затем, трясущейся рукой пыталась попасть зажигалкой в сигарету и, наконец, затянулась.
— Кхууээээ!
Или что-то похожее произнесла Настя, покраснев при этом, как огурец. Она попыталась затянуться еще раз, но результат вышел как в предыдущий раз. Настя ругалась, плевалась, пыталась затянуться еще и…
— Здравия желаю, курсант Федоров! — представился один из двоих неизвестно откуда взявшихся ментов. — Курить в общественном месте у нас не положено, так что, пожалуйста, затушите сигарету, а то мы вас оштрафуем.
Я, было, обрадовался доброте ялтинских милиционеров, пока в полемику не вступила Настя.
— Слышь ты, мудило! Ты...
Она что-то еще хотела сказать, но я заткнул ей рот и начал извиняться перед милиционерами. Но Настя ратовала за какую-то свою справедливость, кинула окурком во второго милиционера (лейтенанта), а потом еще и умудрилась плюнуть ему на китель.
Настю заломали, а я почему-то расплакалась. Все мои попытки хоть как-то исправить ситуацию не принесли пользы. Все кроме одной.
— Лейтенант, а давайте, мы с вами отойдем во-о-он туда в подворотню и поговорим кое о чем, да?
Сказал я это так, что любой бы нормальный мужик понял, что я имел в виду. Лейтенант понял и, забыв про все, пошел. Курсант Федоров тоже хотел пойти с нами, но субординация заставила остаться с вонючей и кусающейся Настей.
Мы зашли в глухой дворик, где не было ни души. Между подъездом и стеной дома было небольшое, закрытое от посторонних пространство, где, судя по запаху, курили мелкие засранцы и срали засранцы постарше.
— Сделаешь все хорошо, еще и подброшу на служебке домой, — как бы давал добро лейтенант, расстегивая могучие офицерские штаны.
Впервые я увидел мужскую письку ближе, чем это обычно бывает в банях или душевых спортзалов. Не знаю, как сразу не стошнило — это ОТВРАТИТЕЛЬНО! Волосатое, жилистое, красное! Пусть лучше эту дуру везут в участок! Нет! С ее характером ей там отобьют мои почки и зубы, которые мне стоили очень дорого.
Я с трудом присел, чтоб поравняться с маленьким другом лейтенанта и прошептал как можно эротичнее:
— Закрой глазки.
— Нет, подруга, спасибо. Сейчас на мобильник щелкнешь и буду я знаменит на всю Украину. Либо давай по-честному, либо мы твоего дружка отвезем в обезьянник. И давай быстрее, а то у меня скоро настроение пропадет.
С "настроением" у лейтенанта к моему величайшему сожалению было все отлично. Трясущейся рукой я коснулся его… вот этого вот. Какая гадость! Нет! Я не буду этого делать! А что еще остается? И как мне потом в свое тело вернуться? Все-таки это не долго? Пять минут позора, а потом можно будет поехать в гостиницу и запереться там, пока все не станет нормально. И потом всю жизнь мучиться кошмарами?
Аккуратно поглаживая довольного лейтенанта по его пушистому другу я в первую очередь настраивал себя. И вот уже почти настроил. Глубоко вдохнул, отвернулся, зажмурил глаза, выдохнул, открыл глаза и увидел кусочек бабушки, которая вышла из подъезда с мусором.
— А-а-а-а-а! — заверещал по-бабски я. — Помогите! Насилуют!
Было желание пнуть лейтенанта по яйцам, но я сдержался.
Бабушка, не сразу, но заметив офигевшего милиционера без штанов, тоже завопила что-то, типа «Караул! Милиция!», и зачем-то побежала на середину двора. Бабушка кричала очень громко, а я ей в этом очень старательно помогал, поэтому буквально через десять секунд из окон повысовывались зеваки, самые сознательные из которых уже куда-то звонили.
Лейтенанту тоже потребовалось около десяти секунд, чтоб сообразить, что стоять без штанов в данной ситуации непростительно. Он натянул пояс с амуницией, форменные синие штаны и пулей выбежал из подворотни. Я не решился бегать на каблуках, но тоже не стал задерживаться в злосчастном дворе.
Настя сидела на лавочке и довольно улыбалась, глядя на меня. Я же хотел ей сделать очень больно. Очень при очень.
Подойдя, я схватил ее за шею и пытаясь задушить, делился ненавистью, цедя сквозь зубы:
— Ты больная? Ты что творишь? Ты понимаешь, что творишь вообще? За час обблевала весь сортир в генделе, трахалась с каким-то педиком и нарвалась на милицию! У меня за всю жизнь столько не наберется!
— Это потому, что ты зануда. — Вяло прокряхтела Настя.
Она вообще не испугалась. Беспомощно глотая воздух, она смотрела на меня как наркоман под дозой, с абсолютной апатией и добродушием. Я бросил ее, она глубоко вдохнула и начала говорить уже довольно серьезно, глядя куда-то вдаль.
— Зря ты с ним пошла. Ну, пошел.
— А что? Нужно было, чтоб тебя отвезли в участок?
— Не отвезли бы они меня в участок. Они вообще просто мимо проходили.
— И что?
— Что. То, что они не имеют права задерживать просто так, без протокола и свидетелей.
— Класс! — иронизировал я. — Отбили бы тебе мои почки за углом и все. Оно того стоило!
— Да успокойся ты. Я не пьяный. Пьяная. Убежал бы, не догнали. Меня сразу попустило в сортире. Водка даже не успела усвоиться толком, как твой ненаглядный организм ее обратно отправил.
Последние слова были сказаны очень серьезно. Я посмотрел на Настю и увидел самый трезвый в мире взгляд, какой только может изобразить человек с пластиковым глазом.
— А какого ты тогда устроила весь вот этот цирк?
Настя улыбнулась.
— Ну, интересно было просто, как это. Адреналин, драйв, все дела, — я моментально вскипел весь. — Коль, только не злись, я тебя прошу. Я понимаю, это немного эгоистично, но впредь обещаю так не делать больше. Ну, мне, правда, это было необходимо.
— Поблевать и с ментами подраться?
— Ну а чего? Я всю жизнь чувствовала себя пацанкой. Что ты смотришь? Прикинь, когда лет в четырнадцать ты понимаешь, что тебе противны все вот эти девчачьи приколы. Тебе тошнит от кукол и Маликова, тебе противны разговоры подружек в классе, зато тебя почему-то тянет на футбол, чтоб там набить кому-нибудь морду. И ты стараешься побольше общаться не с девочками, а с пацанами, которые уже в свои четырнадцать лет смотрят на тебя по-другому. И ты, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию, бьешься, как рыба об лед, говоришь со школьным психологом, который кроме как заваривать чай, ничего больше не умеет и не знаешь, что делать. С одной стороны тебя презирают, а с другой слишком сильно любят. Я читала, искала, как сделать операцию по смене пола, но потом наткнулась на одну вещь. Мне это показалось глупостью, пока я не пообщалась с ней.
Настя почему-то замолчала.
— С кем «с ней»?
— С Лолитой. Лолита была сорокалетним трансвеститом, работающим в клубе стриптизёршей. Думаю, понятно, какого рода стрип-клуб. Лолита раньше жила по соседству и иногда приезжала к родителям, тете Маше и дяде Вадику в гости, рассказать про свою жизнь и немного помочь деньгами. Оказывается, я знала Лолиту еще в детстве. Ее, правда, тогда звали Сережей и он был худощавым брюнетом, но это и не важно. Так вот, он мне сказал, что сделав операцию, он обрек себя на сплошные мучения. От него отказались родители, хотя деньги со временем растопили их зачерствевшие сердца, на него косо и с презрением смотрели почти все вокруг, а та счастливая беззаботная жизнь девушки, о которой он так грезил, почему-то не наступала. Хотя со временем ему повезло устроиться танцовщицей, особого счастья это не принесло. Сейчас вся его жизнь сводится к тому, чтоб просто искать в интернете вызывающие шмотки и себе подобных. И самое страшное, что ничего уже не переделаешь.
Настя выдохнула, а я посмотрел на нее с некоторым недоумением.
— Я только что чуть не отсосал у какого-то дядьки, а ты мне это рассказываешь. Зачем?
— Ну, ты попросил объяснить, почему я себя вела по-идиотски, я и объяснила.
— То есть ты типа хотела побыть «мужиком»?
— Ну, да, что-то такое. Просто попробовать, как это. Так я же тебе не до рассказала. Мне Лолита сказала, что есть способ сменить пол без операции. Только нужно найти человека, который так же этого хочет.
— А я типа тот, который тоже хочет?
— Иначе бы не сработало, — улыбнулась Настя. — Кто тут ныл, что если бы был девочкой, то все было бы по-другому?
Я почувствовал себя неловко. И понял, что хочу курить. Я четко представил, как поджигаю сигарету, затягиваюсь, как дым входит в легкие и как прекращается этот противный зуд. Как я, затяжка за затяжкой скуривыю сигарету и как тонкая папиросная бумага обугливаясь, превращается в пепел.
— Ты почему замолчал?
— Курить хочу.
— Тебе в моем теле нельзя. — Возмутилась Настя.
— А тебе в моем, значит, можно?
— Коля, тебе сейчас нельзя. Это... м-м-м... ну, в общем, никотин плохо воздействует на вот эти все ментальные штуки и придется тебе в этом теле еще недельку пыхтеть.
Пропустив аргументы, мимо ушей я достал из сумочки сигареты и попытался закурить. Первую сигарету Настя вырвала у меня изо рта, вторую я выплюнул, когда она меня заломала.
— Отпусти! — завизжал я.
— Обещай, что не будешь курить! — грозно потребовала она.
Я попробовал освободиться, но мне досталось слишком хлипкое тело. Все попытки приводили к еще большей боли — чувствовать себя беспомощной в такой ситуации, просто ужасно. Проходящие мимо подростки улыбались семейной драме, что бесило еще больше.
— Хорошо, обещаю.
— Ну, вот и славно.
Настя отпустила меня. Я посмотрел ей в глаза и увидел наслаждение — ей определенно понравилось меня мучить. Часто дыша, она довольно улыбалась, хотя и пыталась скрыть свое наслаждение. Мне стало страшно. Впервые в жизни я почувствовал подобную беспомощность. Хотелось уйти и никогда больше ее не видеть, но перспектива жить в женском теле всю оставшуюся жизнь уже не казалась такой привлекательной.
— Так, ладно, пошли домой, — скомандовала Настя, подняла с лавочки сумочку и не оборачиваясь, зашагала в сторону гостиницы.
Мы не обменялись ни единым словом. По пути купили какой-то еды в супермаркете, пива и презервативы. Я боялся спросить зачем.
Я еще не успел закрыть дверь номера, когда Настя властным голосом скомандовала:
— Раздевайся.
Мне стало страшно.
— Не шути так, — попробовал отказаться я.
— Я сказал, РАЗДЕВАЙСЯ!
От нахлынувшей волны ужаса, я чуть не потерял сознание. Страх черным дымом окутывал мое и без того белесо-мутное сознание.
Не дожидаясь реакции с моей стороны, Настя подошла ко мне и начала целовать шею, иногда покусывая нежную кожу. По телу начали бегать мурашки и тело начало бить дрожью. Стало жарко. Я почувствовал, как с меня снимают пальто и тащат в сторону кровати. Все происходило так, будто я наблюдал за всем со стороны через мутное стекло и не мог ничего сделать. Теплая кофта тоже оказалась на полу и чужие руки начали трогать мою грудь под футболкой. Хотелось закричать во все горло, но удавалось только кротко стонать.
— Расслабься, все будет хорошо, — говорила Настя, снимая лифчик.
Обнажив грудь, я почувствовал себя абсолютно беззащитным. Как улитка без панциря. Все то, что делала со мной Настя, уже не воспринималось, как поцелуи и прикосновения. Она трогала мою душу за самые неприятные струны. Получалась музыка, как из фильма ужасов, кульминация которой нарастает и нарастает. Сейчас маньяк всадит крюк жертве в горло и, упившись кровью, начнет поиски новой.
С меня стянули трусики. Я понял, что это конец. Сейчас меня не станет.
Почувствовав во всем теле короткую острую боль, смешанную с эйфорией я перестал дышать. Казалось, что все органы внутри, сердце, легкие, почки, всё вытянули через то место, откуда все начинается. Ритмичными ударами профессионального боксера в голове отзывалось каждое движение Насти. Меня становилось все меньше и меньше. Я чувствовал, как распадаюсь на молекулы, а потом на атомы. Я уже ничего не чувствовал. Только смутно слышал тяжелое дыхание зверя сверху, которое становилось все громче и громче, и в один момент перешло в крик. А потом тишина.
Я проснулся.
С огорчением я осознал, что до сих пор нахожусь в теле женщины. Настя спала рядом. Абсолютно голая, засаленная и всячески неприятная. В голове фрагментами начали всплывать вчерашние события. Как это вообще возможно? Ведь все так здорово начиналось! А закончилось вот так? Или еще не закончилось?
Была возможность ее задушить. Если ее ударить чем-то тяжелым по голове, а потом крепко зажать рот, она больше никогда не проснется. И хоть эта мысль мне была очень приятной, я не смогу убить человека. Особенно самого себя. А что делать? Бежать? Я гражданка другой страны, на которой висит долг за отель, наверное, без документов (уверен, Настя их куда-то спрятала) и, скорее всего, без денег. Но находиться здесь казалось еще более дурацкой идеей. А что, если ей понравится, и она меня того? Кокнет? Мне почему-то кажется, что она не сделала этого только потому, что ей досталось не самое качественное тело, с поломанным обонянием и наполовину работающим зрением. Не думал, что когда-то буду этому так радоваться. Использованный презерватив на ковре тоже намекал на то, что она планирует обмен обратно. Но почему она не сделала этого до сих пор? Чего она еще хочет?
Стараясь не шуметь, я встал с кровати, натянул кофту и, вытащив свои (мужские) вещи на балкон, начал в них рыться, надеясь найти деньги, документы и что-то еще. Но не было ничего. Только презервативы и телефон. «1 непрочитанное сообщение». От «Иннокентия». Иннокентием для конспирации у меня была подписана Аня. Аня написала. «Хорошо. Ближайшим рейсом выезжаю». Казалось, после вчерашнего, меня ничего не удивит.
Я залез в историю сообщений с «Иннокентием», по которым Настя, видимо, и определила, кто есть кто. Предпоследним было сообщение от меня: «Ань я попал в аварию. Сейчас в Ливадии лижу. Не звони, я не могу говорить. Пожалуйста, приезжай».
Аня точно знает, что я всегда ставлю запятые в смс. И что точно не напишу «лИжу». Но, наверное, орфография с пунктуацией померкли на фоне смысла.
Я набрал Аню и сразу же сбросил. Что она подумает, если с моего номера позвонит какая-то баба и скажет: «Аня, не приезжай, это ловушка»? Хотя мне это и нужно. Потом что-нибудь придумаю, как-то объясню, а сейчас главное, чтоб она сюда не приехала.
Я еще раз набрал Аню: «Зараз, нажаль, вiдсутнiй зв’язок з абонентом. Зателефонуйте пiзнiше». Надежда на то, что «МТС» как обычно глючит, не оправдались. Все пять раз, которые я вызывал, попадали к автоответчику. Аня никогда не выключает телефон. Она или в поезде или, не дай Бог, в самолете. В первом случае у меня осталось около 12 часов, во втором около двух. Не густо…

Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2012

Ох ты, кого я вижу. Давно жду новых букв. Зеленю заранее авансом, ибо не сомневаюсь, надеюсь, не разочаруешь. Пошел читать.

Таки да,дождались.За Аню крестикаф не жалко

Коля! Отсыпь? Открестую! Продолжение следует?

Блин Коля это афигительно!
Коль а ты еще баба?
Пойду в групе гляну
Блин удивил! Сильно удивил!

Зачёт автоматом!
А теперь читать-читать и наслаждаться!

Да, такого поворота событий не ожидал.
От души поржал на прикол с глазом и швейцаркой. Представил себе ситуацию.
Собственно жду продолжения с Аней, чем все закончится или продолжится с Настей.

Давно не видел рассказов автора, мне нравится.

Не буду оригинальным. Когда продолжение? Жаль конечно, что "многабукафф" большинством пользователей пролистываются и остаются висеть в инке.

Это сообщение отредактировал Arhagemnon - 24.12.2012 - 17:56

Arhagemnon, продолжение скорее всего в новом 2013 году.
А на счет "Жаль" - кому надо, те найдут. А впаривать что-то не есть гут)

Че то тихо люди! Вы где? Обсудим?

Букв хоть и много, читается легко.

Где, где... ждем 2013 года с продолжением.
p.s. многабукафф от этого автора радуют.

Коля, от твоих креативов мне всегда хочется смеяться. Даже не так. Часто от них я ржу как конь)) Даже автобус подгоняла быстрее ехать, так как не додумалась распечатать текст на работе. Жду продолжения этого увлекательного рассказа))

deathmetall
Не любят здесь незавершенок. И не зря. Пока продолжение вкинут - начало забывается. И искать потом тоже неинтересно (не всегда ссыль на начало кидают). Да и забывается со временем суть повествования. И остается легкая горечь незавершенности чего-то. Вроде и ничего страшного, но не хватает чего-то, а чего - непонятно.

Все верно. Кто ждет, тот увидит.

Прочитал,жду продолжения.На сцене с Лёшей и ментом мне подурнело...Не хотелось бы мне быть женщиной,страшно блядь....

Блин, удивил в двойне, зелень:-)

Отличественно!! Блистательно! Читается легко, ржётся тоже ничего. Подожем, когда Аннушка приедет и достанет из широких штанин..
И от меня зеленка!

Это сообщение отредактировал neygrymi - 24.12.2012 - 20:47

ахаха вот это поворот.
неожиданно.
жду продолжения!!!

Николя, а ошибки подправил?!?!

Зелень теме! Ибо уже читая еще в бета варианте из под стола невыползал

Это сообщение отредактировал prizarak - 25.12.2012 - 01:09

Arhagemnon

Знаешь, уважаемый, незавершенка незавершенке рознь.
Читая эпопею о встречах ГГ с харьковской мажоркой, я как-то сам автоматически зарегистрировался на ЯПе. Просто интересно было быть с такими ребятами, как он на одном сайте. По сути deathmetall мой крестный яповский папа))).
Бля, но то шо щас завертелось... Просто нет слов...
А как легко написано! Да, некоторые моменты у меня вызывают брезгливость, даже омерзение, но это омерзение которое испытывает и ГГ, а значит все ох как здорово!
Очень жаль, шо автор свалил из Харькова. И хоть это и случилось, я понимаю, шо Анин телефончик просить бесполезно)))
Короче, браво и большое спасибо!!!
А уж продолжение мы разыщем))). Даже в "Уголке")

Сюжет забавный. Много буковок-а иначе бы не описать было бы.
Местами было не понятно, но потом в общею картину собралось.
ЪХороший рассказ.

я в восторге. вчера увидела тему - сразу в закладочки, сейчас прочитала.
замечатльно!
продолжения, вне сомнений, хочется) давай, Николай, пиши, мы все ждем

зы. что самое интересное, "ляпы" я так и не обнаружила. на это есть две причины - сюжет захватывающий и офигенный талант автора.