Расправа над морскими офицерами Балтийского флота во время Февральской революции.1917 год

1 (14) марта, когда до Кронштадта дошли известия о приказе № 1, там начался мятеж. Уже через несколько часов начальник Морского штаба при Верховном Главнокомандующем адмирал Русин доложил царю, что "в Кронштадте – анархия и станция службы связи занята мятежниками".
Первой жертвой мятежников стал военный губернатор Кронштадта адмирал Р.Н.  Вирен. Что и говорить, адмирал Вирен был фигурой малосимпатичной. На посту Главного командира Кронштадта он запомнился мелочным соблюдением всех параграфов устава. Однако при этом Р.Н. Вирен никого не расстреливал и на каторгу не ссылал, хотя унизить подчиненных умел. Впрочем, и здесь рассказы о его придирках к матросам обросли легендами.

Это сообщение отредактировал BigCap - 1.08.2020 - 20:42

Вначале беспорядки начались в казармах 1-го крепостного пехотного полка на Павловской улице. Там сопротивление бунтовщикам оказали полицейские, жандармы, некоторые офицеры и воспитанники Морского Инженерного училища Императора Николая I на Поморской улице. Около 23.00 адмирал Вирен по телефону докладывал в Генмор, что в беспорядках участвуют лишь солдаты крепостных частей, на судах же всё спокойно. Как видно, он совершенно не владел обстановкой, так как в это время толпы матросов уже заполнили городские улицы, вытаскивая офицеров из квартир. Флота генерал-майор Н.В. Стронский, командир 1-го Балтийского флотского экипажа, был первым, кого под конвоем привели на Якорную площадь. Вдоволь поиздевавшись над 55-летним офицером (заставляли маршировать с набитым кирпичами ранцем), его закололи штыками.

Когда другая группа матросов после митинга в манеже привела на площадь адмирала Р.Н. Вирена, тот, увидев тело Стронского, все понял и попросил разрешения проститься с женой. Как вспоминал матрос Учебно-минного отряда А.Г. Пронин, адмиралу отказали в последней просьбе и под рёв толпы "Кончайте его!" подняли на штыки на Якорной площади, после чего тело было сброшено в доковый овраг.
Вот как описал убийство адмирала Р.Н. Вирена один из очевидцев: "…Дикие, разъяренные банды матросов, солдат и черни со зверскими лицами и жаждой крови, вооруженные, чем попало, бросились по улицам города. Прежде всего, выпустили арестантов (в том числе и уголовников), а потом, соединившись с ними, начали истребление ненавистного начальства.

Первой жертвой этой ненасытной злобы пал адмирал Р.Н. Вирен, главный командир и военный губернатор Кронштадта, человек по натуре прямой, властный и храбрый, но бесконечно строгий и требовательный. Когда толпа подошла к дому Главного командира, адмирал Вирен, услышав шум и крик, сам открыл дверь и, увидев матросов, стремительно распахнул ее настежь. Толпа, заревев, бросилась на адмирала, стащила его вниз и поволокла по улицам. Матросы улюлюкали, подбегали к адмиралу Вирену, плевали ему в лицо и кричали с площадной бранью. Толпа была одета в самые фантастические костюмы: кто – в вывернутых шерстью наружу полушубках, кто – в офицерских пальто, кто – с саблями, кто – в арестантских халатах. Ночью, при свете факелов, это шествие имело очень жуткий вид, точно демоны справляли свой адский праздник. Мирные жители, завидев эту процессию, с ужасом шарахались в стороны. Посреди этой толпы шел адмирал. Он был весь в крови. Искалеченный, еле передвигая ноги, то и дело падая, медленно двигался мученик навстречу лютой смерти. Из его груди не вырвалось ни одного стона, что приводило толпу в еще большее бешенство. Пресытившись терзаниями жертвы, палачи окончательно добили ее на Якорной площади, а тело сбросили в овраг. Там оно лежало долгое время, так как его было запрещено хоронить".

Одним из первых был убит старший лейтенант Н.Н. Ивков на учебном судне "Африка" (здесь располагалась водолазная школа), который отказался выдать команде винтовки, за что и получил девять пуль в спину.

С  полным достоинством принял смерть начальник штаба Кронштадтского порта контр-адмирал А.Г. Бутаков. Перекрестившись, он сказал своим убийцам: "Я готов". Его тут же застрелили, а труп в остервенении кололи штыками. После этого пьяные матросы пришли к нему домой и штыками закололи престарелую мать (вдову знаменитого российского флотоводца Г.И. Бутакова).
Из воспоминаний Н.А. Бутакова: "Адмирала (А.Г. Бутакова) расстреляли у памятника адмиралу Макарову. Первый залп был неудачен, и у адмирала оказалась простреленной только фуражка. Тогда, еще раз подтвердив свою верность Государю, адмирал спокойно приказал стрелять снова, но целиться уже как следует". Два дня после того, как Григорий Александрович Бутаков сам похоронил отца своего, вырыв собственноручно ему могилу, к нему явилась толпа убийц, с шапками в руках. "Мы пришли к Вам просить прощения", заявил их руководитель, пока другие, потупив глаза, мялись на месте. "Мы не хотели стрелять в Адмирала. Хороший был Адмирал. Честный и справедливый. Потому мы целились выше. Ну, так что… Поймите, мы не вольны были. Нами командуют посланные из Питера… Сами каемся и просим прощения…".

Многие офицеры были ранены, избиты и изолированы в кают-компаниях своих кораблей. Некоторые погибли уже после ареста, как, например, участник обороны Порт-Артура А.М. Басов, которого просто пристрелили конвойные, которым захотелось пойти на митинг… Историки считают, что в первые дни мятежа в Кронштадте было убито от 28 до 50 офицеров.
По воспоминаниям очевидцев, "зверское избиение офицеров в Кронштадте сопровождалось тем, что людей обкладывали сеном, и, облив керосином, сжигали; клали в гробы вместе с расстрелянными живого, расстреливали отцов на глазах у сыновей".

К утру 2 марта Кронштадт был почти полностью в руках восставших. От пуль городовых, да и просто от случайных выстрелов в те дни погибли семеро матросов. Через несколько дней их торжественно хоронил весь Кронштадт как "героев революции"…
В этой связи интересны воспоминания Н.В. Вилькицкой, супруги командира эсминца "Летун" Б.А. Вилькицкого, оказавшейся в феврале 1917 года в Кронштадте. Для понимания ситуации немного предыстории.

Б.А.  Вилькицкий являлся выдающимся гидрографом, недавно вернувшимся из знаменитой полярной экспедиции Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, в ходе которой он открыл архипелаг Северная Земля и первым совершил сквозное плавание Северным морским путем, имел чин капитана 1 ранга и звание флигель-адъютанта императора. Кроме этого, он являлся настоящим боевым командиром и был исключительно порядочным человеком, за что его обожала команда.

Н.В.  Вилькицкая пишет, что в начале мятежа сплоченная в боях команда "Летуна" с возмущением восприняла происходящие в Кронштадте события и еще больше сплотилась вокруг своего командира. Матросы "Летуна" не только не желали идти на митинги с "пораженцами", а были готовы вступить в бой с предателями Отечества. Желая избежать открытого противостояния команды "Летуна" с окружившей корабль очередной агрессивной толпой, Б.А. Вилькицкий был вынужден сам приказать своим матросам отправиться на митинг. Но прошло буквально несколько дней, и разлагающее влияние вседозволенности и анархии проникло и на "Летун".

Историк военно-морского флота К.Б. Назаренко пишет: "Причины возмущения матросов в Кронштадте в марте 1917 г. и позднее имели сложный характер. Вне всякого сомнения, в основе протестных настроений моряков лежали причины социального характера. При этом рабочая прослойка среди матросов, хотя и была в меньшинстве в процентном отношении, но, безусловно, задавала тон в кубриках. Почва для выступления матросов под социалистическими лозунгами к 1917 г. была подготовлена социально-экономическими и политическими условиями русской жизни. Однако на флоте общий фон протестных настроений дополнялся другим важнейшим фактором психологического, а не политического свойства. Все тоже накипевшее возмущение, складывавшееся из двух основных составляющих – томительного бездействия и ощущения непроходимого барьера и отчужденности между офицерами и нижними чинами – толкало матросов на выступление против самодержавия…".

Капитан 1 ранга С.Н. Тимирев впоследствии вспоминал о кронштадтских погромах: "События в Кронштадте не имели никакой связи с общим течением революционного движения в Петрограде: достаточно было первого толчка – известия о свержении старой власти – и Кронштадт оказался во власти разнузданной толпы, которая, не прикрываясь даже никакими революционными лозунгами, приступила к убийствам и грабежам. Даже теперь трудно установить детали кронштадтских кровавых событий, т.к. большая часть представителей власти и порядка была зверски убита, революционные же деятели впоследствии о многом скрывали и замалчивали… Случайно уцелевшие были заключены по тюрьмам. Затем образовалось власть черни, власть подонков общества...".
Между тем, Николаю II начали поступать телеграммы от командующих фронтами и флотами с высказыванием о желательности отречения. Исключением стал лишь хитромудрый командующий Черноморским флотом вице-адмирал А.В.  Колчак, телеграммы ни "за", ни "против" отречения так и не отправивший. После этого, поняв, что он предан всеми, Николай II принял решение отречься от престола. Отречение произошло 2 марта в Пскове в штабном вагоне императорского поезда.

На следующий день после отречения Николая II мятеж перекинулся и на Гельсингфорс, где базировались линейные силы флота. Большинство матросов стоявших на зимовке в Гельсингфорсе кораблей, и в первую очередь линкоров, за время войны не сделали по врагу ни единого выстрела, так как командование держало крупные корабли в резерве на случай прорыва германского флота к Петрограду. Несколько лет существования в постоянной готовности к бою, но вне реальных боевых действий, строгая дисциплина, нечастые выходы в море, а больше всего активная разлагающая деятельность революционеров всех мастей – всё это в известной степени обостряло противоречия между офицерами и матросами. Практически на всех линейных кораблях действовали подпольные ячейки различных партий, причем первенствовали в этом вопросе эсеры и анархисты. Впрочем, пока не было мощного толчка извне, ситуация находилась под полным контролем командования. Этим толчком стало внезапное для всех отречение от престола Николая II.

3-го марта матросам стало известно об отречении царя. Вице-адмирал А.И. Непенин издал приказ по флоту, объявляющий об отречении императора и одновременно напоминающий о дисциплине, о том, что идёт война, а потому требуется сохранение спокойствия и порядка. Командирам кораблей было приказано вечером зачитать текст манифеста об отречении и приказ командующего перед строем командам. Таким образом, А.И. Непенин надеялся предотвратить возможные волнения среди команд, но, вышло все как раз наоборот – именно оглашение манифеста и спровоцировало последующие кровавые события. 

Около 20 часов 3 марта 1917 года, как свидетельствует флагманский исторический журнал 1-й бригады линейных кораблей, "линейный корабль "Павел I" поднял боевой флаг и навел башни на стоявший рядом с ним линейный корабль "Андрей Первозванный", после чего на "Андрее" был также поднят боевой флаг. На обоих кораблях были слышны выстрелы". За ними боевой флаг подняла стоявшая рядом "Слава" и почти тотчас же – дредноуты "Севастополь" и "Полтава". Мятеж охватил весь флот, не исключая "Гангут", на кораблях не прекращались крики и выстрелы. С оказавшегося во главе мятежа "Павла I" на флагманский "Петропавловск" клотиком передавали: "Расправляйтесь с неугодными офицерами, у нас офицеры арестованы". На "Андрей" и "Петропавловск" с "Павла" были отправлены делегации для ускорения ареста тех офицеров, кто избежал уже совершившихся расправ.

Из воспоминаний очевидца событий с линкора "Полтава": "После ужина в 19 часов в кают-компанию быстро вошёл старший офицер В. Котовский. – Взбунтовалась 2-я бригада, подняли красные флаги. – Выйдя на палубу, я увидел такую картину: на кораблях 2-й бригады – "Императоре Павле I", "Андрее Первозванном" и "Славе"… раздавались частые беспорядочные винтовочные выстрелы и слышались крики. На мачтах этих кораблей виднелись поднятые красные флаги...

На "Павле" замигал белый клотиковый огонь… с призывом: "Расправляйтесь с неугодными офицерами, у нас офицеры арестованы!".
После этого на "Павле" начались убийства. После убийства первого из офицеров  на его предсмертные крики на палубу выбежал старший офицер линкора старший лейтенант Яновский, но он ничего не успел сделать, так как был схвачен, избит до полусмерти и выброшен с борта на лед. Затем во внутреннем коридоре был остановлен лейтенант Савинский. Несколько матросов предупредили его, чтобы он не ходил наверх, так как там начали убивать офицеров. В этот момент сзади к Савинскому подбежал некто кочегар Руденок (из полтавских крестьян, работавший до призыва забойщиком скота на бойне) и кувалдой нанес удар лейтенанту в затылок. Тот упал. Матросы якобы хотели отнести тяжело раненного офицера в лазарет, но Руденок не дал им этого сделать и несколькими ударами кувалды буквально размозжил голову Савинскому. Затем все тот же Руденок настиг и убил кувалдой мичманов Шиманского и Булича.

Читая воспоминания участников и свидетелей тех кровавых событий, возникает впечатление, что именно линкор "Павел I" был основной базой террористов и убийц  на Балтийском флоте. На других кораблях тоже безобразничали и даже убивали, но столь массово и столь зверски – только на "Павле I".

Военно-морской историк Р.М. Мельников пишет о преддверии событий на линкоре "Павел I" так: "Здесь на корабле ( на линкоре "Павел I") была создана глубоко законспирированная ударная группа, которая на диво слаженными действиями при полном неведении офицеров сумела организовать подачу питания на башни, взять на себя управление, поднять на корабле боевой флаг и привести в действие мгновенно рассыпавшиеся по кораблю группы боевиков… Очевидно, что меры "отеческого отношения" к матросам или хотя бы элементарного политического надзора на корабле отсутствовали или были слишком слабы. От адмирала В.А. Белли, служившего в те годы на "Цесаревиче", автор как-то услышал рассказ о том, как, будучи за старшего офицера, он с полного одобрения офицеров доставил прибывающего по какому-то делу жандарма дожидаться ответа у трапа, но не пустил его на корабль. Быть в стороне от "политики" считалось среди офицеров знаком хорошего тона, и теперь за этот неуместный снобизм им пришлось расплачиваться самым жестоким образом".

Из воспоминаний подпольного вожака "Павла" матроса Н.А. Ховрина: "По приказу еще не вышедшего из подполья комитета большевистской организации матросы захватили винтовки в караульном помещении и бросились на палубу. Вставший на их пути мичман Булич был убит. Против него никто не имел зла. Но он преградил дорогу восставшим, и его убрали. Командира 2-й роты лейтенанта Шиманского застрелили, когда он открыл огонь по матросам из своей каюты. Вслед за ним погиб старший офицер Яновский. Возле карцера матросы прикончили лейтенанта Славинского, отказавшегося выпустить арестованных. Вскоре линкор был в руках революционных моряков. На клотике мачты вспыхнул красный огонь…

будущий командующий Черноморским флотом Ховрин на фото

На "Павле I" убили всего нескольких офицеров, тех, кто пытался оказать восставшим сопротивление. Исключение составляет лишь старший офицер Яновский. С ним рассчитались за прежние издевательства. Старший штурман Ланге в момент восстания был на берегу. На борт вернулся, когда все уже было кончено. Едва он появился на палубе, его окружила группа разъяренных моряков. Услышав их возгласы, Ланге понял, что ему угрожает. Он стал умолять, чтобы ему сохранили жизнь. Признался, что шпионил за матросами, но не один. – Вы и не подозреваете, кто еще ходит среди вас, – выкрикивал Ланге. В этот момент его кто-то ударил прикладом по голове. Упавшего штурмана добили. В ту минуту все считали такой поступок естественным".

В воспоминаниях Н.А. Ховрина есть неточности, т.е. к моменту мятежа на "Павле I" он уже давно находился под арестом. Однако ряд моментов в его воспоминаниях весьма любопытны. Это, прежде всего, попытка присвоить своей партии честь начала "бузы" и захвата оружия. На самом деле среди подполья на "Павле I" преобладали эсеры, и именно они доминировали на линкоре долгое время, а никак не большевики. При этом, называя инициаторами беспорядков своих товарищей по партии, Н.А. Ховрин, сам того не понимая, делает большевикам медвежью услугу. Пройдут годы, и правящая партия в СССР будет всеми силами открещиваться от былых массовых убийств офицеров, сваливая все на анархиствующих и хулиганствующих матросов.

Кстати, на однотипном с "Павлом I" линкоре "Андрей Первозванный", несмотря на происходивший там мятеж, офицеров все же не убивали. Таких зверей, как на "Павле", там не нашлось.
В течение суток на всех находившихся в Гельсингфорсе линкорах офицеры были арестованы и изолированы в своих каютах, причём, в этот процесс активно вмешивались убийцы с "Павла I", свободно заходя на корабли и требуя расправы над офицерами. На трапе линкора "Андрей Первозванный" был застрелен в спину недавний командир "Павла" командир 2-й бригады линкоров контр-адмирал Небольсин, причем, опять же, в него стреляли именно "павловцы".

Вице-адмирал Ховрин на фото

Убийства продолжились и утром 4 марта. С линкора "Император Павел I" в 05 час. 30 мин. утра была принята радиограмма: "Товарищи матросы! Не верьте тирану… от вампиров старого строя мы не получим свободы… нет, смерть тирану и никакой веры!". Тираном матросы "Павла" почему-то назвали Непенина, почему? Ведь Непенин никогда не был замечен в плохом отношении к матросам, да и флотом командовал всего – ничего.

Какой из него тиран? Сигнал с "Павла" явно провоцировал самых ретивых на убийство командующего.
Тем временем по льду замерзших бухт вовсю рыскали бродячие группы матросов  с "Павла I", убивая всех попадавших им на пути офицеров. Действовали они на редкость подло. Так, утром толпа вооруженных матросов во главе с "павловцами" подошла к транспорту "Твердо". У командира и офицеров отобрали оружие, после чего  командир транспорта лейтенант фон Стихт был расстрелян. При схожих обстоятельствах был убит командир сетевого заградителя "Зея" лейтенант Подгоричани-Петрович. Около полудня "павловцы" подошли к посыльному судну "Куница" и стали требовать от его командира лейтенанта Ефимова, чтобы офицеры сдали своё оружие. Едва тот дал согласие, его тут же расстреляли из винтовок.

Затем настал черед эсминцев. Первым стал жертвой "Эмир Бухарский". Убийцы беспрепятственно вошли на миноносец и спустились в кают-компанию. Там сидели за обедом три офицера: старший лейтенант Варзар, мичман Лауданский и мичман Нейберг. Все они были расстреляны прямо за столом. Затем были ранены и еще живыми брошены в прорубь офицеры транспорта "Наш". Убили "павловцы" и попавшегося им случайно на пути старшего офицера крейсера "Диана" капитана 2 ранга Рыбкина. Тяжелораненого из винтовки, его добили ударами прикладов.

Из воспоминаний мичмана Б.В. Бьеркелунда: "Группа матросов, громко говорившая, что со стоявшего поблизости транспорта его командир капитан 2-го ранга Гильдебрант не разрешает команде сойти на берег. Один из матросов, вынув наган, сказал: "Сейчас мы это наладим", и направился в сторону транспорта. Через короткое время он вернулся обратно к ожидавшей его группе, размахивая наганом, крича со смехом: "Разряжен!". Как оказалось, капитан 2-го ранга Гильдебрант был им убит.
В это время по Военному порту шёл его командир генерал-лейтенант Протопопов в сопровождении приехавшего накануне молодого инженера-кораблестроителя Л.Г. Кириллова. Шедший ему навстречу матрос остановился и, пропуская генерала мимо себя, крикнул ему в лицо: "Ты, генерал, – вор!". Генерал, кинув на него взгляд, прошёл дальше; в этот момент матрос выхватил наган и выстрелил ему в спину. Вторым выстрелом в упор был убит инженер Кириллов.

Эти кровавые выступления поразили всех своей жестокостью, они застали многих врасплох, но не явились полной неожиданностью".

Протопопов на фото

Наиболее бессмысленным следует считать убийство командующего Балтийским флотом вице-адмирала А.И. Непенина. Вице-адмирала убили днём 4 марта, когда уже закончилась первая самая страшная полоса самосудов, происходивших в ночь с 3 на 4 марта. Что касается А.И. Непенина, то он направлялся на многотысячный митинг гарнизона Гельсингфорса и был убит выстрелом в спину в воротах порта, прозвучавшего из толпы находившихся сзади матросов.
Основной претензией матросов в Гельсингфорсе было то, что вице-адмирал А.И. Непенин с 28 февраля по 4 марта водил весь флот за нос, сообщал не то, что происходило в Петрограде.
Отметим, что друг и коллега Непенина – командующий Черноморским флотом вице-адмирал А.В. Колчак не только не пострадал в те же самые дни, но, наоборот,  стал одним из символов Февральской революции.
Может быть, Колчак был большим демократом, чем Непенин? Увы, и Колчак, и Непенин в политическом плане друг от друга нисколько не различались. 

непенин на фото

Убийство А.И. Непенина произошло по той же причине, почему вообще самосуды в Февральскую революцию имели место на Балтийском флоте, а не на Черноморском. В данном случае настроения балтийских и черноморских матросов в феврале-марте 1917 года были разными. Возможным поводом к убийству А.И. Непенина послужило то, что он на встрече с представителями команд резко высказался о привлечения к ответственности в будущем виновных в убийстве офицеров. Матросы восприняли это как угрозу в свой адрес. Что касается А.В.  Колчака, который после окончания войны должен был отвечать перед императором за бездарную гибель линкора "Императрицы Мария", имел все основания радоваться свержению Николая II, т.к. отвечать перед новой властью он был уже не обязан. Кроме того, когда в Севастополь начали поступать сведения о самосудах на Балтике, Колчак сделал соответствующие выводы и вел себя уже с учетом балтийских событий,  стараясь играть на опережение.

Из воспоминаний мичмана Б.В. Бьеркелунда: "Как потом выяснилось, при выходе из ворот порта матросы оттеснили лейтенанта Тирбаха (он сопровождал Непенина ) и выстрелом в спину убили шедшего впереди адмирала, который упал на снег, лицом вверх. Затем они открыли по нём стрельбу из наганов, после чего скрылись обратно в порт, предварительно обшарив карманы убитого".

По воспоминания очевидца штабс-капитана Н.М. Таранцева убийство Непенина произошло следующим образом: "Когда большая толпа матросов, частью пьяных –  после ночных убийств – в большинстве с "Императора Павла I" пришла требовать, чтобы "Командующий флотом отправился с ними на митинг"… адмирал Непенин решил идти, опасаясь худшего. Сопровождать его пошли флаг-офицер Тирбах и инженер-механик…Куремиров. Оба лейтенанты. Когда толпа, во главе которой шёл адмирал, только миновала ворота, матросы подхватили под руки Тирбаха и Куремирова и отбросили их прочь, в снег за низенький чугунный заборчик. Непенин остановился, вынул золотой портсигар, закурил, повернувшись лицом к толпе и, глядя на неё, произнес как всегда, негромким голосом: "Кончайте же ваше грязное дело!" Никто не шевельнулся. Но, когда он опять пошёл, ему выстрелили в спину. И он упал. Тотчас же к телу бросился штатский и стал шарить в карманах. В толпе раздался крик "шпион!". Тут же ждал расхлябанный, серый грузовик. Тело покойного сейчас же было отвезено в морг. Там оно было поставлено на ноги, подпёрто брёвнами и в рот была воткнута трубка".

Бандиты с "Павла" продолжили свои страшные дела и в дальнейшем. Теперь они, однако, стали уже осторожнее и старались не оставлять свидетелей. Так,  несколькими днями позднее пропали без вести трюмный механик и водолазный офицер "Павла", скорее всего, они так же были убиты. 16 апреля "Император Павел I" за особые заслуги перед революцией был торжественно переименован в "Республику".

А в ночь с 5 на 6 октября 1917 года в Ганге на транспорте "Тосно" без вести пропал начальник дивизии подводных лодок контр-адмирал П.П. Владиславлев, который, скорее всего, стал еще одной жертвой убийц с "Республики". Тело его было обнаружено позднее в воде: возможно, кто-то в темноте столкнул адмирала с пирса, но обстоятельства его гибели до сих пор точно не выяснены. Поводом к расправе могло послужить то, что матросы "Республики" собирались направить свой линкор в "революционный поход на Петроград", а Владиславлев публично заявил, что его подводные лодки не пропустят мятежников к столице.

контр-адмирал П.П. Владиславлев на фото

Кровавая расправа деморализовала офицеров в Гельсингфорсе так же, как и в Кронштадте. Однако даже в этой жуткой ситуации нашлись те, кто смог дать отпор убийцам и бузотерам.
Так, к начальнику 1-й бригады крейсеров контр-адмиралу М.К. Бахиреву подошел корабельный фельдшер и заявил, что ему поручено убить контр-адмирала.
– Ну, так стреляй! – подал плечами Бахирев.
– Я не могу! – ответил испуганный фельдшер.
– Если не можешь, так убирайся вон, – завершил разговор контр-адмирал…

Бахирев на фото

После убийств офицеров, командир линейного корабля "Слава" храбрый и любимый матросами капитан 1 ранга П.М. Плен решил отказаться от командования кораблем. Но команда решила просить его остаться. Было решено, что команда выберет делегацию, которая выработает инструкции, приемлемые для команды и для командира, после чего П.М. Плен будет продолжать командовать "Славой". Когда инструкции были готовы, делегация явилась к командиру. Команда и командир стояли в командирском салоне. Один из матросов читал по пунктам инструкцию. С первым пунктом командир был согласен, со вторым – согласен, с третьим, с четвертым –  согласен. В это время один из матросов самовольно уселся в командирское кресло, и, развалившись, закурил папиросу.
– А с этим – не согласен! –  заявил П.М. Плен, указывая на развалившегося в кресле матроса. – Убирайтесь вон!
Поведение командира произвело впечатление на команду, и П.М. Плен был оставлен без всяких инструкций.