Котлы 1941-го. Как они работали

Самое страшное время современной истории русского народа, это Великая Отечественная Война. Самый страшный год Войны — 1941-й. Эта дата — неизбывная рана, боль и злость, печаль и ярость которая отдается даже в нас, тех кто родился десятилетия спустя. Я хочу привести тут строчки стихотворения того, кто сам был там, среди пыльных колонн бредущих на восток отступающей Красной Армии.

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,

Как шли бесконечные, злые дожди,

Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,

Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —

И снова себя называли солдатками,

Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,

Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,

Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —

Не дом городской, где я празднично жил,

А эти проселки, что дедами пройдены,

С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою

Дорожной тоской от села до села,

Со вдовьей слезою и с песнею женскою

Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,

По мертвому плачущий девичий крик,

Седая старуха в салопчике плисовом,

Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?

Но, горе поняв своим бабьим чутьем,

Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,

Покуда идите, мы вас подождем.

«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.

«Мы вас подождем!» — говорили леса.

Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,

Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища

На русской земле раскидав позади,

На наших глазах умирали товарищи,

По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.

Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,

Я все-таки горд был за самую милую,

За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,

Что русская мать нас на свет родила,

Что, в бой провожая нас, русская женщина

По-русски три раза меня обняла.

Константин Симонов, 1941 г.



****

— Обошли...

— Отрезали...

— Окружили...

— Немецкие танки в тылу...

Именно такие, полные ужаса, выкрики или сухие доклады хмурых разведчиков разбросаны по мемуарам, советским кинофильмам и интервью с ветеранами. Люди пережившие войну не любят акцентироваться на неприятных моментах, но каждый из таких криков мог стать началом конца подразделения. Вызвать хаос и панику. Стать предвестником страшных испытаний и потерь.

Только в 1943-м году, советские части и соединения под Харьковом массово показали себя куда более устойчивыми к окружениям. Солдаты и командиры дрались в окружениях и полуокружениях, пробивались к своим, не отходили без приказа.

Самое главное, не паниковали. Но не все. Люди не штампованные детали. Каждый человек, он ведь сложный, многогранный, со своими личными и особенными мыслями и понятиями. А уж то, как по разному сойдутся эти грани в множестве других личностей боевого коллектива, и получится ли мощная боевая машина, дело неочевидное. Советская пехота была неоднородна, некоторые свежесформированные части, особенно без опыта боев в наступлении, могли обратиться в бегство уже после слухов о немецких танках в их тылу.

Честно сказать, их можно было понять.

Котел, или на немецком kessel — жаргонный термин способа ведения боевых действий, стоивший нам миллионов жизней наших предков. Наши англоязычные союзники называли это “карман” — “pocket”. И это действительно то, чего стоило бояться. И особенно ярко ужас “котлов” явился миру в 1941-м году, в СССР.

Военные в мемуарах редко касались этой темы — им все и так было очевидно. В фильмах и книгах про войну, об окружениях 1941-го тоже было мало, а если и было, то повествование обычно акцентировалось на выходе из окружения. Неудивительно что в “святые 90-е”, помимо всего прочего, масштабные окружения 1941-го стали предметом спекуляций и инсинуаций. Я долго подбирал эмоционально нейтральные термины, оцените.

Итак, человек от современной войны далекий, я решил выяснить, что же это такое — котел. И неожиданно, это оказалось на удивление трудно. Во первых, на ютубе все ролики про “окружение” рассказывают почему-то про круг общения и почему его надо немедленно менять, а во-вторых, вообще трудно рассказать человеку часть сложного взаимосвязанного понятия, если он не имеет хотя бы азов. Это как попытаться объяснить умножение человеку, который не знает… Который не знает слов, например.

Но, как оказалось, я не мог найти лучшего времени — после открытия документов военных лет, так называемой “архивной революции” в РФ, и одновременно оцифровки и возможности доступа к документам немецкой стороны, историки и энтузиасты могут порадовать любопытного исследователя огромным материалом.

Ну что же, давайте, разбираться, что такое немецкие “котлы”. Все началось, разумеется, еще до войны. В советское время, да и после, и историки и просто люди были склонны сильно переоценивать профессионализм немецких генералов. Документы захваченных немецких архивов заставляют думать, что это мнение не вполне заслуженно. Думаю скоро начнут выходить разгромные лекции по немецким мемуарам. Так вот, я, как думаю и многие, считал совершенно искренне, что блицкриг и, в частности, так называемое “сражение на окружение” — изобретение немецких генералов. Или уж, по крайней мере они именно те, кто превратил сырую теорию в по немецки строгую и четкую практическую инструкцию.

Как водится, все было сильно сложнее.

Начнем с того, что само авторство идеи войны с быстрыми прорывами механизированными соединениями оспаривают друг у друга… Ну примерно все. Больше того, практически у каждой из заметных враждующих стран был военный теоретик, который хоть раз по этому поводу высказывался. Самый известный “автор идеи”, пожалуй Де Голль — перед войной он выпустил брошюрку со своими соображениями по поводу использования крупных моторизованных соединений, с которой Гудериан все и содрал. Это если верить Де Голлю, конечно.

Самые неизвестные “авторы идеи” — ряд советских военачальников, которые теоретизировали на эту тему в различных трудах перед войной.

Как мы можем оценить ретроспективно, на самом деле идея буквально носилась в воздухе.

Но воплотить все эти наработки в жизнь смогла именно Германия. Как?

Ну, на самом деле, как я часто вижу в средневековье, в основном потому, что использовала то, что есть под рукой. Но по полной.

Я уже упоминал артиллерийские тягачи, но хочу акцентировать — ни одно воюющее государство, кроме Германии, не выпускало столь хорошо отработанные многоцелевые и очень сложные в конструктивном исполнении и в эксплуатации полугусеничные машины. Кстати, я встречал упоминание, что дескать саму идею артиллерийского тягача подарило немцам советское командование, заказав в 1930-х разработку такой машины у одной из германских машиностроительных фирм. Но покупать её оказалось слишком дорого, и воспользовались чертежами уже нацисты, что и стоило нам миллионов жизней. Это пример передергивания. У немцев была целая линейка артиллерийских тягачей:
1-тонный - ведущая фирма «Демаг АГ», со-производители: «Адлер», «Бюссинг-НАГ», «За-урер», «МИАГ», «МВК», «МНН-Ганновер»;

3-тонный - ведущая фирма «Ганза-Ллойд-Голиф АГ», сопроизводители: «Ганомаг», «Адлер», «Ауто-Унион», «8кода», «Рогд»;

5-тонный - ведущая фирма «Бюссинг-НАГ», сопроизводители: «Даймлер-Бенц», «Краусс-Маффей», «Ргада»;

8-тонный - ведущая фирма «Краусс-Маф-фей», сопроизводители: «Даймлер-Бенц», «Бюс-синг-НАГ», «Ганза-Ллойд», «Бреда», «Заурер»;

12-тонный - ведущая фирма «Даймлер-Бенц», сопроизводители: «Краусс-Маффей»;

18-тонный - ведущая фирма «Фамо», со производители: «Фомаг», «Та1га».

И тот, который разрабатывался для советской армии, не входит даже в тройку самых массовых.

Конечно, наши части пытались найти альтернативный ответ, но увы, это им не удавалось. На фото советская дивизионная пушка с подбитым лендизовским М3 "Стюарт", который выполнял функции артиллерийского тягача.

Все эти артиллерийские полугусеничные тягачи были разработаны в Германии еще в начале 1930-х, и остались не у дел. Слишком сложные в производстве и эксплуатации, слишком дорогие — продать эти или аналогичные машины разработанные в Англии и Франции, фирмам их разработавшим, так и не удалось. Вернее, удалось, но только немецким фирмам, и уже нацистам. По той простой причине, что стремительно накачиваемый деньгами вермахт закупал примерно все. Тут то и пригодились лежащие в закромах чертежи.

Как водится, первый блин был комом. И я говорю о аннексии Чехии в марте 1939. Гитлер ввел немецкие войска на территорию другого государства и захватил его практически не встречая сопротивления. Это считалось легкой победой — и таковой и была. А учитывая экономическую значимость Чехии, это была еще и вкусная добыча. На фоне всей этой радости, как-то потерялись кучи проблем, вскрывшихся во время движения немецких войск по территории, пусть и пассивного, но противника.

Как и предполагалось, слишком сложная техника — не только артиллерийские тягачи, но и танки, и грузовики — начали массово выходить из строя. А еще офицеры оказались недостаточно квалифицированы — элементарно могли заблудиться. Моторизованные части немцев за пару дней марша потеряли половину только танками — отстали, поломались, заблудились.

Если бы той немецкой армии еще и пришлось вести боевые действия…

Все эти проблемы мы увидим позже — и у англичан, и у французов, и в отчаянных контратаках наших мехкорпусов в 1941-м. И даже в 1943-м — я уже приводил донесение комкорпуса, где упоминалось, что танков в результате поломок на марше потеряно больше, чем в боях. И проблемы были не только с изношенными деталями многожды чиненных “тридцатьчетверок” — из новых, только с завода, машин пополнения, до рубежа атаки не доехала вообще ни одна.

Это так называемые “детские болезни” техники. Некоторое время технику нужно дорабатывать. Нам, широкому читателю околовоенной литературы, такие сложности больше знакомы по проблемам с “Тиграми” и “Пантерами” у немцев, но это только потому, что СССР на удивление быстро и эффективно лечил “детские болезни” своих новых моделей танков и самолетов.

Проблемы такого рода были у всех, но у немцев оказалось преимущество — они начали решать свои внезапно вскрывшиеся технические и организационные проблемы сильно раньше. Я оставлю без ответа, почему нельзя было союзникам провести масштабные учения (тем более, что они проводились) и сделать аналогичные оргвыводы. Но поскольку такие проблемы вскрылись у всех армий союзников уже после начала войны, просто надо принять как данность — воюющая армия сильно отличается от армии мирного времени. И армия войны явно эффективней.

Уже в 1939-м Германия напала на Польшу. Если быть точнее, то 1 сентября 1939 года. Именно эта дата и считается началом Второй Мировой войны, поскольку войну Германии немедленно объявили Франция и Англия. И ничего больше не предприняли.

В Польше немцы столкнулись с сопротивлением. Несмотря на некие снисходительные оценки Польской Компании вермахта — поляки на самом деле дали немцам бой. Первый настоящий бой. И, по мнению историков, если очистить их осторожные высказывания до сермяжной сути, немцы буквально задавили поляков числом. Даже больше — была пара моментов, когда могло показаться, что Польша выстоит. Именно поэтому польские националисты так ненавидят СССР за “удар в спину”. Совершенно напрасно — к тому моменту когда СССР ввел войска, Польша уже потеряла управление — правительство бежало, руководители вооруженных сил потеряли управление или волю к победе. Честно говоря, я бы больше претензий имел к Англии и Франции, которые так и не нанесли “удар в спину” Германии.

Со стороны СССР это выглядит как сговор — запад отдает немцам Польшу (как называл её Черчилль, гиену Европы), но с условием, что дальше Германия нападет на СССР. Я бы тоже при таких исходных данных воспользовался случаем отодвинуть границы. Учитывая дальнейшие события, понятно, что это было не так. Ну, или правящие круги Англии и Франции оказались на удивление некомпетентны.

Самое главное — никаким блицкригом в Польше, на самом деле, даже и не пахло. При желании в действиях немцев можно увидеть некие попытки охвата вражеских группировок механизированными соединениями, но все же, пока это плохо управляемый хаос.

Часто можно услышать, что апофеозом развития блицкрига стала Французская Кампания… Как всегда, это очевидное предположение, перестает быть таким уж очевидным, после пристального изучения. Вскрывая детали, мы разламываем это, в принципе правдоподобное, объяснение на части, и оно идет трещинами в местах нестыковок и осыпается обнажая совершенно другую картину.

С одной стороны да, именно там произошло то, что можно бы было с некоторой натяжкой назвать первым “котлом”. В ходе так называемого “бега к морю”, немцы отрезали около миллиона солдат союзников. Больше 300 000 из них англичанам удалось вывезти из Дюнкерка, остальные были собраны в плен. Для сравнения — в трех самых крупных “котлах” 1941-го под Уманью, Киевом и Вязьмой было окружено около 1 200 000 советских солдат.

Однако планы командования и действия немецких войск все же рисуют заметно иную картину, чем та, которая сложилась во Франции на самом деле. Похоже, что немецкие командиры и генералы действовали без четкого общего понимания целей и задач. Из документов вообще можно сделать вывод, что основную свою задачу немцы видели в том, чтобы не дать французам и англичанам создать сплошной фронт, и навязать им правильную “маневренную войну”. Маневренную в стиле Франко-Прусской Войны 1870-1871 годов, где пехотные дивизии сойдутся в сражениях за города и области. И вот тогда германское оружие, а главное, немецкий солдат, наконец проявит свое превосходство, сокрушив противника в правильных битвах, а не сгинет в мясорубках позиционной войны, когда прорыв фронта затягивается на дни и недели, позволяя противнику бросать навстречу прорывающим фронт все новые и новые резервы.

Маневренная война 1940-го оказалась совсем другой. Мало того, что теперь механизированные части немцев оказались уникальным мультитулом, способным и разгромить на марше пехотную дивизию, и встать в оборону, и прорвать фронт — так еще и основа армии, королева полей, пехотная дивизия оказалась… Устаревшей.

Выяснилось, что если перерезать хоть частично основные линии снабжения, то эта огромная машина войны из тысяч людей и лошадей, с сотнями орудий и пулеметов — вдруг резко проседает в боевой эффективности. А если пехотная дивизия ведет бои в окружении, то её возможности к сопротивлению истощаются стремительно.

В отличии от позиционной войны Первой Мировой, артиллерия не стояла в одном месте месяцами. А возить с собой хотя бы один боезапас снарядов, уже было не тривиальной логистической задачей. Накопить снаряды, особенно больших калибров, учитывая скорость их расхода за бой, тоже не представлялось возможным. Танки и автомашины, если они были — быстро вырабатывали горючее и постоянно требовали ремонта, а значит новых деталей. Дольше всех держались люди. Но хоть пехотинец и мог долгое время обходится без подвоза еды и воды, переходя на “подножный корм”, оставались проблемы с боеприпасами. Солдат начала Второй Мировой, был вооружен магазинной винтовкой и нес на себе до сотни патронов, которых хватало на один-два напряженных боя или несколько коротких перестрелок, и это в лучшем случае. После этого надо было пополнить боезапас. А если таких солдат целая дивизия? Фактически, только винтовочных патронов дивизия “съедала” при не самом напряженном боесоприкосновении с противником по шесть вагонов в день. Никаких складов не хватит. Без регулярного снабжения все шло прахом. В общем, вдруг выяснилось, что если у вполне себе боеспособной французской дивизии в тылу оказывались немецкие танки — то даже после упорного сопротивления, её конец был предсказуем. Дивизия за короткое время исчерпывала возможности к сопротивлению и её бойцам только и оставалось, что сдаться.

Несмотря на хладнокровие немецких генералов, которые делали вид, что именно так все и планировалось, есть некоторые основания полагать, что такое обрушение фронта и стремительная сдача в плен окруженных частей стала сюрпризом не только для союзников, но и для немцев. Теперь термин “маневренная война” оказался напрочь оторван от колонн марширующей пехоты, и навсегда оказался связан с машинами и танками. Война изменилась.

К несчастью, то что происходило во Франции было покрыто туманом войны. Немцы подробно и с удовольствием рассказывали о воздушном десанте на укрепления во Франции — но все, что касалось использования немецких танковых дивизий, было засекречено. В СССР конечно внимательно следили за событиями, но приходилось выуживать сведения буквально из “блогов” и слухов. Поэтому выработать стройную теорию и пересмотреть концепции не успели.

Уже к 1939-му году думающий и развивающийся в своем деле красный командир имел в своем распоряжении некоторые пособия для боев в окружении. Например труд М.С. Ангарского, который так и назывался, “Бой в Окружении”, 1939. От этого же автора был подробный труд “Выход 7-й седьмой стрелковой дивизии из окружения” по опыту боев с поляками. Да, кстати, до самого 1940-го, Польша была нашим объективным врагом, декларируя при каждом удобном случае свои территориальные претензии на огромные территории Украины и Беларуси, и не стесняясь обозначать военную цель в будущей неизбежной войне с большевиками как полное уничтожение СССР. Именно под эту позицию на международной арене Польше предоставлялись вооружения и финансы со стороны Англии и Франции. Об этом часто забывают.

Однако, все эти примеры предполагали крайне малый формат окружения, да и то, это рассматривалось как некий необычный случай. Дело было в том, что люди не вполне себе представляли, насколько может быть подвижной и мощной “моторизованная” или танковая дивизия, в которой заметно больше артиллерии, а по меньшей мере один батальон (а позже полк) сидит в броневиках, которые сами по себе для пехотинца ничем не хуже танка — у солдата с винтовкой так же нечего противопоставить бронированной машине. Опыт которым располагали красные командиры отставал — были примеры войны в Китае и Испании, но они так же однозначно показывали, что окружение не будет таким, каким оно будет на самом деле в 1941-м. Никто и представить себе не мог, что немцы смогут формировать внутренний и внешний обвод из ощетинившейся артиллерией крупных пехотных группировок по всему периметру котла. Такая плотность обороны казалась возможной только в исключительных случаях — когда местность способствует тому, что противник сможет отрезать единственный путь подвоза, как пример. Но уже были сделаны выводы — в случае окружения было необходимо в как можно в более короткие сроки организовать прорыв из него. При этом выбор направления для прорыва диктовался не удобством для вывоза тылов, а слабостью противника — даже из опыта гражданской войны было понятно, что если противник “крепко засел” в населенном пункте, и выбить его сходу не получится, то для дивизии это может означать гибель — в такой безрезультатной атаке она израсходует значительную часть ресурсов, которые уже нечем будет восполнить.

События во Франции заставили военных профессионалов пересмотреть свои выкладки. Забегая вперед скажу, что приемы и набор действий, рекомендуемых в случае окружения, перечисленные еще в 1939-м, по сути не изменились до конца войны. Разве что сильно изменились силы и средства которыми теперь мог располагать командир частей попавших в окружение.

Тем не менее переосмысление роли механизированных частей в частности и вообще новой “войны моторов” происходило. Январь 1941-го, в журнале “Военная мысль” выходит статья полковника Ивана Христофоровича (на самом деле он конечно Оване́с Хачату́рович) Баграмяна, “Стрелковый корпус в окружении”.

В статье Баграмян указывал, что развитие технологий позволяет совершать окружения и на не пересеченной местности, отрезая от снабжения даже крупные силы. Указывал на сложности обороны для окруженных частей — фронт круговой обороны оказывается заметно протяженнее чем та линия фронта, которую части занимали перед окружением, что позволяет противнику рассекать и громить окруженные части. Разумно указывал также, что даже с высокой насыщенностью грузовиками и арттягачами моторизованным частям будет трудно сформировать сплошной фронт в тылу окружаемых частей, и они будут захватывать в первую очередь узлы дорог и стремиться сформировать сеть опорных пунктов.

Выдвигался ряд предположений — выходить например следовало ночью… И так далее, и тому подобное.

Как это часто случается в полной мрачной иронии человеческой истории, уже в сентябре 1941 года Иван Христофорович смог проверить свои теоретические выкладки, попав в самый крупный котел “Восточного Фронта”. Киевский.

Баграмян даже в теории не предполагал, что возможно окружить не то что корпус, а армию. Даже две армии.

Это было действительно неожиданно. К такому красные командиры в 1941-м готовы не были.

Но неожиданностей хватало и для немцев. Именно к концу Уманской драмы относится запись в дневнике фельдмаршала Браухича о русских: «Первый серьезный противник». Генерал-полковник Гальдер, начальник Генштаба сухопутных войск вермахта, был человеком куда более приземленным, и в своем дневнике раздраженно отмечал, что в летних боях 1941-го советские бойцы ожесточенно сражались, но в таких выражениях “русские опять выскользнули из котла”. Генерал Метельский, один из лучших красных командиров 1941-го, и в самом деле умудрялся наносить контрудары пехотой и действительно, раз за разом, срывал немцам планы. Позволю себе отдельно процитировать начальника штаба люфтваффе, генерал-майора Гофмана фон Вальдау, который записал в своем дневнике: «Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого... Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям».

Обратите внимание, я цитирую дневники — мемуары это такой особый жанр литературы, к нему нужно подходить понимая контекст и уже глубоко погруженному в тему. А вот дневники, это почти всегда правдивые, пусть и субъективные, впечатления.

Немцев шокировали их огромные потери. В том же люфтваффе, только за один день, 22 июня 1941 года, немцы потеряли 300 самолетов, чего в боях с союзниками не было. В своей книге «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных» английский историк, Роберт Кершоу, собрал воспоминания военнослужащих вермахта о первом годе войны. Английский исследователь утверждает, что уже в это время в армии вермахта появилась поговорка: «Лучше три французских кампании, чем одна русская».

А у нас в народе множество присказок в том ключе, что первую половину войны перетерпели, а вторую половину пережили. Откровенно говоря, попавшие в котлы 1941-го имели вполне обоснованные претензии к командованию, начиная с самого высокого. Но все же, сейчас с высоты послезнания, надо сказать прямо — высший и средний командный состав, не говоря уже о рядовых и сержантах Красной Армии, показал себя умелыми, профессиональными бойцами. Уже в 1941-м наши предки бились лучше чем французская армия, которая еще не так давно единодушно считалась лучшей сухопутной армией Европы, а значит и мира.

(это глава из книги "Пылающая Сталь")

Это сообщение отредактировал ДобрыйСка - 14.10.2021 - 11:17

Нудное чтиво.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Аннексия Чехии в 39-м ...Господи, насколько ж безграмотная мурзилка!

Спасибо за ваше мнение

Это сообщение отредактировал ДобрыйСка - 14.10.2021 - 11:32

Можно и короче всё сказать. Окружённые советские части ,это следствие отвратительного управления войсками .А управление ,это ,прежде всего, разведка и связь. А с этим у РККА был полный писец. Что толку от кучи самолётов, орудий и танков, коих было хоть жопой ешь, если летчики ,не имея на бортах радиостанций, не знают ,куда лететь бомбить и ,где, в свою очередь ,следует перехватывать вражеских бомберов. Между собой общаться они тоже могут только жестами. Танкисты ,у которых в танках тоже нет радиостанций(Разве, что одна паршивая рация у командира ,который всё равно не сможет передать ничего, даже в соседний танк, потому, что в нем уже никакой рации нет.), не знают, что творится за вон тем лесом, а артиллерию невозможно корректировать и она палит куда то примерно туда, где, может быть, кто и есть...Разведчики не могут оперативно передать в штаб ,где немцы и генералы гадают на кофейной гуще, кто там куда прорвался или ещё нет. И зреет в генеральской голове мысль: "А не свалить ли заранее, покуда цел?" И сваливали, целыми дивизиями и корпусами, а соседние войска как раз и попадали в "котёл".

Это сообщение отредактировал ХрюнМоржов - 14.10.2021 - 12:02

Количество грузовиков в Вермахте и РККА
Германия 22 июня на Восточном фронте грузовиков 150 088.
РККА 209 880. без учёта сколько должно быть после мобилизации. После мобилизации на 23 августа 1941 года из народного хозяйства было изъято 206 169 машин.

Гальдер, начальник генштаба
15 ИЮЛЯ 1941 ГОДА. 24-Й ДЕНЬ ВОЙНЫ
Группа армий «Центр» имеет автотранспорт большой грузоподъемности — 45450 тонн, из этого числа одна треть в настоящее время вышла из строя. Таким образом, можно рассчитывать на продолжительную эксплуатацию средств грузоподъемностью 30 700 тонн.

Один условный грузовик имел грузоподъёмность меньше 1,5 тонн.
А что у РККА? Грузовиков в 1,5 тонны 151,1 штук, грузовиков в 3 тонны 104,2 штук.

Это субъективно. Возможно, вам больше понравится пост с голыми девушками. Или юношами, не хочу вас обидеть. Хотя. если сравнивать с красивыми полураздетыми людьми, тут действительно нудно, это ведь про смерть и страдания. Извините, что испортил вам эти несколько минут жизни.
Может мне сделать пометку? "Война", например. Но в названии есть 1941-й год... Я думал тут будут устоявшиеся ассоциации.
Может, написать в следующий раз в названии темы "мноха буков"? Как мне избежать попадания таких как вы в пост, посоветуйте пожалуйста, я буду крайне признателен.

Да, это хороший пример. В "Пылающей Стали" есть пример 2-й ударной армии с её ничтожным автопарком, этот пример её неплохо дополняет.

Да, немцы нахапали себе очень много техники, в том числе и грузовиков.

Книга пылающая сталь,это реклама или что?ну,а так то не открывается,просит регистрацию

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Как, внезапно, и у всех остальных. У немцев был запас в два года, слегка подтянуть эти слабые места, но нельзя сказать, что у них прямо все было хорошо. Более менее неплохо справлялись сразу, с самого начала вступления в бой на Европейском ТВД американцы, но это сравнительно -- в мемуарах связь не пинал только ленивый.
Проблема в том, что в СССР не было окна возможностей, неоткуда было взять радиостанции получше и обученный персонал к ним. Это же не современные телефоны, там тот еще лампопанк с неочевидными техническими решениями.

Да, это моя книга. Просто если кто-то заинтерисуется - оставил ссылку. Тут я выкладываю изредка главы из неё.
Регистрация - это оскорбление свободного интернета, согласен.

Это сообщение отредактировал ДобрыйСка - 14.10.2021 - 11:54

На фотографии не "дивизионная пушка", а пушка-гаубица МЛ-20. Такие орудия обычно были в частях РГК, в дивизиях их никогда не было.

я вот ищу достоверные данные сколько было у немцев Sd.Kfz 9 и аналогичных скоростных арттягачей в танковых группах на 22 июня.
и сколько было техники такого класса у СССР.
не знаешь где поискать?

Это сообщение отредактировал russokeks - 14.10.2021 - 11:54

мне кажется как раз 41й запомнился стойкостью и упорной обороной в "котлах", пока еще жива была кадровая армия, в отличие от 42го с Крымом, Харьковом, Ржевом, Синявино-Волхвом, и донскими степями. для того же Киева пришлось гр.а. "центр" разворачивать, это не говоря о Бресте, Ленинграде, Одессе, Севастополе. да и "227" не в 41м издали, не было нужды этим приказом в 41м войска останавливать.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

А каким местом думали советские генералы? Нет. Теоретически они знали, что технику, личный состав и вооружение как то надо снабжать ,ремонтировать и передвигать. Для чего нужны машины и тягачи. Только вот в итоге, в частях по прежнему оказывались одни танки. Ну не воспринимал генеральский взор ничего, из чего не торчал бы ствол орудия! Про то, что технике нужны ,иногда, запчасти, тоже как то забылось и в результате огромная доля техники тупо "самоликвидировалась",чему сильно обрадовались германцы.

Забей. Мне зашло. Да и написано не так уж и много.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Полистайте Берга, начните с "Что было в вермахте и чего не было в РККА"
Сейчас, на вскидку, мнится мне, что он упоминал полугусеничные тягачи, но надо смотреть.

Это сообщение отредактировал ДобрыйСка - 14.10.2021 - 11:59

спасибо. правда, в первую очередь, я писал, чтобы угомонить гонимого.

Это можно продолжать. Например, Покрышкин, (если не знаете, то это весьма знаменитый ас-истребитель ВОВ) в свое время поломал себе карьеру, имитировав на учениях атаку на кавалерийскую часть. Лошадей напугал, они понесли. А его зло взяло, что части не прячутся от самолетов.
Генералы его показательно высекли, войну начинал с самых низов.

Инерция мышления. В Первую Мировую с самолетов заостренные колышки кидали, люди не понимали опасность самолетов. И так - во всем. Просто немцы уже распробовали это на своем опыте. Но, все же, надо отдать должное красным командиром - в заметном своем числе они оказались людьми довольно профессиональными и быстро учились.

Это сообщение отредактировал ДобрыйСка - 14.10.2021 - 12:06

Ладно )

Спасибо, интересная тема, для тех кому не все равно как было и почему.

Да, мне кажется вы правы. Ну, разумеется, как и со всякими сложными явлениями со многими взаимосвязями, это только часть из причин. Просто надо всегда помнить, что не бывает простых ответов на сложные вопросы.
В двух словах рассказать физику атомного взрыва или правила вождения автомобиля можно, но это будет не вполне исчерпывающе)

Это сообщение отредактировал ДобрыйСка - 14.10.2021 - 12:13

Вам спасибо, что читаете)