272
Нет, я не буду злорадствовать, хотя очень, очень хочется. Вот уже пару месяцев наблюдаю за возвращением в родные пенаты наших беглых красавиц. Казалось бы, совсем недавно они отправлялись в прекрасное далеко, окрыленные воспетой классиком мечтой:
- В Москву, в Москву!
Там их ждали “майбахи” и принцы, полные лабутенов магазины, десятикаратные брульянты в перстнях от Тиффани и, разумеется, головокружительные карьерные влеты. Вертикальные. Из грязи в князи, как говорится.
Время от времени принцессы наши, и даже принцы, освещали своим появлением тоскливые провинции, наезжая в родовые гнезда. В своем мерзком ехидстве я предполагала – отъедаться. Но они разбивали мои предположения, на обе лопатки клали меня, убогую, рассказами о великолепии улиток из “Азбуки вкуса” и стейков из мраморной телятины в “Пушкине”.
Насмешливо они фыркали, когда слышали рассказы о достижениях тех, кто остался тут, в родных болотах наших Хацапетовок. Еще бы! Не сверкали у нас веселыми огнями пати и афтепати. Не переливались драгоценным сиянием премии…Не стелились под лабутеновыми ножками миллиардеры, заскочившие признаться в своей вечной любви проездом из Давоса в Каховку…
Положа руку на сердце, наши гастролеры научили меня многому. Теперь я умею делать вид – верю! Верю в то, что часы, сумки и туфли куплены в самом самом понтовом бутике ГУМа, а не заказаны на всенародно любимом лакшери-али-экспрессе. Верю в то, что машины у них недельки были, помноженные на три – это когда с утра селфи в БМВ, в обед – в Мерсдесе, а на ужин – рядом с Бентли.
Ну, нравилась людям такая жизнь – да за ради бога, я им не мешаю, они мне.
Обидно становилось только тогда, когда пенные сливки общества презрительно морщили носы, стараясь всеми силами опустить оставшихся. Одна, особо одаренная девица настолько вжилась в роль, что даже среди знавших ее как облупленную бывших одноклассниц, начала травить байку о погибших безвременно родителях-артистах и аристократической жизни московского ребенка.
Родителей ее мы знали не хуже, чем ее саму – отца, многие годы проработавшего на Шинном заводе и мать, акушера-гинеколога от Бога.
- Не могу я тут! - плакалась как-то она, демонстрируя разрисованный букаффками LV кошелек. – Тут, в провинциях, даже пахнет мерзкой нищетой!
И откровенно не понимала, почему от нее быстро все разбежались, пожимая плечами и фыркая.
Вчера она вернулась. Домой. Нет, сначала она пару месяцев атаковала всех звонками и сообщениями ВКонтактике, пытаясь подзанять денег.
-Сокраааааатили! – Гламурно гундосила она – Надо переждать пару месяцев, мне Макс обещал место помощника в одной крупной консалтинговой фирме…
Консалтинговой! Фирме! Помощником!
Нет, я умею не хихикать в трубку. Даже когда заядлая двоечница, не осилившая диплом в “платной вышке” “первый шарашкинский экономичеко-социальный” начинает сыпать терминами, значения которых она не знает.
- Они таким лакшери занимаются.- Вдавалась она в объяснения.- В общем, весь настоящий люкс идет только через них!
Консалтинг, елки. Тридцать пять лет бабе. Тридцать пять, Карл!!!!!!!
А вчера вернулась. Не выгорел лакшери –консалтинг. Крызис подкосил Макса…
- В понедельник в пару мест метнусь – Надменно сообщила она. – У меня таааакие рекомендации из Москвы! – добавила на возражение, что с работой сейчас туго, и “метнусь” тут совсем не катит.
Ларка – она у нас единственная из знакомых, кто пока умудряется держать на плаву свой “мелкий бизнес”, настучала во Вконтактике:
-Просилась на работу. Секретаршей.
- Возьмешь? – спросила злобная я.
- Неа. – пришло после некоторой заминки. – У нас нищета, она плохо пахнет.
Который час вспоминается русская народная мудрость: не плюй в колодец, пригодится.
тут
yaplakal.com