114
Пролог, 1,2 главыГлава третья: Влипать в истории– Да что тебя не устраивает, Ваня? – судя по интонациям, Юля действительно не понимала, что именно возмущает парня. – Еще вчера ты считал Волка галлюцинацией и хотел поскорее избавиться от него... неё...
– Вчера я даже не допускал мысли о том, что он живой. А он – живой. Может быть и придурошный, но друг. Есть правильные вещи, а есть не очень. Точнее, может быть, для кого-то эти неправильные вещи, возможно, допустимы, но правильными они от этого не становятся. Правильно, это когда ты жертвуешь собой ради друга, а не другом ради себя. Вот ты бы смогла пожертвовать другом?
Слова тяжело давались Ивану. Не потому, что он сам не разобрался с чувствами, а наоборот, потому что для него это было настолько понятно и логично, что воспринималось без словесных формулировок. И теперь, подбирая эти самые формулировки и пытаясь донести их смысл, он говорил с паузами.
У принцессы, видимо, не было друзей, а все, кто окружал её в родном мире, наверняка были ниже рангом. И это накладывало свой отпечаток на отношение к миру вообще и Волку в частности. Ивана она просто не понимала. И уж тем более, не понимала, почему он так уцепился за своего призрачного друга, нематериальное существо, которое можно создавать и создавать заново сколько угодно раз.
– Это энергия, которая была собрана мной. И преобразована она мной, понимаешь? Вот ты когда создаешь что-то, ты ведь пользуешься этим так, как необходимо тебе? Выковав нож, ты вправе резать им хлеб, ковыряться в зубах или строгать солдатиков из дерева. Нож ведь не жалко использовать так, как считаешь нужным?
– Ну, так нож я для этого и создаю!
– C призрачными такая же ситуация. Ты создаешь их для того, чтобы использовать по назначению.
– Нож не живой.
– Так и волк твой не живой. Он – призрачный.
– Алё, вы нормальные? – подал голос Серый Волк. – Я вообще-то здесь сижу и все слышу. Как это я не живой? Я мыслю – следовательно, я есть. И вы у меня для начала спросили бы, что я по этому поводу думаю.
– Вот! – сказал Иван. – Это то, что я пытаюсь до тебя донести. Он живой, мыслящий. Личность. Ты смогла бы вот так взять и сделать батарейкой для исполнения желания, пусть даже очень важного желания, свою сестру, брата?
– У меня нет сестер и братьев, – тихо и с сожалением в голосе ответила девушка.
– Ну, хорошо, а отца или мать?
Юлия потупилась и подошла к Ивану.
– Прости, – все так же тихо проговорила принцесса из параллельного мира, обнимая парня и прижимаясь к его груди. – Это для меня Вэрти – всего лишь инструмент. А для тебя Волк – нечто новое. Я по привычке подхожу к ситуации с точки зрения моего мира, с осознанием, что призрачный друг – существо, созданное из моей энергии. У нас в порядке вещей использовать тех, кого создаешь, таким способом, каким это необходимо. Прости.
Иван слушал ее дрожащий голос, чувствовал тепло прижавшегося к нему тела, и ему было жаль девушку. Обнял ее в ответ, легонько прижал к себе и уже открыл было рот, подыскивая слова, чтобы успокоить...
– Прости, – проговорила она еще раз, прижав Ивана к себе так, что у того хрустнули кости. И в этом слове уже не было сожаления, беззащитности или страха. В нем не было ничего, кроме льда.
– Эй, ты чего? – Иван попробовал отстраниться, но Юля сжала руки еще крепче, хотя это казалось невозможным. Воздух покинул легкие, в глазах все задрожало, неуловимо смещаясь и возвращаясь обратно, словно окружающий мир был записан на старую видеокассету и его вдруг поставили на паузу.
Сидящий на диванном валике Вэртенлор смазался, будто был нарисованным гуашью и по нему еще невысохшему провели ладонью. Превращаясь в бесформенное пятно, размазанные по реальности разводы, мгновение назад бывшие драконом, поплыли к стоящей в центре комнаты паре, закручиваясь вокруг парня и принцессы в спираль. Иван повернул голову и увидел, как Серого Волка так же размазывает по реальности, вытягивая завивающимися мазками к центру комнаты.
– Прости, – повторила принцесса еще раз.
Окружающее пространство разбилось на отдельные фрагменты, словно прямо в процессе игры с высоким разрешением произошел сбой видеокарты, и изображение стало восьмибитным. Каждый фрагмент пространства дрожал, отслаиваясь друг от друга, и растворялся в двуцветном, черно-белом киселе чего-то, для чего у Ивана не было названия. Словно две густых краски вылили в одну емкость, начали смешивать и забросили. Белые хвосты света, истончаясь, тянулись вдоль таких же истончающихся плетей тьмы. И ни свет, ни тьма не имели четких границ. Повсюду, насколько хватало глаз, свет переплетался с тьмой, так и не становясь единым целым.
Иван слишком поздно понял, что происходит.
«Сука. Сука. Сука», – словно заезженная пластинка повторялось в его голове.
Так же как и растворилась, реальность начала складываться снова. Сначала вязкие разводы света и тьмы стали заполняться подрагивающими, напоминающими смазанные пиксели, частями. Они, прекращая дрожать, срастались между собой, становясь одним целым и застилая вензеля тьмы, вплетающейся в свет, или наоборот, света вплетающегося в тьму. Иван видел, как пространство вокруг него становится реальным. Пиксели становились цельной, поставленной на паузу, но подрагивающей картинкой. А потом кто-то нажал кнопку «play» и в приоткрытое окно ворвался сквозняк, пошевелив пламя в простеньком светильнике, отбрасывающем свет на крепко сбитый стол и фигуру девушки, судя по всему, заснувшей за чтением, прямо на раскрытом фолианте.
– Сука! Сука! Сука! – уже вслух шипел Иван сквозь зубы.
– Тихо, Ваня, тихо, – Юля дернула его за руку, увлекая за массивный книжный шкаф, закрывая Ивану рот ладонью. – Всё уже случилось. Тихо, прошу тебя.
Волков сжал зубы, попытался восстановить дыхание. Принцесса прижималась к нему, вдавливая в темный угол. И повторяла:
– Тихо, Ваня, прошу тебя, тихо.
Иван, наконец, кивнул, мол, понимаю, молчу. Девушка убрала ладонь от его губ и кивком головы показала на девушку, спящую за столом. Ткнула пальцем в себя, а потом сделала странный жест рукой, по всей видимости, означающий «ожидание». По крайней мере, так его понял Иван.
Скрипнула дверь. Оба замерли в тени шкафа. Странный, будто пропущенный через фильтр, голос стал говорить нараспев и воздух в комнате наполнился чем-то густым, почти осязаемым, но не имеющим названия. Казалось, слова поющего в дверном проеме сквозь воздух касаются открытых участков тела, заставляя их покрываться гусиной кожей. Иван открыл рот, но принцесса приложила палец к его губам, умоляюще глядя в глаза. А напряжение продолжало расти, волосы на голове приподнимались, словно наэлектрилизованные. Слова непонятного языка, доносящиеся из-за двери, плавно затихая, сошли на нет.
И наступила тишина. Напряжение, наполнявшее воздух исчезло, словно не было его. А вместе с ним, буквально растаяв в воздухе, исчезла спавшая на столе девушка. Дверь скрипнула, теперь уже закрываясь. Юлия ат’Илиас выждала еще минуту и вполголоса произнесла:
– Ну, вот мы и дома.
– У кого? – почесав затылок, спросил Иван.
– Мы вернулись. И, укуси меня дракон, даже удачнее, чем я надеялась.
– Куда вернулись-то?
– Чего? – округлила глаза Юля.
– Куда мы вернулись, откуда и кто ты?
Даже в темноте комнаты девушка видела, как на глазах преображалась фигура Ивана. Он становился шире, выше, мускулистее. А вот лицо приобретало выражение, которое можно было охарактеризовать как детская непосредственность, если бы не хмурый взгляд исподлобья.
– Юля я. Принцесса! – выпалила девушка, понимая, что парень не шутит.
– Ну и на кой? – с абсолютно серьёзным выражением лица задал следующий вопрос здоровенный детина, ещё совсем недавно был свежеуволенным менеджером среднего звена.
– Что на кой?
– На кой ты меня сюда перетащила?
– Я… мы же обсуждали с тобой. Мне нужно было вернуться.
– Сюда? – Иван повертел головой, оглядывая комнату. – А зачем?
Интонации не менялись и отдавали солдафонской тупостью, что, вкупе с его новым образом, пугало Юлю ещё больше.
– Ну как же?! – вскрикнула принцесса, но опомнившись, прикрыла рот рукой. – Ты же хотел в сказку, в новый мир.
– Эх, – вздохнул здоровенный детина и, усевшись на лавку, принялся снимать сапоги.
И тут до принцессы дошло, что и одежда у Вани изменилась. Вместо джинсов – холщёвые штаны, подпоясанные обычной верёвкой, а вместо пиджака – красная рубаха в крупную белую горошину.
– А-хре-не-е-е-еть, – прошептала Юля, вновь прикрыв рот рукой.
– Конечно, охренеть, – согласился Ваня, отставляя сапоги в сторону. – Жмут, просто охренеть. Где их такие только делают, неудобные.
Парень встал и прошёлся по комнате вперед-назад, выглянул в окно, затем подошел к зеркалу, повертелся перед ним и выдал вердикт:
– Ну, вроде бы как нормально.
– Нормально? – не поняла принцесса.
– Вроде бы как, – согласился Иван. – Серого только дождаться осталось.
– Серого?
– Ну да. Моё, – парень сделал сосредоточенное лицо и выговорил по слогам: – аль-тер-э-го!
– Так мы же его… я же… расплела, – растерянно напомнила Юля. – Вместе с Вэрти.
– Как расплела? – удивился Иван. – Куда расплела?
– На энергию, чтобы сюда вернуться.
– Откуда?
– Из твоего мира в мой мир.
– Э! Чепуху-то не городи. Как это мир может быть мой или твой? Мир, – Ваня развел руки в стороны, – он всем принадлежит.
– Погоди, – замахала рукой принцесса, – так ты что, не помнишь ничего?
Иван сел на лавку и задумчиво нахмурился.
– Помню. Кащея помню, Горыныча. Отличные ребята оказались. И чего я с ними не поделил?
– Ка… какого Кащея?
– Бессмертного, – невозмутимо ответил Ваня. – Ох, мы и дали просраться демонам! Ягу помню. Про среднего мэне… мене.. ждера
пророчила. А потом… слушай, а выпало из головы чего-то. Будто смазалось. Знаешь, как бывает, покушаешь плотненько, ляжешь после обеда вздремнуть на полчасика, глазами моргнул только, а уже вечер. Вот и я, вроде глазами только моргнул, а уже ты вместо всех.
Иван снова завертел головой, разглядывая интерьер.
– Как… – Юля вновь замолкла на полуслове, не в силах сформулировать вопрос.
– А у меня всегда так, – заверил её Ваня. – Хоба – приключение, хоба – ещё одно, хоба-хоба-хоба – и море приключений. Устаю даже иногда. Как только Василиса меня тер…
Иван осёкся посреди фразы, вытаращил глаза и, схватившись за голову, словно малое дитя, запричитал:
– Ой, дурная ж моя головушка. Да зачем же я полез-то во всё это? Я же обещал, что примерным мужем буду!
– Ты же сам говорил, что разведенный?
– Я? – изумился Ваня.
– ¬Ну да. Говорил, что ребенок у тебя, что жена с ним видеться не даёт.
– Что, правда? – глаза его округлились ещё больше. – Со мной бывает, что говорю, не подумавши, но чтоб настолько не подумавши? Ты только Василисе не говори, что я такое городил, ладно?
– Какой Василисе? – настал черёд Юли удивляться.
– Ай, – махнул рукой Ваня и, усевшись на лавку, обхватил голову ладонями.
Девушка подошла к нему, присела на лавку рядом и, погладив по плечу, сказала:
– Ты не раскисай только, ладно? Мы во всём разберемся.
– Ага, разобраться-то разберемся. А вот Василисе я как объясню, что не домой пошёл, а к принцессе какой-то непонятной?
– Нифига себе, непонятной! – возмутилась девушка. – Я, между прочим, Юлия ат’Иллиас! Принцесса, а в будущем королева Сентерии!
– Сентерии? – переспросил Ванька.
– Ну да, Сентерии.
– Какое-то название знакомое, – нахмурился парень. – Слушай, а у вас виселица во дворе не стоит?
Теперь пришёл черёд принцессы удивляться.
– Виселица?
– Ну да, – Иван подошёл к окну и попытался что-то разглядеть в ночной темноте, – должна быть виселица. И железная дорога за стеной.
– Эй, ты чего, добрый молодец? – удивилась Юля.
– Да ну должна быть! – начал Ванька, но продолжил менее уверенно: – Наверное… должна…
– Ванечка, ты б спать ложился, – сочувственно предложила Юля. – А то чего-то ты какой-то суетливый.
– Хм… и правда. Чего это я? А где тут у тебя прикорнуть можно?
Юля кивнула в сторону стоящей у стены тахты.
– На ложе самой принцессы, между прочим. Эх, знал бы папа, до чего дочь докатилась.
Недолго думая, Ваня плюхнулся на тахту и почти сразу засопел, а Юлия ат’ Иллиас хмыкнула, посмотрев на него, и вернулась к лежащей на столе книге. Но тут Ваня принялся храпеть.
– Да чтоб тебя дракон укусил! – выругалась принцесса и захлопнула книгу, понимая, что вникать в смысл с таким музыкальным сопровождением бессмысленно.
Когда рассвело, невыспавшаяся принцесса пнула тахту и гаркнула:
– Менеджер! Подъём!
Ванька мгновенно подскочил, потирая глаза:
– Кого менеджер? Куда подъём?
– Творить великие дела. Казнить и миловать.
– Сразу?
Юля подозрительно посмотрела на Ивана.
– Слушай, герой, или мне кажется или ты слегка потупел?
– Чо это потупел? – удивился Ваня. – Я всегда такой нормальный.
– М-да… не кажется, – вынесла вердикт принцесса.
– Перекрестись, чтоб наверняка, – посоветовал Ваня.
– Э… зачем?
– Ну, говорят, что если кажется, то креститься надо, – с уверенностью эксперта заверил Ваня. – Примета такая. А когда крестишься, то, говорят, ещё больше кажется. Да, точно, не надо креститься. Смысла, получается, нет.
Принцесса помотала головой, словно пытаясь вытрясти из неё какую-то не нравящуюся ей мысль.
– Вот ты сейчас чего такого наговорил? – спросила она. – И зачем?
– Ну как, – принялся объяснять Ванька, – мне показалось, что ты не уверена, кажется тебе или не кажется. И я подумал, что надо подсказать, чтоб ты перекрестилась. Но потом подумал, что не надо креститься, потому что мне кажется, что как то странно эта поговорка устроена. Креститься же надо, чтоб не казалось…
– Так, стоп! – выставила ладонь Юля. – Проехали.
– Кто проехали?
Принцесса подняла голову к потолку и спросила у кого-то:
– Ну вот за что мне всё это?
– О! – обрадовано гыгыкнул Ванька. – А это называется «риторический вопрос».
Одними губами принцесса проговорила что-то совсем невнятное и абсолютно нецензурное. А Ваня добавил:
– Мне их иногда задают.
Юля решила не пытаться выяснять у Ивана, почему его айкью так внезапно снизился. Вместо этого она приложила все усилия к тому, чтобы максимально доходчиво объяснить ему, что теперь он должен делать вид, будто является личным охранником принцессы.
– Где я тебя такого нашла, это я как-нибудь объясню, если спросят. Ты, главное, рядом ходи и ни во что не вмешивайся. Хорошо?
– Хорошо, – кивнул Иван и, подойдя к столу, легким движением отломал у него одну из резных ножек.
– Ты дурак? – опешила принцесса, глядя, как парень пристраивает стол к стене, чтобы тот не упал.
– Ага, – кивнул он, – фамилия такая у меня.
– Ты ж говорил, что Волков?
– А волк это эта, как её. Альтер эга.
И пазл в голове Юлии ат’Иллиас сложился.
– А чтоб меня раскуралесило! Это получается, чтобы вернуться сюда, я расплела на магию адекватную часть тебя? Ну, в смысле, волка… Вот это я влипла в историю!
– Мы и по отдельности адекватные, – поигрывая импровизированной дубиной, сообщил Иван. – Правда, Серый чуть побольше. Но оно и правильно. Не всё ж мне должно достаться. Чего-то и лучшему другу перепасть.
– Ты зачем стол сломал?
– Чтоб тебя охранять, – невозмутимо сообщил Ваня. – Я же охранником твоим буду. Ты сама сказала.
– Я, наверное, чего-то недопонимаю?
– Ну ты, принцесса, странная, я тебе скажу. А вдруг кто нападёт на ваше величество? Я кулаком ударить могу, конечно, но дубина, она, понадёжнее будет.
– Ладно, хрен с тобой, – грустно вздохнула принцесса. – Пойдём порядки в государстве наводить.
Пока спускались по ступеням, Ваня вертел головой, разглядывая убранство замка и время от времени восхищённо цокал языком. На первом этаже, перед огромными дверями Юля остановилась, повернувшись к парню.
– У меня к тебе просьба. Когда войдем, постарайся следить за лицами тех, кто уже собрался.
– Зачем? – удивился Иван.
– Когда мы сюда перенеслись, помнишь, как я исчезла?
– Что-то смутное, – простодушно пожал плечами Ваня.
– Вот чёрт. Это у тебя что, предыдущая жизнь, получается, из памяти стёрлась?
– Ничего у меня не стиралось! – возмутился Иван. – Ну, может самую малость. Но это ж не значит, что я всё забыл.
– Так, ладно, оставим пока эту тему в покое. Просто смотри на людей. Если увидишь кого удивлённого или озадаченного, так мне потом скажешь.
– Зачем? – вновь спросил Ванька.
– Нужно мне того найти, кто меня в ваш мир вышвырнул. Мы, когда вернулись, промяли время. Это как на батуте прыгать. Приземляясь, ты его проминаешь. Отдача такая, понимаешь? Вот и получилось, что вернулись мы, пока я ещё здесь была. Но зато я знаю теперь, что не по своей воле… – видя искреннее недоумение на Ванином лице, принцесса остановилась на полуслове. – Короче, просто наблюдай. Хорошо?
– Да мне не сложно.
– Вот и славненько! – сказала Юля и толкнула двери, входя в огромный зал.
Пересекая порог, Иван чуть приотстал, оглядывая помещение. Высокий потолок, подпираемый четырьмя колоннами, визуально делившими зал на девять секторов. На потолке, обращенный мордой ко входу, был изображен расправивший крылья, изрыгающий пламя дракон. Облака вокруг чудовища давали понять, что он летит по небу. Огромные окна, наверное, в три человеческих роста высотой, состоящие из мелких цветных стекол, деревянный пол, кладку которого можно было назвать паркетной, если бы деревянные фрагменты, плотно подогнанные друг к другу, не были разноразмерными и выложенными без намека на закономерность.
– Не люблю я всяких чудаков в балахонах, – сообщил Иван, догоняя принцессу. – Никогда не знаешь, чего от них ждать.
– Советнички папкины, – хмыкнула Юля. – А теперь и мои. Ты, это, чуть за спиной у трона встань, хорошо?
– Ага, – согласился Ваня.
И началось совершенно Ваньке непонятое. Один за другим от стены отделялись какие-то старосты, бароны, генералы, лесничие, министры и прочие со своими проблемами, которые Юля решала в меру своих возможностей. Иван попробовал вникать в суть, но вскоре понял, что полезного для себя ничего не услышит и потому переключился на собственные мысли. Краем сознания он различал обрывки разговоров: мужские и женские голоса, приказательные, просительные, заискивающие интонации, шорканье шагов, покашливание, вздохи облегчения или испуга.
– ...приказ не исполнен ввиду того, что...
– ...и только в вашей власти решить...
– ...осмелюсь обратить внимание...
– ...можешь вернуться к делам прямо сейчас...
– ...такое трагическое событие и уже на следующий день...
Ванька думал о том, что будь здесь Серый Волк, то наверняка помог бы принцессе ускорить решение всех вопросов. И отвлёкся парень только тогда, когда принцесса повысила голос:
– Я поступила так, как считаю нужным!
Услышав звонкий Юлин голос, Ваня перестал витать мыслями под потолком и вернулся в реальность.
– Ваше высочество, – бормотал один из троицы, одетой в балахоны, – вы ставите нас в неудобное положение и мы хотели бы…
– Слыш, этот, как тебя, – подал голос Ваня, кивая на восседающую на троне Юлю. – Она ж вроде бы принцесса? Да?
– А… Да… – растерялся советник.
– Вот, значит, в какое положение поставит, в том и стоять будете, – наклонился к Юле и шёпотом спросил: – Я ж правильно сказал?
Принцесса хихикнула, а советник не нашелся, что ответить. Он стоял, хапая ртом воздух, а потому Ваня решил закрепить эффект.
– Советник – советует, а принцесса – принцессит.
– Ваше высочество, – подал голос другой советник, – а не слишком ли нагло ведет себя ваш… эм… кто он?
– Да-да-да. И почему утром вышел вместе с вами из ваших покоев? – подхватил третий.
– Это я не понял, в вопросе подвох, да? – спросил Иван у принцессы, почёсывая ножкой стула затылок.
– Разговоры разные могут пойти по дворцу, – продолжал третий советник, – порочащие честь вашего высочества.
– Я вот не люблю, когда люди вокруг да около ходят, – сказал Ваня, вновь обращаясь к принцессе. – В чём подвох?
– Это он, Ванечка, намекает на нашу с тобой интимную близость, – прошипела сквозь зубы Юлия ат’Иллиас.
– И про это предлагает слухи распускать? – вспыхнул парень, протягивая ножку от стола принцессе. – Ну-ка, подержи-ка.
Сам же в три шага подскочил к советникам и схватил самого разговорчивого за грудки, приподняв над полом. И принялся выговаривать, время от времени встряхивая:
– Я тебе, гаду, так сделаю, что никак не будет!
– Перевожу, – раздался знакомый голос откуда-то из-за спины. – Супружница его, Василиса, баба бойкая да вспыльчивая. Объяснений спрашивать не будет – отоварит, чем под руку попадётся. А Ваньке оно не надо. Поэтому, ежели слухи какие поползут, то и вы до конца дней ползать будете. Не потому что так удобней, а потому что добрый молодец собственноручно каждому вестибулярный аппарат в негодность приведёт, без надежды на восстановление.
– Да! – гаркнул Ванька, оглядываясь на голос, а когда увидел Серого Волка, то на радостях выпустил из рук мужика в капюшоне. – Серенький! Альтер-ты моя радость! А я-то думаю, когда ж ты появишься?
– Ну так стрессовая ситуация же! Привыкнуть пора, – флегматично кивнул волчара и принялся чесать лапой за ухом.
Троица в балахонах стала испуганно пятиться назад.
– Покусай меня дракон, – всплеснула руками принцесса. – Ты как здесь появился?
– Это ты у Ваньки спроси.
– Так быстро из воображаемого в реального! Это невероятно.
– А чего ты хочешь? – хмыкнул Волк, – У Ивана много чего по-особенному происходит. Иногда мне кажется, что дурачком он только притворяется.
– Ничего я никем не притворяюсь, – насупился парень, забирая из рук принцессы ножку от стула. – Я такой, какой есть.
– Да верим мы тебе, Ваня, верим, – успокоил доброго молодца Серый Волк и, уже обращаясь к принцессе Юлии, спросил: – С чем там у тебя не срослось?
– Вот, веришь, – приложила девушка руку к сердцу, – вообще ни с чем не срослось.
– Ну, что ж, – тяжело вздохнул Серый. – Будем делать то, что у нас лучше всего получается.
– А что у вас лучше всего получается?
– Влипать в истории.
©
VampiRUSуведомления в телеге для тех, у кого нелады с ЯП-почтой ->
https://t.me/nokidtales
yaplakal.com