115
Проснувшись посреди ночи, Николай долго не мог открыть глаза. Голова раскалывалась от боли, в висках перестукивались сумасшедшие дятлы, затекшие конечности ощущались деревянными культяпками. Заканчивалась вторая неделя дикого пьяного марафона, в который он втянулся по случаю отъезда супруги на тренинг по «внедрению методик повышения и улучшения показателей чего-то там..». Оставив денег ровно на пропитание и прочие мелкие расходы, Вика укатила в заграничные дали, махнув на прощание попой, а Николай, почуяв запах свободы, радостно приобрел «трое бутыль де водка».
Он, год как безработный, превратился в бесхребетное домашнее животное, безропотно подчинявшееся властной жене, перестал тяготиться Викиным диктатом, как в быту, так и в постели, стал послушным приложением для удовлетворения ее прихотей, поваром и ебарем в одном лице. Походы за продуктами, уборка в квартире, стирка, глажка, – все эти обязанности Николай выполнял пусть нехотя, но добросовестно. Откосить было нельзя, Вика строго следила за соблюдением заведенного ею порядка. И теперь, когда судьба подарила временно-холостяку шанс самому распорядиться временем, тот потратил его на алкоголь с интернетом. О, как он поначалу воспрял духом, приняв первую дозу спиртного и закусив магазинными пельменями! Свобода! Никаких границ! Порнуха и танки с утра и до утра! Однако синька свое дело знала туго, и затащила-таки парня в мир боли и страданий под названием запойное похмелье. Хотелось воды и свежего воздуха, но тело, будто чужое, отказывалось повиноваться, и лишь шорох в прихожей заставил Николая повернуть голову на звук.
- Кто?.. – прохрипел парень, едва ворочая сухим и шершавым языком.
- Обама, епта! – послышался тонкий скрипучий голосок и в дверном проеме возник низкорослый силуэт.
- Че? Какой обама?..
- Какой-какой? С черною елдой!.. – весело проскрежетал голосок.
Незнакомец сделал шаг вперед, и щелкнул выключателем. От неожиданности Николай зажмурился, а когда открыл глаза, увидел стоящего у стола улыбающегося карлика в засаленной футболке, длинных ядовито-оранжевых штанах и огромных несуразных коричневых туфлях с загнутыми кверху носками. В одной руке тот держал револьвер, а правой поглаживал абсолютно лысую крупную голову.
- Что Колясик, не ждал? А я вот пришел! Почтил, так сказать своим присутствием, так что гордись… Не всякому выпадает честь, ну да уж ладненько, причина больно веская…
- Ты кто такой? –испуганно пробормотал Николай, потирая виски.
- Ну, ну, не торопись, давай сначала определимся кто ты будешь. – карлик почесал промежность.
- Коля. Твердопольский я. –парень украдкой ущипнул себя за руку.
- Э-э нет. У меня все записано. Ты «СобакПереодетый». Лизун-политолог. Шутник-экономист. Алкаш-нытик!
- Это на ЯПе?
- Именно! Создатель унылых говнопостов, боянов и прочей хуерги. Вот к примеру: «…я вкал. Прошу понять и простить. Не прощаюсь, говору до свиданья…». Скажи мне, Коля, нахера ты постишь это говно?
- Так ведь за говно зелень? – возразил Николай, окончательно проснувшись.
- Только за свежее и ароматное! Чувствуешь разницу? А одних упоминаний Карла в комментариях больше сотни? Карла, блять! Прям бесит! А сисечная критика? То маленкие, то обвислые, то ненатуральные, соски видите-ли не стоячие! Блять, это сиськи! Сиськи, Карл.. тьфу.. Коля! Это как котики, только сиськи! Милота, одним словом..
- Ага, сиськи-святое! –вновь перебил странного визитера Коля.
- Политика, доллар, пендостан! Шлак и пиздострадания! Где ремонты японских клозетов, румяные девки в кокошниках, медведи в хохломе, заполярный туризм, рецептики в конце концов? Нет же, одно нытье о меркантильных бабах-недавалках, и тут же, блять про 45-тисантиметровый! Да таким агрегатом можно вечерами в окна с кошками постукивать, напрашиваться, так сказать на посиделочки, и ведь пригласят!
- Ну, 45-это прикол..
Вместо ответа карлик стянул штаны, достал член, и крутнув им в воздухе, гулко хлопнул о столешницу. Жалобно зазвенели стаканы, а Николай испуганно поежился. «Или пристрелит или еще-че похуже..» - подумал он.
- Прикол говоришь? Пятдесятчетыреровно! – отчеканил гость.
- Да ктооо ты-ыы? – простонал Николай.
- Формалин. Слыхал о таком?
- Ты же бот?
– Балабаса в рот! - карлик сделал страшное лицо и продолжил. - В общем так, уважаемый «Собак», прекращай бухать и займись делом, и вообще, стань мужиком, блять, и не пости всякую погань, не то жестоко накажу!
- Бан что-ли?
- В жбан! – устало произнес Формалин, и вдруг подпрыгнув, неожиданно и резко, с размаху вдарил собеседнику членом по лбу. Тот потерял сознание…
***
Очнувшись, Николай ощутил себя лежащим на диване, голова его покоилась на коленях незнакомой красивой дамы. «Фимочка, зачем так грубо, зайке же больно?» - воркующий рядом женский голос успокаивал, а нежные пальцы ласково поглаживали волосы.
- Выбесил, мерзавец, амеба, неисправим и туп..
«Фима.. Формалин. Значит он все еще здесь» - понял Николай.
- Ну, ну, спокойней, коллега, насилие крайний метод.
- Бесполезно. Ошибка генетики. Сопля природы. Тупиковая ветвь эволюции. Человеческий мусор! Все, я за чаем. – вприпрыжку карлик устремился в сторону кухни.
- И тем не менее попробуем поделикатней, тем более что клиент, кажется, очнулся. Зайка, ты как, в порядке? – пробормотала дама и участливо потрогала губами лоб Николая.
- Нормально вроде. Даже голова не болит.
- Фима целитель знатный. – усмехнулась та.
- А что, собственно, происходит?
- А происходит, собственно, то, что мы называем обращением к личности. Видишь ли, Коля, часто люди теряют ориентиры. Отсутствие целей и устремлений приводит к деградации, время, которое можно посвятить действительно нужным вещам, тратиться впустую. Следуя заветам нашего творца, Великого Леонардо, мы с Фимой более пяти веков подряд в кабаках и клоаках, дворцах и казематах выявляли заблудших, но имеющих шанс на самоизменение, беседовали с ними, убеждали, взывали к голосу разума. Со времен интернета проблема поиска исчезла сама собой. Но повторюсь, индивидуально работаем мы лишь с теми, кто, как и наш создатель, в глубине души тяготится текущим положением вещей, готов к переменам, способен избавиться от балласта глупости и лени, смахнуть пыль стереотипов и устремиться себя к таинственным горизонтам новых свершений. Ты, будучи когда-то мелким клерком, не стал пробиваться по карьерной лестнице вверх, предпочтя заиметь успешную подружку-кормилицу, расплачиваясь сексом и домоводством. Талант в готовке и немного усилий могли обеспечить тебе должность шеф-повара или даже открытие в будущем собственного ресторана. В твоем распоряжение громадные и доступные ресурсы времени, знаний и молодости. Где результат?
- Э-э, знаешь, меня пока все устраивает. Может через пару лет…
- Через пару лет? Ты с каждым днем все больше увязаешь в болоте праздности и алкоголизма, превращаясь в слабое безвольное существо, и чем дальше, тем труднее будет…
- Стопэ, стопэ, наговорила ты достаточно, как тебя там…
- Механизм. Зови меня Механизмом.
- Чет я не понял, ты баба или мужик? Механизм без «механизма»? – язвительно заржал Коля.
- Женщина. В общепринятом смысле. А «механизм» имеется. Пятидесятичетырехсантиметровый. Только в глубину.
- Это типа большая дырка, да? Технологическое отверстие? Кольская сверхглубокая? -веселился Николай, не замечая, как холодеет кожа собеседницы, а в глазах разгораются алые огоньки. – И на входе гравировка: «Кунилингеры всех стран, объединяйтесь»!
- Ах ты пиздолиз несчастный! – прорычала Механизм и в одно мгновение Колина голова оказалась меж ее бедер.
Попытка освободиться не привела к успеху. Сильные ноги удерживали шею парня мощными тисками, пережав кровеносные сосуды. А у самого кончика носа с режущим ухо скрипом медленно раскрывались половые губы и взору предстала ужасающая картина, где в складках полиуретана стальным отливом поблескивала головка клитора, а за ним, в глубине, со скрежетом начинали раскручиваться ржавые шестеренки. Задыхающийся Николай утроил усилия, но тщетно.
- Взнуздывай, взнуздывай коняшку! – визжал прибежавший на шум Формалин, подпрыгивая и хлопая в ладоши . – Говорил же, неисправимый он. Накажи балбеса!
Паника и недостаток кислорода сделали свое дело, и сквозь мрак затухающего сознания Коля услышал последние слова Механизма: - М-да, ты прав, только в утиль…