Бронезащита тяжелых танков ИС и КВ.1941-1945гг.

Годы Великой Отечественной войны стали наиболее яркими страницами в истории советского танкостроения. В эти четыре неимоверно трудных года советская танковая промышленность не просто интенсивно работала, снабжая Красную Армию боевой техникой, но еще и интенсивно развивалась: неуклонно наращивала объемы выпуска, гибко реагировала на многочисленные изменения в системе вооружений и в характере военных действий. Без преувеличения можно сказать, что за годы войны в области развития бронетанковой техники Советский Союз прошел путь, на который в мирное время потребовались бы десятилетия напряженных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ.

51 фото М.Постников

К настоящему времени основные достижения отечественного танкостроения в период Великой Отечественной войны достаточно широко и глубоко освещены в многочисленных военно-исторических и военно-технических работах. В полной мере это относится и к достижениям в области защищенности. Современный читатель хорошо представляет себе основные характеристики и конструктивные особенности бронезащиты советских танков, выпускавшихся в разные периоды войны, знаком со многими нереализованными проектами в этой области. Вместе с тем, необходимо отметить, что внешний облик танка и конструкция его защиты (как, впрочем, и всех других комплексов и систем) формируются и развиваются не случайным образом и не «по прихоти конструкторов», а под влиянием целого ряда производственно-экономических, эргономических и сугубо военных факторов.

В этой связи представляется интересным перейти от рассмотрения броневой защиты отдельных машин того легендарного периода к общим тенденциям развития их защищенности. В первой части данной книги будут рассмотрены основные направления и определяющие факторы развития защиты советских тяжелых танков в годы Великой Отечественной войны. Вторая часть будет посвящена повышению боевой живучести знаменитого среднего танка Т-34.

Теория глубокой операции и советская концепция тяжелого танка

Основой военного строительства в СССР в 30-е г. стала теория глубокой операции. Эта теория исходила из того, что грядущая война будет длительной и широкомасштабной, и, как следствие, будет отличаться не только маневренными, но и позиционными формами военных действий. Как основной способ разгрома противника в теории рассматривалось наступление с целью окружения или расчленения вражеских группировок. Ключом к успеху операции должна была стать стремительность продвижения на направлениях главных ударов, обеспечивающая упреждение контрмер противника. Роль инструмента в достижении стремительности отводилась механизированным корпусам, танковый парк которых состоял из обладающих высокой оперативно-тактической подвижностью легких танков БТ (позже средних Т-34).

На фото: Тяжелый танк КВ-1 обр. 1941 г. с 76.2-мм пушкой ЗИС-5.Боевая масса - 47.5т. Экипаж 5 человек

Тяжелый танк КВ-2 обр. 1941 г. с 152.4-мм гаубицей М-10. Боевая масса - 52 т. Экипаж 6 человек

Тяжелый танк КВ-1С(скоростной) с улучшенной трансмиссией и литой башней был разработан летом 1942г. и является дальнейшим развитием танка КВ-1.Боевая масса - 42.5т. Экипаж 5 человек.

Оперативно-стратегические исследования показывали, что продолжительные оперативные паузы, неизбежные в длительной войне, позволят противнику создавать мощную позиционную оборону, поэтому в общем случае переход к маневренным действиям будет связан с прорывом хорошо оборудованной, насыщенной огневыми средствами тактической зоны. В теории глубокой операции доказывалось, что прорыв такой обороны силами мехкорпусов значительно понижает их возможности в решении своей основной задачи в оперативной глубине враже ской обороны. На основании этого обосновывалось, что оперативное построение наступающей группировки должно наряду с эшелоном развития успеха (ЭРУ) включать в себя и эшелон прорыва, предназначенный для создания в тактической обороне противника бреши, через которую мехкорпуса ЭРУ могли бы без потерь выводиться на оперативный простор.

Фото: Схема бронирования танка КВ-1 образца 1941 г.

Основу боевого порядка войск первого оперативного эшелона в силу специфики задачи прорыва (бой в траншеях и т. п.) должна была составлять пехота. Огневое поражение противника, в первую очередь, обеспечивалось артиллерийским огнем. Но при подавлении подготовленных позиций артиллерия даже в пределах первой полосы обороны могла выводить из строя лишь часть вражеских огневых средств. Этим обусловливалась необходимость танков сопровождения, как единственного средства, способного непрерывно сопровождать пехоту и оказывать ей своевременную поддержку, прямой наводкой расстреливая неподавленные в ходе артподготовки огневые точки противника в глубине его тактической обороны.

Первоначально в качестве основного танка сопровождения рассматривался легкий Т-26. Подразделения Т-26 входили в состав стрелковых дивизий. На наиболее ответственных направлениях предполагалось использовать немногочисленные средние и тяжелые танки (Т-28 и Т-35), объединенные в полки и бригады резерва Главного Командования (РГК). Однако бурное развитие противотанковой артиллерии уже к середине 30-х г. перечеркнуло прежние расчеты, согласно которым массирование танков сопровождения (для Т-26 реальная плотность порядка 60 единиц, для Т-28/35 — до 10 единиц на километр участка прорыва) должно было компенсировать их потери и обеспечить поддержание необходимой для атакующей пехоты плотности танкового огня. Возникла необходимость в принципиально новых танках прорыва, способных действовать под интенсивным артогнем противника, выдерживая прямые попадания в наиболее характерных условиях обстрела.

Реализация идеи противоснарядной защиты требовала значительной массы бронирования, поэтому к концу 30-х г. именно тяжелые танки стали рассматриваться в Советском Союзе как основные танки прорыва. В свою очередь, статус «основного танка прорыва» выдвинул к новому поколению тяжелых машин новое требование, которое ранее предъявлялось лишь к легким танкам: по своей конструкции они должны были быть пригодными к крупносерийному производству.
Таким образом, накануне войны советская военная наука определила роль тяжелых танков во фронтовой (армейской) операции, как средство непосредственной поддержки пехоты при прорыве тактической зоны обороны. В соответствии с этим, к тяжелым танкам предъявлялись требования по ресурсоемкости и технологичности конструкции, а также требование сохранения боевой живучести при обстреле наиболее массовыми иностранными противотанковыми средствами (ПТС).

Предвоенные достижения

К началу Великой Отечественной войны в Советском Союзе были успешно решены принципиальные технико-технологические вопросы в области броневой защиты.
Во-первых, были разработаны и запущены в производство современные броневые стали, номенклатура и сортамент которых позволяли создавать бронеконструкций самого разного назначения, используя при этом различные технологические процессы (табл. 1). Во-вторых, была освоена в массовом производстве ручная сварка листов бронестали и отработана автоматическая сварка конструкционных сталей. И, наконец, были разработаны основы технологии изготовления бронедеталей с помощью литья.
Разрешение этих ключевых проблем позволило совершить качественный скачок в обеспечении защиты танков. Внедрение новых сварочных технологий вместо малопроизводительной клепки бронелистов создало необходимые предпосылки для резкого увеличения объемов выпуска бронетехники. При этом становился возможным переход к несущей конструкции корпуса и резкому увеличению габаритных толщин бронедеталей (в зависимости от критерия оценки бронепреграды различают защищающие и габаритные толщины брони, отличающиеся принятым способом измерения. При оценке стойкости отдельной бронедетали к воздействию средства поражения удобней оперировать показателем «защищающая толщина». В случае же оценки массово-габаритных характеристик всей бронеконструкций используют показатель «габаритная толщина». Смысл этих показателей легко увидеть из представленной далее схемы влияния угла наклона брони на ее противоснарядную стойкость). Всё это позволило создать пригодные для массового производства танки с противоснарядным бронированием. Как известно, такими танками стали Т-34 и KB («Клим Ворошилов»).

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 3.03.2016 - 17:57

Развитие бронезащиты и боевой живучести тяжелых танков в 1941-1942 гг.

Уже первые бои Великой Отечественной войны показали, что в наиболее характерных боевых ситуациях бронирование танков KB обеспечивает их защиту от всех бронебойных снарядов (БС) противотанковых и танковых пушек, имевшихся в то время в вермахте. Хотя упомянутый факт сегодня уже не требует доказательств, тем не менее, в этом можно еще раз убедиться, сопоставляя схемы бронирования KB обр. 1941 г. и характеристики германских противотанковых средств (ПТС).

Справедливости ради необходимо отметить, что германским конструкторам довольно быстро удалось найти пути повышения эффективности уже имевшихся средств поражения, а, кроме того, разработать целый ряд новых образцов (табл. 3). Но процесс массового перевооружения войск требовал времени и затянулся до 1943 г.Столь внушительный предвоенный задел позволил советским танкостроителям в период «танкового голода» в конце 1941 — начале 1942 гг. сосредоточить основные усилия не на наращивании уровня защищенности тяжелых танков, а на повышении технологичности броневого, бронебашенного и бронекорпусного производств.

Влияние угла наклона брони на ее противоснарядную стойкость.

Влияние угла наклона брони на ее противоснарядную стойкость. Как видно из схемы, несмотря на разную габаритную толщину бронепреград (то есть толщину, измеренную по нормали - b и b2), путь снаряда в броне (защищающая толщина брони - В) может оказаться одинаковым. Чем больше угол (а) наклона преграды, тем больше ее защищающая толщина. Нетрудно убедиться, что связь между защищающей (В) и габаритной (b) толщинами бронепреграды определяется формулой В = b/cos а. Следовательно, при горизонтальном обстреле 2-я бронепреграда, имеющая угол наклона 60 градусов, несмотря на вдвое меньшую габаритную толщину будет иметь равную защищающую толщину (В) с 1 -й бронепреградой. Но при этом 2-я бронепреграда дает выигрыш по общей массе бронеконструкции. Кроме того, для снарядов периода Второй мировой войны при углах наклона брони свыше 45 ° вследствие асимметрии сил, действующих на головную часть снаряда при его внедрении в броню, начинал проявляться денормализующий эффект, проявляющийся в отклонении траектории пробития от траектории полета. В результате фактическая защищающая толщина наклонной преграды еще более возрастала. Попросту говоря, снаряд начинал как бы скользить по броне, а при определенных условиях это могло привести к рикошету. Правда, для германских бронебойных снарядов вероятность рикошета была невелика, так как они были снабжены наконечниками особой формы для лучшего внедрения, как в вертикальную, так и в наклонную броню. Бронепробиваемость таких снарядов не так сильно зависела от угла встречи как бронепробиваемость снарядов с остроголовым сердечником. Но любое техническое решение имеет как свои плюсы, так и минусы. Перечисленные достоинства наклонных бронепреград справедливы лишь при горизонтальном обстреле. На практике же позиции противотанковых пушек нередко оборудовались на высотах. Траектория полета снаряда в этом случае становилась иной, и более снарядостойкими при этом могли оказаться вертикальные преграды. Другой причиной нарушения горизонтальности обстрела становились колебания движущейся машины, связанные с рельефом местности. Как видим, процесс поражения бронетехники не так прост, и определяется многими параметрами. Задача же разработки бронезащиты еще более сложна, так как требуется учитывать не только защитные свойства деталей, но и ряд конструктивно - компоновочных требований. Например, при выборе схемы лобовой части корпуса танка необходимо учитывать ее влияние на обзор с места механика-водителя

Изменения в ситуации противостояния «советской брони» и «германского снаряда» произошли летом 1942 г. Прежде избыточный уровень бронирования KB, начал заметно сдавать свои позиции. В это время развитие танковой артиллерии вермахта получило явную противотанковую направленность. Длинноствольные 75-мм пушки (KwK 40) германских танков Pz.IV окончательно вытеснили прежние универсальные танковые орудия. В то же время в боекомплект 50-мм противотанковых пушек РаК 38, которые составляли основу противотанковой артиллерии вермахта, были включены, хотя и в ограниченном количестве, бронебойно-подкалиберные снаряды (БПС), способные под курсовыми углами обстрела близкими к 0° пробивать лобовую броню советских танков KB на дальностях около 500 м.

3 фото Так выглядели после боя танки KB летом 1941 г. На броне видны многочисленные следы от снарядных попаданий, но танки сохраняли боеспособность. В мемуарной литературе нередко описываются случаи, когда в 1941 г. танки KB, получая десятки попаданий продолжали бой. Ряд таких фактов был зафиксирован документально. Например, имеются кино-фотоматериалы, подтверждающие, что танк KB старшего лейтенанта З.Г. Колобанова уничтожил в одном бою двадцать два (!) немецких танка. После боя на броне танка З.Г. Колобанова было обнаружено около ста различных по форме и глубине вмятин от попаданий вражеских снарядов

...

...

Впрочем, эти первоочередные меры лишь уменьшали диспропорцию между уровнем защищенности нашего тяжелого танка и броне-пробивными характеристики германских ПТС, но отнюдь не решали проблему борьбы с КВ. Так, например, вероятность вывода из строя KB подкалиберным снарядом была далека от единицы даже в случае сквозного пробития его брони, поскольку остаточная энергия сердечника снаряда после пробития столь толстой брони была относительно невелика.

По настоящему серьезную опасность для KB представляли лишь недавно появившиеся на фронте 75-мм противотанковые пушки РаК 40. Их калиберный бронебойный снаряд (БС) «с запасом» пробивал лобовые бронедетали советского тяжелого танка на реальных дистанциях боя. Но летом — осенью 1942 г. число этих противотанковых пушек (ПТП) в противотанковой артиллерии вермахта было относительно невелико (лишь к ноябрю суммарный удельный вес 75-мм пушек РаК 40, 76,2-мм пушек РаК 36г и 88-мм орудий достиг 30%).

Казалось бы, сопоставление бронебойных показателей ПТС, имевшихся в вермахте летом — осенью 1942 г., и бронезащиты KB позволяет сделать вывод о достаточной противоснаряд-ной стойкости советского танка. Но, к сожалению, уровень бронирования однозначно определяет потери лишь в новомодных математических моделях танкового боя. В действительности же все намного сложнее... Несмотря на выдающийся для того времени уровень защищенности танков KB, их потери в ходе летне-осенней кампании 1942 г. резко возросли Прежде всего рост потерь был связан с успехами вермахта в организации противотанковой обороны (ПТО), значительно повысивших эффект от внедрения новых ПТС, и с недостатками в применении наших танков. Однако, кроме этих «внешних» причин роста боевых потерь KB, были и причины, непосредственно связанные с конструкцией машины. Высокий уровень броневой защиты KB в значительной степени нивелировался нерациональным размещением членов экипажа и неудачным распределением функциональных обязанностей между ними, а также отсутствием командирской башенки и низким качеством радиосвязи. В результате выше перечисленных просчетов функционально перегруженный командир (на KB он являлся еще и заряжающим) не мог полноценно осуществлять поиск целей, оценивать местность или систему огня и выдавать целеуказание взаимодействующим средствам. Все это предопределяло тактически нерациональные действия экипажей KB во время атаки, вследствие чего расчеты германских ПТС получали лишние преимущества, а в некоторых случаях условия их боевой работы можно было бы назвать просто «комфортными».

Фото: Оборудованная позиция немецкой 88-мм зенитки, которая использовалась в качестве протитанкового орудия. На горизонте виден силуэт подбитого танка Т-34. До 1942 года, когда вермахт начал в достаточном количестве получаться 50-мм и 75-мм противотанковые орудия Pak 39 и Pak 40, зенитки являлись едва ли не единственным эффективным средством борьбы с советскими танками Т-34 и КВ

Кроме того, летом 1942 г. возросли и небоевые потери КВ. Изменившиеся масштаб и характер задач, решаемых танковыми войсками увеличили интенсивность применения танков, в том числе, и тяжелых. Для KB, имевших серьезные проблемы с моторно-трансмиссионной установкой (МТУ), это обернулось многократным увеличением потока отказов и поломок. Сплошь и рядом танки не выдерживали длительных маршей, характерных для маневренных действий танковых соединений. Вследствие чего, боевой состав подразделений тяжелых танков значительно сокращался еще до боя (нередко танковые бригады к моменту выхода на рубеж атаки оставались лишь с легкими и средними танками). В свою очередь, снижение плотности боевых порядков атакующих танков, а, следовательно, и танкового огня, вело к росту боевых потерь среди машин сохранивших техническую боеспособность. Конструктивно-компоновочные недостатки KB усугублялись еще и концептуальными «неувязками». Летом 1942 г. даже на наиболее стабильных участках фронта германские войска в пределах тактической зоны не оборудовали мощных оборонительных рубежей, для прорыва которы-х собственно и предназначались тяжелые танки. Преодоление же слабо эшелонированной очаговой обороны и ведение маневренных действий в глубине требовали от танков в первую очередь не повышенного уровня бронезащиты, а высокой оперативно-тактической подвижности, которой KB не обладал.

Таким образом, в период летне-осенней кампании 1942 г. сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, высокая противоснарядная стойкость KB не обеспечивала им необходимого уровня боевой живучести. С другой, столь высокий уровень снарядостойкости KB, по большому счету, оказался не востребованным: в сложившихся условиях намного успешнее действовали менее защищенные Т-34, которые не уступали KB в вооружении, но значительно превосходили их по подвижности и надежности.

Фото: Танк КВ-1 (лето 1941 г.), подбитый огнем 88-мм зенитки. Абсолютно неуязвимого танка не может быть в принципе, но существенное значение имеет вопрос, чем именно он может быть поражен и в каких условиях. Летом 1941 г. KB практически не поражались огнем штатных средств пехотных, противотанковых и танковых подразделений вермахта даже при стрельбе с предельно малых дистанций. Привлечение немногочисленных и малоподвижных 88-мм зениток в качестве противотанкового средства вряд ли можно считать эффективным решением противотанковой проблемы, особенно при ведении высокоманевренных наступательных операций

В результате среди комсостава распространилось мнение о ненужности КВ. В глазах руководства страны и Генштаба негативное отношение войск к KB усугублялось еще и проблемами массового производства этих танков: они были более ресурсоемки и менее технологичны, чем Т-34. Соответственно, возможности промышленности по выпуску тяжелых танков были не столь высоки. Особую остроту вопрос о целесообразности выпуска KB приобрел в середине лета 1942 г., когда возникла угроза захвата Сталинградского танкостроительного комплекса, в то время одного из основных производителей Т-34. И здесь надо отдать должное твердости и последовательности руководителей государства в вопросах танкостроения. В столь сложной обстановке они смогли не поддаться эмоциям и принять дальновидное решение, позволившее сохранить производство тяжелой бронетанковой техники и опыт по ее разработке. Около 30% мощностей Челябинского Кировского завода (ЧКЗ), после его подключения к выпуску Т-34, остались задействованными на производстве серийных KB, а КБ ЧКЗ и Опытный завод продолжили разработку перспективных образцов тяжелых танков.

Вернемся, однако, непосредственно к боевой живучести КВ. В какой-то мере основные конструктивно-компоновочные просчеты, ставшие причиной повышенных боевых и небоевых потерь KB, удалось устранить в модификации танка KB-1с (скоростной). Серийный выпуск этого танка был начат на ЧКЗ 20 августа 1942 г. По сравнению с прежним вариантом танка масса «скоростного» была уменьшена на 5 т, что наряду с совершенствованием узлов и агрегатов МТУ позволило существенно повысить надежность машины на марше и ее маневренность в бою

Фото: Танки KB, пораженные со стороны бортовой проекции. Недостаточная обзорность KB выявилась еще летом 1941 г. В мемуарах часто встречается следующая деталь: нередко командир , практически, неуязвимого танка KB был вынужден для наблюдения за полем боя и поиска цели высовываться из башни (поэтому командиры, являясь по штату заряжающими, предпочитали садиться на место наводчика, имеющего верхний люк). Вот как описывает поведение в бою командира танка КВ-2 Герой Советского Союза Г. Пенежко (в 1941 г. командир разведроты 34 тд): «Как загипнотизированный смотрю я на дуло пушки при¬ближающегося КВ. Сверху на его башне, полупригнувшись, сидит на корточках маленький головастый танкист. Опираясь на антенну рукой, он то быстро выпрямляется, смотря куда-то через меня, то пригибается вновь [...]. Фланговый KB все еще не замечает нас. Он занят очередной вражеской машиной. Выстрел - взрыв и слетает башня немецкого танка, разваливаются борта. Голова маленького танкиста вновь появляется над башней. Из-за гребня высоты раздается выстрел. Башня смельчака брызжет снопом искр, а снаряд рикошетом фурчит над нашими головами. Маленький танкист ныряет внутрь башни. Снова выстрел - и еще один немецкий танк качнулся, присел ...» Осенью 1941 г. KB вели в основном оборонительные бои, действуя в танково-огневых засадах. В силу специфи¬ки такого боя (преимущество в обнаружении целей) в этот период плохая обзорность сказывалась не так сильно. Но с переходом к наступательным действиям проблема обзорности вновь заявила о себе... На двух фотографиях этой страницы танки КВ-1 и КВ-2 подбитые фланговым огнем. Известно, что летом 1941 г. поразить бортовые проекции KB могли только 88-мм зенитки, которые в силу своих больших габаритов сами являлись прекрасными целями для танков. Конечно, могло быть множество причин, из-за которых вражеские зенитки оказались незамечены, но при отсутствии у командира танка кругового обзора на первый план все же выходит одна - конструк¬тивный недостаток оборудования рабочего места командира. Таким образом, главная причина поражения нашего тан¬ка: не в слабой бортовой броне, а в несвоевременном обнаружении цели. Сторонникам безбашенного танка с вынесенным вооружением полезно вновь и вновь обращаться к подобным фотографиям, взвешивая, насколько хорошо предлагаемые ими «оптоэлектронные» средства обеспечивают обзор экипажу. На деле выигрыш в толщине брони может обернуться проигрышем в боевой живучести

Другое важное отличие KB-1с заключалось в более рациональном размещении членов экипажа и распределении функциональных обязанностей между ними. Командир, рабочее место которого было перемещено за спину наводчика и оборудовано башенкой кругового наблюдения, освобождался теперь от обязанностей заряжающего и получил возможность сосредоточиться непосредственно на управлении боем. Функции же заряжающего стал выполнять помощник механика-водителя, располагавшийся в правой части боевого отделения. Как следствие, действия экипажей KB приобрели большую осмысленность и целенаправленность, а эффективность их огневого, маневренного и тактического противодействия противотанковой обороне противника заметно возросла.

2 фото Тяжелые советские танки КВ-1 в бою. К сожалению, устаревшая тактика лобовых атак, используемая нашими танкистами в начале Великой Отечественной войны, не позволяла в полной мере использовать превосходство бронезащиты советских танков над бронепробиваемостью немецких ПТС

...

Другим успешным мероприятием по снижению потерь тяжелых танков стало устранение «невынужденных» ошибок в их боевом применении и совершенствование организационной структуры бронетанковых войск. Так к октябрю 1942 г. KB были выведены из состава смешанных танковых бригад и стали использоваться в отдельных полках тяжелых танков, однородных по составу своего танкового парка. Это позволило успешно решить проблемы, связанные с организацией совместных действий машин, сильно различающихся по скорости, проходимости, надежности и т. д. В результате заметно возросла управляемость танковых частей и соединений. Принципы применения тяжелых танков, выработанные на основе глубокого анализа боевого опыта, были закреплены знаменитыми приказами НКО № 306 от 8 октября и 325 от 16 октября 1942 г.

Все выше перечисленные технические и организационно-тактические меры оказались весьма результативны. Они позволили достичь гармоничного сочетания высокого уровня бронезащиты с другими свойствами и способами применения тяжелых танков. Как следствие, эффективность действий последних существенно возросла. Задача качественного усиления пехоты и средних танков при прорыве вражеской обороны на данном этапе была решена.

Танки KB-1с сыграли большую роль в ходе контрнаступления Красной Армии зимой 1942/43 г. Но очень скоро ситуация с их боевой живучестью опять изменилась в худшую сторону. Причиной столь болезненной перемены стало завершение процесса перевооружения германских войск. К лету 1943 г. основу противотанковой артиллерии вермахта на наиболее опасных направлениях стали составлять 75-мм ПТП и 88-мм орудия, бронебойные снаряды которых под курсовыми углами, близкими к 0°, уверенно пробивали лобовую броню корпуса и башни КВ-1с на дистанциях 1100—1300 м. Еще недавно избыточный уровень бронезащиты превратился в «болевую точку» КВ. По сути дела тяжелый танк, несмотря на свое более мощное бронирование, оказался одинаково незащищен от новых германских ПТС, как и средний Т-34 (строго говоря, при поражении танка KB бронебойным снарядом заброневой эффект был несколько меньшим, но в большинстве случаев его хватало для вывода машины и экипажа из строя). С повышением же командной управляемости Т-34 различие в боевой живучести между средними и тяжелыми танками практически исчезло.

2 фото Танковый десант на КВ-1. С течением времени танки научились быть не просто тупым тараном, а взаимодейство¬вать с пехотой и с другими родами войск. При этом их боевая эффективность повысилась, а потери снизились

...

Тенденция к «выравниванию» фактической защищенности КВ-1с и Т-34 стала очевидной еще весной. Соответственно вновь был поднят вопрос о целесообразности производства тяжелых танков. На этот раз его острота усугублялась необходимостью скорейшего оснащения войск тяжелыми самоходными артиллерийскими установками (САУ). В апреле 1943 г. производство линейных KB-1с на ЧКЗ было свернуто, а высвободившееся оборудование задействовано для выпуска разработанных на их базе «артсамоходов» СУ-152.

На фото: Танк KB, подбитый в боях в 1942 г.Серьезные ошибки советского командования в применении тяжелых танков летом 1942 г. нельзя объяснить лишь отсутствием тактического опыта у молодых командиров и недостаточной оперативной подготовкой . Прежде все¬го, эти ошибки были обусловлены оперативно-стратегической обстановкой. На юго-западном направлении противник захватил и прочно удерживал инициативу. Как следствие, действия нашего командования носили вынуж¬денный характер, оперативные решения принимались и проводились в жизнь в условиях жесткого лимита време¬ни. В результате действия недоукомплектованных танковых корпусов и наспех сформированных танковых армий оказывались неподготовленными в плане сосредоточения, разведки, увязки боевых задач, достижения внезапно сти, обеспечения материальными ресурсами и поддержки другими силами фронта. На тактическом уровне это выливалось в разрозненные и неодновременные атаки танков, экипажи которых не представляли себе ни местно¬сти, ни системы огня, ни дальнейшей задачи. Несгласованность и непродуманность этих атак позволяла против¬нику своевременно маневрировать наиболее мощными ПТС. В итоге наши танки вновь и вновь «вязли» на минных полях и гибли под фланговым огнем. В таких условиях огромные потери в танках, в том числе и KB, были неизбеж ны, а героизм советских танкистов позволял достигать лишь частных успехов

Прекращение выпуска KB-1с не означало отказа от работ над перспективными машинами. Опытно-конструкторские работы по тяжелым вариантам перспективного танка KB-13 продолжались в КБ ЧКЗ и на Опытном заводе. Таким образом, к началу летней кампании 1943 г. впервые за всю войну уровень бронезащиты» наших тяжелых танков оказался ниже уровня бронепробиваемости основных германских ПТС. Производство KB было прекращено, что исключало полноценное восполнение их потерь и формирование новых отдельных тяжелых танковых полков. Накануне решающих сражений 1943 г. Красная Армия не имела тяжелого танка, качественно превосходящего Т-34 при прорыве подготовленной обороны.

Фото: Схема бронирования танка КВ-1с.В первую очередь, уменьшение массы KB было достигнуто за счет массы бронезащиты. Сравнив данную схему со схемой бронирования КВ-1 можно увидеть, что подход к снижению массы бронезащиты был дифференцированным: защищающие толщины изменялись с учетом статистической снарядной нагруженности детали и вероятности попадания в нее. Одновременно с уменьшением толщины корпусных бронелистов увеличивалась толщина более нагруженных деталей башни. Кроме того, путем уменьшения заброневого объема была минимизирована площадь бронепреград, особенно,башни

Развитие бронезащиты и боевой живучести тяжелых танков в 1943 - 1945 гг.

Как уже отмечалось, к лету 1943 г. германская промышленность завершила перевооружение танковых, противотанковых и пехотных формирований вермахта. Основными калибрами германской противотанковой артиллерии стали печально знаменитые в нашей стране 75 мм и -88 мм. Танковая артиллерия вермахта пополнилась 88-мм пушкой KwK 36 (тяжелый танк T-VIH «Тигр») и новой 75-мм пушкой KwK 42 с длиной ствола 70 калибров (танк T-V «Пантера»). В боекомплект этих орудий наряду с калиберными бронебойными снарядами улучшенной аэродинамической формы включалось также небольшое количество подкалиберных и кумулятивных снарядов. Бронепробивная способность этих ПТС была просто феноменальной

Фото: KB-1С из 6-го Гвардейского танкового полка прорыва. 1943 г. Тяжелые танковые полки прорыва в период Курской битвы все еще были укомплектованы танками KB-1с. Лобовая броня этих танков при фронтальном обстреле пробивалась на дальностях порядка 1200-1300 м (!) бронебойными снарядами 75-мм и 88-мм немецких орудий, насыщавших германскую тактическую зону обороны в 1943 г. Бортовая броня корпуса KB при обстреле его на дальности 500 м обеспечивала стойкость к воздействию бронебойно- подкалиберных снарядов 75- и 88-мм орудий лишь под курсовыми углами меньшими 25°, а бронебойных - под углами меньшими 30-35 Кроме того, в условиях хорошо оборудованной в инженерном плане германской тактической зоны обороны образца 1943 г. проблемы у KB возникли не только с защитой, но и с вооружением: 76,2-мм пушка не позволяла эффективно разрушать инженерные сооружения и подавлять укрытые в траншеях полного профиля огневые средства противника

Фото: Подбитый танк КВ-1.Отдавая дань памяти погибшему экипажу этого KB, отметим, что в историческом соревновании «меча и щита», брони и снаряда окончательной победы одной из сторон быть не может. Развитие техники делает кратковременной любую победу в этом противоборстве. Особенно быстро это происходит в военное время. В 1942 г. советские танки KB утратили прежнюю неуязвимость, позволявшую им летом 1941 г. ходить в слепые лобовые атаки на противотанковые батареи и танки противника, выдерживая при этом град снарядных попаданий под самыми разными курсовыми углами с предельно малых дистанций. Теперь экипажам KB предстояло постигать новую, единственно верную, философию танкового боя, основанную на знании сильных и слабых сторон своей и вражеской техники. Предстояло учиться маневрировать скоростью и направлением, тонко чувствовать дистанцию боя и безопасные углы маневрирования, по-новому оценивать цели, максимально полно использовать особенности местности, тесно взаимодействовать с другими силами и средствами.

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 3.03.2016 - 18:32