Бронезащита тяжелых танков ИС и КВ.1941-1945гг.

В это же время завершился переход вермахта к качественно новым принципам построения тактической обороны. Еще в середине 1942 г. она представляла собой слабо эшелонированную (глубина 3 — 4 км) систему опорных пунктов и отдельных узлов сопротивления. Теперь же тактическая зона обороны германской армии строилась как сплошная и эшелонированная в глубину. Главная полоса состояла из трех позиций, каждая из которых, в свою очередь, состояла из двух-трех рядов сплошных траншей. Все позиции занимались войсками. Перед передним краем и в глубине широко применялись инженерные заграждения всех видов. Плотность обороны колебалась в пределах от 4 до 12 км на дивизию. На удалении 10—15 км от переднего края главной полосы создавалась вторая полоса обороны.

Очевидно, что прорыв такой обороны являлся более чем сложной задачей. Но без ее решения операция не могла получить развития. Для вывода на оперативный простор танков эшелона развития успеха требовалось, чтобы на всю глубину тактической обороны противника была пробита сквозная брешь шириной 8-12 км.

На фото: Проект танка КВ-3 с усиленной бронезащитой (1941 г.). Решая задачу повышения боевой живучести KB, советские конструкторы пошли по пути повышения его командной управляемости, подвижности и надежности. Время показало правильность такого подхода. Но возникает вопрос, а остались ли к 1942 - 1943 гг. в конструкции KB резервы повышения снарядостойкости танка? Ретроспективный анализ позволяет дать положительный ответ. Во-первых, были исчерпаны далеко не все возможности противоснарядной оптимизации геометрии корпуса: можно было увеличить защищающую толщину бронелистов лобовой части, изменяя углы их наклона. Во-вторых, имелась возможность повысить габаритные толщины брони. Для литой башни эта задача могла быть решена путем увеличения толщин ее стенок, а для сварного корпуса (до освоения более толстого проката) - за счет накладных бронеплит. В-третьих, использование литой основы позволяло более рационально перераспределить бронезащиту башни. Наконец, весьма перспективным был «металлургический» путь. Так, стойкость лобовой детали корпуса к воздействию германских 88-мм бронебойных снарядов могла быть существенно повышена в случае ее изготовления из бронестали не средней, а высокой твердости

Впервые с задачей взлома глубоко эшелонированной обороны с целью ввода в прорыв танковых соединений и объединений ЭРУ наши войска столкнулись во время Курской битвы. Для прорыва германской обороны на Орловском и Харьковском направлениях советское командование применило невиданное ранее массирование сил и средств. Если во время наступления под Сталинградом средняя оперативная плотность советских войск на участках прорыва составляла примерно 1 дивизию на 3 км фронта и от 30 до 80 орудий и минометов на 1 км участка прорыва, то под Курском этот показатель повысился до 1 дивизии на 1,6 км фронта и до 170 — 230 орудий и минометов на 1 км участка прорыва. Для достижения требуемой степени подавления обороны противника длительность артиллерийской подготовки увеличилась до 2 — 3 часов. После начала атаки артиллерия переключалась на ее сопровождение огневым валом или последовательным сосредоточением огня по наиболее активным участкам обороны противника.

И все-таки темпы прорыва замедлялись уже в глубине главной полосы обороны. Дело в том, что большая половина (до 60%) артиллерии, сосредоточеннои для проведения артподготовки и поддержки атаки, могла вести огонь на глубину только первой позиции. Кроме того, развединформация о целях на второй и третьей позициях была менее полной. В результате степень подавления противника в глубине его обороны резко снижалась. Артиллерийская поддержка атаки заканчивалась на прорыве первой позиции. Вражеские же войска, занимающие вторую и третью позиции, ко времени выхода атакующих в зону их действительного огня, успевали оправиться от психологического потрясения и начинали оказывать яростное сопротивление.

На фото: Принципиальная схема применения танков непосредственной поддержки пехоты (НПП) при прорыве тактической зоны обороны. Основные принципы применения танков при прорыве тактической зоны в сжатой форме были изложены в приказе НКО № 325 от 16 октября 1942 г. и не претерпели существенных изменений на протяжении всей войны, подтвердив правильность своих положений. Основные требования НКО сводились к тому, что отдельные танковые полки являлись средством усиления пехоты и должны были действовать в тесном взаимодействии с ней. Основной задачей танков НПП согласно приказу было уничтожение пехоты противника. Они не должны были отрываться от своей пехоты более чем на 200-400 м. При появлении танков противника основную борьбу с ними должна была вести артиллерия, танки же могли вступать в бой с танками только в случае явного превосходства в силах и выгодного положения (это требование подчеркивалось особо, поскольку, начиная с осени 1941 г., когда наши тяжелые танки использовались как средство ПТО, в сознании молодых командиров-танкистов прочно сидело ошибочное представление, что танки должны воевать с танками). Задачей пехоты при взаимодействии с танками НПП было обнаружение (уничтожение) инженерно-минных заграждений и подавление ПТС противника. Пехота должна была следовать за танками, быстро закрепляя захваченные ими объекты и рубежи. Главной задачей артиллерии являлось непрерывное огневое сопровождение пехоты и танков. Авиация должна была вести борьбу с танками и артиллерией противника и прикрывать боевые порядки своих танков. На практике сочетание темпа танковых атак при прорыве обороны противника с темпом продвижения стрелковых подразделений достигалось тем, что действия танков НПП носили характер последовательного, методического наступления от рубежа к рубежу. В результате средний темп их продвижения в глубине главной полосы обычно не превышал 1,5-2 км/ч, в то время как атаки конкретных объектов велись на большой скорости с обязательным ведением огня с ходу. В случае отхода противника танки НПП отрывались от пехоты и переходили к его преследованию, используя всю свою подвижность. Кроме того, характер самостоятельного продвижения в глубину обороны действия танков НПП приобретали при выходе в зону слабой (или ослабленной в результате арт- и авиаударов) ПТО. Однако и в этом случае их главной задачей оставалось уничтожение живой силы противника и его огневых средств, наиболее опасных для пехоты. При отражении контратак вражеских танков в период 1944-1945 гг. танки НПП стремились действовать из-за укрытий во взаимодействии с САУ и сопровождающими атаку орудиями прямой наводки

Столь продолжительная артподготовка, имела как свои «плюсы», так и «минусы». С одной стороны, она обеспечивала значительную массу боекомплекта, обрушиваемого на противника, с другой, — давала ему время на подтягивание резервов. Поэтому общей тенденцией развития способов проведения артподготовки на заключительном этапе Великой Отечественной войны стало сокращение продолжительности этого слагаемого артиллерийского наступления с одновременным наращиванием его интенсивности. Повышение интенсивности проведения артподготовки достигалось за счет увеличения удельного веса мощных орудий РГК в составе артиллерийских групп и сокращения, вплоть до полного исключения, составляющей методичного огня на разрушение в пользу огневых налетов. Летом же 1943 г. возможности по «интенсификации» артподготовки были еще очень сильно ограничены, и увеличение ее продолжительности оставалось единственным способом достижения требуемой степени подавления противника. Это был решающий момент прорыва. Значительная потеря темпа продвижения была чревата срывом всей операции, так как противник немедленно начинал переброску резервов к вскрывшемуся направлению удара. Именно в этот момент наступающая пехота особенно остро нуждалась в качественном усилении своих боевых порядков. И оказать ее могли только танки, как единственное средство способное непрерывно сопровождать атаку и немедленно поражать проявляющие себя цели прямой наводкой.

На фото: Противотанковые снаряды германских танковых и противотанковых пушек. Основным противотанковым боеприпасом вермахта являлись калиберные бронебойно-трассирующие снаряды (а, с, d). Их характерной чертой был бронебойный наконечник, крепящийся к приварной головке (у 50-мм) или к корпусу (у 75-мм) снаряда с помощью припоя на основе олова. По форме профиля различались простые (50- мм) или фигурные (75-мм) наконечники. Простые наконечники оптимизировались для пробития наклонных бронепреград. Их форма способствовала возникновению нормализующего эффекта при взаимодействии с броней, что снижало вероятность рикошета и уменьшало фактический путь снаряда в броне. Более сложные фигурные наконечники обеспечивали эффективное пробитие как преград с большими углами наклона, так и вертикальных преград. Снаряды без наконечников (37-мм), встречавшиеся в начале войны, эффективно «работали» лишь по бронепреградам близким к вертикальным. Позже с целью повышения аэродинамичности снарядов с бронебойной головкой в их конструкцию был введен приварной баллистический наконечник (начиная с 75-мм). Для увеличения за- броневого действия относительно небольшой вес разрывного заряда компенсировался использованием в шашках детонатора мощного ВВ-тэна. Высокопрочный сердечник из карбида вольфрама был основным элементом в конструкции бронебойно-подкалиберных снарядов (b). Но дефицит этого материала ограничивал выпуск БПС. Главным достоинством подкалиберных снарядов была повышенная по сравнению с калиберными бронепробиваемость, достигаемая за счет более высокой концентрации энергии на поверхность контакта (скорость значительно выше, поверхность контакта меньше). При очевидной неаэродинамичности катушечной формы боеприпаса германским конструкторам удалось обеспечить весьма высокие для того времени значения эффективной дальности стрельбы. При отсутствии в БПС заряда взрывчатого вещества (ВВ) основным заброневым поражающим фактором этого снаряда становились осколки сердечника и брони. Но плотность осколочных потоков зависела от остаточной кинетической энергии, которая в свою очередь определялась дальностью стрельбы, курсовым углом обстрела и характеристиками поражаемой бронедетали. В ряде случаев остаточной заброневой энергии не хватало для вывода машины и экипажа из строя. Воронки ВВ кумулятивных снарядов (е) не всегда имели удачную с позиций струеобразования форму. Технология их изготовления не обеспечивала высокой точности. И это, наряду с высокими скоростями вращения, снижало как пробивную способность кумулятивной струи, так и ее заброневое действие. В результате пробиваемость КС не превышала 1,1 калибра (клб). С другой стороны, конструкция воронки обусловливала нерациональную аэродинамическую форму КС, что вело к быстрой потери скорости и сильному рассеиванию

Но в 1943 г. танка, уровень защиты которого позволял бы эффективно действовать в условиях не полностью подавленной вражеской ПТО, у Красной Армии не было. В качестве танков непосредственной поддержки пехоты (НПП) приходилось использовать все те же KB, давно утратившие свою былую неуязвимость, или Т-34. В условиях тактической зоны, насыщенной противотанковыми заграждениями и имеющей хорошо организованную систему противотанкового огня, танки лишались возможности широкого маневра и обрекались на лобовые атаки «со скоростью пехоты».

В результате наши потери в бронетанковой технике были огромны. Всего в Курской битве Красная Армия потеряла около 6000 танков. При этом развить тактический успех в оперативный советским войскам удалось лишь на южном фасе Курской дуги. На севере же три танковые армии, принимавшие участие в прорыве хорошо подготовленных оборонительных рубежей германских войск, так и не смогли выйти на оперативный простор и добились лишь выдавливания противостоящей группировки вермахта с Орловского выступа (впрочем, германские ударные группировки на полмесяца раньше в аналогичных условиях не смогли сделать и этого, поэтому, как минимум, некорректно объяснять втрое меньшие потери вермахта в танках на Курской дуге более высоким уровнем германского военного искусства).

Таким образом, Курская битва остро поставила перед советским .командованием вопрос о необходимости нового танка прорыва. Как известно, это привело к форсированию работ по тяжелой машине на базе KB-13. В результате, к концу 1943 г. были созданы и запущены в серийное производство тяжелые танки знаменитой серии «Иосиф Сталин»: в октябре — ИС-1 (ИС-85), а в конце декабря - ИС-2 обр. 1943 г.

На фото: Тяжелый танк КВ-85. Создание КВ-85 по праву может считаться одним из наиболее ярких примеров гибкого подхода к запуску в производство новой боевой машины. В августе 1943 г. в связи с задержкой в разработке ряда корпусных агрегатов нового тяжелого танка ИС-85 было принято решение, как временную меру установить уже разработанную башню с вооружением на незначительно измененный корпус KB-1с. Это позволило повысить боевые свойства KB, а впоследствии - сократить сроки внедрения в производство ИС. Оценивая КВ-85 с позиций защищенности, нельзя не отметить сильную диспропорцию между уровнем защиты башни и корпуса. По своему вооружению КВ-85, как и ИС-1, вряд ли может быть назван танком прорыва, так как 85- мм пушка Д-5, по сути, была противотанковой и в силу своего калибра, баллистики и особенностей боеприпасов, не позволяла эффективно решать задачу разрушения инженерных сооружений или подавления огневых точек и укрытой в траншеях живой силы противника. КВ-85 лучше назвать тяжелым истребителем танков. Для машин такого типа диспропорция в уровне защиты корпуса и башни в пользу последней вполне приемлема и даже целесообразна, поскольку на характерных для них дистанциях боя снарядная нагрузка на башню резко возрастает

Танк ИС-1 с 85-мм пушкой. Боевая масса - 44 т. Максимальная габаритная толщина бронедеталей танка ИС-1: лобовая часть корпуса - до 120 мм, борта корпуса - 90 мм, кормовая часть корпуса - 60 мм, башни - до 100 мм, крыши - 20 мм, днища - 30 мм. Для оценки сложности задач, решенных при разработке бронезащиты танков ИС: максимальная толщина брони КВ-1 обр. 1939 г. составляла 75 мм, масса - более 47 т; максимальная толщина брони КВ-220 (с 85-мм пушкой) - 100 мм, масса - 63 т; максимальная толщина брони КВ-4 (со 107- и 45-мм пушками) - 130 мм, масса - 90 т

Основное различие между этими танками заключалось в их вооружении. ИС-1 вооружался 85-мм пушкой Д-5Т. ИС-2 получил 122-мм орудие Д-25, которое позволяло не только уверено поражать открыто расположенные цели, но и эффективно решать специфические задачи, стоящие перед танком прорыва: разрушать инженерные сооружения, подавлять укрытые в траншеях огневые, точки и,т. д Что касается бронезащиты, то схемы бронирования ИС-1 и ИС-2 обр. 1943 г. были практически одинаковы (позже толщина крыши корпуса ИС-2, в связи с выявленной опасностью рикошетных проломов, была увеличена за счет соответствующего ослабления днища). Более высокий уровень боевой живучести ИС-2 объясняется устранением технологических просчетов, имевших место при поспешном запуске танка ИС-1 в серийное производство (например, путем изменения режимов термообработки отливок была устранена повышенная склонность к образованию отколов в тыльных слоях корпусных бронедеталей, характерная для первых ИС).\ Поскольку ИС-1 послужил своего рода переходной моделью (по разным данным их было выпущено от 67 до 107 единиц), далее речь пойдет только о танке ИС-2.

Фото: ИС-1 после испытаний на обстрел: еще одно доказательство того, что уязвимые места есть у любого, даже у «самого непробиваемого» танка. Вопрос в том, насколько легко поразить его в эти места

Создание ИС-2 стало огромным шагом в развитии тяжелых танков. Особенно больших успехов удалось достичь в защите корпуса. Бронирование лобовой части корпуса ИС-2 обр. 1943 г. было таким, что при фронтальном обстреле под курсовыми углами близкими к 0° на дальности 500 м исключало сквозное пробитие основными ПТС противника: бронебойными снарядами 88-мм орудий и 75-мм пушек РаК 40, а также подкалиберными снарядами 75-мм танковой пушки KwK 40/L43. Бортовые детали корпуса танка бронебойные снаряды этих пушек при обстреле на дальности 500 м не пробивали в диапазоне курсовых углов, достигающем ±50 — 55°. Если бы уровень защиты башни ИС-2 был таким же, танк мог бы расстреливать позиции германской противотанковой артиллерии с дистанций 300 — 400 м! Но... снарядная стойкость башенных бронедеталей была не столь высока. Причем, если стойкость к сквозным пробитиям у бортов башни была почти такой же как у бортов корпуса танка, то броня лобовой части башни пробивалась бронебойными снарядами 88-мм орудий и 75-мм пушек РаК 40 с дальностей 800— 1000 м.

Впрочем, возможность поражений танков в столь неблагоприятных для них условиях, как бой в глубине тактической зоны обороны, нельзя исключить в принципе. Например, при попадании в так называемые «противотанковые огневые мешки», танки попросту расстреливались артиллерией противника с ближних дистанций в бортовые проекции под углами близкими к ±90°. Но в целом вероятность непоражения бронезащиты ИС-2 при прорыве тактической зоны обороны противника была весьма высока.

Фото: Сварно-литой корпус тяжелого танка ИС-2 обр. 1943 г. Корпуса танков ИС-85 (ИС-1) и ИС-2 состояли из литых бронедеталей (лобовая деталь и подбашенная коробка) и деталей из бронепроката (борта и корма). Литье - наиболее производительный способ изготовления бронедеталей. Но из-за наличия в отливках различных микродефектов стойкость литой брони обычно ниже, чем катанной. Особенно остро эта проблема встает при производстве толстостенных отливок сложной конфигурации. Поэтому разработка (особенно в военное время) промышленной литейной технологии изготовления сложных по форме корпусных бронедеталей с габаритными толщинами до 120 мм, при обеспечении минимального содержания раковин, несомненно, может рассматриваться как огромный успех в броневом деле. Разработка технологии сварки столь больших по габаритной толщине деталей также являлась сложной научно- технической задачей

Достижение высокого уровня защищенности ИС-2 стало возможным благодаря реализации в его конструкции принципиально новых технологических решений по бронезащите. Прежде всего, здесь следует назвать переход к сварно-литому исполнению корпуса, что, в свою очередь, стало возможным в результате освоения в промышленных масштабах литья корпусных бронедеталей сложной конфигурации и сварки их с деталями из бронепроката.

Литое исполнение наиболее ответственных деталей корпуса танка позволило решить две конструктивно-технологические задачи. Во-первых, придать им оптимальную с позиций минимизации массы форму (достаточно сравнить на фотографиях «коробчатую» лобовую деталь корпуса КВ-85 и обтекаемый носовой узел ИС-2 обр. 1943 г.). А, во-вторых, — рационально распределить габаритные толщины бронезащиты в зависимости от статистической снарядной нагруженности высотных поясов корпуса. В результате решения этих задач габа ритную толщину бронирования корпуса ИС-2 в наиболее снарядонагруженных зонах удалось довести до 120 мм, сохранив при этом его боевую массу на уровне KB (выпуск катанной танковой брони такой габаритной толщины удалось наладить лишь через полгода после принятия танка ИС на вооружение).

Совершенствование конструкции танков ИС-2 велось непрерывно в течение всего периода его выпуска. Но серьезные изменения в конструкцию броневой защиты вносились лишь однажды. В конце мая — начале июня 1944 г. была изменена конфигурация лобовой бронедетали корпуса. Прежняя — имела «ломаную» форму, напоминающую очертания лобовой части корпуса КВ. Новая — стала «спрямленной», похожей в продольном разрезе на лобовую часть корпуса Т-34. Танк, выполненный по такой схеме защиты, получил наименование ИС-2 обр. 1944 г.

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 3.03.2016 - 18:17

На корпусах ИС-2, производившихся в Танкограде (ЧКЗ), новая лобовая деталь сохранила цельнолитое исполнение. Но на танках производства завода «Уралмаш» (УЗТМ), который подключился к выпуску ИС-2 в мае 1944 г., был реализован полностью сварной лобовой узел корпуса. Так появилась две разновидности ИС-2 обр. 1944 г.

Фото: ИС-2 обр. 1943 г. (сверху) и обр. 1944 г. (снизу) Хорошо видно основное отличие корпусов: на ИС-2 выпуска 1943 г. нос «ломаный», на машине выпуска 1944 г. - «спрямленный»

...

Появление сварной лобовой детали было обусловлено особенностями бронекорпусного производства завода «Уралмаш» и стремлением создать предпосылки для перехода к выпуску лобовых и бортовых проекций корпуса ИС из брони более высокой твердости. При данных толщинах бронирования такой переход теоретически позволил бы значительно повысить стойкость корпуса к воздействию 88-мм бронебойных снарядов перспективных германских ПТП, однако требовал сварно-катаного исполнения всех узлов, поскольку термообработка на высокую твердость столь массивных литых деталей была чревата резким увеличением опасных отколов в тыльных слоях брони. С позиций же конструкции бронезащиты воспроизведение плоскими бронелистами «обтекаемой» конфигурации литой детали было нерационально. Во-первых, при этом увеличивалась масса изделия, а, во-вторых, при обстреле лобовой части корпуса под курсовыми углами ±15 — 30° сварные швы оказывались в зоне интенсивного снарядного воздействия, что было крайне нежелательно. В целом переход к новой лобовой бронедетали позволил в случае горизонтального обстрела почти в два раза повысить защищающую толщину ее верхней части по сравнению с уровнем базовой модели. В результате при той же максимальной габаритной толщине защищающая толщина брони достигла 240 мм! Это исключало ее пробитие не только калиберными, но и подкалиберными снарядами 75-мм РаК 40 и 88-мм танковой пушки KwK 36 практически при стрельбе в упор! Переход на новый профиль лобовой броне-детали корпуса в самый разгар наращивания объемов выпуска ИС-2 был связан с неизбежными трудностями. Но объективные предпосылки для этого перехода очевидны. Во-первых, в противотанковой артиллерии вермахта увеличивалось количество 88-мм пушек РаК 43 и РаК 43/41, бронебойные снаряды которых пробивали броню толщиной около 200 мм на дальности 500 м. Лобовую броню корпуса ИС-2 обр. 1943 г. они пробивали на дальностях свыше 1000 м. Во-вторых, деталь «спрямленной» формы была технологичнее в литейном производстве. И, наконец, подключение к выпуску корпусов ИС-2 завода «Уралмаш» с его ориентированным на сварочные операции бронекорпусным производством могло быть осуществлено лишь в случае принципиальной возможности «аппроксимации» поверхности литой лобовой бронедетали листами из бронепроката.

Фото: Схема бронирования танка ИС-2 обр.1944 г.

Как показало время, организация выпуска корпусов ИС-2 на «Уралмаше», было дальновидным и правильным в стратегическом плане решением. В 1945 г. советские войска столкнулись со сверхглубокой обороной противника. Глубина тактической зоны группировок вермахта превысила 30 км, при этом полевая оборона за счет использования укрепрайонов на территории Германии стала включать в себя элементы долговременной. Глубина инженерного оборудования обороны группы армий увеличилась до 120— 150 км! Для успешного взлома столь мощной обороны потребовалось массирование тяжелых танков на направлениях главных ударов в операциях 1945 г. она доходила до 30 — 40 машин на километр фронта!). С целью обеспечения такого массирования в декабре 1944 г. в Красной Армии стали формироваться гвардейские тяжелые танковые бригады прорыва (было сформировано 7 бригад по 65 танков ИС-2). Кроме того, продолжали формироваться тяжелые танковые полки (по 21 танку ИС-2). Очевидно, что обеспечение техникой всех этих частей и соединений стало возможным только благодаря своевременному подключению к программе выпуска ИС-2 всех крупных промышленных сил, в том числе и «Уралмаша» (справедливости ради, надо отметить, что при размахе операций 1944— 1945 гг. тяжелых танков, к сожалению, все равно не хватало).

На фото: Лобовая деталь корпуса различных модификаций ИС-2.
1. Корпус ИС-2 обр. 1943 г. имел цельнолитую лобовую деталь «ломаной» формы.
2. Челябинский корпус ИС-2 обр. 1944 г. - цельнолитую лобовую деталь «спрямленной» формы.
3. Свердловский корпус ИС-2 обр. 1944 г. - сварную лобовую деталь «спрямленной» формы. В лобовой детали свердловского корпуса обращает на себя внимание нетехнологичность конструкции сварных соединений

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 3.03.2016 - 18:20

2.

3.

Возвращаясь к модернизации бронезащиты ИС-2, необходимо сказать, что поиск путей повышения уровня его защищенности не ограничивался лишь корпусом танка. Были попытки усиления бронирования и лобовой части башни. Но в рамках данной конструкции это оказалось невозможным. Даже при незначительном перераспределении массы бронезащиты башня, первоначально разрабатывавшаяся еще под 85-мм' пушку, становилась неуравновешенной. Для решения этой проблемы требовалась слишком глубокая модернизация всей машины. Впервые участие в боевых действиях танки ИС приняли в ходе зимне-весенних операций советских войск на Правобережной Украине. Противник не имел там хорошо подготовленной тактической зоны обороны, поэтому полки ИС-2 применялись в основном для атак отдельных сильно укрепленных опорных пунктов и для отражения танковых контратак противника. По своему прямому предназначению, то есть для качественного усиления стрелковых соединений при прорыве сильной позиционной обороны, они стали применяться с июня 1944 г. В целом опыт летних операций подтвердил высокий уровень боевых свойств новых тяжелых танков, в том числе и их противоснарядной защиты. Но в первых же боях по прорыву тактической зоны обороны ИС-2 столкнулись с новым крайне опасным видом противотанкового оружия — пехотными ручными ПТС с кумулятивной боевой частью . Основную опасность представлял не сам факт кумулятивного исполнения боевой части, а широкие возможности по тактическому применению этих ПТС.

На фотографиях: Атака пехоты при поддержке танков НПП.1944 г. На первый взгляд вопрос об уровне защиты танка достаточно прост: он должен быть максимально высоким. В действительности все намного сложнее. Получивший в последнее время распространение тезис, что главным критерием оценки защиты танка является сохранение жизни экипажа, применительно к танкам, предназначенным для использования в широкомасштабных военных действиях, является не более чем спекуляцией в духе «общечеловеческих ценностей». Ценой сверхвысокого уровня защиты германских тяжелых танков стала сложность их конструкции и, как следствие, низкие темпы и объемы выпуска: танков «Тигр» было выпущено 1354, «Королевский тигр» - 489 единиц. Советские тяжелые танки были не столь сложны и ресурсоемки по конструкции, соответственно темпы и объемы их выпуска были в несколько раз выше. В 1943-1945 гг. было выпущено 5174 единиц танков серии ИС (менее защищенных Т-34 только в 1944 г. было выпущено 14648 единиц). Несмотря на это, нехватка тяжелых танков НПП в Красной Армии ощущалась вплоть до самого конца войны. В результате на прорыв хорошо подготовленной тактической зоны обороны пехота зачастую шла без поддержки танков НПП и, оставшись в глубине обороны без артиллерийского «огневого вала», оказывалась один на один с немецкими пулеметами. Так, платой за высокий уровень защиты тяжелого танка становилась кровь пехоты. Точно также потерями немецкой пехоты оборачивалась нехватка столь мощного средства активизации и цементации обороны, каким являлись батальоны тяжелых танков Pz. VI «Тигр». Как видим, вопрос об уровне бронезащиты танка далеко не так однозначен и тривиален, как это представляется на первый взгляд... Возвращаясь же к вопросу о потерях личного состава и боевой техники, нельзя не отметить, что действительно минимальными они оказывались в тех случаях, когда боевая задача выполнялась «с первой попытки», а операция разворачивалась в соответствии с разработанным планом: при таком развитии событий предотвращались потери в ходе повторных атак, своевременно обеспечивались фланги, сохранялись матресурсы для выполнения последующих задач, а противник лишался времени для переброски резервов

...

Из противотанкового орудия обстрел танка в реальных боевых условиях происходил под неблагоприятными для боевой части кумулятивного снаряда курсовыми углами (либо кумулятивная воронка разрушалась при «косом» ударе о броню, либо толщина брони по ходу кумулятивной струи оказывалась больше ее бронепробивной способности). В противоположность этому, пехотинцы, вооруженные «Фаустпатронами» или «Офенрорами», стреляя в наиболее уязвимые проекции танка (борт, корма), имели возможность выбирать для выстрела момент, когда положение танка обеспечивало оптимальный курсовой угол встречи гранаты с целью. Насыщенность германских войск ручными кумулятивными ПТС постоянно росла, и это требовало от советских специалистов начать поиск путей противокумулятивной защиты бронетанковой техники.

Сравнив характеристики бронепробиваемости немецких кумулятивных ПТС и схемы бронирования наших танков, нетрудно убедиться, что даже для ИС-2 обеспечить противокумулятивную стойкость бортовой брони путем увеличения ее толщины было невозможно по весовым ограничениям. О разработке же и внедрении комбинированных бронепреград, значительно превосходящих по противокумулятивной стойкости стальную броню равной массы, в условиях необходимости дальнейшего наращивания выпуска тяжелых танков просто не могло быть речи В силу этого работы по противокумулятивной защите танка ИС-2 велись по пути его оснащения взводными бортовыми экранами. Принцип действия такого экрана основан на использовании эффекта снижения бронепробивной способности кумулятивной струи при ее подрыве (взводе) до контакта с основной броней. Разработанные конструкции обеспечивали защиту бортов корпуса ИС-2 при вполне допустимом приросте массы танка.

Однако обеспечить боевую живучесть крепления экранов так и не удалось. В результате серийные машины так и не получили штатные противокумулятивные экраны. Тем не. менее, работы по повышению живучести крепления дали много интересных идей. Например, были опробованы экраны из листов со множеством отверстий, позволяющих разгрузить крепления от фугасной нагрузки. Постепенно эта идея «трансформировалась» в многорядные решетчатые экраны, предназначенные не только для взведения взрывателя кумулятивной гранаты, но и для изменения угла атаки подкалиберного снаряда. Одновременно с разработкой технических средств защиты танков НПП от ручных кумулятивных ПТС велась выработка тактических приемов, обеспечивающих эффективное противодействие новой угрозе. В этом направлении успехи оказались более весомы. Во-первых, удалось значительно повысить глубину сопровождения атаки пехоты и танков огневым валом. К концу войны она увеличилась до 2 —5 км. Соответственно на глубину 2 — 5 км почти полностью исключалась возможность применения по танкам ПТС ближнего боя. А, во-вторых, на тактическом уровне было возрождено децентрализованное использование танков.

Фото: Пехотный десант на тяжелом танке ИС-2. В ходе Второй мировой войны (к 1944 г.) взгляды на роль тяжелых танков существенно изменились. Поэтому несмотря на их определение «танки непосредственной поддержки пехоты» не будет большой ошибкой сказать, что не столько танки теперь поддерживали пехоту, сколько пехота - танки

Если в 1943 г. танки НПП придавались стрелковым соединениям вообще, то теперь за каждым подразделением закреплялся определенный танк. Это значительно повышало эффективность прикрытия танков ружейно-пулеметным огнем при их прохождении через траншеи противника! Опыт прорыва тактической зоны обороны в операциях 1945 г. показал, что меры тактического характера оказались весьма эффективны и достаточно надежно (вопреки распространенному в настоящее время мнению) защищали ИС-2 от огня ПТС ближнего боя. На средних же дальностях,- где основным средством поражения являлся артиллерийский огонь, высокий уровень боевой живучести танку обеспечивала его собственная броневая защита. Наиболее ярко это проявилось в ходе Берлинской операции при прорыве мощнейшей вражеской обороны. Глубина германской тактической зоны на Одерско-Нейсенском рубеже достигала 40 — 50 км. Все полевые и долговременные оборонительные сооружения заранее были заняты войсками, оперативная плотность которых была настолько высока, что ее вполне можно сравнить с оперативными плотностями, характерными для наступательных операций вермахта в 1941 — 1942 гг. С учетом хорошо оборудованных позиций внешних городских оборонительных обводов общая глубина обороны достигала 90— 100 км! И все эти километры были насыщены ПТС. Кроме того, характер местности затруднял действия советской бронетанковой техники.

Фото: 1945 год. Советские.танкисты и пехотинцы празднуют победу на моторном отделении танка ИС-2. Как знать, может быть этому веселью в немалой степени способствовала «коечная сетка», приваренная сбоку от башни. В тесноте уличных боев такие приспособления защищали наши танки от действия фаустпатронов, вызывая преждевременное срабатывание их кумулятивного заряда

Тем не менее, потери в танках ИС-2 оказались значительно меньшими, чем этого можно было ожидать в столь неблагоприятных условиях. Так, в действующих на острие главного удара 7-й и 11-й гвардейских тяжелых танковых бригадах, укомплектованных ИС-2, к Берлину прорвалось более 70% машин Таким образом, тяжелый танк ИС-2 соответствовал своему основному предназначению — непосредственной поддержке пехоты при прорыве тактической зоны обороны, а уровень его броневой защиты был вполне адекватен способам и условиям применения танков прорыва в 1944-1945 гг. Но ИС-2, как известно, не стал последним советским тяжелым танком, разработанным и запущенным в производство в годы Великой Отечественной войны.

На фото: Тяжелый танк ИС-3,1945 г. Максимальная габаритная толщина брони: лобовая часть корпуса - 120 мм, борта корпуса - 90 мм, кормовая часть корпуса - 60 мм, башни - до 250 мм, крыши - 30 мм, днища - 20 мм. Боевая масса - 46,5 т. Характерная форма лобовой детали и нетипичная для того времени конфигурация башни говорят сами за себя, еще раз подтверждая золотое правило развития техники: что гармонично, то не может быть неэффективно! Правда, недоумение вызывает одна деталь, у командира снова не стало башенки для наблюдения. Вопрос напрашивается сам собой, не повторялась ли на новом уровне ситуация 1941 г., когда самые широкие возможности, предоставляемые танкам KB их высокими характеристиками огневой мощи, подвижности и защищенности в ряде случаев сводились на нет отсутствием у командира полноценной возможности наблюдения за полем боя. Практика же показывала, что отсутствие командирской башенки не могут компенсировать даже удачные по конструкции перископы кругового обзора

История появления ИС-3 несколько туманна, и вряд ли сегодня можно точно установить, при каких обстоятельствах было принято решение о начале работ по новому тяжелому танку в ходе форсирования производства только что принятого на вооружение ИС-2.Однако, очевидно, что предпосылки для этого все-таки были. Прежде всего, необходимо отметить, что конструктивные резервы по дальнейшему наращиванию уровня противоснарядной защиты ИС-2 к лету 1944 г. были полностью исчерпаны. При этом решить вопрос о повышении уровня защищенности лобовой части башни так и не удалось, а бронирование лобовой части корпуса на дальностях порядка 500 м обеспечивало защиту лишь от калиберных, но не подкалиберных снарядов германских 88-мм противотанковых пушек РаК 43/41. В то же время сам факт появления у противника таких мощных ПТС, как РаК 43/41 и 88-мм танковой пушки 43, а также разработка в Германии 128-мм противотанковой РаК 44 заставлял наших разработчиков бронетанковой техники серьезно относиться к возможности массового переоснащения танковой и противотанковой артиллерии вермахта в случае затягивания войны.

На фото: Схема бронирования танка ИС-3

Ретроспективный анализ сложившейся ситуации показывает, что уровень противоснарядной стойкости лобовой проекции танка, разрабатываемого для прорыва тактической зоны обороны, насыщенной перспективными на тот момент германскими ПТС, должен был быть не менее 250 мм, а бортовых проекций — соответствовать уровню ИС-2 по величине углов безопасного маневрирования. Скорее всего, примерно из таких требований и исходили разработчики ИС-3Очевидно, что выполнение столь жестких требований в приемлемых массово-габаритных характеристиках (в противном случае неизбежно возникал целый ряд проблем связанных с опорно-сцепной проходимостью танка, с несущей способностью мостов) было крайне сложной задачей. Как и при создании ИС-2 пути ее решения искались в дифференцировании бронирования. Однако теперь эти работы велись уже на принципиально ином уровне.

К началу проектирования ИС-3 завершилось изучение характера поражений танков под Сталинградом и на Курской дуге. Особенно большое практическое значение имели материалы по снарядной нагруженности, дальностям и курсовым углам обстрела, собранные под Орлом, где летом 1943 г. наши танковые армии прорывали хорошо подготовленную оборону вермахта. На основании этих исследований были разработаны методологические основы поиска наиболее рационального распределения бронирования по критерию «масса —защита». Это позволило в итоге перейти от интуитивного к научно обоснованному дифференцированию бронезащиты тяжелых танков.

На фото: Преемник «щуки» тяжелый танк ИС-8 (Т-10), 1950 г. Максимальная габаритная толщина брони: лобовая часть корпуса - 120 мм, борта корпуса - 80 мм, кормовая часть корпуса - 50 мм, башни - до 200 мм, крыши - 30 мм, днища - 16 мм. Боевая масса - 50 т. Танки ИС-3 не успели принять участие в боевых действиях в Европе. Что же касается послевоенной службы ИС-3, то в эксплуатационном плане танк оказался не очень удачной машиной. Зато у принципиальных решений, заложенных в конструкцию его бронекорпуса и башни, была долгая жизнь. Вновь они были реализованы в тяжелом танке ИС-8, который оказался намного удачливее своего предшественника и был снят с вооружения лишь в 1995 г. (правда, уже под названием Т-10)

Технологическая реализация выработанных с помощью новых научных методов решений стала возможной благодаря большому опыту по производству литых бронедеталей сложной конфигурации, накопленному еще в ходе работ над KB-13 и ИС-1, а также достижениям в сварке бронепроката большой толщины. Отработанные литейные технологии позволили минимизировать массу башни танка ИС-3 за счет придания ей оригинальной сферически-приплюснутой формы в сочетании с сильным дифференцированием бронирования. При этом толщина лобовых участков достигла 250 мм (!), а защищающая толщина бортовых участков, по сравнению с башней ИС-2 в том же диапазоне углов безопасного маневрирования, возросла примерно на 15 — 25%. В свою очередь, освоение внутреннего шва при сварке толстых бронелистов, расположенных под углом друг к другу, дало возможность придать лобовой детали корпуса танка ИС-3 не менее оригинальную форму.

На фото: ИС-1 с 85-мм пушкой Д-5Т-85 явился первым представителем нового семейства советских тяжелых танков. Всего с октября 1943 г. по январь 1 944 г. было выпущено 1 07 танков ИС-1. Боевая масса — 44 т. Экипаж — 4 человека