Медсанбат, территория мифа

В представлении большинства людей медсанбат – это что-то вроде стрелкового батальона, состоящего из врачей. Прямо в окопах на переднем крае, под огнем, они извлекают пули и зашивают раны. Прямо скажем, эта картина настолько далека от реальности, насколько это возможно.

Фото: Санинструктор оказывает помощь бойцу во время уличных боев за Воронеж, лето 1942 года. Автор фото Семен Фридлянд

29 фото via-1, via-2

Сразу же опровергнем распространенные шаблоны, пришедшие из книг и кинофильмов. Первая помощь ни в коем случае не сводится к схеме «промыть, извлечь пулю, прижечь и зашить». Более того, никакая серьезная помощь раненым невозможна вблизи линии фронта. Для этого требуется стерильная операционная достаточного размера, хирургическая бригада (врач, два ассистента, операционная сестра и наркотизатор), специальное оборудование и, что немаловажно, палата, в которой за раненым можно будет ухаживать. После большинства операций раненый нетранспортабелен, по меньшей мере, в течение нескольких суток. К тому же он должен ощущать себя хотя бы в относительной безопасности – это ускорит процесс выздоровления.

Таким образом, медсанбат – это не передний край, а дивизионный тыл. В его задачи входит равертывание дивизионных медицинских пунктов и госпиталей в 20-50 километрах от переднего края, в зависимости от санитарно-тактической обстановки (количества и качества дорог, наличия транспорта, движения линии фронта и планов командования). В медсанбате раненому могут оказать почти любую (кроме специализированной) хирургическую помощь, но только в тех случаях, когда его рискованно везти глубже в тыл.

Что же тогда можно сделать на передовой, чтобы впоследствии врачи могли спасти раненого? Очень немногое, но от этого «немногого» зависит жизнь.

Фото: Оперирует главный хирург полевого госпиталя № 2208 Г.Т. Власов, ассистируют операционная сестра В. Панферова и перевязочная сестра М. Захарова. Сталинград, 1942 год

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 31.07.2015 - 14:50

Самая первая помощь

Лечить на месте или эвакуировать? Этот вопрос очень остро встал еще во время Первой мировой войны. С одной стороны, раненого нужно эвакуировать, чтобы не загромождать тылы дивизии и создать подходящие условия для лечения, с другой – промедление чревато смертью человека или его инвалидностью. Путем проб и ошибок пришли к этапно-эвакуационному принципу, учитывающему оба условия. Этот принцип стал основой и военной медицины, и медицины катастроф.

Фото: Санитары снимают раненого с волокуши, Германия, 1945 год. В годы войны множество жизней было спасено при помощи собачьих упряжек

Итак, что можно сделать в поле, под огнем? Наложить повязку. При необходимости – жгут и шину. По возможности – дать обезболивающее и стрептоцид. И сразу начать эвакуацию в тыл. Поскольку с носилками под огнем не побегаешь, первые десятки и сотни метров эвакуации самые сложные, раненых приходилось вытаскивать ползком.

Фото: Санинструктор 705-го стрелкового полка 121-й стрелковой дивизии старший сержант Валентина Андреевна Пономарева (1926 года рождения) перевязывает раненого в голову командира взвода автоматчиков 383-го стрелкового полка 121-й стрелковой дивизии младшего лейтенанта Николая Сергеевича Смирнова (1923 года рождения) на Нежинском направлении.

Французские военные врачи обратили внимание на то, что раненые, способные передвигаться самостоятельно, собираются в естественных укрытиях – например, в воронках. Тенденцию превратили в правило, включив его в уставы и наставления: раненому бойцу предписывалось найти такое укрытие и ждать эвакуации или прибытия врача.

Фото: Медсестра оказывает помощь раненному красноармейцу. Подступы к Сталинграду, хутор Вертячий, лето 1942 года

Санитар, обнаруживая подобные «гнезда», оказывал посильную помощь – проверял, правильно ли наложена повязка или шина, не пора ли уже снять жгут. Как правило, в его сумке был только необходимый минимум: кровоостанавливающий жгут (резиновый либо закрутка из тесьмы), шина (чаше всего сетчатая), йодный карандаш, морфий (в принципе, заменим алкоголем), садовый нож и ножницы Эсмарха для разрезания одежды. Если очень повезло и ситуация позволяет, то боец мог получить горячий чай или таблетку морфия. И всё? Да, и всё. Больше ничего в сумку не положишь. Дальше – носилочное звено и батальонный медпункт.

Фото: Индивидуальный пакет в разборе. Во время Первой мировой войны получили распространение индивидуальные перевязочные пакеты, и раненые смогли самостоятельно оказывать себе минимальную первую помощь. Индивидуальный пакет в 1876 году изобрел немецкий хирург Фридрих Эсмарх (к слову, «кружка Эсмарха» – это устройство для промывания ран). Пакет этот дожил до наших дней без существенных изменений: один или два ватно-марлевых тампона, бинт, английская булавка для закрепления бинта и защитная оболочка. Американцы и англичане выпускали множество типоразмеров индивидуальных пакетов, вплоть до огромных «осколочных» для перевязки больших ран. В РККА было только два размера, и в солдатских легендах большой почему-то назывался «офицерским».

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 31.07.2015 - 14:54

«На войне всё просто»

Батальонный медпункт располагается совсем недалеко от переднего края, от 500 метров до двух километров, в зависимости от обстановки. Но пройти эти километры, неся раненого, крайне сложно. «На войне всё просто, но самое простое в высшей степени сложно», – эти слова Клаузевица вполне относятся и к транспортировке раненых. Человека нужно было донести до окопа, а потом – по извилистым ходам сообщения – уже к медпункту. Но перед этим его необходимо найти – раненный в живот часто не имеет силы не то что позвать на помощь, но даже просто громко застонать. Поэтому санитары должны были прочёсывать поля боя и искать раненых на нейтралке.

Фото: Операция в полевых условиях, 1943 год

Заранее предусмотреть, в каких условиях будет развёрнут медпункт, невозможно, и наставления по работе батальонного медицинского пункта предусматривали разные варианты работы носильщиков. Иногда было удобно транспортировать раненых в медпункт, не сменяясь, но зачастую в километре от линии боя создавали «обменный пункт» (clearing station в англоязычной терминологии) – там дежурили носильщики, а иногда и санитарная двуколка или хотя бы телега. В принципе, для транспортировки раненых могли использовать любые подручные средства.




Это сообщение отредактировал KROVLJ - 31.07.2015 - 14:58

Батальонный медпункт

Бои у озера Хасан и на Халхин-Голе показали: организация помощи раненым в Красной Армии находится на крайне низком уровне. Помимо этого, оказалось, что довоенные идеи по созданию батальонного медицинского пункта не работают. Проводить серьезные операции там было невозможно, а первую помощь оказывали санитары прямо на поле боя. В итоге врачу оставалось либо сидеть без дела, либо брать санитарную сумку и идти под пули, но санитар с высшим медицинским образованием – это непозволительная роскошь! В результате перед началом Второй мировой было принято сложное решение: убрать батальонных врачей и заменить их фельдшерами. Как показало время, это решение было верным.

Фото: Хирурги американского полевого госпиталя за работой

Независимо от того, кто именно работал на батальонном медпункте, – врач или фельдшер, – в его распоряжении было немногое. Можно было в очередной раз проверить и подбинтовать повязку (менять ее категорически не рекомендовалось), заменить импровизированную шину табельной, еще раз проверить жгут, дать раненому морфия, сульфаниламида, горячего сладкого чая с водкой, согреть его и накормить.

Кроме того, к 1944 году общепринятой практикой в США и СССР стало переливание в батальонном медпункте крови или кровезамещающей жидкости. Немецкие военные врачи, в свою очередь, применяли самое передовое решение того времени – «перистон», первый в мире синтетический кровезаменитель современного типа. Правда, он еще плохо держался в кровяном русле и был токсичен для печени: «плохой заменитель плазмы», – отозвались о нем американские врачи, получив его в Италии в числе трофеев. Немцы использовали и прямое переливание крови от добровольцев, что во всех остальных армиях было крайней мерой.

В общих чертах на этом возможности медицинской помощи в батальоне исчерпывались. Дальше – эвакуация в тыл. В первую очередь вывозили солдат в шоковом состоянии и бойцов, имеющих полостные ранения. Ходячих раненых нередко отправляли пешком.


Фото: Переливание крови раненным американским морским пехотинцам. Иводзима, 1945 год

Гигиена превыше всего: вода, ноги и отхожие места

Только на рубеже XIX-XX вв. оружие стало не менее смертоносным, чем микробы. В этом заслуга военной гигиены, и соблюдение ее правил столь же важно, как и умение вовремя окопаться.

Опрятность бойца не только радует глаз начальства, но и защищает от множества болезней. Бич грязной армии – вши, болезнь вшивой армии – тиф. В России во время Гражданской войны из-за него выходили из строя целые дивизии. Грязная вода, руки, немытые сырые овощи и фрукты, плохо организованные отхожие места вызывали массовые эпидемии холеры. Множество болезней переносили мыши, крысы и мухи.

Фото: Красноармейцы 55-го Гвардейского стрелкового полка принимают душ под открытым небом. Калининский фронт, 1943 год

Уже в Первую мировую войну для борьбы с эпидемиями во всех армиях проводили поголовные прививки – прежде всего от оспы, столбняка, тифа, дизентерии. Комплекс санитарных мероприятий оказался успешным: к примеру, неизбежная в начале войны вспышка заразных заболеваний (в пять раз относительно мирного времени) в Красной Армии дала заболеваемость чуть более низкую, чем была в армии Российской Империи в мирном 1913 году.

Фото: Фронтовая парикмахерская. Западный фронт, август 1943 года

Еще одна задача батальонного фельдшера и его подчиненных – «водяная дисциплина» на марше. Непривычный человек при первых признаках жажды выпивает сразу всю флягу, но жажду этим не утоляет: обильный пот обессоливает организм даже быстрее, чем обезвоживает, а сочетание обессоливания, обезвоживания и физической нагрузки очень легко приводит к обмороку. В наиболее тяжелых случаях дело кончается тепловым ударом или питьем воды из грязных канав с последующей дизентерией.

Именно санитары должны позаботиться о том, чтобы вода во флягах была (и была чистой), портянки наматывались бы правильно, снаряжение не мешало идти, а люди знали, как правильно пить в походе. Санитары также оказывали первую помощь при небоевых травмах, ожогах и обморожениях, которые косят армию и в мирное время.

Фото: Французский солдат колониальных войск утоляет жажду из фляги

Чем ближе к фронту, тем ненадежнее статистика

В самые тяжелые моменты даже в медсанбатах порой записывали только количество прошедших лечение офицеров. Большая часть информации о медицинской стороне окопного быта – это воспоминания ветеранов, записанные спустя годы, а то и десятилетия. Архивы на эту тему (по крайней мере, в научно-популярных изданиях) практически не исследовались.

Фото: Группа хирургического отделения медсанвзвода штаба 10-го Уральского Добровольческого танкового корпуса

В целом можно сказать, что задачи, стоявшие перед батальонными фельдшерами и врачами, были примерно одинаковы во всех армиях, незначительно различаясь в зависимости от характера боевых действий. Санитарная служба переднего края во всех странах также была организована практически одинаково. Разумеется, имелись и расхождения: так, США опережали по технической оснащенности, а СССР – за счет накопленного опыта. Таким образом, медицинские службы основных стран-участниц Второй мировой войны находились на примерно одинаковом уровне и отвечали требованиям времени.

Фото: Санинструктор перевязывает раненого красноармейца в здании во время боев за Воронеж.

Фото: Санинструктор перевязывает голову раненому красноармейцу, во время боем на «малой земле» в районе Новороссийска.

Фото: Санинструктор 43-й стрелковой дивизии гвардии старший сержант Любовь Максимовна Андреюк (1923—1944). Любовь Максимовна родилась в деревне Сугристое Манского района Красноярского края. Призвана Колпинским ГВК, Ленинградская область, город Колпино. Награждена медалью «За боевые заслуги» за номером 436088. Погибла в 1944 году в бою в районе Синимяэских высот под Нарвой. Останки были найдены в ходе поисковых работ и захоронены в эстонском посёлке Синимяэ.

Фото: Пленная советская девушка-санинструктор несет на носилках своего раненого солдата.

Фото: Санинструктор перевязывает голову раненого бойца перед отправкой его в тыловой госпиталь на собачьей упряжке.

Фото: Санинструктор 369-го отдельного батальона морской пехоты Дунайской военной флотилии главный старшина Екатерина Илларионовна Михайлова

В Красной Армии с июня 1941 года (прибавила к своим 15 годам два года). В боях под Гжатском получила тяжелое ранение в ногу. Лечилась в госпиталях на Урале и в Баку. После выздоровления с января 1942 года служила на военно-санитарном судне «Красная Москва», переправлявшем раненых из Сталинграда в Красноводск. Там ей было присвоено звание главного старшины, за образцовую службу вручен знак «Отличник Военно-Морского Флота». В числе добровольцев была зачислена санитарным инструктором в 369-й отдельный батальон морской пехоты. Батальон входил в состав Азовской, а затем Дунайской военных флотилий. С этим батальоном, получившим впоследствии почетное наименование «Керченский Краснознамённый», Михайлова с боями прошла по водам и берегам Кавказа и Крыма, Азовского и Черного морей, Днестра и Дуная, с освободительной миссией – по земле Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии, Чехословакии и Австрии. Вместе с бойцами батальона вступала в бой, отбивала контратаки врага, выносила с поля боя раненых, оказывала им первую помощь. Трижды была ранена.

22 августа 1944 года при форсировании Днестровского лимана в составе десанта главный старшина Е.И. Михайлова одной из первых достигла берега, оказала первую помощь семнадцати тяжелораненым матросам, подавила огонь крупнокалиберного пулемета, забросала гранатами дзот и уничтожила свыше десяти гитлеровцев. 4 декабря 1944 года Е.И. Михайлова в десантной операции по захвату порта Прахово и крепости Илок (Югославия), будучи раненной, продолжала оказывать медицинскую помощь бойцам и, спасая их жизнь, из автомата истребила 5 вражеских солдат. После выздоровления вновь вернулась в строй. В составе 369-го батальона морской пехоты она сражалась за Имперский мост в австрийской столице Вене. Здесь она отпраздновала Победу 9 мая 1945 года.

Е.И. Михайлова — единственная женщина, служившая в разведке морской пехоты. Награждена орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, медалями, в том числе медалью «За отвагу» и медалью «Флоренс Найтингейл». К званию Героя Советского Союза главный старшина Е.И. Михайлова представлялась в августе и декабре 1944 года, но награждение не состоялось. Указом Президента СССР от 5 мая 1990 года, Дёминой (Михайловой) Екатерине Илларионовне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11608).

Фото: Девушки-санинструкторы 6-й гвардейской армии

Фото:Старшина В. Соколова, санинструктор истребительно-противотанковых артиллерийских частей Красной Армии. Орловское направление. Лето 1943 года.

Фото: Санинструктор оказывает помощь раненному солдату во время боя в Сталинграде.

Фото: Санинструктор гвардии старший сержант О. Шуляева. Ленинградский фронт.

Вынесла с поля боя 55 раненых бойцов.