Два рассказа о финской войне., (33 фото, текст)

Ждать пришлось недолго. Начался мощный артналет, а бомбардировщики противника вывалили на нас свой груз. Наш каземат выдержал обстрел, потерь у нас не было. После этого противник решил во что бы то ни стало захватить форт, и во второй половине дня пошел в атаку на мыс и наши позиции на берегу при поддержке танков.
Атака противника была столь яростной, что противотанковая пушка и пулеметы на мысу были сметены огнем. Противник захватил мыс и берег вплоть до пристани. Каземат с флагштоком также оказался у противника. Группа Пипинен, которая обороняла этот участок, потеряла обоих командиров взводов Рапели и Хукари раненными, был также тяжело ранен командир портивотанкового орудия сержант Тикка. Тем же вечером Тикка скончался. Расчет противотанкового орудия и пулеметчики понесли тяжелые потери убитыми и ранеными.

Наша линия обороны сместилась на примерно 100 метров вглубь острова, на западную оконечность стадиона и крепостной вал к северу от него. Туда отступили оставшиеся в живых защитники острова.
Противник приостановил атаки на форт, так как потерял на льду по крайней мере три танка и больше количество пехоты. На острове противник оставил четыре танка для закрепления успеха, а на мысу установил большое количество автоматического оружия. Отбить мыс мы даже не пытались.

Утром 7 марта бои в северной и южной части Равансаари, в группе островов Суонионсаари и на островах рядом с западным берегом залива возобновились. Мой взвод занял позиции на краю стадиона и районе НП.

Во второй половине дня начался штурм форта. Из Лоухимо прибыло 8 танков, из них три тяжелых танка начали кататься туда-сюда по стадиону и обстреливать наши позиции, пять легких танков курсировали по берегу до пристани. Под защитой пристани стояли два тяжелых танка противника, и оттуда вели огонь по Туркинсаари, который тоже штурмовали части противника.

Два танка с берега въехали на вал, где были позиции моего взвода. Когда дистанция сократилась до сорока метров, я крикнул своим: «Стреляйте по смотровым щелям! Цельтесь тщательно!»

Так и было сделано. Я сам открыл огонь из своей снайперской винтовки и обнаружил, что огонь возымел действие – уже после двух выстрелов танк взял меня на прицел своей пушки. Я быстро перебежал на другое место под защитой вала и продолжил игру.

Мы все старались, как могли. Наконец, танкистов это достало, они спустились с вала и направились обратно в Лоухимо. Пулеметный танк противника дал сигнал к отступлению красным флажком из башни.

Один тяжелый танк остался на берегу. Он направился к другим танкам у пристани, чтобы открыть огонь по Туркинсаари, но тут лед треснул и танк пошел ко дну. Из полыньи вынырнуло трое танкистов, но мы позаботились о том, чтобы они отправились в пучину вслед за своим танком. Увидев происшедшее, остальные танки также осторожно отступили в Лоухимо. Мы выиграли «танковый бой»!

В районе полуночи советская разведгруппа пробралась к нашим траншеям и заняла пустую огневую точку в сорока метрах от каземата. Оттуда они открыли огонь по двери каземата из ручного пулемета.

Лейтенант Линдгрен, который уже много раз зарекомендовал себя умелым и бесстрашным офицером, бежал по коридору каземата к боковой двери и ревел:
«Подъем! Русаки сейчас через торцевую дверь зайдут внутрь! Где мои храбрецы? За мной!»

Я побежал за лейтенантом вместе с несколькими другими бойцами моего взвода. У первого орудия мы вылезли из каземата и цепью пошли вдоль каземата на русский пулемет, который все еще строчил по двери.
Под прикрытием темноты мы так близко подобрались к пулемету, что Линдгрен, который шел чуть ли не во весь рост, сумел забросить в гнездо две ручные гранаты. После их взрыва мы подбежали к гнезду и увидели там двух убитых красноармейцев и ручной пулемет.

Во второй половине дня я заметил, что танки перебрасывают пехоту за груду бревен, лежавшую на льду между Туркинсаари и Равансаари. Оттуда пехота противника перебежками продвигалась на Ханнустиенсаари, который был чуть дальше линии между наших островов.

Дистанция была около 600 метров. Поскольку других возможностей не было, я решил попробовать остановить продвижение противника стрельбой из снайперской винтовки. Я занял хорошую позицию, с которой я мог наблюдать за действиями взвода и также вести стрельбу.
Солдаты противника перебегали по одному за груду бревен и бросались в снег, где и отдыхали. Я пытался попасть в них когда они поднимались для новой перебежки, но это мне не очень хорошо удавалось. Надо было предугадать начало новой перебежки, когда человек еще лежал на льду, тогда была большая вероятность попасть. Надо было также следить, чтобы никто не пробежал слишком далеко, я выбирал в качестве жертвы всегда первого впереди цепи.

Расход патронов был выше обычного. Мой связной Лииканен принес еще целый ящик патронов. Мы начали снайперскую стрельбу вместе – я стрелял, Лииканен наблюдал за целью после выстрела. Если солдат бросался на снег, то я его снова брал на мушку, если падал как подкошенный – менял цель.
Так мы вдвоем стреляли, пока всякое движение на льду не прекратилось. В сумерках я в бинокль осмотрел свои «мишени», посмотрел, все ли они были на месте и посчитал их. Черных бугорков было двадцать.

Защитники южной части острова были в отчаянном положении, острова северо-западнее нас тоже уже были частично оставлены. Противник сумел зацепиться за Туркинсаари и Кейхясниеми, так что наш форт попал бы в окружение, если бы мы его не оставили в ту ночь.

Приказ об отступлении отдал лейтенант Линдгрен. Он решительно и умело руководил обороной подсектора, гораздо лучше, чем более высокие по званию офицеры.

«Уходим на Харьюниеми и оттуда в Тервайоки. Взвод Хейккинена прикрывает отход»

Такой был нам приказ. Нам нужно было оставаться на позициях до тех пор, как последнее отделение оставит позиции и отойдет на безопасную дистанцию.

В последний раз я бросил взгляд на мой сад и пепелище моей квартиры, которое еще тлело в нескольких десятках метров от меня. После этого я забросил за спину рюкзак и направился на западный берег. Время было 23.30. Мой взвод ушел на Харьюниеми, где я их и встретид. Взвод разместился в пустующем доме. Бойцы разогрели печку, и все были рады отдохнуть.
Так мы оставили форт Равансаари – не взятый врагом, выполнивший свою задачу!

«Хорошая новость! Заключен мир! Прекращение огня в 11.00!»
Я посмотрел на часы: 10.40. Я передал по редкой цепи эту новость своим солдатам и в 11.00 отдал свой последний приказ на войне:

«Прекратить огоооонь!»

Больше мне командовать было не нужно. Русские тоже встали с земли, подошли пообщаться с нами и предложили табака.
Для меня война закончилась достаточно счастливо, для моего взвода – с относительно небольшими потерями: трое убитых и девять раненых.

via gorod.tomsk

по материалам: mannerheim-line, waralbum

Это сообщение отредактировал AlleOpp - 16.02.2011 - 13:02

Как так можно встать и мирно беседовать с тем, кто в тебя не так давно палял

потери у КА в этой войне были катастрофические..

Дык зато вскоре Прибалтику, Западную Украину и Молдавию захватили практически без потерь. Никто больше не сопротивлялся. Раздели потери на 4. Не так уж и много.

Очень интересный и качественный пост! Рекомендую к прочтению настоятельно!
Весьма любопытно как бы с двух ракурсов, из разных окопов взглянуть на события!
У нас ведь о финской войне мало говорили - как же, могучая держава ,по сути, маленькую страну трупами закидала!
Кстати, Маннергейм, чья линия оборонительных сооружений тут упомянута, в царской России был генералом!

Очень интересно
ЗЫ:Мой прадед там погиб. Вечная память всем погибшим...

А может, только это и означает начало окончания войны?..

Добавлено в 15:22
дЫкЭтоя дай-то Бог, тебя никто не станет на 4 делить, чтоб "поменьше вышло".

Очень хороший и качественный пост. Но, получается, что агрессоры не нравятся массам.

Добавлено в 18:43

Вот, для простых людей, это всё нахуй не нужно.

Потери были несравнимыми с финскими. Однако благодаря этой войне зимой 41 КА воевала в ушанках, а не в будёновках. Дед мой её прошел.

Ну если нет ненависти к противнику, то почему бы и нет? Возьми хоть бокс - мутузят друг друга почем зря, а потом(если встать могут) обнимаются.

Вообще спасибо, очень интересно.
Поразило вот что - наш рассказывает о том, что носил, что жрал, из чего стрелял и как жилось, а финн - куда наступали, как отступали, кого и как стреляли. Про форму, пайки и оружие - ни слова! Он даже не сказал, что стало с его детьми, женой. А ведь хату-то его по всей финляндии разметало. Очень по-разному мы с ними смотрим на войну.

Это сообщение отредактировал Vechnira - 16.02.2011 - 23:22

Я думаю, что просто частный случай. Там в начале упомянуто, что со стороны Хейккинена - в сокращении. Может просто всю лирику опустили, ибо с обоих сторон рассказы абсолютно человечные, особой разницы в мироощущении не уловил.
По теме - спасибо большое, очень полезно, для себя самого, почитать.
Зачем столько народу положили - никакому рациональному объяснению не поддается. Дай Б-г, чтоб все это в прошлом осталось.

Добавлю несколько финских листовок с Зимней войны.

Еще

Надо отдать должное финам,грамотная пропаганда

В цвете

Пожалуй хватит.

)) интересная подборка фото. Отличная, прям так скажем.

Война та сложная была.
Думаю, что все-таки надо было договариваться с финнами и привлекать их на свою сторону, тогда в ВОВ было бы значительно легче. А так - толкнули в объятия Гитлера.

По сути ведения войны - крайне безграмотно товарищ Тимошенко действовал, конечно.
Зачем было бить в лоб линию Маннергейма? При полном господстве в воздухе и на море можно было задавить авиацией, высадить парашютные десанты, в конце концов морским десантом атаковать с тыла.

Познавательная, историческая тема. Автор молодец!