171
Посмотрел фильм «Луна» про очень самостоятельных корейских космонавтов и пересказываю за шесть минут. Поверьте, это быстро, потому что событий в фильме — на хороший сериал.
Кино о двух корейских космических миссиях — Нарэхо и Урихо. Чтобы не запоминать незнакомые названия — назовём их для простоты Сулико и Хатико.
Нацеленная в Луну ракета с космической миссией Сулико торжественно стартует под всекорейское ликование и через десять секунд взрывается в мелкие ошмётки.
Международный космический комитет тут же изгоняет Корею из себя, а Корея всего-то хотела долететь до Луны, сесть туда, немножко посидеть — и сразу назад.
Теперь все наперегонки строят ракеты, чтобы долететь до Луны, вонзить в неё флаг и завладеть лунными ресурсами. Все знают, что под тонкой кожурой Луны спрятаны несметные энергетические богатства.
Изгнанная из космического комитета Корея не тушуется и за пять лет готовит новую ракету. С новой космической миссией Хатико к Луне стартуют трое космонавтов.
Нам представляют космонавтов. Космонавт Ли говорит, что у него скоро родится дочь, но имя ей он придумает, как только посмотрит на Землю с Луны. Сразу понятно — этот не жилец. Космонавт Чо — пилот истребителя, он взял с собой плюшевого медвежонка в скафандре. Космонавт Хван — спецназовец, он полон решимости и ужасно серьёзен.
Нам говорят, что космонавты очень долго тренировались, сработались и теперь действуют как один единый суперкореец.
Хатико не ждёт более ни минуты и рвётся к Луне.
Но только космонавты отлетели от Земли, как на Солнце произошла вспышка и отключила им связь. Теперь на Земле все смотрят новости, а корейцы летают непонятно где.
Показывают Хатико.
Хатико висит на обочине космической тропы, а по нему ползают два космонавта из трёх. Вообще космонавтам приказали никуда изнутри Хатико не выползать, но они просто положили на это межзвёздный болт.
Они ищут неисправности и устраняют их, а оставшийся внутри спецназовец Хван мечется по кораблю и ежесекундно рапортует наружу, что у них то давление падает, то температура растёт, то какой-то блок нестабилен, то клапан закрыт, то перегрев, то топливный отсек отказал, и чтобы они срочно возвращались внутрь.
Наружные космонавты сначала ничего не отвечают, а потом один кричит «Мэйдэй, мэйдэй!», чем пугает Хвана до усрачки. Это командир корабля Ли разыграл Хвана, потому что тот нытик и задолбал. Такой вот весёлый корейский капитан.
Космонавт Чо доползает до крышечки на корпусе Хатико и открывает её. Из под крышки начинают вылетать крупные зелёные капли. Либо это яд и Хатико отравлен, либо это топливо.
Тут от искры всё взрывается. Ага, это топливо!
Ли и Чо начинают вперемешку летать на тросах вокруг Хатико, путаясь между собой и крича «Мэйдэй!» уже по-серьезному.
Чо отрывается от станции и улетает в космическую даль, обрывком троса похожий на сперматозоид с извивающимся хвостиком.
Ли бьется об станцию лицом. Теперь у него трещина в стекле скафандра и какая-то железка в животе.
Спецназовец Хван внутри станции летает от одного иллюминатора к другому и кричит в рацию, не переставая: «Командир! Командир! Командир! Командир! Командир!»
Потом Хван пытается снять с креплений свой скафандр, но просто дёргает его, как дурак. Потом он, так и не надев скафандра, пытается открыть люк в космос.
Ли подлетает к иллюминатору снаружи и говорит, чтобы Хван перестал открывать люк. Для убедительности он кашляет кровью и потрескивает стеклом скафандра.
Ли понимает, что внутрь ему уже не попасть, поэтому отстёгивает свой трос и самоотверженно отталкивается от корабля, чтобы не нарушать своим трупом красоту полёта.
Хван в лучших традициях суровых спецназовцев и умелых космонавтов кричит Ли, что он без него не сможет, пожалуйста, не оставляйте меня, командир! Командир! Командир! Командир!
Ли молчит и улетает.
Тут восстанавливается связь. ЦУП изумленно смотрит на экраны: Хатико подбит, два космонавта безвозвратно улетели, а оставшийся не помнит, как надевать скафандр. До потери связи всё было как-то... получше.
В ЦУПе переживают. Помимо всяких инженеров и руководителей полёта, в ЦУПе сидит и переживает ещё и Министр технологий. Он очень надеялся на успех, потому что после Сулико его так прижали, что врагу не пожелаешь.
Хван начинает очень медленно и монотонно рассказывать, что у них случилось, но ЦУП прерывает его на середине: «Ладно, можете не рассказывать. Мы свяжемся с вами после совещания, а сейчас... ну, проверьте там системы, я не знаю...»
В ЦУПе решают возвращать Хвана на Землю и не пытаться его прилунить. Но выясняется, что модуль управления поврежден, управлять им удалённо нельзя, а ручное управление... тут все в ЦУПе переглянулись и вспомнили лицо Хвана. Ручное управление не подойдёт.
Нужен главный специалист по модулям управления, чтобы всё починить. «Кто главный специалист?!» — кричит министр.
Все в ЦУПе снова молча переглядываются и вздыхают.
Мы переносимся в ночной лес. В ночном лесу за камушком лежит охотник с ружьём и молодая девушка. Она ассистент охотника.
Из леса выходит огромный кабан и начинает, хрюкая, есть приманку. Охотник прицеливается и плавно нажимает на спуск.
Щёлк.
Охотник судорожно передергивает затвор и снова — щёлк. Ружьё не стреляет. Он медленно смотрит на девушку и говорит: «О нет. Я не взял патроны».
Это бывший руководитель полётов, конструктор Сулико и главный специалист по модулям управления.
Вовремя пролетевший над ними вертолет космического центра — единственная причина, по которой их тут же прямо в ночном лесу не выпотрошил кабан.
Дело было так. Бывший руководитель полётов Ким и его друг главный инженер построили Сулико. Сулико взорвался, главный инженер покончил с собой, а Ким ушёл жить в дальнюю обсерваторию и пугать окрестных кабанов холостыми щелчками.
Ким уже почти отказал ЦУПу в спасении одинокого космонавта, но тут ему сказали, что Хван — сын его друга, главного инженера, которого тоже звали Хван. Хван Хваныч, значит.
Тем временем Хван на орбите Луны покрывается инеем. В ЦУПе усиленно думают, как бы нагреть Хвана, а по залу бродит министр и ищет, кого бы ему назначить виноватым.
Тут в ЦУП входит Ким. Он тут же говорит, что нужно Хатико повернуть так, чтобы в окно Хвану светило солнце. И он сразу согреется. Хван выполняет команды и согревается.
Пока Хван согревается, Ким звонит в НАСА. У него там бывшая жена в начальниках, и он просит её перехватить Хвана по пути — взять на борт американской космической платформы. Бывшая жена отказывает, потому что как своего ребенка воспитывать, так его нет, а как понадобилась платформа для чужого космонавтра, так сразу звонит и «ну пожалуйста, пожалуйста»!
Тут Хван окончательно согрелся и решил садиться на Луну. Сам. Нам показывают экран видеосвязи и видно, что Хван вспомнил, как надевать скафандр.
Ким приказывает ему не садиться на Луну, но корейские космонавты, как мы уже упоминали, крайне самостоятельны. Хван пристегивает себя тросами к стенкам спускаемого аппарата и висит на растяжках посреди капсулы, готовый к посадке.
Хван отстыковывает спускаемый аппарат и начинает садиться. Для этого ему надо нажать всего одну кнопку — это он может, все-таки месяцы подготовки...
Ужасно пыля, кореец прилуняется. Играет героическая музыка.
Хван выпускает из лунного аппарата дрон для обзорной съемки и немедленно вылезает сам. Он начинает делать туда-сюда по Луне маленькие шаги для человека, втыкать в неё корейский флаг и мемориально раскладывать повсюду одежду двоих других космонавтов.
Потом он достает из аппарата багги, садится в него и уезжает в кратер поглубже, чтобы пробурить там дно и найти сокровища.
Пока лунный Хван развлекается с багги, дронами и бурением, Ким пытается починить модуль управления. Ну, чтобы Хван после отрыва от Луны мог пристыковаться к модулю управления и ещё куда-нибудь полететь. Желательно в сторону Земли или хотя бы американцев.
И тут, как будто мало было солнечной вспышки, начинается метеоритный дождь. Хван как раз накопал всяких минералов и даже отрыл кусочек льда, но порадоваться не успел — надо скорее прыгать в багги и гнать обратно к аппарату.
Хван гонит, высоко, по-лунному, подпрыгивая на ухабах. Метеоритный дождь пытается, но не может попасть по Хвану, но тут прилетает метеорит покрупнее и взрывается у него за спиной. Потеряв багги, остатки самообладания, но не ценный кусочек льда, Хван добирается до аппарата. И тут же жмёт на газ.
Капсула стремительно взмывает и летит по направлению к модулю управления. Модуль управления исправен! Кто молодец? Ким молодец.
Капсула трепетно пристыковывается к модулю управления. Висящий внутри аппарата на тросах Хван расслабляется и снимает шлем. В ЦУПе тоже все сняли бы шлемы, если бы были в них. Ликование длится ровно пять секунд.
А потом в модуль управления врезается метеорит.
Всё опять плохо. Модуль управления падает, спускаемый аппарат падает, настроение падает, всё падает. Хван падает тоже. Он кричит: «Я падаю! Мэйдэй! Мэйдэй!»
Ким кричит ему, чтобы тот отстыковался от модуля управления и падал самостоятельно, в одной капсуле. Хван пытается, но рычаг отстыковки — на стенке капсулы, и ему не достать. Тогда он отстегивает тросы, чтобы дотянуться до рычага.
Следующие тридцать секунд бешено вращающаяся капсула хлещет Хвана о стенки. Наконец он, пролетая мимо рычага, хватается за него и дёргает. Капсула отстыковывается и с новой силой начинает центрифугировать Хвана.
Ким кричит ему, чтобы он теперь дернул ещё один рычаг. В этот момент свободно летающий по капсуле шлем бьёт Хвана в нос.
Ким кричит ему: «Хван, наденьте шлем! У вас утечка аммиака! Не дышите! Не дышите!».
Тут капсула улетает на обратную сторону Луны, связь рвётся и мы не знаем, удалось ли Хвану дёрнуть за нужный рычаг и не дышать.
Все теряют надежду.
Министр выступает с публичным некрологом. Кима увозят обратно в его обсерваторию и он там пытается застрелиться, как Курт Кобейн.
Но тут на обратной стороне Луны просыпается Хван. Он упал, но не разбился, и теперь лежит и стонет: «Мэ-эйдэй... Мэ-эйдэй!...». Ким подключается к Хвану из своей обсерватории и давай им опять командовать.
Наблюдавшие за весёлыми приключениями Хвана американцы под предводительством бывшей жены Кима наконец дают добро на стыковку с их космической платформой.
Дело за малым — опять взлететь. Хван привычно пристёгивает себя тросами к капсуле и жмёт на газ. Но вместо того, чтобы взмыть в чёрную высоту, капсула заваливается на бок и съезжает в глубокий кратер, подпрыгивая на неровностях. Внутри ойкает и болтается Хван. Наконец двигатель отключается, а капсула замирает на самом дне. На ней нет живого места. На Хване тоже.
Американцы отзывают свое разрешение на стыковку, потому что там нечем уже стыковаться, один фарш.
Хван перестает бороться и отключает себе электричество и кислород. Из всех коммунальных услуг у него остается только связь.
Чтобы опять включить космонавта в борьбу за живучесть, Ким признаётся, что они с отцом Хвана Хваном знали про изъян в двигателе Сулико, но все равно его запустили. И Ким в этом виноватее, чем Хван-старший.
Все плачут. Плачет Хван, плачет Ким, плачет его бывшая жена в НАСА, плачет весь ЦУП с инженерами и министром.
Хван включает себе свет и кислород. Он готов ещё немножечко полетать.
Выясняется, что измученная корейским пилотированием капсула лежит на склоне кратера. А грунт образует как бы желобок, по которому она может разогнаться и взлететь. Всё что нужно — это перекинуть Хвана на солнечную сторону Луны, а туда бывшая жена Кима подгонит американскую космическую платформу. Да, её за это уволят, но иногда нужно просто сделать то, что правильно с морально-этической точки зрения.
Уже в который раз за сегодня Хван пристегивает себя тросами к капсуле. И жмёт на газ, потому что кроме газа, в капсуле больше ничего не работает.
Капсула, шкребя по стенке кратера, разгоняется и прыгает в космос. Она поднимается на сто километров, после чего топливо заканчивается.
Теперь дело за малым — упасть обратно на Луну.
Хван достает рулон скотча.
Тем временем бывшая жена Кима запирается в комнатке в НАСА и лично подговаривает американских астронавтов подлететь к Луне поближе и спасти Хвана. Она внушает им мысль, что они могут быть такими же самостоятельными, как и корейские космонавты. В комнатку к бывшей жене Кима стучится охрана.
А космонавт Хван примотал себе скотчем к животу обзорный дрон. И тубус с кусочком льда. И плюшевого медвежонка погибшего космонавта Чо. И фотографию погибшего космонавта Ли.
По команде Кима обмотанный скотчем Хван выбрасывается из капсулы в космос и начинает падать на Луну.
Некоторое время Хван беззвучно летит и кувыркается. Играет героическая музыка.
Не долетев немного до Луны, Хван включает дрон. Дрон пытается замедлить и стабилизировать Хвана, пшикая своими двигателями. Хван явно мешает ему, размахивая руками и дергаясь из стороны в сторону. Происходит аварийная посадка, Хван чиркает брюхом по Луне раз, другой, подпрыгивает, теряет дрон, катится и наконец останавливается в лунной пыли.
Показывают Хвана сверху. Он лежит, отбрасывая длинную тень.
После трагической паузы Хван начинает немножко шевелиться и шумно дышать в рацию, привлекая к себе американский спускаемый аппарат. Хван жив!
«Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй!» — хрипит он по радиосвязи своё самое любимое слово.
yaplakal.com