318
Крипповые истории с работы. Не претендую на достоверность и объективность описываемого. Напишу только, с чем столкнулся лично. Верить или нет - решать вам. Надеюсь, вам будет интересно.Рассказ первый. Топ, топ, топает малыш...Я только начинал дежурить в качестве медбрата. Мне было 19 лет. Поделились ночью со второй медсестрой, чтобы отдохнуть. Я дежурю с полуночи до 4 утра. Напарница с 4.00 до 8.00. Стабильные пациенты. Два мелких карапуза до 1 года - постоянно спят, просыпаясь лишь на кормежку. Девочка 6 лет, после операции. И двенадцатилетний пацан после ДТП. Начало первого ночи. Все пациенты, кроме старшего пацана, спят. Я работаю.
Не люблю ночь. Врачи отдыхают, вся мера ответственности за детей - на дежурном. Не с кем посоветоваться в случае чего. Постоянно обхожу спящих детей. Вслушиваюсь, как они дышат, смотрю на их позу и показатели мониторов. Почему-то львиная доля смертей происходит после захода солнца. Когда я один в палате, у меня постоянное чувство тревоги. В палате темно, периодически пищат инфузоматы и мониторы. Обстановка жутковатая.
Сделал все назначения около 2х ночи. Пошёл третий час. Сел за письменный стол и включил настольную лампу. Мальчик, лежащий напротив стола, прищурился от яркого света, затем закрыл глаза и через несколько минут уснул. Все. Я единственный бодрствующий.
Скрипнула дверь санитарной комнаты в середине коридора. Около неё всегда открыто окно, сквозняк то открывает её, то закрывает. Я уже привык, но все равно вздрогнул. Мгновенно успокоившись, продолжил заниматься бумажной работой.
Шлёп. Шлёп. Шлёп. Шлёп.
Отчётливый звук босых ног по полу в коридоре. Я замер ни жив, ни мёртв. Кому-то из персонала в туалет приспичило? Но почему босиком? Может, кто из детей встал? Но нет, все 4 пациента лежали в своих кроватях перед моим взором. Рука замерла над очередным журналом. Может, показалось?
Шлёп. Шлёп. Шлёп. Шлёп.
Уже ближе. Мурашки по всему телу. Мне стало жутко. Я бы подумал, что в отделение случайно зашёл какой-то ребёнок... Если бы не одно но. Дверь в отделение я закрыл лично, в 11 часов вечера. Других входов нет. Что вообще происходит?
Шлёп.
Отчётливо в тишине...
Шлёп.
Все ближе и ближе...
Совсем рядом. Кто бы то ни был, он стоял в коридоре, почти дойдя до просвета двери. Ватной рукой выключил слепящий меня свет. Стало темно. И очень жутко. ОН (почему то я был уверен в том, что это именно ОН) стоял около дверного проема и чего-то ждал. Я сидел за столом и смотрел в коридор через тёмный прямоугольник двери. Сделай ещё шаг. Я хочу видеть то, что напугало меня до дрожи.
Смотрю не моргая. Секунды тянутся, будто кто-то остановил время. Напряжение достигло своего предела. У меня начали дрожать руки. Собрав всю храбрость в кулак и облизнув пересохшие губы, громко произнёс :
- Это кто тут шляется, блин? Что за шутки нафиг?
Шлёп. Шлёп. Шлёп. Шлёп. Шлёп. Шлёп.
Шлёп. Шлёп. Шлёп.
Удаляющийся звук маленьких босых ножек по полу. Хлопнула дверь санитарной комнаты. Я вскочил с места и вышел в освещенный коридор. За секунду достиг закутка, где была санитарка. Распахнул её и ввалился внутрь. Никого. Унитаз. Кушетка. Стеллажи с ведрами и тряпками. Груда швабр в углу. Может все таки показалось?
Еле дождался свою сменщицу. Говорить ничего не стал, кратко передал обстановку и ушёл спать. Провалялся без сна. Встал в 8.00 и вышел в комнату отдыха - вся ночная смена (среди которой была и старшая сестра отделения - Елена Викторовна) пила чай.
Я - Признавайтесь, кто меня ночью разыграть решил?
ЕВ - tvoyDramaturg, ты о чем?
Я - Кто ночью ходил босиком по коридору?
Все с интересом смотрели на меня, думая, что я шучу. Я же был максимально серьезен.
ЕВ - Расскажи нормально, что случилось.
Я - Я дежурил ночью, кто-то видимо решил меня разыграть и топал в коридоре босиком по полу! Я, конечно, все понимаю, розыгрыши сам люблю, но могли бы и сознаться в конце!
ЕВ - Дверь санитарной хлопала?
Я - Да...
ЕВ - Это барабашка был. Он у нас давно, уже лет 5, когда чаще озорничает, когда реже. Выходит всегда их санитарной комнаты, ходит по коридору и обратно...
Я - Вы серьёзно? Вы опять прикалываетесь что-ли?
Но никто не смеялся. Каждый из сидевших за столом 100% верили в версию старшей.
Я - Не, ну это бред вообще. Почему он из санитарной комнаты выходит? У нас же там дети не бывают!
ЕВ - tvoyDramaturg, а куда мы уносим тела умерших детей, пока их в морг не заберут?
Озарение. И чувство первобытного страха.
Я - В санитарную комнату, на кушетку...
Да ну нафиг! Все равно не верю!
Рассказ второй. Визг.Очередная ночная смена в реанимации. 3 пациента на ИВЛ, под постоянной седацией. Работать можно. Поделились с напарницей Алиной по 3 часа. Я с полуночи до трех, она - с трех до шести. Моя половина ночи прошла штатно. Сделал всю работу с детьми, заполнил журналы. В 3.00 в палату пришла заспанная Алина и отпустила меня отдыхать. Зашёл в комнату отдыха, застелил диван, снял вверх от хиркостюма (вообще не люблю спать в одежде, но после одного инцидента стараюсь как минимум оставаться в штанах) и провалился в тревожную дрему.
Мой отдых прервал душераздирающий женский визг, доносившийся из палаты.
- ААААААААААУАААААУААААА
Кричала Алина. Орала истошно и страшно. Её визг в конце, казалось, переходил на ультразвук, затем была пауза (видимо вдох) и крик снова повторялся. Не одеваясь, вылетел из комнаты отдыха и забежал в палату. Сознание рисовало страшное. Что так могло напугать достаточно опытную медсестру? Замерев на пороге, быстро осмотрел палату. Ничего такого. Мониторы в обычном режиме, аппараты ИВЛ работают. Где Алина?
- ААААААУАААААААУУУУААААА
Душераздирающий крик исходил откуда-то снизу, совсем рядом со мной. Мне заложило уши. Никогда бы не подумал, что человек может ТАК кричать. Опустил взгляд вниз, прямо около входа на стене была закреплена массивная прямоугольная раковина для мытья рук. Алина была там. Под раковиной. Забилась туда, видимо, спасаясь от того ужаса, который испытывала. Прибежали дежурные врачи и медсестра анестезистка.
- Игорь Александрович, помогите мне её оттуда достать!
Вдвоём с дежурным анестезиологом вытащили под локти медсестру из-под раковины. Вид у неё был под стать издаваемым ей звукам. Глаза, полные ужаса, широко открыты, гримаса страха на лице, волосы (у Алины была короткая причёска под каре) стояли дыбом. Кричать она прекратила, плотно сомкнула побелевшие и дрожащие губы. Зрелище впечатляющее.
ИА - Алина, что случилось? Что тебя так напугало?
Медсестра попыталась что-то сказать, но у неё снова началась истерика. Слёзы текли градом, а свободной от Игоря Александровича рукой (он продолжал поддерживать её под локоть) она настойчиво показывала в коридор. Реаниматолог свистнула санитара (спал в наушниках и в связи с этим вой не слышал), тот закатил большую кровать в палату. Уложили на неё нашу внезапную пациентку. Алину била крупная дрожь, говорить она по прежнему не могла.
ИА - tvoyDramaturg, сделай ей релиума 2 куба по вене.
Анестезистка помогла поддержать руку и затянуть жгут. После введения анксиолитика Алину отпустило. Её перестало трясти, лицо стало более спокойным и сонным.
ИА - Алиночка, можешь рассказать что случилось?
Девушка собралась с силами. Её голос зазвучал тихо и приглушенно:
А - Я сменила tvoyDramaturg, он ушёл спать. Назначений до 5 утра не было, журналы он заполнил все. Я час сидела за столом и кемарила... Меня начало клонить в сон и я решила умыться холодной водой...
Алина испуганно замолчала. Я посмотрел на умывальник. Раковина стояла прям около входа в палату. Над ней - огромное зеркало, а переход к нему обит зеркальной сталью. Когда в него смотришь - видно вход, дверь в палату и кусочек коридора...
АИ - Ты решила умыться и что?
А - Я умылась и посмотрела в зеркало... А там... Там...
Она снова начала всхлипывать...
ИА - Что там? Что ты увидела?
А - ОН смотрел на меня из коридора...
ИА - Кто на тебя смотрел?
А - Мёртвый мальчик.
Рассказ третий. Случайности не случайны?На дворе стоял жаркий июль. Я закрыл сессию третьего курса (о чем можно сложить отдельный рассказ) и упоенно работал в родной реанимации по графику 1,5 суток - ночь дома - 1,5 суток (на нашем сленге - режим полторашки). Дневная смена, привычная текучка: принять - полечить - перевести. Сел за письменный стол заполнять журнал о поступлении ребёнка. За подоконник(если стол занят, его использовали как писчее место), не далеко от меня, села молодая реаниматолог - Ирина Викторовна.
- tvoyDramaturg, дай, пожалуйста, лист назначений на новенькую.
- А где он?
- Вроде под стекло сунули. Посмотри внимательно.
На письменном столе у нас лежал большой прямоугольный лист оргстекла. Под ним всегда была целая куча разных бумажек, начиная от: "Электрик Семён Петрович телефон # 8-909-хх-хх" и заканчивая различными объявлениями, шутливыми записками следующей смене и даже одним детским рисунком от благодарного пациента. Сложил журналы, которые валялись по всему столу, в аккуратную стопку и тут же увидел искомый лист назначений под стеклом. Аккуратно приподняв оргстекло одной рукой, кончиками пальцев другой начал тихонько вытягивать нужный лист формата А4. Внезапно резкий порыв ветра раскрыл не закрытое окно и ворвался в палату, выдувая мелкие записки из-под стекла.
Рефлекторно бросив оргстекло, двумя руками принялся ловить те 7 или 8 записок которые таки вырвались из своего плена. Поймал все, кроме одной. Маленький прямоугольный клочок бумаги сдуло на середину палаты, надписью вниз. Ирина Викторовна закрыла окно и с интересом посмотрела на бумажку.
- tvoyDramaturg4, ты веришь в предсказания?
- Не очень.
- А я - да. И что-то мне кажется, неспроста именно эта бумажка улетела. Посмотри, что там?
- Ирина Викторовна, вам, женщинам, только во всем символизм и видеть...
Встал из-за стола и дошёл до лежащей на полу записки. Взял её в руку. Странная тревога заскреблась в моём сердце. Перевернул надписью вверх. Это была дешёвая визитка.
- Ритуальные услуги "Мемориал".
- Не хорошо-то как... К покойничку, значит...
- Ирина Викторовна, да бросьте вы! Что за суеверия!
А спустя два часа внезапно умер стабильный ребёнок. Все проведенные реанимационные мероприятия эффекта не дали. Странная и неожиданная смерть.
Совпадение? Пожалуй что так.
Рассказ четвёртый. Душа отлетела...Умирала четырнадцатилетняя девочка. Умирала тяжело и страшно. Злокачественная опухоль поджелудочной железы. Агрессивный рост. Метастазирование. Полиорганная недостаточность. Агональное состояние. 14 лет... Время первой влюбленности и первого поцелуя... Наверное, самый страшный период для смерти, тем более такой. Уже слишком взрослая, чтобы не понимать, что происходит. И слишком молодая, чтобы принять смерть достойно.
Я только устроился работать санитаром. Как мне её было жаль! Она постоянно испытывала боль. Мучилась. Чтобы не смущать других детей, её перевели в гнойную палату на 5 этаж. Её последнее пристанище.
Ситуация усложнялась не совсем адекватными от горя родственниками. Мать и отец дежурили у палаты постоянно, снимали, как мы работаем, на телефон, записывали на диктофон разговоры с врачами. Родительское сердце не могло принять тот факт, что просто их дочери не повезло. Не повезло страшно и обидно, но такова эта жизнь. И жизнь их дочери навсегда замрет на 15 году существования. Главная мысль родителей - теория заговора, что их дочь по какой-то странной (не существующей в реальности) причине не лечат. Врачи - коновалы и убийцы. Бог им судья.
Это страшное чувство - ожидание смерти человека. Из милосердия. Потому что так будет лучше. Потому что мучениям пациента и стойкости врачей есть предел. И лучше, если все кончится до его наступления.
Медсестрой в тот день была Алина. Смышленая студентка 5курсница. Реаниматологом - Игорь Александрович. Опытный врач, закаленный работой в токсикологической реанимации захолустной ЦРБ, где из лекарств - физ раствор и анальгин. Он позвонил в отделение около 2 часов дня:
- Девочка совсем плохая, наркотики не помогают . Скоро все кончится. Может, в течении часа или двух. Пришлите кого-нибудь в помощь.
Заведующая отправила в помощь самого опытного анестезиолога отделения - Юрия Юрьевича. Со стажем работы, значительно превышающим мой возраст на тот момент. И меня. В роли физической силы. А может, она хотела меня "обстрелять"?
Зашли в палату. Я снял обувь и сел по-турецки на подоконник. Юрий Юрьевич по-обычному рядом. Игорь Александрович сидел за письменным столом и нервно щелкал шариковой ручкой. Алина плакала. Девочка тяжело дышала.
Потекли мерзкие минуты ожидания. Никто не разговаривал. Игорь Александрович не травил свои любимые черные анекдоты. Юрий Юрьевич не обсуждал красивых женщин. Алина не улыбалась, хотя была самой позитивной медсестрой в отделении. Я молчал, что для меня тоже было не свойственно. Мы ждали, когда Смерть заберет свое.
В этой пугающей тишине прошло чуть более часа. Девочка выдохнула и не вдохнула. На мониторе сработала звуковая сигнализация снижения сатурации. Игорь Александрович хмуро ткнул на кнопку "беззвучный режим". Снова тишина. Спустя мгновение сработала вторая сигнализация - снижение пульса ниже 50 в минуту. Второй раздраженный тычок в кнопку беззвучного режима.
48...
36...
24...
0....
Свершилось. Юрий Юрьевич тихим голосом произнес:
- Коллеги, 30 минут на реанимацию. Делаем что должно.
Начали реанимационные мероприятия. Даже я, с моим мизерным стажем работы, видел - это просто формальность. Да, так правильно. Но все равно гадко на душе.
Реанимационные мероприятия без эффекта. Игорь Александрович посмотрел на часы и сказал :
- Время смерти - 15 часов 42 минуты.
Что-то оглушительно хрустнуло. Стеклопакет окна, напротив кровати девочки, пошёл паутинкой трещин... Все вздрогнули.
А - Мамочки, что это было?
ЮЮ - Душа отлетела...
И перекрестился. Я подошёл к стеклопакету и задумчиво провел пальцем по поверхности разбитого стекла. Затем открыл окно и сделал то же самое с другой стороны. Все живые в палате с любопытством смотрели на мои действия.
ИА - Может камень кто кинул?
ЮЮ - Игорь мы на пятом этаже, какой камень?
Я - Это не камень. Лопнуло внутреннее стекло. Два наружных - целые. Посмотрите сами, если хотите.
А - Не оставляйте меня одну тут, пожалуйста...
Спустя 20 минут в палату ворвались родители девочки. Отец, серый от горя, упал на тело дочери и заревел как зверь... Мать подошла к Игорю Александровичу, плюнула ему в лицо и сказала :
- Будь ты проклят, чтобы ты сдох, как собака, как можно скорее!
В тот день что-то лопнуло внутри меня. Как стекло, через которое прошла душа девочки, чьё имя я даже не помню. Наверно, не только у меня.
P. S.Барабашку я слышал ещё раза два или три. Все по шаблону - скрип двери санитарной комнаты - звуки шагов, обрывающихся за шаг до дверного проема - возвращение. На второй раз я ещё был в ужасе, а потом попривык. Вообще предпочитал думать, что это сложная звуковая галлюцинация из-за переутомления. Так проще.
Мёртвого мальчика, чуть до смерти не напугавшего Алину, больше не видел никто. Кто-то считал, что это какой-то отдельный призрак. Другие думали, что это - тот самый барабашка из санитарной комнаты (его слышала чуть ли не половина сотрудников), внезапно осмелившийся сделать последний шаг. В конечном итоге решили, что Алине причудилось. От переработки. Так проще.
Игорь Александрович после того случая ушёл в недельный запой. Мать девочки на всю больницу поносила его почем зря. Хотя он даже не был лечащим врачом её дочери. Он просто дежурил в тот день, когда она умерла. Для мамы девочки так было проще.
Хороший он человек. Надо позвонить, узнать как у него дела. Все никак не соберусь...
Источник
yaplakal.com