131
«По деревенской улице... с диким воем двигается странная процессия. К передку телеги привязана веревкой за руки маленькая, совершенно нагая женщина. Все тело ее в синих и багровых пятнах, грудь рассечена. Должно быть, по животу женщины долго били поленом, а может, топтали его ногами в сапогах — живот чудовищно вспух и страшно посинел... А на телеге стоит высокий мужик, в белой рубахе... в одной руке он держит вожжи, в другой — кнут и методически хлещет им раз по спине лошади и раз по телу маленькой женщины. Сзади телеги и женщины, привязанной к ней, валом валит толпа...»
В отрывке представлено описание «вывода» — истязания женщины за супружескую неверность, которое потрясло 23-летнего Максима Горького. Описанные им события случились в июле 1891 г. в дер. Кандыбовке Херсонской губ., то есть это позорящее наказание для женщин бытовало всего 110–115 лет назад на юге России.
И в большинстве славянских языков словосочетание «честная девушка» или «честная женщина» предполагает невинность до брака и верность в супружестве …наказания зиждились на стремлении «посрамить виновных, дабы унизить в лице их порок и возвысить значение добрых нравов» …
… Ответственность за лишение девственности возлагалась на саму девушку (она или допускала подобные отношения, или не допускала: «Сука не захочет — кобель не наскочит») и на ее родителей и воспитателей. … Напротив, ситуация, когда девушка «спутывалась по любви», была совершенно недопустимой и воспринималась как следствие особой порочности и развращенности согрешившей. …
В центральных губерниях для венчания девушки, не сумевшей сохранить девственность, было принято давать очистительную «молитву девке-родильнице», после которой девушка получала очистительную память от поповских старост, последним поручалось и разбирательство дел о внебрачных рождениях …Иногда священник назначал епитимью — это был путь к покаянию. Согрешившая должна была трижды проползти на коленях вокруг церкви. …
На свадебном пиру важнейшим актом и лиминальным моментом действа была демонстрация «честности» или же публичное признание девушкой своей вины: «Расправы и никаких позорящих обрядов не бывает, если она прежде увода в комору сознается, что потеряла девство до свадьбы. Новобрачная, сознаваясь в своей вине, просит, кланяясь в ноги, прощения у отца, матери, свекра и свекрухи... В противном случае совершение позорных обрядов идет своим чередом. Они рассчитаны на то, чтобы опозорить мать, отца и даже всю родню невесты…» …
В Литве и в Малороссии существовал обычай наказывать девиц, нарушивших целомудрие, сажанием при дверях церкви на железную цепь.
…Потому в процессе народного свадебного ритуала все так же демонстрировалась рубашка новобрачной (в редких случаях предполагалось даже появление невесты перед гостями в брачной рубашке с кровяными пятнами; иногда невесте в такой рубашке полагалось вымести пол с остатками разбитых в ее честь склянок, чаще же брачную рубашку выносили и, показав, вместе с четвертью вина и благопожеланиями отдавали родителям новобрачной, которые могли даже сплясать на радостях на рубашке своей дочери). …
По обрядам… к середине XIX в., целомудренность или нецеломудренность должна была быть обнаружена рано в понедельник или же ночью с воскресенья на понедельник. …
В Черкасском уезде Киевской губернии было принято, чтобы нецеломудренную невесту наказывала мать жениха, а жених останавливал ее в какой-то момент, указав, что теперь он хозяин молодой: «… лишившаяся девственности до свадьбы не идет к столу, а подползывает на коленях под стол, из-под которого должна показывать свое лицо. Мать [жениха] всякий раз, когда молодая выдвигает голову, бьет ее по лицу, это продолжается до тех пор, пока муж не запретит (“в моей хате никому не дам своей жинки быты”). Тогда уж молодая выбиралась из-под стола и садилась около мужа».
…На Дону принятым способом поношения родителей, не сберегших девственности дочери, было исполнение срамных песен, надевание на шею венка из соломы или баранок, одаривание матери или, если невеста была сиротой, воспитательницы селедкой или таранькой (вместо курицы, которую клали на колени матери или воспитательнице, которые уберегли дочь или воспитанницу от соблазнов). В Калужской губернии срамили прежде всего мать новобрачной, а не ее саму, именно мать могли впрячь в борону и заставить провезти борону за собой по деревне.
… В Поволжье (Свияжск) существовал ритуал паренья свахи: сосватавшую нечестную невесту сваху клали на улице на лавку, задирали подол и били веником, посыпая на тело снег (за «нечестность» одной женщины должна была отвечать другая женщина, но непременно женщина!). В Витебской губернии хомуты — атрибут позора — надевали и дружкам, и сватам («и водили по деревне, причем шлея хомута тащится по земле»), не говоря уже о родителях и свахе.
… В иных опозорение выражалось в том, что кто-нибудь из свадебных «бояр» лез на крышу хаты невесты с ведром воды и оттуда брызгал водой — символический знак невоздержанности новобрачной, ее готовности давать всем, чтоб каждому попало (как брызги воды). …Все действия сопровождались словесным поношением, среди обычных позорящих слов были блядь, потаскуха, сволочь [от волочить, сволакивать. — Н. П.], подкладня, паскуда нестоящая.
Самым распространенным наказанием было надевание на шею лошадиного хомута «без гужов» (веревок, иных частей упряжи) — символа «озверения», близости миру животных — и одновременно «антипода» цветочному венку, символу девственности. …а чаще надевали на шею не только провинившейся невесте, но и отцу, матери. … Иногда в знак позора девушке оголяли ноги, «подвязав ей платье к поясу соломенными веревками». …
Были и другие типичные позорящие действия: измарать рубаху девушки сажей (со словами «Запачкала ты себя с таким-то каким-то беззаконием!»), сажей или дегтем, который из-за черного цвета также был в крестьянском быту символом бесчестья и зла, и, перепачкав рубаху, провести по улицам без юбки. … мазали ставни и стены дома дегтем со словами: «Если любишь, то люби одного», — тем самым указывая, что жизнь следовало стоить с тем, кто растлил девство. …
… Случалось, на головы сватам и отцу такой невесты надевали дырявый горшок. Сама лексема «худой» в русском языке означает одновременно и «плохой», и «дырявый». … В Полесье нецеломудренной невесте и ее родным давали несладкую, а иногда и просто соленую кашу.
В Архангельской губернии срамить девушку, незаконно прижившую ребенка, к концу XIX в. стало не принято, однако ее могли отлучить от родительского дома, другие женщины отказывались дружить с ней. …
Что касается центральных районов России, то до 1861 г. помещики приказывали отрезать косу провинившейся девушке в качестве посрамления. …
… раньше «старожилы говорили, что девушка, родившая ребенка, могла выйти замуж только за отца этого ребенка…», …
…
… Пострадавшему от неверности жены мужу светское официальное право давало и такой выход, как изгнание жены-изменницы из дома без средств к существованию (приданое, внесенное ею при вступлении в брак, оставалось у бывшего супруга).
В отличие от мужей, жены практически не могли реализовать свое право на развод, если причиной подачи прошения о нем были семейные конфликты. Редкий муж соглашался развестись, «а без согласия мужа ей паспорта не дадут... случаев же, чтобы супруги добровольно разошлись, не встречалось в деревне и окрестности», правда, и «о разных наказаньях за измену не слышно».
Согласно народным представлениям, практически в любых прелюбодействах было принято обвинять женщину. …
…
У казаков за супружескую измену полагалось «зимнее купание на аркане в проруби», особенно если мужу удавалось поймать жену с «блудодейником». Кроме того, «за продерзости, чужеложество и за иные вины, связав руки и ноги, и насыпавши за рубашку полные пазухи песку, и зашивши оную или с камнем навязавши, в воду метали и топили за несоблюдение честности». Те, «у кого сердце было погорячее», сразу отсекали жене голову шашкой, вырезали шашкой ремни на спине у жены (рана либо заживала, либо была смертельной). «Иные, раздев жену донага, привязывали на дворе и оставляли на съедение комарам или близ муравейника — на съедение муравьев».
… Широко распространенным был казацкий обычай в качестве наказания неверной жене «не принять от нее поклона» (по возвращении казак должен поднять и поцеловать жену, и если он того не делает, то это позор, за которым следовали побои (но уже в курене[деревня в 100 домов])).
Очень важным для казаков было публичное признание вины женой-изменницей. Иногда и только оно одно могло спасти от позорящего наказания. И если женщина шла на это — казаку полагалось простить виновную: «Если жена в отсутствие мужа изменит ему, то при его возвращении она, несмотря на все собрание народа, повергается перед ним на колени, сознается в проступке и просит прощения. Казак должен — пусть скрепя сердце — простить жену, и если даже она прижила детей с любовником. Их полагалось признать своими… Если же жена не осмеливалась выйти навстречу мужу, ее ожидали нескончаемые побои».
… В донских говорах внебрачных партнеров называли любашами/любашками. … (зачастую мужняя жена спала не только с мужем, но и с его приятелем или с отцом мужа, то есть свекром), звали друг друга свояками. …
... мужья избивали жен за неверность особенно зверски. Сохранилась масса их описаний. Били ременными прутьями, повесив вниз головной «к переводине на дворе собственного дома», привязав к сохе или за волосы к потолочной балке, припрядывали «косой к хвосту лошади и в таком виде» непрерывно избивали сидя на лошади верхом — «соседи смотрели на это равнодушно: «свой муж, что хотит, то и делает». «Ни один человек не осмеливался сказать даже слово за страдалицу в той уверенности, что это дело правое, что муж имеет неограниченную власть над своею женою»:«…один казак, заподозрив в измене свою жену, привязал ее косами к оглобле и с этой несчастной пристяжной проехал во всю прыть до соседнего форпоста».
…
В Ярославской губернии муж жены-изменщицы так же, по обычаю, избивал ее до полусмерти … …в Твери, Костроме и на Русском Севере…Помимо избиений, распространенной там формой опозорения было отрезание косы у жены.
… Типичным наказанием неверных жен у южнорусских казаков было привязывание изменщицы на ночь на могильном кресте с завязанным над головой подолом. Для еще большего устрашения применялось привязывание женщины («юбку на голову завязать») «к лопасти, к крылу мельничному — и на малый оборот». «Пусть покружится голая при всем святом народе…», — рассуждали инициаторы ритуалов опозорения.
…А у кавказских народов за лишение девственности и соблазнение чужой жены винновый вообще должен был поплатиться жизнью, причем вместе с женщиной, с которой его застали. Право на убийство обоих имел отец девушки и муж женщины; если на свадьбе нецеломудренную невесту в этих краях избивали «муж и дружки, а гости должны были плевать на нее», то после свадьбы она нередко должна была поплатиться за свою неосторожность свободой. …
… ритуалы опозоривания: у австрийцев, венгров, штирийцев это были насмешливые песни, куплеты, аналогичные сенсеррады исполняли испанцы (была возможность откупиться от издевательств, но если жертва не откупалась, мероприятие продолжалось несколько дней), португальцев, но опять-таки в Европе они касались осрамления не только девушки или женщины. У французов на севере, особенно в Бретани, бытовали строгие ритуалы опозорения, на юге общественное мнение было более терпимым.
… Надевание хомута на шею нецеломудренной невесте практиковали поляки, изгнание из села, избиение кнутом и проклятие (особенно если до- или внебрачная связь заканчивалась беременностью) — сербы (у них также был ритуал дырявого кубка с вином на свадьбе). У болгар нецеломудренную невесту полагалось вымыть на глазах у всего села, иногда ее на телеге отвозили обратно к родителям (и большего стыда и срама просто не было), к концу XIX в. чаще выплачивали материальную компенсацию (очень большую, двойное-тройное приданое) «за причиненное зло», и она в дальнейшем не считалась частью приданого.
источник
yaplakal.com