Деревенское кладбище

Вы не доводилось бывать ночью на кладбище?

Кладбище ночью и кладбище днём это я вам доложу совсем разные вещи.

Поход на кладбище ночью, в одиночку, среди деревенских пацанов был своего рода экзаменом мужества. Кто-то вызывался сам, редко. Чаще кого-нибудь ловили на "слабо".

Происходило обычно всё спонтанно. В каком-нибудь мальчишеском споре кто-то говорил:

- Да ты даже на кладбище ночью забоишься! Да тебе слабо!

- Мне слабо?!!! - возмущался тот. - Да запросто!

И тут начиналось самое интересное.

Бралась какая-то приметная, но не имеющая практической ценности вещь. Кусок крашеной доски, допустим. И ватага пацанов шла на кладбище. Днём, конечно. И там, в каком-то условленном месте этот предмет оставляли. С тем, чтобы ночью тот, чья смелость требовала подтверждения, пошел и эту вещь принёс. Одно из двух городских кладбищ находилось в лесу в километре от деревни. Мимо шло шоссе, и напротив кладбища была остановка. Вот на этой остановке вечером и собирались. Собирались, ждали пока совсем стемнеет, и рассказывали страшилки, чтоб ещё сильнее взбодрить испытуемого. Потом ему вручался в руки фонарик, и он отправлялся навстречу приключениям.

Или не отправлялся. Бледнел лицом и говорил - Не, пацаны, я не пойду. В другой раз.

Или доходил до опушки и поворачивал обратно. Тоже бывало не редко.

Это не считалось позорным, за это не дразнили и не наказывали. Потому что в ответ всегда можно было получить - Смелый? Вперёд! А даже те, кто там однажды уже побывал, второй раз не рвались. Знали, что это такое. Вообще, довольно жестокая штука, если представить.

Был у нас в деревне парнишка, Вова. Вова был не деревенский. Просто каждый год на лето его привозили к бабке. Так что он был хоть и городской, с одной стороны, но с другой всё-таки свой. И вот однажды Вова попался "на слабо". Слово за слово, и его развели на кладбище. Вова похорохорился, но деваться было уже некуда. Взяли приметную тряпку, пошли на кладбище. Дело было как раз после родительской субботы. Могилы были щедро и привлекательно усыпаны конфетами и печеньем. Но брать с могил считалось западло. Далеко заходить не стали, ряда через четыре могил привязали тряпку к приметной берёзке. Вечером собрались на остановке. Дождались, когда совсем стемнеет. - Ну что, Вова, не передумал?

Вова, рыхлый, довольно неуклюжий мальчик, был бледен с лица, но отрицательно помотал головой.

- Ну, тогда с Богом!

Вове дали в одну руку фонарик, в другую кто-то сунул нательный крестик.

- Ты главное по сторонам не смотри! И когда обратно будешь идти если, не вздумай оглянуться!

Вова пересёк шоссе и шагнул в лес. Свет фонарика ещё какое-то время метался сквозь кусты, а потом исчез. Мы ждали, вяло переговариваясь. Каждый представлял себя на месте Вовы. Бодрости это не прибавляло.

Прошло десять минут. Пятнадцать. Полчаса. Вовы не было. Когда прошло два раза по столько, чтоб не спеша дойти до места и вернуться обратно, мы стали кричать. "Вооооваааа!!!" Ветер шумел в кронах деревьев, и только опушка отбивала слабое эхо. Вот тогда мы испугались уже по-настоящему. Сперва была мысль пойти всей ватагой на поиски. Однако мы от неё быстро отказались. Кладбище не проспект, по нему не пойдёшь толпой. Немного поспорив, послали двоих гонцов в деревню, за кем-то из взрослых. Все конечно понимали, чем это чревато, и жопы чесались заранее. Но сейчас об этом мало кто думал. У каждого в голове металась одна и та же мысль - ЧТО МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ С ВОВОЙ НА КЛАДБИЩЕ?!

Вскоре из деревни, угрюмо матерясь, пришли трое с фонарями. Братья Голубевы, взрослые парни. И все, они впереди, мы сзади, пошли на кладбище. Дойдя до первого ряда оград замерли, прислушиваясь. Потом братья погасили фонари, чтоб присмотреться. И как только фонари погасли, все сразу увидели далеко впереди тусклый свет карманного фонарика. Свет не двигался. "Вашу мать!" - сказали сквозь зубы братья Голубевы, и мы стали пробираться между могилами. Кричать на кладбище ночью почему-то никто не решился. Страшнее всего было идти последнему. И последний всегда старался выбраться вперед. Так что мы постепенно менялись местами.

Вскоре свет фонарика стал виден отчетливо. Потом стало ясно, что фонарик просто лежит на земле. Потом стало понятно, что он лежит не на земле, а на могиле. Воображение рисовало всякие неприятные картины. Присутствие братьев Голубевых слегка успокаивало.

А потом мы увидели Вову.

Вова сидел на могиле рядом с фонариком.

Мы подошли к могильной ограде, и три фонаря упёрлись в Вову.

Вова сидел на могиле.

Вова сидел на могиле, был синий, и смотрел на нас круглыми пустыми глазами.

Он сидел на могиле, синий, смотрел на нас круглыми пустыми глазами, и ЖРАЛ, СУКА КОНФЕТЫ!

За обе щёки. Вокруг него, на могиле и возле, валялся огромный ворох фантиков.

Поняв, что пришли за ним, синий Вова встал, прожевал конфеты, отряхнулся, и сказал тихим испуганным голосом:

- Из-звините. Я з-за-аблудился.


via

мне не слабо)

раз такое дело, то побаяню
----------------------------



Иногда бабка разрешала нам с Вовкой спать на террасе. Это были самые лучшие ночи. Хоть она и отключала электричество, в целях экономии бюджета, после 10 вечера, но у нас были припасены свечки и мы лежали в тусклом мерцающем свете свечей, и рассказывали друг другу разные страшилки. Так мы могли проболтать чуть ли не до рассвета. И никто не трындел из соседней комнаты - “Чок-чок, рот на крючок. Кто слово пизданёт, тот в туалет спать пойдёт”. Это была любимая бабкина присказка перед сном. Нет. Иногда конечно дело и до сказки доходило, но почти всегда бабка вставляла свои комментарии.
- Вот старуха припизднутая, нехуя было деда гонять сто раз к рыбке. Сразу думать надо было, что заказывать. Вот если бы я была на её месте, то сразу попросила бы стать председателем нашего колхоза. Тогда бы у меня и корыто было и терем новый... Дед! А если бы ты золотую рыбку поймал, чего бы ты заказал? - бабка кликала деда.
- Мне бы спиннинг новый... - мечтательно протянул дед.
- Вот - вот. Кому чего а мёртвому припарка. Такой-же мудак. Сначала спиннинг, потом мотоцикл, потом ещё что-то. В итоге рыбка заеблась бы с тобой вошкаться и остался бы ты как та старуха. С разбитой мордой.
- С корытом, - поправил я.
- Спи уж. Корыто. Без соплей разберёмся. - бабка поправляла нам одеяло и мы засыпали...

В этот раз нам тоже разрешили спать на террасе. Мы с Вовкой ликовали, а я вспоминал страшные истории. Некоторые я придумывал сам. Меня веселило, как Вовка зарывался в одеяло и от туда торчали только его большие глаза.
Этой ночью я ему рассказывал страшилку про мертвецов...

- А тебе слабо на кладбище ночью? - спрашивал Вовка из под одеяла.
- Чё это слабо? Не слабо! - зашевелилось моё самолюбие и надуло грудь колесом, как шар на первомай.
- Слабоооо. - дразнился Вовка. - А если не слабо, сходи сегодня ночью на кладбище.
- Вот и схожу. - мне, как-то, было не ловко Вовке уступать. Ситуация требовала подвига.
За нашей деревней, как и полагается, было местное кладбище. Мы как-то с дедом и бабкой ходили туда, днём. На могилу к каким то родственникам. И ничего страшного в принципе не было. Поэтому я решил, что ночью тоже справлюсь.
- А как ты докажешь, что ходил? - интересовался Вовка. - Может ты во дворе отсидишься, а сам скажешь, что ходил.
- Чё это врать то мне? Сказал схожу, значит схожу.
- Доказательства нужны. - не унимался Вовка. - Принеси крест что ли.
- Ты чё? Совсем без мозгов? Скажи ещё памятник. Я возьму какой нибудь веночек и принесу.
Мы дождались пока совсем стемнеет и я начал собираться. Взял с собой пару свечек и спички. Так-как бабка на ночь закрывала нашу дверь на ключ, выбираться пришлось через окно.
На дворе уже было темно и мне, честно говоря, было немного сцикливо. Одно дело, там, перед Вовкой выпендриваться, другое дело идти ночью на кладбище. Я уж даже, было передумал в какой-то момент. Но надо было держать слово и я пошел.
Через пару минут я услышал сзади чей-то топот. Я уж с перепугу подумал, что это бабка с дедом в погоню пустились за мной. Я отчётливо представил, как бежит дед в кальсонах, а за ним бабка в ночной рубашке. И так ремнями над головой помахивают. Я метнулся в сторону с дороги, на чём-то подскользнулся и впечатался всей пятернёй в это что-то. Коровья лепёшка, сообразил я. Но это всё же лучше, чем попасться деду или бабке.
- Ты где? - звал меня Вовка.
- Тьфу ты. - чертыхнулся я, выползая из коровьих какашек. - Ты-то что тут делаешь?
- Мне одному там страшно. - сказал Вовка. - А чем это пахнет? Ты что, обосрался что ли уже? - смеялся Вовка. - Даже до кладбища дойти не успел, а уже в штаны наложил.
- Щас ты у меня в штаны наложишь. - я оттирал лопухом остатки дерьма. - Я просто подскользнулся.

Через 5 минут мы были возле кладбища. Зрелище немного напрягало своей мрачностью. Было не то что бы страшно, было пиздец как страшно. Я уже снова готов был признать поражение и предложить вернуться домой. В этот момент моё самолюбие вместе с геройством сквозонули куда-то в район пяток и сидели тихонько попёрдывая. Но тут, со стороны дороги,послышались голоса. Это из кино возвращалась местная молодёжь. Попасться им на глаза, означало, получить пиздюлей от бабки или от деда. Это уж как повезёт. А то может и от обоих по очереди. Если нас застукают, то обязательно отведут домой. И посему мы приняли правильное решение и сиганули в кусты. Нам даже было всё равно, что эти кусты отгораживали кладбище. Мертвецов на тот момент мы боялись меньше, чем деда или бабку. Конечно, с мертвецами мы были ещё не знакомы.
- Вовка! - шептал я. - Ты как?
- Страшно. Сзади нас какая-то могила. Вдруг сейчас кто-то полезет от туда. - Вовка жался ко мне поближе.
Я и сам тоже не чувствовал себя героем. Сидел тихо и составлял компанию самолюбию с геройством. Мы решили, что бы нам было не страшно, зажечь свечки. Чиркнул спичкой и зажег сначала одну, потом другую свечку и отдал её Вовке. В слабом свете свечи я решил осмотреться. Лучше бы я сидел и не крутился.
Я обернулся и посветил. Мой детский мозг дорисовал всю картину за меня. Мне показалось, что могила шевелиться и от туда тянутся руки. Конечно сейчас я понимаю, что это была лишь игра света и теней, но тогда это была хорошая игра моего воображения. Станиславский бы сказал - верю.
Закричал я громко и даже кажется как-то неестественно. Как Джельсамино в фильме. Вовка не оставаясь в долгу поддержал меня. Как говориться началась паника.Паника, это когда один знает в чём суть ужаса, а другие орут и бегут за компанию, будучи уверенны, что орущий и бегущий рядом сосед, точно уж в курсе ситуации.
Затем закричали на дороге. Тоже, как показалось мне очень неестественно. Какой-то душераздирающий женский визг. От этого визга, мы с Вовкой закричали ещё громче. Затем послышалось с дороги “Бля!”, “Ебаааать!”, какой то “бум”, затем “Поднимай её, пиздуем от сюда” и удаляющийся топот.
Нас с Вовкой тоже уговаривать долго не надо было и мы побросав свечки ломанулись в противоположную сторону, прочь от этого места. Бежали мы быстро и без оглядки. Вовка, несмотря на маленький возраст, не уступал мне в скорости. Мне казалось, что руки из могилы вот-вот настигнут нас и я притопил ещё быстрее.
Когда мы оказались в террасе, мы забились на одной кровати под одеяло и так незаметно как-то уснули. Утром нас разбудила бабка.
- Вставайте задохлики. А чё это у вас дерьмом попахивает? - но не акцентировала на этом внимание. - Я вам щас новости поведаю за завтраком. Как раз вам урок будет, что бы не шастать где попало...

Вся деревня обсуждала свежую новость.
- А у него глазища такие огромные, как огонь светятся.
- И воет нечеловеческим голосом.
- Это, я так думаю, призрак Володьки-алкоголика, царство ему небесное. Не успокоится душа окаянная.
- Да при чём тут Володька? Говорят у этого рога и хвост были. Не иначе как чёрт.
- А Галка то. Как посмотрела в его горящие глаза, прям сознания лишилась. Так волоком и тащили её до дама.
- Говорят, что Петька то, Никитишны внук, тот совсем обделался...
И ещё много чего было рассказано и много дней сплетничал народ по деревне, с каждым днём история принимала всё более ужасный оборот.
Мы с Вовкой радовались только одному. Что бабка с дедом не узнали, что мы ночью ходили на кладбище и нам ужасно повезло, что мы не встретились ни с этим Володькой-алкоголиком, ни с чёртом. Иначе бабке с дедом было бы уже некого пороть.

Это сообщение отредактировал gerad - 7.08.2016 - 16:18

я с самого детства даже все эти "на, помяни бабушку/дедушку" жрать брезговал.
а тут с могил конфеты... фубля

Тоже в детстве шлялся по деревенскому кладбищу ночью. На спор. Жутковато, но терпимо))

Брехня, а вдоль дороги мертвые с косами стоять.

Кота с лампой звали?

днём был - кресты родне обновлял.

Вшивому баня

Это сообщение отредактировал revun - 7.08.2016 - 15:50

Летом к бабушке на всё лето так же приезжал. В жаркие года днем невозможно было на велосипеде усидеть - очень жарко, а ночью свежо и прохладно. Кладбище большое за городом было, на холмах, то есть между могилами по "главным улицам" можно было разогнаться и с шлейфом пыли остановиться.

Вообщем в 12 ночи, в час, в два по кладбищу рассекали. Ничего стремного в этом не вижу.

ходили ночью,лет в 13. без фонарей,конфеты не жрали,жутковато было,чуток

На каникулах у бабушки, домой с дискотеки приходилось возвращаться мимо кладбища. Даже двух. Сначала путь пролегал мимо общего погоста, а потом мимо староверческого. Было страшновато.
Со временем я понял, нужно боятся не мертвых, а живых.

Это сообщение отредактировал Sosed69 - 7.08.2016 - 16:07

Раньше, в детстве не сильно и боялся. Зато лечение доводит до полуобморока, гуляя с ними по кладбищу, и рассказывая разные истории.
Ну, а теперь-то очевидно, что мертвые горааааздо безопаснее живых.

Отправлено с мобильного клиента YAPik+

Как говорят -- бояться надо живых , а не мёртвых ...
Все неприятности , ночью , на кладбище , как правило -- от живых ...

Это сообщение отредактировал Паловна - 7.08.2016 - 15:57

Живых надо бояцца, мертвые лежат себе тихо

Хорошо было, помню... Прохладно, тихо ... И присесть есть на что. Частенько в детстве ходил - на звезды смотреть.

Деревня, Башкирия, 1989, мне 14..... В деревне держат много пуховых коз. Козы гуляют где хотят, их не пасут...Дедовский дом на краю деревни, предпоследний. Через 300 метров кладбище, за кладбищем колхозный гараж.... август, уборка. Мужики круглосуточно на уборке, шагают напрямую через кладбище чтобы не терять время на обход...
Так как на завтра были похороны, уж не помню чьи, могилу выкопали как обычно заранее. Да еще мужики все на уборке... Комбайнер толи с усталости, толи с пьяну ( теперь не узнать) сверзился в могилу. У нас обычно не менее 2х метров вниз копают, да еще вбок с метр...
А в яме козел упавший днем который пасся на кладбище.... ну сидит комбайнер, курит, вылезти не может, стемнело... слышит, пьяный тракторист с гаража домой бежит, песни поет...кричит ему, мол помоги.... а в деревне все друг друга знают, маленькая же... ну как то веревка в руках тракториста оказалась. Закинул веревку, мол цепляйся... а тот вместо себя козла привязал ( жалко животную стало)... короче тракторист вытягивает, а там......... бросил пить тракторист с той поры навсегда... и заикаться стал немного...а комбайнер до утра сидел, с козлом вместе...

Темная ночка, на небе молнии, начало грозы. Кладбище. По кладбищу идет батюшка. Голос из—за склепа: — Батюшка! Благослови!... Батюшка вздрагивая и крестясь: — Да eбиcь ты в рот

***

Ночь. Кладбище. Раздаются жуткие звуки. Из могилы вылазит скелет и стучится в соседнюю. — Гоги, слющий, выхады, пайдём па Маскве пагулаем, вина випьем, шащлик скущаем, а? Отряхиваясь, вылазит второй скелет и они направляются к выходу. Вдруг Гоги стучит себя костяшкой по голове, бежит назад, взваливает на спину могильную плиту и идёт обратно. — Вах, дарагой, зачем плита тащишь? — Эээ... Нэльзя нам па Маскве бэз дакументов!

***

В детстве мы с ребятами боялись ходить ночью на старое индейское кладбище. Ходила легенда, что на нём можно выхватить старых индейских пиздюлей от старого индейского сторожа.

тоже...только кладбище было в дали от деревни и старое.

Будучи зелёным пацаном, на лето сваливал в деревню к бабушке с дедом. Была у меня девушка из соседней, приходилось курсировать между деревнями. И всё вроде бы ничего, кроме того, что между деревнями было кладбище. Возвращаться приходилось по кладбищу или в обход, но в три раза дольше. Одному. Можно было бы дожидаться, когда начнет светать, но нет, девушка, следуя наставлениям родителей, должна была быть дома ровно в час и ни сантиметра больше. И вот стою я первый раз перед погостом, чего-то жду, курю вторую подряд и сам себе говорю: да ну, хуйня, ща докурю... Ну ничего, пошёл, хули. Темень блеать, ветер шумит в кронах деревьев, появляющаяся из облаков луна освещает памятники, на них бликуют фотографии усопших...в общем, всё как надо. Сказать, что у меня очко тогда играло и сжималось - ничего не сказать. Я им мог порубить лом на пятачки не напрягаясь, весело шевеля волосами на жопе.
Помню - вот как сейчас всё было, какие нахуй конфеты! Это уже потом, второй, третий, десятый раз, ходил и похуй веники. Даже их и не помню.
А тот первый раз на всю жизнь запомнился.

Это сообщение отредактировал Sanpal - 7.08.2016 - 16:19

Эй, мужики, ну зачем же так шутить!
Так инфаркт миокарда можно сразу получить!
Эй, вурдалаки, пожалейте пацана!
Иначе здесь настанет мне хана-а-а-а-а!

Вот вам байка из моего детства (байка из детства моего отца, произошедшая в конце 19 века):

Поспорили два юнкера (или юнкера, или гимназисты, уже неизвестно), что один из них сходит на кладбище ночью и забьёт гвоздь в гроб, находящийся в склепе. Пошёл, взяв с собой гвоздь и молоток. Гвоздь забил, пытается встать, а его кто-то держит...

Не вернулся. Утром пошли его искать, зашли в склеп, сидит поседевший юнкер мёртвый. Гвоздь забит, но через шинель...

Потом выяснили, что умер он от остановки сердца.

UPD: Шпалы за что, интересно?

Это сообщение отредактировал Stan79 - 7.08.2016 - 16:23

Ночью по кладбищу ходить опасно по простой причине, можно ноги переломать. Это на каком-нибудь в центре Москвы всё аккуратно и прямо, как в музее. А уездное кладбище - самое что ни на есть канонично-былинное. Всё строго по лору. По Гоголю и Эдгару По. Даже не убежишь если что. Или провалишься, или задницей на ограду напорешься.

Несколько фото.

1.

Это сообщение отредактировал Daunante - 7.08.2016 - 16:21

2.