217
Ранее я вкратце писал в
этой теме о том, как нас отправляли, но теперь решился черкнуть в более подробном свете.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Служил я в Специальной моторизованной части Внутренних Войск МВД РФ на Южном Урале. Полк наш занимался тем, что помогал родной милиции нести службу ППС по городу.
По призыву видел парней, кто уезжал в Чечню, кто-то возвращался оттуда. Рассказывали много и хорошего, и негативного. Больше всего всем нравилось, что в Чечне Устав плохо работает и нет дрочева в виде строевых и подъем-отбой. А в самом начале службы именно это большинство и задрачивало.
Однажды нас повезли на похороны двух девушек. Дело было в том, что они служили медсестрами в госпитале Ханкалы. В декабре 2000-го года этот госпиталь атаковали чехи, почти всех там убили, в том числе и этих девушек. Их просто расстреляли в упор (может и изнасиловали, не знаю, не видел, хоронили в запаянных цинках). На фото девушки были симпатичными, а когда во время поминок некоторые офицеры начали некоторые подробности того штурма рассказывать, у нас на наших лысых головах (на тот момент мы служили около двух месяцев) волосы вставали дыбом. Дело в том, что когда наши шли на штурм, чехи в окна выставляли раненых бойцов и ими прикрывались.
Вот эти факты и поспособствовали тому, чтоб я (за всех говорить не буду, но у большинства было такое же мнение) просто захотел поехать в Чечню.
Но нас все не отправляли, а только обещали, что в следующем месяце наш полк отправляют. А отправки как не было, так и нет.
Где-то на 6-м месяце моей службы командир роты нашел шабашку, чтоб заработать денег на покупку для роты новых табуреток. Шабашка заключалась в том, что шестеро наших бойцов каждый день вечером отправлялись в цех по разливу минеральной воды и разливали воду из якобы артезианской скважины, при помощи сатуратора вода газировалась соленой углекислотой (из скважины шла нормальная вода, а после сатурации на вкус она уже была минералкой, но после выхода газа из воды вода носила вкус, как будто в воду насыпали соду). Вреда эта вода вроде бы не приносила, но пользы я тоже от нее не ощущал.
В состав бригады Ух попал и я. Сперва в том цеху я занимался тем, что из пластиковых пробирок надувал полуторалитровые бутылки. А парни уже разливали воду в эти бутылки, упаковывали, запечатывали, клеили этикетки и закатывали в полиэтиленовые упаковки.
Скажете, что нелегальный цех по розливу воды? Нет, документы у них были в порядке. Просто днем там народ работал в первую смену за зарплату, а вечером во вторую смену уже приходили мы. Но суть не в этом.
Просто там меня посчитали исполнительным, ответственным и стали меня привлекать на ремонт оборудования, отмазывать меня от руководства (звонили ротному, тот через дежурную часть выбивал для меня "добро" на выход через КПП), чтоб я мог ходить в самоход.
Помимо самоходов были еще плюсы в этой работе.
В роте у нас была дедовщина, был прессинг со стороны старослужащих, что нам по молодости не доставляло удовольствия, пытались кто куда затариться. А тут сама судьба подкинула случай. Уходили мы после ужина, часов в 20.00, а возвращались с шабашки в 2-3 часа ночи. В это время деды уже либо набухались, либо наговорились, либо надрочились молодых и уже спят. То есть, мы пришли, умылись и спокойно спать завалились. Утренний подъем в 6.00 для нас был не важен. Да и спали крепко, что не слышали крики дневального. На нас был приказ, что так как мы поздно пришли, то нас не поднимать до 10-11 часов. Дембеля даже до такого времени не спали.
А представьте, каково было нам? Красота. Из старых нас за это никто не трогал. Но из нашего призыва завистников было много, хотя, когда добровольцев вызывали на это дело, эти завистники первыми открестились.
Ну и хозяева той конторы кормили там нас нормально. То колбасы притаранят, то пиццу закажут. После солдатской столовой это были деликатесы.
А иной раз за перевыполнение плана и зимбуры (лимонадной эссенции) наливали под окончание смены. Крепость у нее, как у водки, а вот перегара не было, только запах лимонада. Ни разу не запалились в итоге.
Вот и представьте, как служили мы на первом полугодии службы.
Это все присказка, а теперь к главному.
ПОДГОТОВКА К ОТПРАВКЕ
Ну и настал день Д, когда начали у нас формировать сводный батальон для отправки на Северный Кавказ. Всех распределили по должностям. Я, как ранее указывал, из саперов перешел в стрелковый взвод по штатному расписанию. Это потом, в Чечне меня опять вернули в родной взвод.
После очередного распределительного полкового построения меня в сторону отзывает ротный:
- Ну что, будем решать вопрос с тем, чтоб тебя не отправлять в Чечню?
А дело все в том, что сперва людей без их ведома назначали на должности, а потом уже те, что не желали ехать на Кавказ, писали рапорта на имя ротного, что не хотят ехать, желают служить Родине в тылу. На это мне и намекал мой ротный.
А я же хотел туда поехать, испытать романтику войны (как я тогда себе это представлял) и ответил ему:
- Никак нет, товарищ капитан, хочу поехать на Кавказ.
- Значит, ты не хочешь в тылу трудиться на благо фронта?
А в тылу я бы потрудился, у меня было, что терять, если смотреть на это дело глазами солдата.
- Нет, - говорю, - хочу на фронте отличиться.
- Ну что ж, зря. Но раз ты так хочешь, то поезжай.
Еще где-то пару дней начальство утрясало дела с штатным расписанием сводного батальона, меняли людей с места на место. Добавляли контрактников к срочникам. Нам это не очень нравилось, потому что в ППД (пункте постоянно дислокации - расположении полка) контрактники со срочниками постоянно воевали. Контрактники были белой костью, дружили с офицерами, а срочники выполняли грязную работу.
Например, был у нас такой наряд на узле связи, где в дежурство ходили только контрактники. Но убираться к ним отправляли срочников, типа вымыть полы, пыль протереть, постирать шторы и т.п.
Но в Чечне уже все изменилось, там без всяких перепалок были на равных. На равных ходили на посты, на равных ходили в наряды, совместно убирали территорию и т.п.
Через пару дней дали команду вооружаться по полной боевой, мы похватали бронежилеты, автоматы, подсумки для магазинов, подсумки для гранат, малые пехотные лопатки, противогазы, каски, вещмешки и построились на плацу.
Затем на плац выгнали грузовики. Пронеслась команда "По машинам", и мы погрузились и поехали. Место назначения нам никто не сказал, мы подумали, что нас везут уже на вокзал и привет, Чечня. Хер там, нас повезли на полигон и впереди был месяц изнурительных
дрочев тренировок.
Сразу по приезду нас построили на поверку. Проверили, никто ли не выпал из машины по пути. Выяснили, что доехали все, никто не выпал. Потом разоружили нас, спецсредства и оружие сдали в КХО.
Офицеры куда-то свалили, и мы остались на попечении наших сержантов, которым была поставлена задача чем-то нас занять. Чем занять двести рыл, сержанты не знали, но быстро сориентировались.
Как писал в своей книге Покровский: "спросили как-то у меня, "А чем ты в армии занимался?", на что я ответил: "Недостатки устранял"
Так вот и у нас, решили тоже недостатки устранять. Сперва отрядили десяток бойцов вырыть яму под батальонный клозет и построить его. Нас там только стрелков было двести человек, помимо нас были еще тыловики, связисты, кинологи, саперы.Итого человек 250 было. Это только срочников. И представьте себе, сколько эти 250 человек могут гадить и вот тогда вы себе представите размеры батальонного клозета.
Забегу вперед, уже когда мы приехали в Моздок, я увидал, насколько же здоров наш батальон. Доукомплектовывали контрактниками, которые с нами на полигоне не дрочились, прислали из других полков солдат и офицеров. В итоге батальон по численности вырос до 350 человек.
Потом надо было в казарме порядок навести. Казарма была огроменная с бетонным полом, в ней на полигоне кажется уже лет 10 никто не жил.
Сам полигон охраняли четверо наших бойцов, которые его и обслуживали, чинили приводы для мишеней, косили траву и, в общем, поддерживали порядок на полигоне. На самом деле они там балдели.
Полигон от полка километрах в тридцати, проверка к ним приезжала раз в день, сами они раз в неделю ездили в полк за продуктами, а остальное время были без присмотра руководства. Рядом с полигоном деревня, вот оттуда к ним девки любили забредать.
Остальных уже отправили устранять недостатки на внешней территории.
Затем ужин, опять поверка и отбой. Вот так закончился первый день.
В 6 утра, как полагается, нас подняли и устроили утреннюю зарядку на свежем воздухе, то есть кросс по пересеченной местности. А пересеченная местность в тех местах: равнина меняется холмами и наоборот. Полчаса побегали, вернулись в расположение, заправили кровати, навели порядок на территории и в расположении и пошли на завтрак.
А вот после завтрака, когда уже начало солнце пригревать, началось самое веселое.
Нас экипировали, вооружили, и начали мы отрабатывать бег "петляя и скрытно передвигаясь, прикрывая друг друга". Буквально через 10 минут под бронежилетом не осталось сухой одежды. Эти тренировки были весь день. Форма к вечеру была вся мокрая и грязная. А через месяц она из синей стала белой.
Скажу вам, что в армии дедовщина не только среди солдат, но и среди офицеров.
К нам прислали уже из училища пятерых лейтенантов и старшие по званию офицеры на их плечи взвалили груз ответственности за нашу подготовку, сами старшие офицеры на полигоне появлялись время от времени.
И вот тут то у нас началась инженерная подготовка, заключавшаяся в рытье окопов для стрельбы с положения стоя. Она продлилась у нас почти до конца так называемого учебного периода.
Теперь мы до обеда бегали скрытно передвигаясь в составе отделения, взвода, роты, а после обеда занимались инженерной подготовкой.
Через несколько дней в штаб привезли компьютер и у начальства встал вопрос, как же работать с этой бисовской машиной? Тогда же не все знали компьютер. А документы готовить надо.
Ранее я засветился, что знаю компьютер, сидя у начальника связи полка. Начштаба меня заметил и назначил батальонным писарем.
Признаюсь, сперва я обрадовался, что наконец-то меня дрочево минуло, да хрен я угадал. Меня озадачили готовить туеву хучу документов, срок из подготовки был "вчера". Ладно, хоть там была винда 2000, хоть в ворде печатал, а не в лексиконе, как у начсвязи. Но все равно сидел сутками за компом. В Чечне меня участь писаря частично миновала, потому что туда штатный штабной писарь приехал, которого на полигоне не было, он в ППД более важные дела выполнял.
Но когда приехала бригадная проверка, меня вышибли из штаба и отправили дрочиться со всеми. На тот день был запланирован штурм Ебун-горы. Показательная хрень была только один раз за весь месяц дрочева.
Это было примечательное зрелище, не такое, как показано в хваленой "9 роте".
Нам раздали накрутки к автоматам для стрельбы холостыми патронами, по две коробки холостых патронов и распределили: на горе 1 рота, а штурмует ее 2 рота. И мы пошли на штурм. От камешка к камешку, где-то по-пластунски. Кругом стрельба. Лейтенанты подбрасывают взрыв-пакеты. Указывают, кто убит, кто ранен, куда бежать санинструкторам. Вот такая тренировка нам понравилась, но больше не повторялась.
Штурмы Ебун-горы были и еще, но при них не присутствовало вышестоящее командование, и в итоге эти штурмы были сплошной имитацией, без стрельбы, без взрыв-пакетов.
Мой первый и единственный наряд состоял в том, что я был дневальным на КПП. Кругом чистое поле без забора, зато на дороге шлагбаум и это называется контрольно-пропускной пункт. Рядом стоял грибок и там под грибком на столике стоял телефонный аппарат ТА-57. Связь была прямой, безз коммутатора, сразу со всеми. По территории этого батальона было всего три поста: КПП, дневальный по казарме и у КХО (отдельное здание было у нас). А аппараты стояли на всех трех постах и у дежурного офицера в штабе. Дневальный решил погадать кроссворд и свистнул по всем постам, чтоб трубы взяли, и начал зачитывать вопросы. Отгадывали почти до утра, пока дежурный офицер не решил обзвонить все посты. Поднял трубку, а в ней что-то типа "Столица Испании, 5 букв". В эфире говорить ничего не стал, а просто сразу втихушку пошел по всем постам и вставил всем пиздюлей. Неприятно, но зато согрелись. Время было предрассветное, холодно. Вроде бы в теплом бушлате стоишь, а пробирает. Даже плащ-палатки одевали на себя, чтоб хоть как-то тепло сохранить.
Приемы пищи у нас проходили по походному. Кухня была полевая, ели из котелков, которые потом отмыть было проблематично. Особенно, в трех котлах с теплой водой, где после того, как один взвод помоет свой котелок, следующему можно и не мыть. Котелок станет еще грязнее. В итоге самые прошаренные пошли к АРСу мыть котелки. Русские и некоторые дагестанцы нальют в большой котелок чистой воды и сваливают за столовую в кусты отмывать без палева, а борзые даги мыли свои котелки у АРСа.
Командиры несколько раз предупреждали, что не хер свинячить. Но эти продолжали мыть у АРСа свои котлы.
Был у нас один капитан, осетин по национальности. Даги его боялись, как огня. И вот он решил, что если не доходит через голову, то дойдет через ноги. Экипировал по полной боевой, заставил взять котелки, и мы побежали до ближайшего водоема мыть свои котелки. До ближайшего озера было около 15 км, это было жестоко, под палящим солнцем бежать. А кэп потом еще и команду "Газы" дал. В противогазе был еще больший пиздец. Добежали до пруда, помыли котелки. Кэп орет, типа строиться и обратно. Всей ротой на него хрен забили, разделись и полезли купаться. Первый самый смелый решил нырнуть с разбегу и воткнулся головой в ил. Глубина у пруда была по пояс.
В итоге купание обратилось в брожение по пруду. Один боец заорал, что рыбу поймал. Ему никто не поверил. Но он сунул руку в воду и достал карася размером с ладонь. Тут еще один достал тоже карася и началось. Все стали бродить по пруду в поисках рыбы. Когда жарко, рыба зарывается в ил, вот из ила мы доставали рыбу. Насобирали полную противогазную сумку и вечером у нас на ужин была уха.
Данный метод воспитания не возымел своего действия и некоторые все равно продолжили из АРСа мыть котелки. Это увидел уже другой капитан. С ним мы уже побежали на реку. Обошлось без противогазов, но и без рыбалки. Зато другой прикол случился.
Мы прибежали на общественный пляж, а в этот раз бежали уже всем батальоном, в тот раз бегали ротой. На этом пляже отдыхал в то время народ. А теперь представьте себе, лежите на пляжу, загораете, а тут приносится целая толпа ментов с автоматами в бронежилетах. Что подумаете?
Народ начал резко собираться и сваливать оттуда. То ли они думали, что захват будет, то ли еще что-то, но мы сразу начали с себя скидывать одежду, побросали оружие и ломанулись к воде. Вот это был непередаваемый кайф, после длительного марш-броска под палящим солнцем нырнуть в реку, где вода прозрачная, как из-под крана. Второй марш-бросок оказал более действенное влияние. Теперь у АРСа никто котелки не мыл, все сваливали в ближайшие кусты домывать котелки.
Потом я опять вернулся в штаб, для подготовки очередной порции документов. На этот раз надо было готовить конспекты для офицеров, чтоб они по ним обучали личный состав, как надо действовать в той или иной обстановке. На вопрос, где мне взять исходники, интернета нет, а про википедию и яндекс я тогда ничего не слышал, мне вручили Устав воинской службы, типа там все есть.
И начал я печатать конспекты на тему "Что такое засада", "что такое секрет", "что такое заслон". В Уставе я нашел только определение "засада". Пришлось проявить солдатскую смекалку и набить конспекты по засаде, а потом просто подставлять другие термины. По смыслу они примерно одинаковы, только выполняются разные задачи. Как же мне было смешно, когда я присутствовал на лекции, а там майор с серьезным видом читал мною напечатанный конспект и даже свои комментарии давал. А под конец даже похвалил, какой же подробный конспект. Это был пипец.
В то время, когда я сидел и кропел над командирскими конспектами в штабе, мои сослуживцы в своей основной массе (дагестанцы и осетины все, русские только самые распиздяи) свалили в самоход до деревни тусануться на дискотеке, девок подснять. С утра несколько дагестанцев спалились бланшами, был капитальный разбор полетов. А дело было вот в чем: решили ломануться все на дискотеку, день был субботний, днем ПХД, вечером постирали форму. Но в августе, когда все это происходило, жара была до поздней ночи, а к утру был колотун-бабай. Но форма буквально за полчаса высыхала. Приоделись, значит и часов в 11 вечера свалили через гору в деревню. Провожатым был паренек из полигонной обслуги. Пришли они в клуб, местные их приняли нормально. Но даги же хозяева жизни, решили повыебываться. Местные собрались и просто толпой отпиздили их. Русские тогда тоже под раздачу попали, все-таки вместе пришли. Хотя сами же рассказывали, что местные говорили, типа, парни, отдыхайте, девок много, на всех хватит.
Еще был один случай. На самом поле для стрельб валялось много неразорвавшихся ВОГ-25. Не знаю, то ли неразорвавшиеся, то ли учебные. Но внешне были похожи на боевые. Один наш солдатик заныкал такой ВОГ себе в карман, потом, стоя на асфальте, стал бросать его себе под ноги взрывателем вниз, типа взорвется или нет. Тут как раз проходил мимо капитан, у него аж фуражка упала от этого зрелища. Подбежал к бойцу, пробил хорошего лося и заставил пойти и обратно в поле выкинуть этот ВОГ.
Во всех этих заботах месяц тренировок подходил к концу. Окопы были вырыты, командиры решили, что пора и нормального пороха понюхать.
Выстроили нас на исходный рубеж. А исходный рубеж - это была казарма. Уложили типа спать в кровати. Завыла сирена, первая рота выступала на рубеж первой, а мы в это время успели вырубиться, наша очередь второй роты была минут через сорок-пятьдесят.
Завыла сирена уже для нас, но все реально спали. Пока дежурный не забежал в казарму и не начал орать на чисто русском языке, тога все всё поняли, повскакивали, быстро оделись и побежали в сторону КХО вооружаться и экипироваться.
Все эти действия проводились на время. Если не уложимся, то будем тренироваться до тех пор, пока не начнем все делать в срок.
В проходе КХО стоит дежурный, выдает автоматы, экипировку и 4 пачки патронов. Получение автоматов по тревоге, скажу вам, это не так, как в советских фильмах, где бойцы бегут и по очереди хватают автомат и бегут дальше. В жизни все не так, в жизни около пирамид сталпливается толпа, крики, оры, толкотня. Что-то наподобие метро в час пик, когда одни пытаются выйти из вагона, а другие зайти.
Вот в этом столпотворении все стояли на одном пятачке, одевали бронежилеты, насаживали на ремни подсумки, лопатки, на шею вешали сумку с противогазом, коробки с патронами рассовывали по карманам и бежали к окопам. А бежать надо было не просто так, а "петляя и скрытно передвигаясь и друг друга прикрывая". То есть пробежал 5 шагов, упал, подождал, пока твой сосед встанет, тоже через 5 шагов упадет и только тогда опять поднимаешься и бежишь. А бежишь не по прямой, а "петляя", чтоб врагу в тебя было сложнее попасть.
Добежали до окопов, нырнули в ход сообщений и по нему побежали до своей позиции. Добежал, сел, достал магазины, пачки с патронами и надо зарядить все магазины, изготовиться к стрельбе и только тогда громко доложить, что к стрельбе готов. И пока последний не прокричит о готовности, время отсчета не остановится. Был у нас один очень медленный, пацаны его до окопов тащили на себе, потом в окопе помогали ему снарядить магазины. Никому не хотелось опять начинать все сначала. Уложились вовремя.
Потом были броски гранат. Сперва пробовали учебные. Были у нас некоторые индивидуумы, которые, выдернув кольцо, не зажимали чеку, она срывалась. Эти индивидуумы после таких бросков были отправлены на время бросков боевых гранат в кухонный наряд на чистку овощей.
Но ощущение от броска боевой гранаты непередаваемое. Немного разочарования конечно было в том, что взрыв от РГД не такой сильный, как в американских боевиках, но адреналин все равно хлестал.
По окончании учений нас опять привезли в полк, поселили в отдельную казарму на втором этаже. Офицеры в большом своем количестве разъехались по домам прощаться с семьями, мы остались сами за себя. Кто-то за водкой сбегал, но большинство решило в самоход свалить, развлечься перед командировкой. Трое вернулись с пробитыми головами, на этот раз осетины. Что с ними произошло, я не знаю, но от командировки их освободили, в Чечню они не поехали.
Вечером после этих разборов нас опять вооружили, построили, прошлись по плацу походной колонной с песней и пошли в сторону КПП. Прошли через ворота и дальше до станции. На станции нас уже ждал эшелон. Объявили, какая рота/подразделение в каком вагоне и отправили размещаться. Перед отбоем устроили вечернюю поверку. Пьяный полковник из бригады перечисляет всех по фамилиям. Много офицеров из младшего комсостава в тот момент в строю отсутствовало, также отсутствовали и многие контрактники. Но на названные фамилии обязательно из строя оралось "Я".
На одной фамилии до сих пор не могу смех сдержать. Полковник:
- Младший лейтенант ВакУленко
...
- Младший лейтенант ВакУленко
... (опять тишина)
Полкан еще громче:
- Младший лейтенант ВакУленко
Ему в ответ:
- Не ВакУленко, а ВакулЕнко.
Полкан:
- Я сказал - ВакУленко
Сзади стоявший контракник в полголоса:
- Ну да, раз он сказал ВакУленко, значит, будет ВакУленко.
Потом мы погрузились по вагонам, отбились и впереди был семидневный путь до Моздока в плацкартном вагоне нашего эшелона. Из которого до самого Моздока нам не разрешено было выходить. Был конец августа...
© Warmer
yaplakal.com