116
(организатор потоков, часть 10) Лететь на спине дракона было страшнее, чем в когтях. Ещё бы! То ли тебя держат цепкие лапы, то ли ты сидишь на скользкой чешуе, пытаясь удержаться за выступы и наросты на теле зверя. Да и бабка со своими шуточками ничуть не добавляла бодрости перелёту.
– А как думаешь, Илюха, – спрашивала она, стараясь перекричать свистящий в ушах ветер, – сколько раз человеческое тело подпрыгнет от земли, если с такой высоты свалится?
Илья, вцепившись в торчащие из спины наросты Глюкозавра, тихо матерился себе под нос. А Яга не унималась.
– Слышишь, принцесса, а ты когда дракона своего придумывала, придумала ему, боится ли он щекотки?
– А что? – также перекрикивая ветер, спросила Мэйли.
– Да вот думаю, ежели его пощекотать, он дергаться в полёте будет? И повлияет ли это на аэродинамику.
– Яга, да помолчи ты хоть пять минут.
– Ты думаешь, молча падать медленнее будем?
Илья решил не реагировать, но старушку несло.
– Интересно, а драконы в турбулентность попадают? Мэйли? А? Петлю Нестерова твой выдуманный друг может?
– Кого?
– Нестерова.
– А это кто?
– Был такой. На железных драконах по небу летал.
– А почему перестал?
– Другому железному дракону на встречу полетел. И себя погубил, и дракона, но не свернул.
Приземлились, не долетая до замка, чтобы не пугать никого громадной летающей рептилией. Когда Илья спрыгивал со спины дракона, его повело, как пьяного. Выглядел парень бледно и нервно.
– Илюха, ты в порядке-то? – поинтересовалась Маша, когда гигантский крылатый зверь растаял в воздухе.
– Ну, так, слегка не очень.
– Ты чего, дурень, упасть боялся?
– Да бабка, чтоб ей пусто было, со своими прибауточками...
– Так не упал бы никто. Там же с магией порядок, – мотнула головой в сторону Гнилых Гор фея. – Я защитное поле сразу создала, когда взлетали.
– Блин, а сразу сказать нельзя было?
Фея пожала плечами, одновременно разводя руками. Илья грустно вздохнул.
– Ты смотри, – кивнула Маша, когда они подходили к окраине деревни, – а этот-то всё заборы красит. Мы сколько дней назад его видели? Он красил. И сейчас красит.
– Только тогда он красил в белый, а сейчас в чёрный, – заметил Илья. – С чего бы это?
– Эй, уважаемый, а ты всё заборы красишь?
– Крашу, – не оборачиваясь согласился крестьянин.
– Не надоело ещё?
– Надоело, но разве у меня есть выбор?
– Чего, благоверная напрягает?
– Ни в коем случае. Моя супруга – кристальной души человек. И если она говорит, что забор пора красить, то значит действительно пора. В этот же раз инициатива исходит не от неё.
– А от кого же?
– От его величества, короля нашего.
– Слушай, принцесса, а у тебя папенька часто самодурством страдает?
Крестьянин оглянулся на слово «принцесса», но тут же, будто и не узнал Мэйли, вернулся к покраске.
– Не самодурство это, а мера, продиктованная необходимостью, – объяснил он с какими-то странно-ироничными интонациями. – Так в указе было написано, который глашатай на площади зачитывал.
– Вот сейчас ещё меньше понятно стало.
Крестьянин вздохнул и продолжил.
– Пришла во дворец баба учёная.
– Проходной двор, а не дворец, – вздохнула Маша.
– Ну да, – согласился Илья. – Мы, вон, тоже в него попали без проблем.
– Да не перебивайте, – попросила принцесса.
Все замолчали и крестьянин заговорил вновь:
– И, значит, предложила та учёная королю новшества разные.
– Не люблю я новшества, – заметила Яга.
– С чего это вдруг? – удивилась Маша. – Новшества помогают миру развиваться.
– Лучшее – враг хорошего, – возразила старушка.
– Лучшее нужно хорошо тестировать, чтобы оно было лучше хорошего.
– Да ёлки-палки! – гаркнула принцесса, и спорщики замолчали. – Продолжай, Томас.
– Новшества, говорю, учёная предложила. А король принялся эти новшества в обиход вводить, – крестьянин тяжело вздохнул, окунул кисть в ведро с краской и продолжил своё занятие. – Всё вот теперь в чёрный цвет красим.
– А зачем? – спросила Мэйли.
– А вдруг война? – ответил вопросом на вопрос крестьянин.
Мэйли, недоумевая, помотала головой:
– А война-то тут причём?
– Стратегический ход такой, – пояснил Томас. – Если вдруг враги вторгнутся, посмотрят издали – подумают, что деревня сгорела уже. И нападать не станут.
– Допустим, логика какая-то в этом есть, – пробормотал Илья. И добавил: – наверное.
– Но выглядит просто… – Маша замялась, подбирая слово.
– Готично? – предположил Илья.
– Уёбищно, – вынесла вердикт фея.
– Да что за клоунада?! – принцесса начала выходить из себя. – Вы можете помолчать? Это, в конце концов, меня в первую очередь касается. Томас, рассказывай дальше.
Теперь застопорился крестьянин.
– А почему именно вас касается в первую очередь?
– Потому что я принцесса Мэйли, дочь короля, между прочим.
– Принцесса? Мэйли? – усмехнулся тот. – Вы, девушка, только в городе такого не ляпните. А то король в темницу быстро упечёт. У него с самозванцами теперь строго.
– Чего? – искривилась в совсем уж недоумевающей гримасе Мэйли.
– Говорю, строго у него с самозванцами.
– Я, к твоему сведению, только-только вернулась из Гнилых Гор, где выполняла важнейшую миссию по изучению магических аспектов и их влияния на наш мир.
Из-за официальных ноток в голосе принцессы Илье казалось, будто Мэйли прибавила в росте и возрасте. Однако, либо крестьянин ничего не понял из того, что сказала девушка, либо, что скорее всего, совершенно ей не поверил.
– Милое создание, – сказал крестьянин, бросая малярную кисть в ведро и наконец-то поворачиваясь лицом к компании, – я совершенно серьёзно говорю, даже и не думай выдавать себя за принцессу, если тебе и твоим спутникам дорога ваша жизнь и не опостылел солнечный свет. Достоверно известно, что принцесса вернулась на следующий день после своего побега. Точнее, сразу после смерти невесты короля Канны Арениной…
Глаза Мэйли сделались совершенно круглыми от удивления и недоумения из-за того, что «выдавать себя за принцессу» Томас выделил интонацией, но крестьянин будто и не заметил этого, а потому флегматично продолжил:
– Дочь, прослышав про тяжкое горе отца, оставила все мысли о побеге и тут же вернулась в отчий дом, дабы не оставлять своего родителя наедине с трагедией.
– Чего? – теперь у принцессы, похоже, отпала и челюсть.
– Ведьма Чапперон с Иллиасом Долговязым же, призвав на помощь летающую тварь из преисподней, сбежали, когда выяснилось, что именно они подбили принцессу на авантюру. В том сама принцесса покаялась по возвращении. Поэтому, милая девушка, послушай моего доброго совета, не говори никому, кто ты на самом деле.
– Я чего-то как-то где-то типа недопонимаю, – сообщила Мэйли.
Крестьянин хитро улыбнулся, подмигнул принцессе и наклонился к ведру с краской, чтобы достать из него малярную кисть.
– Это всё позавчера произошло, что ли?
Томас, нахмурившись, принялся загибать пальцы, шепча себе что-то под нос, а затем сообщил:
– Месяц назад.
– Да мы ж всего четыре дня как ушли!
– На следующий день после воссоединения с раскаявшейся блудной дочерью, – сообщил Томас, игнорируя возглас принцессы и возвращаясь к своему занятию, – глашатаи во всех деревнях, городах и хуторах трубили один и тот же приказ: в случае появления самозванки, выдающей себя за Сентерийскую принцессу Мэйли, немедленно сообщать об этом уполномоченным лицам.
– Уполномоченным?
– Солдатам личной королевской охраны. В нашей деревне они расположились прямо в трактире, – кивнул Томас в сторону центра деревни, не отрываясь от покраски забора. – Так что, сами понимаете, к чему я это рассказываю.
Все озадаченно молчали. И лишь Баба Яга, пожевав губу, спросила:
– Верным ли будет моё предположение о том, что события, происходящие в замке и окрестностях оного, вызывают высокую степень недоумения у среднестатистического гражданина данного королевства, имеющего хотя бы малейшее представление о ситуации, данным событиям предшествовавшей?
– Моя супруга работает прачкой при королевском дворе, а по дворцу слухи расползаются даже быстрее, чем по городскому рынку. Но я бы на вашем месте ретировался куда-нибудь, до наступления темноты. Это позволило бы мне не вызывать подозрений, а вам – не подвергаться опасности.
– Как излагает, собака! – восхищённо цокнула языком Яга.
Илья и Маша принялись озираться в поисках кого-то, кто мог бы их увидеть, но улица была пуста.
– Всё взрослое население в поле сейчас, – не оглядываясь, сообщил крестьянин. – В деревне только дети, старики, да солдаты. Служивые, хоть и спустя рукава, но деревеньку-то патрулируют. Поэтому, шли бы вы к речке, а потом вдоль русла, против течения, пока сухую иву не увидите. За ней домик рыбацкий будет. В нём меня дождитесь. Стемнеет – приду.
***
– Странно это всё, – рассуждала вслух Мэйли, сидя на берегу и время от времени швыряя камешки в воду. – Как так, месяц прошел? Как это я вернулась? Зачем всё в чёрный цвет красить? Почему Канна умерла? Почему такой жгучий интерес к самозванцам? Слишком много вопросов. И вообще ни одного ответа. У кого-нибудь есть версии?
Илья помотал головой. Фея проигнорировала вопрос, пытаясь безуспешно выписывать в воздухе узоры волшебной палочкой.
– Блин, да как же это работает? – спрашивала она, бубня себе под нос.
– Яга? – позвала принцесса.
– Находясь в таком живописном месте, в какой-то мере отвлекающем от накопившихся вопросов и поиска ответов на них, мне всё-таки хотелось бы озвучить умную, но не мне принадлежащую мысль о том, что неведение порой вызывает столько же негативных ощущений, сколько и осознание близкой и неотвратимой кончины. Посему, хотелось бы предложить вам набраться терпения и дождаться, пока прогуляюсь.
С этими словами старушка встала, поправила свою походную сумку, привычно похлопав её по боку, и направилась прямиком в лес.
– Блин, никогда не научусь фильтровать из её потоков сознания суть, – сообщила принцесса.
– Суть в том, что ожидание смерти подобно, – раздалось из леса.
И там, откуда донёсся старушкин голос, стал раздаваться удаляющийся треск ветвей.
– Не бабка, а лось какой-то, – наконец-то оторвалась от волшебной палочки фея-Маша.
– Блин, а чего вы спокойные такие? – спросила Мэйли.
– А чего нервничать? Придёт Томас, расскажет подробности, тогда и нервничать будем, – вынесла вердикт фея и снова принялась дирижировать палочкой.
Когда стемнело, они перебрались в рыбацкий домик.
А спустя несколько минут в этот же самый домик ввалилась королевская стража и повязала всех троих.
Принцесса брыкалась и кричала. Она грозила солдатам всеми возможными карами, какие только могут прийти на ум приличному человеку, а когда адекватные угрозы закончились – перешла к неадекватным.
– Заставлю руки в говне измазать и в ладоши хлопать! – беленилась связанная Мэйли. – Каждому лично черепушку просверлю и дуть в дырочку буду, пока мозги инеем не покроются! Черенок от лопаты без смазки...
Но подробностей использования садово-огородного инвентаря ей не дал раскрыть один из солдат, заткнувший рот принцессе кляпом. Затем к домику подъехала крытая телега. На неё погрузили связанных путешественников и куда-то повезли.
– Ни разу в такие переплёты не попадала, – пожаловалась фея шепотом.
– Я тоже, – так же тихо ответил Илья, – пока тебя не встретил.
– Уывыыв, – промычала принцесса сквозь кляп. – Ыуыыв ыуыы.
– Ну, понятное дело, – с серьёзной миной согласилась фея.
– Ывыыыуы Ы уоы, – помотала головой Мэйли, пытаясь глазами показать на торчащий во рту кляп.
– Охотно верю, но ни чем помочь не могу. У самой руки связаны.
– Ы.
– У Илюхи тоже.
Илья взглянул на лежащую рядом Мэйли и сказал:
– Сейчас попробуем.
Извиваясь, будто уж, парень пододвинулся к принцессе и, ухватившись зубами за полосу ткани, обмотанную вокруг головы девушки и удерживающую кляп во рту, попытался вцепиться в неё зубами.
– БДСМ на минималках, – прокомментировала фея, наблюдая за тем, как Илья мусолит тряпку, прижавшись к лицу Мэйли.
Принцесса в ответ снова промычала что-то невнятное. Но фея и в этот раз её поняла.
– Я не завидую. Я сочувствую.
Минут через пять сосредоточенного сопения и вздохов фея снова подала голос:
– Слышишь, библиотекарь, мне кажется, что после таких предварительных ласк ты просто обязан на ней жениться.
Илья невнятно огрызнулся, снова уцепился зубами и дернул головой, разрывая полоску ткани.
Принцесса вытолкнула языком изо рта кляп и прошептала, обращаясь к фее:
– Не завидуй, женщина с бесполезной палочкой.
– А… – начала было фея, но не найдя остроумного ответа, замолчала.
– Ребята, – абсолютно серьёзным тоном прошептала Мэйли, – мне кажется, это не наши стражники. В них ничего знакомого.
– Как будто ты всех солдат королевской армии в лицо помнишь.
– Не в лицах дело, – мотнула головой принцесса. – Эти солдаты в форме личного королевского отряда охраны, но это не личная охрана. Поверьте, я с детства постоянно их видела. Они ж во дворце на каждом шагу. У них показательные выступления – я в первых рядах смотрю, у них построение – я глазеть бегу. Я не знаю, как объяснить. У этих манера держаться не та, выправка не та, да и лица тоже – ни одного знакомого. Ну должно же что-то знакомое промелькнуть-то было?
– А может их всех заменили? – предположил Илья.
– За четыре дня?
– Ну, почему за четыре? – возразила фея. – Томас, вон, сказал, что дело месяц назад было.
– Да какой месяц?! – взвизгнула Мэйли, но осеклась и продолжила шёпотом: – Ну мы же вместе были, ну вы же сами знаете, что четыре дня прошло.
– Может там временн
ая аномалия? – вновь предположил Илья.
– Какая-какая?
– Временн
ая. Это когда время движется не с такой скоростью, как везде.
– Да ну, бред какой-то.
– Ничего подобного. Время везде движется с разной скоростью, просто люди не предают этому значения. Или не замечают, потому что сами замедляются вместе со временем.
– Э, рыцарь, тебе, случайно, по голове не досталось, когда нас скрутили?
– Нет. Я серьёзно. Сейчас объясню. Вот представь, что ты положила руку на раскалённую сковороду, и тебе нужно удержать её на этой сковороде целую минуту. Минута покажется тебе очень долгой. А если тебе нужно будет побыть рядом с парнем, который тебе нравится, всего одну минуту, то эта минута пролетит очень быстро. Улавливаешь?
Принцесса подумала и согласилась:
– Да. Улавливаю, – сказала она. – Эти четыре дня пролетели очень быстро.
– Ну да, за счёт того, что было много непривычных событий, которые нужно было осознать, осмыслить, поход пролетел очень быстро, – согласился Илья. – Но с другой стороны, когда я оглядываюсь на эти события сейчас, мне кажется, что они были бесконечно долгими.
Мэйли почему-то скорчила недовольную гримасу. А фея проговорила одними губами:
– Ох и тупиздень.
Телега остановилась, и всех троих вытащили из фургона.
– Куда их? – спросил один из сопровождавших пленников солдат.
– Вниз, – ответил седобородый толстяк, стоявший у дверей в казематы. И когда пленники с конвоем уже миновали первый пролёт, добавил: – В разные камеры!
***
Время, в котором отсутствует дневной свет, тянется очень медленно, стремясь упереться своим финалом в бесконечность. Илье уже стало казаться, что он целую вечность сидит в клетушке два на два метра, освещаемой слабым светом свечи со стола тюремщика. Ничего не происходило. Лишь охранник время от времени похрапывал, вскрикивая во сне.
Внезапно его храп прервался звуком, похожим на кряканье беременной утки. А через несколько мгновений перед прутьями решётки возник силуэт старушки.
– Бардак здесь, Ильюша, какого я за свою жизнь ни разу не видела, – сообщила она, звеня связкой ключей. – Хотя, мне ж довелось сдохнуть в начале одной истории и воскреснуть в начале другой. Возможно, я просто не всё видела и не во всём участвовала. Но одно скажу точно: при Златофиле такой хуйни не было.
Замок щёлкнул и решётка открылась.
– Велком на свободу, рыцарь! Кривда выпрямлена и всё такое. Освобождай остальных, а у меня ещё пара нерешенных вопросов осталась, – сказала Яга, вручая Илье связку с ключами и растворяясь во мраке тюремного коридора.
– Не бабка, а ниндзя какой-то, – пробормотал Илья растерянно.
И пошел открывать соседние камеры.
– Кстати, твоя боевая монтировка и прочая магическая херь на столе у тюремщика, – подала голос Яга откуда-то из мрака.
И в следующее мгновение раздался грохот осыпающихся камней. А следом изумлённый голос старушки, многократно отражённый эхом:
– Хуяссе тоннельчики!
Отворяя двери четвертой или пятой по счёту камеры, библиотекарь услышал знакомый голос:
– Спасибо тебе, добрый человек.
– Томас?
– Да, Иллиас, я это.
– Как?
– После того как вы ушли, я, чтобы не привлекать внимания, докрасил забор и уже собрал вам еды. Выхожу за калитку, а там солдаты, – мужчина тяжело вздохнул. – Вы уж простите меня, что рассказал всё. Но я, честно, не сразу. Меня сначала побили. А как пальцы ломать начали, я и не выдержал.
– Не извиняйся, Томас, – похлопал его по плечу Илья, – я сам не знаю, как бы повёл себя, если бы мне начали пальцы ломать. Живой и слава богу.
И Илья продолжил открывать двери.
В самой дальней камере он обнаружил Мэйли.
– Ты как, в порядке? – спросил парень, отпирая замок и открывая решётку.
– Илюша! – радостно взвизгнула та, повиснув у библиотекаря на шее. – Я тут будто вечность без тебя просидела.
Илья, повинуясь чему-то необъяснимому, коснулся губ принцессы своими губами. И девушка ответила.
– Эй, любовь-морковь-четыре-тапка-под-одним-одеялом, ну хорош уже, освободите жертв режима и дальше хоть совокупляйтесь в неестественных позах, – подала голос из камеры в противоположной стене фея.
Илья, не прерывая поцелуя, вытянул руку с ключами в сторону ещё не отпертой решётки и, почувствовав, как кто-то схватил связку, снова погрузился в поцелуй с головой.
Оторвал его от приятного занятия внезапно, как обычно, материализовавшийся Тринадцатый:
– Эй, Долговязый, – подёргал чёрт парня за штанину, – есть информация, которая тебе не понравится, но наверняка пригодится.
– Она мне чем-то поможет?
– Не знаю, – пожал плечами чёрт. – Мне сказали передать, я и передаю.
– Мефистофель сказал?
– Он самый.
– И что за информация?
– Паночка сбежала, – буднично сообщил Тринадцатый. – Точнее, не она сама, а её душа.
– И что?
– И всё.
– Больше никаких новостей?
– Ещё Мефистофель просил передать, чтоб Марию Чапперон Руж берегли как зеницу ока, потому что он за неё переживает.
– Кто б нас сберёг, – хмуро буркнул Илья.
– На этом всё, – сказал чёрт и снова растворился в воздухе.
Илья тяжело вздохнул. Мало того, что понятнее не стало, так ещё и вводных добавилось.
– Эй, голубки, – позвала Маша, стоящая у стола тюремщика. – Ходите в сторону меня. Будем планы планировать.
Держась за руки, Илья и Мэйли подошли к столу тюремщика, вокруг которого сгрудилось полтора десятка заключённых, с любопытством разглядывающих принцессу и её избранника. Здесь же стояли Томас и Маша. Маша вертела в руках свою волшебную палочку, которая, если Илье не показалось, время от времени начинала слабо светиться и тут же тухла.
Здесь же, на полу валялся седобородый толстяк, приказавший расселить пленных в разные камеры.
– Так чего дальше-то делать будем? – спросил Илья, беря со стола монтировку, которой его посвящала в рыцари принцесса.
– Чего-чего, – раздался откуда-то сбоку голос Яги. – У нас один путь – наверх.
Илья обернулся на голос и увидел старушку в рваном проеме стены. Бабушка смахнула с лица клочья паутины и добавила:
– Тут ход потайной, он прямо к склепу ведет. Пойдёмте, покажу.
Пропетляв почти на ощупь по пропахшему сыростью лабиринту, освещаемому лишь свечой, позаимствованной со стола охранника, компания вместе с освобожденными узниками выбралась в царский склеп, стоявший за замком.
– Вот чудеса, – удивлялась Мэйли, – Тысячу раз тут была и не знала, что в склепе потайные ходы существуют.
– Я бы на нашем месте поостерёгся выходить из склепа в светлое время суток, – заметил Томас.
– Ну, это-то как раз понятно, – согласилась принцесса. Непонятно что в целом происходит. И почему.
Она подошла к одному из надгробий и ласково погладила его рукой.
– Мама? – спросил Илья сочувственно.
– Мама, – кивнула девушка и перевела взгляд на соседний постамент. – А вот это – новое. Его раньше не было.
Яга поднесла свечу к могильной плите и прочитала вслух:
– Здесь покоится Канна Аренина, вторая супруга владыки Сентерии, короля... хм… – старушка посмотрела на Илью. – А ну-ка, библиотекарь, поддень-ка плиту надгробную.
– Зачем? – опешил Илья.
– Поддень, говорю. Бабушка знает, чего просит.
Илья просунул монтировку в щель между плитами и навалился на неё всем телом. Камень со скрежетом поехал в сторону, обнажая внутренности могилы.
– Любопытненько, – пробормотала Яга, поводив свечой из стороны в сторону. – А где труп?
Могила была пуста.
– О, гля, в натуре пусто, – удивлённо подтвердила фея. – И что это значит, позвольте-ка полюбопытствовать?
– Если б я знала, то уже бы всё объяснила, – заверила Яга. – А раз я ещё ничего не объяснила, то, значит, и понятия не имею. Что прочла, то и делаю.
– Мне кажется, нам стоит сесть и хорошенько поразмыслить, прежде чем выбираться из склепа, – предложила Мэйли. – Придумать хотя бы какую-то теорию, объясняющую то, что происходит.
– И желательно правдоподобную, – поддакнула фея.
– Не правдоподобную, а правильную, – поправила её Яга.
***
Заключенные с интересом наблюдали за пестрой компанией компанией. Яга при свете свечи читала какой-то странный фолиант, предварительно размазывая по страницам пыль с гробниц. Она щурилась, пытаясь разобрать написанное, витиевато материлась себе под нос, но читать и пачкать страницы не прекращала. Илья вертел в руках монтировку, пытаясь фехтовать ею. Мэйли с грустным видом сидела у материнской могилы, а фея то уходила в дальний угол склепа, то возвращалась обратно, непрерывно размахивая волшебной палочкой и бормоча что-то себе под нос. В конце концов, волшебница попросила принцессу:
– Мэйли, радость моя, не могла бы ты прогуляться в другой угол комнаты, пока я на твоём месте постою?
Принцесса, не задавая вопросов, встала и прошлась по склепу. Остановилась у дальней стены и спросила:
– Сюда?
– Ага, – кивнула фея. – А теперь не спеша подходи-ка ко мне.
Принцесса снова выполнила то, что попросили. И когда подошла к тому месту, где стояла фея, спросила:
– Так?
– Да! – просияла фея и чмокнула принцессу в щёку. – Ты ж мой аккумулятор.
– В смысле?
– Ну вот смотри, – Маша развернула Мэйли и посадила на одно из надгробий, а сама отошла в дальний угол помещения и взмахнула волшебной палочкой. – Ни-фи-га.
Затем она подошла вплотную к принцессе и взмахнула палочкой ещё раз. Та засветилась мертвенно-зелёным светом.
– До-фи-га! – сообщила фея. – Когда ты рядом, всё работает, но чем дальше от тебя я нахожусь, тем хуже эффект. Вот смотри. Трапезус аппетитус ням-ням!
Фея взмахнула волшебной палочкой, направила её на ближайшую надгробную плиту и заключенные, не ожидавшие чего-то необычного, как один удивленно ахнули. Потому что на надгробии материализовалась скатерть, а на ней тарелки и вазы, наполненные различной едой. Истекающая жиром утка, будто только снятая с вертела, несколько жареных цыплят, огромный кувшин и хлеб.
– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста, – ухмыльнулась фея. – Ну, теперь я вам так нафеячу, что в обратную сторону ни одна живая падла не расфеячит.
– А мертвая? – сострил Илья.
– А мертвая – тем более!
©
VampiRUS Это сообщение отредактировал VampiRUS - 1.03.2021 - 10:28
yaplakal.com