Лента Внеконкурса ККК-21

Коллеги, друзья по достойному увлечению художественным словом!

Как авторы, радующие нас этим словом, так и читатели, получающие от него удовольствие.

С удовольствием и с уважением представляем вашему вниманию Ленту Внеконкурса ККК-21.

На прочтение предоставлено больше 27 рассказов, но не по всем из них можно проголосовать, часть из них идут без этой опции, по разным причинам.

Тема ККК-21 - «Вторжение» (что подразумевает, на самом деле, не только инопланетян с бластерами)

Напоминаю, согласно правилам ККК, в основную ленту достопочтенным жюри отбираются 20 работ. Остальные, достаточно часто не менее достойные, публикуются отдельно, в Ленте Внеконкурса (причины попадания во внек - превышение знаков, разглашение анонимности, не набрали баллов у жюристов, нет заявленной темы в рассказе и т.д.).

Среди работ вы сможете выбрать 3 (три) самые понравившиеся вам и проголосовать за них.

Голосование продлится с 22.12.2019 по 27.12.2019 (20.00 по московскому времени).

Открытие наградного топа и вскрытие покровов 30.12.2019 – аккурат ко времени нарезки салатов. Раздача грамот, поощрений от возможных спонсоров и добрых слов от всех нас.

По вопросам призов и поощрений – будем рады их принять в призовой фонд конкурса.
Казначей ККК-21 – Марина vinsentvega
Участников внеконкурса тоже можно наградить!

Ну что ж… Поехали!

1. Пекло

Демьян лениво повел мышкой, возвращая на экран рабочую схему. Таблицы, графики, поступление, расход. Все в пределах нормы, иначе умная автоматика уже уведомила бы кого положено. До конца рабочего дня еще долго, он развалился в кресле, нагло забросив копыта прямо на стол и думая о предстоящем вечере.
Сегодня он собирался сводить Микаэлу в “Чертовый пруд” - этот новый ресторан, по слухам - один из лучших в округе. А стоило подумать о ней, как рабочее настроение окончательно покинуло Демьяна. Микаэла была страстной как дьяволица, и мысли о ней не давали сконцентрироваться на работе.
- Бездельничаешь?
- И тебе, Ли, не хворать, - ответил он, лениво поднимаясь. - Дежурю, не видишь что ли?
- Хреново дежуришь, - судя по сводкам у нас поступление уменьшилось.
- Знаю, на полпроцента, все границах сезонных колебаний.
- А когда ты заглядывал в аналитику? - Не отставал Ли. И продолжил не дожидаясь ответа, - у нас полностью прекратилось поступление с одной из планет, и прекратилось очень давно, именно за счет этого мы и теряем полпроцента.
- Хм. Интересно, - Демьян пробежался по клавиатуре, выводя информацию на экран. Ни звезда, ни сама планета, ни ее обитатели не являлись чем-то из ряда вон. Как же они смогли отказаться от дани?
- Короче, - Ли явно не собирался давать ему время на раскачку. - Ситуацией заинтересовались наверху, так что готовьте анальную смазку аналитики, хвостом вас по лбу!
- Можно подумать тебя это не коснется, - проворчал Демьян, но Ли уже вышел из кабинета. 

Небольшой звездолет вынырнул из космических глубин, и сбросив скорость замер в паре миллионов километров от некогда синей, а ныне серо-оранжевой планеты. Корабельные сканеры начали получать информацию, которая моментально обрабатывалась. Через четыре минуты начался процесс вывода экипажа из анабиоза. Несмотря на мощнейший искусственный интеллект, принятие решения по традиции оставалось за живыми существами.
Придя в себя после анабиоза, командир просмотрел отчеты и усмехнувшись закрыл глаза. Ему понадобилось несколько секунд чтобы восстановить мысленную связь со своим, оставшимся на материнской планете дуалом. 
- Мы нашли их, - передал он, и в следующую секунду вся информация добытая разведчиком стала доступна на его родной планете.

Радары засекли угрозу. В какой-то сотне тысяч километров от поверхности стали появляться неопознанные корабли. Они не остались не замеченными и на трех охраняющих планету звездных базах взвыли сирены. Боевая готовность. Испокон веков местные жители были прирожденными воинами. И хотя их давно никто не атаковал, и они отвыкли от реальной опасности, стоило завыть сиренам, как элитные подразделения были подняты по тревоге.

- Кто это такой смелый? Опять верхние пожаловали? - Спросил командир одной из звездных крепостей. 
- Не думаю, - ответил помощник - но они явно не с дружеским визитом. 
Корабли незваных гостей приближались. Выглядели серьезно, шли без опознавательных знаков, начали разворачиваться в боевой порядок. И защитники сразу открыли огонь на уничтожение, без всяких предупредительных выстрелов.
В сторону гостей полетели тысячи ракет и энергетических импульсов, но никакого видимого результата это не произвело. 
- Интересно, что у них за броня? - Произнес командир. 
Но узнать ответ на свой вопрос ему не довелось, потому что вражеские корабли ответили. Не было каких-либо красивых эффектов, темноту космоса не разорвали вспышки лазерных лучей. Но космическая база - бронированная сфера размером с небольшой планетоид, взорвалась и на некоторое время в небе над планетой вспыхнуло второе солнце.
Не теряя скорости, атакующие начали огибать планету, приближаясь к остальным базам. Те вели отчаянный огонь, но их оружие было бесполезно, и через несколько минут обе крепости разделили судьбу первой.
Уничтожив планетарную защиту, корабли замерли, а из бескрайнего космоса начали появляться огромные, темные сферы.

В подземном командном центре было не протолкнуться. Сотни пар глаз прикованы к мониторам, пальцы бегают по клавишам, отдаются приказы. Уничтожение баз шокировало защитников, но они быстро оправились от потрясения.
- Мощный флот, - произнес Демьян, - похоже сейчас разнесут тут все.
- Хорошо если так, - ответил Ли. - Сам знаешь, есть вариант похуже чем уничтожение планеты.
- Думаешь они будут десантироваться?!- Искренне удивился Демьян. - Сюда??
- Отставить разговоры! - Рявкнул один из генералов, - какова вероятность высадки?
Тем временем, пришедшие на смену боевым кораблям темные сферы, разделились на сотни миллиардов осколков, синхронно полетевших к поверхности. Стоило “осколку”, похожему на длинную сигару коснуться поверхности, он ввинчивался в камень и быстро исчезал под землей.
- Все-таки это высадка! - Прошептал Демьян с ужасом.
- Тревога, код черный, повторяю, код черный!! - Заорал генерал в микрофон.
Отовсюду, из ущелий в мрачных скалах, из трещин в земле, из лавовых озер выползли жерла пушек, и противовоздушные силы обороны открыли огонь. Огромное количество “сигар” уничтожалось в воздухе, но немалая их часть, все-таки достигала поверхности.
Погружаясь в грунт, “сигары” практически не замедляя движения, проникали все глубже в камень, проходя сквозь твердую породу, как нагретый нож сквозь масло, оставляя за собой длинный тоннель. Одна за другой они доходили до слоя магмы и замирали.
Пока ПВО огненной планеты пыталось остановить высадку, боевые корабли агрессора вновь ожили. Воспользовавшись тем, что обороняющиеся вынуждены были демаскировать себя, космические крейсеры открыли прицельный огонь, и поверхность планеты потрясла серия взрывов. В считанные минуты ПВО была уничтожена.

- Кто это? На верхних не похоже. - Конкретно ни к кому не обращаясь, спросил генерал.
- Это могут быть популусы, - решился Демьян. - От них перестала поступать дань, - добавил он, робея перед взглядом узких глаз.
- Они могут знать?! - Генерал смотрел в упор, и Демьян почувствовал как начинают дымиться волосы.
- Да, - выдохнул он. - Я читал архивы, когда начались перебои с поставками, туда посылали проверяющих и эмиссаров, но все наши посланники бесследно исчезли.
- Вашу мать!! - Проревел генерал, - и мы узнаем об этом только сейчас?!

Пока шло выяснение, ситуация на орбите снова изменилась. Подошли очередные транспорты и новые капсулы полетели к поверхности. Теперь к уже знакомым “сигарам” добавились большие цилиндрические устройства. Точно попадая в проделанные “сигарами” дыры, они быстро погружались. 
Дойдя до слоя магмы, они резко удлинялись, превращаясь в трубки диаметром около двух метров и пробивали путь к мантии. Поверхность такой трубки была охлаждена до абсолютного ноля и процессы происходящие в магме начали замедляться стоило раскаленной лаве встретиться с подарками с орбиты, она каменела, укрепляя создаваемый проход к ядру. 
“Цилиндры” падали четко, один за другим, и соприкасаясь друг с другом, соединялись, удлинялись, все глубже проникая вглубь огненной планеты.

- Они строят проходы для десанта, активировать защитные руны и ловушки, гвардию на защиту хранилища! - Проревел генерал, и через несколько секунд практически все подземные коммуникации разделились перегородками - мощными плитами, усиленными защитными рунами.
Тем временем “цилиндры” сумели проделать проходы в магме, и добрались до ядра. Поверхность планеты представляла собой смесь пепла, песка, камня и лавы, и абсолютно не годилась для проживания, но внутри планеты был построен огромный, многоуровневый и густонаселенный город. И именно он был целью загадочных пришельцев. С орбиты падали все новые подарки и исчезали в проделанных проходах.

Потолок зазмеился трещинами, посыпалась каменная крошка.
- Началось! - Выдохнул Демьян не отводя взгляд от монитора. 
Треск и грохот все усиливались, из потолка начали выпадать довольно крупные камни, и вскоре вслед за ними появились первые гости.
Падая на пол, механизмы трансформироваться в подобие металлических пауков. Они словно тараканы расползались по коридорам, скапливаясь около бронированных плит, защищающих остальной подземный мир от незваных гостей.
Раздались первые взрывы, но тут заработали защитные руны. Весь верхний уровень, все места куда проникли незванные гости, буквально залило адским пламенем и разрушающим излучением. Пауки начали сгорать один за другим.
Руны и встроенные в стены лазерные пушки прекрасно справлялись с угрозой. Несмотря на огромное количество пауков и постоянный приток новых гостей, все они уничтожалась не успевая ничего сделать. 
У обороняющихся появилась надежда что атака захлебнется. Руны обладали практически неисчерпаемым ресурсом, так как подпитывались прямо из центрального хранилища, и не ослабили бы плотность огня даже через тысячу лет. И если у нападающих нет в рукаве джокера, то они останутся с носом. 

Пока первая волна атакующих гибла в огненных смерчах, сквозь погрызенные проходы начали падать новые устройства. Внешне они напоминали гигантские ртутные капли. Как только они качались пола, сразу растекались нанометровыми лужицами, и расползались по полу и стенам верхнего уровня. Будучи необычайно текучими, лужицы просачивались в самые микроскопические щели, постепенно проникали внутрь каменных стен. 
И вскоре новая серия взрывов потрясла подземелье, но на этот раз атака оказалась эффективна, стены трескались рассыпались, линии образующие руны прерывались, и те теряли свою силу. 

- Мы потеряли верхние уровни, - голос Альмата, одного из высших военных советников был тих, в узких, желтых глазах не было страха, лишь легкое подергивание хвоста выдавало то, насколько он напряжен.  
- Что ж, - усмехнулся генерал, - если они умеют входить в пятое измерение, то скоро тут станет по настоящему жарко. 
- Думаете их цель  - центральное хранилище? - Альмат посмотрел на генерала, и провел острым языком по губам.
- Уверен. Слишком уж они вложились в это вторжение.
В аналитическом центре было слишком много высоких чинов, и пока начальники обсуждали план действий, Демьян забился в уголок, наблюдая за происходящим на экране небольшого лэптопа. Он не мог отделаться от ощущения, что пока они видели только цветочки, и старался не думать о моменте когда появятся ягодки. И так уж вышло, что именно он, первым заметил нового гостя.

Большая, круглая капля упала на пол, начала трансформироваться. Несколько секунд и шар превратился в гуманоидного пришельца. 
- Полупус, - с изумлением выдохнул Демьян, - все-таки это их десант!
- Все кто находился в командном центре как по приказу уставились на существо. Оно казалось довольно хрупким, и действительно напоминало жителя бывшей подконтрольной планеты.
- Почему он еще жив? - Начал Альмат, но договорить не успел.
Существо, подняло глаза на стену, туда где были расположены оставшиеся руны слежения, и казалось посмотрело прямо на сидящих в командном центре.
Повинуясь какому-то наитию, Демьян захлопнул крышку лэптопа, и даже зажмурился. Раздался тихий свист, а затем громкий хлопок. Почти все кто находился в помещении повалились на пол закрывая руками головы. В следующий миг погасли все мониторы и наступила тишина.
Демьян встал с ужасом глядя на собратьев. Несколько парней пытались встать, кто-то тихо постанывал, но большинство не двигалось, а вокруг их голов растекались темные пятна.
- Охренеть! - Прошептал он, и стараясь не поворачивать голову в сторону мертвых мониторов, добрался до резервного пульта.
- Включай! - Демьян подскочил от неожиданности и повернулся. Генерал медленно поднимался, покачивая рогатой головой. - Включай общую связь! - Повторил он, нам надо защитить дорогу к хранилищу!

Выгрузка десанта продолжалась. В коридорах цитадели появлялось все больше войск вторжения. Одна за другой падали двери, а инопланетяне захватывали сектор за сектором. 
Дроны, андроиды, “лужи”, пауки, и многое другое расползалось, разлеталось по коридорам и несло смерть. Верткие, бронированные, оснащенные лучевым и стрелковым оружием и взрывчаткой они выкашивали защитников, стационарные пушки и руны. Гибли в ответном огне, но упорно продвигались к центру.  

- Они знают, - генерал стукнул рукой по столу, - знают дорогу к хранилищу, идут по пятому измерению! Надо бросить все силы на защиту, нельзя пустить их внутрь.
Да, атакующие медленно но уверенно двигались к центру огненной планеты, туда, где находился единственный путь к спрятанному в иной плоскости источнику адской силы. Генерал был прав, нападающие знали куда идти, знали что уничтожать планету путем бомбардировки с орбиты бессмысленно. Находящееся в ином пространстве хранилище не пострадает, а вход в него будет уничтожен. И потому захватчики решились на штурм некогда неприступной твердыни.
Впрочем защищающиеся уже полностью оправились от неожиданности, и наконец-то начали давать достойный отпор. Тут, возле самого сердца планеты, абсолютно каждый миллиметр пространства был превращен в смертельные ловушки. Руны огня и разрушения вполне гармонично соседствовали с лазерными пушками и огнеметами, а элитные демонические подразделения, наконец-то организовались и заняв свои места, встретили нападающих как и положено встречать незваных гостей. 

На подступах к хранилищу атака захлебнулась. Летающие, ползающие, бегающие механизмы, оказались неспособны преодолеть стену огня, и погибали быстрее чем десантировались новые. Не помогали и “капли” взломавшие верхние этажи, тут возле центра силы никто не мог тягаться с адской армией.
- Должны отбиться, - ухмыльнулся генерал, - они не пройдут сто последних шагов! 
У Демьяна было свое мнение на этот счет, он не мог забыть странного существа одним взглядом уничтожившего почти всех кто находился в центре, но спорить с генералом не собирался.

Пока защитники сжигали дронов и роботов, в коридоре ведущем к хранилищу появилось существо уничтожившее аналитиков. Оно медленно двигалось вперед, и оно было не одно. Еще восемь таких же гуманоидов следовали за ним.
Существа шли вперед, огонь не брал их, пламя бессильно опадало не достигая цели. Лазерные лучи скользили по светлой коже, руны плавились вместе со стенами, один за другим гибли защитники.
Вот группа существ в окружении уцелевших дронов добралась до центра коридора и замерла. Наблюдавший за всем этим Демьян понял - сейчас случится беда.
Да их было всего девять. Тут. В адских подземельях чужого мира. Но за этой девяткой стояла вся мощь родной планеты. Огромное расстояние не могло помешать им чувствовать своих дуалов и получать через них поддержку миллионов собратьев.

Стены расплавились. Усиленный заклятиями твердейший камень не смог удержаться против силы заключенной в этих существах. Постепенно сопротивление защитников стихло и наступила тишина.
- Приступаем. - Под взглядом существ, отделяющая хранилище от внешнего мира многотонная дверь, начала выгибаться, зазмеилась трещинами, и тихо осыпалась металлической крошкой.
Внутри царила тишина. Хранилище выглядело бесконечным, да они и было таковым. По правой стороне от вошедших располагались небольшие двери, каждая из которых вела отнюдь не в сказочную страну, а в свой жуткий мир непрекращающихся кошмаров. В каждом из таких миров томились мириады существ. 

- Мы добрались, - улыбнулось первое существо. 
Это был успех, пришлось пройти долгий путь, чтобы добраться сюда, и десантирование внутрь адской планеты было лишь малой частью этой дороги. 
Испокон веков, они как и множество иных разумных существ, выдумывали себе богов и демонов, наделяя эти сущности невообразимыми и страшными способностями. Они исправно платили дань собственными душами, идя на поводу у своих страхов, слушая духовных наставников всех мастей. Сполна получая все, что сами выбирали. 
Шли годы. Предрассудки и страхи оставались в прошлом, превращались в предания. И тогда, видя уменьшение притока свежих душ, адская энергетическая компания принялась действовать как обычно - посылать на некогда подконтрольную планету своих эмиссаров. 
Механизм был отточен и не подводил тысячи лет. Адская сущность вселялась в тело туземца, подавляла его разум и волю, и после быстрого сбора информации, любыми способами старалась увеличить количество адептов. А так как эмиссары всегда работали большими группами и за их плечами был опыт веков, их работа всегда приводила к успеху. Но в этот раз коса нашла на камень. 
Проникновение в чужие тела происходило так же легко как и раньше, но вот дальше демоны вдруг понимали что не могут взять контроль над туземцами. Наоборот, они сами оказывались на положении безвольных пленников.
Именно от эмиссаров узнали об адской планете, о миллиардах томящихся там предков. Выяснили что сама планета лишь декорация, а хранилище - источник бесконечной энергии, находится в неком пространстве и может быть отключено лишь изнутри. И тогда популусы - как их называли в аду, или люди - как они называли себя, начали готовить спасательную операцию.

- Вы готовы? - Нарушил тишину голос первого человека.
- Да. 
Тишину прорезал резкий, неприятный звук давно не смазанных механизмов, раздался какой-то едва слышимый, полный тоски стон, а потом пол и стены задрожали, завибрировали.
- Отходим, - приказал первый, и девятка спецназовцев начала остпуть туда, где пятое измерение пересекалось с обычным пространством, туда, откуда они могли телепортироваться на свои корабли.

- Ад пал. - Отчет командующего был сух и безэмоционален. - Мы уничтожили адское хранилище и освободили души. После чего планета разрушилась и вход в мир-губку закрыт.
- Отличная работа, командующий. Возвращайтесь. Или у вас есть какие-то особые пожелания?
- Нет. Разве что… У вас случайно нет координат рая?

2. Очередь

Плоды и ягоды. С этими словами много чего намечтать можно, много чего вспомнить или забыть, к примеру. Ну, вы определённо таскали эти плодово-ягодные амфоры по просторам великой страны и в стаканы лили. Я вот не представляю, как можно было проебать все завоевания, имея в левом кармане бутылочку «Осеннего сада», а в правом - пачку «Космоса». Ну просто загадка какая-то. Да ладно.
Просто вышли мы на площадь Революции в количестве трёх человек и панорамно оглядели территорию. В куртках с замками мы были готовые на всё, чтобы удивить мир «рокенролем». Да, тогда мы верили, что «драйвовые» песни и длинные волосы спасут граждан от коммунистов и неприятного потребительского дефицита. Мы вообще верили во всякую хуйню, лишь бы стать свободными личностями. И ещё мы знали, что в кафе «Сказка» продавались волшебные бублики с маком, коими закусывать винцо было приятно и патриотично. Туда мы и побрели, придерживая в карманах курток заветные сосуды с эликсиром плодового настроения.
В кафе, как всегда, была очередь из подростков и нетерпеливых мамаш с детишками. Эти гастрономические вампиры всегда там стояли плотным кондитерским слоем. Ну, вы же понимаете, что купить пару-тройку бубликов, отстояв эту поганую очередь, как бы совсем не правильно. Мы ж не пирожные иль там коктейли молочные ждём. Нет конечно же. Мы жаждем новизны, пьяных водоворотов и демократии. А эти в чистых платьицах и с светлыми лицами пиздюки и пиздючки только о сладостях и думают. Нахуй им какой-то там «рокенроль»?
Ну и полез я прямо к девушке в красной шапочке за прилавком.
- Дайте нам три бублика, пожалуйста. Без сдачи, — вежливо попросил я.
Только было хотела она дать мне эти три бублика, но не дала. А всё потому, что какая-то вертлявая пятнадцатилетняя сволочь в голубых джинсиках и вздёрнутым носиком впёрлась тут ко мне некстати и потрепала за рукав.
- Станьте в очередь. Почему лезете? Вы тут один что ли? - мяукнула она мне прямо в орокенроленное лицо.
- Да ладно тебе, — одернул я руку в благородной досаде.
- Не ладно. Граждане, смотрите - вон он лезет без очереди. Что вы молчите?! - нагло обратилась девчонка к массам.
И коллективный гул протеста оттеснил меня в сторону накрахмаленных столиков, унизив при этом как поэта и музыканта. А эта курносая зыркнула на меня ещё раз недостойным взглядом и спокойно встала в свою очередь.
Ладно, бля, запомним. Мы всё запомним. Ваши эти очереди коллективные, равенство ваше и братство запомним. И тебя, неизвестная школьница, запомним, когда подрастёшь и ликёра пригубишь в подъезде на втором этаже или на третьем.
В тот день мы закусывали сырками, как продуктами последней линии гражданской обороны. В тот вечер мы ебошили дерзкие песни в ДК «Строителей» на Левом берегу. Той ночью мы блевали на мосту и ждали, когда рассвет наступит. И он наступил, но не в то утро, а чуть позже, когда Ельцин победил. Гаденький такой, ветреный рассвет получился с воспалённым солнышком у горизонта и похмельем в голове. В этот рассвет мы и пошли неорганизованной толпой, словно зомби, перешагивая через года и память предков.

***
Мы продолжили самоутверждаться и веселиться после концерта в какой-то многоэтажной общаге на 15-ом микрорайоне. Там был телевизор и балкон-лоджия. На столе, покрытом грязной афишей с Женей Белоусовым, стояли напитки нового времени: «Ореховая ветвь», «Малиновый звон», баночки с водкой «Petroff» и остатками спирта «Royal». Снедь была незамысловата и скудна: какие-то орешки, бутерброды, кислая капуста и жареная картошка. Но это ведь не самое главное в стране, победившей тоталитаризм и всякие там красные идеи. Главное, что мы стали уверенными во всех последующих днях, гордыми личностями стали со вселенскими амбициями. Мы понимали, что человек сам всего добьётся и никакие там коммуны и труд нахуй не нужны. Только ум и креативность, только умение видеть прибыль и не видеть всё остальное. И ещё бухать мы научились остервенело и навзрыд. Так бухать сейчас не умеют. Слабаки.
Так вот. Собрались мы в тесной комнате на двух диванах и пить начали. А ещё играть на гитаре то, что до этого не доиграли. Потом орали с балкона какие-то умные слова и курили «Петра 1-го».
С нами были девчонки в турецких свитерах и с пряжками на глянцевых ремнях. После таких концертов они появлялись словно инопланетяне - то ли с неба, то ли из подпространства, хуй знает. Весёлые были гражданки с прическами как у Наташи Гулькиной и джинсами-бананами. Они тоже пили и тоже курили. Всё это было так прелестно, что дух захватывало. Но когда мой дух уже ничем было захватить, я встал, взъерошил волосы и вышел в коридор.
Ну, вы же знаете эти общежитские коридоры с тусклыми лампочками и облезлой краской на стенах, пыльными потолками и скрипучими лифтами. Комнаты, словно камеры в изоляторе, терялись в глубине урбанистической трубы.
Вот там у лифта я и увидел её - сидящую на корточках, словно больную птицу. Её каштановые волосы слегка прикрыли острые колени, торчавшие из модных порезов на голубых джинсах. Плечи её тряслись, но она не плакала. Просто замерзла, как я понял.
- Эй, подруга. Иди там водки выпей, нечего тут охлаждаться, — тронул я её за острое плечо.
Она вскинула голову и посмотрела на меня почти трезвым и пронзительным взглядом. Уж что что, а этот взгляд я запомнил, как и те бублики, которых не получил в «Сказке». И снова ты тут нарисовалась! Да, курносая, ты не изменилась за эти шесть лет. Ты сейчас скажешь - «чего лезешь, ты что один тут?» А я отвечу: «Да ладно тебе...» Но она сказала не так.
- Я не хочу туда, в комнату. Устала от песен ваших. Проводи меня до киоска, я в ночь работаю, — снова, как тогда, мяукнула она в мою сторону. В коридоре запахло пекарней и свежими бубликами. Ну, я это вот почувствовал вдруг.
- Пойдём до киоска, — ответил я, застёгивая куртку.
И мы, спустившись на грузовом лифте, побрели меж мрачных многоэтажек в сторону музыкального училища.
Раскидывая шуршащие листья по сторонам, мы шли без слов и объятий, как это обычно бывает в подобного рода прогулках. Она меня едва ли помнила, а мне ей и сказать было нечего. Впрочем, я таки спросил на предмет подъебнуться в сквере, но получил грустный отказ. Походу, девица и впрямь нагулялась за день, включая концерты и хождение по общагам и мукам. Зато я узнал, что её зовут Женя и она рано вошла в половую жизнь.
А уже в киоске я был вознаграждён пакетом яблочного сока и печеньем. Больше я ничем вознаграждён не был.
- Иди домой, а то скоро за данью придут, — сказала она мне, выталкивая из киоска.
Ну, нет так нет - мало ли в городе всяких курносых в рваных джинсах? Но я ушёл не сразу и не далеко. Да, за тем толстым тополем я долго выливал из себя остатки несбывшихся иллюзий, дышал воздухом свободы и считал оставшиеся деньги.
В то же самое время к киоску подъехала «девяностодевятая» и с разных сторон её хлопнули дверцы. К тому месту, откуда намедни вытолкали меня, подошли трое в тянутых куртках и легких спортивных штанах. Двое сразу обоссали тротуар, а один с квадратной головой громыхал в железо твёрдым кулаком. Дверь Женя открыла, держа в руках заветный свёрток. Ну, вы же знаете, кому и за что давали такие свертки в то волшебное время зарождающегося рынка и всяких там предпринимательств.
Положив дань во внутренний карман куртки, «квадратная голова» уходить не желал и схватил девушку за горло.
- Ты сегодня на очереди, соси давай, — сказал браток, расстегивая ширинку.
Женя мычала что-то, но кому тут было нужно то мычание? Несколько минут мужчина тёр свой пах женским лицом, намотав на руку каштановые волосы. Потом задвигал задницей, добившись своего.
В это время, отоссавшись, подошли двое других. Они молча стали в очередь. Нет, не в ту очередь за молочным коктейлем, а наоборот как бы. Когда первый собиратель податей конвульсивно дёрнулся со стоном удовлетворения, я вышел из-за тополя. Пока я шел в головокружительном гневе навстречу смерти, они уже успели сорвать джинсы с молодой киоскёрши и разорвав хлипкие трусы бросили их на кусты боярышника. Женя была повергнута на порог лицом вниз. Она уже не мычала, а просто часто-часто дышала, словно собака. Белая кожа её ягодиц сияла в страшной ночи как символ капитуляции перед торжеством новых хозяев новой жизни.
Я уже подбегал к насильственному месту с камнем в руке. Я опасно бросил этот камень в кого-то из злодеев, получив заслуженный крик боли. Больше я бросить ничего не успел. Я даже ударить не успел.
Помню только, что волокли меня куда-то, словно плуг и неприятные слова помню: «Сюда в коллектор. До утра сдохнет, гандон...».
Я запомнил, я всё запомнил, но не сдох. Только тела своего не видел и не верил в него. Я даже глаза не в силах был открыть и только в рот лилась и лилась густыми волнами кровь, которую я пил, словно «Осенний сад» когда-то там, на Левом берегу...
Утром я уже хрипло стонал в приоткрытую щель, напоминавшую полумесяц. И в эту щель заглянул кто-то. Потом я сидел на краю канализационного люка в ожидании врачей и сквозь туман, полный нестерпимой боли, смотрел на тот киоск, освещённый осенним солнцем, словно часовня. Там, на кустах боярышника, ничего не висело - ни трусов, ни ягод. А далее меня увезли в Областную травматологию.
Уже потом, совсем потом, я приходил к тому киоску, но не было там того, кто был мне нужен, а только губастые крепкие самки в вязаных свитерах смотрели мне в глаза коровьими взглядами. Они ничего не знали про какую-то там Женю и предлагали купить хороший самогон. Через несколько лет исчезли и сами киоски, а бандитов разогнал один хороший человек, которого до сих пор уважают в нашем городе.
Ну, как бы не все бандиты разбежались. Одни покинули мир насильственно, одни разумно отправились на кичу, а те, кому хватило мозгов, стали деловыми партнёрами или депутатами. Ну, вы же знаете, как зарождаются капиталистические формации, хуле я объясняю.
А я бросил чёртову музыку и начал строить дома. Это вот важно. Строить чего-то. Ты как бы и физически крепнешь, и умственно не отстаёшь. Да и мир по другому видеть начинаешь, когда создаёшь что-то, а не бабло крутишь с помощью всяких там бирж и хитроёбанных схем.
И забыл бы я уж всё ненужное и пустое из тех времен, но не дали мне. Самым грубым образом напомнили мне, что вся эта сраная жизнь не клочки часов и мгновений, а туго сплетённая такая материя, в которой важна любая фраза там или поступок.

***
На базе отдыха «Зелёная долина» собрались серьёзные дядьки. Правда, вели они себя отнюдь не серьёзно, я бы даже сказал, более чем... Да ладно.
Стреляли они по пивным бутылкам, варили плов, танцевали животами, в трусах промеж сосен и берёз бегали. Пели они в караоке шансон всякий и Газманова. Все эти «первые лица» перепутались у меня в голове. То ли мэр пил из горла водку «Люкс», то ли депутаты Горсовета таскали друг друга за майки, пытаясь столкнуть противника в костёр. То ли старый губернатор играл на гитаре и пел козлячим голосом про какой-то клён. А может и не было там этих важных. Может, были там директора строительных компаний и экономических зон, артисты из драматического театра и топовые риэлторы. Но, судя по продуктам на столе и алкогольной составляющей, это были люди внесшие огромный вклад в развитие нашей области. И они имели право расслабиться в лесных чащах, выпустить пар и прыгнуть через огонь. И они прыгали и они выпускали.
А женщины? Да, там были женщины. Всякие такие возрастные тётки и, наоборот, молоденькие бесовки в привлекательных одеждах, а порою и без... Дамы слушали гитарные серенады, пили красное вино и хохотали с пошлыми интонациями. Они были красивы - такие пьяные-пьяные с потными подмышками и красноречивыми декольте. И всем было хорошо. И мне было хорошо, так как я пел лучше, чем какой-то там замглавы администрации. Ведь меня слушали дамы с широкими бокалами в трепещущих пальцах и смотрели на меня волчьими глазами. А я улыбался им и ночному небу, искрам костра и запаху бараньего плова улыбался.
Чуть ближе к полуночи активность публики снизилась до уровня хорового пения и охуитительных чиновничьих историй. Теперь уже никто не пил из горлышка и не трогал костер. Многие просто сидели и смотрели в огонь задумчивыми взорами, вспоминая что-то или мечтая о чём-то. Это вот мой любимый момент. Дальше может быть только романтичный адьюлт иль грязная ебля в лесу или на озере. В домиках развратничают только уставшие от жизни партийцы или больные печенью иностранцы.
Так вот, пока я играл что-то без роду племени, но без ля-минора, все лица проплывали мимо меня словно золотые карпы. И в каждом лице я видел кусочки душ и переживаний. И пока я пытался прочесть эти страницы, кто-то жестоко уколол меня забытым пронзительным взглядом. Прямо в сердце пришёлся этот укол, прямо туда влез, сука.
И я ответил на этот взгляд. Как мог ответил. Потому что силы ушли внезапно, словно пауза в песне «Stop» певицы Сэм Браун. Я видел то, что давно забыть пытался. Этот вздёрнутый носик и каштановые волосы, эти аккуратно рваные джинсы и кошачий взгляд, уверенно говоривший: «Иди домой, а то скоро...»
Так и завис я на ре-мажоре, перебирая плывущие куда-то струны. А она смотрела на меня спокойно и медленно моргала длинными ресницами. Её плечи обнимал какой-то коротышка с мясным лицом и невыразительным взглядом. Часы на руке его были не за одну тысячу рублей. Да за рубли таких и не купишь.
Сколько так мы толкали друг друга взглядами - не помню. Только она вдруг поцеловала этого своего в подбородок и освободившись из вялых объятий, покинула место лирических песнопений и остатков красного вина. Она пошла в сторону озера, а я продолжал играть что-то для потухших взглядов и слабеющего костра. Вскоре гитару у меня отобрал важный чин и запел «Милая моя».
Я налил полстакана коньяку и опрокинул бухло в себя, чтобы в голове прояснилось. И знаете, прояснилось. Я встал на ноги, словно Илья Муромец, перешагнул через уставшего риэлтора и пошел туда, куда стоило идти, пока у меня башку не снесло.
У густой ивы перед трескучими камышами я сел рядом с ней и кинул в воду шишку.
- Ты хорошо поёшь. Мне всегда нравилось, как ты поёшь, — сказала она в сторону озера.
- Ты устанешь от этих песен, Женя, — возразил я.
- Нет, просто всё так быстро меняется - и я хочу успеть.
- Куда?
- Да не важно.
- Работаешь где?
- За деньги работаю, 100 долларов... — резко ответила она и повернулась ко мне.
В тот же момент я обнял её, словно ангела, боясь что исчезнет она тумане, полном нестерпимой боли и я сам увижу солнечный полумесяц из коллектора. Так и сидели мы несколько минут, спокойные как дети, пока она опять не оттолкнула меня. Я остался сидеть на песке, а Женя встали и слегка тронув пальцами мои волосы пошла в сторону «Зелёной долины».
Внезапно остановившись она крикнула мне:
- Скоро, уже скоро отдадут они мне всё активы свои. Увидишь, как всё изменится. А как увидишь, знай — я сильная, у меня без очереди никто не пролезет!
И убежала эта дерзкая кошка с глаз долой, а вдогонку ей сверчки бросали свои музыкальные шарики. Знайте же, люди - бабы всё помнят, любую мелочь, любой твой проступок и фразу глупую помнят.
Я прямо с берега пошёл к машине и, прогрев мотор, умчался в сторону города. Если меня и тормознули тогда инспекторы, то ерунда всё это. Кто с деньгами боится инспекторов? А у меня деньги были. Но, тем не менее, больше я пьяный за руль не садился. Никогда.

***
Бежала жизнь кривыми путями. Менялись люди и всякие там реформы были. Кто-то падал в пропасти, кто-то летал на чартерах за Благодатным огнём. Многим достались купоны и акции, а кому-то места в первом ряду. Мой город полнился пивнушками, аптеками и центрами микрозаймов. Где-то укладывали плитку, где-то «кидали» дольщиков. Всё двигалось бурными потоками - то сметая старое, то намывая новое.
А она, эта прелесть в рваных джинсах, упрямо меняла мир вокруг себя. И уже те, с мясными рожами, что сидели в мягких креслах, вставали при встрече с ней. В газетах и в телевизоре я видел, как Женя треплется с очередным важным чином, безоговорочно подчиняя его своей дикой женской силе. И в бизнесе, и в политике её боялись, целуя при встрече руку. А очередь к «трону» быстро уменьшалась. Но она никого не пускала вне очереди. Никого не пускала. И вскоре её очередь подошла...
Как-то в Инстаграме я написал ей волнительно: «Ты сильная, Жень...». А она ответила мне грустным смайликом.

3. Таинственный случай в супермаркетке

В четверг, 14 ноября 2019 года в гипермаркете «Общий» в городе Новоклюевске в овощном отделе внезапно исчезла вся картошка.
Человек семь покупателей и три работника гипермаркета были случайными свидетелями исчезновения. Казалось бы, мелочь – каких-то пятнадцать тысяч рублей – но делом занялась местная прокуратура по причине очень странных обстоятельств. Все CCTV камеры оказались выключены как раз в момент инцидента.
Следователь Игорь Крутиков уже допросил свидетелей и вот что у него получалось.
Клавдия Парамоновна, пенсионерка, 78 лет.
- Я выбирала лук. Обыкновенный, по 19 руб. Взяла три луковицы. А потом пошла за картохой. Её там не оказалось. Что это за магазин, где нет картохи? Мне раньше зять из Верхолупья привозил. А сейчас и они не сеют её. Какие пришельцы? Юродивые что ль? Я же говорю тебе, милок, не было там картохи. А потом я пошла за пряниками, внукам на гостинцы.

Арсений Тимофеевич, визитный мерчендайзер, 35 лет.
- Могу доложить следующее. В 10:31 я вошёл в гипермаркет «Общий»… Ну, если короче, я в этот момент совершал осмотр зелени: петрушка, укроп, базилик, крес-салат, рукола… Хорошо, ближе к делу. Со стороны рыбного отдела, вдруг, начали идти люди. Вроде не толпа, но они как-то вереницей тянулись, как будто из кинотеатра выходят после сеанса. Каждый подходил к лотку с картофелем, брал 2-3 штуки и отходил. Во что одеты? Ну-у, одеты очень легко. Как будто в плёнку какую-то. Мужчины не помню. А у девушек, гм-м… было что-то даже видно. И босиком. На лицо? Обыкновенные вроде. Но не русские, точно. Может датчане или малазийцы. Продукт они не взвешивали и на кассу не шли. Говорят, они в отделе крупы заходили в невидимую дверь, но я сам этого не наблюдал.

Михаил Андреевич, охранник / секьюрити, 60 лет.
- Я вам говорю: это курсанты! Тут же рядом мореходка. Они как понапьются, что угодно могут вытворить. Я сам середуху заканчивал в Ростове-на-Дону. Я могу тысячу таких историй вспомнить! Ну да, странности я заметил. Во-первых, там девки тоже были. Так это ихние же и девки. Но одного мальца мы всё же поймали. Да. Склизкий зараза, всё пытался вырваться. Пришлось по уху дать разок, не сильно. Мы с Васей его в офис затащили и там заперли. Полицию ждали. А мальчонка этот из офиса исчез. Наверное, в форточку выпрыгнул. Что он говорил? Это вы у Василия спросите. Он с ним вроде разговаривал. Молодежи легче между собой общаться, потому как они всё время в этих гаджетах сидят, на кнопки давят, а я во всех этих смартфонах–домофонах не очень разбираюсь.

Василий, грузчик-разнорабочий / студент, 25 лет.
- Всё ясно, в принципе. У них входной портал был возле рыбного отдела, а исчезали уже с картошкой в ряду между крупой и солью. Это элиены, по-нашему – инопланетяне. Я так и знал, что когда-нибудь их увижу. Слишком долго человечество их ждёт и вот на тебе. Я сразу ринулся к ним. Смотрю, они картошку берут. Я говорю: «Берите ещё лук, свеклу, морковку. Нам ничего не жалко для братьев по разуму». Но они не обращали на меня внимания. И тут Андреич одного парнишку начал вязать. Я ему помог. С парнем этим, Ники его звать, я мало говорил. Спросил: «Откуда вы? Кто такие?» – Он говорит: «Я – Ники. Мы издалека.» - «А как же ты наш язык знаешь?» - «В память себе загрузил, сегодня утром». Вот и всё. Мы его закрыли в офисе и вышли в зал.

* * *
Космические цыгане были уже далеко от Земли. Запасы уворованной картошки будут питать их пару лет. Больше взять побоялись, слишком уж строго «архонты» оберегают эту Землю, примитивное население которой просто купается в роскоши в смысле питания и материалов. Но им осталось недолго шиковать.

* * *
Василий сидел на лекции и осоловелыми не выспавшимися глазами глядел на физика. Василий носил на руке браслет, подаренный Ники. Очень стильный браслетик: на нём всё мелькали какие-то значки разной формы. И даже голограммы иногда выплывали.
- Иван Георгиевич, разрешите сделать маленькое объявление! – поднялся Василий. Он больше не в силах был удерживать своё открытие.
- Чего тебе Батуханов?
- Я быстро. – Василий выпрямился и оглядел весь класс. – Ребята! На прошлой неделе я встречался с инопланетянами! Не верите? Вот! – И Вася поднял вверх браслет и начал его крутить. Но в этот момент Вася исчез и больше его никто никогда не видел.

4. Отторжение

В пабе играет музыка, какая-то неизвестная, но обещающая стать в ближайшее время ультрамодной группа. Сейчас день, и она играет в записи, но через пару часов, когда народу соберётся побольше, обязательно начнётся живое выступление. Павлу не нравится ни стиль, ни жанр, но Вика обожает, как она называет это, «открывать новые имена», и он вынужден сидеть, лениво ковыряя стейк из мраморной говядины, стоимостью сопоставимый с пенсией какого-нибудь учителя, например, из Саранска.
Сидящая напротив Вика смотрит на него с наигранным ужасом и отвращением. Вика - блогер, инстаграм-модель и, конечно, веган. Она ест модное среди веганов табуле с оливками и маринованными огурцами. Обнажая ряд ровных белоснежных зубов, аккуратно, чтобы не смазать дорогую помаду от Clarins, она подносит вилку ко рту, кладёт в него маленькую порцию булгура и тщательно пережёвывает.
Павлу нравится смотреть, как она ест. Вика - миниатюрная брюнетка с высокой грудью, длинными ногами и острыми сосками, торчащими сквозь тоненькое платье от Cacharel. Павел знает, что единственная причина, по которой Вика с ним - рыхлым, уже начинающим лысеть в свои тридцать лет и обильно потеющим, – это деньги. На это ему плевать. У неё модная в этом году внешность, и она - такой же признак статуса, как и часы Glashütte Original, украшающие его запястье, телефон последней модели или Рэндж- Ровер, ждущий его на парковке. Когда Вика выйдет из моды, Павел легко её поменяет на более «свежую».
У него звонит телефон. Павел берёт его пухлой рукой с маникюром и аккуратно, словно змею, подносит к уху. Не то, чтобы он боялся звонков, - просто ему лень разговаривать. Время и место не располагают, но, услышав голос на том конце, он улыбается.
Ему звонит Берк. Берк живёт в Нью-Йорке. Они познакомились в Бангкоке, где трахали одну проститутку на двоих в каком-то занюханном борделе в жутком наркотическом трипе. Проторчав там пару дней и опробовав весь ассортимент шлюх и наркотиков, они стали почти друзьями. Павел частенько летал вместе с ним отдыхать. Отдых в основном сводился к адскому разврату и приёму наркотиков: это их сближало.
Берк был каким-то высокопоставленным армейским чином. Павел никогда не интересовался, каким именно, как и Берк не спрашивал Павла, чем именно он занимается в Москве. Оба были богаты, развратны, а остальное их просто не волновало.
Берк первый раз за всё время их дружбы звонит Павлу трезвым. На восточном побережье сейчас раннее утро, и Берк почему-то взволнован. Он говорит шёпотом, боясь, что его услышат. «Наш папа, – он говорит «All-father», «Всеотец», но в голове Павла всё равно это звучит как «наш папа». – Наш папа, - говорит Берк, - объявил общий сбор. Завтра у вас закроют все границы. Наши войска срочно перебрасывают в Европу. Думаю, папа, наконец, решил покончить с вашим бардаком и спасти вас от диктатуры». Берк искренне верит в свои слова. Всё, что он знает о России, пришло к нему либо из голливудских фильмов, либо от русских друзей, вроде Павла, которые с удовольствием поддерживают эти стереотипы. Он готов хоть сейчас вылететь в восточную Европу, чтобы спасти несчастных, замученных коммунистами и диктатурой русских.
Павел благодарит Берка, кладёт телефон на стол и задумывается. В голове прокручиваются варианты действий. Наконец, он принимает решение и встаёт из-за стола. Жестом подзывает официанта, расплачивается с ним, и, хлопнув недоуменно вскочившую вслед за ним Вику по упругому заду, кивает ей оставаться на месте и уходит.
Выйдя на улицу, он обходит по кругу автомобиль, снимая листочки, закрывающие номера. Не то, чтобы ему было дорого платить за парковку, просто, зачем платить, если можно этого не делать? Он садится в машину и, стремительно вклинившись в бурный поток автомобилей на бульварном кольце, едет к Инге.
Инга - галерист, художница и лесбиянка. Кроме всего этого, она обладает несомненным достоинством: у неё есть филиппинское гражданство. Когда-то, в прошлой жизни, она была замужем за воякой из генштаба, родила ему двух детей и, объявив, что она не создана для домашних хлопот, потребовала себе модную в то время прислугу филиппинку. Получив в своё распоряжение послушную девицу, ни слова не говорящую по-русски, Инга на удивление быстро выучила тагальский. Подговорить на родном языке разыграть измену с надоевшим мужем оказалось несложно и, в итоге, Инга очень быстро осталась разведённой дамой с неплохим капиталом, отдав взамен всего лишь парочку изрядно надоевших и утомительных детишек. Филиппинская прислуга тоже досталась ей: она решила, что для нового имиджа галеристки ей пойдёт нечто новое, нетрадиционное.
Приехав к Инге, Павел в двух словах объясняет ей ситуацию, и они быстро едут в ЗАГС, где за деньги оформляют брак. После этого, с новыми документами они направляются в посольство. Филиппины - страна небогатая, поэтому, спустя несколько часов, у Павла тоже есть филиппинский паспорт. Они проходят пограничный контроль в Шереметьево и с жалостью смотрят, как обладателей обычных паспортов разворачивают восвояси. Видимо, о грядущем вторжении уже стало что-то известно, и выезд потихоньку прикрывают. Глядя в иллюминатор на мерцающие внизу огни Москвы, Павел, вспоминая Вику, кладёт ладонь Инге на бедро.

**

Полковник Васькин едет по Невскому на своём новеньком BMW X6. Одной рукой он держит руль, другой - поглаживает прохладную мягкую кожу соседнего сиденья. Ему нравится ощущение новой машины. «Почти как женщина, – думает он, - но только – лучше». Васькин вспоминает свою бывшую жену, из-за которой ему пришлось уехать из Москвы, и мрачнеет. Она устроила ему грязный развод, и ему пришлось оставить хлебное место в Московском округе. Васькин занимается снабжением. Ему нельзя бывать в центре скандалов. Обычно он доезжает до работы, прячет в соседних дворах машину, и скромно пешком идёт на службу. Раньше все офицеры спокойно ставили машины перед зданием штаба, но проклятые журналисты и прочие бездельники, у которых слишком много свободного времени и камеры в каждой зажигалке, стали слишком уж докучать. В прежние времена, пока все расследования были по телевизору и в газетах, можно было хотя бы найти тех, кто выложил материал, и отправить, например, на внеочередные сборы. Куда-нибудь, где холодно и нет мобильных телефонов. А там уже вышибить им к чёртовой матери пару зубов, чтобы не мешали жить нормальным людям.
С этим американским интернетом всё стало сложнее. Васькин отвалил кучу денег за «красивые» номера, ему отдавали честь все питерские гаишники, когда он проезжал мимо. Теперь же его фотографируют при каждом удобном и неудобном случае, и выкладывают снимки на каких-то сайтах. После чего начштаба распекает его за жизнь не по средствам и правилам, хотя сам ездит на Porsche Exclusive. Васькин знает это, потому что вместе с ним ездил выбирать автомобиль.
Он едет домой, несмотря на то, что сейчас разгар рабочего дня. В штабе было совещание, и всем объявили готовность номер один, раздав запечатанные конверты. Вскрыть их надо было на следующий день. Это могло значить только одно: завтра могут начать падать ракеты.
Васькин не хотел попадать под падающие ракеты. На этот случай у него, как и у всей семьи, были готовы паспорта, приличный банковский счёт и небольшой домик в Вермонте.
Забрав семью, он едет в Пулково. Оставив машину на забитой до отказа дорогими автомобилями парковке, он бросает на неё прощальный взгляд и, подхватив под руку жену, скрывается в здании аэропорта.
Пограничник рассматривает паспорта и мнётся. У него строгий приказ: не выпускать военных. В приказе перечислена ещё куча категорий, но военные стоят первым номером. Полковник понимает, что в суматохе забыл переодеться, и сейчас стоит в военной форме. После непродолжительного обмена взглядами, пограничник приглашает Васькина в отдельную комнату без окон и камер наблюдения, где тот расстаётся со стопкой крупных купюр толщиной с ладонь. Через несколько минут он всё-таки пересекает заветную черту. Оказавшись в транзитной зоне, он сразу идёт в дьюти-фри, где покупает два литра виски. До самолёта ещё несколько часов, поэтому Васькин начинает пить. Пьёт он сначала украдкой, оглядываясь на других пассажиров, но постепенно алкоголь даёт о себе знать. Он смелеет, начинает в открытую хлебать из горла. На замечания прохожих огрызается. В итоге, через два часа его, бегающего голым по аэропорту, с трудом ловят стюарды и сдают в полицию. Жена с детьми с фальшивыми минами скорби стоят у «обезьянника» и обещают ему, что он прилетит следующим рейсом. Все они, включая Васькина, знают, что этого не будет. Васькин из жалости к себе заливается пьяными слезами, после чего его резко морит сон, и он с громким храпом валится на деревянную лавку.


***
Пограничник, взявший у Васькина деньги, трясётся в набитом автобусе. Здесь в основном такие же, как и он, работники аэропорта, грузчики, таможенники, полицейские. Обычно, все они едут, либо уткнувшись в телефоны, либо дремлют, отгородившись от всего мира наушниками. Но сегодня в автобусе царит праздничная атмосфера, словно детишки увидели Деда Мороза, и теперь с мечтательным видом смотрят сквозь грязные окна в предвкушении чуда. Ему ехать всего тридцать минут, если, конечно, на дороге не будет пробок. Он пересчитывает в кармане деньги, полученные сегодня, и эти полчаса кажутся ему вечностью. Пограничнику нужно в Купчино. Он недавно там взял в ипотеку квартиру. Большую, почти сорок квадратных метров. Пусть и говорят, что там жить невозможно, нет транспорта, людно и плохие дороги. Но даже ради этого жилья ему придётся во всём себе отказывать двадцать два года. Он улыбается и поправляет себя: пришлось бы. Таких, как Васькин, у него сегодня было много. Он не подозревает, что случилось, да и не задумывается, почему именно сегодня из страны бегут эти люди, словно в больном организме происходит отторжение. Главное, у него есть деньги, которых хватит рассчитаться с банком. Он едет, и его счастливая мечтательная улыбка освещает хмурое Пулковское шоссе. Он не знает, что сегодня такие улыбки, подобно праздничным гирляндам в канун нового года, зажигаются по всей стране на лицах пограничников, таможенников и прочих служащих, способных открыть шлагбаум и приподнять стремительно падающий занавес.

****

Семён Петрович стоит по колено в воде. Это даже не вода, а рыже-зелёная жижа с гнилостным запахом, текущая из канализационного коллектора. Он пытается наложить резиновую манжету на прохудившуюся в очередной раз трубу, но чугун рыхлый и скользкий от времени и нечистот. Манжета выскальзывает из рук, словно живая, и с громким всплеском падает в воду, подняв кучу брызг. Капли, словно веснушки, оставляют на усталом морщинистом лице коричневые следы то ли ржавчины, то ли растворённого в воде дерьма. Семён Петрович вздыхает и, наклонившись, шарит в жиже под ногами. Несколько раз он поднимает какие-то предметы, но, обстучав их об стену от налипшей грязи, выбрасывает обратно. Наконец, нашарив манжетку, он распрямляется и устало оглядывается. Он стоит в подвале пятиэтажки. Вокруг - гнилые трубы, состоящие скорей - из заплаток, чем - из металла. Капитальный ремонт этому дому обещали ещё в восемьдесят пятом году. Каждый новый начальник приходил к жителям дома и обещал всё наладить. Как только за него голосовали, он исчезал, а дом так и оставался на попечении Семёна Петровича. Наконец-то в этом году появился молодой и энергичный начальник. Он пообещал всем, что исправит ошибки предыдущих. Так и сказал, глядя в лица уставших от постоянных аварий людей: «Бюджет есть, будем осваивать!». За дом взялись. Теперь у пятиэтажки привлекательный фасад и контрастный прежний подвал с гнилыми трубами и крысами. Семён Петрович входит через красивую стальную дверь китайского производства. Как и всё в этом подвале, дверь можно пробить пальцем, словно она сделана из фольги. Зато теперь здесь не могут спать зимой бомжи. Они и так здесь никогда не спали, потому что даже им нужно тепло и хоть какое-то подобие сухости. Здесь же зимой и летом шла чуть тёплая вода, и лишь изредка приходящие проверяющие каким-то чудом констатировали соблюдение всех норм и правил.
Семён Петрович прикручивает манжету, открывает вентиль и даёт жителям воду. Он понимает, что это - ненадолго, но больше поделать ничего не может.
Закончив работу, он идёт домой. Живёт он рядом, в паре кварталов. Придя домой, он долго моется в душе, смывая с себя нечистоты и запах подвала. Наконец, решив, что достаточно чистый, он выходит из ванны и идёт на кухню. Там его ждёт жена. Полная женщина с уставшим одутловатым лицом серого цвета. Возраста у неё нет, ей можно дать как тридцать, так и пятьдесят. Она родила ему троих детей, дети выросли и уехали, и теперь все её мечты сводятся к тому, чтобы поскорей выйти на пенсию и уехать с мужем на дачу, где они буду выращивать овощи, солить огурцы и ждать редких визитов детей и внуков.
Дача у них - шесть соток с маленьким одноэтажным домиком. Зимой там жить нельзя, но Семён обещал утеплить и сварить печку. Она знает, что если муж пообещал, то сделает. У него золотые руки; правда, слабое сердце. Они ходили в больницу, но там очереди, а чтобы сразу помогли, нужно очень много денег. Она хотела продать их обручальные кольца, но Семён Петрович, шикнув на протестующую жену, сказал идти домой.

Он садится перед телевизором, включает новости и начинает есть борщ. Борщ наваристый, в нём много мяса, потому что именно так, по мнению его жены, должен питаться мужик. Ему нравится, как она готовит. Зачерпывая борщ полными ложками, он обжигается и покряхтывает от удовольствия. В новостях рассказывают о вторгшихся в Россию войсках. Новости ведёт молодой незнакомый корреспондент. Семён Петрович щёлкает пультом, переключая каналы, ни на одном из которых нет привычных ток-шоу или передач со знакомыми лицами. Везде либо - такие же молодые-потерянные, либо - советские фильмы. Наконец он останавливается на одном из каналов, где показывают уставшего, замученного капитана лет тридцати. У него красные от недосыпа глаза, короткие, присыпанные пылью волосы и автомат со скрученными синей изолентой рожками. Корреспондент, неуклюже тыча ему в лицо микрофоном, пытается выяснить, кого тот представляет. Капитан морщится от лезущего в лицо микрофона:
– Никого не представляю, все сбежали, – говорит он, и изображение сменяется чёрно-белым фильмом.
Семён Петрович встаёт из-за стола. Жена, увидев его взгляд, сразу всё понимает и падает на колени, обхватывает его за бедра и громко в голос начинает рыдать. Он, с трудом волоча её за собой, выходит в коридор и роется в комоде в поисках военного билета. Поняв, что рыдания бесполезны, она встает и переходит в атаку. Кричит, что не будет его ждать, его убьют, и вообще, он своё ещё тридцать лет назад отвоевал. Неумело, но сильно бьёт его кулаками. Семён Петрович уворачивается от жены и молча продолжает паковать вещи. Наконец, собрав небольшой рюкзак и надев старую военную форму, лежавшую для поездок на рыбалку, он садится на стул около двери. Жена замолкает, подходит к нему, обнимает за голову и, пока он сидит, уткнувшись головой ей в живот, крестит его седую, начинающую лысеть голову, и тихо, про себя, шепча одними губами, молится.
Наконец, он убирает её руки, встаёт и выходит. Обернувшись у лифта, он первый раз за весь вечер говорит:
- Ну а кто ещё?

5. В другой раз

Неровные шеренги волн ползут на песчаный берег, выплёвывая свежую порцию слизких водорослей и пены. В самый жаркий летний день здесь легко простудиться на ветру, а заплыв чуть дальше от берега можно угодить в поток настолько холодной воды, что икры сводит судорогой, и приходится возвращаться на теплое мелководье, проверяя глубину негнущимися ногами, чтобы дальше идти на цыпочках, на коленях, подниматься и падать, пока не выберешься на берег. Южное побережье Баренцева моря, болота с чахоточными деревьями, пасмурное небо с нудными дождями, край долгих расставаний и кратких разговоров, невольно подслушанных в пригородном поезде, называемом «дежуркой».
- Знаешь чем отличаются северяне от жителей средней полосы? - сказал кто-то кому-то. - Они не зевают на улице. Комары.

«Тык-тыгыдык, тык-тыгыдык», - стучали колеса. «Тых, трдых, пш-ш-ш», - поезд остановился. Я лежал на верхней полке и пытался удержать сон. В наступившей относительной тишине раздавался храп соседа и зудящий писк комара, с настойчивостью Илона Маска не оставляющего попыток сесть на посадочную платформу. Командировка заканчивалась, всё как всегда. Какие-то дебилы годами сливали отработку и прочие ГСМ в канаву, пока не образовалось масляное озеро, отчего возбудились экологи. Теперь эту лужу вычерпывают и закапывают, а у меня была непростая задача найти в этой истории хотя бы одного не виновного.
«Все всё видели и знали, и ни одна падла пальцем не пошевелила. У каждого есть своё, в меру ума и совести, оправдание, опровергнуть которое под силу только разве что доброй и наивной девочке Грете. И я — такой же мерзавец. Семья, дети, карьера, начальству нужен правильный отчет. Гонца с плохой вестью увольняют. Там, в мареве сна, было что-то другое… » - я закрываю глаза в слабой надежде вернуть ускользнувшее.

Зеленовато-белесые пятна на экране, фантомные сигналы от колбочек и палочек. Два чувствительных датчика посылают в мозг унылые картинки и я засыпаю от скуки. Но нет, я всматриваюсь в пятна, пытаясь вспомнить сон, и что-то начинает пробуждаться. Что-то начинают свою игру, пробует всё более изощренные способы увлечь меня в сон.
В какой-то момент появляются яркие, живые картинки, мелькают не знакомые пейзажи, возникают странные существа и предметы. Если их попытаться удержать - они на пару секунд застынут и исчезнут, но если смотреть на них, словно бы искоса, словно в замочную скважину, затаив дыхание за тонкой стенкой двери, то перед глазами разворачивается странный спектакль, фильм неизвестного режиссера, и я смотрю это кино под стуки поезда и звон комара.

Немного расплывается всё вокруг после вчерашнего. Где это я? Толкаю дверь - заперто. Ночью привели, втолкнули. Ну да, был пьян, орал что-то. Завтра… то есть сегодня ночью должно было прилететь начальство. В голубом вертолете. Старички говорили:
«Чтоб кому-то вставить пистон». Ага, значит спрятали меня от греха подальше. С потолка свисает паутина, на полу следы уходят в темный коридор, оттуда всхлипывая стрекочет кузнечик. Вдруг наступает тишина и я понимаю, что это не кузнечик, а дешифратор, допотопный дешифратор телеметрии запускаемых ракет. Есть у меня такая фишка — узнаю на слух всё, что угодно. Например, могу долго смотреть на человека и не понимать, кто это, а только заговорит — сразу вспоминаю. А чтоб перепутать считыватель перфолент с кузнечиком, это надо было ужраться в хлам или головой о косяк удариться. Потираю лоб. Значит, меня закрыли в старом контрольном пункте. Его закрыли много лет назад после эпичного разноса, когда высокое военно-морское начальство обосралось на глазах министра обороны под ехидные усмешки конкурентов из Мирного и Капустин Яра. Министр руку протянул, чтобы распечатку получить, где было бы напечатано, что всё в норме, условная цель поражена, или, наоборот, сбой такой-то системы. А ему руками разводят. Компьютер на лампах, память на ферритовых колечках, перфоленту полчаса перематывать. Но завтра к вечеру готово будет. Вставил он тогда всем по самые гланды и улетел на вертолёте, только не голубом, а цвета хаки, и не в розовый закат, а в аэропорт «Талаги».

Вспомнил! Бегу к дешифратору. Это же я носился ночью по всему зданию, отдавая себе чёткие команды:
- Каплей Вешенков, мать твою за ногу! Почему нет показаний радара? Ты офицер или кто? Не умеешь командовать — сам делай, покажи пример подчиненным.
- Товрщь каптн-лейтнт, ваш прикзн выплн.
- Молдец, Вешнков. Позови этого, как его, Вешнякова? Разъеби, как следует. Телеметрия не идёт.
- Вешенков! Спишь? Где телеметрия, спрашиваю? Не знаешь? Так узнай! Давай-давай, метнись кабанчиком.
- Тврщь капн-лнт, тлмтрия пщла.
- Куда пшла, болван! Записывай, екарный хвост! Позови этого, Вешенкова. Он тебе поможет, если как следует попросить. Последний из могикан, умеющий заправлять перфоленту в валики и нажимать последовательно три кнопки. Никто больше на такое не способен, так и скажи ему, тридварас!
- Эй, каплей! Не спи, сука!
- Три, два, раз!

Это было совсем недавно. Всё-таки я заснул на полчаса. Выключаю матричный принтер, отрываю рулон и читаю. Читаю? Должна быть таблица, но вместо неё текст:

Прощайте, Земляне! Мы улетаем. Сначала мы хотели вас немножечко уничтожить, а остальных поработить и заставить работать на нас. На ваше счастье, обошлось, из-за стечения обстоятельств и вашей неосторожности. Мы забираем троих из вас и, может быть, вы поймете почему.

Нет, мы не варвары, не злобные инопланетные монстры, рыщущие по галактике в поисках пригодных для колонизации планет. Не собиратели империй, покоряющие слабых и истребляющие непокорных. Мы - простые путешественники. Приторговываем немного, самую малость. Попутчиков по пути берем, грузы, почту. Почти даром, нам ничего не надо, разве что самую малость. Не работа, не хобби, а так, для разлечения. Заправимся и в путь-дорогу в неизведанные края. Мы ищем приключения и боремся со скукой. Наш звездолет летал миллионы лет со скоростью, близкой к скорости света, нырял в червоточины пространства, пробивал каналы через другие измерения.
А покорить ваше, так называемое, человечество мы хотели исключительно, чтобы улететь.

Дело в том, что мы тут нечаянно застряли. Ладно, расскажем по порядку, кто мы, откуда, как здесь очутились и что тут делаем. Мы - коллективный разум пяти живых существ и одного компьютера. Каждый из нас по отдельности — такой же эгоистичный самовлюбленный идивид, как типичный землянин, хотя внешне мы выглядим иначе. Внешне шарообразные, добрые внутри. Шарообразность тела имеет неоспоримые плюсы. Наши ложноножки, наши прелестные псевдоподии, кажутся вам тонковатыми и слишком короткими, знали бы вы, как для нас выглядят ваши чудовищные ноги и зубатые ротовые отверстия! У нас есть ямки и бугорки — наши органы чувств, а то, что вым покажется волосами с проплешиной, на самом деле татуаж нимба. Раньше там возвышался прозрачный пузырь с запасом нашего воздуха. Было модно в одно время… Пустяки, не стоит говорить. Мы вернулись к шаровой форме, а татуаж после линьки исчезнет.

Откуда мы и как здесь оказались? Как бы вам объяснить... В памяти одного из ваших мы нашли такой случай: Он катался в детстве весной на льдине и вдруг попал в место, где колышек еле достает до дна. Какое-то время он безуспешно боролся с течением, потом упутил колышек из рук и обнаружил, что ничего не может сделать.

Нечто подобное вышло, когда мы летели вместе с вашей метагалактикой. Колышек стал проваливаться в шестом измерении и двигатель забарахлил. Кое-как дотянули до ближайшей планеты, вот этой самой, на последних соплях приземлились. Починиться смогли, осталась запустить, но оказалось, что пускатель мы проморгали там, между пятым и шестым. Такое иногда случается, междупятошестники цапают всё, что к ним попадает и плохо прикручено. Как они выглядят? Стремительно летающие пульсирующие пятна с зачатками разума. Когда-нибудь они изобретут преобразователь измерений и захватят этот сектор.

Но вернемся к нашей истории. В глубокой печали отправили мы сигнал бедствия, надеясь, что нас спасут раньше, чем эта льдина растает. Ждать без дела скучно, стали мы планету изучать и развлекаться. Роботов наделали, сражения между ними проводили. Ух, раскачались, тектоническая плита, Гондвана раскололась. Тут мы одумались, объединили электронные мозги и руки под начало бортового компьютера и цель ему поставили - изготовить нужный нам пускатель. Ничем не ограничили Голема, а сами обратились в спячку, просыпаясь каждые пять тысяч лет и проверяя, как идут дела.

Сначала наш Голем осознал всю трудность задачи и стал выращивать огромные белковые мозги для вспомогательных задач. Но тем требовались крупные тела. Постоянный голод вынуждал эти созданья заниматься поисками пищи и орды злобных тварей, норовящих сожрать друг друга, заполонили Землю. Мы, просыпаясь, стали истреблять размножившиеся виды. С приматами решили подождать ещё немного и не ошиблись. С вашей помощью нам удалось создать пускатель.

Два года назад датчики звездолета обнаружили излучение, мы тотчас же проснулись. И что мы видим! Ваша новейшая ракета с ядерным двигателем по какой-то неисправности упала и не куда-нибудь, а на дно моря рядом с нашим звездолётом. Вы два года искали свою ракету с вертолётов, а мы наш двигатель пускали. Пришлось, правда, немного доработать двигатель вашей ракеты, чтобы получился пускатель.

Хотели не сразу запускать маршевый двигатель, а подождать пару сотен лет, так, людей посмотреть, себя показать. Была идея попробовать то, что вы называете вторжением. Увы, к сожалению, мы вынуждены в спешке улетать. Как нибудь в другой раз.

Всё потому, что вы вытащили на песчаный пляж свою ракету, наш пускатель, и он взорвался. Мы подобрали тела троих ваших людей. Ваша медицина бессильна, мы сумеем их спасти, но сейчас у нас нет времени. От взрыва завелся маршевый двигатель, его нельзя остановить. Нам надо оказаться в космосе как можно быстрее. Взлетаем. Спасибо и прощайте!

Яркая вспышка за окном. Столб пламени уходит в небо. Я роняю свиток.

Яркий свет за окном. «Тых, тыдых, пш-ш-ш», - поезд останавливается на какой-то станции. Я включаю ноутбук и пишу этот рассказ.

6. Найти и уничтожить

Это было вторжение. Вот только что Стронг со своим подразделением сидели в уютных казармах, как прозвучал сигнал, всего пару секунд на сборы, и войско уже неслось навстречу неизвестности. Цель вторжения бесхитростна: найти и уничтожить! Такова, впрочем, цель почти всех вторжений.
- Интересно, - насмешливо пробормотал рядовой по имени Вайз, поспешавший за сержантом, - а когда скажут, кого именно требуется уничтожить?
Стронг усмехнулся. Действительно, в спешке было не ясно, что или кто будет противостоять вторжению. Однако о важности вторжения свидетельствовала численность бойцов. Бессчетное количество нападающих было заброшено в эти незнакомые и очень странные земли с намерением прорваться через любые сложности и проникнуть в сердце мира, туда, где обитал неведомый, но заранее обреченный враг. Учитывая, сколько сил отправлено на прорыв, враг обещал быть невероятно сильным и опасным. Но бойцов к этому готовили. Крепкие, быстрые, выносливые, они десантировались в покрытых мраком землях и без передышки и промедлений начали марш-бросок.
Стронг с отрядом двигались среди передовых частей войска. Долина, куда они попали, сразу же показала свою враждебность. Воинство столкнулось с тяжелой еле переносимой духотой и пеленой непрекращающегося кислотного дождя, из которой группами выскакивали обозленные местные обитатели. Неплохо вооруженные и слаженно действующие, они могли бы справиться с сотней или тысячью завоевателей, но никак не с миллионом. Защитники буквально за доли секунды были подавлены и смяты, а нападающие, не заметив смешных потерь, рванули дальше к устью долины – единственному видимому выходу впереди. Они неслись по пересеченной местности, изрытой бороздами, с лужами смертельной кислоты, поскальзываясь, падая, поднимаясь и снова падая. Многие, обессилев или потеряв ориентиры, оставались позади. Но фронт неумолимо продвигался вперед.
Беда пришла, откуда не ждали. Послышался нарастающий шум воды, и с тыла наступающих накрыла огромная волна, невесть откуда взявшаяся. Вода не щадила ни своих, ни чужих, увлекая назад всё, что не успело ухватиться или зацепиться. Не прошло и десяти секунд, как следующая волна вернулась за теми, кто уцелел. И еще волна за волною. Передовой отряд Стронга тоже потерял несколько бойцов, смытых то ли природным явлением, то ли фантастическим оружием противника. Но и здесь упрямому врагу не удалось остановить вторжение. Орда, собравшись с силами, ускорила бег и подобно потоку влилась в узкое горлышко долины, где вода уже не могла добраться до них.
Впереди располагалось тесное, но протяженное ущелье. А на его дне лежало болото, настолько вязкое и непроходимое, что воинство чуть ли не на порядок замедлило темп продвижения.
-Ну, хоть перестал этот дождь, - бодро высказался рядовой Харди, ни на секунду не замедливший ход. Стронг кивнул. Кроме того, исчезли бессильные, но надоедливые местные жители, и активное сопротивление вообще прекратилось. Ущелье уходило далеко вперед, и по протяженности было чуть ли не в два раза длиннее предыдущей долины. Идти через топи оказалось очень тяжело. Здесь все решала выносливость бойца, и войско заметно редело – всё больше и больше солдат падали в жижу и не вставали. Можно было бы подумать, что не враги остановят вторжение, а обычное болото.
Кто знает, сколько брели они среди трясины, стараясь не гадать о потерях и о том, какие испытания предстоят в будущем. Все мысли были о том, как бы скорее выйти из тянущей вниз безжалостной топи, пусть бы там на пороге ждали полчища кровожадных врагов.
И ущелье внезапно кончилось, болото осталось позади, и они вышли на бескрайнюю равнину. Твердая почва под ногами, тишина и никаких признаков противника – всё это позволяло сделать передышку и набраться сил. Неужели все трудности миновали? Но где же враг, где же цель вторжения? Не могло же оно оказаться бессмысленным и безрезультатным. Ни звука погони, ни тревожных сигналов. Здесь как будто никого не ждали и не собирались ждать – подумал Стронг. Куда идти дальше, или где отыскать хоть какой-нибудь ориентир?
Внезапно сержант почувствовал необъяснимую дрожь. Что-то глубоко внутри организма, какое-то доселе неизвестное чувство заставило его осознать, где прячется враг. Такое же происходило со всеми бойцами. Это была странная необъяснимая связь, о которой никто не предупреждал. Она пугала и наводила на тревожные мысли. Что это за место, какого черта происходит?
Воинство встрепенулось и, подобно ищейке, учуявшей след, двинулось, набирая скорость, к призывающему источнику. Враг впереди манил, и некогда было разбираться, как именно. Может, это была еле слышная щемящая сердце музыка, а может, неуловимый феромон в воздухе.
- Отряд, приготовиться к финальному забегу, - уверенно скомандовал сержант.
Его отряд по-прежнему не сбавлял темпа и выгодно вырывался вперед.
- Что-то здесь не так, джентльмены! – заметил Вайз, не замедляя бега. – В нас как будто заложена программа, и она прекрасно сработала.
- Программа или нет, - отозвался опережающий на полкорпуса рядовой Квик, - но я твердо намерен увидеть, что там, в конце. Я хотел бы знать, какой в этом всём смысл.
- Похоже, весь смысл - героически умереть! – крикнул ему Вайз.
- Ну, хоть не бесславно! – парировал Квик.
Неожиданно равнина сузилась: отвесные стены обступили замешкавшиеся отряды, и перед ними открылось широкое жерло темного туннеля, уходящего вглубь; оттуда шел теплый воздух, а манящее чувство присутствия врага здесь перед входом усилилось в разы.
Назад пути не было. Неведомое, опасное и неизбежное звало в последний путь. Не оставалось ни капли сомнений, что шансы вернуться живым нулевые. И хотя сейчас войско все еще представляло собой многомилионную орду, его вели на битву не командиры, а уже сам враг организовывал наступление, приглашал встретиться лицом к лицу, а значит, он совсем не боялся вторжения и поджидал захватчиков в тщательно приготовленной ловушке.
Повинуясь зову, они шагнули в раскрытую горловину тоннеля. Ничто не мешало передвижению, никто не нападал из-за поворота, не ставил палки в колёса, не насылал ядовитые дожди. Просто тоннель не кончался. Он тянулся однообразной скучной лентой, слегка уводя вбок. И вот уже зов врага не мог пересилить наваливающуюся усталость. Два желания, словно разрывали тело на части, и это выматывало еще больше. Силы постепенно оставляли солдат, они, обессилев, падали на покрытую мягкой и невысокой растительностью поверхность и засыпали в беспамятстве.
В бесконечном тоннеле время словно измерялось потерями, которые становились заметнее. Оглянувшись, Стронг увидел позади лишь с десяток тысяч наиболее выносливых солдат. Да и те сильно отстали от их все еще резвой группы.
- Давайте, ребята, поднажмем и оторвемся от этих неженок! – крикнул он своему взводу из четырех бойцов.
- Не вопрос, сержант! – улыбнулся Харди, поравнявшись с сержантом.
- И что мы вчетвером сделаем при встрече с врагом? – поинтересовался Вайз.
- Устроим разведку боем! – Квик бежал впереди всех, не считаясь с силами.
Мы все еще живы, думал Стронг, и у нас остались запасы энергии, чтобы пройти еще немного вглубь тоннеля. Что это за странная игра - то ли враг хочет, чтобы мы, наконец, настигли его, то ли ускользает он нас, выматывая, беря на износ.
- Уж не ходим ли мы по кругу? - спросил Вайз, - Совершенно точно могу сказать, что мы движемся по дуге окружности.
Квик хрипло дышал, и видно было, как тяжело даются ему шаги.
- Сержант, - сипло прошептал он, - простите! Мне надо прилечь! Я вас нагоню через пару минут!
Стронг нахмурился, но времени на привал не было. Казалось, что враг буквально за ближайшим изгибом тоннеля.
- Сообщаю новую задачу: дождаться основных сил и доложить обстановку, - сухо скомандовал он и махнул остальным.
Бег продолжался. Вскоре начал отставать Харди. Нет, он еще не выбился из сил, но держать заданный темп ему не удавалось. Стронг уже ничего не говорил, а просто кивнул Вайзу, и они, не меняя шаг, постепенно отдалялись от товарища, который поступил бы так же в подобной ситуации. Ничего, нагоню, - решил Харди и подумал об оставленном где-то позади Квике.
Зловещий враг будто насмехался над захватчиками. Дразнил невыносимым зовом и снова и снова открывал перед бредущими пустоту тоннеля.
Останавливаться нельзя! - думал Стронг. Судя по всему, остановка здесь означала погибель. Вайз, тяжело дышал рядом:
- Сержант, вы тоже подозреваете, что подмоги не будет? - сказал он. - Нас никто не догонит.
Стронг промолчал, и Вайс продолжил:
- Но, согласитесь, будет очень глупо, если никто так и не узнает, что там в конце тоннеля. Смысл всего этого, смысл нашей гибели?
- Нас отправили миллионами не для массированного вторжения, - произнес Стронг, - не для подавления врага количеством...
- А для того, чтобы хоть кто-то продержался до конца, - закончил Вайз – и, похоже, это мы с вами, сержант. Стронг кивнул. Нужно было идти. Идти из последних сил, до самого истощения, до тех пор, пока не откажет твое тело, и ты не упадешь на мягкий теплый пол тоннеля.
А потом из-за поворота выплыла гигантская пульсирующая сфера, и Стронг с Вайзом поняли - перед ними враг. Тот самый, что посылал загадочный сигнал. Тот, кто был целью!
Противники замерли в противостоянии, ожидая, друг от друга первого шага. Страха не было. Даже наоборот, где-то в глубине сознания ворочалась радостная мысль - конец пути.
- Что это за штуковина? - шепотом спросил Стронг.
- Понятия не имею, сержант, - так же тихо ответил Вайз, - но оно знает, кто мы и, похоже, ждет от нас каких-то поступков. Странно, что молчит заложенная программа, чем бы она ни являлась.
- И как мы ее остановим? Встанем грудью?
- Вопрос в том, а нужно ли ее останавливать? – пробормотал Вайз.
Тем временем сфера подплыла еще ближе, и на ее поверхности открылся лаз. Стронг тихо выругался. Путешествие не заканчивалось.
- Это ловушка, Вайз!
- Не думаю, сержант, - загадочно ответил тот, - выглядит скорее как искреннее приглашение, а не коварная хитрость.
- С чего вы взяли?
- Наше вторжение с самого начала больше напоминало марафон, а не боевые действия, согласитесь? Может, там внутри нас ждет награда - какой-нибудь кубок спринтера!
Стронг помедлил, затем вздохнул.
- Ну, так идем что ли?
Вайз прислонился к стене тоннеля. Сфера словно наблюдала за ними через раскрытый лаз.
- Это лишь догадка, сержант. Вход узковат для нас двоих, и кто-то должен остаться снаружи и действовать по обстоятельствам. В зависимости от того, что произойдет. Да и вдруг кто-то еще подтянется за нами.
- Тогда я иду, - решил Стронг.
- Погодите с геройствами - давайте бросим монетку. Хотя некоторое любопытство грызет меня изнутри, я не в восторге от идеи ползти внутрь. Но трусость мне претит. Я – солдат, я должен исполнить долг и…
- Отставить, рядовой, - сказал Стронг и вступил в лаз. – Принимайте командование взводом и держите оборону... если что.
Не успел Вайз возмутиться, как Стронг скрылся во мраке лаза. Отверстие мгновенно затянулось, как его и не было. Тут же пропал мучительный зов – программа успешно завершилась, и Вайза покинули последние силы. Он опустился на пол и стал смотреть, как сфера медленно и невозмутимо, не обращая на него внимания, двинулась вперед, ко входу тоннеля. Сержант внутри не подавал никаких знаков.
Победа? – спросил себя Вайз, пытаясь не провалиться в сон. Мы победили? Скорее всего, победили. Ведь так и было задумано, правда? Но как грустно от того, что мы остались без ответов. Пешки в игре богов, которым не положено знать кроме задачи, пешки, которым даже не представлено элементарного выбора.
Интересно, как там Стронг? – подумал рядовой, и это была последняя мысль перед тем, как наступила вечная тьма.
В другом времени и пространстве девушка в панике смотрела на две полоски теста, размышляя, как же это так вышло, что делать и как рассказать отцу будущего ребенка…

7. Первый снег

Самое начало зимы, ноябрь. Снег выпал, значит зима.
Пришли мы в омшаник с детской группой, вел которую Юрич, наш же бывший тренер. ПВД, поход выходного дня. Нашли мы, в ту пору в тайге заброшенную пасеку, с огромным омшаником, это такая полуземлянка, кто не знает, для хранения ульев зимой. Поставили там нары, старую печь металлическую из бани притащили, чуть пупы не развязали , пока кантовали по буеракам.... и зимой, в ПВД, милое дело стало туда ходить.
Ну а мы, уже здоровые 16-17 летние лбы, в количестве 2 штук, за компанию увязались. Выходило то нас больше, но друзья наши, классически, нас на бабу променяв, пошли не с нами, а с двумя подружками в избушку зимовье. Стояла та избушка километрах в трех от омшаника, и была построена нашими коллегами с городской станции туристов. Но ходить туда, они что то перестали, этим и решили воспользоваться юные ловеласы – романтики.
Ну а мы помогли Юричу управиться с молодой, буйной порослью, поработали с веревками, поужинали, упинали мелких спать, и заскучали.
- А не навестить ли нам наших солдат любви? – предложил Гера.
-Заодно, помешаем зародиться устойчивой ячейке общества, рано им на серьезные отношения переходить! - Не стал спорить я, и одел шапку. Бросили в рюкзак спальники и вышли.
Снег только выпал, отражает свет полной луны, видимость почти как днем. Тот, кто ночью по лесу не ходил, не поймет, как здорово, идти по хрустящему, свежему снегу, видеть как ночью красиво и непривычно в таком знакомом лесу.
Минут через 40, мы уже порадовали своим неожиданным появлением, наших фальшиво обрадовавшихся друзей. Лямуры, мы конечно им поломали, ибо нефиг. И бутылку кислого кагора, теперь пришлось делить на шестерых.
Чтобы вы понимали, – бутылка вина на 6 человек. Даже запаха не будет. Пьяными мы не были, даже выпившими. Нам хватало своей молодецкой дури, и алкоголь не пользовался большой популярностью. Эта важно для будущих событий.
Посидев у костра, попев, поржав, и рассказав пару геройских историй для девочек, о том как мы соревнования выигрывали, да в походы категорийные ходили, пошли спать.
Домик был мал. Мал настолько, что в нем были только нары, и печка. Дверь открывалась на нары. Открыл дверь и лег. Ну, или пополз, если еще кто то ложиться. Вот и девочки поползли первые, а потом и мы. Печку решили не топить, в спальниках тепло, на улице легкий минус.
Кстати, небольшое отступление. Знаете, как отличить опытного туриста от новичка? В 9 случаях из 10, у новичка у пояса будет нож типа – акинак. Видел случай, когда нож был такой большой, что пришлось приторачивать к рюкзаку, так как на поясе такая живопыра элементарно мешала ходить. (Мак – Лаудом этот товарищ был прозван сразу и навсегда.)
Не берем в расчет, детско-юношеский максимализм (хочу саблю и барабан!), когда опыт говорит – удобно работать обычным ножом, даже кухонный удобней, чем кинжал из рессоры… А маленький витязь беснуется в голове – Хочу катану и бастард! И хочу ходить с ней! И пользоваться! И нарезается колбаса половинкой двуручной пилы…
Я не против холодного оружия, я только за, даже очень. Даже фанатично за, но эффективность уже перевешивает эффектность.
Мы были как раз на середине пути к просветлению, поэтому ножи у нас были большие, охотничьи, но на абордажную саблю уже не похожие.
Завалившись на нары, мы воткнули ножи в стену над головами.Ну вот такая фишка у нас на ту пору была, чтобы если что, оп, и нож в руке. «Если что», ни разу не было, но героическая предусмотрительность душу грела.
Поболтав перед сном, все потихоньку вырубились. И в тот самый момент, когда начинаешь забываться сном, я услышал звуки, которых в это время и в этом месте быть не должно. Звук шагов… хорошо слышных по свежевыпавшему снегу, осторожный, но уверенный хруст.
И вот тут накатил страх. Иррациональный, заставляющий вздыбливать волосы на загривке. Сразу, как накрыло жутким пологом всех детских страхов. Мгновенно - только что, лежал и слушал, с недоумением, что это там, и через миг – ужас. И на этом фоне, где то на краю сознания, часть мозга продолжает функционировать, и раскладывать по полочкам ситуацию.
Не зверь, точно. Уж поселковый мальчишка четыре ноги от двух на слух отличит. Две ноги ходят. Да и звук характерный, не лапа, не копыто.
Три часа ночи, до ближайшего поселения 8 – 10 километров… Кто в тайге, в ноябре, ночью, из нормальных людей шариться будет? Охотник? Так путевый охотник, знающий про эту избушку, вышел бы к ней раньше, или постучался бы уже… Да и если застала ночь в тайге, сидел бы уже перед нодьей, а не в три часа прогуливался. Да и на кого тут охотится?! Одному? Зайцев по полям гоняют, пушнины у нас тут особой не было никогда, да и не долиняла она еще.
Наши братья – товарищи, бешеные туристы? В омшанике, с мелкими остался один взрослый. Он сюда точно не пойдет, их не оставит. Больше некому… Ну некому!
Ну не нормально, что так страшно… Аж в голове мутно. Не бывает такого ужаса, причем, по большому счету не из за чего.
И еще мысль, где то на задворках – расскажу, никто не поверит… И тут, в полной тишине, одновременно, к ножам в изголовье взметнулись две руки, моя и Димки, лежащего рядом. …Не снится мне это, и это плохо, ой как плохо... Не один, с другом, и как же это хорошо! Две мысли одновременно, с диаметрально разными эмоциями. Руки легли на рукояти и застыли. Не дергаем, тихо – тихо расшатываем, медленно достаем…
А шаги все ближе, обходят вокруг избушки. В метре, за стеной из тонких бревнышек. За дверью на проволочном накидном крючке. Что - то коснулось крыши, легко, мягко.
Не зверь, точно, оно так близко, что сопение услышали бы. Зверь характерно посапывает, когда принюхивается.
Шаги удалились, и стали топтаться поблизости. Удалились, опять приблизились. Еще раз вокруг избушки… и стали удалятся.
До утра пролежали с ножами в руках, иногда задремывая, так и не сказав друг другу не слова, просто чувствуя, что друг не спит, как и ты.
Когда рассвело, долго смотрели на дверь. Товарищи наши продолжали дрыхнуть.
- Выходим? – выдохнул Дима.
- Пойдем. Аккуратно.
Вышли. Осмотрелись. Светло, птицы уже горланят. И оттепель. Снег оплыл, а кое, где и полностью стаял. Да как же это?!! Нет теперь следов! Мы же и сами хорошо вокруг натоптали.
Нарезали вокруг несколько кругов, вроде нашли несколько отпечатков, притоптанного, и поэтому не полностью стаявшего снега, уходивших в лог. Азартно посмотрели друг на друга, и скисли… опять накатило, то ощущение ужаса, от которого даже шевелится можно только через силу.
- Пойдем жорево готовить.
-Ага, едим и валим.
Проснувшихся товарищей ждал готовый завтрак, и наши настойчивые пожелания, о смене места дислокации. А вот почему мы хотим отсюда сниматься, мы, не сговариваясь, умолчали. Ну вот не хотелось рассказывать. Не хотелось, и всё тут.
Придя в омшаник, мы настойчиво, но осторожно, попытали Юрича – а не прогуливался ли он ночкой темною в нашу сторону?
-Дураки что ли? – лаконично ответил Юрич.
Ясно, что ничего не ясно.
Часам к 4 дня, уже подходили к шахтовому поселку, а там на автобус и домой. На взгорке, присели отдохнуть. Мелкие попадали на рюкзаки, Юрич, вкусно затягиваясь сигаретой, смотрел на долинку, в которой стояли домики частного сектора.
- Фигня какая то... Вдруг растеряно произнёс он.
- печи не топятся, трубы не дымят... и собаки не лают....

8. Они

- Арончик, пора вставать!
Это мама. Нежная, добрая, немного растерянная. С давно потухшими после ухода папы в мир иной прекрасными карими глазами.

- Арон! Твой папа, которого к сожалению уже нет с нами, сказал бы "вставайте, граф, Вас ждут великие дела!"
- Эм! Ну какие мы графья. Мы даже не бароны. И вряд ли наши предки были дворянами. Местечковый шинкарь, творящий изюмное вино, удобренное махоркой, вряд ли выслужить мог дворянство. А из наград получал не ордена, а тумаки.

Я зашёлся идиотским смехом сквозь слёзы.
Ну какие там великие дела, мамуля, ждут муниципального клерка, доживающего последние деньки в должности и.о. завотделом. Отдел не сегодня-завтра собираются упразднять.

Когда на семейном совете меня подняли на смех за решение стать учителем в школе, предлагая плачевные варианты развития учительской карьеры, я не имел аргументов возражать старшим. И к чему же это привело? Нелюбимая работа. Реестры-кадастры-пиастры... А вскоре я буду безработным неудачником. 
"Мам, не хочу, чтобы ты плакала."
Шутки в сторону. Маму расстраивать нельзя. Заставляю себя выглядеть энергичным и собранным, почти натурально улыбаюсь, удачно шучу, мама смеётся, прощаюсь и убегаю. 

Парам-трам-пам! Прибытие! Отдел находится в дополнительном офисе, никакого турникета с отметкой прибытия и убытия. Хоть какая-то радость бытия. 

Флигелёк наш расположен среди хозяйственных построек, достаточно далеко от основного здания. Варимся в собственном соку, так сказать. Аж пованивает постоянными нарушениями трудовой дисциплины. 
Восторг малополезных офисных барышень нашей конторы вызывает любое вторжение уличной реальности в скучный мирок производственных будней.
А я тихо-мирно-кропотливо волоку рабочую рутину, не прерываясь на обед и перекур. 
Этакий самоустранившийся руководитель группы наглых куриц, которому даже чай не удаётся попить в довольно чистом кухонном закутке. Там целый день перекусывают, сидят на трёх диетах, едва помещаясь на трёх стульях, секретно общаются на личные темы, обстоятельно беседуют по телефону или рыдают от смеха, зачитывая вслух пернатым товаркам пошлейшие интернет-анекдоты, шумно делятся планами на вечер и отпуск, рассматривают каталоги одежды и белья. 
Да мало ли нужных дел и мероприятий у сдружившейся на почве безделья оравы. Например полдня фотографировать лохматых баранов в человечьем обличье, устроивших ДТП на парковке. Или любоваться стайкой настоящих снегирей. Или мучить рожающего на бегу таракана. Или - вовсе уж негодное - издевательски обсуждать единственного мужчину в коллективе, то есть меня.

Скрипучие сороки с их примитивными радостями уж слишком расшумелись. Хватит делать вид, что не замечаю их презрительно-хамского отношения. Отвечу тем же. 
Не выходя из-за стола медитирую. 
"Перед боем" на минуту закрываю глаза, прикрываю лицо руками, представляю, что я опытный кот-крысолов, а они помойные крысята. Охота началась! 
Перекусываю хребет толстожопой Ляле, пусть потанцует в конвульсиях.
Выплёвываю серую шерсть, в прыжке догоняю молодую белёсую Люлю, придавливаю железной лапой, пристально смотрю в мертвеющие глаза. Замираю, прислушиваюсь. 
Бесстрашная Лика пытается бежать навстречу. О, какая встреча! 
Не спеши, бодрая крыска, с распоротым животом и не поспешишь ведь? 
Остальные оцепенели и закатили бусинки глаз в неведомое подпространство. Не торопясь с хрустом надкусываю их трахеи. 
Лениво засыпаю на мягком диване. В голове пульсирует "Mama mia, let me go."

Просыпаюсь от сочного гогота: "Смотрите, каков фон барон, ишь разлёгся. Девы, откуда он взялся? Может, в форточку просочился? Да этакая туша и в дверь наверное еле проходит!" 
Эх, как неудобно-то, руководитель спит в рабочее время. 

По возможности незаметно приоткрываю один глаз, подсматриваю и... подскакиваю от ужаса. Кричу "Это реальность или иллюзия?!" 

Падаю с дивана, или нет, мягко приземляюсь, бью хвостом, молниеносно царапаю пухлую когтистую Лёлину кисть, рычу самым угрожающим образом, получаю больно офисным Ликиным копытом в живот (парамп-трам-памп, мне труба), теряю сознание.

***

- Больно же,- тяну плаксивым шепотом, очнувшись в новой реальности от маминого щипка.
- Бэррон, мы на официальном мероприятии, сосредоточься, - ласково и требовательно смотрят на меня её родные прекрасные глаза. - Потом расскажешь, в чьей шкуре сегодня побывал?
- Именно в шкуре, или нет, в шкурке! - улыбаюсь ей искренне. 

Она отворачивается к неприятному человеку и сердито продолжает с ним разговор: "Нет, Донни, мой сын не аутист, он фантазёр. И незачем больше изображать заботливого отца. Ты никогда не поймёшь славянской души!" 
- Где уж нам, рептилоидам!- хохочет тот и становится вдруг понятным и близким.

9. Мир вашему дому

— В Москве девятнадцать часов, с вами Ирина Ивашина, здравствуйте. К экстренным новостям: Необъяснимые явления в небе над крупными городами России. Буквально два часа назад жители Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Краснодара, Омска, Воронежа, Екатеринбурга и других городов, стали свидетелями необычного сияния в небе, с нами на связи Даниил Алешин с прямым репортажем из Чертаново. 
— Добрый вечер. Мы находимся на Севастопольском проспекте, за моей спиной в небе над Битцевским лесом, вы можете наблюдать аномальное световое явление. Его можно сравнить с северным сиянием, но форма, крайне низкое расположение над землей и одновременное появление во многих регионах, делает феномен совершенно уникальным, не похожим ни на одно из изученных природных явлений. 
Движение автомобилей в Коньково, Черемушках, Зюзино и других близлежащих районах затруднено, большое скопление людей повсюду, очевидцы стремятся записать происходящие на видео. Движение по МКАД между Варшавским шоссе и Ленинским проспектом заблокировано из-за множественных мелких дтп. Сотрудники ГИБДД настоятельно рекомендуют оформлять европротокол на месте, если у вас нет бланков извещения, достаточно будет привезти в отдел ГИБДД фотографии с места происшествия,  сотрудники окажут вам помощь при оформлении. На этом у меня все. Ирина.
— Спасибо Даниил. А нам прямо сейчас поступают сообщения что подобные, атмосферные явления, происходят не только на территории России. Записи очевидцев свидетельствуют о веерном распространении аномалий в городах США, Европы и восточной Азии. Правительство пока никак не комментирует происходящие. У нас в студии, ведущий сотрудник института физики атмосферы РАН имени А.М. Обухова , профессор Аркадий Белоусов. Аркадий Семенович, здравствуйте, расскажите, что вы думаете по поводу наблюдаемых атмосферных явлений, есть какие либо предположения? Есть ли повод для беспокойства, или это всего лишь шутка природы?
— Здравствуйте Ирина, поводов для беспокойства пока нет, цитируя греческого философа Демокрита я скажу: Древние, наблюдая явления природы — громы, молнии, затмения луны и солнца, приходили в ужас …
По всем каналам одно и то же, конец света инопланетяне, биологическое оружие… Надоело. Я выключил телевизор и пошел за очередной бутылкой пива на кухню. Нервный стук в дверь, подождут кто бы там ни был. Открыл бутылку, сделал пару приятных глотков и неспешно прошел к двери.
— Кто?
— Антоха, это Колян, открывай давай! — раздался знакомый голос соседа по лестничной клетке.
— Ты чего трубку не берешь? Такое творится, ты телек смотрел? 
— Ну смотрел.
— Валить надо из города, у тебя же машина есть? Антоныч, я вещи собрал уже, сейчас Зинка последний халат в чемодан запихает, будь он неладен и в дорогу! — тряс он меня за плечи.
— Во-первых, я выпил. — пришлось поболтать отпитой бутылкой для наглядности — А во-вторых, Николай, ты идиот?  
Сосед так и замер то открывая рот, то закрывая.
— Это же конец света, апокалипсис, судный день! Ты что не понимаешь?— заверещал он.
— Очередной. — устало вздохнул я. —  В двухтысячном был конец света, в две тысячи втором и двенадцатом тоже, пережили? Нечего и этот переживем. Ты мне пять тысяч когда отдашь? 
Толстый скряга запыхтел, пробурчал что-то невнятное, чертыхнулся на пороге и ретировался.
— То-то же, рубль важнее апокалипсиса. — ухмыльнулся и прикрыл дверь. Раз уж любимый сериал мне сегодня не посмотреть, допил пиво и начал собираться. 
Порывшись на балконе, я достал лопату, грабли, маленький топорик в чехле и все, что мне могло пригодится. Лопату связал с граблями бечевкой, топорик, мастерок и серп, закинул в ведро и оставил в коридоре. Завтра, как обычно, я поеду на дачу, ударным трудом отдохну от городской суеты. 
Дети давно выросли, разъехались по своим Европам, а после развода с Лидой, совсем перестали со мной общаться. Да я и сам то и дело не поднимал старенький, потертый сотовый. В общем дача стала для меня единственной отдушиной. 
— Старею, рановато конечно, мне всего сорок семь. — С этой мыслью, я поставил будильник на пять тридцать, чтобы пролететь без пробок и лег спать.  
Засветло утром я прогрел старенькую хонду, погрузил добро и отправился в путь. Городские улицы были слишком оживленные в эту субботу, а на выезде из города я вообще попал в пробку. Выйдя на трассу, я к рассвету проехал лишь половину пути, под старый добрый AC/DC с компакт диска. Неожиданно, в синем, безоблачном небе, всего в каких-то пятиста метрах справа от трассы, прямо над пшеничным полем, разверзлись всполохи десятков молний. В этот же момент двигатель чихнул и заглох. 
Вырубив передачу, я плавно съехал на обочину, попробовал завести - безрезультатно. Дернул капот и только хотел выйти, как мимо, чуть не зацепив меня, пролетел внедорожник. Проехав еще метров сто, едва не врезавшись в фуру, он все таки смог остановится. Только сейчас я заметил, что заглохла не только моя машина, десятки автомобилей замерли, кто на обочине, а кто прямо на трассе. Люди выходили из машин и завороженно смотрели на иллюминацию. 
В небе творилось что-то сверхъестественное, разряды электричества, слепящими вспышками разрывая воздух, вели себя словно клубок змей, закручиваясь в шар. Я замер, как зачарованный. Так ведь не бывает, что за молнии без грома? Чувство тревоги заполнило грудь, страх скользкими лапами прошелся прямо по сердцу, хотелось бежать отсюда, как можно дальше. Я прыгнул в машину, снова и снова пытаясь завести не откликающийся мотор.  
Все кончилось также неожиданно, как и началось, немые вспышки исчезли, двигатель завелся, я дал по газам, с пробуксовкой выехав на асфальт. Трасса плавно сворачивала налево и в поле зрения, через зеркало, попало место, где минуту назад сверкали голубые разряды. Я даже не удивился что теперь, там, переливаясь разноцветными волнами, медленно закручиваясь в воронку, появилось сияние, знакомое из новостных передач. 
Потыкав кнопки магнитофона, я вспомнил что радио в машине не работает. Моя дача стояла посреди одной из заброшенных деревень, всего в шести километрах от трассы. Слава Советскому Союзу, дорога была выложена бетонными плитами, иначе добираться бы мне пешком несколько часов. 
Приехав, перво наперво, я полез в сарай, где-то среди хлама должен был быть небольшой, старенький телек. Не один год провалявшийся без надобности, переносной телевизор, при включении, словно Высоцкий, свистом конденсаторов спел "мир вашему дому". Хлопнув кулаком по сгоревшей технике, я поставил электрочайник и заварил себе смесь сушеной мелиссы и валерианы. 
Успокоившись, загнал машину во двор, разгрузил скраб и продукты, мясо, соль, специи и пиво, все остальное в избытке росло на огороде. Вооружившись тестером и паяльником, вспомнив молодость, не без энтузиазма, взялся за ремонт телевизора. Прервавшись лишь на обед, я закончил только поздним вечером. Моему разочарованию не было предела, телевизор ожил, но сколько я ни крутил настройки, показывал лишь белый шум. Встроенного усилителя приема явно не хватало. Собирать и устанавливать антенну на крышу в темноте, я не стал. Этот день и так был чересчур напряженным, так что я сытно поужинал на свежем воздухе и лег спать пораньше.

***
 
— … которых, за внешнее сходство, называют ангелами...
— ... франции не могут справится с мародерами, сотни людей учинили массовые беспорядки, переворачивают и поджигают автомобили, грабят продовольственные магазины. Папа римский призывает людей покаяться….
— … трехметровый крылатый исполин, не получил никакого урона. Вице-губернатор Гарлин Блекрайст, поспешил заверить жителей Детройта, что возникший после авиаудара пожар, не перекинется на жилые кварталы.
— … фанатики не подпускают ученых к статуе. Тем временем в Волгограде провалилась попытка сдвинуть "ангела" с места. 207-й отдельный железнодорожный батальон механизации, совместно с 39-м полком радиационной, химической и биологической защиты, ожидают подхода тяжелой техники, на текущий момент не удалось произвести даже забор грунта, ближе чем на двести метров к объекту... 
Отрывистые новости, из плохо работающего телевизора, повергли меня в шок. Словно зомби, я спустился в подвал, достал бутыль и плеснул себе полный, граненый стакан. Не пошло, прокашлявшись, я не закусывая повторил процедуру и присел, обдумывая информацию, никак не принимаемую мозгом. Миллионы аномалий по всей земле, породили трехметровых крылатых существ. Они не предпринимают никаких действий, более того, стоят, словно статуи, попытки наладить контакт, нанести урон или даже сдвинуть с места терпят неудачу. Люди посходили с ума, кто-то рвет из города, кто-то крушит все подряд, кто-то молит о прощении преклоняясь перед неизвестно чем. Что же делать мне? В кино когда случается апокалипсис, герои всегда имеют цель - будь это нападение зомби или природный катаклизм, им нужно куда то двигаться, что-то предпринимать. 
Голос телеведущей в перемешку с шипением, звучавшим все это время, как будто из под воды, замолк. Я встал в дверном проеме, пощелкал выключателем: свет кончился. 
— Ну вот и все, началось. — вслух выдохнул я. 
Страх, снова этот страх, мурашками прошелся по хребту и горящими тисками сжал сердце.  
Трясущимися руками я набрал номер - абонент недоступен, еще раз - линия занята, еще раз и еще.
— Доча, ну возьми же трубку! — раз за разом, безрезультатно заклинал я. Сколько бы я не пытался, Сашке дозвониться тоже не смог. Сейчас мне стало действительно страшно. Не за себя, за детей, что бы там ни было дальше, я прожил замечательную жизнь, у меня было все - красавица жена, прекрасные дети, отпуск за границей и квартира с видом на набережную. 
— Лида! — линия занята. Плохое предчувствие комом встало в горле. Снова и снова вжимал я проклятую кнопку вызова.
— Алло?
— Лидочка, слава богу, Лида…
— Антон, я погибла Антон! — рыдала она в трубку.
— Антон, я слышу взрывы! — в истерике кричала она, сквозь вой сирены.
— Лида, слышишь? Не выходи из квартиры, я еду! Лида, я люблю тебя! — Кричал я в трубку на бегу. 
— Не вешай трубку!
— Я здесь, я сейчас! 
Ключи от машины выпали из трясущихся рук, телефон полетел следом, крышка отлетела, батарейка вывалилась и скользнула под машину. 
— Черт! — плюнул я. 
В топку её, я прыгнул в хонду, завел с пол оборота и рванул со двора, ломая штакетник ворот. Машина скачет через стыки бетонных плит как лань, глушитель со звоном вырвало на очередном ухабе, хонда взревела. Мне наплевать, жму газ в пол, проходя повороты на максимально возможной скорости, только бы успеть, только бы доехать, а там, будь что будет. Еще чуть-чуть и выйду на асфальт, все едут из города, по пустой полосе далечу в миг. Вот она трасса, по прямой полкилометра и все. Страшный взрыв впереди ослепил, бью по тормозам, баранку влево, в кювет через крышу, все словно в замедленной съемке, осколки бокового стекла рвут щеку, припечатываюсь в подушку безопасности. Звон в ушах, тело ломит, выползаю из машины, тошнит страшно. Пошатываясь, выбираюсь из лесополосы на дорогу, бреду куда глаза глядят в  прострации. Господи, да это же самолет разбился. Кусок крыла, среди разбросанных повсюду, опаленных, обломков - все, что осталось от истребителя. Лесополоса в месте крушения вспыхнула, всё вокруг заволокло едким дымом. 
— Помогите! — раздался истошный женский крик откуда то справа. 
Всё ещё туго соображая, я пошел на зов и двигался на крики почти вслепую, пока не уткнулся в разбитый автомобиль. Водитель мёртв, женщину зажало на пассажирском сиденье.
— Ребенок, мой ребенок! — увидев меня взмолилась она. 
Я сунулся в салон через окно, сзади в детском кресле была девочка, лет пяти. 
— Без сознания. — успокоил я мать. 
С трудом открыл заднюю дверь, отстегнул и аккуратно вытащил ребёнка вместе с креслом. Отнес подальше, проверил целы ли кости, вынул и положил девочку на траву. Вернулся к женщине. Порывом ветра на секунду сдуло удушливый дым, в прорехе, в двадцати метрах стоял ангел. Действительно ангел, в блестящих доспехах, с горящей пламенем плетью в руке. Пристально смотря на нас, он расправил чудовищного размаха белоснежные крылья и одним мощным рывком взмыл в небо, разметая в стороны сгущающийся дым. Я рванул назад что было мочи, схватил ребенка и не обращая внимания на боль, побежал. Леденящий душу крик матери,  лезвием резанул по нервам и резко прекратился. Сердце выпрыгивало из груди, один неловкий шаг и зацепившись за корень, я стремительно полетел лицом в землю. Сгруппировался, прижав чужого ребенка, как своего, крутанулся в падении и шлепнулся на спину. В пятидесяти метрах, рассеченная надвое машина, испарялась на глазах. Словно тлеющая вата, от центра к краям покореженная железяка, превращалась в ничто. Перебирая всеми тремя, в одно мгновение вскочил на ноги. Спасаться, бежать, скрыться, выжить. Я не успел вспомнить свою жизнь, не почувствовал боли и даже не вскрикнул. Краски вдруг потускнели, словно весь мир стал черно белым, тьма сгустилась и всё.
*** 
— Да ну, бред какой то! — вскочил Кемуэль — твои страшилки не правдоподобны, такими только детей малых пугать, чушь!
Мальчишка упер руки в боки, выплюнул травинку изо рта и демонстративно отвернулся.
— Нам давно домой пора, Изабэль, матерь заругает.
— Но это правда! Я видел во снах. — оправдывался Мункир.
— Твои истории, никчемны, как ты сам. Телефоны, машины, букашки в бетонных коробках. Займись лучше чем-нибудь полезным. — обидно бросил Кемуэль.
— Сестра, нам пора я сказал.
Девочка встала, разгладила золотистое платье, подошла ближе и склонилась.
На протянутой ладони возникла искорка, она засияла, ощетинилась сверкающими разрядами молний, которые скручивались в замысловатый клубок. Извиваясь и переплетаясь, они плавно сменили форму  и превратились в прекрасный, синий цветок. Изабэль заправила ирис за ухо Мункиру.
— Не обижайся на него, он просто боится. Твои истории, они иногда страшные и грустные. Не грусти. — они отошли подальше, расправили белоснежные крылья и улетели, оставив мальчишку с пепельными крыльями, сидеть на поляне.

10. Лабытманго

- Интересно, а правду говорят, что после изгнания инопланетян пенсионный возраст снизят? - это спрашивал маленький и очень странный солдат по кличке Шеф, - Ну как снизят...вернуться к обсуждению?

Вопрос его прозвучал серьёзно, никто из сидевших у костра не рассмеялся.

- Правду, - ответил ему другой странный солдат, тоже призванный из запаса, радиолюбитель Геращенко, - Только это в Эквадоре.

Они оба были странными, эти солдаты. Геращенко, конечно, не такой маленький, как Шеф, раза в три больше, объёмнее своего оппонента, но оба носили шинели и оба - очки.
Одно это уже вызывало тревогу. Особенно учитывая, что через несколько часов с этими людьми Виктору предстояло идти в разведку.
Все остальные солдаты были одеты, главным образом, в бушлаты, кто в бушлат поновее, кто - из каких-то многолетних запасов. Некоторые имели что-то натовское или, скажем, костюм для зимней рыбалки.
Что там говорить, здесь встречались персонажи даже в кирзовых сапогах! Да... Но только не в шинелях.
Шинели смотрелись совсем многовековым анахронизмом - бедный, бедный Павел! А уж здесь, перед лицом инопланетной угрозы и вовсе... До этого Виктор видел шинели только у солдат из стройбата, тех, что копали противоинопланетный ров от станицы Северской до Абинска.

"Впрочем, я тоже солдат странноватый, - подумал Виктор, - Хоть и бушлат в наличии."


Меж тем, разговор продолжался.

- А что, на Эквадор тоже пришельцы напали? - удивился Шеф.
- Не знаю. Но президента у них, по-моему, Ленин зовут. Или звали, - отвечая, Геращенко был тоже абсолютно серьёзен, - В любом случае, жить в эту пору чудесную уж не придётся - ни мне, ни тебе...
- Это вы про что?

Вот чего нельзя было отнять у Шефа, так это его способность разговаривать с людьми на "вы". Способность редкую, а в обстоятельствах, имевших место быть, просто уникальную.

Обстоятельства как в 41-м - на Земле, в горах под станицей Смоленской, высадились пришельцы. Краснодар под угрозой, по периметру зоны высадки располагаются части и соединения Армии России, повестка из военкомата, кое-как найденный в шкафу, среди квитанций за алименты, военный билет. Кружка, ложка, миска, две смены белья. Виктор ещё некоторое время размышлял, стоит ли брать свою тёплую водолазную тельняшку или нет...

- Это я про пенсионный возраст. Не для того ягодка росла, товарищ, чтобы нам пенсионный возраст понижать, - пояснил радиолюбитель Геращенко.

Услышав про ягодку, Виктор тотчас вспомнил про манго. Вернее, про Лабытманго. В детстве он считал, что именно так называется северный город, где это манго, собственно, растёт. Узнать, что на самом деле город назывался Лабытнанги и манго там нет, было разочарованием.
Ещё вспомнилось, как думал не явиться по повестке, а вместо этого рвануть куда-нибудь волонтёром.
На тихоокеанском атолле Науру собирались строить новый российский космодром, при нём вроде бы уже был создан Пальмовый Центр Роскосмоса - саженцы экзотических растений выращивать для освоения планет Солнечной системы. Требовались волонтёры.
Если бы удалось туда добраться, то можно было бы пересидеть инопланетную угрозу.
Но Виктор не стал даже пытаться. Как вскоре выяснилось, и с космодромом дело увяло и Пальмовый Центр в Сочи оказался, а не в Науру. И, понятно, волонтёрами туда попадали только мажоры.
Теперь только боевые товарищи иногда подшучивали над этой тропической историей.

"Сражён кокосом на Таити," - так ответили они прапорщику Банько, когда Голубцов один раз опоздал в строй.

Даже Таити был лучше известен, чем этот Науру. Реально, там можно было бы отсидеться...

- Там для отдельных категорий снизят...граждан... - вступил в разговор рядовой Рябов, совсем молодой ещё парень с опасно сосредоточенным выражением лица и прозрачными глазами убийцы.
До этого Виктор слышал его голос один единственный раз, когда тот попросил передать кружку с чаем.

"Дай чефирбак," - так это прозвучало.

Таких, как Рябов, на гражданке называют ровными пацанчиками. У этого ровного пацанчика лицо было наполовину закрыто капюшоном, но, всё равно, на вторую половину смотреть не хотелось, чтобы на взгляд не нарваться.
Надо сказать, Виктор был рад, что в их разведгруппе есть такой солдат.

Здесь все себя сравнивали с персонажами игры S.T.A.L.K.E.R. - как могло быть иначе, если их батальонно-тактическая группа располагалась всего в шести километрах от Зоны?
Тем более, что тылы ещё не подошли. Старший прапорщик Банько уже несколько раз высказывался следующим образом: "Обозы отстали".

Один раз Виктор попытался зачем-то ответить прапорщику, развёл руками:
- Логистика, Олег Евгеньевич...
- Знаю я эту логистику, Голубцов! - высказался Банько, - Вы вообще блогер! Помолчите.

Блогер... Ещё одно разочарование. Но хорошо что Голубцов, а не Виктор Цой. Дело в том, что Виктор был как бы и не Виктор по документах. Имя его было Цой. Папа так постарался. Цой Викторович Голубцов. Прапорщик-то знает...
А вот про Лабытманго знает, кажется, только Шеф, больше Виктор никому не рассказывал.

Честно сказать, Виктор не совсем был уверен в том, что институт прапорщиков существует в современной армии. То, что здесь, у них, есть старший прапорщик Банько ещё ни о чём не говорило - у Зоны хватало чудес и посильнее.

Все ходили в том, в чём выдернули из запаса и в том, что удавалось раздобыть какими-то неизвестными путями, тёмными тропами. Так как тылы не подошли и не через неделю и не через месяц, их БТГ приобрела весьма художественный вид в смысле обмундирования.
Прибывший на позиции генерал-майор Обоев даже высказывал комбату, что распустили людей.

Тот же Рябов раздобыл где-то совершенно фантастический плащ с капюшоном - ну реально косплей! Типа он не солдат вовсе, а урка - "мочи актив!" Пусть плащ и не кожаный, а брезентуха и калаш вместо обреза.

Тяжело пришлось генерал-майору Обоеву готовить наступление в таких условиях. Солдаты комбата Чутченко, все, как один, призванные из запаса, курили прямо в присутствии генерала, ещё и дым кольцами пускали и глядели так, будто они на пляже турецкого отеля, а не на войне.
Рябов и кент его, рядовой Дыба, те вообще сплёвывали себе под ноги в десяти метрах от командования.

И это, кстати, сразу после ЧП с курением в окопах, когда прямо на передовой произошла стычка между боевым охранением и какими-то чужими офицерами, прибывшими на рекогносцировку.
Дискуссия о том, являются ли окопы общественным местом или не являются и можно ли курить на передовой или нет легко могла перерасти в перестрелку на радость противнику.
К счастью, обошлось. Офицеры объяснили, что дело не в опасности пассивного курения как такового, а в том, что у инопланетян могут работать снайперы. Эти снайперы легко вычислят огонёк сигареты, особенно ночью, выстрел - и всё, нет тебя, поминай, как звали.

"Да нас вообще звать никак! Мы никто, - ответил им тогда рядовой Дыба, - Не получится поминать."

Этот Дыба тоже был конкретный чувак, мог, если что, и выстрелить в подтверждение своих слов.

Вспомнив это эпизод, Виктор почувствовал что-то вроде надежды. Надежды, что их разведвыход может закончиться удачно - Дыба тоже шёл сегодня с ними.

Вообще, оснований для таких ожиданий было маловато. Никто не знал, кто такие эти инопланетяне и чего хотят. Никто их до сих пор не видел. Ни одного, тем более, снайперов. Языков тоже не удавалось взять. Офицеры на все вопросы отвечали одно: "Информации нет".

Информации, похоже, действительно не было. Мотоманёвренная группа, отправленная в Зону ещё месяц назад, когда происходило развёртывание по периметру, не вернулась.
Ходили слухи, что выброшенные с воздуха парашютисты тоже исчезли. Причём, исчезла не одна группа, а несколько, даже те, кого сбрасывали в ОЗК.
Рассказывали, что до сих пор ещё из Зоны выходили грибники и дачники, попавшие туда ещё во время высадки инопланетян, но грибники эти ничего не могли толком сообщить. Наверное, требовалось время. Грибников и дачников отправляли в Москву. Приезжали обычно академики, помещали несчастных в особые контейнеры и увозили в специальный институт.

Наступления ждали давно. Предполагалось, что со дня на день прибудут какие-то регулярные части. Потом ждали помощи мирового сообщества, чуть ли не гурков из Англии. Ещё должна была прибыть горная бригада из Тувы. Вроде бы видел кто-то, как на станции Афипская разгружали бронетехнику. Был слух, что в Ростов-на-Дону, в штаб округа, даже приезжал кто-то из политсовета "Единой России". На бронепоезде. Недели две назад заговорили о том, будто сам товарищ Ким Чен Ир собирается прислать десять своих дивизий.

Однако, ни регулярная армия, ни мифические гурки с северокорейцами так и не подошли. Даже обозы, как известно, где-то застряли. Может, дело было в санкциях или в недостаточном финансировании.
Впрочем, возможно, что на других участках фронта всё было иначе. Не исключено, что там были и гурки и горная бригада. А то и какой-нибудь спецназ. С логистикой. Надо же понимать - секретность. И противника дезинформировать надо, чтобы навсегда дорогу забыл на планету Земля, координаты.

Неудивительно, что в окопах много говорили о тактическом ядерном ударе по Зоне. Типа, есть у вас проблемы с финансированием, санкции... Так может долбануть разок по пришельцам ядерной бомбой и не сидеть здесь в холоде и грязи? Ведь начиналась зима, пошли дожди, без чулок от ОЗК теперь даже до штаба стало не дойти.

Но с тактическим ядерным ударом тоже не заладилось. Как с космодромом в Науру. На самом деле, всем было понятно, что есть множество причин, из-за которых нельзя бомбить Зону.

"Это же не Воронеж!" - высказался прапорщик Банько.

Замысел командования был более-менее ясен - скорее всего, стремительным ударом на Абинск планировалось рассечь группировку пришельцев на две части. Затем такими же стремительными ударами хотели рассечь и эти части, тем самым превратив один большой котёл в несколько маленьких.
А после заставить инопланетян капитулировать или уничтожить, если враг откажется сдаться.

Всё было хорошо в этом плане, но беспокоило, опять же, полное отсутствие сведений о противнике.

Может, правда, им повезёт? Может, удастся не только вернуться из Зоны, но и добыть важные сведения? Это ещё никому не удавалось, но...

В разведку Виктор попал удивительным образом. Это произошло сегодня утром. Ему приказали явиться в канцелярию. Так называлась штабная палатка посреди лагеря.
Виктор, правда, предпочитал называть её не канцелярией, а преторией. Но не вслух.

За всё время на позициях был он в претории всего один раз, когда получал денежное довольствие. Так что, конечно, по пути думалось всякое. Даже про демобилизацию.
В самом деле, почему бы командованию вдруг взять и не освободить рядового Голубцова от дальнейшего прохождения службы?
Что тут такого странного?
Ведь есть же и гурки и спецназ! Гипотетически.
Что толку от такого как он? Солдата из глубокого запаса?
Сгинуть разве только в наступлении, в первой волне...

Проходя мимо надувной церкви Виктор услышал пение. Даже показалось, что следует зайти в походный храм, может быть совершить некие обряды.
Нет... Показалось. Даже само церковное пение, может быть, тоже показалось. Несравнимо более чётко он расслышал совсем другое:

"Ho Shi Min is a son of a bitch!.."

Это совсем рядом, на импровизированном плацу, группа молодых солдат разучивала речёвки и занималась строевой подготовкой. Судя по всему, долгожданные подкрепления всё же подошли.

Им тоже, похоже, придётся погибнуть в наступлении. Не зря Банько предупредил, что отступать некуда - позади военная полиция. Целое соединение прибыло из Сирии. Укомплектовано чеченцами. Военная полиция должна была обеспечивать действия их батальонно-тактической группы так, чтобы всё было хорошо.


В палатке, кроме комбата Чутченко, Виктор увидел ещё двух офицеров - глыбоподобного в роскошном придворном камуфляже и молодого старшего лейтенанта, на котором и форма и снаряжение выглядели в высшей степени аккуратно.

Залётные, решил Виктор.

Комбат Чутченко сам был как глыба, но этот, неизвестный, просто барельеф напоминал со стены индийского храма. Ещё тех времён, когда деревья были большими в джунглях. И слоны большими и люди.
Хотя почему - неизвестный? В глазах у Глыбы такая радость светилась и такое глубокое понимание всего сущего, что ясно было сразу - особист.
А вот с молодым офицером ясности не было. Кроме того, что аккуратным оказалось и его лицо, не только одежда. Даже выражение на этом лице было аккуратным.

- Ваше произведение? - спросил глыбоподобный сразу же после того, как Виктор вошёл и по-уставному представился.
- Разрешите... - Виктор, повинуясь жесту подошёл к ноутбуку.

Это ноутбук он заметил сразу. Чудовище чем-то напоминало бронированный патефон. На экране Виктор увидел свою страницу в ВК и картинку на ней - бойцы в окопах гонят отсреливающихся из револьверов двух огромных клещей. Имелась надпись: "Бей жука-политрука, рожа просит кирпича."

"Теперь всё ясно! Конкретный залёт! Чекисты приехали и заберут сейчас, - мелькнуло в голове, - Чистят ряды перед наступлением. Заберут туда, куда грибников забирают из Зоны, в контейнер!

- Это репост! - Виктор не терял надежды всё объяснить офицерам.
- Но страница ваша? - Глыба улыбалась, подобно древнему змею.
- Да. Так точно, моя. Но я не понимаю...

Глыба удовлетворённо переглянулся с молодым офицером. Стало понятно, что здесь не всё так просто.

Внезапно Виктора осенило - жуки! Вот в чём дело!

- Так там жуки?! - Виктор мотнул головой в сторону Зоны. В этом вопросе слились как прозрение, так и робкая надежда на какую-то неясную милость со стороны особистов.

Офицеры молча разглядывали солдата. У Глыбы в глазах продолжала светится улыбка, только она стала немного тусклой.

- Но это же фильм! - Виктор обращался сейчас к здравому смыслу, причём и к своему собственному тоже, - Это фильм! "Звёздные войны"! Или нет - "Звёздный десант". Там про жуков...

Фиг знает что происходило сейчас здесь, в штабной палатке. Какая-то самая обычная картинка из интернета и вдруг этой фигнёй интересуется особый отдел?! Интернет уже давно выключен по всей Российской Федерации, если что...

Виктор ждал, что комбат что-то скажет, вступится за своего солдата. Подполковник Чутченко был хорошим комбатом, его можно было хоть сейчас судить судом военного трибунала. Но сейчас он молчал.

- Я всё равно не понимаю, - продолждал Виктор, подумав, что прикасается к государственной тайне, - Если в Зоне жуки, то кто тогда политрук? И причём здесь я?

- Вы поступаете в распоряжение старшего лейтенанта Зянчурина, рядовой Голубцов. Вот вы здесь причём, - произнёс вдруг переставший улыбаться глыбоподобный особист, - В разведку сегодня пойдёте.

Старшим лейтенантом Зянчуриным оказался тот самый молодой офицер с аккуратным выражением лица. Виктор вдруг заметил на лице у старлея шрам от виска до глаза. Глубокий и страшный, но тоже, кстати, аккуратный.

Выяснилось, что именно Зянчурин отбирал людей себе в группу. Какую роль во всём этом играли жуки-политруки теперь было неважно.

Им предстояло ночью, точнее под утро, пересечь границу Зоны и, двигаясь в направлении Пятой фермы, действовать по обстановке. Как ни странно, главной задачей, поставленной командованием, было вернуться назад живыми.
Комбат так и сказал: "вернуться живыми". И срок обозначил - двое суток.

Объект под названием "Пятая ферма" выглядел на карте безобидно, просто несколько чёрных прямоугольничков среди причудливых линий рельефа и россыпи всяких топографических символов.
Встретив взгляд комбата, Виктор понял совершенно ясно, что задача им поставлена очень сложная. А то и невыполнимая. Такие дела.

Откуда-то стало известно, что старлей идёт в Зону не просто так. В группе, первой невернувшейся оттуда, была его девушка, тоже офицер, амазонка из Рязанского училища ВДВ.
Старлей наверное из-за этого и спросил перед самым выходом у своих бойцов совсем не по-уставному про то, что они думают за Зону.

- Вдруг там действительно желания сбываются? Вдруг это так и есть?
- Это на Пятой ферме-то? - ответил офицеру Рябов, ответил за всех, - Слухи это. Стругацкие написали, Борис и Аркадий.

***

Виктор ошибался, полагая, что никто, кроме Шефа, не знает про Лабытманго. Комбат Чутченко знал не только это, но даже то, как Виктор, то есть рядовой Голубцов, комплексует из-за того, что не умеет играть на музыкальных инструментах.

Он знал и то, что эта группа, как и все другие, не вернётся.

Так и получилось. Ни через двое суток, ни через неделю никто из этих семерых так и не вышел из Зоны.

***

Через год подполковник был отправлен в отставку. Всё уже закончилось. В стране вновь включили интернет, улучшенный. Из него стало известно, причём и самому Чутченко тоже, что занимались они там, под Смоленской, не войной с инопланетянами, а ликвидацией лесных пожаров.

Что ж, пусть так.

Только вот что... В этом самом интеренете на глаза подполковнику попалась маленькая заметка. Пост.
Какой-то кекс рассказывал, как на Полярном Урале, в городе Лабытнанги, объявился некий тип, играющий на аккордеоне и распевающий странные песни. Пришёл он на вокзал то ли со станции Чум, то ли просто со стороны Северного Ледовитого океана.
Этот человек не помнил, кто он и откуда. При этом любил поговорить про разные виденные им в жизни чудеса. Пел про то, что сердца ждут перемен. Полиция его задерживала, конечно. Но потом отпустили.
Полиция выяснила, что несчастный уверен, будто он - манго. Сам себя он несчастным не считал. Хотя и рассказывал, что быть манго не просто.
Главное, русалку он видел, на ветвях каких-то. И закончила та русалка Рязанское воздушно-десантное училище.

"Совпадение? - задал себе вопрос Чутченко и сам же себе ответил, - Не думаю."

11. Ну-с

Уролог Шлём Абрамович Кицис имел обыкновение поправлять несуществующее пенсне, перед тем как осмотреть причинное место очередного пациента. Он подносил палец к переносице, подавался наклоном вперёд, вытягивая шею и ободряющими голосом, с интонациями старорежимного доктора, вопрошал: «Ну-с, что тут у нас?»

Здесь надо пояснить кто таков Шлём, и освежить в памяти читателей историю о чрезвычайном событии в городе N, провинциальном, но большом, да, большом городе – дистанция огромного размера. Впрочем, сомневаюсь, что найдется кто-либо о сей притче не слыхавший, ибо увековечена была пером мастерским и представлена на эпохальном батле двух, не совсем дружественных, сайтов.

Всё есть «текст» объявили некогда дерзкие французские философы. Странно, что только в двадцатом веке ввернулось им в извилины откровение сие, а ведь в Книге без всякого шифра написано «В начале было Слово». Лозунг с ликованием подхватили постмодернисты, поставив знак равенства между Бытием и Текстом. Что с этой братии взять, для них, вестимо, в аду особый котел уготовлен. Но тревожно как-то - не явился ли оный концепт основанием для возможности материализации нашей истории. Но не суть. Не буду, пожалуй, делать выжимку из предшествующего нарратива. Взопрел жмякая. Кому надобно, найдет.

Итак, Кицис, в земле обетованной, бывшей ханаанской, куда проворно убёг он, во избежание упрёков в членовредительстве, нарушении клятвы Гиппократа, обвинении в смертельном убийстве, не дожидаясь ледяного «гражданин Кицис» вместо лампового «доктор Шлём». Не то чтобы земля встретила Шлёму Абрамовича неласково, напротив, уролог, проктолог, венеролог иже киллер с проституткой завсегда теплое местечко найдут. Огорчало следующее – экстерьер аборигенок никак не цеплял Шлёму за живое, трепетное, и одолела Кициса ностальгия по славянским красоткам.

И вот, в один душный ершалаимский вечер, в час небывалого заката, покуда не съела его черно-свинцовая туча, нависшая с Запада, Шлём зарегистрировался на Мамбе. Предвкушая и потирая, маслянясь зраком, вперился в монитор и мышкой клик на надпись «вход» (ничего не сделал, только вошел). Однако, вместо полногрудых синеглазок с золотыми косами, на Кициса с экрана царственно воззрился, блестя совершенным изгибом, изящно обрамленным препуцием, характерно и недвусмысленно покачиваясь – Нус…

Здесь мы оставим несчастного эскулапа Шлёма, и не потому, что он нам не интересен, напротив, дальнейшая судьба его заковыриста и назидательна, но заслуживает отдельной повести, не меньше. Скажем только, что, пораженный этим уже «во-вторых» рандеву с Нусом, Абрамович усмотрел в этом промысел Божий, и, проведя инвентаризацию жизни своей, оставил врачебную практику, удалился в пустыню к акридам и меду и мухам пёсьим полуденным; страдал телом, светлел духом и однажды… Но ладно, это потом, как-нибудь, когда-нибудь.

Воротимся в мамбогородок, где воплощение Нуса произвело эффект землетрясения, в чреслах и умах. Не то чтобы обитатели благородного сайта никогда не видали нусов, напротив, видели и часто. Считалось хорошим тоном у особей мужеского пола, при знакомстве с новой пассией, послать портрет достоинства своего в состоянии максимальной эректильной функции в выгодном ракурсе и грамотном освещении – ну, что-то вроде визитной карточки – дабы ошеломить наповал, смотри, мол, трепещи, пошли на сеновал. Скажу сразу, действовал этот приём слабо, и теперь понятно почему, ибо в глубинах души каждой дамы, видимо, присутствует образ настоящего нуса, Нуса – матрицы, который от мелюзговых репродукций, присылаемых на фото, отличается также, как ничтожный западлянский символический средний палец от могучего русского символа - «от сгиба локтя». Каждый пятый пост дневниковых мамбовчанок был о «настоящем мужчине» - этом легендарном существе, существовавшем лишь в воображении головок женских. Писали «настоящий мужчина» - подразумевали Нус, и наоборот. И тосковали по недостижимому совершенству.

И вот свершилось! Чаянья, молитвы и упования, слёзы и грёзы ночные, томление сердец женских и не только женских, способствовали виртуальной материализации квинтэссенции Всего – так объясняли мамбо ученые феномен сей. Впрочем, иные, не менее учёные, утверждали, что Нус есмь непреходящий, пребывал всегда от сотворения Вселенной, коей он и родоначальник же. Однако пройдем мимо научных гипотез, тем более, что споры эти скатились вскоре к излюбленной дилемме, что было раньше «Нус или яйцо Нуса?» Апологеты того и другого разделились пятьдесят на пятьдесят, вооружились мутузерами, и конца их битве не видно. Вы, конечно, спросите, а почему бы не узнать у самого Пришельца, если спросите - типун вам на язык, кто же посмел бы в атмосфере эйфории и благоговения вопросы спрашивать у самого Нуса, а ты, мол, кто такой есть то. К тому же поначалу Нус был почти неуловим, возникал то в одном дневнике, то в другом, и молниеносно исчезал до того, как восторженные толпы акков врывались на, осиянную посещением Иножителя, страницу.

Невероятно, но и мамбо - мужчины восприняли события сии с энтузиазмом, особенно после того, как просекли профит свой, ибо тяга к безупречности у прекрасного пола достигла такого нестерпимо истеричного градуса, что блёклые, шатко-стоящие, вялотекущие копии Нуса Великолепного стали пользоваться бешенным спросом. Хоть как-то, прикоснуться, вдохнуть амбре, прильнуть, ощутить каков он, пусть пока и суррогатном виде, каждая женщина алкала и жаждала хотя бы капли ниспадающей небесной амброзии. Сеновалы были переполнены, отказ, пусть даже и от муляжа, был немыслим – хоть как-то приблизиться к бесценному оригиналу.

Не отставали деятели искусства, кино и цирка. Модный писатель мамбы Ах-но накривативил опус о двух летающих над просторами родины нусах – матёром и едва оперившимся. Это возбудило надежды, что популяция нусов будет прирастать, и там, в дивном, чудном, новом мире будущего у любой половозрелой самочки будет по-своему, индивидуального пользования, нусу, подобно, как у каждой бразильской рабыни Изауры будет по фазенде. Стихи, лирические и оды, посвященные Абсолюту Нашему, сыпались от авторов, как горох из порванного мешка, самые выпуклые клали на музыку, записывали на «вокаро», да пускали в ход по свету. В топе красовался отпадный шлягер - шейк «Нус а Нус а сунь ка в нас». Страшно популярны стали слова: тонус, бонус, конус, косинус и синус, и даже такие, прежде сомнительные и мало вставляемые в приличном обществе «анус» и «гнус» приобрели светлые, оптимистичные коннотации. Понятие Янус сначала запретили, как провокационное, растлевающее неокрепшие умы молодежи, но потом фундаментально переработали в свете новейшей истории и снабдили соответствующей иконографией.

Мироколица киберпространста сгущалась, искрила всполохами энергии магнетизма и шаровыми молниями. Все, как один чуяли – вот, вот оно грядёт, при дверях, накануне, еще немного, еще одно, последнее движение (некоторые прямо говорили – фрикция) и свершится, наступит всеобщий оргазм. И когда один бывший ленинец в своем блоге написал «Счастье - есть пять джи плюс нусификация кругозёмного интернета» вот тогда и прорвалось, достигло всеобщей точки джи невообразимое и неописуемое, и преобразилось мамбо-пространство, как голая, никчемная веточка в колбе с насыщенным солевым раствором вдруг расцветает сказочными кристаллами, и всех пронзило чувство совокупления с непостижимым, но познающим!

И узрели, и выдохнула толпа «Он здесь»

Над человеками реял, подобно орлу в лучах восходящего Солнца, излучая свет и благодать – Нус… И прозвучало слово его:
- Счастья всем, даром!
И бесповоротно сожрал мамбу. Потом равнодушно рыгнул, поозирался окрест на предмет чё бы еще такого съесть, запеленговал, наметил и поплыл по охреневшему небу к намеченной цели.

****

Приближалось первое января 2020 года. Совсем чуть-чуть оставалось старому году, чтобы сгинуть в прошлое, и мало кто поднимал тост за ушедшее, взоры и помыслы стремились к зарождавшемуся новому, манящему и обнадеживающему, «пять минут-пять минут» пела девушка с осиной талией в телевизорах соплеменников. И было беспечно, и радостно, оттого, что выпито ещё только половина, столы ломятся от салатов, закусок, и горячее принесли, и разливалось искристое шампанское в узорные фужеры, загадывались желания, готовились петарды и хлопушки, переливались шары и цветные гирлянды на елках, и кто-то положил руку на жаркую ляжку соседки под стол, и она(соседка) вспыхнула, покраснела лицом и очи ея подернулись поволокой. А между тем люди посерьёзней собрались внимать поздравлению гаранта конституции, ну и Киркорова потом по полной, с пугачихой и Галкиным. Здесь мы оставим этих милых, симпатичных, добрых (в данный момент) людей. Пусть их радуются, чего уж.

Обратимся к более интеллектуальным индивидам, которые знают – как новый год встретишь, так и проведешь. Я говорю (заметьте, без тени иронии) об почитателях сайта ЯплакалЪ, вернее о той его части, кто ютится в разделах «япиздат» и «креативы». О, это высоколобые, творческие, а потому страдающие души. Не побоюсь сказать это «графоманы – соль земли». Представьте на минуту мир без графоманов – какое жалкое, ржавое, угнетающее зрелище! (в этом месте у автора от ужаса закапал кровавый пот на клавиатуру, и краем глаза заметил - Муза упала в обморок, хорошо, что на диван). Люди эти, с большой буквы, имеют обыкновение встречать Новый Год в пределах родного сайта среди единомышленников (а порой и оппонентов), близких своих по морфологии и синтаксису.

И вот, часы на Спасской башне пробили двенадцать, и тут же выдернут штепсель провода телевизора, не дожидаясь речи гаранта, выпито полусладкое из бокалов. И прильнули лица к мониторам, моноблокам, ноутам, и открывается на автозагрузке титульная страница ЯПа, уже выглядывает знакомая собачка, но вдруг, жалобно взвизгнув, резко проваливается вниз, как будто дернул её кто за хвост. Страница багровеет, буквы «плакалЪ» сгорают в язычках пламени, «Я» же начинает возрастать, становится все громаднее и ширше, одновременно трансформируясь, сначала смутно, неясно во что, но вот из ослепительного золотого облака сформировалась величественная фигура, облаченная в римскую тогу, увенчанная лавровым венком. И взор пришельца был грозен и милостив одновременно, блеск навершия, окольцованного препуцием, нестерпимо ярок, но притягателен, и восседох он на золотых овальных седалищах, и радужные нимбы переливались над ним, и простер длань свою, и отверз уста Нус Изначальний, и изрек громоподобным голосом:
- Я пришел дать вам вволю!

12. Дача, дедушка и кот: маленькая семейная сага

Жизнь наша состоит, по сути, из разных вторжений. Мы вторгаемся в чей-то мир, в чью-то жизнь, кто-то вторгается в нашу и всё меняется. Такая вот диалектика вторжений...
***
Мы забросили дачу довольно давно. Лет двадцать назад… Дети, работа, времени не было. Но она снилась мне… Всегда солнечная, зелененькая, какой встречала в детстве. Где-то на грядке сидит дочерна загоревший дедушка… любовно выбирая сорняки. Я занимаюсь делом, исследую глину на предмет: можно ли сделать из неё посуду, сварить суп куклам. Суп вроде можно, но посуда получается не очень - трескается и разваливается. Фоном заливается радио – «В эфире пионерская зорька», поют скворцы – у них на нашей даче два скворечника – на яблоне и под коньком крыши. Вот оно счастье…
Но всё проходит… Сперва соседи решили, что нагловатые скворцы очень сильно откусывают от урожая черешен и абрикос. Скворцы замолчали и исчезли, а потом дедушка нашел в скворечнике куски чего-то, залитого медным купоросом и мертвых птенцов. Медный купорос вещь очень полезная на дачах, но не для птиц.
Потом дедушка заболел. На дачу он больше не поехал… Только жадно расспрашивал, как там урожай, как виноград…
Последним с дачи ушло радио… Не стало пионеров, и зорька стала не нужна…
На дачу ездил папа, а я очень редко. У нас не было времени сидеть, выбирать сорнячки, дачный домик постепенно ветшал. Потом у меня родились дети… А потом дача начала мне сниться и дедушка вместе с ней. Они вторгались в мои сны вдвоем, очень тихо, деликатно, дедушка тихо молчал и улыбался. Иногда в снах я ехала туда автобусом, электричкой, но почти никогда не доезжала.
- Надо съездить! Надо, но когда? Но нет времени, денег, заботы, заботы.
Но однажды я сказала всё, поехали! И мы собрались…. С папой. Дачка совсем не была райским светло-зелёным местом из моего сна. Шёл 2013 год. Россия выползала из очередного кризиса. Древний дачный посёлок был никому не нужен. Почти мёртвый. Старые дачи стояли почти все пустые и заросшие. И наша не была исключением. Если бы не папа, я скорее бы прошла мимо заросшего участка. Заросли старых вишен, малины, и довлеющего над всем хмеля скрыли наш маленький домик, выкрашенный голубой краской.
В тот год мы просто прорубались вглубь участка, убирали ненавистный хмель, превративший нашу дачу в джунгли, пилили старые ветки. Делали маленькие открытия. Оказывается, капризная клубника прекрасно растёт в джунглях, а вот, смотри – яблоня! И виноград сохранился. Мы прорубились на две трети нашей дачи. Начало было положено.
В конце лета я первый раз привезла на дачу своих детей. И это опять было вторжение. Старые дачи, тихие настолько, что тишина просто звенела в ушах, наполнялись счастливыми воплями открытий. – Мама, - сказали дети, почему мы не приезжали сюда раньше. - Зачем нам море. Здесь замечательная река, в которую можно съезжать на заднице по глине. Трусы потом сама отстираешь». Оказывается, на деревья очень интересно лазить и даже лежать на них. Вокруг бегают маленькие ящерицы, ветки можно пилить. Правда, в домик было заходить страшновато, он был темный и мрачноватый. Но снаружи мы выкрасили его в цвета российского флага, нарисовали смайлики и это тоже было весело и интересно.
На следующий год открытия продолжались. Мы с папой откопали смородину, очистили деревья, нашли малину. Благодарная дача порадовала огромным урожаем ранних яблочек, розово-зеленых, которым мы щедро делились со всеми. И да, мы дорубились до туалета с настоящим осиным гнездом внутри, огромным и, слава богу, пустым. У нас появился очаг - в середине дачи мы разводили костер. Делали на нем чай, жарили сосиски на палочках. Торжественно сожгли осиное гнездо. А ещё у нас случилось очередное Вторжение…
Дачный поселок постепенно оживал. Такие же, как я и отец, ностальгирующие внуки и дети постепенно осваивали участки, совсем заброшенные покупали беженцы. Нагловатые скворцы удобно рассаживались на проводах и пели. И вот, когда мы в очередной приезд шли на дачу. Из одной дачи выбежал он… Котёнок…Чёрно-белый, с глазами залепленным толстым слоем гноя. Он побежал за нами.
Такое вторжение мне было совсем не нужно. Год назад у нас умерли две кошки одна за другой. Осталось три. И мы решили, хватит. Пусть эти доживают и всё… Очень больно их терять. Но Котёнок решил иначе. Он бежал за нами что есть сил. Потом уже стало ясно, каких трудов это ему стоило. Мимо проехала машина, я подняла зверька за пшкирку, чтобы он не оказался под ней. Заодно, Посмотрела, что это парень. Потом поставила его на землю. Мы пошли дальше, а Котёнок за нами. Сын начал закидывать удочки: «А может заведём его?» Я не знала, что отвечать. Котёнок забежал на какую-то дачу, и я подумала: Слава богу, отстал! Но к забору подошла женщина и спросила у моего сына: - Мальчик, это твой котёнок? Ребёнок помедлил секунду и сказал: Да! В общем, на дачу мы пришли с подарком.
Целый день котенок трескал незатейливую дачную еду типа сухариков и сосиски. Много не давали, я боялась, что голодный желудок не выдержит неожиданной радости. На сосиску он ставил лапку и очень злобно рычал. А я ходила и думала: что делать? Оставить на даче? Сожрут собаки, умрёт от голода. Выяснилось, что он проходит метр, а потом задние лапки подворачиваются и зверек валится без сил. Тем более, я учу детей своих, и иногда чужих, что «мы в ответе за тех, кого приручили…». Получается обманываю и детей, и себя.
Вечером котёнок поехал с нами в город. Недалеко от дома я сказала, что мне нужно купить кефир и счастливо избежала воплей мамы и мужа, «как ты могла», «ну обещали же больше никого не заводить». Когда я пришла, все уже было хорошо и тихо. Виноваты вышли дедушка и внучек. Дедушка слабо отнекивался и говорил, что его обманули, а Вова сказал, что это его котёнок. И дал ему имя. Самое обычное кошачье имя - Вася, а потом, постепенно, разные обидные клички, типа Колбасьев. Но это было уже от всех.
На следующий день Котенок начал активно вторгаться в тихую скучную нашу жизнь. Утром он разбудил наших суровых мужчин, потеревшись своей мордахой об их небритые щёки и при этом очень громко мурча. Васино мурлыканье - это вообще песня во всех смыслах - очень громкое, аппетитное, всеобъемлющее. Он вмешался в чопорную жизнь трёх наших старых кошек – Тузика, дряхлой Вари и глухой красотки Даши. Жизнерадостный слон в посудной лавке доставил им немало не очень приятных минут – выскакивая неожиданно откуда-то, вцепляясь в тощие и не очень мохнатые задницы. Тузик сначала потерял голос от ревности, а Варя три дня пряталась под кроватью. Но со временем они смирились, тем более Василий не претендовал на роль хозяина прайда.
Вася оказался очень неприхотлив в еде. Больше всего он любит и всегда рад кусочку хлеба, а когда осенью привозят виноград или калину, котяра ностальгически грызёт сухие веточки, вспоминая видимо весну своего рождения, когда на дачах только это и было из еды.
Сейчас у Васи всё основательно – толстенькие ножки, попа, прекрасная жизнь. Он вторгся в мой Инстаграм. Пишет туда заметки.
А ещё у него есть жена и дочки. Но это истории совсем других Вторжений.

13. Она хотела жить на Манхэттене…

Человек лежал на спине, раскинув руки, и смотрел одним глазом в потолок, рассматривая на нём какой-то замысловатый узор. Он бы с радостью подключил к этому процессу и второй глаз, но не мог, потому что из него торчал предмет, очень похожий на стрелу от арбалета. Рядом с ним металась и жалобно скулила небольшая собачонка. В какой-то момент она решила помочь хозяину и попыталась зубами вытащить стрелу, но тщетно...


Тогда она рванула к стене и подпрыгнув, умудрилась ткнуть носом в кнопку вызова прислуги. Вбежавшая женщина, прежде чем провалиться в глубокий обморок, успела позвонить в "скорую" и полицию. Медики приехали немного позже копов и с боем стали прорываться к потерпевшему, потому что у первых в разгаре был осмотр места происшествия и сбор улик. Когда им, всё же, удалось получить доступ к телу, эскулапы мгновенно произвели нужные замеры и сделали вывод, что пациент скорее жив, чем мёртв. Они быстренько погрузили клиента на носилки и взяли курс на выход, но полицейские были сильно против такого поворота событий и потребовали вернуть "тело" в очерченный мелом силуэт на полу, ибо не успели провести все следственные действия!


Чем закончилось это противостояние дружественных "служб помощи населению", мне доподлинно неизвестно, а сам "Одноглазый Джо" не очень то хотел при встречах распространяться на эту тему, но не это главное. Суть в том, что надо всячески избегать несанкционированного проникновения чужеродных и нестерильных предметов через глазные впадины в святая святых — вашу черепную коробку. Потому что она очень не любит такие вот вторжения, и как сказал мне в приватной беседе знакомый нейрохирург-самоучка Матвей Пантелеич, последствия могут быть очень печальные. От ежедневных панических атак с воздуха, и вплоть до вялотекущей туннельной идиосинкразии.

***

За несколько месяцев до описанных выше событий:


Алекса многие считали успешным человеком. К своим тридцати годам он имел почти всё, о чем мечтают молодые люди его возраста. Хороший дом за городом, авто, на котором не стыдно выехать из ворот этого дома, и работу в большом логистическом центре. Он был высок ростом и брутален до безобразия ( с мужской точки зрения ), а с женской, так, практически эталон. И дамочки ломились в его дом толпой и поодиночке, снедаемые животной страстью, а кое-кто и жаждой наживы. Заскакивали в приоткрытую дверь, сигали через забор и разбивали окна в надежде стать той единственной, кого он осчастливит своим вниманием. Но после неожиданного предательства и ухода Марты, Алекс замкнулся и никого не впускал ни в свой дом, ни в свою душу.


Но одна девушка умудрилась, всё-таки, пробить его броню. Она избрала интересную, очень неожиданную тактику осады его жилища. Каждое утро, выезжая из ворот, Алекс видел её сидящей на раскладном стульчике с томиком Бодлера в руках. Девица радостно улыбалась ему и махала платочком вслед, желая удачного дня и успехов в работе. Так продолжалось несколько недель. Потом девушка исчезла и наш герой даже забеспокоился, мол не случилось ли чего плохого с ней. Она снова появилась дней через десять, но теперь в руках у неё был аккордеон и при появлении объекта обожания она растягивала меха инструмента и по улице разливались бодрые звуки марша "Прощание славянки" или "Смуглянка". Алекс стал специально останавливаться рядом, несколько минут слушал её божественное исполнение, благодарил аплодисментами и ехал дальше по делам, весь такой, на позитиве!


— А что? Девчонка то хороша собой и видно, что не дура. Такая помощница была бы очень кстати в моём сценарии новой жизни. Одному всё равно не провернуть это дельце.


И на следующий день он пригласил девицу в ресторан. За ужином, не таясь, выложил Варваре план своего финансового рывка, пообещав за содействие пару миллионов и далеко не рублей. Но, как сказал один умный писатель: "Разум в женском организме редко чем-нибудь управляет. В отличие от любви, которая на всё способна."
И радостно запрыгав на стуле, Варя выдала своё решительное "Нет!" В смысле "Да", но с оговоркой, что после завершения этой операции они поедут в Америку.
— Я хочу увидеть Нью-Йорк, пожить на Манхэттене, прогуляться в Центральном парке и вапще...
— Будет тебе и Нью-йорк и Центральный парк и Диснейленд с Ниагарским водопадом, только не подведи меня и сделай всё как надо! Это не очень сложно. — Алекс взял её за руку и внимательно посмотрел в глаза.
— Милый, ради тебя и нашего дела я готова даже укокошить кого-нибудь, если потребуется! Кстати, я кандидат в мастера спорта по стрельбе из лука. Имей это ввиду.


Прощаясь у подъезда, Алекс вручил подруге тетрадь, где была пошагово расписана её роль.
— Проштудируй и выучи назубок. Любая ошибка будет стоить нам многих миллионов ихних денег.

***

Сначала они полетели в Англию и там, в одном из университетов, отыскали студентку по имени Лаура Штайнер. Варвара, как бы невзначай познакомилась с ней и за несколько дней вошла в доверие к девушке. Они много общались, вместе ходили по магазинам и сидели в кафешках.
Как-то вечером в гостинице Варя заметила в открытом чемодане Алекса забавную игрушку. Она взяла её, повертела в руках. Это был плюшевый заяц, довольно старый, совсем потрёпаный.
— Милый, зачем тебе это? Привет из босоного детства? — она звонко рассмеялась.
— Вот только не надо иронизировать, — в голосе Алекса послышалось раздражение, — это мой талисман на удачу, я всегда беру его с собой в поездки. И вообще, положи Гришу на место!
Когда стало ясно, что международные контакты налажены, Алекс отправился в Швейцарию, где его совсем не ждал Хельмут Штайнер.


Банкира разводили на деньги по всем известной схеме. Швейцарцы очень любят своих детей. Возможно, даже больше, чем россияне своих, но проверить это довольно трудно, так как замеры никто не удосужился провести.
Во время одного из сеансов видеосвязи отца с Лаурой, за спиной у девушки в кадре появилась наша Варя и демонстративно вытащила из сумочки шприц с красной жидкостью. В это же время Алекс, стоящий рядом с господином Штайнером, комментировал происходящее на экране.


— Видите ту девушку на заднем плане, друг мой? Она больна СПИДом и ей очень нужны деньги на лечение. А лекарства стоят очень дорого! Ей терять нечего, в отличие от вас и вашей дочери, поэтому она не колеблясь вколет этот шприц со своей кровью Лауре, если к вечеру вы не переведёте вот эту сумму на указанный ниже счёт, — и Алекс подал банкиру листок с реквизитами.
— А деньги эти вам придётся потратить в любом случае. Или на лечение этой девушки или на свою дочь. И ещё неизвестно, выживет ли она? Надеюсь, вы не станете испытывать судьбу и примите благоразумное решение...


— Да, конечно, — голос Хельмута Штайнера дрожал. — Я всё сделаю сейчас же, безотлагательно, только позвоните своей подруге и скажите, чтобы она не приближалась к моей дочери, — и он закрыл лицо руками, словно пытаясь отгородиться от суровой действительности и от этого страшного человека.

***

Через пару дней Варвара обнаружила у себя на банковской карте десять тысяч евро. Но это событие как-то промелькнуло мимо её сознания. Душу разрывала тревога, не давала спать, отбила аппетит.. Алекс куда-то исчез. Он не выходил на связь, а телефон был вне зоны доступа. Она подождала ещё пару дней и вернулась домой. Первым делом рванулась к дому любимого, но там уже жили какие-то другие люди...
— Это что же теперь получается? "Гудбай Америка, оууу, где я не буду никогдааа..." — всхлипывала Варя, размазывая слёзы. И тут она вспомнила про зайца. Да, да, того самого, из чемодана Алекса. Потом решительно тряхнула чёлкой, — от Варвары Дериглазовой ещё никто так просто не уходил!
Она открыла ноутбук и скачала программу отслеживания GPS-трекинга.


Вы спросите, зачем ей такие странные заморочки? Начну издалека: Как уже было сказано выше, русские, тоже любят своих детей и заботятся о них. Вот отец Варвары, провожая дочь в дальние страны с малознакомым кандидатом в женихи, дал ей небольшой GPS-трекер, ибо черт его знает, куда судьба занесёт этих непослушных детей. А так, по-любому, спокойнее будет.


Так вот, перед отъездом своего ненаглядного в Швейцарию, девушка ночью засунула в брюшко зайца свой трекер и аккуратно заштопала его. Она посчитала, что Алексу он будет нужнее. Ведь его ждут многие опасности, и как говорится, на талисман надейся, а сам не плошай.


В наше время технического прогресса и массового мошенничества появилось множество способов найти беглеца с деньгами и один из них очень помог Варваре. Устойчивый сигнал исходил из мексиканской Гвадалахары и он не двигался.
— Вот ты где притаился, гадёныш! — от волнения у неё даже вспотели ладошки. Но теперь девушку терзали сомнения. Она любил и ненавидела его одновременно, и какое из этих чувств сильнее, понять было невозможно. Сначала Варя попробовала забыть всё и отключиться от действительности. Её хватило на пять минут. В следующей попытке удалось продержаться полчаса, но потом она поняла, что так можно съехать с катушек. Мозг не слушал разумные команды и жил своей жизнью.
Оставалось пустить всё на самотёк и подчиниться. В смысле, лететь в Мексику и постараться там выжить. А, что? Как говорится, бешеной собаке сто вёрст - не крюк!


Про приключения Варвары в Мексике, думаю, можно было бы написать отдельный рассказ, но это будет уже совсем другая история. Что там у них произошло, какие разборки? Отдал ли Алекс причитающиеся ей деньги, и кто нажал на спусковой крючок арбалета, мы можем только догадываться.
Но судя по тому, что живёт он теперь совсем небогато и явно осознаёт всю ущербность такого бытия, но признавать своё поражение вслух не желает. Кутузов наш доморощенный. Но повязку не носит, вставил стеклянный глаз, который придал ему зловещий вид. А когда начал" стрелять" у меня сигареты, сомнений не осталось — у него всё плохо. Значит, у Вареньки все мечты сбылись…

14. Последнее сообщение

– Докладывайте, полковник. – Человек в штатском излучал неограниченные властные полномочия, смешанные с предельным напряжением.
– Товарищ… гкхм… – Статный военный упаднически посмотрел на собеседника – Петр Николаевич… Ликвидировать объект не представляется возможным.
Человек от правительства молчал, понимая, что его дальнейшие вопросы в духе «а это пробовали?» окончательно подтвердят неспособность высшего руководства страны противопоставить что-либо Объекту. А это означало и то, что все человечество бессильно перед инопланетной угрозой. Эта мысль уже вовсю звучала на улицах, слабо подавляемая мерами чрезвычайного положения.
Казалось, что воздух в бункере начал густеть до состояния желе. Петр Николаевич осмотрел присутствующих – нескольких военных чинов, их подручных и группу дежурного персонала.
Мужчины замерли в гнетущем ожидании того, что скажет главный. Каждый был готов исполнить любой, даже сумасбродный приказ, лишь бы он давал шанс на спасение. Все ждали указаний от высокопоставленного управленца, и Петр Николаевич понимал – от него ждут сейчас воскрешения умирающей надежды.
Он вспомнил, как все это началось. Многие люди даже не паниковали – они десятки раз видели подобные сцены в кино и привыкли к ним. С появившимися в небе вспышками с разных сторон слышалось «ну вот и началось», «все, понеслась» - и аналогичного смысла фразы. Первой реакцией большинства людей на инопланетное вторжение было любопытство, как перед запуском очередного аттракциона. Как и следовало отреагировать обществу, долго не знавшему тяжелых потрясений, люди просто выглядывали в окна, выходили из автомобилей, выбегали из зданий и задирали головы вверх, туда же указывая руками.
Там, в облаках, куда глядели все, появились очертания гигантского нечто, похожего на перевернутую пирамиду из светло-голубого металла.
В прибывшем Объекте (как его сразу, не сговариваясь, назвали все) происходил какой-то процесс: внутри что-то двигалось, выло и гудело. Из нижней части Объекта оглушительно ударили в стороны струи сжатого газа, и на глазах людей облака в небе разметало на километровые лоскуты.
Затем из открывшихся люков начали падать и разлетаться в разные стороны диски, ведущие себя как наблюдатели.
Затем были попытки передавать на Объект обращения всевозможными способами, пробы захватить диск-наблюдатель, закончившиеся скомканным до размеров арбуза микроавтобусом спецслужб. Еще были выстрелы по Объекту, залпы и удары из всевозможного оружия, за исключением ядерного, неприменимого в черте собственного города.
Способность Объекта разрушать на подлете даже гиперзвуковые снаряды говорила о том, что человечество безнадежно уступает пришельцам в сфере вооружений и технологий вообще. Будто насмехаясь над недоразвитым существом, Объект не атаковал людей в ответ, лишь отправляя все новых наблюдателей, и разворачивая снаружи своего корпуса конструкции, похожие на артиллерийские орудия…
«Мы не можем им противостоять» – рассуждал Петр Николаевич – «Единственный способ повлиять на ситуацию – это вступить с ними в переговоры. Но как с ними связаться? Какие их цели? Как они мыслят, да и вообще ­– как общаются и выглядят?»
Собравшись было уверенным тоном отдать какой-нибудь малозначимый приказ, чтобы занять подчиненных на время дальнейших своих раздумий, Петр Николаевич был прерван на полуслове.
Затрещал телефон спецсвязи. Дежурный моментально поднял трубку.
– Бункер «Южный», дежурный Сотников. Прием.
Несколько секунд все молча смотрели на дежурного, который слушал докладчика на другом конце провода.
Положив трубку, Сотников поднял взгляд на присутствующих и выдохнул:
– Они пишут нам на ЯПе.
– Кто пишет? На какой еще япе?! – Сурово нахмурил брови Петр Николаевич.
– Это сайт такой, товарищ генерал, в Интернете. Называется «ЯПлакал». Туда сейчас приходят сообщения с Объекта. – дежурный осторожно подбирал слова, чтобы главный не посчитал его доклад издевательством.
– Включить, быстро! – махнул рукой в сторону мониторов главный.
После непродолжительных согласований с технической службой в бункер был подан доступ к «гражданскому» интернету.
– Открывай. – Петр Николаевич стоял за креслом дежурного, заложив руки за спину.
На мониторе появилась закладка браузера с содержимым сайта.
– И что это? Ну-ка зайди в тему… Ты что, Сотников, дурака валяешь, картинки мне какие-то вздумал показывать?!
– Т-т-товарищ генерал… Сообщения с этого аккаунта приходят каждые 5 минут. На них изображения. Снимки, которые делают диски-наблюдатели, вылетая из Объекта. Это могут присылать только они… инопланетяне.
Главный посмотрел на фотографии, которые были на экране и побледнел. Свинцовым голосом начал давать распоряжения:
– Сообщить в управление. Отделу кибербезопасности отследить передачу данных. Шифровальщика сюда. И консультанта ВКС. Связаться с администрацией сайта, удалить из темы эти «шо, опять» и «наконец-то», ограничить общий доступ к теме. Дать возможность оставлять сообщения в теме только нам и отправителю этих изображений. Выполнять!.. Вернись на главную. – закончил Петр Николаевич, поворачиваясь уже к Сотникову, сидящему за компьютером.
Бункер пришел в движение и стал походить на биржевую площадку в день обвала рынка: все присутствующие бросились к телефонам и компьютерам, рассылая инструкции и указания, нервно жестикулируя при этом.
Освободившиеся подходили к монитору, перед которым задумчиво стоял главный. Выглядывая из-за его спины, они видели главную страницу ЯПа, на которой было размещено примитивное изображение: голубой треугольник с помещенным в него сине-зеленым кругом, отдаленно похожим на планету Земля. На рисунке также находились цифры:
230 232 226 238 229 32 243 228 224 235 232 242 252 241 255
– Что это может значить? И цифры еще… – ни к кому не обращаясь бормотал главный. – Координаты? Случайные символы? Шифровка? А что на картинке? Иероглиф?
Громыхнула дверь. Как нельзя кстати в бункере появились, те, кого запрашивал Петр Николаевич – шифровальщик и консультант из специализированного отдела аналитики ВКС.
Прервав начавшийся было форменный доклад, главный указал на монитор:
– Что нам хотят сообщить этим?
Без лишних промедлений молодой шифровальщик потянулся в свой рюкзак за ноутбуком, а консультант, пожилой мужчина с внешностью доктора Айболита в стильном костюме, спросил:
– Это послание от пришельцев? – И, получив утвердительный кивок, заходил туда-сюда по бункеру, совершенно не обращая ни на что внимания и разговаривая сам с собой:
– Они прислали некую информацию. Вероятно, мы имеем дело с организованной формой материи, способной к целенаправленной деятельности, обусловленной логикой и способностью оперировать причинно-следственными связями… вести осмысленные процессы…
– Извините, как вас там… – прервал поток мыслей аналитика Петр Николаевич, – Что в послании?
– А? – Встрепенулся «Айболит». – Да-да, меня зовут Леонид Маркович. Нда. – Развернувшись к монитору и взявшись за седую бородку, он кивнул шифровальщику:
– Видишь «32», а, Максим?
– Да, конечно. Сейчас ноут загрузится и посмотрим. – По тону молодого парня было слышно, что эта парочка давно знакома. Вполне вероятно, шифровальщик Максим был подопечным Леонида Марковича: взаимодействовали они как опытный учитель и взятый им в ассистенты талантливый ученик.
– Отставить разговоры! – Начал кипятиться главный. – Докладывайте по существу!
«Айболит», приподняв подбородок, возмущенно посмотрел на Петра Николаевича, а Максим быстро зарапортовал:
– Товарищ генерал, в сообщении все символы закодированы трехзначными числами и лишь одно – 32 – двузначное. Это, скорее всего, означает, что в строке два слова с разделителем. Если предположить, что 32 – это символ пробела и проверить совпадения с таблицами кодировок… – ноутбук Максима уже работал, и он продолжал говорить, быстро вводя цифры на клавиатуре и докладывая уже по ходу своей работы – то можно определить… что эта строка… передана посредством кириллического набора таблицы ASCII… Конвертирую. Да, здесь два слова на русском.
– Читай.
– Здесь написано «Живое удалиться».
Все на мгновение замолчали, обдумывая услышанное. Сдвинув брови, Петр Николаевич обратился к аналитику:
– Что они хотят нам этим сказать?
«Айболит», оторвавшись от изучения изображения, ответил:
– «Живое удалиться»… Если трактовать это в точности с написанием, то это фраза из прилагательного и глагола в изъявительном наклонении. Кому – живому, что сделать – удалиться. Это приказ или просьба. Они… приказывают живым формам материи удалиться с планеты, покинуть ее… Но я не уверен, что отправители этого сообщения хорошо владеют русским написанием. Максим, как они могут писать это?
Шифровальщик монотонно заговорил, не отвлекаясь от своего ноутбука:
– Точно не отвечу. Не зная чужого языка, можно составлять простые сообщения на нем, используя нейронную сеть, или алгоритм с искусственным интеллектом. Они нашли способ подключиться к Интернету и обучаются нашему языку, прогоняя наши тексты и книги через какой-нибудь эвристический анализатор. А потом присылают нам сообщения, разве что кодировку еще не подогнали. Ну, а для надежности добавляют пиктографику. Картинки, короче, чтобы до нас лучше доходило.
– Хм, – Поджал губы Леонид Маркович. – То есть сообщения составлены компьютером или каким-то роботом. Знает ли их робот разницу между «-тся» и «-ться»? Ведь эта фраза может подразумевать «удалится» - то есть глагол в намерительном наклонении, проще говоря, констатация факта для нас: «все живое будет удалено».
– Так или иначе, – продолжал он – нас либо просят покинуть планету, либо предупреждают, что нас с нее удалят. Если это просьба – то у нас есть шанс договориться. Если нет – то…
– Дальше! – резко прервал аналитика Петр Николаевич. – Что на картинке?
– Ну, это же очевидно – на этой пиктограмме изображен Объект, внутри которого находится Земля. Они готовятся как-то её поглотить. Их пирамидальный корабль светло-голубой, и контуры материков…
– Достаточно, я понял! – снова осёк «Айболита» главный.
Леонид Маркович, не привыкший к такому обращению, собрался было сказать что-то строгое, но в начинающуюся перепалку вмешался дежурный, все это время следивший за темой на сайте:
– Пришло следующее сообщение.
Все разом повернулись к монитору, на котором было видно очередное сообщение с Объекта. Теперь это было изображение со строкой цифр:
206 242 236 229 237 224 32 228 235 255 32 236 251 241 235 232
– Так. – главный посмотрел на часы – Действительно каждые пять минут шлют. Конвертируйте.
Шифровальщик быстро ввел цифры в ASCII-конвертер.
– Здесь написано «Отмена для мысли».
Снова бункер затих, но в этот раз все просто ждали, что скажет аналитик. Тот, поняв, что все внимание направлено на него, пустился в рассуждения:
– Если связывать это с предыдущим сообщением, и допускать, что нас готовы слушать, то здесь говорится об условии, при котором планы пришельцев будут отменены…
Присутствующие в бункере задержали дыхание, ожидая, что «Айболит» сейчас легко сообщит о способе остановить вторжение. Но тот, прочитав этот вопрос в их глазах, лишь развел руками:
– У меня пока нет предположений, что это за условие.
Никто ничего не сказал, лишь отчаяние начало заполнять помещение незримым туманом. Главный сел в кресло, приложив пальцы к вискам, и отвернулся к стене. Он погрузился в размышления и даже не шелохнулся, когда за его спиной раздались голоса:
– Опять картинка. Теперь с подписями!
– Что за значки? А цифры что означают?
– Максим, кодировка та же?
– Да, Леонид Маркович, конвертирую… Здесь следующие слова:
– Еда.
– Род.
– Структура.
– Связь и…
Максим запнулся. Сидящий спиной в кресле Петр Николаевич почувствовал, как недоуменно поворачиваются головы в его сторону. Он быстро встал, и, подойдя к монитору, увидел последнее сообщение от пришельцев.
На присланном изображении были выстроены в столбик пиктограммы с подписями из цифр. Поверх последней строки, находящейся в низу рисунка, был нанесен логотип yaplakal.com. Цифры были совершенно нечитаемы.
Все остолбенело вглядывались в неразборчивые символы, скрытые за этим полезнейшим в любой другой ситуации водяным знаком.
Сотников злобно постукивал кулаком по столу и сквозь зубы цедил в монитор:
– Когда вы уже научитесь у-би-рать дол-бан-ный ло-го-тип!! – почти переходя на крик, он едва не разбил клавиатуру последним ударом кулака по столу.
– Леонид Маркович, объясните, что на этом изображении. – Главный приподнял руку, давая знак всем замолчать.
– Ммм… – привычно затеребил бородку «Айболит» – Я могу предположить, что здесь приведена некая шкала развития жизненной формы. «Еда» – это низшая стадия, существо, которое только существует и ест. «Род», возможно подразумевает более высокоранговый процесс – рождение, продолжение своего вида. «Структура», вероятно, обозначает общественный строй, общество. «Связь» - это высокоразвитое общество, способное управлять процессами в разных местах, имеющее коммуникации, как телефоны или Интернет сейчас. Последняя стадия, видимо, и считается пришельцами той планкой, после которой существующую на планете форму жизни не следует удалять. Предполагаю, что дав им понять, что мы хоть как-нибудь соответствуем этому уровню, мы сделаем «отмену для мысли», отменим их план.
– Что они ожидают от нас? Что мы должны показать?
– Я не могу сказать, эта часть сообщения, как вы видите, утрачена. Они могут считать высшей степенью развития науку, технологии, нравственность да хоть любовь, как в кино показывают. Или оружие. А, может, религию. Могу лишь предположить, что если мы не сделаем в ближайшие две минуты правильного шага, они запустят свой процесс.
Леонид Маркович помолчал и с тревогой посмотрел на главного:
– Они уже начали, да?
– Да, Маркович. Поступила информация, что объект вышел на позицию для своего следующего действия. То ли атаки, то ли начала… как вы там говорили… Поглощения.
В его голове мельтешили сотни мыслей, образов, логических цепочек – калейдоскоп умственных построений и рассуждений, которые годами не давали осечек, находя верные решения в любых ситуациях. Но сейчас он чувствовал, что в его сознании нет ни одной нити, за которую можно ухватиться.
Все присутствующие замерли, с ужасом понимая, что это последняя минута в истории человечества.
Сотников отрешенно протянул лист бумаги шифровальщику:
– Слушай, Макс. Переведи мне вот это в цифры.
Максим с безразличием взял лист, печально улыбнулся и, быстро введя символы на клавиатуре, записал в ответ строку кодировки.
Сотников написал и отправил сообщение в тему ЯПа, созданную пришельцами.
…
После того, как Объект свернул свои жуткие агрегаты, принял в свои недра стаи дисков-наблюдателей и медленно втянулся в толщу облаков, а затем и в глубины космоса, жизнь на планете довольно быстро вошла в привычное русло. Люди продолжили есть, рожать, строить общество и быть связанными между собой по всей планете.
А спустя еще время о вторжении напоминала лишь сохранившаяся тема на ЯПе и последнее сообщение в ней, оставленное тогда Сотниковым. Это была одна строка, которая спасла наш мир:
241 226 238 225 238 228 224.

15. Пьяное вторжение

Иван Марсоходов по жизни был человеком беззлобным и малопьющим. И потому особых проблем с законом он не испытывал. Ну по крайней мере до сегодняшнего дня. А именно сегодня угораздило его перебрать на офисном корпоративе. Ну перебрал человек лишнего, с кем не бывает? Да только вот по злой иронии судьбы попался он на глаза полицейскому патрулю и был задержан за нахождение в общественном месте в виде, оскорбляющем общечеловеческое достоинство. В итоге небольшой словесной перебранки, попытки качания прав и потока нелестных эпитетов в адрес доблестных стражей правопорядка Марсоходов был препровожден сначала в обезьянник, а потом и препровожден в чудесное и незабываемое учреждение с гордым названием медвытрезвитель. И началась тут для Ивана чистая сказка.
По прибытию в палаты белокаменные встретили его дюжие опричники. Сами-то в камзолах да шароварах парусиновых цвета мышки-полевушки. Обуты в сапожки яловые, да опоясаны ремнями сыромятными. На головушках картузы форменные, да в руках дубинушки пудовые. Усадили они нашего добра-молодца под белы рученьки на скамью дубовую, да за стол самобраный, попотчевали яствами заморскими, да напитками отрезвляющими. Да закусить-то дали пряниками печатными. Затем проводили в опочивальню светлую. А там окна со ставенками резными, да двери дубовые с замками амбарными. Уложили Ванюшу на полати царские, с периною пуховою, подоткнули ему одеяльце ватное да взбили подушки атласные. Да и оставили до утра почивать, силушку богатырскую восстанавливать, да ума-разума наживать, несмотря на слова его бранные, да все больше по матушке.
Долго ли, коротко ли, но только посреди ноченьки темной проснулся Ванюша от того, что головушка его буйная трещала, самому хотелось испить водицы колодезной, да студеной, а во рту, по ощущениям, как будто идолище поганое нагадило. Добрый молодец осмотрелся по сторонам, да и заметил недалече соседушку - такого же горемыку пропойную. Сидел тот, головушку повесив. Видимо одолевали его думы тяжкие, клонили к земле его плечи богатырские, оттого и читалась в ясных очах печаль-кручинушка. Добрался Ванюша до соседушки и начал тормошить-увещевать, к уму-разуму призывать:
- Ты проснись-пробудись, басурманин, потолковать надо!
Сосед встрепенулся, как горлица, взгляд его прояснился, как у Финиста-Ясна Сокола. И оказался он никаким не басурманином, а обычным статным молодцем Митей Шизофреновым. И поведал он Ванюше историю дивную, да загадочную.
Тут сказочка и обрывается, а начинается суровая и страшная действительность. Шизофренов рассказал, что Землю уже давно и довольно успешно начали заселять марсиане, что вторжение началось уже более 10 лет назад и на данный момент уже более трети жителей Земли на самом деле не те, за кого себя выдают. И есть только один верный признак узнать этих мутантов. Для этого нужно сильно скосить глаза и вот так искоса незаметно посмотреть на пришельца. Только тогда и проступит его настоящая сущность с клыкастой мордой, змеиными зрачками и зелеными руками-щупальцами. Иван, конечно же, не поверил такому рассказу сокамерника и счел все за пьяный бред, помноженный на манию преследования Мити Шизофренова. На что сосед обреченно заметил ему:
- Попомни мое слово, мы все уже давно под колпаком у марсиан и час икс для окончательного порабощения планеты уже назначен.
*****
Пробуждение для Ивана было мучительным. Болело все: голова, горло, шея, плечи и даже зубы. Мучительно хотелось пить. Вспомнив ночную беседу с сокамерником, Марсоходов усмехнулся:
- Ну и шизофреник же этот Шизофренов, придумал же: пришельцы, щупальца, вторжение! Кретин сумасшедший! Кстати, а где он сам?
Но кровать Мити была тщательно заправлена и в комнате находился он один. Тогда Иван решил, что все это приснилось ему по пьяной лавочке. А тут и дежурный по медвытрезвителю заглянул в двери и зычно прокричал:
- Марсоходов, с вещами на выход!
Иван блаженно и с наслаждением потянулся и побрел к выходу, предвкушая сытный завтрак, горячий кофе, контрастный душ и теплую домашнюю постель. Где-то потом еще будут объяснения с родителями и грустный, с осуждением, взгляд любимой супруги. Но все это потом, потом, а сейчас быстрее бы добраться до постели...
Уже проходя мимо дежурного офицера, Марсоходов невольно скосил на него глаза. Взгляд получился брошенным внезапно и точно искоса. И тут Иван увидел все: и клыкастую морду дежурного и его вертикальные, как у змей, зрачки. Пришелец, осознав, что его сущность раскрыта, оскалился, с клыков закапала слюна. И без того узкие зрачки стали еще тоньше, обдав бедолагу нескрываемой инопланетной ненавистью. И последнее, что успел заметить Марсоходов, было то, как зеленое щупальце марсианина тянется к кобуре и выхватывает лазерный бластер.

16. Голова Тифона

Действующие лица
Аретуса (водная(греч.)) - странствующая жрица
Пеладжиос (море(греч.)) рабовладелец
Геллеспонт - пролив между Европой и Азией


Голова Тифона

“Слава тебе, Посейдон, — черновласый, объемлющий землю!
Милостив будь к мореходцам и помощь подай им, блаженный!”*

Серый и сизый цвета на небе и всюду окрест. Влажность сырой вуалью окутывает тела мореходов в скупых поволоках одежд. Выверенные некогда складки хитонов липнут к рёбрам и бёдрам словно морские огурцы к пальцам продрогших ныряльщиков. А внизу, под отсыревшими досками задыхающейся в тумане галеры движутся тёмные мурашки волн. Они медленно карабкаются сквозь раны белого марева ввысь, и, оступившись, падают в бездонную пропасть.

-Что чувствуешь? - голос рулевого звучал омерзительно привычно и почти что спокойно. Он будто сидел в тени под оливой, наслаждаясь кубком разбавленного вина, а не качался на волнах с нею да с другими вынужденными рыбаками - рабами. Будто и не ему достойного улова коий день не видать. Как и всем прочим, там, на берегу, в бедном городе - Сесте.

Аретуса чувствовала, да, так и есть. Но чувствовала она сейчас в основном пробивающееся сквозь усталость негодование да разные страхи. Вода была похожа на тёмную подвижную трясину. Чем дольше она смотрелась в неё, тем больше вязла. Видела и осязала всё шире и шире. Тёмные водные толщи перед мысленным взором становились всё явственнее и плотнее. Ни обернуться уже, ни продохнуть без усилий. Казалось ей, что она словно тонула, тонула, опускаясь всё ниже к далёкому укутанному чёрнотой ночи дну. Может быть, Посейдон и первый по почёту бог после Зевса, но уж очень тяжелы ему подвольные стихии. Да и без конца молиться о ниспозновении им его милости - не великое, увы, удовольствие. И потом, кой прок вообще во всей этой молитвенной магии, если искать опять решительно некого? Вся рыба будто попряталась, или вовсе ушла из этих мест. Будто и её туман напугал.

-Видела мельком спины двух невеликих тунцов, Пеладжиос. Больше пока ничего, - Аретуса неизящно нахмурилась и продолжила вглядываться куда-то сквозь подвижную белую мглу. Неожиданно через обманчиво спокойное шипение воды медленно просочился отдалённый низкий рокот. Вскоре плавные движения волн ненадолго сменились пугающим танцем. Смутные тени нарастали и отступали, будто Наяды заплясал в тумане. Похожее на неглубокий овраг днище беспалубной галеры ритмично взлетало и падало вниз. Затем серый от влажности парус тяжело хлопнул на пронзительно скрипнувшей мачте, и всё стихло. Однако чёрные тучи на западе опустились до ужаса низко и быстро ползли сейчас, кажется, прямо на них.
-Защитите нас, боги, уберегите от гнева Тифона, - зашептал слева взволнованный молодой раб. Его согбенная фигура, съёжившаяся на короткой гребной лавке, напоминала кипу тряпья.
-То не беда, - отвечала ему примирительно сребровласая худая рабыня в правом вёсельном ряду, - Посейдон сохранит нас от водяных напастей. Нет жизни Тифону в нашем Геллеспонте.

“Чудовищный сын богини Земли и бездны Тартара, зловещий владыка гнева стихий?” Аретуса отказывалась поверить в его возвращение, но знала, что видела когда-то его буйство сама. И убежала прочь. От гнева океанского и от жестокой войны. Неведомо ей, что из них было страшнее. Наверное, всё же Тифон. Говорят, что он - существо с сотней массивных драконьих голов на громадных шеях, туловище до пояса покрыто перьями и змеиными хвостами вместо рук и ног. Не мудрено, что не сносить головы человеку, отведавшему его мрачных деяний. Но как то всё могло быть? Моря же хранил Посейдон, а Зевс поверг Тифона в бою.

Хотя, да буде какая напасть приключится, уже и не удивительно: у пролива Геллеспонт исстари слагается печальная всё больше история. То отрочица-царевна Гелла, спасавшаяся бегством верхом на ниспосланном Гермесом золотом баране, сорвётся с него и утонет. Даст своею кончиной имя сему проливу. То молодая жрица Афродиты Геро, жившая в печальном ныне Сесте, забудет однажды зажечь ночью маяк. Этим она случайно погубит своего полюбовника Леандра. Тот плавал к ней на свидания через пролив из богатого города Абидоса. Тело Леандра эдаким мрачным укором принесёт прибоем подле ног Геро. Убитая горем, она бросится с маяка в тёмные воды Геллеспонта.
Истории обе, конечно, и старые, однако же сколько стихов о них сложено. Не известно лишь, ужели сие хорошо.

О глупой несчастной простолюдинке, отправившейся потчевать рыб, коих раньше она и искала, народ уж баллады не сложит. А то, что с магией якобы знается… ну и что, что с магией? Это же не сама она её творит, а боги на мольбы иногда отвечают. А что именно ей, - ну, стало быть, орёт о себе и про себя слишком громко. Велика ли заслуга?
Главное, чтобы помимо детей Диндимены Антеи и Крона, - молодых богов Олимпа, мольбы эти никто не услышал.
В унылые деньки, подобные этому, порою желания её и правда становились огорчительно мятежными.

“Зевс владыка, подай нам благо, молим ли мы тебя о нем, или нет, и избавь нас от зла, даже если мы о нем молим”. *

Аретуса печально вздохнула и оставила бесплодные попытки нащупать взглядом хоть что-то в толщах Геллеспонтовых вод. Ветер как-будто совсем успокоился, и возможные Тифоновы буйства перестали-было тревожить людей. Но туман так до конца и не ушёл, мрачные тучи продолжали окутывать небо, а сети всё так же возвращались безнадёжно пустыми.
“Может, и не даром абидосцы, что с противоположного берега Геллеспонта, переправу для чужаков недавно закрыли? Знали что-то? - подумалось женщине грустно, - как-то всё это чудно и тревожно. Такая мошна за поборы мимо рук их теперя уходит. Коль все ныне плывут из Каллиполя в Лампсак, хоть там путь и дольше.
Странные дела снова творятся в Краю Золотого Тумана. И зачем решился Абидос добровольно отдавать титул главного порта с их стороны пролива?. Ой не даром сложилась по тамошним жителям столь вздорная молва”


Какое-то время все трудились молча и лишь изредка поминали дурным словам погоду. Затем Пеладжиосу надоело попусту ходить вблизи каменистой бухты скрытого туманами Сеста. А по сему, он, нарушая свежий запрет тамошнего сатрапа Дафниса*, повернул галеру носом в Абидос. Всё же в прочее от мореходства время Пеладжиос был местным купцом. Небольшим и не совсем терпеливым. Когда запросы рыбы от горожан стали уж зело соблазнительны, а сами простые рыбаки вознамерились было голодать с недоловов, он возомнил, что у него-то получится всяко лучше. Снарядил сетями торговую свою небольшую галеру, нанял приехавшую незнамо откуда и слывшую Посейдоновой колдуньей Аретусу. И, к своему мужскому стыду, конечно, очутился в том же положении, что и все. А колдунья? Но что она сдюжит против воли небес?

-Молви нам, досточтимая жрица, ты ведь, наверное, всё же дорийка? А явилась небось в наши ионийские дали из Спарты? - подала вдруг снова голос худая сребровласая рабыня, “отдыхавшая” всё за тем же правым веслом.
Аретуса не привычна была к столь мягкому обращению с невольниками, что принято было тут во многих местах. Ну хоть отпускать низко волосы и носить длинные туники им и здесь запрещалось.
-Ужели я столь особенно выгляжу? - оглянулась она с носа галеры на маленький и не очень успешный отряд.
Пеладжиос на корме и все шестеро прочих скорбных “мореходов” на вёслах молчали. Не скрывая, впрочем, явного интереса в глазах. Да и делать то всё равно пока было нечего, а скука кому угодно развяжет язык.
-Не просто же ж так ты ходишь как файномерис?* - подала вновь свой любопытственный голос рабыня, - при том строга в манерах и не приемлешь косметики. Оченно всё сходит за странные ваши дорийские ценности. А чему под силу быть столь же дорийским в Элладе, что и далёкая Спарта?

Аретуса глубоко вздохнула и отвернулась к воде. У эллинов и верно не столь много было известных племён. Не мудрено, что любители искусства, культуры и торговли, - местные ионийцы - хорошо разбирались во всех. Да ну и пусть. Не велика сия тайна в одной несчастливой судьбе.

-Порядка десяти лет назад царь ахеменидский Дарий* со своим грязным воинством наделали много дурного нашей благословенной земле. Его варвары были слабы и худо одеты, а толком если что и умели, так это лишь как следует держаться в седле. После их срамных похождений у меня не осталось ни семьи драгоценной, ни отчего дома.
Вокруг между тем совсем потемнело и снова задул стойкий, плотный ветер. Низкие толстые тучи висели уже, казалось, над самыми волнами. Аретуса вновь отвернулась к воде и не желала рассказ свой продолжить. Мысли её витали, однако, всё там же, между старыми но милыми домами. Среди внутренних двориков - уединённых тенистых пастад, или новомодных, с колоннами, портиков, превращённых негодяями в груды разбитых каменьев. Среди вызывавших некогда трепет и успокоение высоких стен их Акрополя, лежавших после набегов под священным холмом чёрными от копоти завалами, в крови их павших защитников.

Хотя, сложилась так вскоре судьба, что видела за тем Аретуса и нечто боле худое. Ей случилось оказаться на берегу вблизи Афонского мыса, когда от нежданного гнева морского погиб весь огромный варварский флот.
Эллины в тех местах и поныне восхваляют за то Посейдона, а заодно вместе с ним Аретусу. Одной ей лишь самой не казалось, что им там ответил Олимп.

Презренный царь Дарий, не задетый как-то стихиями, вскорости, говорят, умер, - пусть не примет его за деяния даже бездонный Аид. Вот только когда “жрица Посейдонова” обнаружила себя на скромных одинаковых улочках очередного города, - Сеста, оказалось, что рядом с ним даже Абидос живёт под влиянием нового ахеменидского молодого царя. Слуги его по городам эллинским рыщут и требуют «земли и воды»*. Что бы это ни значило.

Высокий деревянный нос их галеры неожиданно ударил Аретусу в живот. Женщина судорожно ухватилась за него дрожащими от эмоций руками и заозиралась по сторонам. Пока она пребывала в тенётах Морфея, погода страшно разладилась. Волны качали их судно будто летящую по пригоркам арбу. Лучше бы им скорее вернуться.

-Что, не могёшь никак ты сладить с природой? - окликнул жрицу Пеладжиос, насмешливо улыбаясь в усы.
Одно беспокойство с этим беззаботным ионийцем. Кажется, он никогда до конца не терял присутствия духа, будто и сейчас не замыслил Геллеспонт чего-то худого. Хорошо хоть, кажется, додумался начать поворачивать в Сест. Пряча взволнованный взгляд, Аретуса вновь обернулась к бурной воде. Странно, ей показалось, что в разгоняемом ветром тумане она видит лежащую поперёк Геллеспонта сплошную огромную тёмную полосу, из которой через промежутки вздымались кверху какие-то другие детали. Паруса? Что же там происходит?
-Ну не слыхать нас сегодня с Олимпа, - не злись! Полно в миру разных неправильностей. Зевс сам, высокочтимый, да и тот женился когда-то не на ком-нибудь, а на собственной родной сестре. И ничегось, - продолжил меж тем неугомонный купец, решив снегодничать неприличной для эллина шуткой.
Но жрице было совсем не смешно - её сердце сжалось ощущением чего-то дурного.

Один из подневольных гребцов вдруг предостерегающе вскрикнул “Персы!”, и, бросив весло, упал на залитое забортной водою дно галеры. Аретуса судорожно оглянулась назад. Пеладжиос быстро выкрикивал что-то, уносимое от них бурным ветром, а через миг по голове его скользнула будто змея, ударившись потом о натянувшийся походным барабаном парус. Купец из Сеста растерянно ахнул и зажал ладонями лоб. Со всех сторон разом быстро застучал рукотворный гибельный дождь - короткие тростниковые стрелы ахеменидов. Здесь. Посреди Геллеспонта!

Очередная большая волна кинулась галере о борт, который взлетел немедленно кверху, опрокинув всех на колени. Люди разом принялись истошно кричать. В поднявшемся ветряном гвалте купца и рабов было почти что не слышно. Затем, как показалось, со стороны принесло обрывки чьего-то разгорячённого смеха - варваров, что целили в них.

Беда дошла до бесславной рыболовной братии. Некогда бодрый Пеладжиос, тоже рухнувший вниз, не пытался больше подняться. В его некогда жгучих, как угли, глазах стояли лишь боль и тревога.
Но Аретуса смотрела не в них. Её взгляд не отрывался от огромного судна, вынырнувшего из опустившейся на весь пролив мглы прямиком к их невеликой галере. Один ряд вёсел, как частокол, два ряда... три. Триера ахеменидов, будто восставшая из Афонской дали!

Проклятый корабль пустил им вдогонку второй залп из стрел и за сим вполне успокоился. При их вёсельной скорости эллинам из бедного Сеста от тарана теперь не уйти. Впрочем, безвкусный, вытянутый триеров нос всё с большим трудом взрезал ревевшие ветер и волны.

“Что же такое в миру этом снова творится?”
Смерть. Она опять повсюду.
Столь неуютная Аретусе сребровласая худая рабыня недвижимо лежала у лавки своей. Пеладжиос и прочие, кто ещё оставался цел, изо всех сил всё гребли и гребли. Было бы толку. Его давно уже нет. Кажется, от жрицы все требовали усердно молиться. Она того не могла.

“Ужели всё повторяется? - думала, оцепенев, Аретуса, - Стоило испытать по миру столько, чтобы сгинуть от тех же невзгод?”

Лютующий ветер вконец разогнал весь туман, но видно в принесённом злыми тучами сумраке было плохо и мало. Но что это там? Позади за триерой поперёк Геллеспонта взлетала на грозных волнах идущая аж из Абидоса самого полоса.
Корабли. Большие и маленькие, торговые и для войны, - они, будто в страхе прижавшись друг к другу, тянулись в сторону Сеста одной узкой сполшной полосой. Часть иных разнорожих судов ходили вдоль этой чудовищной линии. Кажется, колотили помосты, соединявшие меж собой всё в одно.

-Мост чтоль творят? Из своих кораблей к нам до берега Сеста?! - закричала Аретуса неизвестно кому.
Но кто ей теперь здесь ответит?
Выходит по всему, что худое кралось к их славной земле.

“О боги младые, неужели пройдёт так в Элладу очередной новый варваров царь? И когда? Перед играми в честь их Олимпа? Снова беспутники пожгут города? Снова разорят родные поля да селения?
Но где же их славный Олимп? Куда смотрят на море глаза Посейдона?”

Удар о борт выкинул Аретусу в тёмную, тяжёлую воду. Страх будто цепями сковал ноги и руки, а высокая шальная волна обрушилась сверху подвижной стеной.

Ужели она здесь утопнет?

“Посейдон, милостив будь, помоги!”
Мимо под воду опускалося что-то живое вперемешку с обломками серых досок. Пеладжиос, гребцы, - никого уже не видать. Аретуса, отчаянно дёрнувшись, совершила безнадёжный рывок. Всплыла. Волна обняла её мокрой ладонью и подбросила на мгновения ввысь.

Вот как? Не Триера настигла их мерзкая, а большая, до неба, волна. Ахеменидово побитое судно моталось само на боку. А за ним…

“Не Посейдоново Элладе спасение. Но как же так?
Как тогда…”

Сквозь рёв беспощадного ветра трещат уж и стонут связанные меж собой корабли. Вдалеке где-то за ними огромная воронка спускается с неба к воде Геллеспонта.
Или наоборот, она только восходит, расширяется медленно ввысь?

Хозяин стихии Тифон поднимает огромную голову.

КОНЕЦ

Справка

* XXII гомеровский гимн
* Молитва Платона
* файномерис - “показывающая бёдра” - стиль ношения хитона по-дорийски, - обнажая один из боков. Временами так звали практиковавших это спартанок.
* “земли и воды” - требование полной покорности
* Дарий, царь династии Ахеменидов. Отец Хшаярши (Ксеркса)
У Афонского мыса корабли потерял зять Дария Мардоний
Геллеспонт - современное название пролива - Дарданеллы
*Дафнис - сатрап персов в захваченном городе Абидосе
Понтонный мост из Абидоса в Сест возводился Ксерксом дважды. Первый потопил ураган.
Ксеркс перейдёт Геллеспонт и встречать у ущелья его пойдёт Леонид
Тифон - мифический титан, от имени чьего названы были тайфуны
Диндимена Антея - эпитеты матери богов Реи, - матери Зевса и его жены Геры
Золотой баран - легенда о Золотом Руне
Леандр и Геро - древняя легенда, находила отклик в античной поэзии

17. Эгладор

Л.Н. Толстой писал: "Безумец — это, прежде всего тот, который никого не понимает"
Примерно так или наоборот.

Сухаревская площадь. Чебуречная Дружба. Наши дни.
Саня взял пару чебуреков, а Игорь два по пятьдесят. Устроились за столом около окна. Народу было немного.
• Тебя уже выписали?
• Да не особо…
Игорь с тоской посмотрел в окно, а Санек хмуро глянул на две стопки. Игорь показал ему фляжку во внутреннем кармане и Санек повеселел.
За окном было видно, как на развесистое дерево ловко залезал, раз за разом волосатый человек и потом оттуда падал.
Понемногу собирались зрители. Ментов пока не было. Светило солнце и дул легкий ветерок. Ничего не предвещало беды.

Нескучный сад (Эгладор). Неделей раньше.
Гном сунул Игорю текстолитовый меч.
- Ты это, - сказал он ему, - держи! А то мало ли…
Игорь неловко взял меч.
- А мало ли чего - чего?
- Грибные эльфы бушуют. – Деловито сказал гном. – Мало ли…
В сером небе стали открываться порталы и оттуда пикировали непонятные птицы, впрочем, с луками наперевес. Полетели стрелы.
- Это пока только тренировка вторжения, не бери сильно в голову, - сказал гном, пригибаясь, в быту звавшийся Антоном, и был он офисный работник. – Пока неубедительно так шалят…
Он поправил резиновый топор висевший на поясе и сжал во внутреннем кармане потеплевший амулет.
И глубоко задумался – ему было о чем задуматься.

Загородное шоссе, дом два. Алексеевская больница. Три дня назад.
- Ну вот, батенька, - сказал доктор. – У вас хорошая динамика.
Пожевал губами. Взял зачем- то анализ крови, покрутил его и положил обратно.
- Пожалуй, можно вас и отпустить. А куда вы пойдете вот прямо сразу отсюда? – он хитро глянул на Игоря.
- Ни в какую милицию я не пойду, - угрюмо буркнул Игорь. – Все равно они к вам привозят. Толку то….
- А тогда куда? – радостно спросил доктор.
- Водки возьму и напьюсь. В Пятерочке. У меня там скидка по карте лояльности.
Доктор удовлетворенно потер ладошками.
- Снимите с него смирительную рубашку! – сказал он. – А как же вторжение грибных эльфов?
- Заграница нам поможет. Хуй с ним, уговорили. Нет никакого вторжения.

Сухаревская площадь. Чебуречная Дружба. Наши дни.
Волосатый человек, в очередной раз залезши на дерево, не стал падать и вдруг откуда-то достал лук.
Первые жертвы, как и было очевидно, оказались среди зрителей. Начали сбегаться менты.
Игорь стиснул руку Санька.
- Вот оно! Началось. – И, не закусывая, махнул стопку. – А вы мне не верили! За придурка держали!
В ярком синем небе лопались облака, откуда пикировали грибные эльфы с луками наперевес.
Летели стрелы. Началось вторжение.

Загородное шоссе, дом два. Алексеевская больница. Два дня спустя.
- Нда… Где вы его нашли?
- Да на площади. Упился вконец и стал чертей гонять. По дереву лазил. Еле сняли.
Полицейский брезгливо отряхнул руки.
- Рано мы его выпустили… - задумался доктор. Уши его заострились.
Он был Главным Грибным Эльфом и курировал вторжение в приглянувшуюся ему реальность.
А офисный гном Антон был хранителем этой реальности.

ЗЫ. Не обязательно в таком порядке.
1. Эгладор – место сборища толкиенистов в парке имени Горького. Разогнано милицией. Своего рода экосистема. Переехали в Поганище, но там уже соответственно не то…
2. Грибные Эльфы – тоже своего рода экосистема. Имели место в Питере.
Собственно читать надо «Сказки Темного Леса» кому интересно. Гугл в помощь.
Грибные эльфы известны как одиозные представители ролевого движения, как экологическая организация,
а также как радикальное формирование. Практически террористы тоисть. Хуже Гринписа.
3. Алексеевская больница – тоже экосистема. Под другим названием известна как Кащенко. Популярное в определенных кругах место.
4. Чебуречная Дружба – легенда советских времен. Одна из. Существует по нынешний день в том или ином формате. Но ремонт сделали, к сожалению. Хотя функциональность практически не пострадала.
Тоже кстати экосистема.

18. Бэрхе

Совещание перед началом вторжения близилось к завершению. Члены военного генерального штаба цивилизации с труднопроизносимым названием уже доложились Главному и обсудили все насущные вопросы организации важнейшей операции по вторжению на третью планету одной из звездных систем соседней галактики.
Завершающее слово взял Главный.
- Мои друзья, коллеги! Нас ждет великое событие! Скоро мы завладеем бэрхе!
На последнем слове Главный закатил свои зрительные рецепторы и мечтательно выдохнул. За жестким и расчетливым Главным такое ранее не замечалось. Но в этот раз Главному было простительно - ведь это были бэрхе.
- Как вы знаете, давным-давно наша цивилизация лишилась бэрхе. Без бэрхе жизнь жителей нашей планеты круто изменилась. Неурядицы и распри стали преследовать цивилизацию. Счастье и согласие исчезли из жизни наших сограждан.
Геншабовцы дружно закивали своими хоботами. Еще бы не знать, ведь история про утрату бэрхе было первое, что слышал от своих родителей каждый из них когда вырастали звуковые рецепторы в детстве, а тексты из «Книги Бэрхе» были обязательны к заучиванию для сдачи выпускного экзамена в любой начальной школе.
- Но мы вернем бэрхе! И наша цивилизация снова станет великой! Приказываю начать операцию!
Потянулись томительные минуты ожидания. Члены Генштаба заметно нервничали, но старались не показывать этого. Главный, напротив, был спокоен и весел.
В это время на голубой планете в далекой звездной системе, погрузив в гипносон местных жителей, тысячи инопланетных лазутчиков под покровом ночи забирали бэрхе у землян.
У Главного зазвонил коммутатор. Главный приложил трубку к рецепторам и выслушал доклад. После чего, радостно сообщил сотрудникам Генштаба.
- Господа! Я вас поздравляю! Бэрхе у нас! Их много, очень-очень много! Мы снова будем жить счастливо!
А в это время на Земле наступало утро. Действие гипносона окончилось и земляне постепенного просыпались. После пробуждения на них накатила тревожность и неуверенность, как будто они утратили какую-то необходимую составляющую их бытия, лишились чего-то очень-очень важного.
Тем утром земляне проснулись без котиков…

19. Выпуск новостей

Проспала!!! Что такое? Осень что ли действует? Хорошо, на радио работаю, морду рисовать не надо… звукорежиссёры и не такое видали, переживут. Где ключи? Ага, вот! Сумка… Где эта долбаная сумка?!! А, в руке. Всё, бегом. Лифт, быстрее давай. Дверки… ой, бля! Что это за розовая куча??? Опять оболтус-сосед что-то из клуба приволок? Мама! Оно шевелится!!! Тихо, ты розовая хрень….
Бегом из подъезда! Ой, блин! Ногу подвернула! Что тут набросано? Стоп! Это магазин от автомата!!! Пустой. Что происходит? Поднимаю глаза и вижу здоровую машину посреди двора. Прямо на газоне! Сейчас вам Филипыч из соседнего подъезда весёлую жизнь устроит!!! ГАИ, домоуправление и прочие радости! Хотя, нет, не понятно. Как эта махина в арку двора проехала? Арка целая…
Опаздываю я!!! Нехрен глазеть по сторонам!!! Машинка завелась, их двора направо. Бля, да что это такое? Автобус горит, люди мечутся, сверху хрень какая-то висит. Вертолёт, что ли? Нееее, винта не видать. Опять эта розовая херня. Ой, она что-то жует!!! Что там? Что? Кустик? Точно, куст из изгороди выдернул и чавкает! Что это? Осторожно объеду и вперёд. Город как в кино про войну. Люди бегают, машины горят, эти розовые кучи по всему городу ползают, жрут все что не приколочено. Танк перевернутый! Танк! Он же тяжёлый! Кто его так?
Вот и приехала. Бегом, бегом! Наш главред и в Судный день уволит за опоздание на эфир! В студии гул, народ бегает, глаза круглые. Подружка Катька сидит на столе, глаза в одну точку.
-Кать, что такое? Что происходит? Что за розовые кучи все в городе хомячат?
-Ты не в курсе? Вторжение инопланетян. Надрали задницу воякам и жуют всякую органику.
-Органику? Людей, в смысле?
-Неее, травку, деревья всякие… говорят, в Финляндии весь лишайник сожрали уже…
-Фух, тогда ладно. Все, я в эфир, потом поболтаем.
Студия, микрофон, таймер. Три, два, один. Он айр! На экране окошко телесуфлёра
-Добрый день дорогие земляки! Как всегда, в это время с вами выпуск городских новостей. Главным событием дня стала встреча нашего мэра с подрядчиками, занимающимися ремонтом трамвайных линий в нашем городе….
…

20. Игра

Ровно окрашенное в серый цвет небо, в одном месте потемнело, и этот сгусток начал движение вниз. Опустившись на высоту метров до тридцати, затемнение зависнув над пшеничным полем приняло форму полусферы и стало похожа на медузу.
Впечатление ещё более усилилось, когда из неё опустились до земли несколько туманных лучей.
Там, где лучи касались земли, появились блестящие, словно капли ртути, шары, величиной с теннисный мяч.
Шары закружились по полю в сложном геометрическом танце, вытаптывая своеобразный узор.
Затем словно просочились в землю.
«Медуза» поднялась в небо, меняя очертания, и растворилась в небесной серости.
***
На боевом дежурстве лётчики Коган и Митта.
Митта спал на чёрной банкетке в позе эмбриона, а Коган вышел пройтись на бетонку аэродрома.
Он прошёлся, разминая затёкшие ноги, рассеяно поглядывая на самолёты, готовые взлететь в любой момент, и вдруг увидел лежащий на бетоне блестящий шарик.
Подошёл ближе – точно, блестящий словно ртуть шар.
Осмотрелся. Никого вокруг и ничего больше из предметов рядом.
Взял шар в руки. На тяжесть какой-то лёгкий сплав. Поднёс ближе к глазам, на поверхности шара отразилось искажённое лицо Когана - лицо идиотски ухмыльнулось.
Коган вместе с шаром отправился на командный пункт.
На пути встретил Митту. Тот посмотрел на шар. Понятливо кивнул и пошёл вместе с Коганом, при этом, не высказывая никакого удивления.
Дежурный офицер взглянув на шар , тоже кивнул головой, подошёл к пульту и отдал команду готовиться к вылету...
***
Опланчук вышел из блиндажа и направился к ближайшему кусту, по малой нужде, после основательного возлияния пива.
В кустах лежал блестящий шар.
Сначала, испугавшись, что это мина, отпрянул. Но любопытство взяло верх.
Подошёл, осмотрел – нет ли проводов, потрогал его, взял в руки и пошёл к орудию. Осмотрел пушку, принёс снаряд, загнал его в ствол. Подошёл его напарник. Увидев в руках Опланчука блестящий шар, подумал и пошёл ко второму орудию...
***
Пункт ПВО. В кабину управление зашёл воин с блестящим шаром в руках...
***
Коган пошёл на взлёт вооружённый двумя ракетами класса «воздух-воздух». Набрал высоту и полетел навстречу Боингу 474 выполнявшему чартерный рейс на Амстердам.
Вскоре увидев самолет, сделал вираж заходя на него с боку. Пролетев над ним, пошёл на второй круг...
***
- Пуск! – Последовала команда и ракета взвилась в небо, оставляя мощный дымящийся след.
Операторы ПВО повели ракету к цели...
***
- Огонь - прозвучала команда. Прогрохотали орудия...
***
Коган увидев взрыв, отвернул в сторону. Боинг, потеряв хвостовое оперение, рухнул вниз.
- Я даже не успел – мелькнула мысль, и вслед мелькнула другая – какого чёрта я здесь делаю?!
***
Увидев на экране поражение цели, оператор удовлетворённо потёр ладоши, подумал ... и сел в ужасе зажав себе рот что бы не закричать...
***
Опланчук вытер тряпкой руки, хотя надобности в этом совсем не было, посмотрел на напарника, который корчил страшные рожи, и подумал – и чего это мы наделали?
***
В зале судейской комиссии шло заседание. Только что закончился очередной эпизод игры между светло-зелёными и темно-зелеными.
Комиссия вынесла вердикт – Ничья! – чем вызвали недовольство светло-зелёных.
- Мы же сбили самолёт, и конфликт сторон получился.
Но комиссия была непреклонна.
- Сбить-то сбили, но конфликт не получил должного развития – активной войны нет, а значит интеллектуальное противостояние тёмно-зелёных было более действенное.
- Ничья – и никаких возражений! Если бы не оригинальный способ воздействия через шары, вам вообще бы засчитали поражение. В следующую игру тёмно-зелёные будут применять психофизическое воздействие, а вы светло-зелёные интеллектуальное противостояние.
Щупальца прошлись по монитору. Сеанс связи прекращён. Штаб Великих игр высокоразвитой цивилизации из планетарной системы ХХ -2, Замаскированный под астероид сигарообразной формы продолжил путь по Солнечной системе.

21. Psi.X0

Выходные пронеслись как обычно незаметно. Вот я вышел с работы, добрался до дома по долбаным пробкам, переоделся и отправился на встречу с друзьями. Потом был клуб, ночная тусовка и алкоголь...
А теперь уже я лежу в своей кровати и надеюсь не умереть от головной боли. Будильник орет пожарной сиреной. Едва соображая, что происходит, приподнимаюсь и пытаюсь его заткнуть. Не знаю, как это произошло, но часы размолотило об стену. Плевать, зато хоть умолк. Сейчас главное разобраться с болью. Сажусь на кровати, она усиливается и простреливает до самой поясницы. Сжимаю челюсти до скрипа и стараюсь подняться. Комната начинает вертеться, к горлу подкатывает тошнота. Облокотившись о стену, я все же сохраняю равновесие и осторожно, опираясь на нее, продвигаюсь на кухню.
Голову просто разрывает пополам. Боль такая, что даже открыть нормально глаза я не смог. А когда клацнул выключателем, свет резанул так, словно что-то лопнуло в черепе. Вырубив освещение, на ощупь открыл шкафчик, рассыпал из него все на стол, не важно. Нашел болеутоляющее, выломал сразу пару таблеток, при этом каждый щелчок упаковки отозвался гулким ударом в голове.
Закинул пилюли в рот, потянулся за кружкой, но промахнулся, она оказалась гораздо дальше, чем я думал. Теперь еще и координация подводит, отлично. Что же я творил на выходных, что так расплачиваюсь? Ни черта не помню. Поймал кружку, запил и рухнул прямо тут на табуретку, прислонившись лбом к прохладному холодильнику.
Не знаю, сколько прошло времени, но боль утихла и лишь откуда-то издалека доносилось ее эхо. С этим уже можно жить. Есть не хочется совсем, лучше перехвачу  чего-нибудь на работе. Почистил зубы, оделся, привел себя в порядок. Хорошо, что будильник у меня всегда стоит раньше времени, на всякий пожарный. Сегодня мне это очень пригодилось. Открыл дверь, на ней оказались наклеены какие-то то ли бумажки, то ли ленты, оторвал все к чертям, наверно опять Джаил из 25-й квартиры, надо бы его проучить как следует. Спустился вниз и не обнаружил свою машину на улице. Вот это номер. А главное вообще не помню,куда ее поставил.
Обязательно надо позвонить Ардену, выяснить, что было на выходных и где искать мою тачку. Поймал авто и рванул на работу. Таксист всю дорогу мне рассказывал о том, что какой-то мститель-линчеватель разделался с очередным преступным боссом. Честно говоря мне это было совершенно неинтересно, я просто откинулся на спинку, прикрыл глаза и так ехал, пока не добрался до работы. Выйдя из машины, бросил водиле деньги и побежал в редакцию.
Перед входом, я натянул на лицо свою фирменную улыбку и открыв двери, вошел внутрь. Администратор сидела на рабочем месте, что-то записывая и как всегда, строя крайне занятой вид. Черт, я так и не сдал ей отчет, надо бы забить голову, что бы не спросила сейчас, а потом разберусь.
— Привет, Крис, как дела? Я не опоздал? — сразу завалил я ее вопросами.
— Доброе ут-тро — запнулась она, ошарашенно глядя на меня. — Н-нет, ты вовремя.
— Прекрасно, тогда я у себя, если что. — быстро скрылся я за углом.
Бинго, первая база пройдена. Теперь осталось написать и сдать отчет до того, как она опомнится. Заскочил в лифт и поднялся на третий этаж. Прошел через офис, улыбаясь всем, здороваясь и глядя на их странные, удивленные рожи. Завалился в свой кабинет, закрыл дверь, устало выдохнул и осмотрел себя. Вроде ничего необычного, что они тогда все так лупились?
— Добрый день, вам что-то нужно? — внезапно раздался вопрос за спиной.
Я даже вздрогнул от неожиданности. Повернулся и замер. За моим креслом сидел какой-то лысый, толстый мужик. Растерявшись, попытался прикинуть варианты. Промахнуться кабинетом я не мог, никаких встреч не назначено, о проверках то же не предупреждали.
— Вы что-то хотели? — повторил он свой вопрос.
— Да, хотел узнать кто вы такой и что тут делаете? — наконец взял я себя в руки.
— Я редактор отдела и здесь мой кабинет — спокойно ответил мужчина.
— Это какой-то дурацкий розыгрыш? Тогда не смешно. — возмутился я.
— Нет, это не шутка, все вполне реально, а вот вы кто такой, что вламываетесь сюда без стука и бесцеремонно расспрашиваете меня? — поднялся толстяк.
— Послушай, или ты немедленно прекратишь свой балаган или я сейчас поднимусь к шефу и выясню, как он смотрит на такие развлечения на работе.
— Его кабинет этажом выше, если угодно… — ответил он и давая понять, что все сказал, плюхнулся обратно в кресло.
Первой мыслью было вытащить его жирное тело из-за стола и как следует пересчитать кости и зубы, но я глубоко вдохнул и вышел наружу, широкими, размашистыми шагами пересек общий зал и вбежал по лестнице наверх, добрался до нужной двери и в ярости влетел в кабинет главного редактора.
— Блейн, что за хрень творится? Почему на моем месте сидит какой-то мужик? Это у вас такая согласованная шутка? Или мне можно пойти и отпинать его до самого выхода? — взорвался я, проходя от двери до рабочего стола.
Шеф разговаривал по телефону, но как только я вошел, он изменился в лице, замолчал, глядя на меня, потом коротко буркнул в трубку, что “Перезвонит” и повесил ее.
— Кейн? — как-то растерянно спросил он.
— Ну а кто же еще? — продолжал я наседать. — Какого черта происходит?
Тут уже он не сдержался, вскочил со своего места и ответил моим же тоном.
— А ты что хотел? Исчез на неделю, попал во все заголовки и полицейские сводки, а теперь заявился, как ни в чем не бывало и возмущаешься? Ты думал я тебя ждать буду? Да, я и ждал бы, если б ты хоть дал знать сколько! А так, без одного редактора мы не могли тянуть первое место по городу. — закончил он и тяжело упал в кресло, словно сбросив груз с плеч.
— Стоп, какая неделя? Вы что надо мной издеваетесь? — начал я выходить из равновесия.
— Подожди, успокойся. Все в порядке. Не переживай, тебе помогут. — пытался он сохранить невозмутимый вид.
— Мне не нужна помощь, мне надо, что бы вы все перестали глумиться. — раздраженно ответил я.
— Никто над тобой не глумится. Это правда. С тех пор, как твоих друзей нашли мертвыми, прошла неделя и …
— Что? Мертвыми? Это снова какая-то шутка? — шокировал меня его ответ.
— Кейн, слушай, успокойся и давай просто все обсудим и дождемся… подождем. — оговорился он.
— Кого мы будем ждать? — угрожающе шагнул я к нему.
— Не горячись. Хватит, не усложняй ситуацию. — успокаивал шеф.
Дверь кабинета распахнулась и внутрь зашли четверо в форме.
— Кейн Суарес, отойдите от стола! И руки так, чтобы я их видел. — Приказал командир.
— Что происходит? Бэйл, какого лешего они здесь делают? Зачем ты их вызвал? — посмотрел я главному редактору в глаза.
— Это не я. Но так нужно. Просто успокойся и делай, что говорят. Поверь, будет лучше. — с надеждой сказал он.
— Ах ты ж сука! — пнул я его стол.
Одновременно прозвучало четыре выстрела, затем еще два. Я по идиотски закрылся руками, как будто так можно пули остановить. Стекла за спиной разлетелись вдребезги. Я неуверенно открыл глаза и понял, что цел. Как так? Шесть выстрелов с двух метров и ни царапины? Такого не бывает. Сердце гулко стучало где-то в виске, от переизбытка эмоций, я просто потерял сознание.
***
Я очнулся в своей кровати. Голова опять трещала, хоть и не так сильно, как в прошлый раз. Слава богу, кажется это был сон. Дурацкий кошмарный сон. Снова поднялся и поплелся на кухню, глотать таблетки. Вокруг ужасный беспорядок. Проходя через зал, обратил внимание, что телек работает.
— “Полиция никак не прокомментировала взрыв, прогремевший сегодня в здании редакции газеты, на данный момент основная версия, это скопление газа. Напомним ….”
— Или не сон? 
Я статуей замер посреди комнаты, глядя на экран и не слыша ничего вокруг. Так и стоял, вплоть до удара.
Входная дверь слетела с петель почти одновременно с окном. Это было неожиданно, резко и застало меня врасплох. В глазах потемнело, я снова потерял сознание, что я как баба? Но вместо того, чтобы упасть на пол, я только перестал контролировать свои действия. Мне было прекрасно все видно. Не двигаясь с места, мое тело лишь наблюдало, как через дверь в зал вошли восемь оперативников, еще один выбил окно, четверо вбежали из кухни, и двое из соседней комнаты.
— Кейн Свардис, не двигайтесь, оставайтесь на месте, не делайте резких движений. Вы обвиняетесь в шестнадцати убийствах и причинении тяжкого вреда здоровью пятерых человек, в том числе четверым полицейским. Сдавайтесь и не оказывайте сопротивления.
— Двенадцати. Моих друзей убили эти твари. — услышал я собственный голос, только низкий и хриплый. — А ваши сами нарвались. Просто уйдите с дороги и я не причиню вреда.
Командир отряда спецназа явно хмыкнул под маской.
— Взять его! — отдал он короткий приказ. 
Четверо выдвинулись вперед. “Я” поднял руки и все в комнате взлетело в воздух. Остались стоять на полу только люди. Первый боец почти коснулся моей правой руки, но одно движение кисти и его снесло тумбочкой. Телевизор пронесся мимо, разбиваясь о голову другого оперативника. Ковер на полу резко дернулся к стене, роняя еще двоих лицами в пол.
— Сами напросились. — злобно пообещал “я”
Движение кисти и шкаф обрушился на двух силовиков, запирая их внутри. Другая рука чуть шевельнулась и компьютерный стол припечатал еще одного к стене. Остальные, наконец, опомнились и открыли огонь. Все оставшиеся бойцы стояли впереди меня. Я видел, как вытянул руку и наблюдал вспышки от выстрелов и очередей. Только вот пули явно пролетали мимо, стараясь огибать меня стороной. Телекинез?
Расстреляв стены за моей спиной, спецназовцы ошалело смотрели на нетронутую цель. Ужас и недоверие читались в их глазах. Что происходило дальше трудно описать. Бойцы, один за другим, так или иначе вылетали через входную дверь. Первые двое отправились прямо в шкафу, прихватив с собой еще одного. Другие два были сбиты тумбочкой, внезапно ворвавшийся из кухни холодильник, выскочил наружу вместе с командиром отряда. Вещи носились по комнате, одна за другой вылетая в общий коридор, прихватывая при этом противников. Когда весь отряд оказался снаружи квартиры, круговерть остановилась и оставшиеся вещи рухнули на пол. Только после этого я понял, что снова контролирую свое тело.
— Вот жеж срань господня! Кажется все-таки это не сон был. — вырвалось у меня.
— Мальчик мой, перестань. — послышалась просьба снаружи. — никто не желает тебе зла, мы, как и ты, лишь хотим, чтобы все это прекратилось.
Голос вроде не знакомый, но он отозвался в голове, словно маня и обещая решить все проблемы. Медленно, осторожно, я вышел через проем выбитой входной двери и оказался в длинном общем коридоре. Напротив меня стоял сухой, немолодой мужчина. Седина подернула волосы и короткую бородку. Мозг услужливо предложил картинку его же, только в больничном халате. Точно какой-то врач.
— Кто ты такой? — задал я вопрос.
— Я доктор Серадин. Я помогу тебе и расскажу все, что ты хочешь знать. — ответил он.
Я точно понимал, что он лишь тянет время, пока бойцы спецназа перегруппируются снаружи или этажом выше, но не мог не использовать единственный шанс получить информацию. Внезапно “внутренний голос” прошептал мне одно слово, явно намекая на верный вопрос.
— Проект Psi? — озвучил я услышанное.
Собеседник как-то сразу занервничал и покрылся испариной. Он явно не хотел об этом говорить и не планировал. Спасло меня то, что я очень внимательно следил за эмоциями медика. Лишь на мгновение, Серадин метнулся взглядом мне за спину, а затем резко отвел его и открыл рот, пытаясь завладеть вниманием.
Ты мне нужен, мысленно обращаюсь я к тому, кто подсказал слово и отступаю. Время растянулось, секунда бездействия, будто вечность. А затем он пришел.
Я смотрел, как он развернулся и силой мысли высадил окно за спиной, отправляя в полет стрелка с оконной рамой. Несколько длинных, треугольных осколков стекла подлетели и  зависли над плечом, повернувшись вместе с ним.
— А теперь, доктор, ответь на мой вопрос. — снова низкий, хриплый голос поинтересовался. — Или…
Многозначительное обещание повисло в воздухе, а осколки переместились, остановившись прямо перед лицом бедолаги.
— Я, я не могу, мне… — не успел он договорить, как был поцарапан одним из стекол. — Хорошо, хорошо, я все скажу, только не убивай. Проект Psi, это исследование паранормальных возможностей организма. Попытка создать сверхчеловека, орудие для убийства.
— Отлично. И как это связано со мной. — снова прохрипел мой голос и второй осколок поцарапал его лицо.
— Остановись, я все расскажу. Своими статьями в газете про преступные группировки, ты перешел дорогу таким людям, с которыми лучше не связываться. Вас всех схватили и привезли в клинику. Тебе ввели сыворотку и стерли память, но что-то пошло не так. Больше я ничего не знаю, клянусь. — затрясся он всем телом.
В голове стали возникать образы. В моем сознании всплыла клиника, где меня, привязанного к каталке, пичкали препаратами, затем другая сыворотка, предназначенная для того, чтобы позволить управлять мной, дала сбой и появилась вторая личность. Новый ”я” быстро разобрался с пси-возможностями организма и мощная телекинетическая волна, разрушила палату. Выбравшись наружу, “я” занялся поиском и уничтожением бандитов, причастных к финансированию и проведению эксперимента. Затем, отойдя от шока, наркотиков и эффекта препаратов, его снова вытеснил мой собственный разум.
Тут я понял, почему улетел будильник, сдвинулась кружка, а моя квартира была опечатана и увидел, что произошло с полицейскими. Два сознания постепенно сливались обратно в одно и сейчас почти стали целым. А вместе с этим, мне пришло понимание, как использовать энергию psi. Как поднимать щиты и запускать телекинетические волны, двигать предметы и сжимать пространство. Тогда же узнал и что не могу воздействовать на живые существа напрямую. Поток информации наполнил практически объединенный разум.
— Встречу еще раз, тебе конец.
Я двинулся по коридору мимо врача. Осколки за спиной упали и разбились об пол, а сам Серадин опустился по стене и рыдая от напряжения, уселся прямо на битое стекло.
Когда из-за угла показался первый боец, я инстинктивно поставил псионический щит, потянулся телекинезом к стене и обрушил ее на спину противника. Выйдя на лестничную клетку, в конце длинного коридора, обнаружил, что стрелков там собралось на целый батальон. Уже не пытаясь остановить или разговаривать, они открыли беглый огонь. Закрывшись круговым щитом, я рассеял энергию, расплескал ее по всем перекрытиям в зоне видимости и потянул на себя. 
Сперва стены старого дома надсадно заскрипели, затем стали крениться и давать трещины и наконец, целый корпус здания рухнул, провалившись внутрь самого себя, погребая под останками десятка три человек.
***
Доктор Серадин опомнился минут через пять. Он медленно встал и на дрожащих ногах побрел по коридору. Дойдя до края, осторожно заглянул вниз. Груды кирпича и покореженного металла, припорошенные разбитой мебелью и предметами интерьера тяжело было назвать иначе, как руины. Он вздрогнул и чуть не свалился вниз от внезапного телефонного звонка.
— Да, господин Джерван... Да, судя по всему он мертв…. К сожалению, он наделал много шума, но мы свалим все на него или лучше, как обычно, на взрыв газа... Нет, дополнительные силы больше не нужны.
***
Мужчина на том конце провода слышал доктора четко и ясно. Различал в  его сбивчивой речи страх и облегчение. Он понимал, что вложенные миллиарды в эти минуты обратились в прах, но деньги можно заработать снова, а главное, теперь есть на что рассчитывать. Пусть все и вышло из под контроля, но ведь был положительный результат
— Серадин, я жду от вас подробного отчета по проекту Psi. Вы должны проработать и устранить все ошибки. После этого попробуем создать объект икс-один. — планировал мужчина.
— Хорошо, я понял. Как только мы здесь все подчистим, я вернусь в клинику, соберу информацию и предоставлю вам. — ответил он.
— Займитесь этим немедленно. Поручите своим людям устранить хвосты, прикажите найти останки объекта икс-ноль и доставить к вам для исследований, а сами отправляйтесь готовить отчет. Я хочу знать все как можно быстрее. — поторопил он доктора.
— Хорошо, так и сделаю. — согласился собеседник.
— Когда вас ждать? — требовательно спросил Джерван. 
...— Доктор?...
...— Серадин?...
В ответ в трубке слышалась только тишина и отдаленные бессвязные звуки. Когда он уже собирался завершить вызов и запомнить жестоко наказать засранца за это, услышал, наконец ответ.
— Жди меня очень скоро. — пообещал хриплый, низкий голос.
— Где Серадин? Кто ты такой? — угрожающе зарычал мужчина, сбитый с толку.
Первый вопрос незнакомец проигнорировал, а вот ответ на второй оказался очень пугающим.
— Я объект Икс-ноль из проекта Psi. Можешь звать меня... Психо. Хотя, не зови, я приду за тобой и так. — пообещал Psi.X0 и оборвал связь.

22. Вторжение

Неее. Это была не грудь. Это были самые настоящие сиськи. Видели Самые Лучшие Сиськи Мечты? Ну как у этой, как же ее? Фильм еще был, что-то там про желания. Вот это была она. И со мной. И я в ней. И на мне.
Как там ее зовут? Елена кажется. Вчера все так стремительно получилось, еле запомнил имя. Вот же удача, черт возьми! Да как же так то? Месяцами наблюдал за ней, живем в одном доме, как-никак. А тут – бац! И случайно столкнулся нос к носу. И вперло, что вмазаный был. Вот свезло-то! По-трезвому затупил бы опять. Как всегда. А тут: «Я вами просто очарован, все время издали смотрел. А тут вблизи когда увидел, то понял, что уже созрел». Созрел, мля. Это вот как такое могло в голову прийти? Как нашептал кто. И она подыграла, ну и дальше все как по маслу.
Только не как со всеми. Ни разу не было такого. Даже с бывшей женой. Хотя у той сиськи были по молодости, дай Бог! А тут что-то неземное, нездешнее. Форма идеальная, размер эталонный, смотрят в небо. Можно кончить, не притрагиваясь. Ну и педикюр-маникюр сумасшедший, босоножки просто отпад, все как я люблю. Мечта футфетишиста.
Ну и конечно, без ложной скромности, могу заявить, что я гигант. Как там, в известной поговорке? «Десять – не вынимая и одну через 10 минут»? Считать было тяжело, но раза четыре точно было! А если учесть, что в сорокет и по синему делу – так вообще мировой рекорд! Да и как по-другому, если возбуждаешься буквально от всего? На сиську посмотрел – стоит! Запах почувствовал – опять стоит! Встала, потянулась – чуть не кончил. Хоть и пили вчера много, но угомонились только под утро.
Я как в раю побывал. И даже похмелья как будто нет. Вот только кот. Где же он? Вчера как белены объелся – орал, метался, шипел, гнул спину. Потом исчез, да и не до него было. Ревнует наверное. Ничего, найдется.
Хотя нет, немного с бодуна вштыривает. Придется принять лекарство, хехе. Да и пора будить ненаглядную. А то уже чувствую приятную тяжесть между ног, стоит только подумать о ней.
Я налил из пузатой бутылки темную жидкость. Люблю я эту «Курву», лучше любой другой конины кроет, плавно так, мягко. Особенно v.s.o.p. После третьего стакана лучше остановиться, а то может сильно развезти на старые дрожжи.
Глоток. Ставлю стакан. Что с рукой? Что это с рукой такое, мать ее? В смысле, ногти накрашены? Тихо, тихо! Допился, мля! Не может быть, ущипните меня! Ё-мое! Вторая тоже с ногтями! Это что такое? Выдох….Круги перед глазами. Что за хрень? Это кто это меня так уработал? Стоп! А ноги? Я зажмурил глаза. Достал левую из-под стола. Пошевелил пальцами. Осторожно приоткрыл глаза…
Блеск! Такой красивой ступни я давно не видел. С таким отличным маникюром и гладкими пяточками. Последняя догадка заставила сунуть руку в трусы. Ябаааать! Что этааа?!
Резкое головокружение, уши загорелись огнем. Пульс 200, дыхание сбилось. Кухня закружилась перед глазами. Этого не может быть! Потому, что не может быть никогда. ЕГО не было. Была дыра. В смысле вульва, транда, пельмень,пелотка…В мгновение очередная мысль обожгла спину. Взгляд переместился вниз – декольте было сногсшибательным.
И тут пришло спасение! Это же сон! Я сплю и вижу весь этот бред, все эти сиськи и маникюры с педикюрами. Стало забавно. Полез рассмотреть хозяйство. Хозяйство было шикарным. Тонкая линия волос на лобке, губ почти нет, лобок не слишком выступает. Гладкий, как яичко. «Лазерная эпиляция» - подумал я и ужаснулся. Прикоснуться не решился. Вдруг проснусь.
Следующая мысль – «нужно зеркало». Прошел (или прошла, гы-гы) в ванную. Свет не ахти – но в зеркале чрезвычайно симпатичная баба. Похожа, сука. Прямо я, только с более женскими чертами лица. И волосы светлее. И уши тоньше как-то. В общем класс. Это надо, на какие фокусы способно сознание? Или подсознание, хрен разберешь. А как жопа, интересно? Бабы всегда про жопы загоняются. В ванной зеркало маленькое, хрен разглядишь. Потрогал руками – ощущения странные. Ручки маленькие, а жопа – огромная!
Тут надавило на клапан. Встал, по привычке, трусы сдернул…Мандец, что происходит? Нет, на сон это не похоже. Уж больно натурально попахивает. Пришлось доставать тряпку, вытирать все. Полетели какие-то бутылки, банки. Твою, мать, да я в какашку! Так. Надо догнаться, это точно белочка по-ходу. А там срубит, проснусь человеком.
Вышел в коридор, направился в кухню. Внезапно из спальни донесся звук. Характерный. Я обычно с утра так выступаю. Ну или после молока тоже. А тут дама. Мля, дама! Это же можно замутить…Лесбос короче. Вот я дурааак! О чем думаю! Она же ахренеет, когда меня увидит. Надо что-то придумать. Типа я – сестра из Тамбова. Да не, бред. Все вааще бред кругом. Фантасмагория какая-то. Но – надо будить! Глядишь, проясниться что-нибудь.
Заглянул в спальню. Была мыслишка, что нет там никого, но нет. В смысле есть. Лежит на животе, из-под простыни только одна нога торчит. Я сначала не понял. А потом внутренности свернулись в комок от осознания того, что крупновато тело. Для женщины. Подкрался, простыню ухватил и потянул на себя. Простыня сползла. Весь ливер одновременно запросился наружу от увиденного. Ужасно волосатая мужская задница. Я перестал дышать и окаменел. А мужик зашевелился. Протер глаза и сел на кровати. В следующую секунду я понял, что это моя точная копия. И мгновенно в моей голове как будто выключили свет.
Сознание возвращалось медленно. Маячили какие-то тени, звучал голос. Наконец проступили очертания комнаты. Мерцал и бубнил телевизор. Я лежал привязанный к кровати в своей собственной спальне. Руки у меня были связаны за головой и привязаны к спинке кровати. Я был полностью обнажён и сиськи никуда не делись. Я по-прежнему оставался женщиной. И женщиной чрезвычайно красивой.
Мужик, похожий на меня сидел на стуле, опираясь на спинку и держа в руке стакан с моим коньяком. Из одежды на нем были мои любимые трусы. Он весело смотрел на меня с таким видом, как будто собирался подмигнуть.
-Привет. - Он сделал глоток из стакана и таки подмигнул мне. - Решила, что ты мужик и мы поменялись телами? - мужик хмыкнул и снова отхлебнул коньяка.
-Ааа разве нет? - Язык у меня заплетался и голос звучал пискляво и очень противно. Я поморщился.
-Всегда забавно с вами до первого раза. Ты чего морщишься? Голос противный, да? - В его лице читался неподдельный интерес.
-Это с кем «с нами? Что происходит вообще? - Я начал озираться по сторонам.
-Ты реально хочешь это знать Что происходит и что все это значит? - Он снова мне подмигнул.
-Ты чо блять, ахуел? Какого хуя мои трусы надел, баран блять? - Мало того, что голос звучал пискляво и противно, так еще и в горле пересохло.
Мужик молча встал, ушел на кухню. Вернулся со стаканом, поднес его к моим губам.
-Извини, развязать не могу, бывали эксцессы, пей так. - Он наклонил стакан, который оказался наполнен водой.
Стакан ушел целиком, все-таки сушняк с похмелуги – не шутка. Мужик оказался рядом, он смотрел на меня как-то странно. Насмешливо и заинтересованно. От него пахло коньяком. И еще чем-то неуловимым. Внезапно он поднял руку и положил мне на сиську. Слегка сдавил и коснулся соска. Я реально ахуел. От возмущения меня согнуло в дугу и перехватило дыхание. Я решил его достать ногой, но оказалось, что ноги тоже связаны. Я страшно вращал глазами, корчился и изрыгал проклятия. А он не убирал руку и ухмылялся. Спустя несколько минут я выбился из сил и обмяк.
Он опять на меня странно посмотрел, поднял руку, задержал ее на минуту в воздухе…и ухватил меня за «прямо туда»! На мгновение меня обожгло снизу вверх, как током пронзило внутренности. Ощущения, похожие на прикосновения к уздечке, только сильнее и, наверное, глубже. Я снова задохнулся в припадке.
-Ты! Чо! Сука! Творишь! – Я хрипел и пытался оторвать руки от кровати. Ремни больно врезались в руки и ноги. Он убрал руку, я перестал дергаться. Он посмотрел мне в глаза и облизнулся. Поднялся и придвинулся ближе к моей промежности. Между ног влили расплавленный свинец. Свет в башке снова выключили.
Сквозь забытье стало доходить бормотание. Что-то про слабых и тупых баб, про то, что уж и пошутить нельзя. И про то, что деваться некуда, так или иначе все-равно придется и еще что-то неразборчиво. «А голос, кстати, на мой не похож» - отчего-то подумалось не кстати. Я открыл глаза, мужик по-прежнему сидел на стуле и болтал в задумчивости бокалом с коньяком.
- Настало время охуительных историй. - За время моей отключки он изрядно поднабрался.
- Как думаешь, что с тобой случилось? – Он икнул и вопросительно посмотрел на меня.
- И что же, бля? - Я как мог изобразил язвительность.
- Пока только инициализация. Главное случится чуть позже. И после этого ты забудешь навсегда о своем «мужском» прошлом, ты будешь покорной женой, будешь рожать для нас наших детей. Про «детей индиго» слыхал? - его язык слегка заплетался.
Услышанное взорвало мне мозг. В голове роились тысячи вопросов. Но главный вопрос сорвался с моих губ:
- И что же такое «главное» случится со мной? - голос предательски дрожал.
Он встал, поставил стакан на пол и подошел к кровати.
- А сама не догадываешься, а Лена? - Он сдернул трусы. Предо мной в полной боевой готовности красовался агрегат, очень сильно мне знакомый. Он приблизился к кровати и встал на колени между моих ног.
- Это называется Вторжение. - и он с силой опустился на меня. Окружающая действительность взорвалась тысячами разноцветных брызг и свет окончательно потух.

23. Война 2024

Эта война началась внезапно без каких-либо предпосылок просто в один день я узнал что на нашу страну напали. Как сейчас помню в 2024 году как раз перед весенними выборами. Нарастала очень сильно истерия никто не знал что будет дальше. Какой будет курс доллара, что будет дальше? Все думали и жили только одним днем. В общей суматохе, как говорится под шумок, была проведена молниеносная реформа которая изменила всю власть в стране.
Начался хаос и народные волнения, я был далек от этого всего и просто работал, я простой компьютерщик собирают компьютеры ремонтировал телефоны, ноутбуки смотрел до поры до времени в интернете что происходит.
Стали происходить грабежи разбои поджоги, мелкое хулиганство. Я проживаю в частном секторе и я видел как на перестали ходить городские автобусы, закрылась почта, Магазины перестали впускать людей, и торговали через окно с решёткой, ночью по домам стали происходить кражи и грабежи. На улице оказалось очень много бездомных собак в ошейниках. Наркоманы в открытую не боясь никого искали закладки. Было опасно, вроде бы всё оставалось по прежнему, но предчувствие нехорошего стал меня просто приводить в озноб, порядка не было нигде.
Но как оказалось у меня ещё все было относительно спокойно…
По Сибири и Дальнему Востоку прокатилась волна террористических актов, это проснулись китайцы. Китайцы которых в Сибири и на дальнем востоке было 10 миллионов человек, которые на протяжении последних десятилетий приезжали сюда жили здесь. Китайцы вывозили лес и металл, и на эти деньги, скупали земли, чиновников, да вообще всё и всех. У них были деньги, они щедро платили всем.
Это открывало им огромные возможности. Но при этом они умели ждать, накапливали силы и средства, именно в день выборов на Дальнем Востоке были отравлены водозаборы, питьевая вода стала ядовитой, во всех городах пропало электричество. Подорвали линии электропередач, взорвали мосты и переправы на федеральной трассе Амур.
Произошёл полный коллапс энергетики.
Случился страшный террор на местах. Китайцам обещали после окончания войны, земли на дальнем востоке они очень усердно выполняли приказ. На улицах всех городов и деревень, происходила бойня. Силы правопорядка не могли противостоять и пяти минут.
В бухтах по утилизации подлодок, уже давно работали китайские бизнесмены, которые скупали металлолом от разделки боевых кораблей и подводных лодок в Китай. В день выборов, в бухтах Разбойник и Сысоева, а также в Фокино и Вилючинске, прозвучали мощные взрывы, которые разломили контейнеры с отходами и подняли радиоактивную пыль. Роза ветров отнесла радиоактивные частицы на Владивосток, Хабаровск, Комсомольск на Амуре и на остров Сахалин. Задело даже Японию. Мартовский ветер помогал разнести шлейф заразы дальше на материк и наши острова.
Всё это произошло в один день, очень слаженно, очень чётко. В этом теракте погибло полтора миллиона человек. Города Дальнего Востока опустели.
И именно это стало причиной переноса срока выборов и введения чрезвычайного положения так как, на нашу страну напал враг.
Но как оказалось гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Китайцы не захотели останавливаться на достигнутом. Они проводили активную подготовку в течении двадцати лет и ввели на территории Дальнего Востока свои регулярные войска. Один за одним города Дальнего Востока падали под захватчиками но некому было им сопротивляться, никого не осталось. Младший и средний офицерский состав пытался строить оборону, отразить агрессию, но генералы и командование, не давали приказа. Кто-то боялся, а кого-то купили. Китайцы имели очень много денег и терпения, и теперь настал их час. Наша армия была напротив очень деморализована, с неба вперемешку с минами и снарядами, сыпались, листовки призывающие прекратить сопротивление. Обещали сохранить должность в армии, и работу. Ну прямо Plata O Plomo.
Силы армии Китая неслись с бешеной скоростью порядка 300, а то и 500 км в сутки. По всем фронтам одновременно. Такую феноменально быструю скорость продвижения, им обеспечивали граждане Китая проживавшие на территории России долгое время, а также местные жители.
Ядерное оружие Китайцы не могли применить, это был просто «территориальный спор», но им этого было вполне достаточно.
Объявили массовый призыв. Я прибыл в военкомат, там было около сотни таких же как и я. Уставший военком спросил про мои навыки и образование, я честно ответил что я имею два высших образования, и третий разряд по стрельбе. А также что родился и вырос здесь. В военный билет вместо младшего лейтенанта, мне поставили звание лейтенант.
Такое повышение в звании, меня ничуть не обрадовало. Напротив закралось сомнение, что тут что-то не так, Как в конце апреля 1945 года, в Германии, когда большинству простых солдат, выдавались высшие награды рейха.
Нас в нашей гражданской одежде отправили на стрельбище в кемеровскую область. За ночь мы приехали на поезде на место.
На полигоне с нами производили беседы про важность политической ситуации и любовь к Родине. Пару раз я стрелял из автомата. Выдали форму, В этом мне повезло на мой высокий рост, оказалась новая, тёплая форма, шлем, перчатки, берцы. Я был очень доволен.
Но это не продлилось долго, буквально на третий день, меня разбудила боевая тревога, никто ничего не знал.
Всех вывели на поле и просто объявили что, что мы прошедшие курс молодого бойца обязаны явиться на передовую в течение ближайших суток. Выдали старенькие АКМ и ПМ + 2 магазина патронов. Некоторым дали ещё штык ножи. Быстренько погрузились в автобусы и грузовики и на ЖД вокзал.
На том же самом поезде мы поехали обратно. Как обратно на передовую ведь буквально только что, что там был мой дом, моя земля, а теперь это передовая и линия фронта? Да это было именно так. С нами вместе поехали 2 капитана и 1 майор. Меня терзал вопрос про передовую, но спросить было не у кого. Старшие офицеры были пьяными.
Ехали ночью, в дороге 7 часов. В вагоне гробовая тишина. С утра прибыли на место, нас разместили. В палатках на берегу Енисея, с одной стороны были мы, с другой стороны реки были китайцы.
Общее настроение у всех было очень подавленное, Я смотрел как как несёт свои темные воды могучий Енисей и думал что же будет дальше? Над нами постоянно летали самолеты вдалеке слышались раскатистые взрывы, постепенно наступила ночь, я стал немного дремать.
Меня разбудил очень сильный удар, я куда-то закатился ,сверху на меня сыпалась земля, вокруг стали кричать люди. Я пытался понять что происходит, хорошо что с нашей стороны берег Енисея имел возвышение примерно 500 метров, мне удалось забиться в щель в скале и оттуда наблюдать за всем.
В это время на наших позициях произошла ещё серия взрывов. С верху со свистом сыпались снаряды. Они падали непрерывно примерно полчаса. А потом всё стихло. Стоял сильный запах горелого мяса, как шашлык, только острее. Был вспахан весь берег. Солдаты, призывники, разного возраста пацаны и совсем молодые, и мужики в годах в ужасе бегали туда-сюда, Никто не знал что делать.
Пошатавшись туда-сюда я стал искать старших. Командиров, что нам делать?
Высоко в небе с северо запада, снова появились самолеты ты и опять услышал гул падающих бомб буквально через полминуты, прямо на моих глазах бомбы упали нам два моста через реку Енисей. Был частично повреждён Братский мост и полностью разрушен старый автомобильный и железнодорожный мост.
Моим глазам представился наш командный пункт, вернее то что от него осталось, после прямого попадания китайского 273 милиметрового подарка несущего 500 килограмм взрывчатки. Я прикинул примерную дальность стрельбы такой установки, это километров 50-70… Кучность попадания свидетельствовала о том что Китайцы просто закидали РСЗОшками берег Енисея и часа через 4-5 подойдут. Разрушенные мосты? Енисей не замерзает зимой… Не проблема, наведут понтоны. В общем через 7-8 часов они возьмут Хакасию, и через 20 часов смогут блокировать ГЭС и выработку электричества, месторождения угля, а через сутки дальше двинуть на Кузбасс и Урал…
Удалось найти командира нашей дивизии. Полковника выбросило взрывом из палатки, С пацанами, мы буквально вырыли полковника из воронки, ему оторвало обе ноги, кое как, трясущимися руками наложили жгуты, но кровопотеря была очень сильной. Все столпились около него, Полковник молча смотрел на Минусинск оставшийся на северо-востоке. Этот город одиноко отсвечивал серое ночное небо, отражаясь от облаков, тусклый свет луны, в полнолунье озарял минусинскую котловину. Но внезапно свет от города пропал. Постепенно зарево пожаров в городе начало освещать левый берег Енисея, слышались хлопки, Минусинск горел и погибал. Всё шло по отработанной схеме, им уже не помочь.
Из моих мыслей меня выдернули крики, кто главный? Кто командует? Встрепенулся и полковник, и спросил меня кто по званию? Умею ли стрелять.
Лейтенант, разряд по стрельбе.
Какие потери, вновь спросил полковник?
Около половины личного состава, ответил я.
Откуда ты, вновь спросил полковник.
С Абакана, родился и вырос здесь.
А я с Красноярска, во держи полковник достал из нагрудного кармана кителя круглый медальон с хитрым рисунком, на веревочке и отдал мне со словами, Только не бзди, я в Чечне четыре сверхсрока воевал, двадцать восемь боевых походов, носи, только не снимай. Новые придут, наши с Енисея, им отдашь, только не снимай. Повисла неловкая пауза.
Присваиваю тебе внеочередное воинское звание капитан, принимай командование на сеее. Остаток фразы полковник не смог договорить.
Я вышел и заорал. Солдаты, отставить панику, принимаю командование на себя! Прекратить бздить! Свяжите меня с ГЭС!
Кое как удалось связаться с Саяно-Шушенской ГЭС.
Я потребовал срочно и максимально увеличить водосброс. В ходе моего диалога, на ГЭС мне ответили что не могут просто так сливать воду, ведь зима была малоснежная и у них план по выработке киловатт часов для распределительной компании Сибири. И вообще у них пиковые нагрузки на экспорт электроэнергии, а я тут им планы порчу, бросили трубку.
Ладно капиталисты-экспортёры, у меня враг через 5 часов придёт, а вы электричество на экспорт гоните, смету выполняете. Жизнь висит на нитке, а думают о прибытке, ну прямо ударники.
Свяжите меня с аэропортом Абакана, нужна вертушка до СШ ГЭС, - отмена, все вертолёты из Абаканского аэропорта, улетели в тыл, унеся в себе правительство, командование сибирским округом и приближенных. Улетели примерно 150 человек. Бедные, им наверное тяжело было уместится в 12 вертушек.
Нужно затопить Минусинскую котловину, у меня на это есть пять часов. Где взять вертолёт? Я вышел к солдатам
Кто умеет хорошо стрелять и знает местность, имеет навыки пилотирования вертолёта? Откликнулись 18 человек.
Значит так на улице Кирпичная, где вольво центр, есть один робинсон, далее в поле, после седьмого кладбища есть аэродром, там еще пара робинсонов. Забирайте вертушки, заправляйте в одну сторону и летите к ГЭС. Берите четыре комплекта боеприпасов, и ещё что хотите, если нужно стреляйте на поражение, но мне нужна вода, много воды. Вы должны обеспечить максимальный водосброс. Пока не будет воды обратно не возвращаться, это приказ, вода пойдёт, возвращайтесь либо заправив вертушки 95м бензином, километров триста они пролетят на нашем бензине больше и не надо, или возьмите машины гражданских, удачи!
Бойцы выдвинулись выполнять задачу. Сзади стал нарастать шум машин я запросил Кто такие зачем идут это были гаубицы мста-С, и РСЗОшки смерч и ураган. Также вместе в ними приехали два броневичка Тигр и два Камаза с кучей антенн. После недолгого выяснения что к чему оказалось, что это часть комплекса радиоэлектронной разведки, но вот только дронов нет, остались приёмники сигнала и управления безпилотниками. Плавно подошли к системам залпового огня. Так что имеем?
Воот как раз смерч мне и был нужен! Никто не задавал лишних вопросов, расчёты с бешеными глазами моментально развернули свои машины на позициях. Им терять было нечего. Кратко описав ситуацию, я распределил по правому брегу Енисея артилерию. Нужно было пристреляться. Но куда? Прямо на берегу Енисея посереди поля очень красиво торчал замок с высокими шпилями, бросая блики на тихую гладь могучей реки, прямо красота! Отличный ориентир. Я точно знал что это замок, принадлежит одному местному, очень серьёзному депутату. Ну что-же артилерия пристрелялась по ориентиру, сделали поправку, ориентир исчез. Красивый был замок. Я был готов к встрече наших партнёров.
Так стоп! Позвать мне командиров смерчей! Через буквально две минуты прибежали очень возбужденные пацаны. На вид им было лет 25. Я спросил есть ли у них в боекомплекте, ракета наблюдения (я не знал и до сих пор не знаю, как называть эту ракету). Мне ответили что есть три штуки. Я приказал заряжать и стрелять по углу 4-50, от северо-востока. Не все меня поняли, пришлось руками объяснить, что нужно с промежутком в 45 градусов, запустить три ракеты, чтобы посмотреть что там и как.
Через десять минут ракеты прошипев, ушли в облака. Я ждал, все ждали, прошла минута, вторая, третья. На пятой минуте пошла информация что на юго-востоке в Синеборске большое сосредоточение техники и солдат. Что же там? Штаб армии, Почему бы и нет? Рядом Шушенское, культовое место для всех коммунистов, наша страна тоже когда шла по этому пути, а китайцы продолжили этот путь. Как символично получалось. Они не станут трогать Шушенское, а Синеборск, немного вдали в тайге, там база отдыха, красивая природа, чистый воздух, птички поют, тишина, рядом федеральная трасса м 54. Отличное место для штаба.
Я попросил связать меня с авиацией.
На связь вышли лётчики двух бомберов 22 М3, у них были осколочно фугасные бомбы, общей массой по 11 тонн на каждом. На моё счастье был ассортимент 500 и 250 килограмм. Время подлёта 40 минут. Пришлось обозначить цель, выдать координаты Синеборска и окрестностей, десять 500 килограммовых бомб и остальное полирнуть 250 килограммовыми. Второй бомбер должен максимально размашисто накрыть берег Енисея 250 ками.
Все наши позиции в авральном порядке были максимально замаскированы.
На связь вышла группа с СШ ГЭС, поставленная задача была выполнена в полном объеме. Выполнение задачи прошло легко, быстро и без потерь. Не сложнее чем сходить в магазин за хлебушком. Если им так легко удалось захватить федеральный стратегический объект, я приказал им оставаться на месте и обеспечить охрану и контроль чтобы был максимальный водосброс. По итогам спецоперации участники будут представлены к госнаградам. В усиление я направил им два взвода солдат.
Тем временем наконец-то я увидел противника в живую, не спеша но очень организованно огромная масса людей стала двигаться по заснеженному полю. В бодром темпе подходила тяжёлая техника, артиллерия системы залпового огня вставали на позиции. Начали играть военные марши очень громко. Видимо для подавления воли оставшихся в живых наших солдат. Понемногу к берегу подъезжали тяжёлые гусеничные тягачи тянущие тяжёлые понтонные переправы на тот момент мне показалось что их понтоны могут выдерживать порядка 100 тонн.
Я запросил бомбардировщики и получил подтверждение, оставалось ждать. Также координаты целей были продублированы нашим РСЗОшкам. Вспомнил про радиоэлектронщиков, выяснилось что они могут, максимальным излучением дестабилизировать вражеские дроны разведчики. Этим ребята и занялись.
А китайцы тем не менее чётко и быстро слаженно как мураши разворачивались. Буквально за 20 минут весь берег стал кишить техникой людьми. Мне доложили что в нашу сторону полетели вражеские дроны. Не долетели, упали в воду. Ай молодцы компьютерщики!
Тем не менее после второй провалившейся попытки послать в разведку беспилотные аппараты, мне доложили что китайцы разворачивают для стрельбы системы залпового огня. Они поняли что у нас остались силы и решили нас добить максимально сильно.
Наши системы залпового огня и гаубицы уже были готовы, бить. Время как будто замедлилось, тикая в висках ударами сердца. Я понимал что осталась минута, а то и меньше. Артиллерия готовьсь!
И тут как божье провидение, как подарок! С неба посыпались бомбы. Да уж это были всего 250 килограммовые бомбы, но как эффектно они работали, разрывали тела, вспахивали землю, сеяли панику и смерть. Техника особо не пострадал, а вот людям не повезло. Всё происходило буквально в течении 1 минуты, а затем вместе с бравыми военными маршами на левом берегу Енисея, стали кричать и визжать тысячи людей.
Отставить готовьсь артилерии! пересмотреть цели, причесать градами выживших недобитков.
Вдалеке за горами небо светили взрывы примерно через 25-30 секунд я услышал раскатистое эхо. Значит Синеборск уничтожен, значит штаб наступающих больше не существует, они обезглавлены. Начали работать грады и смерчи. Буквально за 15 минут на том берегу, в поле воцарилась тишина. Самое интересное что китайские солдатики которые возводили понтонные переправы, оказались абсолютно нетронутыми и теперь они метались между водой и берегом где была куча трупов.
Я закрыл глаза и закурил, а ведь хотел бросить. Очень хотелось мороженого. Где его можно достать? Хочу мороженое, а лучше эскимо.
Река, река поднимается! Этим меня вырвали из моих грёз. Я не поверил своим глазам, великий и могучий Енисей разливался постепенно, своими тёмными водами накрывая как колючим одеялом, раненых и обезумевших солдат. Ведь впервые им дали отпор, они неслись с гиканьем и улюлюканьем, под военные марши, а теперь их обволакивает пронзая тысячами иголок тёмная вода.
Китайцы плохие пловцы, а в бронежилете, и ледяной воде, не было вариантов даже отползти, повыше. Вода шла за ними по пятам, забирая и унося всё больше и больше их сослуживцев.
За эту ночь в Минусинской котловине погибла армия. Забросав техникой подступы для новых прорывов. Это был мой первый бой на войне, впереди было ещё полтора года моей борьбы.

24. Экспансия

Максим тщательно убирался, насколько это возможно в старой, обшарпанной квартире. Он даже протер пыль с антресоли, чего никогда не делал со смерти бабушки.
И всё равно результат его не радовал. Он стеснялся своей конуры, стеснялся старых одеял, грязных штор, ржавого, вечно протекающего унитаза и покоцанной ванной.
Но для неё это было не важно. Ей вообще, всё было важно: ни его нелепая внешность, ни отсутствие работы, ни тем более его старая квартира.
Он не понимал, почему она с ним, но точно не из жалости. Хотя был, согласен и на жалость.
От резкого звонка он вздрогнул и тупо уставился в коридор. Звонок прозвенел второй раз и он наконец очнулся - бросился открывать дверь.
Лена. Она стояла у двери, как всегда застенчиво улыбалась и почти шепотом произнесла: "Привет".
Самое милое создание на свете.
Он расплылся в идиотской улыбке, которую сам себе обещал сдерживать, и завороженно смотрел на нее, позабыв пригласить войти.
Лена сама шагнула к нему, легко поцеловала в щеку и прошмыгнула внутрь.
Максим лежал в темноте и осторожно, чтобы не разбудить, гладил её по обнаженной спине. Он не знал кто она, чем занимается и куда пропадает, но готов был ради нее на всё. И хотя Лена никогда ни о чем его не просила, но одного её неободрительно взгляда было достаточно, чтобы он выбросил все карты, все записи, удалился с форума и даже выставил на продажу то, без чего раньше не представлял свою жизнь – полный набор для выживания. А там были действительно стоящие вещи.
Но теперь это всё ему не нужно. Ему больше не интересно собираться с такими же одинокими, несчастными, готовясь к концу света или нашествию инопланетян. У него есть Лена.

Андрей Павлович был взволнован и раздражителен с самого утра. Он комкал все свои бумаги и тетради с расчетами, засовывая их в большой старый чемодан, и уже порывался отнести это всё на свалку. Но в последний момент что-то вспоминал, снова рылся в бумагах, что-то доставал обратно. Однако, все его действия были скорее механическими. Голова его была занята другим – страхом, что она не придет.
Он был на много старше её, и годился даже не в отцы – в дедушки. И скажи ему кто-то месяц назад, что он, закоренелый холостяк, бывший военный, перевернет всю свою жизнь ради какой-то девчушки – рассмеялся бы в лицо. А теперь он бросает свои исследования в области уфологии и распродаст всю свою коллекцию оружия. Только бы она приходила как раньше, слушала немецких поэтов в оригинале – его второе увлечение, и нежно гладила его по, морщинистой щеке.
Звонок застал его врасплох. Он вскочил и, на ходу застегивая проклятый чемодан, потащил его на балкон. Звонок успел прозвучать второй раз прежде чем он успел открыть дверь.
Лена стояла у двери, как всегда застенчиво улыбалась и почти шепотом произнесла: "Привет".