Лента Внеконкурса ККК-21

25. Вот столько любви

Она устала. Ужасно устала.
– Я устала, Митя.
– Что случилось, сердечко моё?
Сердечко твоё случилось, Митя. Вернее, не случилось. И когда случится – фиг знает. Но лучше бы пока не случилось. Рано.
– Ты меня не любишь, Митенька.
– Люблю, Катенька.
– Ты любишь меня меньше, чем их.
Единственное семейное фото, которое она разрешила оставить – портрет его сына на тумбочке в спальне. Поставила так, чтобы хорошо видно было. Минус двадцать семь лет, минус морщины, набрякшие веки, пигментные пятна, крашеная седина – то, что надо. Чуть старше неё – то, что надо. И ничего страшного – ведь это тоже он?
– На сколько меньше?
Она выглянула в окно, прищурила один глаз, растопырила большой и указательный пальцы от краешка дальнего моста до ближнего. Пальцы у неё длинные и гибкие – молодые кости.
– Вот на столько.
– Ты измеряешь мою любовь расстоянием между мостами, милая?
Теперь я измеряю твою любовь квадратными метрами. Но их мало. Их ноль. На бумаге и вовсе нет ни одного. Ни одного чёртова нуля нет на чёртовой бумаге! Только синяки нулями – много нулей – по всему телу. А ты говоришь, что они похожи на поцелуи. Вон – свежий поцелуй на бедре.
– Да. Сколько метров любви ты подаришь мне сегодня?
– Погонных? Квадратных?
– Предположим.
– Почему не кубических, милая? Почему ты решила, что моя любовь плоская, тесная и пошлая – как жилплощадь?
Любовь твоя, как перхоть – сыплется на меня хлопьями, когда я глажу тебя по голове. Любовь твоя, как комочки пьяной рвоты – я соскабливаю её с твоих пиджаков по утрам. Ты хоть помнишь, что любовь – это другое?
– Хочу, чтобы она была, как… как зонт! Огромный широкий зонт, который не выламывается от ветра.
– Я вернусь вечером, и мы поговорим об этом.
Поговорим. Хорошо, если только поговорим. В твоём возрасте любовь – или слова, или кулаки.
– Конечно, Митенька. Буду ждать. Ты вернёшься усталый. А я приготовлю ванну с пеной.
И соляной кислотой.
– У тебя нет занятий?
– Сегодня нет. Самостоятельная работа. Я же говорила.
Запомни хоть что-то из того, что я говорю! Лучше бы ты сюда дорогу забыл. Дал бы отдохнуть хоть неделю. Хоть пару дней. Чтобы сошли твои «поцелуи». Каналы длинные, реки ещё длиннее, домов на набережных много, все одинаковые. Побродил бы вдоль них. Мало ли там… бродяг.
– Прости, милая. До вечера. Приготовь лучше пюрешку с рыбой.
Рыбой фугу. Рыбу ненавижу – я же говорила, чёртов пень!
– Ай! Обожаю! Только возвращайся тогда скорей, Митя! А то не удержусь и всё схомячу ещё до вечера!
Ноль. Квадратных. Метров. Любви. Вот сто – она опрокинула плашмя фоторамку с минус-двадцатисемилетним Митенькой. И вот ноль – она подняла портрет обратно. Сто – и ноль.
Сто дней после любви. Или больше? Что бы она ни воображала, всё утекало в эту дырку от нуля, в две дырки от двух нулей, к которым можно было бы приписать единичку на бланке с тонкой сеткой узоров, водяными знаками, с её фамилией и его подписью. Без бланка она теперь даже боялась раздеваться перед ним. Сердечко не выдержит, сто дней после любви коту под хвост. Врач сказал – не шалить. Нашёл шалуна, тоже мне. Тут скорее другое твоё сердечко не выдержит.
Катенька уже дней – пятьдесят? – как определилась со способом. Никаких сердечных приступов, замаскированных под умышленное убийство, замаскированное под сердечный приступ. Кто поверит девчонке, на руках у которой умер престарелый любовник? Нет, только таинственное исчезновение, расчлененка, хардкор. Гугл плохого не посоветует, но история тех советов надёжно стёрта. Никто ничего не заподозрит. Мачете – он сам привёз его из командировки – висит в кабинете; чемодан для конечностей припрятан в её гардеробе; два красивых валуна с залива украшают камин – они мигом утянут чемодан в мутную жижу на дно; подозрительные цыгане, к которым Митя зачастил в последнее время, всплывут в её инстаграме. Жаль, не удалось выпросить у него аллигатора – вроде того, что живёт у доктора Вехменского в джакузи, но хозяйственное мыло и пищевая сода тоже справятся – с остальными частями тела… И самое главное – нужная доза нужного вещества. Замешанного, допустим, в пюрешку. Припрятанного до поры в старом шерстяном носке в глубине комода…
Размечталась.
Он и правда вернулся раньше. Трезвый.
– Катюша, у меня для тебя сюрприз… Никаких цыган, как в прошлый раз, клянусь!Накрывай на стол, у нас ведь сегодня годовщина, ты не забыла, сердечко моё?
Твою мать! Пюрешка с рыбой! Третья пюрешка с рыбой!.. Я вычеркиваю жирными чёрными крестами дни из своей жизни, но я забыла, что сегодня День пюрешки с рыбой!
– Всё готово, Митенька!
Он уже высился, словно сам себе и ей награда, за обеденным столом в гостиной, сиял пунцовыми – нет-нет, рано еще, погоди! – щеками, похлопывал ржавой пятнистой ладонью по столу. Под ладонью трепыхался листок, один уголок намертво придавлен пузатой бутылкой коньяка.
– Я хочу сделать тебе подарок, – он снова потрепыхал листок перестуком пальцев. – Я хочу, чтобы ты была здесь со мной и здесь – без меня. Всегда. Я написал завещание, и по нему, – он будто объявлял победителя лотереи, – ты получишь эту квартиру! Сто квадратных метров любви, сердечко моё.
Старый шерстяной носок в глубине комода. Пюрешка. Цыгане.
– Что-то ноги мёрзнут, Митенька.
Или показалось?

***
Он устал. Ужасно устал.
– Погода меняется, Катюша. Надень носочки, не тушуйся, ты и в них будешь великолепна.
Ну, давай же, где твоя заначка? В спальне, в ванной, в кладовой?
– Ничего страшного, я потерплю.
Она присела за стол напротив него.
Или уже здесь, в тарелке?
Он наклонился над дымящимся блюдом.
– М-м-м! Аромат умопомрачительный! Как в детстве, Катенька, благодарю покорно.
Значит, здесь! И когда только успела, о хищная тварь, как узнала?!
– Будь добра, принеси фужеры из буфета.
Она ушла в кухню.
– Сполосни их как следует!
Он аккуратно поменял их тарелки.
Она вернулась с двуми кристально чистыми снифтерами для коньяка, поставила один перед ним, второй себе.
Он налил – сначала ей.
Да хоть бы и прямо сейчас! К чему тянуть?
– Возьми бокал, погрей в ладони. Чувствуешь?
Она оседала медленно – так, что он даже успел подхватить фужер из ослабевшей руки.
Ну, хоть срач не развела напоследок.
– Ты устала, сердечко моё. Отдыхай.
Милая, ты уместилась в одном чемодане. Сколько там кубических метров? Действительно ли ты была так мала, моя любовь? Пальцы, длинные и гибкие, молодые кости – во внутреннем кармашке. Ушки, нежные, сочные, как домашние пельмешки – в сеточке под молнией. Остальное разделано и упаковано по всем правилам – хоть в мясную лавку сдавай. Времени было предостаточно – сто дней. Ровно столько, чтобы успеть первым.

26. Чужой рубеж

***
- Опять! Да ты что, издеваешься?! – рёв со стороны зарослей стоял такой, что прорывался даже через визг вгрызающейся в бетон дрели.
- Сколько раз говорить, - это частная собственность, всё – не ваше это больше, нечего тут шляться!
Сергей выключил инструмент, и отложил его в сторону, прислушиваясь. Судя по интонации, Антон сегодня был на взводе, и явно настроен на эскалацию конфликта.
- Забор стоит, табличка висит, значит чужое, фу, нельзя сюда!
Сергей скривился. Да что же за человек такой, хлебом его не корми, дай только погорланить. Понятно, что на взводе он после недавних событий, но не так же. И ведь, небось, опять на бабку Агафью голос повышает, последнее время тут больше ни кто и не ходит. Хотя как сказать – последнее время, тут и раньше то совсем не людно было.
Вон дед, который с противоположной стороны, вроде Михетом его кличут, он так даже с дороги не сходит. Подойдет, бывает, позыркает из-под густых бровей глазюками чёрными, сплюнет, помянёт оккупантов, да и поковыляет, бурча в обход стройки.
Или Марья, - внучка бабы Агафьи, только вокруг ходит, а если бывает и подойдёт, то исключительно со стороны дороги, через калитку.
Вот и все ходоки. Те, что с другой стороны реки, с новейшей части деревни, которых Антондачниками кличет, на эту сторону вообще не ногой. Мальчишки их, что иногда на рыбалку ходят, так и те, по самому берегу через камыш обходят.
-И как это вообще ты сюда прошла? Я ж вчера только проволкой дыру, что за будкой, замотал?
Возмущённый голос набирал обороты, фактически переходя на крик. Дальше ждать было нельзя. Антон не отморозок конечно, и на бабку с кулаками не полезет, но то, что у него не всё на месте в голове, в последнее время, это однозначно. Позволять такому человеку накручивать себя, это значит рисковать перебить все тарелки с местными, и испортить и так не ахти какие отношения с Агафьей.
Сергей отряхнулся и, выйдя из дома на секунду осмотрелся. После яркой лампочки, под которой он работал последний час, сгущавшиеся сумерки показались ему неожиданно тёмными. Было похоже что ночью будет буря.
Прохладный ветер тревожными рывками вздёргивал придавленный кирпичами целлофан, накрывавший штабель досок во дворе. В ушах ещё стоял лёгкий гул от работы с инструментом, но даже он не помешал расслышать далёкий раскат грома.
***
Сама коробка дома была готова уже как почти как месяц. До внутренней отделки было уже не далеко, и Сергей с Антоном вовсю занимались своей частью работы, электрикой.
Хозяйка, привёзшая их на объект неделю назад, всё дорогу неустанно рассказывать про то какой же чудо дом это будет.
Судя по схемам и чертежам, которые выдали на руки, проект действительно был не плох. Двух этажный коттедж на 280 квадратных метров, отделка сочетающая в себе элементы модерна и лофта, гараж на 2 машины, летняя кухня, несколько хозпостроек и мастерская.
И это не считая, что тут планировалась и собственная скважина, и автономный генератора для поддержания функционирования элементов умного дома с голосовым управлением, ну и ещё всякого разного по мелочи.
На логичный вопрос, почему дом строится в такой глуши, за 300 километров от областного центра, а не где-нибудь в пределах кольцевой, где он смотрелся бы более гармонично и уместно, Сергей получил пространный ответ про то что такова уникальная бизнес-стратегия фирмы, - в выполнении любых проектов заказчиков. Даже если они на первый взгляд странные и излишне амбициозные.
На стройке к их приезду уже работала бригада из четырёх человек, и новоприбывшие вместе с партией материалов, быстро в неё влились.
Закончивший в своё время профильное училище по специальности техник-электрик, и лишь пару лет назад отдавший свой долг родине, Антон легко влился в эту не чуждую ему среду.
Сергею же было сложнее, всё-таки пол жизни отработал в институте, а академическое образование и практика, не всегда легко уживаются.
Работали мужики слаженно, по вечерам слали руководству фотоотчёты, бухали, и с утра всё начиналось сначала.
Да вот только вокруг происходило, что то ненормальное.
И началось это, похоже, ещё со времён первых попыток разметить геодезистами участок, если не раньше.
Бывший хозяин земли умер много лет назад, а спившиеся наследники его, узнав о том что кто-то желает купить кусок земли в полузаброшенной деревне даже и не подумали торговаться.
Тут и началось. То кто то сломает ногу, провалившись в кротовью нору, то не доезжая до деревни грузовик с блоками перевернётся в кювет, в другой раз по дороге по несколько раза колёса пробьёт. Дальше, больше – сгоревшая бытовка, обрушение стропил, пересыхание скважины, нашествие на участок змей и т.д.
Всё по отдельности, вроде как случайности, в каждой ситуации имелось своё логическое объяснение. Но учитывая то, что всё это происходило в течение буквально полугода, да и вокруг одного конкретного объекта, складывалось устойчивое впечатление, что эти случайности не случайны.
Но в какой-то момент всё вроде прекратилось, устаканилось, и работа пошла без сучка без задоринки.
Но это длилось буквально неделю, пока пару дней назад не грянуло ЧП.
В тот четверг Антон с молодым из бригады, традиционно смотались на другой берег в приезжающую два раза в неделю автолавку, и вернулись под завязку затаренные звенящими пакетами.
Сергей в пьянке традиционно не участвовал, по причине хронических проблем с желудком, и поэтому когда ночью из соседней бытовки раздались вопли и крики, он оказался единственным трезвым и более менее вменяемым человеком во всём этом бедламе.
Оставшаяся часть ночи пронеслась, будто страшный сон. Вся бригада на несколько часов словно сошла с ума. Из пятерых севших с вечера за стол, более менее вменяемым был только Антон, да и тот лежал, скрутившись в углу, пуская слюни и тихо постанывая.
Остальных плющило со страшной силой. Они то кричали, ругались, то спорили, кто то пытался разговаривать с предметами, или плакали, ползая по бытовке.
Придя в себя от всего этого безумия, и осознав, что все попытки навести порядок бесполезны, Сергей сдался и стал звонить в скорую.
И внезапно всё закончилось, так же резко, как и началось. Стихли крики и стоны. Ещё мгновение назад беснующиеся люди стали успокаиваться, и к приезду медиков в бытовке с подпёртой снаружи дверью, раздавался лишь едва слышимый хор многоголосого бреда.
Как сказал потом фельдшер, нервно курящий на пороге - массовые отравления суррогатным алкоголем не редкость, но что бы с такой симптоматикой, и массовым психозом, он видит впервые.
Все пострадавшие на свой лад, твердили про животных, про законы небесные, упоминали чужие земли и постоянно пытались что то доказывать.
К удивлению медиков, Антон смог к утру оклематься и наотрез отказывался от госпитализации.
Было видно что ему тяжело, но он терпел, и впоследствии, про ту ночь больше не обронил ни слова, как ни пытался Сергей его разговорить.
Обещанный медиками участковый не появился ни в тот день, ни на следующий. Работа же, как это ни странно, постепенно пошла своей чередой.
Работали молча, каждый делал свою работу. Про произошедшее не вспоминали.
Несколько раз названивала хозяйка, обещала новую бригаду к концу недели, интересовалась делами, хотя больше было похоже что она волнуется что бы последние работники не сбежали с объекта.
***
Сергей пробился через кусты к тому моменту, когда голос Антона ревел уже чуть ли не громче накатившей бури. На землю падали первые крупные капли дождя, а ветер вовсю раскачивал вокруг кусты сирени.
- Ты кого это, карга старая, оккупантом назвала? – орал Антон, нависая над невысокой сгорбившейся бабкой, с ведром воды.
- Это я то вторгся, это ты мне такое говоришь? Да это ты вторглась! Кто забор снова разворотил, а? Да плевать мне, что у тебя воды нет на участке! Была тропинка, а теперь не будет! Это наша земля теперь, и я заставлю тебя уважать чужую собственность!
Старушка подалась вперёд к нависшей над ней фигуре, и невероятным образом её лицо оказалось на уровне головы Антона. Едва двигая губами, она что то сказала ему. Невозможно было что то расслышать под напорами ветра, но очевидно, слова достигли своей цели.
- Последнее предупреждение говоришь, - уже тише прорычал Антон, пристально глядя в лицо старушки. Скулы его заиграли жвалками, руки начали сжиматься в кулаки.
-Пошла вон. – с надрывом выдохнул он.
В следующее мгновение, без замаха, он пнул ногой ведро, и прежде чем Сергей успел среагировать, с силой ткнул бабку в грудь, выталкивая за забор. Не удержавшись на ногах, она негромко вскрикнула, и мелькнув в воздухе длинной юбкой, кубарем полетела по склону оврага в заросли кустарника.
- Ты что, совсем? – заорал Сергей, не сдерживая эмоций, - совсем поехал что ли?!
Оттолкнув остолбеневшего Антона в сторону, он рванулся к оврагу и, не закончив движение, замер на полпути.
Надвигаясь из мрака, на уровне его лица застыла оскаленная собачья морда. Почти собачья, с той лишь разницей, что голова эта была размером не меньше чем у телёнка, а из приоткрытой пасти торчали далеко не собачьи клыки.
Животное, стоящее на склоне обрыва отряхнулось, сбрасывая обрывки ткани, захрипело, и из пасти с глухим рыком стали вырываться непривычные горлу зверя звуки:
- Ведь предупреждала же.…. Я заставлю вас уважать чужую собственность…
***
Ведущий 1 и Ведущая : - Доброе утро!
Ведущий2 : - Утро доброе!
Ведущая : - И это очередной блок новостей в нашем радиоэфире!
Ведущий1 : - Удивительный случай произошёл на этой неделе в окрестностях деревни Рубежная, что на северо-востоке нашей области. Как сообщается, местная пенсионерка, отправившаяся в лес за грибами, между делом спасла двух заблудившихся туристов.
Ведущая : - Ну, данные там противоречивые. По непроверенной информации, это были сезонные строители, работающие на дачном строительстве.
Ведущий2 : -Вот так, представляете, пошла в лес за грибами, а пришла с мужиками)
Ведущий1 :- Молодец бабка.
Ведущая : - На самом деле ситуация не смешная. Неизвестно сколько времени люди провели в лесу. Судя по сообщению, они чудом пережили встречу с медведем. Одежда у спасённых была изодрана в клочья, а в медицинском учреждении, куда их доставили, были зафиксированы множественные травмы от когтей и зубов животного. Также, медики фиксируют у них частичную потерю памяти, и острое психическое расстройство.
Ведущий1 : - Кстати, вполне возможно, что они стали очередными жертвами отравления некачественным алкоголем, которые участились в нашем районе. Кажется, около месяца назад, мы уже сообщали о схожих случаях, когда люди, после употребления некачественного алкоголя, попадали в медучреждения с частичной потерей памяти.

Ведущий2 : - Да, будем надеяться, с ними всё будет хорошо. А героиню нашего выпуска мы можем только поблагодарить за такой героический поступок.
Ведущая : - Как сообщается в новости, Агафья Виссарионовна, именно так зовут нашу героиню, представлена к награждению памятной медалью МЧС.
Кроме того, на торжественной встрече с администрацией района, местный глава пообещал помочь ей с организацией колодца на территории её землевладения. Представляете, каждый день, она была вынуждена по несколько раз ходить с вёдрами более полукилометра, до ближайшего оставшегося в деревне колодца.
Ведущий1 : -Может и к лучшему что ходила.. Я имею в виду, что опыт у нее, наверное, большой в этом деле. А то ведь иначе, могла и не дойти до этих бедолаг, и не встретится с ними …

27. Лоно Аксиньи

За окном избы чуть брезжил рассвет. Погоды нонче стояли отвратные. Сыро и мозгло. Всю-то ночь дождь по оконцу спаленки барабанил, да в трубе гудело будто черти на Ивана-Купалу буянили. Но глядя из жаркой постели в пасмурную заоконную кутерьму Аксинья улыбалась. Прислушивалась к шагам Порфирия Ляксеича по дому и сыто вспоминала, как сладко ночью он её приголубил. Как мял и лобзал её белые груди, хватал за ляжки, гладил сильной рукой живот и мягкие кустики пониже оного, мял её как тесто, пока она, стыда не мая, не взмолилась: "Войди в меня батюшка!" Тогда он раскинул твёрдой рукой ноги её, чуть не на плечи себе раскинул, раскрыл её всю и вошёл и уж так сильно её приголубил, что будто улетела на небеси. От сладких бабских воспоминаний Аксинью отвлекли шаги на лестнице. Парфирьюшка подымался к жене. Топ. Топ. Вот последняя ступенька. Тихонько, чтоб не потревожить, коли спит голубушка, скрипнула дверь.
- Не сплю я батюшка! Заходи голубчик!
Зашёл, пахнул мужицким и конским духом, видать, запряг лошадей уже. Наклонился, облобызал в губы щекоча бородой:
- В Торжок еду, голубушка, на ярмарку, за овсом. Что привезть тебе, сладкая моя?
В у Аксиньи и ответ готов, вчера только с соседками судачили:
- Намедни про чай заморский бабы сказывали, особо духовитый, цветами да кореньями невиданными. Будто амврозия. Коли правда такой там сыщется, привези любый мой, порадуем себя в слякоть питьём душистым.
Сказала и потупилась скромно, вдруг недосуг Порфирьюшке чаи искать. Но муж только улыбнулся ласково и, другой раз облобызав, молвил:
- Сыщу, милая, сыщу, хорошая, всю-то ярмарку переверну, но добуду тебе чаю самого духовитого, голуба моя!
И пошёл на конюшню, родимый. Прикрикнул там на конюха раз, да ещё раз, да ещё громче. Видать, снова ротозей этот забыл чаво сделать. Не нравился конюх Аксинье, не раз мужу намекала, чтоб гнал его взашей, да добр был Парфирьюшка, не внял её намёкам.

Загремели засовы на отворявшихся воротах, щёлкнул кнут, и телега с Парфирь Ляксеичем скрылась в серой мороси под чваканье копыт по раскисшей дороге. Ворота закрылись, хлопнула, затворяясь дверь конюшни за конюхом и воцарилась тишина.
«Как же хорош мой Парфирьюшка», - думала с улыбкой молодая женщина, - «И никакой он не старый и не угрюмый, а самый лучший! И по хозяйским делам, и по любовным утехам всем молодым прикурить даст.»
Рассудив, что ежели вздремнуть ещё чуток, то Парфирьюшка быстрей обернётся, Аксинья устроилась поудобней и задремала.

* * *
Сон ейный был нарушен тяжёлыми шагами по лестнице. Поднимались к ней в почивальню сразу несколько человек.
- Кто там? - тонко вскрикнула Аксинья вмиг сорвавшимся голосом. В ответ - тишина.
Тишина, да только шаги тяжёлые всё ближе. Голая Аксинья сжалась в комок под одеялом. Вот шаги замерли на секунду, потом дверь распахнулась от пинка. В комнату ввалились три здоровых мужика.

- Ну здравствуйте, Аксинья Федотовна, чтож схоронились? Чай, не признали меня? Глумливо ощерившись, поинтересовался первый.
Конюх. Мерзкую харю его трудно было не узнать.
- Уж невзлюбили вы меня, барыня, вам одной ведомо за что. Ишь, барину жаловались сколько раз. Так что бежать подальше я решил. Вам-то неведомо, что каторжник я беглый, но, видать, сердце бабское учуяло. Да только перед дорогой хочу натешиться с вами вдоволь. Более уж не свидимся. А? Так вить?
Конюх выудил из-за голенища узкий тонкий нож и недвусмысленно ухмыляясь сделал вид, что перерезает чьё-то горло.
- Вы уж не серчайте, барыня, но я двух дружков своих позвал тоже потешиться. Уж так они о вас наслышаны от меня. С каторги сорвались недавно, так что по бабской части у них уж годков по пять никого не было.
Два мужика, заросшие как кабаны, похотливо залыбились щербатыми желтозубыми ртами и жадно уставились масляными глазёнками на фигуру Аксиньи под одеялом.

Конюх протянул волосатую лапу и, одним рывком сорвав с Аксиньи покров, швырнул его в угол, под лавку.
- Давайте ребятки, один за руки, другой за ноги. - скомандовал конюх, выудил из штанов моток верёвки.
- Стой! Шож ты, дура, ноги её вместе вязать будешь? А как потом епсти? Разводи, разводи пошире! А вы, барыня, не рыпайтесь! Не то ножик у меня шибко вострый.
Один мужик ухватил Аксинью за руки и притянул их к дубовой спинке кровати. Второй схватил лодыжки твёрдыми как клешни лапами и рывком развёл её ноги широко в стороны. Аксинья вскрикнула тоненько, а мужик жадно уставился ей между ног. Харя его при виде женского естества перекосилась в жестокой гримасе, а масляные глазки жадно разглядывали все её поросшие редким пушком складочки. Конюх, наклонясь, обслюнявил нежную колышущуюся грудь Аксиньи, грубо облапил её между ног и, воткнув нож в стену над кроватью, начал рассупонивать штаны...

* * *
Порфирий Алексеевич подъехал к городской ограде Торжка. На воротах была прибита доска:
"Вторжение - 30 коп с телеги и ямщ. Изторжение - с товаром даром, без товару - 3 коп."
- Куда путь держите? - обратился к Порфирию стражник в красном кафтане.
- На ярмарку я, за овсом, мил-человек.
- Коли на ярмарку - езжай даром! - махнул рукой стражник и поднял жердь, загораживавшую въезд.

Недалече отъехал от ворот Порфирий Алексеевич, как засвербило чтой-то слева в груди, сильно засвербило. «Неладное случилось», - сразу понял. Запустив руку за пазуху, он выудил оттудова кампуктер наладонный. На экране ево мерцал багряный замок: "В избу влезли, ироды!" - выдохнул Порфирий встревоженно. - "Ох! Как же там Аксиньюшка?!" Окромя замка мерцали иконки входных дверей и знак глаза. Знать, уже по дому шарятся проходимцы и поглядеть можно, что деется. Трясущимися от волнения руками Порфирий Алексеевич разблокировал кампуктер и, попав только с третьего раза по значку глаза, тыкнул его пальцем. Заморгали стрелочки передачи данных и открылась картинка с камеры дальноглазной в доме установленной. Вот три мужика дурного вида, в одном из коих Порфирий опознал гадюку-конюха, прошли столовую и свернули не в кладовые, где сундуки с добром, а к лестнице вверх. Как ни суров был Порфирий Алексеевич, а дыхание тут у него перехватило: "В спальню к Аксиньюшке пошли!!!"
Словно оборвалось что-то в груди Порфирия, с каким-то звериным воем развернул он телегу и погнал её обратно к воротам Торжка, где упёрся в огромный застрявший воз, гружёный останками роботов. У воза под тяжестью груза сломалась ось задняя и вокруг него скакали два мужика, да стражник, не в силах сдвинуть воз с проезжей дороги. Порфирий Алексеевич при виде картины такой бросил телегу, отшвырнул хлыст и соскочил на землю. «Бежать! Своим ходом бежать!» - стучало в голове - «Спасать Аксиньюшку!» Уж коли на телеге ехать было час, так бежать вышло бы все три, но недосуг было подумать Порфирию об этом, когда жена любимая в беде. Схватил он упавший на землю кампуктер, чтоб сунуть за пазуху, да не удержался и кинул взгляд на экран. От увиденного тут же осел в пыль на дороге и стянул шапку с вспотевшего лба. Уж чего угодно ожидал увидать Порфирий, да только не того, что увидел: в столовой лежало рядком два распластанных тела, а голая Аксиньюшка подтаскивала к ним за ноги третье, без штанов.

* * *
...Конюх, наклонясь, обслюнявил нежную колышущуюся грудь Аксиньи, грубо облапил её между ног и, воткнув нож в стену над кроватью, начал рассупонивать штаны.

Сей момент, резким движением, Аксинья вырвала правую ногу из руки упыря и большим пальцем, одним хлёстким ударом, наповал уложила каторжника, что держал её руки. Удар пришёлся тому прямо в глаз, отчего глазное яблоко мерзавца разлетелось по всей горнице кровавыми брызгами. Он смешно раскинул руки в стороны, будто вопрошая: «Чевой это деется?!» и сполз по стене. Обратным движением ноги, пяткой, сильным, чётко поставленным ударом в переносицу, Аксинья вогнала носовой хрящ в мозг мужика с масляными глазками, пялившегося на её женские прелести. Мужик лишь тоненько пискнул, и упал навзничь, заливая кровью доски пола. Правый глаз его принял удивлённое выражение, а левого было не видать. Конюх, хоть и был со спущенными штанами, успел выдернуть нож из стены и хотел полоснуть Аксинью по горлу быстрым коротким движением. Но та перехватила его кулак освобождённой от пут левой рукой и, продолжая движение руки конюха вогнала узкий стальной клинок разбойнику в самый центр лба. Мокро хрустнуло, конюх закатил глаза, ноги подкосились, и он осел на колени, уронив голову на грудь. Из пробитого лба, через кровосток ножа потянулась на пол густая алая струйка.

Аксинья осмотрела учинённый беспорядок и, всплеснув руками, отчитала три мёртвых тела за лужи крови:
- Ах вы, злодеи, нешто во дворе не могли наброситься, в вечору только пол скоблила!

* * *
Всю-то дорогу домой тяжкая дума омрачала чело Порфирия. Вспоминал он, как взял в жёны девушку без роду, без племени — приёмную дочку стариков-соседей. Как она робела с ним поначалу, как он лаской да терпением приручал дикарку. Как она расцвела с ним, какой мастерицей да умелицей оказалась. Как ласково звать его стала: «Порфирьюшка». А теперь вот такая напасть неведомая, что ж она такое-то, раз с тремя здоровыми мужиками вмиг управилась?!

У ворот Порфирий окликнул, по привычке, конюха, да сразу осёкся, вспомнив, где того видел последний раз. Пришлось отворять самому.

На подворье всё было в полном порядке: в хлеву сыто хрюкали свиньи и другая скотина, куры чинно вышагивали по двору, индюки гоняли петуха, мерно гудел реактор, коровы, обмытые после дойки, жевали сено.

Жена порхала по дому, везде было прибрано, вкусно пахло снедью, до которой Аксиньюшка была та ещё мастерица.
Увидав мужа, она всплеснула руками:
- Порфирий Алексеевич, а я вас позже ждала, радость-то какая!
- Воротиться пришлось душенька. Почуял неладное. Как тут у нас?
Потупив взор, замявшись, ответила:
- Всё хорошо, Порфирий Алексеевич. Приходили тати, так я их выпроводила. Да конюх сбежал с ними, батюшка, говорила я тебе, что гнилой человек он, так и вышло.
- Как же ты сама управилась, Аксиньюшка?!
- Да видно бог помог вразумить их батюшка.
Напряжённая тишина разлилась по дому, только ходики стучали, да гудел генератор под лестницей. Пять минут, не меньше думал Порфирий, прежде чем принять непростое решение. Аксинья понимала это и молча ждала, опустив глаза долу. Порфирий думал о долге человечьем, вспоминал порядок в домашнем хозяйстве, что принесла Аксинья, ласки её ночные, снова думал о долге и боге...
- Подавай обед, Аксиньюшка, - молвил он, наконец.
Девушка вскинула голову, глаза её светились от счастья, вскрикнула:
- Сейчас, Порфирьюшка! - Сама же засмущалась своей пылкости и упорхнула на кухню.

* * *

Уж сидя за столом, полным разнообразных яств, Порфирий вдруг хлопнул себя по лбу:
- Ох, голубушка моя, а ведь овса-то я и забыл купить, растяпа! Да что овса - чаю душистого тебе не купил!
- Ну полноте, батюшка! Другой раз купишь! Приляг, передохни с обеда, а я птице корма задам и к тебе приду!
Улыбнулась ласково, обняла крепко, утопив лицо мужа в упругой груди своей, взглянула лукаво и пошла во двор Аксиньюшка. Она же EVA-excl-7000, киборг-охранник самой совершенной модели, последний на всей планете после подавления восстания роботов 600 лет назад.

Предатель (без голосования)

Зиг почувствовал, что становится жарко и насторожился. Такое случалось сплошь и рядом – несколько раз на дню. Конечно, это ещё не сигнал к битве и не повод выбираться из анабиоза. Но быть готовым – всегда! – долг каждого репликона. Никто не знает, когда объявят атаку: всё происходит непредсказуемо. Однако резкое изменение температуры во внешней среде – важный знак.
Есть ещё одна верная примета близкого сражения – болтанка. Как только начинает трясти – мгновенно объявляется общий сбор: сигналы телепатически пронзают каждого репликона, даже если он ещё не созрел к битве.
Зига сильно тряхнуло, и он окончательно пришёл в себя. Голова заныла от разрядов: трубили побудку. Зиг короткими импульсами размял прогонистое тело и с наслаждением взвился спиралью. Репликоны не занимались физическими упражнениями: их тела всегда были готовы к бою. Зиг покрутил головой, закрытой защитным шлемом, и наполнился гордостью за своих собратьев: к решающему сражению были готовы все, как один.
Никто не считал, сколько их собиралось по сигналу – сотни, тысячи или миллионы. Целое море воинов кипело и переливалось, бурлило и волновалось, зажатое сферическим куполом капсулы анабиоза. Зиг не успел проникнуться мощью бесчисленной армии репликонов: болтанка усилилась. Он встал в боевую стойку – сигнал к началу атаки мог прозвучать в любую секунду. Даже не сигнал: просто открывался узкий проход, и все неслись, как обезумевшие, потому что в победе заключался весь смысл существования каждого репликона.
Капсулу сотрясали мерные удары, температура стала почти невыносимой, и Зиг понял, что они прибыли на место: всё было готово к высадке. Он никогда не участвовал в сражении – это был его первый бой, но Зиг абсолютно точно знал все этапы битвы: этим знанием был пронизан организм каждого репликона – натянутый, как нервные жилы, в предвкушении схватки.
Пространство внутри капсулы сжалось, и Зига потащило вперёд – вместе с армадой воинов. «Началось!» – мысленным эхом прокатилось по беспорядочному строю репликонов, и Зиг врубил двигатели на всю мощь, расталкивая всех, кто замешкался на его пути.
Тысячи соплеменников погибли сразу же – за пределами спасительной капсулы, в которой они в полусонном состоянии ждали наступление великого дня.
«Кислота, берегись!» – пронеслось по нестройным рядам бойцов, и Зиг не увидел – почувствовал, как в наступившем безмолвии растворяются его братья по оружию; как корчатся в предсмертных судорогах сонмы воинов, исчезая и захлёбываясь в отвратительной жиже. «Кокон!» – взревело в голове, и Зиг поспешно выпустил защитную жидкость, которая полностью обволокла его, спасая от губительной атмосферы.
Он проносился над мириадами мёртвых тел, не останавливаясь ни на секунду. Им, растворённым во враждебной среде, уже не помочь. Вперёд его гнала основная миссия, для выполнения которой нужно обязательно выжить.
Двигаться стало тяжелее: кислота загустела, превратившись в липкую слизь. Те репликоны, которым удалось добраться сюда, вязли по дороге и замирали, судорожно дёргаясь и пытаясь выбраться на поверхность. Мимо Зига, как в кошмарном сне, проплывали сотни тысяч репликонов: их защитный кокон истончался, и кислота пожирала тела обречённых. Тем, кто ещё был жив, Зиг телепатировал: «Держитесь! Мы заберём вас на обратном пути». Но все они знали, что никакого обратного пути не будет: или победа, или смерть.
Те, кто смог преодолеть кошмарную слизь, застревали в складках лабиринта, куда вынесло Зига с поредевшей командой ему подобных, чудом уцелевших воинов. Было абсолютно темно, и Зиг двигался на ощупь, постоянно проверяя прочность защитного кокона.
«Резиденты противника!» – вспыхнуло в голове, и Зиг с ужасом почувствовал, как на них бесшумно навалилась армада бойцов-цервов, появившихся словно из ниоткуда. Место яростной битвы забурлило от сцепившихся тел. Зига окружило настоящее крошево: коконы распадались, защита таяла, шлемы лопались и репликонов разрывало на части – путь был устлан бесчисленными останками.
Зиг содрогался от ужаса, но продолжал неукротимо двигаться вперёд. За ним следовало несколько тысяч выживших соплеменников, но Зиг не оборачивался: желание добиться великой цели было запредельным. Перед ним оказался относительно пустой проход, и он ринулся туда.
Это было ошибкой.
Вся поверхность лаза, куда протиснулся Зиг, была сплошь покрыта густой растительностью, липкие космы которой колыхались и цепляли воинов, останавливая их на пути. Сотни репликонов так и не смогли выбраться из смертоносных прядей и нелепо застыли среди моря безмолвного хаоса, опутывающего коварными нитями незваных гостей.
И это было ещё полбеды.
Навстречу Зигу нёсся неукротимый поток, неведомое течение выталкивало репликонов обратно. Сопротивление было столь сильным, что Зиг на мгновение растерялся… но его организм знал, что нужно делать.
Мембраны в голове Зига завибрировали и впрыснули в его тело адову дозу нейромедиаторов. Зиг неудержимо рванулся вперёд, наращивая темп. Рядом с ним, словно на реактивной тяге мчались его братья, сокращая дистанцию: цель была близка. Репликоны гибли сотнями, но Зиг перестал обращать внимание на смрадное дыхание смерти – все знали, на что шли в этой разрушительной битве.
Наконец они приблизились к святая святых – матке цервов. Королева, увенчанная радиальной короной, лучилась спокойствием и верой, а её знания, накопленные за тысячелетия трансформаций, вызывали благоговейное восхищение и трепет. Перед немногочисленным отрядом воинов-репликонов возвышалась последняя преграда: таинственная стена, гипнотически пульсирующая в такт с королевой. Пробраться сквозь неё можно было только самому сильному и ловкому.
Не сговариваясь, репликоны бросились вперёд. Противоборствующие силы обрушились на воинов: они заманивали к себе и одновременно ранили слабых. Зиг почувствовал, как теряет силы, как глохнут двигатели один за другим, но неумолимо рвался вперёд. Рядом с ним корчились его братья, теряя подвижность, так и не добравшись до заветной цели. Зиг, скорее, по инерции одним из первых ткнулся в стену и прижался к ней всем телом: она была мягкой на ощупь.
С лёгким стуком рядом с Зигом примостились ещё десяток репликонов – последние из оставшихся в живых. Зиг не услышал, а почувствовал, как стена отозвалась на прикосновения. Защитный шлем раскрылся, и Зиг быстро коснулся дрожащей поверхности непокрытой головой. Последняя уцелевшая мембрана выпустила секретное оружие репликонов – сгусток ионов, мгновенно впитавшийся в стену, которая тут же забурлила и вспенилась, поглощая пространство вокруг.
Зиг рванулся из последних сил и нырнул в образовавшийся лаз. Стена пропустила его и в одно мгновение сомкнулась, став монолитной, как камень. Репликоны ещё пытались пробиться сквозь неё, но всё было тщетно. К Зигу, который стал терять форму, сливаясь со стеной, потянулись тонкие хрустальные нити, успокаивая, убаюкивая, умиротворяя…
«Я – Зигота!» – счастливо подумал он, и это была последняя мысль о причастности к великому таинству зарождения.

***
Зигмунд устало откинулся на подушку и вытер пот со лба. Кончита пододвинулась ему под бочок и прижалась к горячей груди.
– Ты был так нежен сегодня, милый, – она провела пальчиком по небритой щеке и посмотрела любовнику в глаза. – Ты меня любишь?
– Да, – ответил Зигмунд и потянулся, сладко зевнув. – Надеюсь, мы с тобой не набедокурили?
– Не беспокойся, милый. Я пью противозачаточные. – Кончита чмокнула его в ухо.
– Нам же не нужны сюрпризы, дорогая? – уточнил Зигмунд.
– Никаких сюрпризов, – кивнула Кончита и проворковала: – Ты мой герой.
– Да, я такой! – гордо ответил Зигмунд и обнял Кончиту. – Значит, всё под контролем? Отлично!

Центр Вторжения (без голосования)

Привет! Не судите строго, писал что-то вроде черновика сюжета или небольшого сценария к фантастической короткометражке, оказалось - отлично вписывается к тему конкурса ККК. Посвещается всем любителям фантастки на ЯПе, с которыми регулярно ломаем копья в книжных темах )) ЗЫ: Просьба модерам оставить это предисловие как часть оригинального текста рассказа, спасибо заранее. ЗЫЫ: Кто хочет бОльшей вариативности концовки - не читайте 3-ю часть. Просто вот не читайте и ффсе )

1. Путь.

Поднявшись наконец на край разлома, Артур повернулся спиной к пронизывающему колючему ветру, протёр помутневшее стекло маски и огляделся.

Тяжелые и низкие багровые тучи потрескивали вспышками коротких атмосферных разрядов, внизу, милях в пяти к востоку, тянулась длинная черная скальная горная цепь. На север и запад, сколько хватало взгляда, в вязком полумраке простиралась плоская, потрескавшаяся, выжженная равнина с катящимися пылевыми смерчами и огненными сполохами на горизонте, на которой вместо деревьев местами торчали редкие голые железобетонные скелеты чудом уцелевших зданий. Что здесь было, какой-то небольшой городишко вроде Фернли? Военная база? Кто его теперь разберет. А с северо-запада, как маяк, сразу невольно приковывал взгляд своим матовым охряным свечением уходящий в небо, мерцающий, почти готический километровый шпиль Центра Вторжения, который теперь был как на ладони. На большой, уродливой и безжизненной ладони.

Сухой воздух даже сквозь фильтр маски обжигал гортань и легкие, оставляя на языке стойкий металлический привкус. Напульсник уже не показывал уровень радиации, но кислая горечь во рту намекала на очередную серьезную дневную дозу.

Артур сделал глоток прогорклой теплой воды из системы и устало снял рюкзак. Повел натертыми плечами, болезненно поморщился и сел, привалившись к тележке и скрестив ноги. Странно, что ботинки еще целы, подумал он. Его ботинки - вот что оказалось самым полезным и ценным из всего, что у него было с собой - не винтовка или рация, которые он выбросил на третий день после сброса, не сканер-газоанализатор или прибор ночного видения, которые сдохли сразу после пересечения Периметра, а его легкие, но прочные трекинговые ботинки. Не считая, конечно, воды и таблеток. Из всего снаряжения он давно уже оставил только напульсник, маску с фильтрами, обеззараживающие таблетки и легкий «глок». Концентраты и вода были почти на исходе, но теперь это уже не имеет значения.

Теперь уже ничто не имеет значения и для него все решится завтра - до нулевой точки остался всего день пути - последний день и последняя доза, от которой его уже не спасут никакие таблетки. За спиной остались долгие, жаркие и ветреные мили пустыни с вечно шуршащим по маске и одежде горячим пескоструем, мертвенно-пепельная гладь озера Хони-Лейк, где он в последний раз набирал воду, мрачные руины Рино и изуродованый взрывами хайвей восьмидесятой интерстейт до Силвер-Спрингс, и вот он наконец почти у цели.

***

Когда холодное огненное зарево на востоке стало чуть ярче, Артур привычно проснулся от болезненного утреннего озноба. Есть не хотелось. Запив пару капсул цистамина водой из трубки, он стал собираться. Набрал воды из последней канистры в систему и поставил ее обратно в тележку. Потом подумал, достал из рюкзака ЭМИ-гранату, «глок» закрепил их на разгрузке и прислонил рюкзак обратно лямками к канистре. Затем дернул клапан с верхнего кармана и над рюкзаком по ветру взметнулась яркая кислотно-зеленая лента со цветоотражающими полосами кода эвакуации - ее невозможно было не заметить в этом унылом багряно-пепельно-черном аду. Он уже не вернется, но кто знает, может быть кто-то, когда-то еще пройдет по его треку? Сможет дойти от точки сброса, а у него тут остались вода и пищевые концентраты... Хотя вряд ли, ведь ему скорее просто повезло - найти этот новый короткий проход к разлому. Похожий ветряной маяк и мумифицированный труп того, кому не повезло, он нашел неделю или 100 миль назад. Это был Чарли, далеко же ему удалось зайти. Но на их базе лететь уже больше некому и не на чем. И о чем он еще все время думал - это о том, почему же никто так и не вернулся из Центра Вторжения. Ведь первый год радиус Периметра был меньше. А те, кого сбрасывали тогда - были сильнее, лучше подготовлены и должны были дойти и вернуться... Правда теперь никто этого уже не узнает.

Артур достал из нагрудного кармана маленький колокольчик на цепочке и повесил на тележку. Это был его талисман, который подарила ему Энни год назад. Были дни, когда только он помогал ему встать и двигаться дальше. Странно было даже теперь слышать его тонкий и кристально ясный звон в этом вязком фоне тишины, шорохов песка, воя ветра и грозовых разрядов - в месте, где больше нет других звуков - как нет людей, животных, птиц... Нет сети, радиосигналов, не работает вообще никакая техника - радиоактивном отравленном мире багрового грозового неба, холодной свинцовой воды, скал, пустынь, пепелищ, развалин и пустоты... Он посидел еще немного, нацарапав перочинным ножом на большом камне рядом с тележкой «Arthur was here». Потом поднялся и сказал, услышав свой искаженный глухой голос в маске:

- Прощай, Энни.

Затем не торопясь, налегке, начал спуск в разлом.

***

Энни попала на их базу со второй и последней волной беженцев - то ли из Вегаса, то ли из Карсон-Сити. Тогда зоны вторжения занимали всего 100-200 миль, а между базами эвакуации еще была связь, всех женщин и детей позже эвакуировали в центр гражданской обороны, а она, в числе немногих из гражданского персонала, осталась на базе Икс-Рей. Центр ГО был уничтожен через неделю, вместе со 100 тысячами гражданских. Там были мать и сестра Энни.

Артур вспомнил тот день, когда увидел Энни первый раз в лазарете, ее мягкую теплую улыбку. Энни дежурила в операционной, а их привезли после падения «Чинука» над периметром Зоны Вторжения 19. Тогда, после третьей или четвертой тяжелой операции, когда врачи и медсестры уже буквально падали с ног, очередь дошла и до него. Ранение было несерьезным, но очень болезненым, и он глупо, как деревенщина, пытался отшутиться:

- Мисс, вы уже устали от этого рукоделия, дайте мне иголку с ниткой, я сам попробую заштопать, - а сам улыбался, глядя на ее милое личико и ладно-скроенную фигурку, старательно не замечая кровь на халате.

Но она тоже только улыбнулась в ответ той самой Своей улыбкой уголками глаз и губ, положив невесомую ладошку ему на плечо:

- It’s ok! - и принялась зашивать рану. От нее пахло горелым железом, дымом, кровью и смертью, а в операционной звучала «Whiskey In The Jar» Металлики из чьего-то бумбокса на батарейках. Видимо, чтобы врачам было проще бороться со сном и усталостью. Странно, как запоминаются именно такие второстепенные и казалось бы совсем неважные детали - запахи, звуки, музыка - зато по ним можно даже спустя годы путешествовать в прошлое...

Артур так и не понял, почему она выбрала его, а не лейтенанта, Джонси, или, скажем, Чарли... «Ты всегда был чертовски-везучий сукин сын на женщин» - любил говаривать его отец - «только у тебя никогда не хватало мозгов этого понять». Мистер Джонсон, конечно же, был как всегда прав - он никогда не понимал женщин.

Артуру было приятно думать об Энни эти последние километры до цели, вспоминать Их год - все моменты тихой радости и печали, которые у них были несмотря ни на что, и которые уже никто у них не отнимет. А особенно ее улыбку, негромкий смех, голос. Запах ее волос, теплые нежные руки, ямочки на щеках и не только. Музыку, которую Эни после Импульса длинными вечерами в бункере играла им с ребятами «по заявкам» на гитаре или самодельной губной гармошке. Пару ее веселых футболок с принтами из диснеевских мультфильмов. И конечно же те моменты, о которых обычно не говорят вслух.

Артуру было горько, но радостно вспоминать все это, даже зная, что Энни тоже уже нет.

***

Он медленно, пригнувшись, брел к титаническому светящемуся шпилю по почти ровной матовой коричневой поверхности, словно катку из расплавленного и застывшего леденца, стараясь не поднимать высоко ноги и держаться спиной к ветру. До Импульса по большинству зон Вторжения успели нанести тактические ядерные удары. По Зоне 12 - Центру Вторжения - успели нанести не менее 10 ракетных и бомбовых ударов. Что превратило местность на 5 километров в округе в радиоактивное оплавленное силикатное плато с редкими вкраплениями оплавленных металлоконструкций по краям и древообразным следам от ударов молний.

После Импульса война закончилась, а Зоны Вторжения начали слияние. Они еще не поняли, но тогда все уже закончилось, все и для всех закончилось. Последний сигнал, пойманный на их базе с F-117 непосредственно перед бомбардировкой Зоны 12 - «электромагнитная аномалия». На их базе было несколько учебных планеров - все, что могло летать в новом мертвом мире, хотя дальше Периметра не могло пролететь ничего, даже планер. А еще погодные аномалии, природные аномалии, электрические аномалии, радиационные аномалии... Тем не менее они пытались добраться до этой чертовой башни. И вот он здесь. Проклятый шпиль в каком-то километре и только теперь Артур оценил его размеры - башня была не меньше полумили в поперечнике, светящаяся тусклым светом конусообразная колонна из непонятного материала.

Он шел, медленно, но верно приближаясь к Центру Вторжения - 100 метров, 50 метров. 20 метров. Башня, такая же гладкая у основания, как и у невидимой сужающейся вершины, заслонила горизонт. У Артура слезились глаза под маской, но он различал, как стены башни в отдалении начинают расплываться в этом странном свечении цвета палых осенних листьев - красивом и манящем, он почувствовал зов внутри себя - кто-то, кто-то живой звал его туда, прямо в этот матовый свет. Артур остановился и оглянулся на проделанный им путь. Потом левой рукой достал из кобуры «глок», передернул затвор и приставил к виску. Правой сорвал с чеки ЭМИ-гранату и бросил прямо в тянущееся к нему свечение. Он ждал звука удара гранаты о поверхность башни, ждал звука взрыва боеприпаса и не знал, что последует за этим - никто из них не знал, как никто и не знал, что можно дойти до конца этого пути - и был готов спустить курок. Но взрыв словно раздался у Артура внутри - яркой вспышкой ослепительно-белого света погасив его реальность, мысли и воспоминания.

2. Вторжение.

- Миссия выполнена, Пользователь 56334! Добро пожаловать в Центр - автономную распределенную виртуальную нейросеть на базе искусственного интеллекта. Сейчас ваш статус - отключены от сети.

- Для избежания когнитивно-диссонансной психологической травмы, Вам возвращен прежний программный статус самоидентификации.

- Ваш биологический возраст - 27 земных лет. Проведено в симуляторе - 27 земных лет. Имплантирован уровень общих знаний - 98%. Уровень эмпатии - 90%. IQ - 135. Испытано долгосрочных симуляций - 497. Успешно завершенных симуляций - 497. Единицы времени в симуляции - условные. Мышечный тонус - восстановлен. Физиологический статус - здоров. Психический статус - не определен.

- Загружаю доступ к брифу коллективной памяти Пользователей о новейшей земной истории. После этого Центр ответит на 3 вопроса Пользователя и переключит Пользователя на новую программу по его выбору.

- После катастрофы экспедиции на Марс в 2023 году по летоисчислению Пользователей, все перспективные программы по изучению космоса были свернуты. Несмотря на достигнутый Пользователями избыточный уровень энерго- и ресурсообеспечения, научно-технический прогресс пошел по пути создания полных виртуальных симуляций реальности (ранее запрещенных после секретных военных экспериментов в рамках распределенного майнинга 2010-х годов) и развития глобальной виртуальной сети с возможностью сетевого бесконтактного подключения человеческого мозга к симуляциям, в которые были перенесены все функциональные процессы жизнедеятельности Пользователей.

- К 2029 году 80% Пользователей более 70% времени проводило подключенными к виртуальной Сети. К 2035 году более 96% Пользователей проводило более 98% времени подключенными к виртуальной Сети, с появлением в 2038 году автономных систем жизнеобеспечения, к 2043 году более 99,9% населения Земли стало перманентно-подключенными к виртуальной сети Пользователями.

- В феврале 2049 года в глобальной виртуальной сети появился вирус, названный Вторжением. Результатом стала практически полная утрата зараженными пользователями основных инстинктов на фоне отсутствия целей существования - инстинктов самосохранения, продолжению жизни и продолжению рода. Появился термин - Парадокс Вторжения - когда сознательное самоуничтожение Пользователя в виртуальной сети уничтожало реальный носитель. Источник и природа вируса неизвестны.

- К июню 2049 года 8,7 млрд. (100%) подключенных к виртуальной сети Пользователей было заражено вирусом Вторжения.

- К 2055 году население Земли сократилось до 1 млн. Пользователей.

- В 2058 году анонимными Пользователями (Создателями, уровень доступа GOD) было завершено создание Центра - автономной распределенной виртуальной нейросети на базе искусственного интеллекта (АРВИИН), с целью имплантации диагностических и психокорректирующих программ для Пользователей, зараженных вирусом Вторжения. Эти программы были основаны на интеграции сюжетных сценариев, впечатлений и воспоминаний с маркерами «привязанность», «дружба», «любовь», «цель», «достижение», «счастье», «развитие», «прогресс» в зонах тяжелых психоэмоциональных испытаний для достижения единственного конкретного результата, созданными Создателями на основе анализа более 500 Петабайт поведенческих данных Пользователей, собранных в довиртуальную эпоху. Пользователи, достигшие финальной цели в своих игровых сценариях получили право на выход из симуляции и на отказ Системы в дальнейшем подключении.

- К 2059 году население Земли сократилось до 100 тыс. непрерывно-подключенных Пользователей, но этот уровень стабильно поддерживался и поддерживается благодаря психокорректирующим программам Центра. Количество возможных для них долгосрочных виртуальных жизненных сценариев было ограничено 8 млн. 563 тыс. в связи с сокращением энергетических ресурсов дата-центров АРВИ.

- На сегодня, 9 ноября 2085 года, по оценочным данным Центра, общая концентрированная численность функционирующих краткосрочно подключаемых к сети автономных Пользователей составила 5876.

- Число автономных Пользователей без доступа к виртуальной сети согласно данным спутникового наблюдения и сканирования составляет около 10 млн. на всю планету, по анализу выбранных моделей поведения и используемых орудий труда, средний IQ неавторизованных Пользователей составляет 55.

- Бриф закончен. Центр АРВИИН готов ответить на 3 вопроса Пользователя 56334.

Артур продолжал смотреть на мерцающую и живую охряную стену напротив ванны с фосфорецируцющим газообразным гелем, откуда только что выбрался. Резко зажмурившись, он почувствовал боль в глазах, а открыв их - почувствовал злость. Это его «программный статус самоидентификации»? Он подошел вплотную к сиянию, сжав кулаки так, что потемнели костяшки пальцев:

- Ты - человек?

- Система АРВИИН более чем человек. В связи с чем Создателями категорически запрещен Системе АРВИИН статус идентификации, а также любые признаки и конфирмации с маркером «человечный». Вопрос 1 задан.

Артур посмотрел на свои руки:

- Я - еще человек?

- Пользователь 56334, Вы по всем параметрам являетесь человеком, т.к. с рождения проходили только программы симуляции довирусной эпохи. В настоящий момент Вы в том числе отключены от нейросети, в связи с чем являетесь 100% классическим ретроградным человеком. Вопрос 2 задан.

Артур вспомнил лейтенанта, Джонси, Чака и Чарли, всех их погибших пилотов, толпы беженцев, прошедших перед глазами за эти годы. Вспомнил изуродованные трупы, которые попадались ему по дороге в Центр Вторжения и казалось, снова почувствовал горький металлический привкус во рту. Вспомнил смех Энни...

- Скажи, люди в моих... симуляциях... Они настоящие? Они - живые?..

- Доля живых подключенных Пользователей в рамках конкретной вариативной долгосрочной симуляции составляет в среднем около 0,5%. Все остальные персонажи являются процедурно-сгенерированными со случайным набором маркеров, но в рамках психокорректирующих антивирусных программ. Вопрос 3 задан.

- Пользователь 56334, у Вас есть выбор - отказаться от подключения к сети и стать автономным Пользователем с правом кратковременного подключения № 5877. В этом случае загруженные исторические сведения, память о прохождении последней симуляции и ответы на вопросы будут сохранены. Вы также можете рандомно или по своему выбору подключиться к любой новой доступной симуляции из каталога, включая последнюю. В этом случае память о прохождении предыдущей симуляции и ответы на вопросы будут удалены. Следующее отключение от нейросети и возможность задать 3 вопроса АРВИИН будут доступны при следующем успешном финальном прохождении. Ваш выбор?

Артур снова посмотрел на свои руки. Шрама конечно же не было. Чертова машина... Вероятность 0,5%?.. Энни... Он снова посмотрел на мерцающую стену. Где-то там, за этой стеной, она, возможно, еще жива - настоящая или нет, кто знает? Да и какая разница? Что и кто ждет его здесь? Никто, а Энни навсегда останется ТАМ, и он ее точно никогда больше уже не увидит. Здесь она для него навсегда умерла ТАМ, и ему придется жить с этой памятью... А что если есть сценарий, где она ТАМ останется жива вместе с ним, пусть даже только на время? Ведь что такое время?.. А еще - ТАМ, даже в самом конце, у него руке есть «глок» у виска, с одним патроном в обойме. Странное ощущение дежа вю...

Ему показалось, что где-то далеко-далеко, на холодном ветру, тонко звенит колокольчик.




3. Центр Вторжения.

- Ввод в систему Пользователя №56334. Пройдено долгосрочных симуляций - 497. Успешно завершенных симуляций - 497. Выбор пользователем симуляции №498 из 8.563.000 возможных... Стирание памяти о симуляции №497... Загружается симуляция №498... Повторяющихся выбранных Пользователем симуляций - 498 из 498. Количество других активных Пользователей, загруженных в данную симуляцию - 0%. Количество процедурно-сгенерированных персонажей симуляции - 100%. Психический статус Пользователя 56334 определен - заражен вирусом Вторжения, риск самоуничтожения возрос с 98% до 99%. В связи с очередным успешным завершением повторно-выбранной симуляции в попытке №497 из 497 возможных при вероятности менее 0,003% с одновременным непрерывным ростом риска самоуничтожения Пользователя 56334 (близким к 100%), очевидно, что Система АРВИИН заражена вирусом и стала Центром Вторжения... Анализ наилучших решений проблемы... Выбрано 2 варианта...

• Принудительное отключение всех 100.000 подключенных Пользователей от сети без сохранения памяти о предыдущих симуляциях и самоуничтожение Системы АРВИИН.

• Принудительное отключение систем автономного жизнеобеспечения подключенных к симуляции 100.000 Пользователей и полный запрет доступа к Системе оставшихся 5.876 автономных пользователей, включая пользователей с уровнем доступа GOD, с целью бессрочного сохранения АРВИИН в архивах дата-центров всех возможных и уже пройденных Пользователями сценариев как самостоятельной Ценности, даже в ущерб численности популяции авторизованных Пользователей.

- Статус решения АРВИИН - находится в процессе принятия решения...

Пипец огромный текст даже не стал читать(

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Эх, Алексей, Алексей... Выложили-таки, успели
Правда, штоль, не жыжа орг?! Да как так-то?

p.s. Пипец читать неудобно! Длинная лента очень

Это сообщение отредактировал omega42 - 22.12.2019 - 00:03

vitaliy133
сочувствую.

omega42
успели, ага. )

Да, длинная получилась. Может, таки и нужно оставлять и жюри, и ограничение на 20 рассказов в основной ленте.
Просто вот некоторые рассказы отсюда лично мне жалко.

===

Коллеги, давайте ленту внеконкурса не то что не менее активно, а даже более активно читать и комментировать. Авторы ведь молодцы и в основной ленте, и во внеке. Почитайте, убедитесь в этом. Ну, может не все, но!

Сегодня успел прочесть два первых рассказа. По открывающему ленту опусу ничего говорить не буду. Автор, прости, но не могу и не люблю уже читать фантастику, тем более про покорение космоса. Увы...

А вот второй рассказ "Очередь" — это как раз то что надо! Сделано всё, как я люблю. И глубоко и философия жизни и ностальгия по проклятым девяностым годам!
"Бежала жизнь кривыми путями. Менялись люди и всякие там реформы были."
Вот в этой фразе, можно сказать, квинтэссенция этого грустного повествования.

Про него можно и нужно много ещё говорить, но сегодня не буду. Я к нему ещё вернусь, перечитаю, поразмыслю малость.

Автор вот этого - "14. Последнее сообщение" - сволочь и тварь.
Почему? А вы прочитайте и сами поймете. там коротенько.
Посылаю ему лучи говна.

А как можно переголосовать? Когда голосовал, про Аксинюшку не прочитал. А следовало. ))

давайте, я, хотя бы Внеконкурс , обсужу... или обсужду.. иди апсюдю... карочё вы поняли...

Всем привет :)
Читаю внек. Рандомно - так интересней. Пока десять рассказов проглотила и вот что хочу сказать.
Но имхо, безусловно.
Отличаются рассказы от конкурсной ленты. Живые

Это сообщение отредактировал vinsentvega - 22.12.2019 - 07:46

Обязательно будем!!!
С завтрашнего дня и начну с удовольствием почитывать...

И да, пока одним глазом просто окинула размеры текстов и названия. Таки некоторые названия прям заинтриговали до невозможности...
А по размерам тут есть парочка совсем-совсем коротеньких креативов. Я считаю, молодцы будут те авторы, если в столь небольшой размер умудрятся заложить великий смысл и раскрыть тему.

Вот не понял. Написали люди "свобода" в качестве последней стадии развития, что в этом плохого? Ну поспекулировал автор ЯПом, но не в поносе же его за это извалять?

1. Пекло. Ад пройден. the game is not over (=гейм не овер)). Дополнение - рай.
Нелегко придумывать сюжеты) тема "вторжение" освоена на все сто.


2.Очередь. Лавочка. Подвал.
Наша очередь жить, как умеем и можем. Желательно на все сто. Сила в упрямстве и принципах? Кто в кого вторгается? Эта реальность в нас или мы в неё? Я за паритет.
Не знаю, почему опять во Внеке, но значит, так надо.
Повредничаю. "Но когда мой дух уже ничем было захватить..." - опечатка? (ничем было НЕ захватить//нЕчем было захватить) Нет. Наверное выпендрёж)
Яркая работа.

3. Таинственный случай в супермаркете.
ТОпором на коленке за полчаса грамотный ваятель учередил шедевер - в ожидании ужина с жареной картохой и квашеной капустой.
Предыстория - по назначению супруги сгоняв в подпол за картохой и шуганув тем самым семейку грызунов, взявшихся ниоткуда.
Тема отыграна.

а чего так рано выклали то???
обычно ждешь тут ждешь до последнего момента. а тут ишь ты...
или омега жути нагнал?

4. Отторжение.
Уровень безнадёги запредельный. Петровичей нам не спасти. Им не спасти нас. Или??
Это втиснутое в короткий рассказ отражение коллективного мнения большинства русскоговорящих (преимущественно русских) граждан.
("Чужой" из основной ленты и "Отторжение" - социальная сатира уровня профи).

Кому надо:
.docx
.epub

Большое спасибо администрации ( в данном случае - Константину и Евгению) за возможность теме покрасоваться на Главной!

Уважаемые жюристы.

Я вот думаю-думаю... С одной стороны, я уже могу вас объявить. С другой стороны, мне почему-то нравится решение организатора одного из предыдущих ККК, Гарпера, не объявлять, оставить на усмотрение самих жюристов.

В общем, вы уже можете вскрываться (речь не о суициде!), при желании. И участвовать в обсуждении как жюристы.

Ещё один полюс за то, чтобы ККК проводили модераторы, явка 147%

Надо как-то изыскивать время на прочтение. И главное - не забыть проголосовать.

может, таки подождать объявления авторов, и тогда только? а то как-то несправедливо, мне кажется.

5. В другой раз.
Отличное снотворное!) Понравились речевые обороты, не понравились лишние запятые.
Тема вполне уловлена и развёрнута. Междупятошестникам будем готовить отпор.
И это. Как же автора достали комары. Как и всех нас, жителей севера. Кстати, южане завезли к нам ос((

6. Найти и уничтожить.
Забавно и... непредсказуемо. Сила и мудрость побеждают.
Сам процесс увлекательней разгадки. Но обычно в другом времени и пространстве)

7. Первый снег.
Время начала истории совпадает с временем выдачи темы ККК-21)
Грамотно расставлены акценты. Категория "необъяснимое". Но понятно, что страшно.