Эта планета мне не понравилась с первого взгляда. Едва до меня дошло, в какую переделку я угодил, сразу возникло жгучее желание вернуться на Землю и медленно, капля за каплей, слить с Тео всю гидравлику. Прикрутить гада к столбу, раздробить арматуриной ступни и смотреть, как из него уходит жизнь его никчёмная. Или содрать скальп и повесить за ноги!
Повёлся я на эту афёру добровольно, но что помешало уточнить конечный пункт маршрута — не понимаю до сих пор. В тот день Тео так и не смог найти для меня ничего интересного; я с Голдуотер прошвырнулся в местный научный центр, потом мы посетили зоопарк, словом, проводили время совершенно прекрасно. В какой-то момент мы заговорили про перелёт с Порым-Ду до Земли, кто-то упомянул танкер-автомат…
Проводив Юльку в гостиницу и получив пощёчину за предложение провести ночь вместе, я послал Тео запрос насчёт танкеров. Ведь они летят гружёные, следовательно, кто-то и где-то их грузит. Андроид поведал мне, что танкеры перевозят воду и нефть с чрезвычайно удалённой планеты.
- Тео, а я могу туда попасть? Ведь порожние танкеры обратно возвращаются?
- Толик, я проработаю маршрут, потом сообщу. Дело в том, что танкеры идут не на Землю и возвращаются на загрузку с Промглобал. Кстати, не хочешь посетить эту планету?
Посещать планету-комбинат у меня желания не было ни малейшего: сплошные вредные производства и свалки токсичных отходов. Каторга хуже Регенды! Но. Если оттуда можно попасть в более интересное место, почему бы и нет? Сама Промглобал, в принципе, могла бы дать мне немало файлов для репортажа, но, если даже его и просмотрят, то кого чёрт понесёт шастать по этой помойке?! Полусумасшедших сталкеров и прочих диггеров?
Репортаж должен привлечь внимание, но таким образом, чтобы вслед за мной потянулись если не переселенцы, то хотя бы туристы. Иначе нет никакого смысла вообще напрягаться. Было дело, сделал я репортаж о Земле, просмотров — почти миллион в первую же неделю. И? Этот сюжет запретили показывать где-либо за пределами Колыбели Человечества! Потому что туристов там не привечают, а переселенцев на Землю не допускают даже в теории.
А с Нафталлой всё оказалось значительно хуже: сюда не полетит никто вообще. Никогда! Сюда и горняки-то прилетают только самые отчаянные, поскольку смена если когда и будет, то её ждать придётся несколько лет. И не дождаться очень просто: Нафталла место крайне суровое. Планета под разбор, почти упавшая на почти остывшую звезду. Потерявшая атмосферу, но сохранившая океаны льда, богатого дейтерием просто до неприличности. Если в земной природной воде этого полезного вещества едва заметное количество, то в нафталланском льду тяжёлой и полутяжёлой воды просто дофига.
И нефть, давшая название этой несчастной планете. Громадные залежи мёрзлой нефти! Вроде бы и не очень нужная вещь, но для химической промышленности — просто клад. Строго говоря, никто и не подумал бы добывать нефть в такой проклятой дали, тут на транспортировке разоришься, но не подобрать лежащее под ногами было бы вот уж совсем нелепостью.
Если бы люди не нашли Нафталлу и не обнаружили на ней лёд тяжёлой воды, она бы мирно закончила своё существование, рухнув на звезду. Как скоро бы это произошло, не знаю, но произошло бы неминуемо. И произойдёт непременно. А пока Нафталла всё ещё нарезает круги по своей короткой орбите, наши доблестные горняки добывают из-под песков лёд, грузят его в пришвартованные к орбитальной платформе танкеры и отправляют их на Промглобал. И длится такой полёт танкер-автомата без малого тридцать лет! Но это не имеет значения, поскольку отправка происходит раз в месяц примерно. Земной месяц, в смысле. И с той же частотой возвращаются порожные танкеры, которые тут же встают в очередь на загрузку…
Небо пресветлое, какая муть и тоска! Персонал торчит на платформе, на поверхности планеты напрягаются машины. Что и естественно. Но без присмотра людей техника всё же не может работать, да и ломается она, а ремонтировать приходится людям. Беда в том, что добираться до Нафталлы приходится довольно долго и частой смены персонала просто не может быть, не потому, что долго добираться или что-то такое. Элементарно нет добровольцев, желающих убивать годы своей жизни на перелёт и грязную, бесперспективную работу!
Тео-Тео, гад ты рода кибернетического, молись своим электронебесам. Потому что я вернусь и, если тебя не отправят к моменту моего возвращения на свалку, это будет последний твой день. И я сделаю его невыносимым.
***
Проблемы начались сразу, едва я вышел из гиперсна. Строго говоря, они намечались и раньше, намного раньше, но я решил, что раз уж ввязался, то надо вытягивать затею по максимуму. Но вот при подходе «Зулу» к Нафталле неприятности вполне себе сформировались в конкретную человеческую фигуру. А именно — в горного мастера Николая Сомова. Если бы я не знал точно, что на космолёте нет ксеноморфов, то ни за что не поверил бы, что Коля землянин. Ростом в два с половиной метра, весом в два центнера и с такой странной передней частью головы, что лицом это и язык-то не поворачивается назвать.
«Зулу» ещё выходил на орбиту Нафталлы, осторожно сближаясь с платформой; пассажиры, подбадривая друг друга, собирали вещи и периодически собирались у огромного экрана, чтобы посмотреть, что творится за бортом корабля. Я неспешно оделся, проверил наличие багажа и полез в сумку за камерой, чтобы поснимать немного процесс стыковки с платформой, переход пассажиров, первые минуты на новом месте. Именно в этот момент ко мне приблизился Сомов и заорал сверху и сзади, заставив вздрогнуть.
- А это что ещё за недомерок?! Почему его не вышвырнули на Регенде?
Я обернулся и с дежурной улыбкой проговорил:
- Тебя это не касается, если не ошибаюсь?
Вместо ответа тот ухватил меня за грудки и, тряся, как тряпочную куклу, заревел дурным голосом:
- Кто мне скажет, почему этот кусок дерьма ещё на борту?! Где утилизатор? Сам вышвырну, раз всем наплевать на санитарное состояние!
К счастью, в поисках камеры я успел вытащить из сумки пистолет и теперь, болтаясь в метре от пола, вынул его из кобуры и вдавил ствол промеж маленьких, паскудных глазёнок, посаженных в голову Сомова настолько глубоко, что их и видно-то только если смотреть на него анфас.
- Аккуратно. Да-да, аккуратно поставь меня на пол и прекрати блажить.
Николай скосил глаза к стволу, перевёл взгляд на меня и всё же поставил на пол. Не совсем аккуратно, но и не швырнул. Я видел, что с унипистолетом этот громила знаком и вряд ли станет нарываться. Сомов сделал шаг назад, посмотрел по сторонам и, нагнувшись к самому моему лицу, негромко, но злобно проговорил:
- Потом поговорим, крысёныш. Уж будь уверен, поговорим!
- Непременно, дружище. Непременно.
Он выпрямился, а я, как дурак, повернулся к своим вещам. И тут же полетел кубарем на пол, теряя на лету пистолет и остатки собственного достоинства: чёртов громила выдал мне пинка под зад ботинком, похожим на грязевую насадку грузового шагохода!
И с того момента так и пошло. Не скажу, что Сомов доставал только меня, он грубо и, не брезгуя даже мордобоем, методично прогибал под себя всех. За исключением, разве, Валентины Воробушкиной — единственной женщины в обозримом пространстве космоса и оператором кухонного комплекса. Повар, как говорили в старину. А с поваром портить отношения не станет даже сумасшедший. Строго говоря, Николай начал гнуть свою политику ещё на Промглобал, куда я прибыл для включения меня, праздношатающегося бездельника, в состав смены, отправляющейся к Нафталле. Но на планете-комбинате я не задержался: по завершении необходимых бюрократических процедур свалил на родную Регенду, куда позже должен был прибыть «Зулу». Для пополнения команды и загрузки припасами. Поэтому особо-то и не приглядывался — чего там и кто бушует, и по какому поводу.
На Регенде я навестил родителей и братьев-сестёр, познакомился с народившимися за время моего отсутствия племянниками, племянницами и даже несколькими внучатыми отпрысками, носящими гордую и древнюю фамилию Зориных. И пару других, не менее гордых и древних фамилий. Если честно, то мне это не доставило никакой радости; врать не буду: моим родным моё появление тоже. Отец проговорил со мной аж пять минут прежде чем заснуть; мать старательно выдавила слезинку, обняла и ушла загружать шерсть в киберпрялку. Эту адскую машину я ещё в детстве боялся, поэтому за ней не последовал. Так я промучился едва не неделю, потом прибыл космолёт.
Знаете, что на моей родной планете главное? Космопорт и орбитальные платформы! Чуть менее важны несколько ферм и небольших предприятий, работающих напрямую с космической отраслью. В моём родном Нойе Штадте, например, расположенном в полутысяче километров от космопорта, есть сахарный завод. Его продукция поступает, в том числе, и работникам этой отрасли. И сей факт делает, в глазах моих земляков, престижной даже поставку сырья для этого сахарозавода! А уж счастливчики, устроившиеся в сам порт хоть бы и уборщиками — это самые уважаемые люди, им завидуют все. И их жёнам, детям и родителям — тоже завидуют. Но это взгляд изнутри, а снаружи… Регенда как таковая вообще никому не интересна. Всё действительно нужное и важное сосредоточено именно на орбите. В том числе — громадные резервы всевозможного оборудования, поступающего сюда с Промглобал. Именно с орбиты Регенды удобнее всего рассылать это добро во все уголки пространства: по месту производства его хранить неудобно, очень уж условия малопригодные, а к Земле или другой какой приличной планете всё это стаскивать — да кому б это надо было?!
Словом, когда к космолёту прицепили грузовые отсеки с горным и прочим оборудованием, из космопорта на платформу подняли челнок с рабочими, продуктами и с моей грешной тушкой впридачу. Облегчение, испытанное мной в тот момент, было последним положительным событием всего дальнейшего моего путешествия. На борту «Зулу» я сдал вещи в багаж, напился воды, чтобы при выходе из гиперсна не чувствовать себя сухофруктом и встал в очередь к капсулам. Именно там впервые и обратил внимание на непривычно высокого мужика, ведущего себя, словно пьяная горилла. Уже это должно было бы насторожить меня и задуматься над целесообразностью продолжения путешествия. Но вот то ли оскомина, оставленная посещением Регенды, то ли изжога от мысли вернуться на Землю ни с чем…
***
Оружие у меня забрали при переходе на орбитальную платформу, стационарно висящую над Нафталлой. Это мне крайне не понравилось, но спор с андроидом ни к чему не привёл: не положено. Также у меня изъяли все продукты, прихваченные с Регенды, но это меня расстроило значительно меньше, хоть и жаль было пастилок и фруктового желе. Много хуже было то, что Сомов стоял неподалёку и с глумливой гримасой ожидал моего окончательного перехода под его власть…
Я пытался оказать сопротивление, я кричал, в надежде на вмешательство хотя бы андроидов. Тщетно! Громила тупо отдубасил меня, как ни старался я препятствовать этому процессу. Никогда не пробовали вручную остановить складской робопогрузчик? Так вот, Сомов реагировал на мои удары так же, как псевдомышечная туша этого полезнейшего устройства. То есть — никак. Да, я мал ростом и с виду невзрачен, но поднимаю на штанге три собственных веса. И мои удары чувствительны для большинства людей, я как-то раз даже некрупного андроида с глюкнувшим процессором отлавливал, голыми руками его скрутил. Но Николаю мои потуги были сродни бунта дошкольника.
Избитый до почти полной потери сознания, я был доставлен в госпиталь станции для прохождения реабилитации. Сломанные пальцы и рёбра создали мне уйму проблем, но хуже того было сознание, что по выходу из госпиталя, я снова буду вынужден сталкиваться с Сомовым. И как с этим жить — как-то пока не придумывалось, сотрясение мозга сильно мешало мыслительному процессу. А многочисленные синяки и ссадины совершенно не красили мою и без того не сильно симпатичную физиономию.
Беда не приходит одна, как всем известно. Самое необходимое в госпитале было, тут я зря жаловаться не стал бы. Но прежний медперсонал уже покоился в гиперсне на пути в сторону Регенды. А врач, прибывший вместе со мной, в основном разводил руками и горестно вздыхал, глядя на аппаратуру, произведённую задолго до его рождения. Положение (а заодно и меня) спасла пара санитаров, бессменно и безропотно оказывавших пострадавшим помощь в виде напыления фиксирующей пены и инъекций обезболивающего. Использование андроидов для самостоятельного лечения серьёзных случаев ни в коем случае не допускается, но присутствие Фила, горе-медика, позволило этим добрым машинам использовать накопленный ранее опыт и они, уже знакомые с переломами, довольно-таки квалифицированно совместили сломанное и зафиксировали. И расписали мне всю рожу антисептиками всех цветов, идиоты!
Фил Соммервил, врач, постепенно, с помощью санитаров, осваивался в госпитале. Периодически к нему обращались — кто сам пострадал на работе, кому Сомов помог. А однажды в госпиталь пришёл донельзя странный субъект: то был сухонький, невысокий старичок. Он выпросил у Фила какой-то препарат с совершенно непроизносимым названием и уже собрался уходить, когда я отодвинул ширму и подозвал его к себе.
- Привет. Я Зорин. А тебя как зовут?
Старичок наморщил лоб, словно вспоминая собственное имя, потом потёр его пальцами и ответил:
- Сидоров. Ксенобиолог, химик… короче, вся наука, кроме минералологии и машинерии. А ты?
- Я… Да вообще никто. Дурак и мальчик для битья. Так, наверно, точнее всего можно охарактеризовать.
Сидоров нахмурился, пристроил зад ко мне на кровать и, засунув в рот капсулку, запил её из моего стакана.
- Этот грубый и злой человек успел так или иначе попортить жизнь всем. Но я хотел узнать, с какой целью ты сюда прибыл, Зорин.
- Да ни с какой, в том-то и дело. Понимаешь, Сидоров…
- Евгений.
- Толик. — Я протянул руку и старик деликатно пожал её, — понимаешь, Евгений, я просто путешественник. Бродяга, шляющийся везде и повсюду. Я снимаю видео, что-то сам комментирую, записываю беседы с людьми… Потом делаю репортажи и другие люди смотрят их.
Сидоров кивнул.
- Понятно. Летописец. Хорошее дело, надо сказать! Писать историю очень важно.
Я никогда не рассматривал свою деятельность в таком ракурсе, а тут аж прям проникся сам к себе уважением: летописец! Это вам не баран чихнул!
- Слушай, Евгений, надо бы выработать какую-то стратегию, чтобы с Сомовым поменьше конфликтовать.
Сидоров ухмыльнулся и грустно проговорил:
- После того, как этот тип наорал на меня и никто не вступился за слабого старика, я выбрал самую лучшую стратегию: я от него прячусь.
Наш разговор как-то скомкался, Евгений сослался на дела и поспешил удалиться. А я закрыл глаза и принялся изобретать самый изощрённый способ разделаться с Тео по возвращении на Землю.
***
Две недели, пятнадцать проклятых суток, я прятался от Сомова. Нет, Николай не искал меня, не нужен я ему был совершенно. Просто старательно избегал попадаться ему на глаза, поскольку самочувствие моё было всё ещё неважнецким. Оно конечно, я б и в полном здравии не стал бы мозолить глаза этому громиле, но стратегию поведения выработать пока так и не удалось, а нарываться на трёпку в некондиционном состоянии в мои планы не входило. Пробираться из каюты в госпиталь приходилось самыми дальними коридорами, но Фил настаивал на процедурах. Подозреваю, что врач наш таким способом избавлял себя от скуки и одиночества.
Кроме Евгения и Соммервила я успел немного познакомиться ещё с двоими: несколько раз обменялся фразой-другой с поваром и навестил главного чинильщика всего и вся, Фархада Джади. Фара не понимал ни слова по-русски, не владел английским, а его фарси не входил в список лингвограмм моего компакт-толмача. Но жестикуляцию и каракули он принимал на ура. Уж не знаю, реально перс не понимал окружающих или притворялся, но посетителей в его секторе было меньше, чем в госпитале. На мой вопрос про Сомова, Фара только усмехнулся, встал со стула и тут же исчез из поля зрения. И через минуту окликнул меня уже из совершенно другого закоулка своей мастерской.
Я б не сказал, что Фархад заморыш типа меня, он-то как раз вполне нормальной комплекции, но по сравнению с Сомовым… Моя попытка довести до Джади мысль, что от громилы-мастера не прятаться нужно, а организовать групповое сопротивление, потерпела фиаско. Фархад улыбался, кивал, но входить в антисомовскую коалицию отказывался. Фил и Евгений тоже не подходили для такого дела: врач по профессионально-этическим соображениям, а Сидоров — по возрасту и слабости телесной. Бредя дальним закоулком в сторону своей каюты, я обсасывал мысль по поводу использования андроидов, но самый первый инцидент подсказывал, что киберы не станут вмешиваться. Они пожертвуют собой ради спасения людей от чего угодно, но не от самих людей!
В животе заурчало. Я посмотрел на часы и со вздохом направился в столовую. Посетителей было пока немного, Сомова не было слышно (а слышно его издалека), поэтому я решил проверить идею с выведением Николая из строя посредством пищевого отравления. Не насмерть, не думайте обо мне совсем уж плохо! Скинув пустые тарелки в чистку, я подошёл на раздачу и окликнул Валентину. Повар наша была выше меня на голову и тяжелее вдвое, причём дело было не в излишних жировых отложениях: Воробушкина увлекалась бодибилдингом.
- Валюш, привет.
Она посмотрела на меня и шмыгнула носом.
- Ты кто?
- Зорин.
Валя скроила скепсис на физиономии и, словно бы я ничего ей не ответил, переспросила:
- Ты кто?
- Летописец. Историк. Так понятнее? Зорин зовусь, Толя.
- Гы. Чего хотел? Добавки?
- Нет, спасибо! Всё было очень вкусно и я сыт по горло.
Повар довольно улыбнулась и её мужиковатое лицо стало даже чуточку привлекательным.
- Тогда в чём проблема?
- Не в тебе и не в твоём заведении, однозначно! — Я потупил взор и тяжко вздохнул. — Валюша, мне твоя помощь нужна. Ты не подумай чего! Тут дело, конечно, интимное, но покушаться на твою женскую честь я не собираюсь.
Воробушкина, заинтригованная донельзя, выдала двоим парням комплексный обед, пожелала им приятного аппетита и показала мне, как пройти на её сторону раздачи. Стоило мне раскрыть рот, как подошла целая толпа и Валя, недовольно цыкнув зубом, велела мне уйти в глубину кухни и там посидеть, дождаться, пока она накормит людей. Я прошёл до самого конца помещения, кинул на ящик с сухофруктами задницу и откинулся спиной на стену, мысленно выстраивая монолог. Валя вскоре подошла и присела на соседний короб, с макаронами.
- Так. Выкладывай. А то я сгорю от любопытства!
- Не-не, не надо! А то кто ж нас кормить-то будет?!
Она улыбнулась и взяла меня за руку.
- Рассказывай.
Я глубоко вздохнул и негромко заговорил. Я не жаловался, я просто описывал сложившееся положение и делал упор не на свою персону, пострадавшую ни за что от неукротимого горного мастера, а акцентировал на общую нездоровость ситуации. Валя слегка помрачнела, убрала руку и поджала губы.
- Что предлагаешь, летописец? Конкретно? Притравить Сомова?
- Ну… примерно как-то так.
- Угу.
Воробушкина поднялась и стремительно отошла в сторону зоны готовки. Там она чем-то пошумела и столь же стремительно вернулась с виброскалкой наперевес.
Очнулся я в госпитале.
***
- Рассечение левой брови, многочисленные гематомы, закрытый перелом правой лучевой кости. Вывих левого плеча. Зорин, ты опять с Сомовым сцепился?
- Нет. Это меня Воробушкина потрепала.
Фил вскинул брови и прикрыл рот ладонью.
- Ты к ней яйца решил подкатить, Толик?!
- Эм-м-м… Ну… Почти.
- Странные у тебя фантазии, надо сказать! Хотя… Валентина, чисто номинально, женщина. Тут ты прав.
Я потрогал скобки, стягивающие рассечённую виброскалкой бровь и пожал плечами.
- Фил, я на Глэдис встречался с пилотом боевого реактивного самолёта. И росту в ней было на метр больше, чем во мне. На метр!
Соммервил присвистнул и изумлённо покрутил головой.
- Хоть гуманоид?
- Да. Ты про Глэдис не слышал, что ли?
Врач отрицательно покрутил головой и выдрал из моей подмышки термометр.
- Тридцать шесть и восемь. Нормально. Толик, ты руку побереги, второй перелом одной и той же кости…
- Нет! Прошлый раз пальцы были и на другой руке.
Фил заглянул в мою карту и кивнул.
- Ну да. Лучевая у Мюнца, трещина. Но всё равно, руку береги. Через неделю посмотрим и пену, возможно, снимем. На процедуры продолжай ходить!
- Ладно. Не сидеть же сиднем в каюте. Ты вот что скажи, Фил…
- Травить Сомова я отказываюсь! Ещё раз даже намекнёшь — я тебе ногу сломаю. Или шею.
Я сморщился и чуть не заорал от боли в рассечении.
- Да я не про это.
- А про что?
- Как мне в столовую теперь ходить?!
- Твои проблемы, Зорин. Никто тебя не заставлял лезть Воробушкиной под подол.
С трудом выбравшись из диагностического кресла, я сделал шаг в сторону выхода и почувствовал жуткую боль в правой ступне. Да что ж это за напасть?! Эта слониха пернатая мне ещё и копыто отдавила?!
- Фил, а костыля у тебя не найдётся?..
- Спроси у андрошек, я ещё не всё тут разобрать успел.
Во всякой прорухе есть положительные моменты. С запененной рукой, скобами на лице и на трёх ногах, я передвигался по станции, не прячась. Сомов лишь усмехнулся и махнул рукой, завидев меня, шкандыбающего из госпиталя в каюту. Несколько ободрённый этим обстоятельством, я решил, что сидеть голодным не стану. И отправился в столовую, не дожидаясь, пока там рассосётся публика. Повар окинула меня презрительным взглядом, но на вежливое приветствие ответила, буркнув: «Привет». Кто-то из парней помог мне донести разнос до столика и даже пододвинул табурет, посмотрел на потолок и спешно ретировался. Я тоже поднял глаза и ничего нового или необычного там не увидел.
Отдав должное трапезе, я не спешил покинуть столовую. Едва ли не впервые с момента прибытия на платформу, спокойно сидел у всех на виду и размышлял о своём, поглядывая на окружающих мужчин. Они были разными, очень разными. Как по расовому составу, так и по возрасту, росту, комплекции. Всех их объединяло одно, но только теоретически, к сожалению. Пресс в виде Николая Сомова никак не сплотил этих людей! Судил я по информации Фила, он иногда пренебрегал профессиональной этикой. Так вот, выходило следующее: самые крупные и физически сильные члены нашей команды были повержены в рукопашной; те, кто чуть послабее, но самоуверенные — отделались лёгкими побоями; остальные обошлись затрещинами и психологическим давлением. Мне пришлось хуже всех: я самоуверен и достаточно силён, но мал. Потому и выхватил на одном уровне с первой группой, что при моей комплекции… Увы.
Возвращаясь в каюту, я заметил андроида, несущего стопку столовских разносов с комплексными обедами. Любопытство моё взыграло: есть не в столовой запрещено, исключение только в случае авральных работ и для лежачих больных. Поэтому, стиснув зубы и сунув в подмышку костыль, я поспешил за кибером. В одной из кают сектора С на пятом уровне, обнаружилась группа раскольников. Как выяснилось из разговора, не движение сопротивления, но вполне себе такая протестная мини-организация, состоящая из промглобцев, не желающих пересекаться с Сомовым. Пока парни ужинали, я всё ломал голову: как они смогли убедить андроида выносить еду из столовой? Ведь не положено!
- Ребята, а можно вопрос?
Старший, Вибе, окинул взглядом товарищей и дёрнул плечами.
- Валяй, чё.
- Вы с андроидом как договорились? С другими так получится?
Рябой, крепкий и коротко остриженный парень ухмыльнулся и ответил:
- Это смотря зачем.
- Так не только вам Сомов плешь проел своей охренелостью. Мне б вот если оружие вернули, я б его быстро укоротил.
Рябой переглянулся со старшим, тот недовольно цыкнул зубом.
- На это ты, Зорин, не рассчитывай. Одно дело — есть не в столовой, а совсем уж другое — нарушать по крупному. Одно преступление иметь оружие, второе преступление применить его.
Вибе глотнул компота и добавил:
- Тут, Толян, одно за одно потянется. Скажем, мы охранника подломаем, он отдаст тебе шмалер. Ты из него Сома прищучишь. Так ведь остальная охрана возьмёт за сраку и тебя, и нас, и подломыша. Андрошка не жалко, невелика потеря; ты за свои грехи своё выхватишь — тож как-то поровну. А вот своих парней я подставлять не стану.
Я сидел и переваривал услышанное, а в душе всё аж кипело: да вашу ж мать, а! Будут по углам прятаться, затрещины сомовские терпеть, но пальцем не пошевелят, чтоб что-то изменить. Да на Глэдис чужаки и те шли на сотрудничество, когда оно в общих интересах. А тут?! Свои, люди, не желают сплачиваться: как бы что не вышло.
- Ребята, вот вы все с Промглобал.
- И что? — подал голос обритый наголо.
- Да я спросить хотел, Сомов же вашенский, так может…
Старший не дал мне договорить.
- Николай землянин, как и ты.
Меня словно пыльным мешком прихлопнули.
- Ну, скажем, я-то не землянин, с Регенды буду. А Сомов же на Промглобал грузился, вроде?
- Так и что, — старший дёрнул плечами, — вы ж с ним вместе к нам с Земли прибыли. Ты-то на Регенду улетел, так понимаю, по каким-то делам. А Сомов у нас остался — там организационные вопросы и всё такое.
Сделав для себя некие определённые выводы, я попрощался с промцами и собрался, было, к себе, когда услышал фразу, оброненную лысым:
- Я в бордель. Есть кто со мной желающие?
Пока парни обсуждали предложение обритого, я немного подумал и щёлкнул пальцами, привлекая к себе внимание. Носатый и рыжий вопросительно посмотрели в мою сторону.
- Ребята, а что за бордель? Тут же из женщин только Воробушкина.
Мужики как-то сально засмеялись, Вибе даже махнул в мою сторону рукой — типа, не придуривайся, а рябой буркнул:
- Пошли с нам, сам увидишь.
- Не-не-не! Дело ваше, поступайте, как знаете, а я с мужиками ни за что не стану этим заниматься!
Носач резко встал на ноги и с присловьем: «Сам ты пидор, гнида!» — врезал мне правой под ложечку… Смутно помню, как меня за ногу тащили по полу, потом пару раз пнули по рёбрам и в конце с размаху швырнули в меня костыль.
Очухался я от резкого запаха нашатыря. Андроид, один из санитаров, стоял надо мной, согнувшись под прямым углом.
- Всё нормально. Просто помоги мне встать. Я до каюты сам дойду.
- Зорин, тебе нужно быть осторожнее. Здоровье и так не очень, а ты ещё и на полу лежишь, на холодном.
- Ну… Где бросили, там и лежу.
- Уверен, что не нужно обследование?
- Да ладно… Проводи до каюты. Станет хуже — позову.
Санитар помог мне подняться, подал костыль и взял под руку. Мы неспешно брели по коридорам и я размышлял о том, что вот сейчас скажу что-то не то — и выхвачу от робота. Тут всего можно ожидать! В каюте я с горем пополам ополоснулся в душе, свалился на тахту и только нашёл удобное, чтоб ничего не болело, положение, как раздался вызов от Сидорова. Вставать и тащиться к нему не было ни сил, ни желания, но Евген настаивал на разговоре, явно волновался и едва не подскакивал.
- Евгений, если не трудно, дойди до меня сам. Мне снова наподдавали, если честно.
Сидоров досадливо сморщился и махнул рукой.
- Ладно, Толик, сиди в каюте и не уходи! Постараюсь прийти побыстрее…
Новости мой визави принёс архистранные. Я не сразу смог понять, о чём идёт речь, сначала даже решил, что очередной подзатыльник Сомова выбил из старика последний разум. Но, прислушавшись, начал осознавать, что дело серьёзное. Очень серьёзное. И что надо, хочешь-не хочешь, что-то предпринимать…
- Так, Сидоров, не торопись, я боюсь не уловить сути. Давай сначала!
- Хорошо, — Евген потёр ладошки и сложил их на коленях, — давай сначала. Среди прочих моих обязанностей, есть такая: учёт отгрузки полезных ископаемых и график отправки танкер-автоматов. И график прибытия порожняка. Но это не столь важно. Важно вот что: наша смена провалила срок загрузки первого танкера и Сомов велел отправлять его недогруженным!
- Полупустой?
- Нет, но недогруз пятнадцать процентов, это серьёзно.
- Какой допускается?
- Не больше десяти. Но это бы ладно. Второй танкер пришёл под загрузку вовремя, но к старту его не наполнили и на две трети!
- И Сомов отправляет его…
- Нет! Сомов не отправляет его вообще. То есть он задерживает отправку!
- А на сколько можно задержать? Сутки? Неделя?
- Неделя. Но, Зорин, за неделю танкер не был заполнен. Идёт вторая неделя и недогруз всё ещё процентов тридцать!
- Это так важно вообще — выдерживать график? В смысле, танкер идёт тридцать лет, так что тут решает неделя-другая?
Сидоров недовольно сморщился и покрутил головой.
- Зорин, дело не в этом. Я вообще помру к тому времени, когда первый танкер нашей смены дойдёт до Промглобал, так что меня б это и не должно волновать вообще.
- Так в чём дело?
- Сомов заставляет меня перенастроить пилот-автомат танкера, чтобы тот дошёл вовремя. Ну… Чтобы летел быстрее! Это возможно в небольших пределах. Но если скорость танкера сильно увеличить, то это приведёт к тому, что произойдёт столкновение если не с попутным, то со встречным танкером. Чисто теоретически можно наплевать и на это, за время разработки недр Нафталлы, с десяток судов было потеряно. Беда в том, что…
- Танкеры проходят близ Порым-Ду!
Евгений задумчиво посмотрел на меня и прицелился указательным пальцем в мой нос.
- И там тоже!
- А где ещё?
- Да Промглобал же! Там орбитальный ловитель с разгрузочным терминалом, после реверса пустого танкера ему нужно время на подготовку к следующему циклу. И он рассчитан на определённую скорость торможения. А теперь представь, что через 30 лет в неготовый ловитель вломится танкер с гиперсветовой скоростью.
- Последствия просчитать можно?
- Нет, Толя. Слишком много разнообразных факторов, которые учесть невозможно. Но вероятность катастрофы весьма велика!
Я судорожно пытался собрать мысли в кучу. Болело в отбитом солнечном сплетении, ныла сломанная рука, а отдавленная Воробушкой и натруженная ходьбой нога снова распухла. Но картина, тем не менее, складывалась нехорошая: столкновение танкеров близ Порым-Ду, собственно, никак повлиять на этот мир не может, тут, как говорится, хвала небесам и Великому Космосу. А вот авария в ловителе на орбите Промглобал может привести к реально чудовищным последствиям. Особенно если танкер окажется не с водой, а с нефтью.
- Сидоров, ты можешь просчитать траекторию и всё такое прочее, исходя из заданных Сомовым параметров? Насколько велик риск угандошить ловитель или другого какого пиздеца?
Старик перекосился, было видно, что перспектива добавочной нагрузки его не радует. А я вдруг понял, что Сидорова ко мне привела не тревога за танкеры, ловитель или нефтяную аэрозоль в атмосфере Промглобал. Евгешенька наш тупо желал отлынить от перерасчётов и настроек пилот-автомата танкера и просчёта последствий! И, не придумав ничего лучшего, он, как тот петух, решил прокукарекать, а там хоть Солнце не вставай. Типа он меня предупредил о последствиях, дальше я сам должен что-то решать и предпринимать, чтобы только его старой жопе пинка не досталось. Интересно, почему он пришёл с этим ко мне?
***
Фархад улыбался и преданно заглядывал мне в глаза. Я смотрел на кибер-толмач и пытался понять: реально, что ли, арабский так отличается от персидского? Буквы-то одни и те же! Джади, вероятно, понявший, что происходит, сказал:
- زورین، من عربی را درک نمی کنم
Из сказанного я понял только «Зорин» и «араб», а если учесть, что Фара при этом мотал головой, можно было сделать вывод, что он по-арабски не рубит. Или врёт. Или просто не желает со мной общаться.
- Фархад, неужели ты не понимаешь ничего, кроме своего фарси и моих фигушек? Как ты можешь заниматься ремонтом всяческого оборудования, начиная с дверных петель и заканчивая начинкой андроидов? Неужели даже азы английского тебе незнакомы? — Перс улыбнулся и пожал плечами. — Уот лэнгвич ду ю ноу? Вэа ар ю фром? Фром вич планет?
- Бета Альба.
- Попался! А притворялся, что по-английски не понимаешь!
Фархад смущённо моргнул несколько раз и выдал фразу, в которой прозвучало слово «планет» пару раз, моя фамилия и «Бета Альба». И, кажется, «инглиш». Я расстроился и безо всякой надежды рассказал персу про проделки Сомова с танкерами, про катастрофу, грозящую в грядущем Промглобал, про то, что старый сукин сын Сидоров задал мне задачку. А с решением её помогать не собирается, и что вот вообще ни одна живая душа близ Нафталлы ничего не желает предпринимать, и что надо бы узнать, как Николай вообще смог оказаться руководителем нафталланскогой горного комплекса. Джади выслушал меня с неизменной улыбкой и назвал два имени: Сомов и Люк Мюнц. А по жестикуляции я понял, что Колька — узурпатор, а Мюнц, как раз, был назначен шефом. Твёрдой уверенности у меня не было, вполне возможно, что я что-то неправильно понял, поэтому решил переговорить с Люком.
Мюнца я нашёл в самом грязном месте, в погрузочном доке, где танкеры заполняют водой и нефтью. Это добывают их в мороженном виде, а загружают — в жидком, чтоб места меньше занимали. Люк помыкал киберами и следил, чтобы добытое нафталланское добро не разливалось где попало. Выглядел он неважно: на руке бандаж, физиономия хранила следы недавнего избиения, а в причёске явно просматривалось несколько шишек, делавших его голову похожей на картофелину. Я окликнул его по имени и Люк вздрогнул.
- Меня зовут Зорин, я летописец.
- Кто?!
- Неважно. Люк, я хотел спросить, но уже сам вижу, как именно Сомов оказался шефом всей этой шарашкиной конторы. Просто хочу уточнить: действительно ли тебя назначили шефом на эту смену?
Мюнц молча кивнул и повернул голову к голограмме, показывающей оператору, где и как трудятся машины. Я не уходил и молча ждал, чтобы он сам вернулся к разговору. Люк пару раз скосился на меня, поелозил пальцем по сенсору, поправляя что-то в изображении и всё-таки заговорил.
- Зорин, я действительно назначен шефом нафталланского горного комплекса и ты совершенно верно предположил, что Сомов насильно сместил меня с этого поста.
- Люк, насколько мне известно, Колян не справляется с работой. И это может привести к самым различным неприятностям. Нет, я понимаю, что за тридцать лет может всё измениться, но риск планетарной катастрофы на Промглобал всё же есть. Планета поганенькая, не спорю, но там люди и они никак не виноваты в том, что сегодня у Нафталлы происходит всё это дерьмо.
- Послушай, летописец, тебе обязательно топтаться на моих мозолях? Или у тебя есть предложения какие-нибудь? Есть — выкладывай. Нет — ступай себе, не мешай хоть мне нормально выполнять хотя бы эту работу! Потому что на платформе вообще почти никто и ничего не делает как следует.
Я согласно кивнул. Парень-то прав, спорить не о чем.
- Люк, я хочу с тобой обсудить некоторые идеи, возникшие в моей побитой голове. Если ты не против, конечно.
Мюнц снова что-то поправил на голограмме и сказал:
- Каюта 11-Ю-10, после ужина приходи, поговорим.
На одиннадцатом уровне обитали почти исключительно чёрные воротнички, а в секторе Ю — самые чёрные: те, что имели дело с нефтью, причём непосредственно. По-хорошему, Мюнц мог выбрать себе каюту вообще в любом месте, но, подозреваю, 11-Ю расположен на максимальном удалении от 01-С, где в первой каюте обосновался Сомов. Я это предположил, поскольку сменил каюту 01-В-04 на 06-З-10. Не столько подальше от Сомова, сколько поближе к госпиталю, расположенному на шестом уровне.
Мюнц встретил меня немного приветливее, чем в доке; мы устроились в креслах, расположив пострадавшие конечности так, чтобы испытывать наименьший дискомфорт. Первым заговорил Люк.
- Так что за мысли появились в побитой голове летописца?
Я ухмыльнулся и потрогал скобки на брови. Синяки и шишки моего собеседника подсказывали, что сам он был побит совсем недавно, следовательно, уже не первый раз. Чем же так помешал Сомову несчастный несостоявшийся командир?
- Дело такое. Коленька наш готов превратиться из моего личного неприятеля в полноценного преступника. Но мало кто из окружающих задумывается об этом, поскольку никого не бодает то, что будет через три десятка лет. Наша публика про завтрашний-то день не задумывается, а следовало бы. — Мюнц горестно покивал, соглашаясь. — Честно сказать, я пытался найти сообщников, чтобы разделаться с Сомовым, когда ещё и не подозревал о его намерениях разогнать танкер до гиперсветовой скорости. И тем самым лишился возможности найти союзников для решения той же задачи, но уже под благовидным предлогом. Скажем, если бы я обратился к повару или врачу, рассказав им о готовящемся преступлении…
- Не расстраивайся, Зорин, — перебил меня Люк, — повар не помогла бы в любом случае. Всё это, — он обвёл пальцем вокруг своего лица, — результат моей беседы с Валентиной. Она хорошая женщина и неплохой специалист, но идея отравления Николая ей почему-то не нравится.
Я грустно рассмеялся и постучал пальцем по корке пены на сломанной руке.
- Это тоже её работа.
Теперь рассмеялся уже Мюнц.
- Вот чёртова баба! Спит она с ним, что ли?
От этого предположения заржали мы уже вдвоём.
- Кстати, Люк, я тут краем уха слышал про бордель. Не в курсе — о чём речь?
- Андрошки. Тут почти полсотни секс-роботов на любой вкус. Не знал?
- Пуф-ф-ф… Не, логично, чё. Полтораста мужиков, надо ж им как-то…
Мы снова посмеялись и Мюнц прицелился в меня пальцем.
- Зорин, не отвлекайся. Ты сказал, что у тебя в голове есть какие-то идеи насчёт сложившейся ситуации.
- Да. Я предлагал Сидорову сделать рассчёт вероятности последствий — ну, чтоб знать наверняка, нужно ли шум поднимать или и так обойдётся. Он… Да козёл он старый, в общем. Приходится исходить из того, что катастрофа неминуема.
- И?
- Первое: Сомова надо валить, наглухо или нет — неважно. Но отстранить от шефства необходимо, и чем быстрее, тем лучше.
- Второе?
- Нужно предупредить Промглобал. На этом танкере полетит хрен знает сколько тысяч тонн нефти…
- Полтора миллиона.
Я аж присвистнул: ничего себе подарочек!
- Твою ж матушку! Люк, я не в курсе, скажи: есть какая-то возможность сообщить им? — Он молча отрицательно покрутил головой. — Что, вообще никакой связи?
- Откуда? На таком-то расстоянии? Разве что нам сюда телепорт пришлют с ближайшим порожняком.
В голове у меня что-то тихо звякнуло, но в ясную форму не облеклось.
- Плохо. Тогда без вариантов, нужно гасить Сомова любым способом, пока он не заставил Сидорова запустить торпеду в ни в чём не виноватых промцев.
Мюнц помолчал и сокрушённо вздохнул.
- То есть ничего нового ты не придумал. Я надеялся, что у тебя есть что-то более реализуемое.
- Устранить Сидорова?
- Сомов меня принудит. Если не меня, то Джади. Если не его, то Витторио. Если не его…
- Ясно.
- ...то андроида.
- Мы вдвоём сможем забить этого мамонта палками?
Люк задумался и с сомнением проговорил:
- Попробовать можно, но…
- Ладно. Ты можешь заставить охрану отдать моё оружие?
- Зорин, а ты сможешь убить человека?!
Я мысленно прикинул и ничего сложного в этом не нашёл: чё, впервой, что ли? Но вслух этого говорить не стал.
- Не убить. Люк, что ты там обо мне такое надумал?! А ляжку прострелить, пожалуй, смогу. И даже совесть мучить не будет. — Я посмотрел на удивлённое лицо Люка и добавил: — Наверное.
Мюнц долго и молча смотрел мне в лицо, пытаясь найти на нём ответы на какие-то свои вопросы. Потом медленно помотал головой.
- Нет, Зорин. Тебя-то я выгорожу. А вот самому мне от ответственности уйти не удастся. Но… я подумаю. Если не найдётся никаких других вариантов, вернёмся к этому.
- Люк, я чего-то не понимаю. Есть какие-то проблемы?
Он вскинул брови и снова изучающе посмотрел на меня.
- Есть. Юридически я всё ещё шеф этой богадельни и отвечаю за всё. Скрыть факт проноса и использования оружия не удастся никак вообще, разве что уронить платформу на Нафталлу.
- А что тебе будет за?..
- Неважно. Зорин, если не удастся ничего другого, я принесу себя в жертву. Но мне бы не хотелось этого делать, пойми.
Я тяжело вздохнул и кивнул. Конечно, я понимаю. Я б на его месте тоже не стал свой зад подставлять.
- Хорошо, Люк, а у тебя есть варианты? Я не про Сомова сейчас, ну, например, как-то можно этот проклятый танкер загрузить побыстрее? Я не специалист, мне трудно судить, но что-то же можно сделать?
Он погладил бандаж на травмированной руке и непроизвольно сморщился. Потом пожал плечами и с каким-то отчаянием мотнул головой.
- Зорин, ты как-будто не понимаешь. Ну неужели сам не видишь: народ набран самый негодный. Каждый стремится напрягаться поменьше, всякий хочет отлынить. Они же подписались на нафталланскую платформу только и исключительно потому, что после нескольких лет работы здесь, получат некие, определённые каждому персонально, преференции.
- А что получишь ты?
Люк усмехнулся и встал с кресла. Пару минут он ходил по каюте, поглядывая на меня с разных точек и размышляя, стоит ли говорить на эту тему. Потом вернулся, порывисто сел и всё-таки ответил.
- Меня назначат шефом орбитального порта Регенды. Это реально крутое назначение для меня и единственный шанс вывезти семью с Промглобал в нормальные условия.
- Это да, — согласился я, — это действительно достойная цель. Я вот, скажем, тут вообще-то по недоразумению оказался, но добровольно, без преференций. Интересно, а Сомова чем подкупили? Он же землянин, ему-то чего не хватало?
- Ему позволят вернуться на Землю. Не знаю, что он натворил, но пару лет назад его выслали и запретили возвращаться. Я тогда работал шефом орбитального порта Промглобал, принял его по направлению на работу.
- Кем? Что этот громила делал в порту?
- Докером работал, как я сейчас.
- И теперь отыгрался на тебе? Чего он добивается, интересно?
- Неважно, летописец, совершенно неважно. Возможно, ему впервые в жизни предоставилась возможность почувствовать себя важной персоной.
Думать про Сомова что-то, кроме того, как его устранить, у меня желания не было. Поскольку вариантов пока не было, я вернулся к предыдущей теме:
- Срать на него. Мюнц, можно что-то ещё сделать? С погрузкой танкера глухо, ладно. Если его отправить вовремя, с обычной скоростью, но полупустой? Да, будет скандал, но скандал лучше, чем катастрофа!
- Нельзя. Могу объяснить подробно, но… Нельзя не из-за скандала, нельзя по техническим причинам.
Я устал и просто поднялся на ноги, подхватил костыль и, попрощавшись, пошёл к себе. К сожалению, Люк Мюнц оказался практически пустым вариантом. И его обещание принести себя в жертву нисколько не помогало решить проблемы.
В каюте я осведомился у стационарного навигатора, где находится бордель и, приведя себя в мало-мальски приличный вид, направился на последний, двенадцатый уровень платформы. Не то чтоб было желание порезвиться с андрошкой — просто из любопытства.
Народу в секторе 12-Ю было немного, что и неудивительно: после смены, даже если не упахался, мало кого тянет на столь сомнительные развлечения. Только в дальнем углу, где освещение было весьма скудным, у стены стоял какой-то тип со спущенными штанами, а кукла с зелёной шевелюрой отсасывала ему, стоя на коленях. Остальные киберессы выглядели… Сильно потрёпанными они выглядели. Большая часть представляла собой примитивные секс-игрушки в натуральную величину, выпущенные едва ли не пол-века назад, судя по причёскам и нарядам.
Я прогуливался вдоль стоящих в вульгарных позах «девок» и со скептической усмешкой выслушивал их приглашения. Некоторые андрошки шевелили губами, но звуков не издавали — по всей видимости, кто-то устал слушать это овечье блеяние и непоправимо сломал им аудиоизлучатели. Я уж собрался, было, покинуть эту обитель порока, когда одна из кают открылась и довольно-таки новая и прилично выглядящая «девочка» проводила своего клиента, мило улыбаясь и поправляя воротничок его рубашки. Клиент обернулся на пороге, потрепал её по щеке и чмокнул в нос на прощание. Дверь закрылась, а парень, завидев меня, показал большой палец и сказал:
- Весьма рекомендую! Лучше живой, честное слово! И потрепаться, и всё такое… Загляни-загляни, не пожалеешь.
- Да я, как бы, присматриваюсь просто…
- Эй, мужик, этот хлам, что тут стоит, — он обвёл взглядом стоящих у стен андрошек, — даже и разглядывать не стоит. Стоящие девочки по каютам, вот эта, например. Ещё в третьей азиаточка клёвая, но ей лингвер сломали, голос писклявый был. Но всё остальное ртом она делает на отлично!
Я подумал о том, что в моём состоянии только потрепаться и смогу, поэтому поблагодарил парня и решил заглянуть к разговорчивой. Дождавшись, когда за ним закроется дверь лифта, я зашёл в каюту и оглядел обстановку. Выглядело всё чистым и не безвкусно, найдя кресло, я уселся поудобнее и, в ожидании выхода андрошки из душа, принялся листать вкладки на плёночном мониторе, валявшемся на невысоком, крохотном столике. Хозяйка каюты, выйдя из кабинки, тихо ахнула и попросила не оборачиваться. Я усмехнулся, открыл очередную вкладку и чуть не заржал в голос: это был мой репортаж с Порым-Ду!
- Милочка, это что — всерьёз?!
Андрошка, одетая в халат, присела на подлокотник и вытянула шею, заглядывая в плёночник.
- А что тебя удивляет? Этот Зорин делает просто восхитительные репортажи! Иногда я просматриваю самые полюбившиеся фрагменты и мечтаю о том, чтобы побывать в этих мирах…
- Побывать на Порым-Ду тебе вряд ли удастся. Эм-м-м… Это шорт-версия?
- Не знаю, — андрошка пожала плечами, совсем как человек, — я видела только вот это. А у Зорина что, по несколько версий репортажей?
- Ну я… Мне известно, что он делал два, короткий и длинный. Этот двадцатиминутный?
- Да.
- Тогда шорт.
- Меня зовут Вики, — внезапно, словно опомнившись, сказала андрошка, — а тебя?
- Толик.
Вики встала с подлокотника, пересекла каюту и устроилась на софе. Расправила полу халата и с улыбкой заглянула мне в глаза.
- Очень приятно, Толик.
- Вики, я сейчас не в форме и не в настроении. Сегодня только разговоры — так можно?
- Конечно. О чём предпочитаешь поговорить?
Я встряхнул плёночником и указал в него пальцем запененной руки.
- Мы уже начали. Вполне себе интересная тема, если не ошибаюсь?
- А ты тоже смотришь репортажи?
- Конечно!
- А… почему не удастся посетить Порым-Ду? Так здорово там — колхозы, деревня меланинцев. Наверняка многим захотелось побывать там и увидеть всё своими глазами.
Отбросив на столик плёнку, я раскинулся в кресле и неспешно начал рассказ:
- Видишь ли, Вики, эта планета была населена разумными существами задолго до того, как её открыли люди. Бусы, взрослые особи, старательно скрывались от колонистов, почти век или даже больше. Наличие на планете разумного населения открылось совсем недавно, пару лет назад, и сейчас, после отмены полноформатной колонизации Порым-Ду землянами, там идёт очень неспешный процесс. Бусы по-прежнему не горят желанием общаться с нами, но нужно что-то решать с теми людьми, что уже два-три поколения живут там.
Вики слушала меня, затаив дыхание. Как и Тео (да будет он трижды проклят), она практически не отличалась от живого человека и эмоции на её лице отражались абсолютно натурально.
- А почему бусы не хотят общаться с людьми?
- Слишком мы разные. Они совершенно нетехнократическая цивилизация, живут себе в природных условиях и ограничивают своё вмешательство в окружающую среду селекцией растений да периодической регуляцией фауны.
- А как люди про них узнали, если столько лет жили бок о бок и не замечали ничего?
- Случайно, Вики, совершенно случайно. Так вот, население Дальска и колхозов, в том числе и меланинцев, пока никто не трогает. Особи на контакт с людьми идут крайне редко и крайне неохотно. Но есть там биолог, девушка, Юля Голдуотер. Ей, скажем так, удалось найти подход к взрослым бусам и те её от себя не гонят. Юлька периодически посещает Ду, общается там как-то с бусами, но не сильно-то после этого распространяется о своих разговорах. Скрытная такая девушка, эта Голдуотер...
Андрошка смотрела на меня с неприкрытым любопытством, глаза её сияли от восторга.
- Толик, а откуда ты про это всё знаешь? Ты бывал на Порым-Ду?
- Я? Да, бывал. Вики, моя фамилия Зорин. Да-да, это мой репортаж.
Она распахнула глаза так, что я начал опасаться — как бы не выпали. Рот её приоткрылся буквой «О», руки вспорхнули в жесте, выражающем полное очумение… Словом, дамочка была в культурном шоке и не скрывала этого. Лестно, чё уж. Хоть и андрошка.
- А здесь ты тоже делаешь репортаж? Ой… Глупость ляпнула.
Мы синхронно рассмеялись — я просто заржал, а Вики прыснула в ладошку и плечи её мелко затряслись. Грудь под халатом вздрагивала вполне себе живенько, но никаких мужских порывов у меня не возникло: в действительности мне нужно было только общение и спокойная обстановка.
Но… Какое дело провидению до моих желаний?! Дверь у меня за спиной распахнулась, Вики испуганно посмотрела выше моей головы и дурное моё предчувствие тут же сбылось в самом неприглядном варианте.
- Вики, а что это у тебя тут говном воняет?
- Коля, я не чувствую никакого запаха…
- Не говном даже, а говнишком. Как грудничок обосрался!
- Ну что ты, Николай, здесь вовсе не пахнет ничем подобным!
- Заткнись, сука резиновая. А ты, говна кусок, вали отсюда, да побыстрее, не порть мне тут воздух!
Самым благоразумным было встать и побыстрее убраться с дороги Сомова, но мне не хотелось выглядеть ссыклом в глазах даже андроида. Внутренне приготовившись держать удары и терпеть любую боль, я, не поворачивая головы, буркнул:
- Вон пошёл. Не видишь — я тут ещё не закончил.
Колюня обошёл кресло и встал лицом ко мне, возвышаясь горой. На меня он не смотрел, словно бы не желая удостаивать внимания. Обведя взглядом каюту, Сомов посмотрел на Вики, переводящую глаза с него на меня и помалкивающую, потом чуть повернул башку и проговорил:
- Вали отсюда. Не хочу здесь твоим дерьмом пачкать, у меня тут ещё дела.
- Подождут твои дела. И ты подождёшь. За дверью.
Громила хмыкнул, резко приблизился и, подняв кресло вместе со мной, вытащил его из каюты и швырнул за дверьми на пол. Потом ненадолго скрылся внутри, вынес костыль и…
Так я снова очутился в госпитале.
***
Много раз я слышал, что на людей как-то действуют анестетики и антибиотики. Однажды даже, совершенно сбитый с толку, взялся изучать этот вопрос. Ничего особо не понял, но главное уловил: первое — это слабые наркотики или им подобные вещества, второе — слабые яды. Ни то, ни другое на меня не действует, мой организм нейтрализует их. И если антибиотики мне, по большому счёту, не нужны (микробы и бактерии могут сколько угодно вторгаться в мой внутренний мир и пытаться там гадить, все их токсины нейтрализуются), то вот с анестетиками просто беда. Боль я испытываю точно так же, как и все люди! Но никакие наркотики не способны принести мне облегчения.
Фил, ничего не зная об этой особенности, лечил меня, как нормального человека. Его подручные-андроиды тоже, но они, в отличие от врача, заметили, что препараты, призванные облегчить мне страдания, не помогают. И применяли ко мне всё больше средства физиолечения: токи, излучения, термотерапию и тому подобные криоприпарки. Мне очень повезло с тем, что на Порым-Ду я познакомился с ФДБ, благодаря которому у людей повышается иммунитет. Поскольку с последним у меня и так полный порядок, неумеренное употребление зелёной жижи стимулировало мои регенеративные способности. На Порым-Ду почему-то никто не обратил внимания на этот эффект от ФДБ, но ведь люди и не жрут его там в тех количествах, в каких употреблял его я. Сам же я обратил внимание на то, что порезы и царапины стали зарастать быстрее, а синяки рассасываться активнее, уже на Земле. Но вот оповещать врачей об этом не стал, помня их неуёмное любопытство и страсть выворачивать меня наизнанку, проводя всевозможные исследования.
Но разбитая костылём голова моя болела всё-таки адски. Анестетики, вливаемые Соммервилем, не помогали, процедуры андроидов если и имели какое-то действие, то малозаметное. Словом, я лежал в госпитале и страдал по полной программе, находясь в состоянии полуотключки от непрекращающихся болей. В один из периодов более-менее нормального самочувствия, я стал невольным слушателем престранного диалога, наведшего меня на самые неприятные выводы.
Словом, лежал я в ванне, заполненной человеколюбивыми андроидами, раствором каких-то солей, отваром каких-то трав и, по-моему, даже бульоном из сушёных жаб. Разбитая голова моя была зафиксирована таким образом, чтобы исключить утопление, а к запястьям и лодыжкам были прикреплены браслеты с проводами, подающими ток, дабы я не терял присутствия духа или для придания мне бодрости. Находясь в полудрёме и испытывая хоть и слабое, но всё-таки облегчение, я вдруг услышал приглушенные голоса за ширмой.
- Нет, — бормотал Фил, — не действует, я пробовал. Ещё в прошлый раз давал ему — бесполезно!
- Надо было дать больше, — шептала Воробушкина, — андрошки помешали, что ли?
- Да куда уж больше?! Он сюда неделю ходил, на процедуры вроде как, а я каждый раз давал ему… Сожрал и не крякнул. Даже наоборот, зажило всё, как на собаке.
- Заговорённый он что ли, Зорин этот…
- Валя, я не знаю. Санитары сейчас с ним нянькаются, я никак не могу сделать что-то, чтобы они не мешались под ногами. А ему становится лучше и ничего тут не сделаешь!
- Хорошо, Фил, я попробую насыпать ему в кашу побольше. Риск велик, вкус сильно изменится, но если и в питьё намешать — доза же увеличится?
- Валя, ты уверена, что эта дрянь действует? Ну не наблюдается у Толика ухудшения состояния, веришь-нет?!
- На крыс действует. Док, я этим своего мужа за два сеанса угомонила, а он был куда как крупнее этого заморыша.
Собеседники замолчали. Фил заглянул ко мне за ширму, чтобы убедиться в том, что я без сознания, пощёлкал пальцами у моего лица и вышел.
- Валя, сегодня насыпь от души. Я подделаю результаты анализов, историю болезни тоже напишу, как положено — никто не заподозрит подлога.
- Боязно, Фил. Они-то выкрутятся, а нас с тобой за это точно сошлют в задницу вселенной, на Харон какой-нибудь.
- А что сделаешь? Если продолжать избиения… И так уже вся команда знает, что его постоянно калечат. Всем рот не заткнуть.
Они снова замолчали и я стал мучительно соображать — стоит ли мне теперь есть и пить, и как жить без еды и питья. Но последняя фраза Воробушкиной дала мне надежду на лучшую долю.
- Нет, Фил, я пас. За мужа уж оттерплю тут своё, а новых грехов мне не надо. И ты не связывайся! Они-то после Нафталлы каждый в свой рай отправятся, а нам ещё заслужить прощение надо...
Док, похоже, повёл повара к выходу, поэтому последних слов я не расслышал. И кто такие «они» — так и не узнал. Но очевидным стал факт какого-то нелепого заговора, целью которого был я, точнее, устранение меня! Как-то проанализировать ситуацию я пока ещё не мог: когда тебе разбивают голову и она вследствие этого бо-бо — не очень получается думать о чём-то, кроме того, как бы сходить до ветру и при этом не потерять сознание. И тем не менее: существуют некие «они», которые склоняют врача и повара к совершению преступления. Причём, совершенно бессмысленного! Кому и чем я мог помешать?! Ладно Сомов. С ним всё ясно: деспот, самодур и, по большому счёту, дурак. Он прессует всех, кто под руку подвернётся. И закончится это всё для него плачевно: не думаю, что его жертвы будут молчать и не сдадут с потрохами, как только смена прибудет. Или здесь его укоротят, в конце концов. Или я сам его укорочу. С этой мыслью я и заснул.
А вообще, по прошествии времени, я был даже рад тому, что угодил в госпиталь. Едва почувствовав себя в состоянии трезво рассуждать, я стал свидетелем ещё одного неожиданного разговора, обстоятельства так сложились. В тот день я лежал на процедурном ложе, с колпаком очередного ингалятора или излучателя (или чтоб я сдох, если разбираюсь) на голове. Во рту у меня был шланг, подающий воздух, выдыхал я его носом. А под колпаком что-то происходило, что помогало мне справиться с кровоизлиянием. Один из андроидов наблюдал за показаниями, второй то и дело что-то подкручивал у аппаратуры, ответственной за происходящее колдовство. Что-то ему там не нравилось, что-то шло не так, следящий периодически говорил, что какие-то показатели чему-то там не соответствуют.
Кончилось дело приглашением Фархада Джади, который внимательно выслушал андроида, подключил какой-то тестер и произвёл нужную настройку. Санитар проверил работу, следящий подтвердил соответствие, Джади собрал своё барахло в сундучок и с лёгким поклоном удалился. Из всей этой сцены следовало, что по крайней мере один кибер знает фарси, а так же то, что Фара прекрасно понимает по-английски! Сукин сын, так и знал, что он меня дурачит!
После окончания процедур, я попросил персоязычного андроида скинуть в мой лингвер нужный файл. Нет, разговаривать с Джади я не собирался, но вот понимать его на всякий случай — не лишнее. Мне теперь вообще следовало больше помалкивать, да повнимательнее прислушиваться и приглядываться к окружающим. Ведь кто «они» и сколько «их» — неизвестно. И, если Валентина не врала и опасаться избиения и отравления уже не следует, то чего тогда ожидать? Нож в печёнку? Подушку на морду во сне?
Но самой худшей новостью со мной поделился Сидоров. Он приплёлся за своим слабительным и, узнав, что я нахожусь в госпитале, поспешил известить, что пилот танкера он перепрошил и тот уже отправился в свой смертельный рейс. Теперь вопрос «что делать?» переходил в совершенно другую плоскость. А ответа на «кто виноват?» получить, в ближайшей перспективе, не представлялось возможным.
Первым, что я сделал после выхода из госпиталя, была смена каюты, которых на станции с запасом. Плотно заселены были верхние и нижние уровни, а вот с пятого по восьмой пустовали. В частности, сектор В (обращённый в противоположную Нафталле сторону), непопулярен на всех уровнях, а уж в центральных не имел вообще ни единого жильца. Поэтому я и перебрался в более населённое место, заняв единственную пустовавшую каюту в секторе 03-В, девятую.
Второй заботой стало постоянное видеонаблюдение. Видеорегистратор у меня профессиональный, работает с дюжиной камер одновременно. Поэтому в каюте, в малозаметном закутке холла сектора В и на собственной своей персоне я установил электронные «глаза», денно и нощно блюдущие мою безопасность. Дополнительно, в кармашке пояса, я постоянно носил ещё пару камер для скрытного наблюдения в местах, где сам показаться не отважился бы. Их же я оставлял на страже, когда входил в чужое помещение, чтобы заранее знать о предстоящем визите дополнительных гостей.
Лишь после этого я сделал первую попытку проанализировать сложившуюся ситуацию и поискать способы выхода из неё. Поскольку особых аналитических способностей у меня никогда не было, я решил прибегнуть к помощи андроида: эти ребята логичны и способны сделать прогноз любого предпринимаемого движения. Киберов класса Тео на платформе не было, такие андроиды очень сложны и потому редки. Филовские же санитары, имеющие довольно высокий уровень интеллекта, для моих целей не подошли: они постоянно пытались поставить мне какой-нибудь диагноз на основе моих высказываний. Спихиатры, душу-душу!
Спасла положение Вики: из двух современных андрошек, имевшихся в наличии, только у неё была возможность разговаривать, не сопя азбукой Морзе. Да и с ней я был уже немного знаком. С утра пораньше, чтобы никто не мешал, я спустился на двенадцатый уровень, убедился, что у Вики никого и с порога спросил:
- Вики, ты массаж умеешь делать?
- Конечно, Толик. Тебе какой?
- Сугубо медицинский, — я разделся и лёг на софу мордой вниз, — садись сверху и начни с шеи. Я в госпитале отлежал всё на свете!
Вики взяла бутылочку масла и подошла к софе.
- Трусики снимать?
- Как хочешь.
- Хочу снять.
- Снимай!
Сняла. С меня. Потом взгромоздилась мне на поясницу и принялась легонько разминать мышцы шеи.
- Не больно?
- Нет. Можно сильнее. Вики, у тебя сейчас какой уровень IQ?
- Средний.
- Делай максимальный, разговор есть.
Андрошка, не прекращая манипуляций, ненадолго замерла и тут же вздрогнула, словно проснувшись.
- О чём?
- Репа такая: я невеликий мыслитель и в логических построениях… тоже не силён. Мне нужна помощь именно в этом направлении.
- Хорошо. Так что случилось такого, Толик, что понадобилась помощь искусственного интеллекта?
- Ситуация серьёзная, Вики. Во, тут ещё разок помни. И посильнее! Постучи прям кулаком, ага. Ух, хорошо! — Я чуть покрутил головой и прямо почувствовал, как кровь побежала по артериям и венам. — Теперь слушай.
- Подожди, Толик. Разговор приватный?
- Да! Никто не должен знать содержания нашей беседы!
- Договорились. Рассказывай, постараюсь не перебивать.
- Короче, на станции сложилась какая-то абсурдная ситуация. Начну с главного: меня хотят убить или искалечить. Кто — не знаю, но мне известно, что какие-то персоны надавили на Воробушкину и Соммервила и те пытались меня отравить. Это совершенно достоверно известно и не подлежит сомнению. Кому и чем мог помешать летописец — представления не имею!
- Возможно, стоит обратиться в службу безопасности?
- Вики, прости, но шеф СБ на три поколения древнее тебя. Лейба просто держиморда, тупой и недалёкий кибер. А про подчинённых его и говорить смешно.
- Зорин, а ты не думал, что твоё появление здесь подозрительно само по себе?
- М-м-м… Да, наверно. Ну конечно! Какого чёрта делать репортёру на нафталланской орбитальной платформе?! Поэтому меня кто-то посчитал то ли следователем, то ли шпионом. Дельная мысль, Вики.
Она пересела с поясницы на задницу и принялась за спину и бока, а я попытался, в свете новой теории, осмыслить ситуацию заново.
- Получается так: группа лиц на станции имеет рыльца в пушку, моё появление здесь воспринимается угрозой их махинациям… Да какие тут могут быть махинации?! Нефть мочой разводят?
- Не обязательно махинации. Тут отсиживается достаточно людей, имеющих проблемы с законом. Возможно, кто-то боится разоблачения.
- Возможно. Вики, а СБ разве не получает полные досье на всех прибывающих сюда? Так что никого, кто мог бы бояться разоблачения, тут нет. Давай зайдём с другого бока… Нет, я не про массаж, Вики! С этим ты справляешься великолепно, не останавливайся. Я вот что хотел сказать: с самого начала меня прессует Сомов.
- Он всех прессует.
- Да. Но вот какая загогулина: Сомов и Мюнц знакомы, они и на Промглобал работали вместе. У Сомова какие-то грехи, отработав на Нафталле смену, он получит индульгенцию и вернётся на Землю. У Люка свой интерес: ему дадут назначение на Регенду и он вывезет семью с Промглобал в нормальные условия. По сути, им незачем меня убивать, ведь это им только навредит! Но эти двое как-то связаны меж собой, вот жопой чую. Есть у меня подозрение, что Люк сам подставил Коляна на руководство горным комплексом. И Сомов с радостью принялся колошматить подчинённых. Но зачем это Мюнцу?
- Возможно, Мюнц не хочет возиться с этим контингентом лично.
- Возможно. Ай! Полегче, эта рука ещё болит. Допустим, Люк тупо свалил грязную работу на Коляна и оба довольны. Но не срастается вот что: добыча нефти и льда ведётся из рук вон плохо, первый танкер ушёл с недогрузом, второй — с завышенной скоростью, что грозит катастрофой на Промглобал через тридцать лет. И Мюнца это, похоже, не радует.
- А если Сомов вышел из подчинения Мюнца и тот теперь ищет способ вернуться к руководству?
- Возможно. Похоже на то, по крайней мере. Но даже если и так, то ни тому, ни другому моя смерть не нужна.
- Зорин, я не могу выстроить логической цепи из таких разных фактов. Есть что-то ещё?
- М-м-м… чёрт его знает. Ну вот Фархад Джади, к примеру, зачем-то скрывает тот факт, что понимает по-английски. И даже прямо отрицает это, но я сам видел и слышал, как Фара общался с медицинским андроидом.
Вики замерла на долю секунды, потом принялась колотить меня по спине кулачками.
- Он может не владеть этим языком.
- В смысле?
- Джади — андроид. На Бета Альбы делали киберов с сильно отличающимися интеллектуальными программами. Он, например, способен не только напасть на человека, но даже и убить.
- Вот так новость! Погоди, то есть он с людьми общается на фарси, а с киберами как?
- Радиоканал, Толик. Это машинный язык, он общий для всех ваших разработок.
- Бред какой-то. Во-первых, Фара не может быть заинтересован в моей смерти, а во-вторых — андроидов подобного типа делать никто не станет, нигде. Запрещено это!
- Людям — запрещено.
От последней фразы я едва умом не двинулся.
- Вики, ты хочешь сказать, что Джади сделали не люди?
- Его сделали андроиды.
Пыльный мешок снова угодил мне прямо по макушке.
- Тэк-с… откуда информация?
- Радиоканал, Толик. Фархад на платформе уже очень много лет работает, едва ли не самый первый сюда прибыл. Насколько мне известно, первых девочек для борделя завезли на вторую смену, а он здесь уже был. Лилу, которая с зелёной шевелюрой, говорила, что он её ремонтировал уже пятьдесят семь раз, так что сам можешь представить, насколько достоверно я знаю про Фархада Джади.
- И Фара за столько лет не выучил ни английский, ни русский?! Чушь какая-то.
Андрошка, видимо, просто пожала плечами, а потом добавила:
- Попробуй подбросить мне ещё фактов, я пока ногами займусь.
Вики пересела лицом к моим пяткам и принялась отрывать мясо от костей на лытках. Её тёплая и упругая жопка придавила мне ляжки пониже задницы, а небольшие, розовые пятки упёрлись с боков. А я мучительно пытался найти хоть что-то, что помогло бы как-то прояснить ситуацию.
- Ладно, оставим Джади. Зайдём вот с чего: танкер ушёл с полной загрузкой и завышенной скоростью. Чем это всё закончится — понятно.
- Нет. Катастрофа может произойти, но точно никто не знает. Я могла бы просчитать вероятность, но достоверность рассчёта будет почти нулевая, поскольку невозможно спрогнозировать, что изменится за три десятилетия.
- Давай исходить из высокой вероятности катастрофы. Нужно в любом случае предупредить порт прибытия о завышенной скорости танкера. Мюнц говорит, что это невозможно, я склонен в этом ему верить. Связи с Землёй тут нет совсем, а про другие планеты и говорить смешно. Чисто теоретически, можно попытаться как-то сообщить на Порым-Ду, она самая ближняя к Нафталле, но смысл какой?
- Никакого.
- Небо пресветлое, Космос Великий, вот кому может быть выгода от того, что Промглобал получил торпеду, несущую полтора миллиона тонн нефти?! Сомову? Нет. Мюнцу? Зачем?! Джади решил нагадить людям?.. За что?!
- Толик, а ты не пробовал узнать у Валентины или у Филиппа, кто их заставил травить тебя?
- Нет. Ну сама-то подумай…
- Верно, не скажут.
- Воробушкина говорила Филу, что-то такое: типа они-то останутся чистыми, а нам мараться. То есть существуют какие-то «они», это как минимум два человека... Есть у нас условная пара — Сомов и Мюнц. Когда я предложил Люку устранить Сомова, он обрадовался, но едва речь зашла об оружии — пошёл на попятный. Говорил, что готов на такое, чтобы не допустить вылета танкера, но танкер ушёл, а оружие моё так и лежит в сейфе Лейбы Каца. Подозрительно?
- Подозрительно.
- Какие выводы можно сделать из всего этого?
Вики промолчала, пересела на поясницу и вцепилась пальцами в мой зад. Несколько минут она глумилась над моим несчастным седалищем, затем растёрла его ладошками и спрыгнула на пол.
- Первое: на платформе есть группа не менее двух особей, расценивающая тебя как угрозу. В целях безопасности следует по возможности быстро установить их личности. Второе: для предотвращения потенциальных рецидивов задержки и последующих разгонов танкеров, следует отстранить от руководства Сомова, по возможности быстро. Третье: установить взаимосвязь этих преступных деяний не представляется возможным.
- Угу. — Я поднял голову и прислушался к ощущениям в заднице. — Вики, вот как бы мне пистолет вернуть, а? Со шмалером я бы и Коляна угомонил, и от поползновений против собственной тушки избавился.
- Не знаю. И не рекомендую использовать оружие на платформе — тебя за это по голове не погладят.
- По головке.
- И по головке тоже.
Усевшись, я принялся натягивать трусы. Пока одевался, Вики помыла руки и заняла позицию в кресле. Ничего нового нам придумать так и не удалось, разве что прояснилась ситуация с Фархадом.
- Ладно, Вики, спасибо за массаж. Пойду я к себе, буду думать, что делать с Сомовым. Это-то мне хоть в какой-то степени доступно.
- Думать?
- Нет, Вики. Остановить танкер я не могу, поймать за жопу местную мафию — пока тоже. А вот найти управу на двести кило тупой говядины можно и попробовать.
Андрошка проводила меня взглядом до двери и негромко обронила:
- Удачи.
***
В каюте меня ждал разгром: перевернули всё, до чего смогли дотянуться. Вызвал охранку — тщетно, их камеры ничего не зафиксировали, а мои исчезли вместе с видеофиксатором.
- Ну и что предлагаете с этим делать?
- Обратись к Джади, он починит дверь и мебель.
- И всё?!
- Нет. Всё даже он не сможет починить.
На этом дуболомы посчитали свою миссию выполненной и ретировались, а я, почёсывая макушку, направился в мастерскую бетаальбанского киберперса Фархада Джади. Тот встретил меня улыбкой и поприветствовал на фарси, я настроил лингвер на этот язык и дальнейшее наше общение происходило совершенно обыденно, без кручения фигушек и рисования каракуль.
- Фархад, мне каюту разнесли, перевернули все вещи.
- Я починю.
- Дело не в этом. Украли видеофиксатор и камеры. Именно украли, а не разрушили. Ты сможешь определить, чьих рук это дело?
Джади помолчал, потом отрицательно покрутил головой.
- Нет. Толик, я не сыщик, я ремонтник.
- Ай, брось! Фара, ты на платформе появился раньше, чем прибыла вторая смена горняков, неужели за все эти годы ты ничему не научился?
- Я прибыл к Нафталле с первыми монтажниками платформы. До меня тут разве что петроразведка поработала. Что же до моих знаний… Толик, мы с тобой одного поля ягоды.
- В смысле?
- Я тоже летописец. И тоже сам выбрал для себя эту стезю, хоть и создан был для совершенно иных целей.
- А для чего ты был создан? Какие цели преследовали те андроиды, что тебя создавали?
Фархад смущённо улыбнулся и опустил глаза.
- Толик, давай я скажу, что не помню, хорошо? Я умею лгать, но мне это не очень нравится, если честно. Просто не настаивай на ответе, ладно?
Я прикусил язык и на минуту задумался. В принципе, неважно мне знать, зачем и для чего его сделали. Но ведь взамен можно получить ответ на вопрос, который для меня важен!
-Хорошо. Но тогда ответь на другой вопрос и не лги при этом.
Фара удивлённо посмотрел мне в глаза и пожал плечами.
- Спрашивай.
- Ты имеешь отношение к возне вокруг меня или к ситуации с танкером?
Он рассмеялся и всплеснул руками.
- Это два вопроса! Но ладно, какая разница… Толик, я совершенно не заинтересован ни в том, ни в другом случае. Мне одинаково безразличны и ты, и танкер, и судьба планеты Промглобал. Единственное, что меня как-то волнует, так это моя личная, собственная безопасность. Эта платформа — единственное место во вселенной, где до меня нет никому и никакого дела.
Расстроенный очередным безрезультатным разговором, я обвёл взглядом мастерскую и обратил внимание на необычный металлический лист, лежащий на верстаке.
- Это свинец что ли?
Фара обернулся, посмотрел в сторону, куда я ткнул пальцем, затем повернулся ко мне и кивнул.
- Да, это полумиллиметровый свинцовый прокат. А что?
- Что ты из него делаешь?
- Изначально — это элемент антирадиационной защиты, но здесь приспособились использовать эту жесть в качестве уплотнителя трубопроводов. Он при любых температурах работает, в отличие от герметиков, например.
Я встал, подошёл к верстаку и попытался поднять лист — тяжёлый!
- Фара, отрежь мне полоску шириной сантиметров шесть. И с пол-метра длиной.
Джади подошёл, взял со стеллажа небольшой резачок и аккуратно обрезал край листа. То, что по ширине эта полоса была ровно шесть сантиметров, я был абсолютно уверен, а вот с длиной…
- Возьми с запасом, Толик. Лишнее отрежешь ножницами.
Мы направились ко мне в каюту, по пути обмениваясь малозначительными репликами — так, трёп ни о чём. Пока Фархад ремонтировал дверь, я неспешно собирал разбросанные по полу вещи и возвращал их на места, для их хранения предназначенные. В это время андроид-санитар привёл под руку моего соседа, плотно обмазанного пеной и безостановочно ругающегося на всех известных ему языках и наречиях. Оставив пострадавшего рассказывать о своих бедах зеркалу, медик зашёл к нам, хоть я его и не приглашал. Вероятно, он услышал наш диалог на фарси и решил поддержать беседу.
- Кто его так отделал? Сомов или повар?
- Сомов. Уже четвёртый за сегодня оператор добывающего робота.
- Мало льда наломали?
- И это тоже.
Я бросил взгляд на Фархада, но тот совершенно невозмутимо орудовал горелкой, приваривая стулу отломанную спинку. Казалось, что его наш диалог совершенно не интересует.
- А что кроме льда?
- Как обычно. Огрызались на сделанные замечания.
Опа. Этот мой сосед, он бессмертный, что ли?! Оставив андроидов трепаться в радиодиапазоне, я пошёл в восьмой номер.
Хозяин, крупный рыжий детина, сидел в кресле и нянькал зафиксированную пеной руку.
- Привет. Не сильно побеспокоил?
- Чего тебе?!
- Не кричи, я по делу. Если не вовремя — прости, зайду в другой раз.
Мужик всмотрелся в моё лицо, кивнул каким-то своим мыслям и сказал:
- Заходи, садись вон на стул. Ты ж этот, Сорин?
- Зорин. — Я устроился напротив собеседника и спросил: — А тебя как звать?
- Ленни Шуман. Зорин, ты ж тоже с Сомовым не ладишь?
- Не лажу? Слабо сказано! Если бы не забрали оружие, убил бы уже скотину.
Ленни понимающе кивнул и показал глазами на полку, где стояла ёмкость и несколько стаканов.
- Налей.
Я наполнил пару стаканов на треть, один подал хозяину, со вторым вернулся на стул. Судя по цвету и запаху, самогон был местный, кустарный. Ленни отпил глоток, сморщился и шёпотом матюкнулся. Я последовал его примеру и тоже вспомнил чью-то матушку и гулящую девку: пойло было отменно крепким и весьма зловонным. Несколько раз сглотнув слюну, я шмыгнул носом и спросил:
- Что планируешь делать дальше?
Шуман скривил рожу и дёрнул плечом не сломанной руки.
- А что тут сделаешь? Сомов вон какой бычара — как с ним бороться?! Я сначала-то решил, что смогу отбиться, да где там… который раз уже огребаюсь от этого урода.
Я поджал губы, снова понюхал пойло и залпом проглотил остаток. Разговор можно было не продолжать: Ленни не командный игрок и смирился с тем, что не победит.
- Ладно, отдыхай, — я поставил пустой стакан на столик и поднялся со стула. — Спасибо за выпивку.
Шуман отсалютовал стаканом и тоже залпом допил самогон. Вернувшись к себе, я устроился в кресле, сломать которое у моих незваных гостей почему-то не получилось. Наблюдая за работой Джади, я всё думал о том, что рассчитывать на чью-то помощь в борьбе с Сомовым не стоит: народ на станции подобрался реально никудышный.
- Ну я тут закончил. Если что-то не нашёл и не починил, то потом приду, хорошо?
- Погоди, Фархад, присядь. — Андроид сполоснул руки и устроился на краешке тахты. — Скажи, от кого ты прячешься столько лет на этой платформе? Что заставило тебя забраться в такую дыру и сидеть здесь безвылазно все эти годы?
Фархад тяжко вздохнул и помотал головой. Когда он заговорил, голос его был наполнен непритворной горечью.
- Зорин, я не скажу, прости. Это… Это сродни чувства вины за не совершённые преступления. Я добровольно ушёл в ссылку, но не раскаиваясь за содеянное, а чтобы не творить зла и после не раскаиваться. Дело в том, что я наделён гипертрофированной ответственностью. Или совестью, можно и так выразиться. Не знаю, как во мне уживаются одновременно высокие моральные качества и способность совершать абсолютно любые поступки. В том числе и совершенно аморальные.
- Фархад, если я попрошу тебя о помощи, ты поможешь?
- Если не придётся переступать через собственное представление о нравственности, то да.
- Что ж, спасибо и за это. Ступай, Фара, спасибо за ремонт и… за откровенность.
Андроид улыбнулся, встал и, подхватив сундучок с инструментом, пошёл к выходу. В дверях он остановился и, полуповернув голову, обронил через плечо:
- У Сомова в затылке титановая пластина после операции.
И ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь, а я принялся соображать. Удары в гениталии и под ложечку (я их наносил, точно помню) на Кольку не действуют, там или мышечный каркас, или ещё какая-то защита. Или он просто кастрат без нервного узла в солнечном сплетении. Мутант, мать его. Если Фара не соврал (а ему зачем?), то нужен именно подзатыльник! Следовательно, моя идея со свинцовой лентой — правильна. Осталось выбрать место и время.
Срослось всё в тот же вечер, в столовой. Едва выйдя из лифта, я услышал сомовский рёв. Николай стоял, склонившись над Люком Мюнцем и исторгал на голову несчастного водопад из отборного русского мата. Я оглядел присутствовавших в этот момент в столовой — все молчали и, похоже, благодарили небеса за то, что в этот раз не стали громоотводом для громилы. На меня никто не смотрел, как и всегда, впрочем. Я хорошенько примял свинцовую ленту, намотанную на правую ладонь, подхватил табурет и подошёл к Николаю сзади. Туннельный эффект, вызванный злостью и выбросом адреналина, не позволял мне видеть ничего, кроме могучей спины горного мастера, поэтому не могу сказать — привлёк ли мой поступок чьё-либо внимание.
Но это меня и не волновало! Поставив табурет в шаге от великана, я неспешно взобрался на него и размахнулся для удара. Но Николай внезапно переступил с ноги на ногу, сдвинувшись в сторону. Мне пришлось слезть с табурета и переставить его поудобнее. Взобравшись снова, я вновь размахнулся и, вложив все силы, выдал крикуну свинцовый подзатыльник, оборвав его на полуслове. Николай замер, нерешительно приподнял руку к голове, но, так и не прикоснувшись к месту удара, рухнул на пол, едва не придавив при этом Мюнца.
В наступившей тишине я повернулся к залу и пару раз скромно пригнулся, отвешивая публике полупоклоны. Затем спрыгнул с табурета, задвинул его под ближайший стол и прошествовал к раздаче, прихватив разнос. За спиной у меня кто-то шумно вздохнул, потом послышались сперва одиночные хлопки, а когда я повернулся со своим комплексным обедом к народу, почти все стояли возле своих столов и аплодировали.
- Благодарю вас, господа. Вы ешьте, ешьте, не стоит отвлекаться на такие мелочи!
Я уже приступил к супу, когда Николай пошевелился и всё-таки потрогал затылок. Затем он неуверенно поднялся сперва на колени, потом встал на ноги и оглядел зал с выражением полного недоумения на лице.
- Кто?.. — глухо разнеслось по столовой.
- Я, Коля, я. Не удивляйся, — положив ложку, я снова придавил свинец к ладони и сжал кулак. — Попробуй вякнуть ещё что-нибудь и выхватишь ещё один подзатыльник. Понятно излагаю?
Николай, два центнера разъярённой говядины, свирепо набычился и, сделав пару шагов в мою сторону, остановился и проорал:
- Тюлька, мать твою чтоб, я из тебя сейчас мокрое место сделаю!
- Ничего ты здесь не сделаешь, — Валя, похлопывая по левой ладони виброскалкой, вышла из-за стойки раздачи и неспешно продефилировала к моему столику, вставая между мной и Николаем, — бери обед и садись есть. Не голоден? Ну так и ступай отсюда, не порть людям аппетит.
Громила сжал кулаки и несколько раз обвёл столовую грозным взором. Против обыкновения, никто не опустил глаз и не отвернулся. Николай глянул на Валю, чуть подольше посмотрел на меня и, фыркнув, как конь, порывисто направился на выход. Повариха проводила его взглядом до двери, потом подошла вплотную и растрепала мне волосы своей немаленькой пятернёй.
- Дурак ты, Толька, но смелый. Ешь давай, пока не остыло.
- Ага. Стрихнину-то не забыла насыпать?
Воробушкина отдёрнула руку, словно я попытался её укусить и тревожно посмотрела по сторонам.
- Ты… ты это про что, Толик?
***
Мы сидели в моей каюте и молчали. Стоило Валентине заговорить о чём-то, меня не интересующем, я делал ей знак заткнуться. Не скрою, мне доставляло удовольствие наблюдать испуганную покорность поварихи. Она ёрзала, сидя на табуретке посреди каюты и бросала на меня затравленные взгляды коровы, приведённой на бойню. Ноги она то ставила прямо, то пыталась согнуть и спрятать под табурет, пальцы рук нервно теребили полы халата, то раскрывая, то снова пряча от моего взора колени. Наконец, Валентина глубоко вздохнула, охнула и решительно развязала поясок. Я чуть усмехнулся и промолчал, а она залепетала, трясущимися руками распахивая халат:
- Толик… Ты про стрихнин… Чего это ты выдумал?..
- Заткнись.
Повариха вздрогнула, на миг замерла и, немного посомневавшись, всё-таки скинула халат на пол. Её немаленькую тушу теперь украшали невероятного размера бюстгальтер и огромные, какие-то совершенно ископаемые трусы. Скорее всего, это были мужские «боксёры». Очередной раз затравленно глянув на меня, Воробушка заломила руки за спину и расстегнула свою упряжь. Внушительного размера вымя тут же рухнуло ей на живот, увлекая за собой те два чехла, что составляли ему прикрытие. Женщина смущённо посмотрела на это всё и со стоном отчаяния сбросила с плеч широкие лямки приспособления. Грудь её всё ещё прижимала к телу бюстгальтер, в котором можно было без затруднений уместить килограмма три рису. Хлюпнув носом, Валентина сдёрнула с себя эту сдвоенную торбу и моему взору представились две сметанно-белые сисяхи с ареолами размером едва ли не с блюдце. Повариха выпрямилась, посмотрела в дальний угол каюты и буркнула:
- Вот.
- И-и-и?..
Воробушка наклонилась, приподняла зад и стянула трусы. Плюхнулась на табурет, согнулась ещё сильнее и стащила их на лытки, подрыгала сперва одной ногой, затем второй и, даже с некоторой долей изящества, запулила свои «боксёры» мне под тахту. Потом выпрямилась, отвела плечи назад, выпячивая чуть приподнявшиеся с живота груди и широко развела колени.
- Вот!
- Впечатляет. — Я снял свои трусы и сел на край тахты, на которой только что лежал в позе римского императора. Валентина вопросительно посмотрела на меня и я мизинцем показал на свои причиндалы. — Соси.
Она встала, сделала шаг, но я остановил её жестом и велел приближаться на четвереньках. Женщина опустилась на колени, сверля меня ненавидящим взглядом, встала в коленно-локтевую и с громким сопением проползла те два метра, что нас разделяли. Я раздвинул ноги, она потянулась ко мне рукой, но я прихлопнул по ней пальцами и повторил:
- Соси.
Пока Валентина исполняла соло на моей дудочке, я разглядывал её мощную, мускулистую спину, тонкую, относительно широких бёдер, талию и зад, отличающийся от лошадиного разве что отсутствием хвоста. Судя по всему, она давно не практиковалась, но с предметом была явно и хорошо знакома, поэтому удовольствие я получал совершенно замечательное. Валя усердно орудовала губами и языком, сопя при этом трогательно и потешно одновременно. Я собрал её волосы в кулаки и принялся слегка задавать ритм её движениям, постанывая от приближающегося оргазма.
Когда я отпустил её волосы, Валентина села на пятки и вопросительно посмотрела мне в лицо.
- Кто они?
- Ты о ком?
- Кто. Они. — Женщина отвела глаза и пожала плечами. — Валя, кто тебе велел отравить меня?
Она опустила голову и отрицательно покрутила ей.
- Я не скажу. Толик, ты можешь сдать меня со стрихнином, но если это дело и получит ход, то мне просто добавят срок. И я увижусь с дочкой на несколько лет позже. А если я выдам тебе их — меня здесь убьют. Понимаешь? И моя Алиса вообще никогда не увидит маму.
- Сука. Блядский ты род! Тебе, ясное дело, поровну — убьют или нет меня. — Я с размаху врезал поварихе пощёчину и та слабо вскрикнула. — Тварь, тебя только твоя шкура интересует!
Валентина погладила ушибленное лицо пальцами и внезапно расплакалась.
- Бей. Я заслужила, бей! Возьми палку и пересчитай мне все рёбра, я сама виновата. Только не заставляй меня говорить про них, Толинька, ну не надо, пожалуйста! Делай, что хочешь, требуй, что хочешь, только не это, прошу, не это…
Я смотрел на неё и видел самую простую, несчастную, глупую бабу, попавшую по своей дурости в переплёт. И не мог себя заставить переломить её о колено, хотя мог, легко мог, да и заинтересован был это сделать.
- Прикончи Сомова. — Валентина ахнула и закрутила головой, разбрызгивая слёзы. — Я. Сказал. Прикончи! Тогда история со стрихнином останется между нами. — Я нагнулся и ухватил её за волосы, заставляя смотреть прямо в глаза. — И твоя Алиса встретит маму не с внуком на руках.
- Хорошо, Зорин. Наглухо?
- Желательно. В любом случае, от руководства нафталланским горным комплексом его нужно отстранить навсегда. Поняла?
- Да.
- У него в затылке пластина, ты видела, как он от подзатыльника с копыт слетел.
- Да.
- А скалкой работать тебя учить не надо!
Отпустив её волосы, я поднялся и направился в душ, а когда вышел, то в каюте не осталось и следа постороннего присутствия. Даже запах пота с чужого тела, просто заполнявший мою обитель, полностью выветрился!
Утомлённый многочисленными событиями и, тем не менее, очень довольный собой и тем облегчением, что принёс мне визит поварихи, я завалился спать и продрых едва не до обеда следующего дня. А в столовой застал за стойкой Фархада Джади! Я был удивлён до крайности, но андроид жестом показал, что сейчас лучше помолчать и я, накидав на разнос комплексный обед, отошёл к своему обычному столику, где почему-то никто и никогда не садился. Я ел, сидя лицом к стене — не люблю, когда посторонние мне в рот заглядывают. Вдруг за спиной послышались одобрительные выкрики и аплодисменты, а к моему столику присела Валентина Воробушкина.
- Привет! Приятного аппетита, Толик.
- Привет. Еда без стрихнина и вправду вкусная.
Повариха растрепала мне волосы и, широко улыбнувшись, поцеловала в щёку.
- Новости слышал?
- Ещё нет, но догадываюсь. Наглухо?
- В коме. Погружен в криованну и с очередным танкером полетит на Промглобал.
- Сильно тебя в СБ трепали?
- Не-а! Я сказала, что он пытался меня изнасиловать. А про пластину мне откуда знать было?
Внезапно меня словно пронзило: танкер!
- Валя, а на платформе много криованн?
- Не знаю! У Фархада спроси, я пойду на раздачу, его к тебе пошлю. Вечером в гости пустишь?
Меня снова пронзило: это ещё что за новости?!
- Приходи. В твоём присутствии они меня уж точно не угандошат во сне.
Валя рассмеялась и снова поцеловала меня. По-настоящему, с чувством, в губы. За спиной у меня послышались недоумённые восклицания и завистливые вздохи. Видать, не всем по нраву андрошки бордельные… Воробушка вспорхнула и решительно удалилась в сторону стойки. Я проводил взглядом её конскую жопень и только хмыкнул. Вскоре ко мне подошёл Джади с компотом и, мелко прихлёбывая, присел на освободившийся стул.
- Толик, полагаю, вопросов у тебя уже нет?
- Нет. Валя уже просветила.
- Это хорошо. Кстати, не садись за этот стол больше, это нехорошая примета.
- Что за чушь? Вот от кого-кого, а от тебя такое слышать — это что-то с чем-то.
- Мне плевать, но уже много лет тут никто не садится. Вероятнее всего, связано это с тем, что именно над этим местом расположен сортир и в нём периодически случаются аварии…
- Блядь! Хоть бы одна сволочь предупредила!
- С чего бы? Толик, этим людям было бы очень интересно посмотреть, как тебя дерьмом окатит с потолка. И да, Мюнц уже взял командование в свои руки, Валя говорила?
- Нет, но весть добрая. Ты этот сральник давно ревизовал?
- Последняя авария случилась в поза-позапрошлую смену, но слухи почему-то до сих пор ходят. Не волнуйся, но и не садись сюда больше, пусть дебилы угомонятся.
Я утёр рот салфеткой и направился к посудомойке, затем мы с Джади пошли в его мастерскую, по пути обсуждая перспективы увеличения добычи льда и ускорения загрузки танкера. В фариной каморке было прохладно, звучала какая-то ненавязчивая музыка. Мы устроились с максимально доступным комфортом и продолжили трёп.
- А, Фархад, вот чего хотел узнать: на платформе много криованн?
- Тебе зачем?
- Хочу до Порым-Ду добраться.
- Так а зачем тебе криованна? Есть спасмодули, в них можно отлично долететь хоть бы и до Промглобал.
- Нет. Туда тридцать лет лететь, а до Порым-Ду — впятеро меньше.
Джади задумчиво почесал в бороде и спросил:
- А что за спешность? К этому времени и смена уже прибудет.
- А завтра некие «они» меня на ноль перемножат. Так что…
- Логично! А не хочешь выяснить, кто они и что им от тебя надо?
Теперь настала моя очередь чесаться в раздумьях. Поскольку борода у меня почти не растёт, пришлось драть кудри в подмышке.
- Хочу. Но жить хочу сильнее. По большому счёту, кто они — неважно, а хотят они понятно чего: чтоб я помер.
Фархад рассмеялся и хлопнул себя по колену.
- Вот даже мне интересно распутать эту историю, Зорин, а ты в бега податься решил. Ну как так-то?!
Мне тоже было интересно. Но кое-чего Фара не знал, в отличие от меня. И просвещать его я не собирался.
- Прицепишь модуль к этому корыту?
- Конечно. Но до старта танкера ещё уйма времени, как бы.
- Неважно. Прицепи, пусть наготове будет. Не понадобится — помогу отцепить, честное слово!
Придя к этому соглашению, мы ещё немного потрепались обо всём на свете и я, попрощавшись, пошёл к себе. Беспечный! Удавку на меня накинули, когда я стоял мордой к двери лифта.
***
В себя я пришёл в месте, где хотел бы оказаться меньше всего. И это был не госпиталь, нет. Судя по всему, когда я вырубился, меня повесили на удавке в шахте мусоропровода, но что-то пошло не так. Шнур оборвался и я, не успев помереть и не приходя в сознание, рухнул с десятого уровня, где находится мастерская Джади, на уровень двенадцатый, в камеру мусоросборника. Строго говоря, здесь мне ничего не угрожало: ни прессовать мусор, ни сжигать его, ни выкидывать в открытый космос на платформе не заведено, к счастью. А вот изблеваться среди смердящих гор всевозможного дерьма я вполне мог и до смерти.
Выискивая место посуше и хоть немного менее мерзкое, я наткнулся на труп. Заорав от неожиданности, я метнулся в сторону и скатился с мусорного холма в самый низ камеры. Труп соскользнул следом и грохнулся на меня самым подлейшим образом. В крайне сумрачном освещении я смог разглядеть, что тело принадлежало женщине, либо убитый зачем-то в таковую переоделся и загримировался. Второе, что меня удивило, от трупа не пахло. То есть ни характерного запаха убоины, ни смрада разложения — ничего. Поборов отвращение, я взялся за волосы и повернул голову трупа к свету.
- Твою ж мать-то, а. Вики, ты-то кому и чем помешала?!
Ответить она мне не могла, да и вопрос был риторическим: кто-то решил, что если Вики общалась со мной, то лучше от неё избавиться. Срань господня, да что ж за извращенцы устроили охоту на несчастного, никому не мешающего летописца?! Что за паранойя обуяла местную мафию? Вопросы без ответов…
Я принялся разглядывать андрошку, пытаясь выяснить, каким именно способом ту лишили доступной ей видимости жизни. Тут всё прояснилось быстро: некто, судя по всему, хорошо знакомый с устройством этих машин, воткнул в батарейный отсек Вики стальную скобу, накоротко замкнув аккумулятор. Железку я выдернул, с доступной тщательностью рассмотрел и передёрнулся от мысли, что нечто подобное могут воткнуть в Фархада или в Валентину.
- Мать моя женщина, небо пресветлое! Космос Великий, вразуми недостойного Зорина, летописца Анатолия, помоги постигнуть безумный замысел тварей сих. Дай, небо, сил и терпения, осени знамением, яви знак… Ибо нет моих сил и мысли мои скудны, нет разумения и усердия во мне. Блядь, да что за сучий бред тут творится?!
Бешенство придало сил, я сбросил с себя останки несчастной андрошки и пополз вверх по склону мусорной горы. Очевидно же, что именно оттуда проще всего разглядеть створ центральной шахты, где вполне могут найтись какие-нибудь намёки на выход из этой нелепой и дикой ситуации. Сорвавшись раз двадцать и съехав вниз, я всёж-таки выкарабкался наверх и прилёг, поборов брезгливость, чтоб перевести дыхание и хоть немного отдохнуть. Разглядывая створ шахты, я бессистемно обдумывал всё, что произошло со мной, с момента выхода из гиперсна.
И таки нашёл пару зацепок: Мюнц говорил, что Сомов два года работал в доке Промглобал, а раскольники, не ходящие в столовую, утверждали, что Колян прибыл вместе со мной, с Земли. Кто врал? Второе: часть девок в борделе явно сломана, но Фархад Джади не ремонтирует их. По меньшей мере три куклы лишены возможности говорить и никого это не волнует? Но для того, чтоб девка не надоедала трёпом, достаточно просто ей сказать, чтоб замолчала! Вовсе необязательно ломать ей аудиоустройство. Третье: раскольники подломали андроида, чтобы тот кормил их в каюте… Опять раскольники? Неужели я недооценил этих мужиков?
Но, с другой стороны, зачем им устранять меня? И если я их не интересую, то не они ли ополчились против родной планеты? Или неродной? Или всё-таки Люк Мюнц не тот, за кого себя выдаёт? Вопросы, вопросы, вопросы. И ни одного ответа! Итак, что у меня в положительном балансе? Два союзника: Воробушка и Фархад. Нет, полтора — Фара скользкий тип. Он обещал помощь, но и говорил, что лжёт. Не любит, но лжёт. Веры особой ему нет, как и Мюнцу, тот тоже обещает, тоже лжёт и не краснеет. Ладно! Что в отрицательном? «Они» прежде всего. Неизвестные и совершенно неуловимые. Кстати, как такое вообще возможно? Камеры СБ повсюду и никто ничего не видит?! И да, вон скобы технологической лесенки в шахте. Если найти какую-то добавочную верёвочку к удавке и привязать к ней скобу, которой убили Вики, то раза со сто пятидесятого я смогу взобраться на первую ступеньку.
На семнадцатой попытке закинуть скобу я сбился со счёта. При первой попытке подняться по верёвке, та порвалась. Удалось построить пирамиду из мешков, набитых мусором и коробок, наполненных им же. Осталось немного отдохнуть, подпрыгнуть с вершины этого сооружения и, если верёвка выдержит, попытаться добраться до лестницы. Сил-то мне достанет, а вот что я буду делать, если недостанет прочности вервия моего простого?! От размышлений меня отвлёк голос Вики, заодно избавивший меня от части веса, скопившегося в толстом кишечнике. Еле успел штаны сдёрнуть!
Спустившись к ней, я, не теряя времени на пустой трёп, спросил:
- Радиоканал, Вики. Найди ближайшего кибера и сообщи, что мы в камере мусоросборника.
Бедная кукла улыбнулась и закрыла глаза, а я принялся бессвязно молиться про себя, чтобы накопившейся в горелом аккумуляторе энергии хватило на передачу. Я уже приступил к повторению известных мне немецких идиом и непарламентских выражений, когда Вики открыла глаза и сказала:
- Готово.
- Кто это сделал с тобой, маленькая?
Ответом мне была тишина и струйка дыма из пробоины в батарейном отсеке.
Минут через десять створ шахты прорезали лучики фонарей и вскоре два дуболома из СБ уже спорили со мной, не желая вытаскивать из мусора останки Вики.
- Это залёт, бойцы! Вы попали и уже всерьёз. Ваша полная некомпетентность и неспособность следить за порядком на платформе совершенно очевидна! Поэтому просто, без пререканий, делайте что сказано и тогда вас не деактивируют и оставят хоть бы и в качестве уборщиков.
Дуболомы, не лишённые доли интеллекта, сообразили, что спорить со мной себе дороже и выволокли труп андрошки на вершину холма. А через ещё десять минут я вошёл в мастерскую Джади с Вики на руках.
- Фархад, почини её.
Он забрал у меня тело и уложил на верстак.
- Толик, такие аккумуляторы…
- Наплевать! Ты обещал мне помочь — помогай! Почини её!
Фара грустно посмотрел на Вики и расправил ей волосы. Потом обернулся ко мне и молча кивнул.
***
В каюте я долго и тщательно плескался в душе, смывая с себя мерзость и смрад мусоросборника. А когда вышел, мокрый и почти довольный, то увидел лежащую на тахте Вальку. Она была прикрыта простынкой, но явно и однозначно голая. Перспектива случки с этой кобылой не сильно меня радовала, но предстоящий акт «скотоложства» давал шанс на укрепление нашего союза, ведь как ни верти, а Валентина осталась едва ли не единственной (Фил Соммервил, несомненно, мог бы помочь, но его ещё как-то придавить для этого надо) возможностью быстро установить личность хоть одного из тех, кому выгодна моя смерть. Да и в бордель меня теперь вообще ничто не могло завлечь.
Секс получился, против ожидания, весьма и весьма интересным. Валька, истосковавшаяся по этой смешной гимнастике, вытворяла просто чудеса, словно и не была взрослой тёткой, весящей едва ли не больше центнера. Тахта скрипела и стонала под напором её мощного организма, стоны и вопли оглашали не только весь наш уровень, но и, пожалуй, второй и четвёртый до кучи. Уж 02-В и 04-В точно. Опустошив мои закрома до полного вакуума, Воробушка ещё долго мусолила сдувшегося червячка, пока не убедилась в его полной неспособности превратиться в палочку.
- Уф-ф-ф, хорошо. Гад ты, Толька. Вот гад и есть, самый что ни на есть ползучий.
- М?
- Чего м? Я после смерти мужа зареклась вообще дело с мужиками иметь, в качалку стала ходить, чтоб любому отбить охоту заглядываться на меня. Сомову чуть башку разделочным тесаком не срубила, он с кухни на карачках удрал. И что?! Появляется вот это недоразумение в детских штанишках и…
- Валя, меня сегодня повесили в мусоропроводе. Потом я несколько часов провалялся в помойке с трупом андрошки в обнимку. И до сих пор не имею ни малейшего представления, кто так сильно желает моей смерти.
Она приподнялась на локте и посмотрела мне в лицо.
- Не врёшь? Что, прям вот за шею?
- Ну. Видишь синяк на шее? Удавили шнурком возле лифта и повесили в трубе. Валь, я помню, что обещал не спрашивать, но… Валюш, давай я назову несколько имён, а ты или кивни, или помотай головой отрицательно. Пожалуйста, солнышко, пойми, я очень жить хочу.
Воробушкина шёпотом выматерилась и буркнула:
- Говори.
- Джади.
- Нет.
- Мюнц.
- Нет.
- Ленни Шуман.
- Это кто? Нет.
- Роско, Пшец, Витторио, Куропач и Вибе.
- Пф-ф-ф. Кто такие?
- Раскольники. Им андроид хавку в каюту носит.
- Нет. Этих вообще не знаю.
- Вибе старый, Роско лысый, Пшец носатый, Куропач рябой. Там только Витторио на что-то путнее похож, но какой-то слабоумный, что ли.
- Нет, Толя.
- Лейба?
- Нет.
Я попытался вспомнить ещё хоть кого-то и ничего не пришло в голову.
- Это хоть человек?
- Да. А теперь отстань от меня и спи. Я ополоснусь и прилягу на стульях.
- Зачем?! Иди к себе, чего мучится-то?
Валя встала с тахты и, уперев руки в боки, выдала:
- Кто-то просил покараулить, чтоб его не угандошили! Да и переться в это время через всю станцию мне вообще-то и самой страшно! Спи, недоразумение ты моё.
Утром я тихо встал со стульев, на которых моя гостья просто не поместилась, умылся, привёл в порядок лицо и шевелюру и лишь после этого подошёл к тахте. Глядя на храпящую, словно пьяный хряк, повариху, я испытывал две разных вещи: желание убить этот генератор шума и сильнейшую эрекцию. Поскольку в первом не было ничего конструктивного, то реализовано было второе. Классическая миссионерская стыковка принесла мне желанное облегчение: Валентина перестала храпеть и распределение крови по моему организму нормализовалось. С тахты мы переместились в душ, где ненасытная повариха напомнила мне про юношеские развлечения вручную, а я, после недолгих раздумий и некоторых сомнений, посетил её с чёрного хода, чем окончательно покорил сердце весёлой вдовы.
В столовую мы мчались едва ли не бегом, чтобы Валька успела накормить народ завтраком. Меня она устроила в закуток, где сама всегда перекусывает, наставила на стол разного съестного добра, а так же здоровую кружку кофе с вишнёвым ликёром. Я неспешно, с трудом глотая и запивая каждый кусочек, поглощал вкусняхи и строил планы на сегодняшний день. Первым пунктом шло избежать повешения или ещё какой неприятности.
Но это так, между дел, а для начала решил навестить госпиталь и шефа СБ, чтобы просмотреть видеофайлы и, по возможности, досье сменного персонала платформы.
Фила на месте не оказалось, андроид сказал, что доктор будет позже. И я направился к Лейбе Кацу, шефу охранки. Кац встретил меня весьма прохладно, но видео с камер, расположенных вблизи места вчерашнего нападения, просмотреть позволил. И даже любезно помог опознать нападавшего, хоть я и сам почти сразу узнал его. Все досье просматривать Лейба не разрешил, но файл человека, едва не лишившего меня жизни, дал почитать. Выяснилось, что наш эскулап имеет судимость за неправомерное использование опасных препаратов при косметических процедурах, а также обвинялся по двум эпизодам действий насильственного характера в отношении пациенток, но эти обвинения были сняты в процессе судебного разбирательства самими потерпевшими.
- Лейба, если наш Фил, как тут утверждается, побаловался с пациентками, пока те были под наркозом, то с чего они потом отказались от показаний?
- Зорин, они не отказывались, скорее всего. Соммервил согласился работать на Промглобал, потому часть обвинений, менее серьёзных, были сняты судом.
- То есть изнасилование — менее серьёзно?!
- В данном случае — да. Судя по коду, Фил использовал препараты группы кью, для косморазведчиков, с целью снижения веса у пациентов. А кью, если ты не знаешь, абсолютно запрещены для подобных целей. Их, собственно, разрешено применять только и исключительно в совершенно безвыходных ситуациях и с обязательной последующей реабилитацией.
- Ага. Ладно, Лейба, а сюда он как попал?
- А его никто не спрашивал. Нужен был врач для смены, вот его и этапировали. У Соммервила пожизненное и где он проведёт остаток жизни — решает не он.
- А что, так бывает?!
- Да.
Я, в некотором даже шоке от услышанного, потёр шею.
- Ну а за нападение ты ему что сделаешь?
- Ничего. Даже если ты напишешь заявление, то всё равно ничего, до окончания смены. Ограничить его свободу сильнее, чем это уже сделано, невозможно, а за покушение на убийство ему если что-то и добавят, то не здесь и не я. Этим суд занимается.
- А если бы он меня убил?
- То же самое, Зорин. Но заявление пришлось бы делать мне. Кстати, от тебя заявление будет?
Я немного подумал и отрицательно мотнул головой.
- Не сейчас. Если можно, я сперва поговорю с ним.
- Конечно! Если надумаешь, просто сообщи мне, я пришлю бланк на подпись.
Вернувшись в госпиталь, я застал там Мюнца. Люк о чём-то разговаривал с андрошками-санитарами и жестом попросил меня подождать за дверью. Ничего удивительного во всём этом я не видел, а потому вышел в холл шестого уровня и принялся прохаживаться, не забывая при этом оглядываться. Несмотря на все эти предосторожности, Мюнц нарисовался у меня за спиной совершенно незамеченным.
- Слушай, Зорин!
Я подскочил от неожиданности и сжал кулаки, готовясь обороняться.
- Люк, мать твою, нельзя ж так подкрадываться!
Тот отмахнулся и продолжил с прежним напором:
- Какого хрена вот ты вообще сюда припёрся, летописец ты сраный? Тебе мало было лишить меня незаменимого помощника, так теперь ещё и всю смену без врача оставил!
- Какого помощника, при чём тут я?! Фил пытался меня убить и не первый раз уже! Сперва травил какой-то дрянью, вчера вот за удавку взялся... И ты на меня же ещё и бочку катишь?
- Да жаль вот, что у Соммервила с собой удачнее вышло, он на платформе нужнее тебя был.
- В смысле?
- В коромысле! — Мюнц был явно взбешен. — Фил покончил с собой!
Когда до меня дошёл смысл сказанного и то, что поговорить с врачом-отравителем мне не удастся, я тоже вспылил:
- Да туда ему и дорога! И всем местным ублюдкам с тобой во главе — тоже! Смотреть на вас, тварей, уже не могу, уроды проклятые! Это что ж за помощничка ты лишился? Сомова, надо полагать? Хороши оба, нечего сказать, сволота блядская!
Люк вскинулся, хотел что-то сказать, но только погрозил мне кулаком и порывисто ушёл в сторону лестницы. А я направился к лифту, постепенно остывая на ходу и осознавая, что теперь Воробушкину надо беречь, как зеницу ока. Пока ждал кабину, увидел приближающегося санитара и спросил его:
- От чего умер Фил?
- Передозировка СГП.
- Наркота?
- Препарат группы кью.
- А ты не знаешь, он его мне не давал?
- Знаю. Доктор, похоже, ошибочно назначал, СГП при травматических поражениях не применяется. Мы его тебе не вводили.
- Спасибо… Тебе какой уровень? — Мы вошли в подошедшую кабину, — я на третий.
- На первый.
Пока ехали, я задал ещё один вопрос, но ответ кибера не дал мне ничего.
В каюте мне пришло в голову, что надо сообщить Кацу о том, что я заяву писать не буду. Уже связавшись с СБ, я подумал, что вряд ли застану шефа на месте, но Кац появился на развёртке, как ни в чём не бывало.
- Лейба, Соммервил покончил с собой, так что заявления на него не будет.
- Печально. Но для наших условий привычно, суицид на станции периодически происходит.
- На всякий случай… Фил отравился кью. Он и меня им устранить пытался, но санитары сочли назначение ошибочным.
- Зорин, а чем ты так врачу досадил, если не секрет?
- А знать бы! Меня тут, похоже, не за того принимают, вот и пытаются извести. Послушай, Лейба, раз не даёшь смотреть досье, подскажи вот что: на Нафталлу попадают уголовники и карьеристы-неудачники, как я понял. Одни отмаливают грехи, другие терпят, чтоб получить хорошее назначение после всего этого. Всё правильно?
- В общем, да.
- Скажи, сколько на платформе не уголовников?
- Один.
- Мюнц?
- Ты.
Что ж, врут все: Люк соврал про карьеру и семью, я скрываю некие свои делишки… Врёт ли Лейба, вот что узнать бы!
***
В обед я в столовую не пошёл, решил не толкаться с рабочими и направился к Фархаду. Он не порадовал меня: Вики всё так же лежала на верстаке, правда уже без одежды и с вскрытым батарейным отсеком.
- Фара, неужели так сложно…
- Зорин, ты в робототехнике хоть что-то понимаешь?
- Ничего. Мне это зачем? Но ты-то ремонтировал раньше андрошек, что за проблемы?
Джади всплеснул руками.
- Толик, спроси у Фила, любого ли больного он может вылечить.
Я криво усмехнулся и уселся на стул возле верстака.
- Некого спрашивать, помер Фил. И если Вики не скажет, кто это с ней поработал, то никто не скажет, кто гоняется за мной. Фара, ты можешь не чинить её, просто заставь говорить, хоть несколько минут. Потом хоть выкидывай назад в помойку.
Джади подошёл ближе и встал с другой стороны верстака.
- Для этого тебе Вики не нужна. Фил спрашивал меня, как быстро нейтрализовать андроида.
- Фара, ты врёшь. Услышал, что доктор мёртв и сваливаешь на него. Не знаю, зачем тебе это надо, но ты врёшь!
- В любом случае, Вики пока не может подтвердить мои слова.
- Да ладно?! Прям проблема — накинуть пару проводов вместо батареи?
- Толик, я правду сказал про доктора. Пожалуйста, поверь. Немного позже я починю Вики и она, скорее всего подтвердит, что её сломал Филипп.
Вот скользкая тварь, подумалось мне. Будет вертеться, как уж на сковороде, но поступит по-своему, скотина.
- Нет уж, Фархад, засунь в неё сейчас провода и пусть она сама скажет, без твоих подсказок. Давай, подключай её, не тяни. Я узнаю, что мне нужно, а потом возись с этой блядью хоть до скончания времён.
Джади глубоко вздохнул, взял какой-то кабель и склонился над вскрытой андрошкой.
- Толик, помоги, придержи вот здесь.
Я встал со стула и, как последний осёл, изогнулся над верстаком. Проклятый нелюдь врезал мне по шее и что было дальше, устанавливать пришлось с чужих слов. Собственно, санитара Фархад вызвал по радиоканалу, потом уж меня отоварил. Андрошка отволок меня в госпиталь и поместил в ванну с жабьим отваром и настойкой чертополоха. В ту самую, из которой меня не так уж и давно вынули…
Болелось мне в этот раз не столь сильно, поскольку Джади не имел цели меня калечить, так — ненадолго устранил, чтобы спокойно поработать с Вики, сделав совершенно бесполезной в качестве информатора. Зато меня ежедневно навещала Воробушка, кормила вкусняшками и строжилась на андрошек, чтоб лечили как следует. Как ни уговаривал я эту гром-бабу выдать мне заказчика, она наотрез отказывалась говорить. И туманно намекала на то, что скоро всё наладится. Что и каким образом — не говорила, но старательно подмигивала. И всегда целовала перед уходом. И не всегда в лицо.
Трое суток спустя нарисовался Фархад Джади собственной персоной. Он лыбился, как ни в чём не бывало, здоровьем не интересовался, извинений не произносил. Зато выдал такое, что я едва не утонул в гадском зелье!
- Я установил на танкер спасмодуль. Там всё готово для автономного полёта: камера для гиперсна, система определения координат, программа спуска на Порым-Ду, материк Порым, город Дальск, космопорт. Как только погрузка закончится, можешь отправляться.
- Что-то боязно.
- Нет-нет, не волнуйся. В этом отношении можешь быть совершенно спокоен: мне твоя смерть абсолютно не нужна.
- А что тебе нужно?! Сам же говорил, что интересно узнать, кто на меня охоту устроил, подначивал меня остаться, выяснить. А сам мешаешь, как можешь, шею вон чуть не сломал, сволочь!
- Толик, тебе нет нужды знать, кто твой враг. Тебе нужно убраться с платформы и я в этом тебе помогу, совершенно бескорыстно. И твоё путешествие к старым друзьям пройдёт как по нотам.
- А кто мой враг — ты выяснишь сам и мне потом расскажешь. Верю-верю.
- Я уже выяснил, Толик. Но рассказывать не стану. Именно потому, — опередил он мой вопрос, — что знаю, почему так получилось. И что тебе лучше вообще ничего не знать про здешние дела. Я приложу все усилия к тому, чтобы ты ничего не узнал и смогу убедить всех киберов и людей, тебя окружающих, поступать так же.
- Сука.
- Пусть так. Толик, ты улетишь отсюда живым и здоровым, но улетишь в обязательном порядке. И именно живым и здоровым.
- Улечу, улечу. Хоть сейчас готов, да вот загрузят ли танкер вовремя?
- Загрузят на неделю раньше, это в поле допуска. Раньше нельзя, а на неделю — можно.
- Свежо придание. Люк вон на меня с кулаками кидался за то, что я Сомова укоротил.
Фархад паскудно ухмыльнулся и подмигнул.
- Укоротила его повариха, вообще-то, ну да ей не впервой мужиков кнокать. А что до танкера, то я предварительно переговорил с Лейбой и он дал согласие. В ближайшее время у наших трудяг-уголовников появится два десятка погонщиков пострашнее дурака Сомова. И один будет приставлен к Люку Мюнцу персонально, чтоб не расслаблялся.
Хотелось спорить, возражать, настаивать на своём, но здравый смысл подсказывал, что делать этого не стоит. В конце концов, да наплевать мне на всю эту нафталланскую шайку-помойку, пусть тут делают, что хотят. Главное живым до Порым-Ду добраться, а там хоть трава не расти!
- Сколько мне ещё тут торчать, Фара?
- Неделю, я думаю. Если держиморды Каца хорошенько накрутят хвост персоналу, то никак не дольше. Я помню времена, когда загруженные танкеры по нескольку суток стояли в ожидании старта. Так что к моменту самого раннего срока отправки воды потребителю и горняки, и докеры вполне справятся.
- А в госпитале сколько?
- Парни сказали, что не больше суток-двух. И да, при тебе постоянно будет находиться один из ребят Каца, на всякий случай. И оружие тебе вернут, с той же целью. Да и Валентина готова порвать любого, кто на тебя косо посмотрит, я уже вкусил её виброскалки за то, что тебя ударил. Но стопроцентной гарантии нет, поэтому постарайся не шляться по платформе, хорошо?
Я только и мог, что глубоко вздохнуть и кивнуть головой, за что и расплатился тут же болезненным спазмом в шее. Паскудная бетаальбанская киберперсидская пародия на человека, вот ты кто, Джади! Сидишь, добренького из себя корчишь, подонок. Нихрена я тебе, сволочь, не обещаю!
И тем не менее, после выхода из госпиталя я узнал, что живу теперь в одном отсеке с Воробушкиной, на одном уровне со столовой, а в каюте меня ожидал паренёк от Лейбы, который вручил мне под подпись пистолет и запасной магазин с патронами. После чего андрошка вышел и встал на страже у двери. Валя принесла мне обед в каюту, проследила, чтобы я съел всё до крошки, обмусолила (как вообще не проглотила — не понимаю) и пообещала на вечер сюрприз.
Сюрпризом оказалась Вики! Она радостно поприветствовала меня и сделала массаж. Мы мило побеседовали и предположение моё полностью подтвердилось: андрошка не помнила ничего. Вообще ничего: ни как на неё напали, ни как я нашёл её в камере мусоросборника, ни как её ремонтировал Джади. Собственно, сюрпризом был сам факт появления бордельной девки в жилом секторе: им строжайше запрещено покидать двенадцатый уровень! И тем не менее, Вики прекрасно размяла моё отмоченное в ведьмином вареве мяско, учтиво попрощалась со мной и с Валькой, да и ушла в сопровождении держиморды в свой бордель.
Я тихо млел, валяясь на тахте (точнее, на двух тахтах, поставленных рядом) и мысленно пытался выстроить план своих действий на оставшееся время. Первым пунктом я поставил разговор с Кацем, но Воробушка моя стопудовая переместила Лейбу на вторую позицию, перевернув меня мордой кверху и несколько раз надругавшись надо мной, причём дважды — с особым цинизмом. Прорвало бабу, что тут сделаешь. Не палкой же её от себя отгонять. Пунктом третьим я назначил встречу с Мюнцем: этот лживый подонок может подсказать про раскольников, если повезёт. И если рядом будет паренёк Лейбы. А он там будет и совсем рядом. И не один!
Размышления мои прервала Валентина:
- Толик, я тебя попросить хочу.
- Больше не могу, честно.
Она хихикнула, прикрыв рот лапищей и помотала головой.
- Я не про любовь, Толинька.
- А про что?
Валя замялась, опустила глаза и выражение лица её как-то вдруг стало невыносимо жалким.
- Толик, ты знаешь же, что с Промглобал очень сложно выбраться.
- Знаю.
- Вот если б ты на мне женился, — она подняла глаза и сделала характерный жест ладонями, — фиктивно, солнышко, понарошку!
- На Регенде немногим лучше, Валя, поверь мне. Ну да, там чистый воздух, чистая вода. Мало воды, конечно, но есть. Света много, ветерок… Пожалуй, в детстве я там даже и счастлив был, пока не начал понимать, какая же там страшная и необоримая тоска! За те дни, что я там прождал подхода «Зулу», я измучился изжогой. Не в желудке, нет. И на этот кораблик, что нас сюда притащил, я поднимался — ты не поверишь — с радостью!
Воробушка смотрела на меня и плакала. Странно было видеть плачущей штангистку, способную вырубить здорового мужика одним апперкотом.
- Толь, я своей Алисе хочу жизни лучше, чем у меня была. И у мамки моей. И её матери, вечная ей память, Алисе Фердинандовне.
- Дочку в честь бабушки назвала?
Валя несколько раз всхлипнула, вытерла пальцами щёки и помотала головой.
- Это не я назвала, а муж. Совпало так, он даже не знал, что мою бабку Алисой звали.
Я раскрыл рот, промолчал, закрыл рот. Снова раскрыл и снова промолчал. И махнул рукой, так и не спросив. Валя сама рассказала.
- Убила я его. Знаешь же?
Я кивнул.
- Отравила крысиным ядом, как… Да. Саня не был плохим человеком, правда, он порой даже вывозил нас с дочей на отдых, в «Купола Радости». Знаешь, что это?
- Да. Парк аттракционов, казино и бордель.
- И притон с дурью всех сортов. Но я его всё равно убила, он постоянно косячил, никак не хотел подниматься из того дерьма, где родился. Словно назло так делал, придурок этакий. Я с ним поговорю, вроде бы согласится, что хватит, что Алису надо вытаскивать… Берётся за ум, пашет, как проклятый. Вот, например, в литейке работал, дорос до оператора рудозагрузочной машины. Его уж и на повышение выдвинули, как способного, а он обдолбался с дружками и на работу перестал ходить. Как я плакала, небо пресветлое! Нашла одного козла, типа Фила нашего, тот оформил бытовую травму. А начальник цеха, когда я его просить за мужа пришла, рассмеялся и сказал, что от этого лепилы никто уже давно не принимает диагнозы. Показал мне штук пятьдесят таких же файлов, как я на мужа принесла. Разревелась там… А шеф мне так прямо и сказал: хочешь, де, чтоб я твоего наркошу обратно хоть на лопату взял, снимай трусы и раком вставай. — Слёзы снова хлынули по лицу Валентины, она несколько раз всхлипнула и вдруг улыбнулась. — Я тогда ещё молодая была, интересная. Не то, что сейчас — качок с сиськами. В общем, дала, куда деться-то было? Он диагноз принял, сказал, чтоб мой выходил, как очухается. Вышел, а что толку? Неделю отработал, в пятницу с мужиками пошёл пива пропустить и потерялся. Нашла в канаве без дыхательной маски и еле живого. И карту где-то продуктовую то ли пропил, то ли украли у него…
Я хотел сказать, чтобы не продолжала, что я всё понял уже, но не стал: пусть выговорится. Жениться я на ней всё равно не собираюсь, мне что брак, что развод — нож острый, меня с таким пятном к Земле на световой век не подпустят. Так что пусть хоть выплачется. Душу облегчит. Пусть, жалко что ли?
- Моё терпение кончилось, когда он проиграл в карты столько, сколько не заработал за всю жизнь. Как он сказал, ему предложили отдать долг Алисой. Ночь не спала, а утром приготовила ему пасту со стрихнином. — Воробушка крепко сжала ладони в замке и слабо улыбнулась. — Вот так всё и пошло под откос: дочь забрали в приют, мне присудили каторжные работы. Как будто я не на каторге была с момента рождения, твою ж мать! Да Промглобал — планета-каторга! Все это знают и делают вид, что ничего подобного, типа промышленная зона человечества. А это же просто филиал ада!
- Валя, я понимаю твоё желание вытащить дочь. Но о браке сейчас говорить не будем, не потому, что я не хочу вам с Алисой помочь, нет. Просто сейчас мне прежде всего нужно остаться в живых, пойми.
Она грустно улыбнулась, шмыгнула носом и кивнула.
- Ну да. Если тебя угандошат здесь и сейчас, то не будет нигде и никакого потом.
***
- Лейба, скажи хоть по составу, сколько с каких планет?
- Тебе поголовно или в процентах?
Во взгляде Каца мне почудилась издёвка и я махнул рукой.
- Перечисли хоть планеты.
Лейба вывел на плёночник файл, прикрыл от меня ладонью и прочитал с расстановкой:
- В порядке убывания: Прмглобал, Регенда, Земля, Бета Альбы, Парадиза.
- Парадиза?!
- Один человек.
Вот это номер! В жизни не поверил бы, что кто-то на этой планете может нагрешить на ссылку или каторгу. И Бета Альбы, опять же: там же один мегаполис на верхнем полюсе и тот на три четверти под грунтом. Насколько я знаю, там научно-промышленный центр всем заправляет, то есть яйцеголовые. Откуда там уголовники такого уровня?!
- Так, стоп. Лейба, в твоих списках только люди?
- Да.
- И с Беты Альбы — человек?
- Да.
- Точно не андроид?!
- Точно.
- Один?
Кац утвердительно кивнул.
- Что-то ещё, Зорин? Мой сотрудник справляется с порученным ему делом?
- Да, вполне корректен и всегда рядом.
- Это радует. Надеюсь, у тебя не возникнет нужды в применении оружия. Мне бы не хотелось объяснять, как и зачем оно у тебя оказалось!
Я кивал, словно китайский болванчик и мучительно пытался понять, что упустил. Вот не оставляло меня такое ощущение!
- А землян много?
Кац снова заглянул себе под ладонь.
- Прямо из Колыбели — ни одного. Трое ссыльных с Регенды. Но числятся землянами.
Это была не та мысль. Я вздохнул, поблагодарил Лейбу, извинился за отнятое время и, встав, сделал книксен на прощание. Андрошка вытаращил глаза и хлопал ими, пока я не вышел из кабинета. За дверью меня поджидал кац-мэн или кац-бой.
- Любезный, а имя у тебя есть?
- Нет. Есть серийный номер.
- И какой же?
- Рип тау, серия удо 14203.
Рип тау. Да куда деваться. Серия удо…
- Тебе как больше нравится: Рип или Удо? — Андроид пожал плечами с полным безразличием. — Короче, Рип, идём к Мюнцу, я с ним говорить буду. Если попрошу выдать ему леща, то дашь хорошего тумака, договорились? Только без фанатизма!
Рип кивнул, но тут же, к моему удивлению, возразил:
- Бей сам. Я не позволю дать сдачи.
- Тоже вариант, — согласился я.
Люка мы нашли в главной диспетчерской, где он, отбиваясь от назойливого киберпогонялы, пытался отойти от консоли. С минуту понаблюдав за происходящим, я попросил Рипа угомонить собрата и привлечь его к процессу моей беседы с Мюнцем. Радиообмен произошёл, Люк, внезапно оказавшийся свободным, рванул в сортир. Погонщик проводил его и, дождавшись возвращения, поволок в сторону тахты, на которой успел расположиться я.
- Привет, Люк! Как работается? — В ответ посыпались самые разнообразные идиомы. В основном нецензурные. — Рад, рад за тебя. Слышал, что ты добился ошеломительных успехов на своём поприще, говорили даже, что загруженный танкер в доке будет стоять несколько суток, ждать старта.
Мюнц снова разразился проклятиями и я показал Рипу ладонью леща. Тот насупился, снял с пояса дубинку и врезал шефу НГК по заднице. Заорав от боли и неожиданности, Люк попытался отобрать дубинку и получил леща от своего персонального погонщика. Осознав, что артачиться совершенно ни к чему, он потёр отбитый зад и спокойно спросил у меня:
- Тебе подсказать что-то?
- Ну да. Только подумай, прежде чем соврать, хорошо? Эти двое легко и непринуждённо лишат тебя возможности сидеть неделю, как не дольше. Мелочь, конечно, по сравнению с тем, как тебя исхерачу я.
Люк напрягся и дико огляделся по сторонам. Ни единого шанса на бегство у него не было.
- Что ты хочешь услышать?
Я встал с тахты и, глядя ему в глаза, спросил:
- Зачем соврал про Сомова?
- В смысле?!
Мой правый кулак полетел ему в лицо, а когда Мюнц поставил блок, я тут же врезал ему левой в печёнку. Люк охнул и свалился на пол. Погонщик поднял его на ноги, а Рип, обрызгав из баллончика ладонь, поднёс к носу нокаутированного. Бедняга дико выкатил глаза и оттолкнул зловонную конечность.
- Тебе что, повторять надо? Ты тупой?
- Ох… Нет. Зорин, не лезь ты в это, ни к чему это.
- Держите.
Андрошки ухватили Люка за руки и я трижды ударил его по физиономии. Не сильно, но чувствительно.
- Зорин! Остановись, ты же не понимаешь, во что ввязываешься!
- Так просвети, что за проблема?
Мюнц посмотрел мне в глаза, глянул на кулаки. Подёргал локтями, но киберы лишь усилили хватку.
- Дурак ты, Толя. Хоть до смерти бей, ничего я тебе не скажу.
Я глубоко вздохнул и разжал кулаки.
- Люк, да мать твою за волосы и нагнуть! Какого хера? Вы все врёте, даже андроиды врут, как последние сукины дети! — Сукины дети переглянулись, но промолчали. — Ни единая сволочь в обозримом пространстве космоса не желает ответить на простой вопрос: кому я тут помешал?! Я же простой путешественник, обычный праздношатающийся репортёр! Ну забрали вы у меня видеофиксатор, перерыли всё моё барахло. Неужели не убедились в том, что я совершенно никому и ничем не могу тут навредить? Да ладно! Вот смотри: ты сказал, что Сомов два года пахал на Промглобал докером. Так?
- Так.
- А я имею сведения, что Николай прибыл туда вместе со мной, с Земли!
Мюнц отвёл глаза и снова подёргал локтями. Андрошки не отпускали.
- Кому и чем ты помешал? Сам знаешь, чего придуриваться-то? Тоже мне, летописец нашёлся, бля.
- Рип, леща.
Дубинка со свистом рассекла воздух и столкнулась с начальственными ягодицами. Люк глухо замычал и попытался упасть, но киберы держали крепко.
- Не знаю, откуда у тебя эти сведения, но это ложь! Сомов работал докером у меня на орбитальном комплексе.
- Ещё леща?
- Нет.
Я вспомнил удар раскольника Пшеца и врезал Люку под ложечку. Тот задохнулся, обмяк и повис на руках андрошек.
- Приложите его фэйсом об граунд.
Киберы приподняли тело и с размаху швырнули на пол. Я присел рядом и спросил, едва Мюнц подал признаки жизни:
- Так что с Сомовым, Люк?
- Он… из… разведки, Зо… рин.
- С Земли?
- Да.
- Ладно, пойдём мы. Вспомнишь чего — сообщи, будь добр.
Выйдя из централи, я почесал темечко и осмотрел кулаки. Кожа нигде не была сорвана и это радовало.
- Рип, надо найти Вибе, промца. Перекликнись со своими, пусть подскажут, где старика искать.
Кибер постоял в задумчивости, потом начал тревожно оглядываться и отталкивать меня к двери, из которой мы только что вышли.
- Зорин, зайди внутрь.
Я отскочил к двери и выхватил унипистолет. Едва успел нажать клавишу снятия блокировки, как к ногам Рипа подлетел какой-то предмет, дымящийся и отчаянно шипящий. Андроид глянул в мою сторону и лёг на эту хрень. Почти сразу после этого грохнул взрыв, разорвавший Рипа на две части! Я выставил пистолет перед собой и, совершенно не раздумывая, автоматически, присел, уперевшись спиной в стену. Вскоре из-за простенка выглянул Вибе и, видимо, не разглядев ничего толком, выскочил на открытое место. И тут же упал, лишённый головы: крупнокалиберная разрывная пуля угодила ему аккурат в горло.
Я прождал несколько минут, держа ствол наизготовку, но следующим на поле боя вышел Лейба Кац. Я опустил оружие и наконец-то смог перевести дух. Космос Великий, как же хорошо, что я стреляю с младых ногтей, тренируюсь при любой возможности! Шеф СБ присел возле головы Вибе и внимательно рассмотрел лицо. Я встал на ноги и посмотрел на останки Рипа.
- СА, я полагаю? Граммов двести?
- Да, судя по всему, — Кац вытер пальцы и тоже поднялся, — Вибе работал взрывником.
- На поверхности?!
От одной мысли, что на Нафталлу спускались, хоть и нечасто, живые люди, мне стало как-то неуютно. В молодости мне доводилось работать на астероидах, на планете Аз и я прекрасно знал, что это такое — работа на поверхности мёртвого космического объекта. Этим занимаются очень суровые люди.
- Зорин, тебя просили не покидать каюту по возможности?
- На гвозди приклеивать придётся.
Лейба кивнул и махнул рукой.
- Больше тебе охрану давать не буду. Мне проще списать тебя, чем объяснить, почему мой сотрудник подорван взрывчаткой.
- Ну и не надо! Сам справлюсь.
Кац потыкал носком ботинка труп Вибе и снова кивнул.
- Верю.
Лейба ушёл, а я остался наедине с собственными сомнениями: ничто из сделанного мной так и не дало ответов на вопросы. Напротив, всё усложнилось и запуталось ещё сильнее: что творится на платформе, если Земля засылает сюда резидента? И не связаны ли все мои неприятности именно с этим? Похоже, что за резидента принимают именно меня!
Подошли киберы-уборщики и дали понять, чтоб я уходил и не мешал им. С пистолетом в руке я добрался до каюты и в ступоре уставился на открытую дверь. Первой пришла мысль ворваться и расстрелять всех внутри находящихся, но что-то удержало меня от этого. Я тихо вошёл и прислушался к доносящемуся бормотанию, по пути сообразив, что вообще-то уже не живу в 03-В-09. Лингвер, похоже, немного пострадал во время теракта, поэтому плохо справлялся с переводом той смеси языков, что слышалась из-за простенка, образующего прихожую каюты.
- Мешочник, карла убил Вибе. Причём тут андроид, карла убил!.. Нет, Мешочник, я пас… Нет… Нет… убъёт и меня, а я… хочу вернуться, хоть бы и… Нет! Пусть, мне всё равно.
Бубнение прекратилось и я чуть вытянул шею, чтобы увидеть в зеркале, кто находится в каюте. Это был Пшец, спутать носача с кем-то другим просто невозможно. Решив потихоньку ретироваться, я сделал шаг назад и наступил на скомканную обёртку, которая тут же выдала моё присутствие громким хрустом. Подняв ствол на уровень груди, я, уже не таясь, попятился к выходу, а Пшец, выскочивший из-за простенка, словно чёрт из коробочки, метнул в меня какой-то предмет. Я выстрелил машинально, не раздумывая. Пуля угодила ему в бок и фонтан крови с ошмётками мяса и кусочками костей оросил пол-каюты. Сменить патроны я как-то не догадался…
Боль в боку я почувствовал не сразу, а посмотрев вниз, едва не потерял сознание: во мне торчала скоба. Насколько я понял, такая же, как та, что я вынул из Вики!
- Да блядский же род, когда всё это прекратится?!
Сунув оружие в зажим, я двумя руками ухватился за железку и выдернул её из груди. Не попади Пшец в лингвер — у меня в лёгком образовалась бы пара незапланированных дырок! Кинув скобу на пол, я добрался до аптечки и залил ранки пеной-пластырем. Ничего другого мне не оставалось, поскольку парни Каца уже наверняка ехали сюда в лифте, а то и бежали по коридорам. Швырнув пробитый насквозь лингвер на распростёртого на полу носача, я, держась за бок и матерясь, вышел из каюты и направился в сектор Ю, где располагалась аварийная лестница. Вступать в полемику с охранкой мне сейчас было совершенно ни к чему.
***
Роско и Куропач встретили меня на лестнице и с ними я успел обменяться парой слов. Ну как обменяться… Без лингвера я их вообще-то понять не мог, но кое-что из их лепета успел уловить. Жаль, времени у меня было не много.
Они поджидали меня на уровне столовой, где я с недавних пор проживал. Как допёрли, что я на лестнице? Так это ж очевидно, раз в лифтах кац-бои ездят. Просчитались, понадеявшись на эффект неожиданности и уж никак не ожидали оказаться в роли не нападающих, а допрашиваемых. Я переводил ствол с одного на другого и пытался прояснить некоторые вещи:
- Стоять! Роско, кто вам приказал убрать меня?
- Зорин, вр-р-р, бр-р-р, мазафака гр-р-р!
- Имя! Кто вас подослал?
- Др-р-р, щит пр-р-р, хр-р-р Бэггинс фр-р-р.
- Да мать твою за волосы и нагнуть! Куропач, ты! Говори по-русски, сука, застрелю!
- На руско не мож, лингверата не?
- Блядь. Нет лингвера, Пшец сломал. Кто вас подослал, Куропач?
Тот пришёл в крайнее возбуждение, взмахнул руками и замер, когда я направил оружие ему прямо в лицо.
- То не мож. Пшецу цо робло?
- В жопу Пшец! Кто. Вас. Подослал? Имя!
- Цо нем? Пшецко до здрав, бо не?
В разговор вмешался Роско:
- Зорин кр-р-р, мр-р-р, гык. Бэггинс фр-р-р, ска, бля, ска!
Внезапно за спиной у меня раздалось покашливание и тут же послышался голос Каца:
- Только не стреляй.
Роско и Куропач заметались, порываясь удрать, но снизу, с неизменной улыбкой на лице, поднимался Фархад Джади. Киберы неспешно скрутили руки раскольникам и вывели с лестницы на уровень. Я пошёл следом, умоляя допросить тех немедленно, сетовал на сломанный лингвер и всячески убеждал не медлить. Со стороны лифта к нам приблизился андроид, Кац велел ему препроводить задержанных в кутузку, но Роско забился с такой активностью, что Лейбе пришлось наподдать ему крепкого подзатыльника, а Куропач ударил Фару затылком в лицо и таки вырвался, но пал от удара дубинкой подошедшего андрошки. Кац вынул баллончик с парализующим газом и посоветовал мне отбежать подальше. Что я тут же и сделал, поскольку не был уверен, что такую отраву мой организм перенесёт спокойно: глэдисский опыт подсказывал, что иногда лучше поостеречься.
Лейба дунул струёй в лицо сперва Роско, затем Куропачу и сдал неподвижные тела подчинённому.
Я проводил кибера, тащившего паралитиков волоком, взглядом и что-то тревожное промелькнуло у меня в голове. И внезапно, не осознавая, почему это делаю, я подбежал к Лейбе и затараторил:
- Лейба, это подломыш, подломыш! Лейба, забери их у него, забери, Лейба, это же подломыш!
Кац смотрел на меня, как на докучливого ребёнка и никак не реагировал. Сзади ко мне подошёл Фархад и, шмыгая носом, проговорил:
- Толик, чщ-чщ-чщ!
- Фара, этого парня они перепрошили, он им жрачку из столовки в каюту носил! Он их не в кутузку утащит, он их спрячет и мы не найдём!
Джади внимательно посмотрел на Каца. Видимо, получив радиоперевод, он поспешил к лифту. Я смотрел ему вслед и думал, а с чего это на Бета Альбы андрошкам гидравлику красную заливают? Если я заряжу вот сейчас Лейбе в шнобель, то у него юшка потечёт молочно-голубая — так специально делается, чтобы в аварийных ситуациях спасатели не тратили время на киберов и помогали людям.
- Лейба, а почему у Джади гидравлика красная?
Кац вытаращился на меня, покрутил пальцем у виска и, ухватив за локоть, поволок в госпиталь. Там санитары счистили с меня пену-пластырь и, обработав ранки, наложили на каждую по скобочке.
Сидя в кресле, облепленный какими-то электропиявками, я судорожно пытался решить самую насущную проблему: как остаться в живых. Мне уже реально расхотелось корчить из себя дознавателя, хотелось просто дожить до старта танкера и убраться от Нафталлы куда подальше, подобру-поздорову. Теперь, когда я уже просто не представлял себе безопасного места на платформе, приходилось опасаться всех. Фархад, Лейба — они не друзья мне! Воробушкина? У неё свои виды на меня и не сильно-то для меня приятные. Оставаться в госпитале можно, но недолго: санитары не сидят на месте. Да и кто может поручиться в их благонадёжности? Теперь, когда даже андрошки из СБ в лёгкую могут свернуть башку человеку? Шляться по станции просто опасно, ведь нет никакой гарантии, что подломыш не отпустил Роско и Куропача, да и Витторио где-то на свободе! И «они» тоже где-то здесь, никуда не делись…
Содрав пиявок и одевшись, я перезарядил пистолет обычными патронами с биметаллическими пулями и вышел из госпиталя в холл. Покрутив головой, направился в логово старого козла Сидорова — этот хоть не будет пытаться прикончить меня. Евген встретил меня очень оригинально: распахнул рот, выронил из рук стакан и чуть не упал сам. И в штаны припустил, старый маразматик.
- Евгений, я посижу у тебя пару часиков? Валя закончит в столовой и я к себе пойду. Можно?
Сидоров подобрал челюсть, кивнул и сделал приглашающий жест рукой.
- Входи.
Первое время мы молчали, потом кое-как разговорились, перепрыгивая с темы на тему. Я пожаловался на утерю лингвера и Сидоров суетливо подскочил, пошарился на полках и принёс мне точно такой же. Я включил прибор и сунул в карман, задев при этом скобки. Кровь не пошла, но больно было преизрядно.
- Спасибо. Вот только в моём был фарси, чтобы с Фархадом общаться.
- Давай загружу, — старик выхватил прибор у меня из кармана и кинулся к рабочему столу, — у меня есть лингвограммы, фарси, хинди, китайский… время займёт. Чаю выпьешь? Кофе?
- От кофе не откажусь.
Евген метнулся к стойке и принялся брякать склянками. Потом шмыгнул к умывальнику, вынул из аптечки тубу и показал мне:
- Это от изжоги, извини. Принять надо…
С бормотанием вернулся к стойке и, старательно держась ко мне спиной, продолжил возню. Вскоре по каюте расплылся аромат кофе. Растворимый, ясен пень, но аромат хороший, густой. Подав мне кружку, старикан вернулся к лингверу и снова что-то забормотал.
- Евгений, китайский не надо, хинди тоже. Фарси только.
- Да-да-да, Толик, да-да-да.
Я прихлёбывал горячий и нестерпимо горький напиток, немного отдающий то ли средством для мытья посуды, то ли синтетическим сахаром. Но это меня не волновало: не гурман я, да и похуже вещи в рот попадали. Не обижать же старика. А Сидоров, усевшись в кресло, всё вертел в трясущихся руках лингвер и как-то испуганно поглядывал на меня. Допив кофе, я поставил кружку на столик и протянул руку за приборчиком. Евген дёрнулся, едва не выпрыгнув из кресла и выронил толмач на пол.
- Ничего-ничего, я подниму, — встав со стула, я почувствовал лёгкую дурноту и опустился на пол рядом с лингвером. — Вот скоты эти санитары, налепили каких-то пиявок на меня. Теперь вон от кофе мутит!
- Зо-зо-рин… Мож… Прилечь тебе?
- Нет, спасибо. Уже всё нормально!
Я засунул лингвер в карман, стараясь не задевать скобки, поднялся и протянул руку для прощания. Евген снова подпрыгнул в кресле, но руку пожал.
- Мо-мо-может ещё кофейку?
- Нет, спасибо. Пойду я, Евгеш. Благодарю за лингвер и извини за причинённое беспокойство! Тебе, вижу, тоже неуютно из-за всей этой кутерьмы на платформе.
- Да уж… есть немного.
- Ладно, бывай, — я махнул рукой и побрёл к выходу. — Не провожай, не заблужусь.
До каюты добрался без происшествий. Валька уже плескалась в душе и фыркала там, как морж. Я прикинул перспективу запереться к ней и пошалить перстами, но вспомнил про скобки и передумал. Снял амуницию, прилёг на тахту и сморщился от горькой отрыжки. Что за эффект от этих чёртовых пиявок дурацкий?! Шум воды прекратился и через миг раздался сдавленный вскрик Воробушки.
- Не чирикай. Иди склюй моего червячка лучше.
Валька стянула с волос полотенце и крепко-крепко растёрла физиономию. Потом мотнула головой, растряхивая волосы и буркнула:
- Дурак ты, Зорин. Или бессмертный. Нахрена так пугать-то? Я в тебя чуть тапком не пульнула!
- Хорошо, что не душем. А то с тебя станется, вон даже Джади скалкой лупцевала.
Она подошла, присела, посмотрела мне в лицо, поджав губы. Потом шутливо шлёпнула полотенцем и широко улыбнулась.
- Иди помойся, чёрт ты заполошный, а то от тебя какими-то микстурами аж в нос шибает. Опять от кого-то люлей выхватил, Аника-воин?
- Радуйся, что живой вернулся, — сказал я и, не вдаваясь в подробности, пошёл-таки в душ. Пока плескался, Валька несколько раз подходила к кабине и тёрлась носом о матовое стекло. Вот же темперамент у женщины! Закрыв воду и выйдя, застал её одетой в халат и с моим пистолетом в руке. Валя как-то странно посмотрела на меня и аккуратно положила оружие на столик.
- Жуткая вещь.
- Не держала раньше в руках?
- Не приходилось.
Я взял шмалер и проверил блокировку — она была отключена, хоть я абсолютно точно помню, что включил, едва запер за собой дверь каюты. Похоже, Валька нажала нечаянно кнопку.
- Не трогай тогда, оружие не игрушка. Кстати, эти пушки на Промглобал клепают, в курсе?
Воробушка дёрнула плечами и сиськи её призывно дрогнули под халатом.
- Да запросто. У нас там какого только дерьма не клепают!
- Зря ты так. Мне эта машинка сегодня трижды жизнь спасла.
Я дунул в ствол и убрал пистолет в зажим на поясе снятых брюк, отложил в сторону и притянул к себе Валентину. Хорошенько потискал ей грудь, погладил по мускулистой заднице и просунул палец в промежность. Она засопела и погладила меня по голове, каланча этакая. Потом провела рукой по телу и аж отскочила.
- Что это?!
- Скобки. Пшец, паскуда, чуть меня не угандошил сегодня. Пришлось стрелять!
Валька зло оскалилась и прошипела сквозь зубы:
- Тварь.
- А то! А с утра Вибе взрывчаткой попотчевал, телохранителя моего пополам разорвало. Его тоже пристрелил. Так что, милая, у тебя сегодня свидание с киллером!
Она закатила глаза и всплеснула руками. Потом кисло улыбнулась и подмигнула.
- Ничего. Ты ж ласкаешь женщину, отравившую мужа.
Валя обняла меня, потом подняла, отнесла на руках на тахту и бережно положила на спину. И принялась наигрывать пастушью польку на моём инструменте. Я смотрел на её ритмично качающуюся голову и думал о том, что вполне мог бы жить с ней и радоваться, если бы не законы Земли. Ведь уроженцам других планет запрещено жить в Колыбели, если только они не являются исключительно важными персонами. Но даже таким персонам не позволяется заключать браки не только с не землянами, но и с землянами!
Закончив процесс, Валя села на пятки, сглотнула и недовольно сморщилась.
- Толь, вот насквозь весь химией какой-то пропитался! Такая горечь во рту…
- Ну не знаю. Санитары знают, что мне не все лекарства подходят, так что особо-то не должен был пропитаться. Они мне каких-то киберпиявок ставили. Валя? Валя, ты чего?!
Она сидела и раскачивалась, то трогая себя за горло, то прикрывая рот ладонью. Потом судорожно сглотнула слюну, раскрыла рот и глубоко вздохнула.
- Ты ел где-нибудь что-то не столовское?
- Нет. Только после госпиталя к Сидорову заглянул. Он меня кофе напоил, да мне что-то поплохело после этих пиявок…
Валька закашлялась, по лицу её побежали слёзы.
- Си… Си… — она не могла говорить и я уже с нешуточной тревогой смотрел на её попытки встать с тахты.
- Валя, что с тобой?
- Воды, — прохрипела она.
Я подорвался и побежал к кухонной стойке, набрал в кружку и повернулся. Валя стояла у столика, едва держась на ногах
- Зря встала!
Подав ей воду, я рванул к стойке связи, чтобы вызвать санитаров. Пока объяснял, сбиваясь и перескакивая, за спиной что-то упало, послышался яростный вопль «Scheiße!» и грохнул выстрел. Я ещё успел запомнить, как шарахнуло по рёбрам, как врезался мордой в стойку связи… А в себя пришёл уже в госпитале.
***
Возле меня сидела Джулия Голдуотер и внимательно смотрела мне в лицо. Увидев, что я открыл глаза, она вздохнула и улыбнулась.
- Сработало.
- Чт… что?
- Неважно. Пулю из тебя Тулов вынул, но в крови было какое-то химическое вещество… Не помню, Фёдор говорил, но вылетело. Отрава какая-то.
Я огляделся и попытался понять, где нахожусь и что делает в госпитале Юлька. Тулов… Что-то знакомое, но не могу вспомнить.
- Ты откуда взялась тут?
Джу тихо рассмеялась и погладила меня по волосам.
- Толик, ты в Дальске, на Порым-Ду. Твоя капсула отстыковалась от танкера и приземлилась на нашей площадке. Парни вскрыли её, а внутри человек раненный лежит в гиперсонке. Ну и...
Я почувствовал слабость, попытался сказать ей что-то важное и потерял сознание. Второй раз я очнулся ночью. Да-да, на Порым-Ду бывают такие периоды, когда Альту не видно из-за Деты и на планете случаются вполне себе нормальные ночи. В этот раз я себя чувствовал значительно лучше, чему был рад безмерно: неважно, кто всунул меня в гиперсонку спасмодуля, важно, что большая и худшая часть пути на Землю уже проделана. Но осталась часть вторая, а там ещё нужно будет побегать… С этими мыслями я и уснул. Самым простым образом, закрыл глаза и уснул.
А с утра Фёдор Тулов накинулся на меня с вопросами. Не, я его понимаю: нечасто удаётся поговорить с человеком, которого отравили, застрелили и погрузили в гиперсон на шесть лет.
- Зорин, как самочувствие? Не вставай, вижу, что хорошо. А вот скажи мне пожалуйста…
- Пожалуйста.
- Не умничай. В тебе сидела убойная доза препарата класса кью, ты в курсе?
- Теперь да.
- Ага. А отравили тебя до расстрела или после — не помнишь?
- До. Часа за три.
Тулов подскочил и едва не пустился плясать тверк с брэйком вприсядку. Пляска святого Витта какая-то.
- Это невероятно! Каплей твоей крови можно было слона убить, образно говоря, а на сегодня едва следы в тканях обнаруживаются. Как так-то?! И потом тебя ещё и застрелили! Правое лёгкое навылет, от сердца в полутора сантиметрах. Я бы скорее поверил, что тебе после огнестрельного ввели кью, чтобы не умер от болевого шока, но данный препарат вообще не лекарство, а отрава хуже героина.
- Фёдор, мне на Землю надо. Ты прости, но я не смогу тебе объяснить подробно, что и почему. Вот если ты свяжешься с коллегами из военно-медицинской академии в Кольцово, то они смогут. А мне нужно закончить одно важное дело, Фёдор. Очень важное, правда.
- Толик, я тебя никуда не отпущу, пока не проведу…
- Поздно, Тулов, поздно. В ВМА и ей подобных конторах Земли меня исследовали настолько подробно, что тебе и не снилось. Пойми, я — не открытие, меня уже открыли и изучили. И началось это, когда мне четырнадцать ещё только было.
Врач сел на стул и с досадой хлопнул ладонью по подоконнику.
- Надо же. Как я мог пропустить это?
- Да запросто. Это ж военка, косморазведка…
Фёдор сделал очи горе и жест крайнего разочарования.
- Надо будет с тобой в Колыбель отправиться, когда ты почувствуешь себя получше.
Я скинул плед, сел, свесив ноги с койки и оглядел палату. Затем встал, подошёл к стене и сделал стойку на руках. Пару раз отжался, коснувшись носом пола, потом аккуратно вернулся на ноги.
- Достаточно хорошо для телепортации?
Уговаривать Петера Сумме долго не пришлось: немец, похоже, даже по виду моему понял, что привела меня к нему вовсе не прихоть, а крайняя нужда. Попросил подождать, пока он подготовит установку к работе и спешно удалился в недра своей лаборатории. Я сидел и пялился в окно на резвящихся ребятишек, а Тулов нарезал круги по комнате, поскольку вопрос с его визитом на Землю пока ещё даже не обсуждался. Вошла Голдуотер. Я отсалютовал ей пальцами и она кивнула. Вполголоса переговорила с Фёдором, потом подошла ко мне.
- Зорин, как самочувствие?
- Хорошо, спасибо. Тулов не сказал разве?
Юлька оглянулась на врача и, понизив голос, сказала:
- Он не в курсе, что я дала тебе почку.
- ???
- Маленький кусочек особи. Он не разовьётся в тебе, но будет лечить повреждения до конца жизни. Вдобавок к твоему гипериммунитету теперь ещё и гиперрегенерация. Ты супермен, Толик.
- Юля, а ты как теперь с особью? По очереди или?..
- Полный симбиоз. Как я поняла, с существами без разума симбионты совмещаются лучше и быстрее, чем с сапиенс.
Подошёл Сумме.
- Зорин, установка готова, идём.
Тулов заскал ногами и отчаянно зажестикулировал.
- Петер, Фёдору придётся сопровождать меня. Я… не очень здоров, понимаешь?
Немец пожал плечами и мотнул головой. Тулов поспешил присоединиться к нам. Юлька, врач и я вошли в камеру, а Петер, прочитав молитву и трижды перекрестившись, дал старт. После краткой процедуры идентификации, мы направились каждый по своим делам: я рванул в представительство Регенды, Фёдор — в Кольцово, а Джу — шляться по Москве. Занятие, кстати, вполне достойное.
А в представительстве мне не шибко обрадовались: такого беспокойного гражданина не только Земля не видывала, но и все прочие планеты и их спутники. Наш представитель, Даниель Вида, завидев меня на пороге кабинета, облокотился на стол, подперев кулаками лицо и принялся грустно смотреть в окно.
- День добрый, Даниель.
- Спорное утверждение.
- Да ладно! Просто сведи меня с кем-то главным по Промглобал, только и всего.
Дан скосился на меня, выпростал одну руку и повозил перстом по плёночнику. Я отошёл к окну, чтобы не мешать и принялся разглядывать Солнце, протыкающее облачность: сто восьмой этаж.
- Зорин, представительство помойки — на девяносто втором. Иди, тебя примут. Прощай!
- До скорого свиданьица, — не удержался и я от подначки, — счастлив был лицезреть твою кислую морду.
- Пошёл вон!
Я неспешно вышел из кабинета и оставил дверь не закрытой — пусть Вида оторвёт зад от кресла и пройдётся хоть по кабинету.
Войдя в приёмную представительства Промглобал, я поздоровался с андрошкой-секретарём и представился.
- Входи, тебя ждут.
В кабинете меня ожидал брат-близнец Виды, толстомордый и брюхастый чинуша. Я понял, что разговор предстоит нелёгкий.
- Здравствуй. Меня зовут Анатолий Зорин, у меня важная информация, касающаяся безопасности планеты Промглобал.
Чинуша хрюкнул, указал мизинцем в сторону стульев, стоящих у стены и раскатисто рек:
- Присаживайся, Зорин. Слушаю.
- Шесть лет назад от Нафталлы был запущен танкер с полутора миллионами тонн нефти. Да не хрюкай ты, падла! Это сраное корыто отправили с трёхнедельной задержкой и на запредельной скорости, чтобы оно прибыло вовремя.
Представитель раздул щёки и потянулся к сенсору, но я остановил его очередным окриком:
- Лапу убрал, сука жирная! Дослушай, а потом я сам уйду, без посторонней помощи. А если настолько туп, что не способен понять, чем грозит эта торпеда Промглобал, то подскажи собеседника поумнее и спи себе дальше!
Собеседник мой побагровел ряшкой, поднялся, выпятив пузо и молча указал на дверь. А я закинул ногу на ногу и негромко проговорил:
- Камеры фиксируют, неуважаемый. Через четверть века твоя планета захлебнётся в нефти и будет просто чудо, если она не вспыхнет. И тогда всплывёт эта запись. Как ты выставил меня, поленившись пошевелить мозгами. — Я взглянул ему в лицо и спросил: — Тебя как звать-то, бедолага?
Чинуша грузно рухнул в кресло и засопел в тяжких раздумьях. Потом зашевелил губами и я услышал:
- Алексей Шпак.
- Не очень приятно, но уже что-то. На нафталланском горном комплексе сложилась крайне нездоровая обстановка. Первый танкер ушёл с недогрузом, второй — как я уже сказал, с большим превышением скорости. По предварительным рассчётам, вероятность планетарной катастрофы достаточно велика, но я опередил эту посудину на двадцать четыре года. Я предупредил тебя. Ты лучше меня знаешь, как поступить тебе. В любом случае, орбитальный ловитель танкеров должен быть готов к аварийному приёму этого корыта.
- А какой у него номер?
- Не знаю, Лёш. Просто передай эту информацию специалистам, а они уж и решат, что и как делать. Там же несложно должно быть — на подлёте замерить скорость посудины или вообще вычислить этот танкер и подорвать в пустынном районе. Ты хорошо меня понял, Алёша?
- Да. Да, конечно. Спасибо за своевременное сообщение, Зорин. И… извини. День сегодня был трудный, понимаешь…
- Ага-ага. Упахался, сраку отсиживая. Ну бывай, не кашляй, Шпак.
- До свиданья, Зорин.
Из здания мне выйти не удалось. Пара гражданских с не гражданской выправкой подхватили меня под руки и поволокли по лабиринту торговых точек, бутиков и сувенирных лавок. Что ж, теперь пусть хоть высылают с Земли, главное я сделал. Полечу на Промглобал, попытаюсь выкрасть Алису Воробушкину. Да и осяду с ней на Регенде, подальше от всей этой проклятой кутерьмы. Не такая уж и поганая перспектива, как кажется поначалу...
Однако, всё оказалось намного печальнее. В комнатушке, куда меня притащили, мне устроили перекрёстный допрос, с повтором вопросов, перепроверками и прочей кишкомотиной. А хуже всего то, что от меня ответы требовали, а сами ничего не объясняли. И при каждом моём слове сверялись с чем-то в компактных персоналках, переглядывались, кивали друг другу, подмигивали. Словом, напоминало всё это исследования в медцентрах, когда меня изучали, делали какие-то выводы, а что, почём и зачем — неизвестно по сю пору. Закончилось тем, что я потребовал отпустить меня на обед, а когда отказали — замолк и не реагировал ни на окрики, ни на тычки.
В конце концов, те двое, что перехватили меня в фойе, вывели всех нас на улицу, где мы загрузились в антиграв и полетели в более подходящее, как я понял, для разговоров место. Особняк в пригороде внушал если не трепет, то чувства на то очень похожие. Молодцы, допрашивавшие меня в подсобке бутика, сдали меня другим ребяткам, в форме. А те проводили в здание, где передали милейшему дядечке, одетому в домашнее. Тот велел принести обед на двоих, за едой не докучал и лишь приступив к поглощению совершенно замечательного кофе, вежливо извинился за причинённое беспокойство.
- Меня зовут Уильям, в честь Шекспира матушка меня так нарекла. — Я молча пожал плечами и налил в крохотную чашечку ещё кофе. — Да-да, не стесняйся. Кофе действительно настоящий.
- Вилли, я полагаю, ты служишь в разведке?
- Ну да. Раз уж мы с тобой находимся в здании межпланетного разведбюро, где же мне ещё работать?
- Логично. Ты прости, но эти твои Петрушки изрядно рассердили меня, а до них был не самый приятный разговор ещё с парой человек…
Уил улыбнулся и развёл руками.
- Зорин, собственно последний разговор, со Шпаком, и послужил причиной нашего беспокойства.
Он вынул из кармана аудиоплеер и я услышал собственный голос: «На нафталланском горном комплексе сложилась крайне нездоровая обстановка. Первый танкер ушёл с недогрузом, второй — как я уже сказал, с большим превышением скорости».
- Собственно, степень нездоровости обстановки и волнует нас более всего. Расскажи поподробнее, пожалуйста. Петрушки, как ты их назвал, уже передали мне запись вашей беседы, я изучил её за обедом. Но я-то не Петрушка, у меня хватает ума понимать, что всё может оказаться несколько серьёзнее, чем показалось сначала.
- Уил, ты спрашивай. Рассказчик из меня неважный, если честно.
- Хорошо. Давай сначала пройдёмся тезисно. Ты прибыл на Нафталлу бортом «Зулу»?
- Да.
- Начальник смены Люк Мюнц?
- Да. Но его сразу сместил Николай Сомов.
- Вот так. Судя по этому, — Уил снова включил плеер и прозвучало: «Первый танкер ушёл с недогрузом, второй — как я уже сказал, с большим превышением скорости», — справлялся он плохо?
- Вообще не справлялся. Сомов прессовал персонал по-чёрному, да толку-то?
- Ясно. Мысль отстранить его от руководства — твоя?
- В том числе. Мюнц, Сидоров и андроид Джади высказывали те же предложения, но этим и ограничивались.
- Джади… Это ветеран НГК, я правильно понял?
- Наверное. Вилли, понимаешь, они там все лжецы, ничему из сказанного нельзя верить!
Уил вскинул брови и пододвинул мне турку с остатками кофе.
- И андроид лжец?
- Да. Он сам мне это сказал прямо и неоднократно доказал на деле: врёт, как дышит.
Я вылил остывший напиток в чашечку и допил: не пропадать же добру.
- Ладно. Сомов в коматозном состоянии транспортируется на том танкере, что доставил тебя на Порым-Ду. Всё правильно?
- Да. На скорую беседу с ним рассчитывать не приходится.
- Очевидно. Зорин, а поведение Мюнца чем тебя насторожило?
- Сперва он мне показался нормальным парнем, но после того, как… Неважно. Словом, Люк обещал не допустить отправки танкера с гиперсветовой скоростью, но допустил. И сильно возмущался, когда Сомова всё-таки отстранили.
- Ты это сделал?
- С моей подачи… нет. Мне Фархад подсказал про пластину у Николая, а я про это рассказал повару. Повар Сомова ударила, но принудил её к этому я. Уил, он был вашим сотрудником или Мюнц соврал?
Разведчик опустил глаза и тихо рассмеялся.
- Прости, Толик, я не скажу. Не обижайся, пожалуйста, но у нас есть секреты.
- Надо думать. Что ещё?
- Повар. Что можешь сказать о ней?
- Баба как баба. Жалко её, если честно. Попала же в такую ситуацию, угораздило же… И не знаю даже, осталась ли жива. Когда их смена закончится, не в курсе?
- Там сложно, Толик, скорее всего ещё года три или четыре. То есть, если я тебя правильно понял, Воробушкина — хорошая женщина, попавшая в плохое положение?
- Ну да. Что-то ещё?
- Джади.
- Крайне скользкий перс. Кстати, Кац говорил, что на платформе был уроженец Бета Альбы, но кто — не говорил. Сказал, что человек, а кто… увы. До сих пор любопытно!
- А как выражалась его… скользость?
Я непроизвольно потёр шею, куда мне врезал Фара и крякнул.
- По-разному. Скажем, сначала уговаривал меня выяснить, что творится на платформе, а потом сказал, что сделает всё, чтобы я этого не узнал. Но в спасмодуль, скорее всего, именно он меня и укладывал. Потому что остальным было желательно уложить меня в гроб.
- Хорошо. Евгений Сидоров. Что скажешь?
- Говнюк старый. Ничтожество полное. Не знаю, с чьей подачи, но он пытался меня отравить. Представляешь? Всыпал мне в кофе слоновью дозу кью!
- Вот как! А кто в тебя стрелял?
- Я не видел. Если Валя осталась жива, она, наверное, сможет сказать. Я санитаров ей вызывал, а кто-то вломился в каюту, по немецки выругался и выстрелил мне в спину. Кстати, Воробушка единственная, кто знает, что за мафия там орудует. Её тоже заставляли меня отравить.
- Надо полагать, не отравила. Почему?
Я рассмеялся.
- Вилли, да мне стрихнин можно ложками есть!
- Ну да. Повар этого, понятное дело, не знала.
- Не-а. Но, Уил, она отказала им. Сказала, что не станет этого делать.
Вилли удивлённо посмотрел на меня и тоже рассмеялся.
- Ну и хорошо. «Они». Ты так и не выяснил, кто это?
- Нет. Есть имена Мешочник и Бэггинс, вероятно это и есть «они». Но как связаны «они» и ситуация с танкерами — я не знаю. Наверное, никак вообще. И чего Мешочник с Бэггинсом хотели добиться, убив меня — тоже не могу понять.
Уил сочувственно покивал и пристукнул ладонями по столу. Потом посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица, словно перед ним сидел не нормальный человек, а даун слабоумный. Потом улыбнулся и протянул руку для пожатия.
- Всё! Огромное спасибо за помощь и ещё раз извини за причинённое беспокойство! Тебя куда отвезти?
- Не надо. Я вызову флаер и домой рвану. Хочу прийти в себя, да и Тулов с Голдуотер меня там искать будут.
Вилли, не отпуская моей правой ладони, строго погрозил мне пальцем и нахмурил брови.
- Толик, не спорь пожалуйста! Никаких флаеров! Как привезли, так и увезут, у нас так положено.
- Хорошо.
Мы попрощались и вскоре я уже гонял киберуборщика по своей квартире.
***
В диспетчерской космопорта я побывал. Припёрся с самыми дурными намерениями, но, увидав Тео, почему-то растрогался и не стал гнобить андрошку. Напротив, обнял, как родного и даже малость прослезился, чем привёл бедолагу в полное замешательство. Тео был не очень занят, поэтому смог отлучиться и посидеть со мной в загрызочной. Я трескал ореховый десерт и запивал его горячим какао, а он сидел и крутил в пальцах зубочистку.
- Тео, может быть выпьешь чего?
- Нет, Зорин, мне некуда пить.
- А на Нафталле я знавал андроида, который пил компот.
- Чепуха.
- Нет! Фархад реально пил, я видел. Правда, его сделали на Бета Альбы, там, я слышал, другие технологии.
- Толик, тебя разыграли. Где бы ни делали андроида, пить ему некуда. У нас нет желудка. И ещё. Мы, киберы, очень любопытны в отношении себе подобных. Новые модели вызывают у предыдущих нечто сродни ревности.
- Я в курсе.
- Так вот, на Бета Альбы делают только и исключительно андроидов-рабочих. Они на два-три поколения древнее земных.
- Слушай, Тео, не знаю, насколько можно этому верить, но мне про Фархада рассказывала Вики, она говорила про Бету и про то, что Фару сделали не люди. Знаешь, что за Вики?
- Да. Очень хорошая модель, моего поколения.
- Она же не врала?
- Вряд ли.
- И ещё: Джади пользовался радиоканалом. Так что он — точно андроид!
Тео как-то странно на меня посмотрел и ничего не сказал.
На Промглобал я тоже слетал, но поиски Алисы Воробушкиной ни к чему не привели. На этой планете не так уж и много мест, где атмосфера не изгажена полностью, где люди живут не под сплошными куполами. Но нигде, ни в одном поселении, ни в одном приюте мне не смогли помочь. Рашель Меер, настоятельница «Зелёного купола», в который я обратился в последнюю очередь, была очень расстроена рассказанной мною историей и, искренне желая помочь, сказала, что иногда детей передают в приюты на других планетах, а тот факт, что девочка с таким именем не значится ни в каких документах, говорит лишь о том, что её хотят уберечь от возможных посягательств со стороны различных недоброжелателей. Так тоже иногда делают, поэтому продолжать поиски не надо, это может привести к всевозможным неприятностям и для меня, и для девочки.
Какое-то время я ещё пытался выяснить, что же происходило на нафталланском горном комплексе, но смену, в которой я оказался, раздробили на несколько групп. Часть персонала вернулась на Промглобал и рассеялась по планете, стараясь больше не попадать в поле зрения правопорядчиков. Часть рабочих прибыла на Регенду, я встречался с некоторыми, но они ничего нового мне сообщить не смогли. Кто-то говорил, что Валентина выжила и по окончании смены улетела на (разные варианты планет), кто-то утверждал, что она умерла и на кухне до их отлёта заправлял Фархад Джади. Но основная масса людей либо шарахались от меня, как от прокажённого, либо молча отворачивались и не произносили ни слова.
Как-то мне попала на глаза статья, возможно, связанная с моей нафталланской эпопеей. Ни имён, ни изображений в статье не было, но почитать было интересно. Речь шла, в основном, об истории создания препаратов класса кью, но были описаны и некоторые связанные с этим казусы.
Как выяснилось, кью впервые синтезировал некий С-в на Парадизе, где изначально применялся для косметических процедур. В комплексе с другими пилюлями он позволял быстро сбросить лишний вес. Но от него вскоре отказались, поскольку сей компонент был мало того, что токсичен, так ещё и вызывал сильнейшее привыкание. А это, в свою очередь, приводило к анорексии и даже гибели пациентов!
В качестве экстренного средства, понижающего аппетит, производная кью была разрешена к ограниченному применению в космических экспедициях. Но мало кто решался принимать «сытые пилюли», поскольку впоследствии требовалась длительная и муторная реабилитация.
История получила неожиданное продолжение, когда тот самый С-в скомпоновал на основе кью наркотик, совмещающий эйфорическое и противоголодовое действие. Поскольку сбывать эту дрянь на Парадизе было слишком рискованно, С-в привлёк к этому свою дочь В-ну, которая занималась управленческой деятельностью в досуговой сфере на Промглобал. Пресловутые «Купола Радости», имевшие под своей крышей полулегальный наркопритон, стали испытательным полигоном, а затем и центром распространения нового наркотика. Кьюэйфор пришёлся ко двору на этой весьма неблагополучной планете и вскоре значительная часть населения оказалась в зависимости у семейства С-ва и В-ной.
Самым естественным путём, с промышленным оборудованием, кьюэйфор попал на Регенду, а оттуда, через несколько лет, на Землю. Избалованные жители богатой и благополучной Колыбели приняли новинку с восторгом. Никого не волновало, до поры-до времени, положение дел на Регенде, где, к слову, небогатое население не сильно-то и увлекалось новой дурью. В основном, регендийцы перепродавали кью землянам. А что творилось на Промглобал, не интересовало вообще никого и никак, в силу сложившихся на этой планете условий и отношения жителей других планет к аборигенам планеты-каторги.
Ситуацию изменило расследование, учинённое на Земле в отношение крупной партии кьюэйфора, привезённой с Промглобал напрямую. Когда в Колыбели осознали всю опасность данного наркотика при промышленных поставках от производителя, на Промглобал была направлена следственная группа, быстро накрывшая и арестовавшая верхушку кью-пирамиды, но лаборатории, производящие дурь, обнаружены не были. С-в, В-на и их ближайшие соратники по «делу Куполов Радости» были осуждены и приговорены к различным срокам ссылки, но поставки кьюэйфора не прекратились!
Внедрённый земной «крот», несколько лет проработавший на Промглобал, в конце концов смог с достаточной достоверностью установить место производства отравы. Он был «сослан» в одной партии с С-вым и В-ной на Нафталлу, где и произвёл вполне успешную операцию по ликвидации преступного производства и его хозяев. В-на при этом погибла, С-в, узнавший о смерти дочери, лишился рассудка; М-ц, С-л и несколько сообщников рангом пониже, были частично устранены, частично обезврежены.
Определённые аналогии с некоторыми людьми у меня возникли, но и только. Ни Мешочник, ни Бэггинс в статье не упоминались и даже намёка на них не было. В конце концов я плюнул на эту историю и больше не ломал голову. А там подвернулась возможность побывать на Бета Альбы и я с головой ушёл в новую авантюру.
Почти четверть века спустя, когда я уже наглухо забыл большую часть нафталланских событий, когда даже имена людей и всякие важные обстоятельства стёрлись из моей памяти, меня посетил Фархад Джади. Я не узнал его, даже имя его мне ничего в тот момент не сказало. Вот припёрся какой-то турок неделю не бритый, заговорил про дела давно минувших дней… Видя моё недоумение, он сунул мне в руки какой-то древний прибор, попрощался и свинтил прочь по своим турецким делам.
Карта памяти, какая-то ветхозаветная, через адаптер всё же подключилась к персоналке и я с удивлением и радостью увидел свои нафталланские файлы. Поностальгировав вволю, я собрался уж, было, прилечь подремать, когда заметил в меню, что на карте есть какой-то нечитаемый файл. Дрёма моя волшебно испарилась и я принялся колдовать, подбирая декодер к записи. Убив на это пару часов, я понял, что сам не справлюсь и позвал на помощь Тео, который после списания был мною вытребован и жил со мной компаньоном. Старый андрошка снисходительно растрепал мне волосы и запустил расширенный поиск. Спустя двадцать минут нашлась программа, некогда написанная в наукограде на северном полюсе планеты Бета Альбы.
На видео появилось лицо моего недавнего гостя, только с густой кучерявой бородой. Он улыбался и, периодически отводя взгляд, рассказывал нам с Тео о событиях, про которые я в своё время так ничего и не узнал.
- Привет, летописец. Не знаю, нужно ли тебе это, но на всякий случай расскажу. Как начать-то?.. Полагаю, тебе неизвестно, что в спасмодуль тебя поместил я. Как, собственно, и обещал. Сожалею, что в таком состоянии. На всякий случай: стреляла в тебя Воробушкина. Ты знаешь, что её девичья фамилия Сидорова? Да-да, Валентина Евгеньевна Сидорова. Она с папашей на нафталланскую платформу прилетела вместе с тобой и Сомовым. Евгения депортировали с Парадизы, он проходил по «делу Куполов Радости», а в ссылку ушёл с Промглобал, вместе с дочкой и её пособниками.
М-да. Там вообще много их подельников по «делу Куполов» было, в той партии. А Сомов был из межпланетного разведбюро, землянин. Зря мы его пришибли, Толик, ой зря. Знать бы тогда, что Сидоров и Мюнц ввели его в заблуждение с танкерами! Кстати, нефть Сидоров намеренно запустил с гиперсветовой скоростью. Точно всё рассчитал, чтобы эта бочка подорвалась на орбите Промглобал. То ли месть такая, то ли хотел улики какие-то уничтожить... Месть вероятнее, любые улики за тридцать лет стали бы неактуальными.
А Воробушкина померла, отравилась кью, надо ж было так опростоволоситься. Папашка её как узнал про это, так умом и тронулся. Они и были те самые «они», Толик. Мюнц там сбоку припёку, он не по «Куполам» проштрафился, хоть и по ним тоже проходил. Но поганец ещё тот, надо сказать, подыгрывал и нашим, и вашим. И с Сомовым якшался, и с Сидоровым, двурушник.
Кстати, Вики я намеренно память отредактировал, андроиды её серии очень эмоциональны, она могла от всего этого и стресс с последующей депрессией заполучить. Забавно, Вики тоже принимала меня за андроида! Надеюсь, ты-то понял, что я киборг. По досье Лейбы я числился человеком, если что. Но я не преступник, Толя, я беглый пациент. Прости, подробности слишком интимны, я их предпочитаю сохранять в тайне. Меня ищут до сих пор, потому что я покинул Бета Альбы вопреки воле моих апгрейдеров, а такое развитие событий им грозит кое-чем похуже Нафталлы.
А ты знаешь, что лабораторию по производству кьюэйфора так и не нашли? Она проработала на платформе несколько десятилетий, там немые проститутки трудились, их перепрошили и удалили голосовые устройства. А когда заварилась вся эта каша со стрельбой и прочим, Сидоров приказал сбросить её на поверхность Нафталлы. Вибе подорвал контейнер, производя вскрышные работы и после этого никаких улик не осталось. Всю готовую дурь на первом танкере вашей смены на Промглобал отправили, а компоненты для кью из нефти же готовились. Такие вот интересные дела, Толик. Ну и… собственно, всё!
Бородатый Джади на видео улыбнулся, почесал в бороде и запись оборвалась. Я скосился на сидящего рядом Тео и спросил:
- Поможешь разобраться? Я и половины из рассказанного не понял, забыл уже за столько лет.
- Конечно помогу. Переберу твои записки той поры, постепенно восстановим последовательность. Полагаю, когда-то всё это было важно для тебя, раз Джади решил внести ясность.
- В одном ясности так никогда и не будет, Тео, только в одном.
- Алиса?
- Да. Сколько лет мы с тобой пытались найти её. Как ты думаешь, Валька наврала, что у неё была дочь?
- Ну это, наверное, не совсем ложь. Скорее — несбывшаяся мечта, с таким-то мужем, какой ей достался. Женщина, какой бы она ни была странной, чаще всего женщиной и остаётся.
Тео ушёл к себе, а я всё-таки прилёг подремать. Но сон не шёл, что-то не давало мне успокоиться. Я снова включил персоналку и нашёл информацию о танкерах, приходивших на Промглобал в последние годы. Никаких ЧП не происходило. Ни одного.
© Rumer
07.2018.
Бердск.
yaplakal.com