206
- Не подскажете, где тут порт?
Сезон, Одесса, туристы. Почему не помочь? Отчего не помочь?
- Вы, в принципе, правильно идете, дойдете до Оперного, поверните направо… Йоп! ерный театр…
Начал говорить, не глядя на собеседника, потом все же решил посмотреть в глаза. Да и удивило, что голос откуда-то снизу.
Передо мной стояла собака. Нет, не собака. Образ собаки мне подсунуло мое сознание, пытаясь удержать себя в равновесии.
Передо мной стоял… Чебурашка.
Ну, помните, может быть, из мультфильма. Ой, не врите, помните вы все. А если и вправду не помните, то дальше со мной этими буквами не идите, зря потеряете время.
Чебурашка. Настоящий. Вот только шерсть его была поблекшей, выцветшей и какой-то свалявшейся. Уши, знаменитые полукружья локаторов, поникли, сложились как уши слоненка. И глаза, большие и доверчивые глаза… Нет, они не уменьшились, по-прежнему были большими. Вот только... Слышали выражение про то, что глаза это зеркало души? Вот мне хотелось бы, чтобы в отношении Чебурашки, который спрашивал у меня дорогу к порту, это было бы не так. Хотя бы сегодня.
Я не смогу описать этот взгляд. Почему-то я сразу понял, что ему плохо.
- Скажите… Вы…
- Да. Я – он. Тот самый. Только, давайте не будем всего этого. Вы начали показывать мне дорогу. Дойду до Оперного, поверну направо. А дальше?
- Повернете направо, пройдете мимо Литературного музея, там будет спуск вниз… Скажите, а я могу Вам помочь?
- То есть?- его большие глаза стали еще больше, распахнувшись в удивлении – Вы же и так мне помогаете, показываете дорогу.
Я растерялся.
- Ну, просто у Вас глаза… Скажите, а где Ваш друг, крокодил Гена?
- Ох…
Вы слышали как вздыхает Чебурашка? Ай, чего я глупости-то спрашиваю, не важно.
Чебурашка, отошел в сторону, где была лавочка, опустился на нее. Я присел рядом.
- Можете взять мне кофе? Американо? Без молока. Сахар одну ложку.
Быстро метнувшись к машине с кофейным аппаратом, я вернулся с искомым.
- Я расскажу Вам. Но немного. А потом Вы мне расскажете, как пройти к порту.
Я кивнул. Он помолчал. Отхлебнул из стаканчика, аккуратно.
- Гена… Гена умер. Вернее погиб. Он бы и так до сегодняшних лет не дожил бы, он ведь аллигатор был, а они больше 50-и не живут. Тем более с его привычками. Но он погиб раньше. Еще тогда, в те годы, которые вы называете лихими 90-ми. Вы их не застали толком, вижу. Не спорьте. Развалилась большая страна, развалилась вся наша с Геннадием жизнь. Внезапно мы остались без средств к существованию. Моей пенсии по инвалидности (Чебурашка махнул на свои уши, словно бы это все объясняло) хватало не на многое. Гену выгнали с работы, потому что он был крокодил. Дурацкая формулировка, это не мешало все эти годы, почему вдруг это стало мешать потом? Впрочем, тогда многое было так, непонятно, неверно и трагично – шел слом одной системы, умирало много, порожденное предыдущей моделью. Гена начал пить. Вы когда-нибудь видели пьяного крокодила? И не надо.
Он сделал еще один осторожный глоток. Я молчал, раздавленный образами, что рождал его тихий голос в моей голове.
- Потом он нашел каких-то ребят. Крутых ребят. Да, бригада. Возвращался домой по-прежнему навеселе, но уже довольный. Чистил зубы и сплевывал красную воду. Понимаете? Вот и я понимал. И молчал. Потому что появились деньги. Правда, ненадолго. Однажды он не приехал домой. Его не было три дня, я написал заявление. Его нашли. Вернее, то, что от него осталось. И даже предполагаемых убийц нашли. Но ничего им сделать не смогли. Да здравствует наш суд, самый гуманный в мире суд. Понимаете? Гуманный. Человечный. А Гена был крокодилом. Их отпустили прямо в зале суда, куда они пришли в новых кожаных ботинках. Не из воловьей кожи ботинках.
Чебурашка поставил стаканчик на скамейку между нами. Потом, после молчаливой паузы, продолжил.
- Дальше я жил и выживал один. Не могу и не буду рассказывать. Вы уж простите. Может, если еще раз увидимся. В этом году мне исполняется 51 год. Я чувствую, что их не так много мне осталось. И я хочу попробовать вернуться домой. Туда, где я родился. Вернуться так же, как пришел в этот мир. Поэтому, покажите мне дорогу в порт. А я Вам оставлю взамен это…
Он покопался немного в своей сумочке и достал… трубку.
- Держите. Это одна из трубок Гены. Эту он мало курил, но, все же, курил. Остальные я продал.
Я взял трубку. Потом проводил его до порта. Обнял на прощание. Молча. Не говоря ни слова, потому что любое из них было лишним.
Он ушел, слегка сутулясь, смотря на людей большими глазами, в которых…
© Ammok
yaplakal.com