После тяжёлого рабочего дня, Игнат Валерьевич Павловский решил побаловать себя вкусным ужином. Желания готовить у него сегодня не было, поэтому он решил зайти в свой любимый стейк-бар, недалеко от дома. Сев на свободное место, он заказал хорошо прожаренный говяжий стейк. Есть хотелось неимоверно.
Столовые приборы, как и напиток, уже принесли, а вот блюдо надо было дожидаться ещё минут пять. Эти пять минут ожидания так бы и могли пройти в мечтах о предстоящем наслаждении вкуснейшим стейком, если бы не внезапный женский крик, нарушивший общую атмосферу заведения.
- Вызовите скорую! Она подавилась! Врач! Здесь есть врач?! Помогите, моя подруга задыхается!
Игнат тут же прибежал на шум и увидел молодую девушку, лежавшую на полу, тщетно пытающуюся поймать ртом воздух.
- Я врач! – громко объявил он. – Срочно вызывайте скорую!
Сделав шаг вперёд, он склонился над задыхающейся девушкой. Сев девушки на бёдра, Игнат начал делать приём Геймлиха, надавливая пострадавшей на живот, и периодически засовывая руку ей в рот, в попытке вытащить инородный предмет, но всё было безрезультатно. Кусок пищи, если он и был, никак не хотел выходить из дыхательных путей.
Девушка почти потеряла сознание, действовать нужно было быстро. Оценив ситуацию, Павловский принял единственно верное, как ему казалось, решение. Подбежав к своему столику и схватив нож, предназначенный для стейка, Игнат мигом вернулся к пострадавшей. Достав из кармана шариковую ручку, он разобрал ей, и выкинув содержимое, оставил лишь пластмассовую трубочку.
Подложив девушке под плечи свою кофту, Павловский сделал два глубоких вдоха, которых так не хватало молодой девушке, и произвёл надрез в области перстнещитовидной связки, после чего вставил трубку от ручки в новообразовавшееся отверстие.
Послышался свист – девушка смогла наконец-то сделать вдох. Закончив выполнять коникотомию в полевых условиях, мгновенно обессиленный доктор уселся рядом с пострадавшей. Оставалось только ждать приезда скорой.
Подругу пострадавшей была в слезах, и не выпуская телефон из рук, яростно названивала кому-то.
Вскоре послышалась сирена скорой помощи. Павловский не отходил от спасённой девушки до того момента, пока не появились врачи скорой помощи. Он отчитался им о произошедшем, а также о проведенной им процедуре, после чего врачи записали его контактные данные на всякий случай.
- Ей повезло, что вы были здесь, - сказал Игнату один из врачей скорой, когда девушку вывозили из заведения. – Она, скорее всего бы задохнулась.
Врач пожал Павловскому руку в благодарность, и вернулся в машину. Игнат попросил официантку завернуть уже остывший стейк с собой – аппетит на сегодня у Павловского был потерян.
***
Прошло два дня с момента внеплановой операции. Слух о подвиге доктора уже распространился по всей больнице, и Игнат Валерьевич на следующую неделю забронировал за собой право носить звание героя.
Настало обеденное время. Аппетит к доктору вернулся, и он уже намеревался пойти в столовую, как в кабинет вошли двое, даже не удосужившись постучаться.
- Приём после обеда, - объявил Игнат, - пожалуйста, покиньте кабинет.
Сухопарая женщина лет пятидесяти что-то шепнула своему спутнику – лысому человеку, в костюме и очках, и тот протянул Павловскому конверт.
- Что это? – спросил Игнат, принимая конверт, но едва он увидел надпись на нём, его глаза округлились. – Повестка? Вы должно быть шутите?! Как вы вообще…
- Я мать той девушки, горло которой вы вскрыли два дня назад, - высокомерно запричитала дама, - вы – мясник, который без должного образования принимает такие ответственные решения!
- Я врач! Я знал, что делаю! – выкрикнул Павловский.
- Какой вы врач? Вы кардиолог. Лечить старушек – ваш предел, а вы решили поиграть в настоящего врача. Моя девочка… Ах, какой чудесный голосок у неё был, она солировала в хоре, они должны были ехать на международный конкурс через две недели. А вы испортили ей будущее.
- Я спас ей жизнь! – разгневанно ответил Игнат.
- Нет, - покачала головой дама, перед тем, как покинуть кабинет, - вы разрушили её.
***
Как оказалось, девушка действительно была довольно известной солисткой в хоре, а её мать, как выяснилось, удачно вышла замуж, и также удачно овдовела, получив в наследство от мужа не только всё его состояние, но также его бизнес и связи.
Делопроизводство было очень поспешным, и суд назначили на ближайшее время. Можно было бы даже не проводить заседание, а сразу перейти к оглашению вердикта, но почему-то, все формальности решили соблюсти напоследок.
Подсудимый сидел вместе с молодым адвокатом, которого он смог позволить себе на зарплату врача. Адвокат, хоть и был молод, действительно пытался помочь Игнату, хоть и заранее знал, что дело, скорее всего, проигранное.
Началось заседание. Прокурор зачитала обвинение, вменяя Павловскому причинение вреда средней тяжести по неосторожности. Обвинение строилось на том, что Павловский не имел права делать коникотомию, так как он не является специалистом в данной области и не находился в тот момент на дежурстве.
Вызвали личного доктора пострадавшей, который уведомил суд о том, что из-за хирургического вмешательства подсудимого, девушка больше не может петь, по крайней мере, пока, и неизвестно, сколько времени ей понадобится на восстановление.
Про то, что девушке сделали после коникотомии трахеостомию, он почему-то умолчал, но адвокат задал эксперту этот вопрос. Эксперт вскользь упомянул о том, что девушка была подвергнута более серьёзному хирургическому вмешательству, но лишь по той причине, что дальнейшая хирургическая процедура являлась логическим продолжением предшествующей ранее, без которой можно было бы обойтись.
Закончив своё выступление, эксперт поговорил с матерью и удалился по своим делам. Вызвали следующего свидетеля.
Подруга пострадавшей и вовсе утверждала, что та подавилась, и что Павловский просто не сумел освободить ей дыхательные пути, и если бы из-за него они не потеряли достаточно времени, она сама бы сумела оказать ей медицинскую помощь, так как является студенткой мед вуза.
За всё время выступления стороны обвинения, пострадавшая девушка смотрела на Игната, бросая на него презрительный взгляд. На шее её виднелись два шрама – один от коникотомии и другой от трахеостомии. Мать, сидевшая рядом с дочерью, с благодарностью кивнула только что выступавшей девушке.
Следующим на дачу показаний вызвали врача скорой помощи, того самого, который похвалил Игната Валерьевича за спасение девушки. Он посмотрела на Игната, как будто извиняясь за то, что он придётся сказать. На вопрос обвинения о том, правильно ли поступил подсудимый, врач скорой признался, что первая помощь при обструкции дыхательных путей – это искусственная вентиляция лёгких, так как хирургическое вмешательство должны выполнять только специалисты. Тем не менее, он отметил, что по его мнению, Павловский поступил правильно, но казалось, никто из присутствующих, кроме подсудимого и его адвоката, не обратил внимание на эту ремарку.
Никого из врачей больницы, кто смог бы подтвердить, что Павловский достаточно квалифицирован, для проведения данной процедуры, защита вызвать не смогла. Было очевидно, что начальство запретило это делать. Тогда адвокат вызвал в качестве свидетеля официантку, и та рассказала, что девушка и правда упала и начала задыхаться, но степень удушья определить она не могла, а также не имела возможности определить, смогла ли девушка продержаться до появления скорой, при искусственной вентиляции лёгких.
Казалось, что дача показаний длилась вечность, но вскоре, вся информация была выложена на стол. Судья оповестила о том, что суд удаляется для принятия решения, и покинула зал заседания.
Мать пострадавшей подошла к Игнату и бросила ему напоследок:
- Не волнуйтесь, вы не сядете, но выплачивать будете столько, что с вашей зарплатой врача вы ещё и после смерти останетесь должны.
К матери подошла девушка и удовлетворённо кивнула, когда мать закончила свою речь, адресованную Павловскому. Она хотела добавить что-то едкое, и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла. Не смогла сделать вздох. Она попыталась снова. Бесполезно. Её сердце бешено заколотилось, она принялась хвататься за горло, но вскоре, в глазах у неё потемнело, и она рухнула на пол.
Мать принялась трясти дочь за плечи, но разумеется, всё было бессмысленно. Толпа смотрела на происходящее, не в силах вымолвить ни слова. Мать кричала, просила о помощи, но никто не мог ничего сделать.
Павловский отреагировал первым. Он достал мобильный телефон и набрал номер скорой.
- Добрый день, в Ленинском суде, в зале заседания, у девушки приступ, она задыхается, срочно пришлите скорую.
- Личные данные.
- Не могу ничего больше сказать, но ей СРОЧНО нужна помощь.
- Вызов принят, подождите, я переключу вас на старшего врача смены, он даст вам рекомендации.
Практически моментально женский голос оператора сменился на мужской голос врача:
- Говорите.
- Девушка задыхается, у неё приступ, и она точно ничем не подавилась.
- Насколько всё плохо?
- Тридцать секунд назад начался приступ, она уже лежит на полу, практически без сознания.
Врач тяжело вздохнул в трубку.
- Придётся делать коникотомию – это операция…
- Подождите-подождите, - перебил врача Игнат, - я передам телефон более квалифицированному человеку.
Павловский подошёл к матери, склонился над её дочерью, и протянул матери трубку.
- Слушайте, - сказал он, - слушайте внимательно.
Отдав телефон, Игнат повернулся к задыхающейся девушке и её матери спиной, и вернулся на своё место подсудимого.
via Это сообщение отредактировал insaider - 8.04.2016 - 12:06
yaplakal.com