0
Ну так вот. Жили были партугальцы - и жили бы не тужили, если б один из них не родилсо, песдануфшысь гологой об сцука каменный пол портовой забегалофки в Лиссабоне.
Ну, с кем нибываит. Ну ниуспела пияная мамаша доползти до нармальнога лежбища. А звали этава партугальца Христафор Калумб. Травма, палучинная им при раждении, как справидлива заметил таварисч Фрейд, нафсекда изменила жызнь маладова несчастнога.
Однажды, тихонька папёрдывая в ставшей иму па извеснаму стичению апстаятельств радной таверне, он вдрук возгорелса идеей (во до чего людей алкагализьм вкупе с черепно-мазгавой праблемой даводит. И эта мы еще не затрагивали квартирный вапрос.) - "А не даплыть ли мне до Индеи чериз жеппу. Тоисть, чериз Запад. Ведь зимля вроде каг круглайа - низря за эту
мысль куча народу в кастрах инквизицэи погорело."
Йобнув для вдохновения бутылачку партвейна залпом, он пашол с этай мыслью пряма к Каралеве. Или каралю - эта йа нипомню. Пашол, йасен день, денек прасидь. И предумал очинь хитражопую атмазку, дабы не быть тут жэ казненным на цынтральнай площади столиццы за свои йобнутые помыслы. "А знаити, таварисч манарх," - выдохнул он плотным пиригаром на каралеву, - "Ведь хуивознаит, нахрина эти гишпанские сволачи через всю Афреку плавайут за ганжубасом в Индею! Йа думаю, шо мы дабиремса тудыть гараздо быстрее супостатоф и привизем шмаль лучче! Если, канешна, паплывйом на Запад."
У манарха, которава тока час нозад попустило, счолкнул в гологе нужный рубильнек (на радость маладому первооткрывателю прямога наркатрафега "Индийа - Лисабонъ"). И он выдал Калумбу нитока денек, но и три карабля,
населенных такими жэ вдохновенныме шызоедами.
Долга ли коратка ли, но на гране маральнога и физического истощенийа искпедицыйа наткнулась таки на берег. Канешна, фся каманда решыла бы, шо эта предсмертный глюк, если б их тут жэ не усыпали са всех старон толпы любапыцтвующих аборегеноф. Туземные далбайобы решыле, шо эта Боги паслале им фкусненька пажрать. Но тут жэ измениле свайо мнение, увидеф,
как работаит абыкнавеннае кремнивое ружжё.
Калумб на радастях тут жэ начал как мог жестаме абиснять местным, шо ему нада нимедлинна дунуть и каво-нить трахнуть, ибо без данных прелистей мышка в его калёсообразном мосгу чериз 5-10 минут атдаст швартовыйе нафсегда. Кстате, местных он абазвал индийцаме, ибо наивна палагал, шо приплыл прямеком в дельту Ганга или по меньшэй мере жёппу Инда.
Новаиспечонныйе "индийтсы" кое каг поняли, как им казалос, смысел этих кривляней, ну никак нивяжущихса с имеджом ахуенного МегаБога. "Панятна, он просит самова песдатова удавольствея, шо мы тока сможэм иму предложыть" - пробалакали они. Калумб по улыбаюсчимся ибальнекам индейцыв понял, шо иво прозьба с менуты на менуту будет выпалнена па
системи "всйо включино", и ужэ патихоньку начал скидавать портки.
Каково жэ было иво разочарованее (можна было наблюдать везуально, шо изночяльна с трудом слезафшые штаны, каторыи за чота цеплялесь, упали со свистомъ), кагда вместа агромнога касяка и индийскай каралевы красаты на падносе иму принесли какуюта красную и круглуйу хрень.
Он ужэ почти завыл в отчаянии "Я буду жаловацца в обком....", когда туземцы стали на каленях умалять иво папробавадь эту штуковену на вкус. Ну чо уж, делать нефига, хоть пажрать... Калумб обреченно взял с падносика неведомый пхрукт и сунул иво в пасть. Пересохшый язык тут жэ наполнился ярким вкусом спелого и сочного плода. Бедняга Христофор Банифатьич проста таки ушол в астрал и решил, што по сравненийу с этим пхруктом ганжубас - проста мох между досак его карабля.
Так как материться он мог исключитильна на партугальском, то решыл не пошлить и скозать, как говориццо, чинно и благородно. А чо сказать - он низнал. Ва-первых, чинно и благародна он ни гаварил ниразу в жызни, ва-втарых, он низнал, как назвать сей ахуительнейшый продукт, кроме как васторжэнным матюком. По етим двум пречинам он заставил мышку у сибя в гологе превысить первую касмическую скорасть и фспомнел, как соеденидь слово "ЗОЛАТО" со словам "ПХРУКТ" по-французске. А из пхруктав он по-хранцуске помнил тока один - яблоко. Вот и выдал он своим камрадам - морякам и изумленным туземтсам: " POMME D'OR!!!!"
Што ф переводе на радной наш Великей и Магучей, дорогой мой фтыкатиль, сопсна и означаит "золотойе яблоко."
Вот и скаске конетс, а кто ещщо низаепся слушать - маладетс!
©пиздил у Муравья
yaplakal.com