114
Ненависть… Сильное чувство. Очень сильное. Чтобы оно зажглось, нужно чтобы зло ударило о душу. Сильно и резко, аж до полетевших во все стороны искр. Иногда одного удара достаточно, чтобы искры зла коснулись души. Тогда происходят удивительные вещи, разорванный край души кровит, но зло бросает в эту кровь огонь и кровь души вспыхивает. Душа начинает гореть. Так рождается ненависть. Ее огонь ослепляет. Сжигает саму ткань души – это если ненависть очень сильна. Но ненависть может тлеть годами. Как торфяники в пригороде. Ждать подходящую погоду, ждать, когда душа высохнет.
Погода этой весной чудила изрядно. То было жарко до футболок, то вдруг лил ливень и дул штормовой ветер, заставляя снова доставать с радостью упрятанное зимне-весеннее пальто. Вот сейчас как раз было сухо. И жарко. Уже несколько дней было жарко.
На душе (я ухмыльнулся и ухмылка моя была не слаще биттера) было сухо и нехорошо. Душа просила пива. Разум, вступив с ней в сговор, говорил о том, что это вполне возможно. Работы на сегодня не было, было только время и кафе по пути.
Внутри было не намного прохладнее. Стены обшиты деревянными плитами, столы тоже деревянные, хотя и с рекламой пива. Стойка в глубине, смотрящая с надеждой, в ожидании посетителей, в сторону двери барменша-повар-официант. Обычное кафе. Можно и пива выпить, можно из офиса на обед выскочить. Я вот, например, как раз вот по пиву. О, боже, как давно я его не пил! Соскучился жутко, одним его ароматом готов напитаться.
Пошел к стойке, к вечно и везде капающим кранам. Пошел, почти не глядя по сторонам. Тем удивительнее, что все-таки мой взгляд за него зацепился.
Дима. Был когда-то Димыч, был Димон… А потом стал Дима. Статус обоих не предусматривал Дмитрия, а то был бы и Дмитрий. На секунду наши глаза встретились. Он вздрогнул. И я бы вздрогнул, если бы не был к такому готов. В глубине его глаз был знакомый мне отблеск. Ненависть. В его душе до сих пор тлела ненависть.
- Привет, Дима, - я бесцеремонно сел напротив. Краны с пивом подождут.
Он не ответил. Еще бы. Я бы тоже не ответил.
- Дима, мне не важно, позволяешь ты мне или нет. Но я скажу и пойду. Вот просто скажу и пойду.
Дима взял кружку с кофе и, не глядя на меня, выпил. Потом посмотрел в окно. Меня здесь для него не было. Впрочем, меня для него не было уже давно. Уже лет 10 как не было. С того бессмысленного и жестокого утра на первую годовщину его с Маринкой свадьбы, когда в запале скандала она не рассказала ему все. И про меня. И про Стасика, который был, на самом деле, моим сыном. Вот, наверное, тогда я для него перестал быть. Маринка и Стасик чуть позже перестали для него существовать. А я вот прямо в то утро, когда Марина ударила по его душе. А зло в ее руку вложил я. Больше десяти лет назад. Почти четыре тысячи дней, каждый из которых был острием жуткого рыболовного крючка – того, который вогнать можно, а вот назад, даже с мясом, никак нельзя, можно только дергать, кричать от боли и смотреть как кровит душа. И ведь дергаешь. Всегда.
Может и Дима все эти годы дергает эти крючья. А утром просыпается и понимает, что еще один добавился к тем, что уже есть. Я ведь даже не знаю, где и на что он сейчас живет. Знаю, что пытался жить с другой женщиной - он приходил с ней зачем-то на кладбище к Марине, через три года. Я тоже тогда там был.
- Дима, может, ты все же услышишь меня. Я был тогда сволочью. Даже не буду рассказывать, ты сам все понимаешь. И я с тобой согласен. Но, Димка, десять лет ведь прошло…
Такой же отстраненный взгляд в сторону.
- Нельзя прошлое изменить. Просто прости меня, Димыч. За то, в чем виноват - прости. За то, в чем не виноват – тоже прости. Я не виноват в той аварии, виноват в том, что они были со мной тогда. Дима, пожалуйста, услышь меня. Прости. Твоя ненависть сжигает твою душу. Ты можешь закончиться весь, и твоей души может не хватить на добро для тех, кто будет рядом с тобой. Эх, Димка, если бы ты мог услышать и понять меня…
Молчит, катает кружку по блюдечку.
- Ладно. Бывай. Как я понял, мы еще встретимся. Постараюсь не дать тебе высохнуть, достучусь до тебя. Вариантов нет, друг.
Я попробовал на прощание встретиться с ним глазами – не получилось.
Пожав плечами, шагнул в сторону двери. Потом передумал и шагнул в сторону стены, обшитой деревянными плитами. Дерево старое, успело пропитаться эмоциями. То, что сейчас нужно.
Вышел, вобрав эмоции из стены, на улицу. Бог с ним. Пойду дальше, на следующем перекрестке есть наливайка. И там тоже протекают краны, роняя дивный, насыщающий душу аромат. То, что надо мне, иссохшему…
© Ammok
(навеяло одним рассказом)
yaplakal.com