0
Экипаж авиалайнера Боинг-757 (рейс Москва - Владивосток) по уши погрузился в предполетную подготовку. Всё так и шло бы своим чередом, если бы стюардесса из салона не вызвала капитана.
- А у нас тут проблемы, - сообщила она. По голосу капитан узнал Милочку – самую аморфную и тормозную стюардессу во всей авиакомпании. – Угадайте с трех попыток – что?
- Террористы?! – ужасная догадка мгновенно обожгла голову капитана изнутри.
- Не угадали.
- Пожар в салоне? – уже спокойнее спросил капитан.
- Не-а. Еще одна попытка.
- Это что еще за «Угадай мелодию»?! Докладывай конкретно!
- Короче, в туалете не горит свет…
- Блин, - сказал капитан и отключил связь. Он бы с удовольствием сходил в салон и порвал игривую дурищу на британский флаг, но, к сожалению, был слишком занят в кабине.
Милочка тут же вернулась в эфир.
- Капитан, это еще не всё. Там и замок заклинило.
- Значит, так, Людмила. Если какому-нибудь чудаку потребуется срочно отлить, покажи ему дверь второго сортира. И лично проследи, чтобы он мимо нее не промахнулся.
- Но я еще не сказала вам главного! Там, в туалете, пассажир!
Капитан грязно выругался.
- Только этого еще и не хватало! Подожди, сейчас что-нибудь придумаем.
В наушниках зазвучал голос наземного диспетчера:
- Вы взлетать сегодня будете? К нам циклон приближается, закроем аэропорт самое позднее через тридцать минут.
Пилоты переглянулись. Надо было, действительно, что-то придумывать, причем в срочном порядке. Руководство компании, в которой они получали зарплату, за задержку вылета могло порвать на флаги их самих, не особо разбираясь, кто там у них застрял в клозете. А, если дисп не врет насчет циклона, задержка может получиться примерно часов на восемь. Если еще и не побольше.
- Ну что еще? – спросил капитан Милочку, которая выжидательно дышала в микрофон.
- Капитан, я еще не сказала САМОГО главного! Этот пассажир – помощник какого-то депутата… и он очень сильно пьян. По-моему, это именно он разбил лампу и сломал замок.
Это осложняло и так сложную ситуацию. С минуты на минуту надо трогаться со стоянки, а в сортире торчит невменяемый «крутой». Вообще-то капитану, как лицу, ответственному за образцовый порядок на борту, следовало вызвать службу безопасности аэропорта, чтобы специально обученные ребята отбуксировали «опасный груз» куда-нибудь подальше. Но это только по инструкции. Проблема заключалась в том, что снятие с самолета ВИПов – как бы отвратительно они себя не вели – компания поощряла еще меньше, чем задержки с вылетами. «Это же вам не какое-то быдло!» - возмущался по поводу аналогичных инцидентов топ-менеджер Стручковец, всего два года назад откосивший от армии за огромные деньги папаши-бизнесмена.
- Капитан! – вновь подала голос Милочка.
- Ну?
- Еще он громко ругается и долбит в дверь. Других пассажиров это очень беспокоит.
- Так, я ненадолго, - капитан выбрался из кресла, прихватил с собой пару отверток из летного портфеля и отправился в салон.
Из туалета и в самом деле доносился грохот ударов и отвратительная нецензурная ругань вперемешку с угрозами. Милочка стояла на безопасном расстоянии от двери с трагически-потерянным видом. При появлении капитана она молча показала пальцем – типа, вот, сами слушайте. Капитан послушал. Да, серьезный мужик там засел. Даже и выпускать особо не хочется, подумал капитан, подкидывая на ладони одну из отверток.
- Эй! – воззвал он к пленнику унитазной. – Это командир экипажа. Всё в порядке, сейчас мы вас оттуда вытащим.
Грохот прекратился.
- Слышь, ты, как тебя, командир долбанный! В твоем уродском самолете на хер накрылся замок у дальняка, и из-за этого я тут сижу в дерьме, ты понял меня, пацан? А как только я вылезу, я засуну в это дерьмо твою рожу!
Жестом дав понять Милочке, чтобы не паслась тут, а занялась чем-нибудь полезным, капитан вернулся обратно в кабину. Всё-таки он был летчиком и умел принимать решения быстро.
- Значит, так, - сообщил он второму пилоту. – Гражданин депутатский помощник занять своё место отказался наотрез. Поэтому нормально выруливаем и взлетаем. А после взлета возьмем угол побольше.
- Он же там не пристегнутый! – изумился второй пилот.
- Так в этом вся и суть, - терпеливо объяснил капитан. – Треснется башкой об стенку – глядишь, на человека похож станет. По крайней мере, на какое-то время.
Перед началом руления капитан обратился по интеркому к пассажирам.
- Дамы и господа, убедительная просьба не обращать внимания на то, что в одном из туалетов… - он замялся, подбирая подходящие слова, - творится фигня какая-то. Мы просто заперли там одного психа. Конечно, он никоим образом не угрожает безопасности нашего полета… - мощный удар потряс лайнер от стоек шасси до верхушки киля, - но, заботясь о вашем же комфорте, мы сочли необходимым изолировать дебила от общества. Желаю приятного полета.
Пока Боинг набирал заданную высоту под чутким руководством авто- и второго пилота, капитан вызвал в кабину Милочку.
- Так, быстро ко мне, и список пассажиров с собой возьми.
Милочка явилась так быстро, как могла – и четверти часа не прошло.
- Я уж думал, ты сегодня не появишься, - проворчал капитан.
- Я список потеряла.
- Жалко, мы тебя не потеряли, - он забрал у Милочки список. – Ты знаешь, как этого отморозка зовут?
- Нет…
- Тогда давайте все втроем быстренько проглядим фамилии. Может, что знакомое мелькнет. Смотрим в бизнес-классе.
- Ну вот он, - палец второго пилота ткнулся в предпоследнюю позицию. – Лошакевич Михаил Борисович. Его еще по телевизору показывали недавно – типа, ходячая коррупция такая, бандит и криминальный авторитет. Участвовал в разборках, незаконных захватах собственности, связан с заказными убийствами.
- И при всём этом сидит он не в тюрьме, а в нашем бортовом сортире, - мрачно сказал капитан. – И что он будет делать, когда мы его оттуда вытащим – мне даже и думать не хочется. Кстати, как он там, Мил?
- Да что-то как-то тихо. Может, спать лег?
- Насчет спать – это вряд ли, - возразил капитан. – В отключке валяется – вот это самое верное.
Между тем Михаил Борисыч Лошакевич в отключке не валялся, хотя и вышел-то из нее всего полторы минуты как. Мозги сохранили лишь воспоминание о том, как поезд на Воркуту (или не на Воркуту?) вдруг как-то очень уж быстро отъехал от вокзала, а потом и вообще полетел. При этом Лошакевич кувырнулся через унитаз, неизвестно зачем установленный прямо в купе – а дальше полный провал. Сейчас Лошакевич валялся на полу, в темноте – лишь откуда-то из-под двери пробивалась полоска света. А рядом, в унитазе, что-то милозвучно журчало и побулькивало. В черепе тоже что-то побулькивало, только уже не так милозвучно, а заодно и потрескивало. Из-за этого потрескивания Лошакевич никак не мог вспомнить одной очень важной вещи.
А кто он, собственно, такой и как его зовут?
- Его зовут Лошакевич! – прорычал в трубку телефона огромный представительный мужик в темно-синем костюме, галстуке за полштуки баксов и ботинках с загнутыми носами. Это был непосредственный шеф и работодатель вышеупомянутого. – Ло-ша-ке-вич! Не, блин, это и есть фамилия! А не отчество! Для особо одаренных повторяю: он уполномочен лично мной купить вашу контору. Отдаете ему все документы, а он выписывает чек на сумму, о которой мы перетерли еще на прошлой неделе. Да, и организуйте ему пару охранников, и пусть его встретят прямо в аэропорту. Ясно? И чтоб без херни там безо всякой, если чё – закопаю! Ну, давай, кореш, не болей!
Будущий счастливый владелец завода по обработке драгоценных металлов закурил толстую сигару, отпустил узел галстука и положил ноги на стол. Можно расслабиться. Уж кто не подведет, так это Лошакевич.
В кабине Боинга-757, выполняющего рейс Москва – Владивосток, капитан, второй пилот и стюардесса Милочка обменивались известными им подробностями – одна другой гнуснее. Им уже было предельно ясно, что живыми из этой истории они, скорее всего, не выберутся.
- А морда у него страшная какая, - рассказывала Милочка. – Как у киллера. Волосы дыбом, борода седая, а в бороде зубы золотые.
- Во рту зубы, - машинально поправил второй пилот, гипнотизируя взглядом навигационный дисплей. – Да, а еще я читал – он мужика «Мерсом» своим переехал, да еще остановился его ногами попинать. Менты подбежали, а он им – пушку в зубы и слинял.
- А прокурора ну точно он сам и завалил, - сказал капитан. – Ну, который на него дело в прошлом году завёл. Беспредел.
- Блин, - сказал второй пилот.
- А Юльку из второго салона он за зад ущипнул, - сообщила Милочка.
- Блин, - сказал капитан.
- А еще я слышал, он жену свою по пьяни из окна выкинул – и тоже ничего. Отмазался.
- Блин, - сказала Милочка.
- Ладно, хватит уже, - распорядился капитан. – Что делать будем? Твое мнение, Людмила?
- Лично я буду тормозить, - ответила Милочка. – Потому что я этого подонка боюсь, и вообще, мне ничего в голову не приходит.
- А тебе? – капитан повернулся ко второму пилоту.
Тот немного подумал.
- А давайте самолет уроним? – предложил он. – Если повезет – останемся в живых. А если его выпустим – точно не останемся.
Капитан почесал затылок. Он еще не дошел до такой крайней степени отчаяния.
- Да-а, хороши помощнички, - буркнул он. – Посоветовали, называется. Твою мать, ну вон он, опять завелся.
Даже в кабине было слышно, как запертый в сортире Лошакевич несколько раз долбанул по двери.
- Пойду пообщаюсь, - сказал капитан.
Стоя перед дверью, он долго не мог решить, с чего начать переговоры.
- Эй, - наконец, придумал он. – Как дела?
- Да вроде ничего, - послышался неуверенный ответ. Лошакевич говорил каким-то новым голосом. – То есть, не совсем. Я не могу выйти из купе. А ты кто?
От неожиданности капитан больно стукнулся головой об дверь. Кажется, намечался какой-то новый поворот событий.
- А почему ты в купе? – удивленно спросил он, чем поставил вконец запутавшегося Лошакевича в полнейший тупик.
- Почему я в купе? – капитану было слышно, как Лошакевич бормочет себе под нос, обращаясь, скорее всего, не к собеседнику, а к своему внутреннему «я». – Ну, значит, ехать куда-то собирался, вот и в купе.
- А-а… Ну, ясно. А я – твой сосед по купе.
- Ночевать в коридоре будешь, - предупредил «соседа» Лошакевич. – Я че-то дверь открыть не могу. Или сам ее ломай снаружи. Кстати, тут еще и света нет.
- Ничего, я сейчас с проводником договорюсь, - заверил Лошакевича капитан. Он уже начал догадываться, что герой криминальных хроник приложился головой несколько сильнее, чем та могла выдержать. – Подожди-ка! Так едешь-то ты куда, мужик?
- Сосед, ты не поверишь, но я че-то никак не врублюсь. Раз я в поезде, значит, точно куда-то еду, так, нет? И еще у меня тут фигня одна…
- Какая?
- Ты, случаем, не знаешь, как меня зовут?
Обдумывая этот вопрос, капитан заметил, что рядом с ним стоит один из пассажиров и с явным недоумением прислушивается к диалогу. Капитан сделал свирепое лицо, и бедняга быстрым шагом удалился на свое место, забыв, зачем приходил. Скоро переполненный мочевой пузырь напомнит ему об этом, но пойти обратно он уже не решится…
- Ну всё, это полный копец, - доложился капитан второму пилоту и Милочке. – Он собственного имени вспомнить не может. Уверен, что едет в поезде. И еще, говорит, у меня тут прямо в купе очко.
- Что не удивительно, учитывая, где он на самом деле находится, - хмыкнул второй пилот. – Бывают же такие ублюдки… извиняюсь, это я не вам! Высота – девять тысяч, в наборе десять двести! Спасибо, до связи. Ну, а нам-то чего переживать? – он сдвинул микрофон гарнитуры. - Раз память у него отшибло, значит, и к нам никаких претензий.
- Это еще как сказать, - возразил капитан. – У него-то, может, и никаких претензий, а вот у его подельников… или чей он там помощник-то?... претензии обязательно будут. И еще какие. У нас же на борту, получается, пакс пострадал, да еще как!
- Это риск, на который мы должны пойти. Но пусть они еще докажут, что это он у нас пострадал, а не в самолет уже долбанутым сел. А вообще, можно ему придумать какие-нибудь новые имя с фамилией, тогда все точно запутаются.
- А потом он вспомнит всё и на меня пальцем покажет – вот, мол, этот урод меня в заблуждение ввел.
- Не покажет. Он ведь с одной стороны двери, а вы – с другой.
- Тут всё не так просто. У него с собой должен быть паспорт.
- Да, над этим надо подумать… Стоп! Кажется, у меня есть идея.
К тому моменту, как лайнер занял свой эшелон и лег на курс, план был готов. Капитан вернулся к двери туалета. Слышно было, как внутри копошится Лошакевич. Знай капитан, что тот как раз рассматривает свой паспорт при свете зажигалки «Зиппа», он бы, возможно, провалил свою миссию в самом начале – но пилоты гражданской авиации видеть сквозь двери не обучены.
- Эй, в купе!
- Ну?
- Я тут твою фамилию узнал. Короче, ты – Васюк Петр Григорьевич, профессиональный сантехник. Направляешься во Владивосток по срочному вызову, там все унитазы протекли.
Молчание.
- А по-моему, мужик, ты гонишь. Я тут нашел свой паспорт, там написано, что я – Лошакевич Михаил Борисович. Кому верить?
В последний раз капитан испытал такие же острые ощущения, когда две недели назад в полете ошибочно сработало табло «Пожар правого двигателя».
- Э… эй, ты чё, какой Лошакевич? – тренированный ум профессионального летчика мгновенно внес в план поправки. – Так ты чё, у Лошакевича паспорт скоммуниздил?
- Да не знаю я, он у меня в пиджаке был. А кто такой Лошакевич?
- Ну ты даешь! Не знаешь, чьи документы при себе носишь? Лошакевич – реальный пацан, да он тебе башку оторвет, если поймает! Ты посмотри, что еще там из его аксессуаров себе присвоил.
В сортире что-то громко икнуло.
- Так, а что мне делать-то теперь? – с легким ужасом поинтересовался Васюк-Лошакевич.
- Не знаю. Пока что сиди и не высовывайся.
- Я и не могу высунуться! Дверь не открывается. А то бы я на первой станции сошел бы!
«Ну-ну», - подумал капитан и удалился. Надо было обсудить продолжение истории с экипажем.
Лошакевич чиркнул зажигалкой и нашел зеркало. Попытался рассмотреть своё отражение, но так и не понял – соответствует оно фотографии в паспорте или нет. Вроде бы там лицо без бороды было. А в зеркале – с бородой харя. Вот это попал так попал.
Зачем, спрашивается, ему понадобилось тырить документы у какого-то реального пацана? Так, а что он еще у него натырил?
- У него действительно с собой есть паспорт! – злобно сказал командир. – И он даже вычитал там свою фамилию.
- В темноте, что ли? – недоверчиво спросил второй пилот.
- У него, должно быть, еще и зажигалка при себе. Я чувствовал себя, как последний идиот, когда ему лапшу про Васюка вешал.
- Вы себя еще большим идиотом почувствуете, когда он начнет в вас из пистолета стрелять. Он себе это может позволить.
- Нд-а-а… Кстати, насчет лапши. Людмил, его надо бы чем-нибудь покормить. Мы ж не фашисты, в конце концов. Нельзя ему просунуть под дверь какую-нибудь картошку с бифштексом? Еда отвлечет его от дальнейшего изучения своих карманов. Хрен его знает, что он там еще найдет.
- А если порвется герметичная упаковка? Тогда ведь низ двери испачкается! Нет уж, не пойдет, - отказалась Милочка.
- А плоского у вас ничего из еды нету?
- Нет. Камбалу и блины у нас в авиакомпании пассажирам не подают.
- Ну, тогда, значит, всё. Пускай голодает до самого Владивостока.
- Вот такие вот мы не фашисты, - нервно захихикал второй пилот.
Незадолго до посадки во Владивостоке новоявленный сантехник Васюк получил от капитана последние указания.
- Что в карманах найдешь, оставь в купе. Потому что наверняка ты всё это надыбал у Лошакевича. Лучше в унитаз спусти. Если на вокзале тебя возьмут его реальные пацаны, у тебя ничего не должно быть. Возможно, отмажешься. И еще. Ты там держись покрепче, а то мы скоро под горку поедем.
Капитан опасался, как бы новый удар головой об унитаз не поставил Лошакевичу мозги на место.
Лошакевич-Васюк принялся вытряхивать всё, что у него было. В унитаз, молчаливо наблюдавший за придурком, ушел бумажник, чековая книжка, паспорт, водительские права.
- Ну, с богом, - сказал капитан и перевел лайнер в снижение. В сортире Лошакевич больно расплющил себе ухо об стену.
В аэропорту Владивостока у выхода из зала для VIP-пассажиров топтались двое коротко стриженных суровых мужчин в черных костюмах, с красными мускулистыми шеями. Один их вид внушал желание держаться подальше, лучше – километров за двадцать. Оба были оснащены пистолетами, газовыми баллончиками и наручниками. В качестве личного оружия один постоянно таскал при себе кастет, а другой – выкидной нож. Короче, это были типичные представители службы безопасности российской коммерческой фирмы.
Они уже задолбались топтаться, глядя на часы. Человек, которого они ожидали, должен был уже давно появиться, если только в полете он не спрыгнул с парашютом. А, насколько знали охранники, это в планы господина Лошакевича из Москвы не входило.
- Слышь, Серёга, - спросил один другого. – Ну, скоро он там?
- Блин, охренела твоя голова, - ответил Серёга. – Я-то откуда знаю?
Он достал из кармана штанов фото Лошакевича, полученное по электронной почте и повертел его в толстых пальцах.
- Слышь, Серёга, - выждав пару минут, снова спросил напарник. – Долго еще ждать-то?
- Сколько надо, блин, столько и будешь ждать. И ваще, Толян, не доставай меня.
Толян вытащил выкидной ножик и стал им играться. Проходившая мимо иностранка шарахнулась от него в сторону. Толян даже не заметил.
Неподалеку от VIP-зала, в укромном уголке, двое других мужиков, не столь приметных в силу своей специализации, тоже ждали и нервничали. Это были киллеры, нанятые с целью ликвидации господина Лошакевича. Постепенно им становилось невтерпёж.
- Умер он, что ли? – проворчал один из киллеров.
- Небось, нажрался, его из самолета вытащить не могут, - предположил другой.
- До утра тут сидеть, что ли? Я есть уже хочу.
- Не мог дома пожрать, что ли? Чмо болотное.
- Сам чмо. Ладно, пойду, что ли, спрошу.
Сжимая на ходу жесткий эспандер, киллер подрулил поближе к охранникам. Те окинули его недружелюбными взглядами – им частенько случалось пересекаться по рабочим делам, и друг друга они знали весьма неплохо.
- Ну, чего тебе? – спросил Толян.
- Мужики, долго еще клиента вашего ждать? Запарились уже.
- А кому легко? – страшным басом ответил Серёга. – Мы, между прочем, тоже люди.
- Ну… у вас ничего не отменялось? Точно он должен приехать?
- Точно, точно. Только отвали отсюда, а то ноги оторву.
- Оторвал один такой, - процедил сквозь зубы киллер, возвращаясь к коллеге.
- Ну, что? – спросил его коллега.
- Сами ждут.
- Я догадался. Блин!
Лошакевич вышел на улицу через зал для простых, не важных пассажиров, чувствуя себя полнейшим Васюком. Это чувство обострялось еще и тем фактом, что при нем не было никаких денег. А то, что было, он спустил в унитаз в поезде, с которого потом почему-то пришлось сходить по авиационному трапу. Лошакевич теперь даже не совсем был уверен, что ехал на поезде, а не плыл на корабле. Порывшись в карманах, он нашел завалявшуюся мелочь (в размере тридцати рублей и четырех сот скомканных евро), и решил, что жить еще можно. Кроме того, он ведь сюда зарабатывать приехал, не так ли? У него уже руки чесались, так хотелось починить какую-нибудь сантехнику. Вот только кому бы предложить свои услуги?
Серёга и Толян вышли из здания аэропорта. Им было ясно, что никакой Лошакевич им сегодня уже не светит. И вообще ничего не светит, кроме крупнейших неприятностей. Оба растерянно оглядывались по сторонам, всматриваясь в лица.
Двое киллеров скромно держались в отдалении, понимая, что ребятам сейчас не до них.
- Эй! – Толян подергал Серёгу за пиджак. – Зырь, это не наш, случайно?
Мимо них какой-то нервозной походкой вышагивал мужик с расплющенным ухом и побитой физиономией. Насколько Серёга помнил, на фотографии Лошакевич был без расплющенного уха, и физия выглядела как новенькая, но в основном сходство имелось. Кто его знает, в какую разборку угодил гость из столицы по дороге во Владивосток?
- Извините, - с трудом выговорил непривычное слово Серёга, махая мужику рукой. – Слышь… те… а это, вы не Лошакевич?
- Не, я Васюк, - тормознул мужик, вытаращивая на огромного Серёгу осоловелые глаза. – А чё?
- Ничё, ползи своей дорогой, пока кости не переломали, - расстроено ответил Серёга.
- Не, ну ты в натуре не Лошакевич? – на всякий случай уточнил Толян, видя, что Серый с горя уходит в себя.
- Да не, Васюк же я, - настаивал на своём мужик. – Кстати, ребят, вам унитаз починить не надо?
- Давай, пошел уже! – рявкнул Толян. – А то я тебе ща починю!
Мужик подтянул штаны и ушел.
Директор завода по обработке драгметаллов весь извелся в ожидании московского покупателя. Ему этот завод уже осточертел, сбыть бы его с рук поскорее, пока местная мафия не пронюхала о его планах и не лишила его прав на владение собственностью при помощи пули в голову. Между тем, самолет Лошакевича уже давно приземлился в аэропорту и выгрузил всех пассажиров, однако встречающие до сих пор не дали о себе знать.
- Шеф, а он не приехал! – дал о себе знать охранник Серёга через полчаса.
- Что значит – не приехал?!!! – взвыл директор.
- Как, на хрен, не приехал???!!! – реально представительный мужик в темно-синем костюме, галстуке за полштуки баксов и ботинках с загнутыми носами орал так, что его было слышно не только во Владивостоке по телефону, но и по всему Охотному ряду без телефонной связи. – Вы чё там, совсем оборзели? Козлы! Я ща вам туда второй самолет пошлю, только с бойцами! Всех на грелки порвут!!!
Директор завода немедленно отзвонился начальнику своей службы безопасности.
- Витальич, поднимай братву! Кажется, скоро война начнется!
- Какая, нахер, война? – ошеломленно переспросил Витальич.
Киллеры тем временем тоже звонили по сотовому – объяснялись с заказчиком.
- Короче, тот мужик, он не приехал.
- А может, вы его просто прозевали? – вкрадчиво поинтересовался заказчик.
- Да мы чё, своё дело не знаем, что ли? Не было его, и всё тут. Те двое, которые его от завода встречали, тоже в непонятках. Кого нам теперь мочить-то?
- Ну, замочите хоть кого-нибудь, бабки-то вам уже уплачены.
- И чего? – спросил второй киллер, когда первый отключил связь.
- У нашего заказчика совсем крыша поехала. Говорит, мочите, кого угодно.
Второй поразмыслил.
- Тогда давай прикончим вот того мужика, - его татуированный палец ткнул в сторону Лошакевича, пившего пиво на скамейке неподалеку.
- А он тебе что сделал?
- Лично мне – ничего, но, если ты пока еще не заметил, он очень сильно похож на Лошакевича.
- Я заметил. А еще я заметил, что те двое – ну, Толян с Серёгой – его послали куда подальше. Значит, точно не наш клиент. Хотя… ладно, ты прав. Отсутствие результата при наличии результата, похожего на ожидаемый результат – тоже результат.
- Я чё-то ничего не понял, чё ты щаз прогнал.
- Не так уж и важно. Ладно, меняем план.
Васюк-Лошакевич тоже менял план. Он был один, в чужом городе, в который его занесло неизвестно зачем. Тот мужик, сосед по купе, вроде бы говорил, что его вызвали на срочную работу. Да, но где эта работа? Вдохнув свежего воздуха, Лошакевич вдруг уловил малоприятный аромат канализации, и, обернувшись, заметил, что устроился на перекур точно напротив общественного туалета. Пока Лошакевич раздумывал над тем, случайность это или судьба, из двери, маркированной буквой «Мэ», вышли, злобно переругиваясь, женщина в халате с бейджем «Оператор сортира» и небритый парень с ящиком инструментов и в комбинезоне.
- А я вам говорю! – втирала ему женщина. – Если не почините, скоро вообще всю площадь перед аэропортом затопит!
- Да мне похрену! – возмущался парень. – Хоть всю Владивостокскую область! Сто баксов за такой ремонт – это издевательство над рабочим человеком, ясно? Так что тоните здесь в своем дерьме, а меня заказчики ждут!
- Да я тебя ща… - начала было женщина, но ее оппонент уже быстрым шагом удалялся, позвякивая инструментами в ящике.
- Ну что за на… - вздохнула женщина, сдув пену с горлышка бутылки в руках Лошакевича, который сидел в десяти шагах от.
Лошакевич решительно поднялся.
- Эй, - сказал он. – Дамочка! Если нужна помощь по сантехнике, то я могу. Я квалифицированный сантехник.
«Оператор сортира» оглядела его с некоторым недоверием.
- Да? А точно? Ну, ладно, заходите, мож, чего у вас и получится.
- Деньги заплатите? – уточнил Лошакевич.
- За консультацию – нет, за ремонт – да.
Первым делом Лошакевич помочился на халяву и только потом занялся оценкой ситуации. Она разворачивалась в недрах одного из унитазов, причем уже сильно смахивала на техногенную катастрофу. Проклятый дерьмосос забился, кажется, до самого земного ядра. Это-то Лошакевич как раз понял очень быстро. Однако пытаясь приступить к спасательным работам, он вдруг с некоторым недоумением обнаружил полное отсутствие у себя каких-либо сантехнических навыков. Но отступать было уже поздно. Сняв пиджак и повесив его на ручку сливного бачка, он начал действовать…
- Отлить сколько стоит? – спросил один из киллеров у дамы с бейджем.
- Десятка.
- Не грина, я надеюсь?
- Слышь, ты отливать собираешься или хохмить?
- Ладно, ладно. Вот десять рублей. Беспредел какой! Я, можно сказать, не хочу нарушать общественный порядок, иду мочиться в положенное место, и с меня тут же десятку сдирают!
- А ты прямо на улице помочись. Штраф тебе дороже станет, - напутствовала входящего в царство испражнений киллера «Оператор сортира».
Присмотревшись к мужику, возящемуся над унитазом в дальней кабинке с надписью на двери: «Перед входом мыть руки», киллер осторожно достал пистолет и снял его с предохранителя. Кажется, тот самый, вот и пиджак отсвечивает. Что же, это выйдет заказчику в дополнительные десять рублей (непредвиденные расходы). Вообще-то, не промахнешься, но выстрел в упор подействует уж наверняка. Двигаясь бесшумно, как пантера, киллер приблизился и навел пистолет на затылок мужика.
Со словами: «Тяжелый, сука» Лошакевич оторвал унитаз от пола, и, неуклюже развернувшись в тесном пространстве кабинки, поставил его киллеру на обе ноги.
Издав дикий пронзительный вопль «ЙООООУ!!!!!!», несчастный выронил ствол и задергался, пытаясь выдернуть ноги из-под придавившей их массы. Увы, тяжеленный, твердый, совковых еще времен унитазище мгновенно приплюснул и превратил в ласты оба киллерских ботинка…
Лошакевич-Васюк, охреневая, созерцал дело рук своих…
Директор завода по обработке драгметаллов обсуждал с начальником службы безопасности оперативную боевую обстановку. Одна группа братвы уже выехала в аэропорт на грузовике для почетной встречи десанта из Москвы.
- Вот уроды, - ругался господин директор. – Обещали нам какого-то Лошакевича с чековой книжкой, никакого Лошакевича не прислали, да теперь мы ж еще и виноваты.
- Разводка, - авторитетно заметил «безопасник». – Его, небось, и не было, Лошакевича этого. Ну, ничего страшного. Как-нибудь разрулим.
Зазвонил телефон. Сняв трубку, директор, поперхнувшись, узнал голос местного полуолигарха, который сам давно уже положил глаз на завод, но платить за него не хотел, а предлагал бартерный обмен: консервную фабрику. Фабрика эта находилась в таком состоянии, что проще было ее снести и построить новую. Полуолигарх же имел наглость утверждать, что это отличнейшее, современнейшее производство.
Первые шесть минут разговора полуолигарх изрыгал матершину, не объясняя толком, чего ему надо.
- Слышь, - наконец, окликнул его директор. – А поконкретнее никак нельзя?
- Да я тебя ваще закопаю конкретно! Ты сегодня покупателя из Москвы ждал?
- Ну?!!!
- Я киллеров посылал его убрать?
- Ну… Не знаю. Посылал?
- Да!!! Так вот, этот твой покупатель, Лошакевич этот, изуродовал моего киллера!!! Тот теперь ходить не может!!! Это… знаешь, это уже просто западло!
- Нет, это называется «производственная травма», - объяснил директор и сделал отбой звонка. – Так, Витальич, теперь у нас еще и с местными проблемы начались.
- Это с кем, который с консервами, что ли? Хреново. У него стволов побольше будет…
- Но есть интересная информация. Судя по всему, они пытались ликвидировать Лошакевича, но он им вломил. А это значит что?...
Витальич посмотрел на шефа вопросительно. Он куда лучше умел прессовать, вышибать и мочить, но не думать.
- А это значит, что Лошакевич всё-таки приехал. И я хочу знать, почему твои лохи его упустили. Так, быстро давай сюда этих уродов.
- Да не было там Лошакевича! – оправдывался Серёга, потупив взгляд, чтобы не смотреть на своего жуткого начальника. – Не, ну был ваще мужик один, похожий, но мы его спросили, он Васюком назвался каким-то…
- Если ты, жлоб, чего не доглядел, я тебя самого Васюком назову, - пригрозил начальник службы безопасности. – Так и на могиле твоей напишут. А под настоящей фамилией мы тебя в розыск объявим, понял?!!! А теперь – бери оружие, боеприпасы и с пацанами, которые остались, занимай круговую оборону. Если кто с консервной фабрики приедет – открывай огонь без предупреждения. Только не вздумай задавать лишние вопросы.
Беснуясь возле своего «Хаммера», еще не растаможенного, но уже прошедшего тюннинг до уровня боевого танка, полуолигарх выкрикивал боевые лозунги.
- Всех уродов расстрелять! Совсем охренели! Намылились толкнуть мой завод московской шелупони! Ну всё, хватит уже деликатностей! Я, как реальный па… как цивилизованный человек, заказываю этого московского киллерам, а он мне их калечит, как будто так и надо!!! Всё, блин, гражданская война, нахрен! Передел!!!
За собственным ором он едва расслышал мобильник.
- Аллё!!!
- Шеф, ребята с драгизделий подтянулись к аэропорту.
- К аэропорту? – поперхнулся полуолигарх. – Это не к добру. Видать, че-то задумали. Небось, хотят меня как-то кинуть, но вот только как??? Эй, пацаны! Стрелку в аэропорту забили. Устройте там мочилово!!! Резню! Чтоб там все в крови потопли!...
Транспортный Ан-12 совершил посадку в аэропорту «Владивосток» точно по расписанию. Прямо на ВПП опустилась рампа, и на бетонку скатились три бронированных джипа с московскими номерами. В них сидели вооруженные до зубов бойцы в камуфляже и представительный мужик в ботинках с загнутыми носами, в галстуке за пятьсот баксов и тоже в камуфляже. Взревев моторами, джипы погнали к выезду с летного поля. Бойцы натягивали на себя спецназовские маски и проверяли автоматы. Местным не жить. Лошакевича им никто не простит.
Охранники с завода драгизделий заняли боевые позиции на площади перед зданием аэропорта. Примерно раз в полчаса к ним подъезжали милицейские наряды и спрашивали, что за митинг. Их посылали на уйх.
Автобус с братвой полуолигарха несся к аэропорту «Владивосток», сбрасывая скорость только на очень крутых поворотах. Полуолигарх лично сидел рядом с рулем и следил, чтобы водила не сильно давил на тормоз. Пора разобраться с директором завода по драгметаллам раз и навсегда. А то, понимаешь, нацелился в авторитеты областного масштаба. Подумаешь, бывший вор в законе!
В канализации дерьмо бурлило и бушевало под самыми люками, словно «Девятый вал» Айвазовского. Оно едко пропитывало почву и подбиралось к поверхности. Из-за общего забива труб, начавшегося с местного платного туалета, вся канализационная сеть под площадью возле аэропорта преисполнилась дерьма. Всё висело на волоске, а, точнее, требовалось лишь немного подпихнуть это дело сверху, чтобы омерзительная жижа вырвалась на свет божий.
В кабине Боинга-757, готового отправиться в обратный путь, капитан выслушал сообщение с земли и повернулся ко второму пилоту.
- Рядом с аэропортом – вооруженная бандитская разборка. Какое счастье, что мы хотя бы Лошакевича нейтрализовали, с ним всё могло быть еще хуже.
- Да, ну, а взлет нам разрешили?
- Забыл спросить. Сейчас узнаю, - и капитан привычно нажал тангету радио.
Когда прозвучали первые выстрелы, камуфляжные бойцы в джипах мгновенно залегли вокруг своих машин и тоже открыли стрельбу. Мирные жители мгновенно исчезли с театра военных действий, словно их ураганом сдуло. Вскоре были понесены первые потери: один из пацанов из охраны завода потерял зажигалку «Зиппа» вместе с карманом, печенкой и половиной туловища (в него угодила граната), а со стороны москвичей двое нарвались на автоматные очереди и очень сильно пострадали. Одному братку вообще отстрелили внешние половые признаки, и это его ужасно расстроило, поскольку ближе к вечеру собирался ими попользоваться (а как же, владивостокские бабы и всё такое). Представительному мужику в камуфляже и в галстуке пулей снесло полбинокля, в который он пытался подсчитать количество противников. Сражение продолжалось в ожесточенном молчании.
Стараясь не обращать внимания на стрельбу, Лошакевич закатал рукава и склонился над открывшейся после съема унитаза дырой в полу. Там, генерируя убийственные миазмы, лениво переплескивалось через верхушку трубы жидкое дерьмо. Как непрофессионал, считающий себя профессионалом, он видел единственный выход, и собирался им воспользоваться. Надо пробить засор вантузом. Крепко сжимая в руках ручку вантуза, Лошакевич мощно опустил его в трубу и принялся толкать вниз…
Вздымая клубы пыли, автобус с пацанами полуолигарха влетел на площадь, отгородив воюющих друг от друга. В момент появления его пассажиры были в большинстве, даже если приплюсовать местных к московским. Однако, едва начав высаживаться, полуолигарховцы быстро попали в меньшинство, угодив под огонь сразу с двух сторон. Не понимая толком, что ваще происходит, они принялись палить и туда и сюда, но настолько беспорядочно, что лишь одна пуля нашла свою цель, отстрелив начальнику службы безопасности Витальичу пряжку ремня и всё, что за ней было.
Лошакевич вновь и вновь заносил свой карающий вантуз над трубой, неистово двигая дерьмо…
Первыми не выдержали канализационные люки. Словно пробки из бутылок с шампанским, они взлетели над площадью, а один, оказавшийся под днищем автобуса, прошил его насквозь, прежде чем умчаться в пространство. Затем асфальт вдруг вздыбился. Стрельба прекратилась – братва пыталась осмыслить происходящее, но оно не очень-то и осмысливалось, особенно, когда площадь вдруг дала трещину, и из нее хлынул жидкий, омерзительный, желто-коричневый океан. Залегавшие под площадью коммуникации, не выдержав напряжения, обрушились вниз и полностью погребли под собой секретный правительственный тоннель. В живописную воронку, которую наблюдала с вертолета съемочная телевизионная бригада, начало засасывать совершенно деморализованных и не обученных плавать в дерьме бойцов, а также их командиров. Тем временем в МЧС решали, стоит ли посылать своих людей в зону откровенно боевого конфликта, или лучше подождать, пока там разберется спецназ. Когда эмчеэсовцы, наконец, прибыли на место, спасать оказалось уже некого. Вытащить на поверхность удалось лишь один ботинок с загнутым носом…
Пока на площади перед аэропортом творились все эти ужасы, оставшаяся на заводе драгизделий охрана доблестно отстреливалась от подъехавшей милиции: согласно полученному указанию, Серёга лишних вопросов задавать не стал, а просто скомандовал открыть огонь.
…Лошакевич отставил вантуз и вытер рукой забрызганную физиономию, отчего она стала гораздо грязнее, чем была до этого.
- Кажись, пошло, - констатировал он, глядя, как жижа быстро опускается от горловины трубы и исчезает в темноте.
Ему еще предстоял большой и удивительный сюрприз при попытке выйти на улицу…
©Олег Новгородов
yaplakal.com