ККК-24. Внеконкурс

И снова здравствуйте.
В этой ленте толпятся буквы, которые не вошли в прокрустово ложе в длину, ширину или глубину.
Те, которые не захотели подчиняться правилам. И, может быть, это прекрасно.
Они тоже имеют право на жизнь. И на критические замечания наших инквизиторов от Литературной Рецензии.
Читаем рассказы и отмечаем по любви тремя галочками то, что упало на сердце.



1. Аура или судьба
2. Глава 283. В бездну.
3. Юлька
4. Елец
5. Кофе
6. Она никого не любила
7. Орехи
8. Поющие звездам - СНЯТО С ГОЛОСОВАНИЯ
9. Пушистый хвост рыжей собаки
10. Ружья, судьбы, два звонка
11. Смысл жизни
12. Сон музыканта
13. Стрекоза
14. Судьбинушка
15. Я пилот большого самолета

пс:
В рассказе № 8 все ссылки рабочие. То есть, переход на музыкальные вставки, которые, по замыслу автора, ведут в глубину.

Это сообщение отредактировал Паласатое - 8.06.2021 - 05:35

1. Аура, или судьба


Академик Н. приложил много усилий, чтобы добиться финансирования своего проекта.
Слишком он казался фантастичным. Помогли авторитет учёного и интересы оборонных ведомств.
Более того, к реализации были привлечены лучшие специалисты страны. Однако первый же эксперимент привёл к трагедии. Произошёл взрыв. Инициатор проекта получил травмы, не совместимые с жизнью. Трое суток врачи боролись за его жизнь, но... "Умер, не приходя в сознание", что могли подтвердить родственники и сотрудники, которые организовали круглосуточное дежурство в медицинском центре.


Прошло несколько месяцев. Сотрудники пытались реанимировать проект, но взрывы продолжались. Казалось, что продолжать работу не имеет смысла. Когда руководство уже было готово принять решение о прекращении работ, сотрудники медицинского центра передали рукопись, в которой, по их представлению, был анализ причин неудач экспериментов и подробный план дальнейших разработок... Трудно было поверить в реальность подобной информации.

Директор объединения пригласил начальника 1-го отдела. Два вопроса:
1. Откуда в мед. центре стало известно о совершенно секретных разработках?
2. Кто из медиков, биологов и т.п. мог разбираться в проблемах технического характера настолько, чтобы решить проблемы, в которых не смогли разобраться "лучшие специалисты страны"?

На обращение в мед. центре ответили, что рукопись получена в лаборатории биологии, которая занимается секретными разработками и для обсуждений требуется разрешение министерства.
Нач. 1-го отдела в юности увлекался романами Конан Дойля, знал, что такое дедукция. Сразу же предложил наиболее вероятную версию... Откуда, так сказать, ноги растут. Кое-кто из сотрудников лаборатории заинтересован в продлении агонии проекта. В мед. центре нашли знакомых или родственников и устроили эту инсинуацию.

Прежде чем обращаться в министерство, необходимо провести собственное расследование, чтобы не стать объектом насмешек и анекдотов. Решили:
1. Организовать контроль над изучением материалов, чтобы не могли "тянуть кота за хвост".
2. Провести негласно графологическую экспертизу. Образцы почерков есть в личном деле каждого.

Не успела контрольная комиссия войти в курс дела, как сотрудники не только разобрались в материале, но и успешно провели эксперимент, а экспертиза почерков шокировала не только начальника 1-го отдела. Он сидел за своим столом, закатывая глаза, как беременный петух, переставлял бессмысленно предметы на столе и что-то бормотал про себя, типа: «не понимаю... Иисус воскрес» и т. п.
Пришлось обращаться в министерство. Разрешение пришло неожиданно быстро. Как оказалось, из мед. центра такое обращение было подано раньше. Общий семинар решили провести в конференц-зале объединения. С докладом выступила руководитель лаборатории биологии при медицинском центре. Молодая особа лет 35, в очках... доктор биологических наук.


ДОКЛАД
Наша лаборатория занималась изучением ауры живых организмов. Каждое растение или животное имеет АСУ (автоматическую систему управления), которую мы называем интеллектом.
Признаки интеллекта:
1. Наличие информации, которая кодируется и сохраняется в информационном поле (ИП).
2. Наличие программ, обрабатывающих информацию и принимающих решения (безусловный рефлекс).
3. Наличие программ, способных создавать новые программы в зависимости от сложившейся ситуации (условный рефлекс).

Аура и есть ИП, в котором сохраняется вся нужная для жизнедеятельности организмов информация от рождения до смерти. У животных и человека, кроме ауры, дополнительно есть ИП – нервная система. Можно сказать, что животные имеют два природных компьютера, в которых информация может храниться и распознаваться в дискретной (цифровой, например) и аналоговой формах:
1. Аура – медленный, с неограниченным объёмом памяти, в которой сохраняется вся информация от рождения до смерти.
2. Нервная система – быстрый, с ограниченным объёмом памяти, в котором находится только необходимая в настоящий момент организму и сознанию информация.
После отмирания нервных клеток живые ещё клетки удерживают ауру, после чего она освобождается. Нам удалось удерживать ауру после смерти всех клеток организма.
Вопрос с места: - Как?
Начальник 1-го отдела аж подскочил: - Как?!


Мозг животного формирует непрерывно сигнал (мелодию) с индивидуальной, как отпечатки пальцев, частотной характеристикой. Этот сигнал является кодом доступа (типа свой-чужой) нервной системы к информации в ауре и может удерживать её. Прикрепляя чипы с аурой, формирующие такой сигнал, при определённой подготовке организма "донора" у подопытных животных менялось поведение. Вывод напрашивался: животное-донор получило доступ к информации в чужой ауре. Было решено провести опыт с человеческой аурой.
Выбрали ауру вашего академика Н.

В аудитории, молча слушавшей доклад до этого, поднялся шум. Когда он стих, нач. 1-го отдела задал вопрос с места:
- Вы хотите сказать, что был получен доступ к информации в ауре академика, и ваш донор смог на основе этой информации решить задачу, с которой не справились лучшие наши специалисты? А почему рукописная часть текста написана рукой самого погибшего? Мы провели экспертизу.
- Не совсем так. Когда впервые подключили ауру академика к донору, произошло неожиданное...

От нашего донора невозможно было добиться ничего вразумительного. Разобрались случайно.
Чипы отключили, донор прилёг отдохнуть и заснул, а лаборантка перепутала кнопки и включила сигнал. Донор проснулся и стал задавать странные вопросы про взрыв, потоки частиц и т.п.
Стало понятным, что произошло не объединение информаций аур, которое ожидалось, а переключение сознаний. Перед нами был не наш донор, а сам академик... Нервная система донора управлялась сознанием академика.
В дальнейшем, чтобы стабилизировать переключение пришлось подавать дополнительные сигналы, подавляющие собственный сигнал донора.
Т.о., все разработки делал сам академик.
Т.о., рукопись написана самим академиком. После обсуждения вы сможете с ним пообщаться с помощью нашего донора.

Наш эксперимент с аурой закончен. Теперь её судьба в ваших руках. Необходимую аппаратуру вы получите. Доноры должны быть только из вашей лаборатории.

***
Организовывать донорство поручили бывшему аспиранту академика Борису. Работа над проектом успешно продолжалась, но однажды часть доноров уехала на испытания, а часть заболела. Вынуждены были привлечь к донорству женщин. Когда академик "очнулся" в женском теле, воспринял это неоднозначно. Слонялся по коридорам, матерился в присутствии представителей заказчиков (ВПК, Роскосмос и т.п.), а также иностранцев, приехавших на международный симпозиум, как боцман пиратской шхуны, попавший на дно осеннего окопа, когда не смолкает канонада и дождь моросит. В общем, вёл себя неадекватно.
Когда иностранка, услышав непечатное выражение, попросила пояснить его, ей ответили, что это ничего особенного - народная мудрость. Никто не ожидал, что она будет щеголять знанием русского фольклора в эфире.
Позже академик освоился.

О чём мечтает человек, выпив пару рюмок и плотно закусив? О сексе, конечно. Очнувшись в женском теле, академик стал испытывать какие-то новые для него эмоции и даже, страшно сказать – похоть (один из семи смертных грехов, согласно христианской трактовке, хотя списка этих грехов нет в Библии). Он стал кокетничать с незнакомыми мужиками, намекать на интим и однажды добился своего. Всё произошло в его кабинете прямо на письменном столе. После "хозяйка" что-то заподозрила, и скандал еле замяли. Борис решил проблему кардинально. Он договаривался с замужними о возможности сексуальных развлечений академика с их же мужьями за дополнительное вознаграждение, за которое… "можно всё отдать", как считают некоторые, и не нам их судить.

Так продолжалось, пока в группе не появилась аспирантка Леночка. Она закончила учёбу в МФТИ, получив красный диплом. Тема её дипломной работы была связана с разработками лаборатории. Редкое сочетание красоты и скромности. Борис занимался докторской. Проживал в общежитии, был холост. Чтобы не отвлекаться от работы, даже телевизор вынес в общую кухню. Свахи говорят в таких случаях - "перспективный товарищ". Между ним и Леночкой никакого общения не было. В образе Леночки академик стал проявлять к нему интерес. Борис был из другой группы и ничего не знал о донорстве. Ему понравилось внимание "Леночки". Постепенно они стали общаться и уже через несколько месяцев поженились. Леночка забеременела. За секс обычно расплачиваются мужики, а за любовь - женщины.
Академик не без оснований предполагал, что именно он принял участие в этом. Когда Леночка призналась, что боится рожать, предложил подменить её. Испытал материнские чувства и мальчика считал своим сыном, принимал активное участие в его воспитании. Позже тот стал тоже академиком.
Что касается биологов... они занялись поиском аур давно умерших. В обычных захоронениях таковых не оказалось. Искали в пирамидах. Долгое время тоже неудачно. Однако при раскопках одной из пирамид такую ауру "поймали". То, что она сообщила, стало сенсацией.
Но это уже другая история, о которой мы поговорим в следующий раз.

2. Глава 283. В бездну.


Операция прошла удачно, хотя и пришлось уходить на угнанной посудине контрабандистов, но в остальном всё обернулось неплохо: груз спрятан в отсеке для контрабанды, мы вышли из системы Арктура, а клан контрабандистов так и не заподозрил кто наследил у них на обшивке. Гэри разобрался с управлением новоприобретённым кораблём и даже показал мне скрытый переключатель для отстрела контрабандного груза. Осталась самая простая часть операции, доставить «горячий» груз заказчику, но новый корабль нужно было легализовать, прежде чем лететь в имперские системы, и поэтому сперва мы отправились к пиратской станции. Пиратские коды у меня остались после истории на Канопусе-2, так что проблем не предвиделось. Гэри, как и положено пилоту, всё время проводил у консоли в рубке, а я расслаблялся в каюте с бутылочкой космовиски, посматривая хоккей по сети, после дела и этих двух дней жизни насухую мне полагался отдых.


Пиратский бакен в системе Глизе 370 принял код доступа, и вывел нас из внепространства. Гэри занялся расчётом орбитального манёвра, чтобы вывести наш корабль на скрытую за планетой пиратскую станцию. Я же воспользовался случаем и расслабился в каюте, бокальчик за бокальчиком и незаметно я задремал. Внезапно мой отдых был прерван сигналом тревоги и паническим криком Гэри по системе оповещения. Почти целую минуту я приходил в себя, наконец дремотный туман рассеялся, и я осознал, что движки выключены, силы тяжести на корабле нет, а я завис над диванчиком. Не мешкая, я оттолкнулся и вылетел в коридор, погасил инерцию с помощью скобы на стене и сразу же направил себя в сторону рубки, вдруг раздался удар по обшивке со стороны кормы. Отталкиваясь от скоб на стенах, я пулей влетел в рубку, где в последний момент, моя рука скользнула мимо скобы, и не сумев погасить инерцию, я влетел головой в спинку пилотского кресла.

Обобщив новый опыт, заявляю, что если боль от пощёчины — это первое ощущение после прихода в сознание, то следующее чувство, которое вы испытаете, это желание немедленно кого-нибудь убить. Открыв глаза, я увидел перед собой небритую квадратную рожу Гэри с выдающимся подбородком с ямочкой и вспомнив, зачем я мчался в рубку, быстро отложил план немедленного смертоубийства напарника и попытался спросить, что происходит, но вместо этого вырвалось: «Ну и урод же ты Гэри». Заржав, он ответил, что если бы я не заливался вискарём четыре дня, то выглядел бы получше бомжа с колоритных помоек Крайониса, а так мне только и остаётся что завидовать его харизме. Наконец я смог внятно поинтересоваться у него происходящим в окружающем мире, разумеется, я использовал другие слова, но в автобиографии им не место. Гэри рассказал, что после начала гравитационного манёвра у планеты, пиратский бакен вдруг передал сигнал тревоги и начал повторять запись о рейде в системе, об атаке имперского крейсера на станцию, и о закрытии станции на неопределённый срок. На мой вопрос: «Почему же мы всё ещё живы?» — Гэри ответил, что мы были скрыты планетой ещё до начала рейда, а потом он успел рассчитать новый орбитальный манёвр, чтобы нас не заметили с крейсера, уходящего от руин станции. Вернувшееся было напряжение ушло, и хотя теперь и придётся лететь к пиратам в систему Спики, но главное — мы живы. Но что-то ещё не давало мне покоя, да и Гэри виновато отводил взгляд. Вспомнив, я поинтересовался у Гэри услышанным ранее звуком, и он сознался, что он был в панике, пока меня не было, и нажал кнопку сброса груза. Мои мысли смешались, я минуту ничего не соображая повторял: «Идиот, идиот, идиот...» — это моё замешательство и временная потеря формы после внеплановой встречи моей головы с пилотским креслом, уберегли Гэри от получения тяжёлых увечий.


Наконец взяв себя в руки, я отправил Гэри отдыхать в каюту. Оставшись в рубке один, первым делом я набрал космовиски в пакетик с трубочкой, пристегнулся к креслу, чтобы не улетать после каждого движения, и посасывая вискарик, начал обдумывать наше положение. Положение было поганое, груз нужно было найти любой ценой, взрыв пиропатрона он мог выдержать, но падение через атмосферу уже нет. Тогда я поднял журнал телеметрии из бортового компьютера, в числе прочих, там обнаружилась несвоевременная запись про продув нужника, видимо, на эту команду у контрабандистов был завязан сброс груза. Получив время и координаты сброса, я вычислил, что сейчас груз на терминальной орбите и упадёт на планету в течение нескольких часов. Стало понятно, что мы никак не успеем подобрать его на орбите, это был полный провал.


В сердцах я залпом высосал всё космовиски из пакета и начал лениво тыкать в экран, закрывая все окна, чтобы найти какую-нибудь игрушку, из очередного окна блондинка мне призывно колыхала, невероятных размеров обнажённой грудью, похоже, Гэри не сильно утруждал себя поиском развлечений, чуть помедлив, это окно я тоже закрыл. Вдруг мой взгляд упал на файл с названием «Гугенотские войны» на рабочем столе, странное чтиво для контрабандистов, да и Гэри имел неподходящий интеллектуальный уровень, потому-то я и выбрал его в партнёры. В файле оказалась техническая документация корабля, там я и нашёл описание отсека для контрабанды: сам отсек оказался спускаемым контейнером способным защитить груз при падении через атмосферу. Воспрянув духом, я незамедлительно вычислил район поисков, но оставалась проблема посадки: наш корабль не мог садиться на планеты без подготовленной посадочной инфраструктуры. Пришло время разузнать об этой планете.


На пиратских ресурсах в квантовой сети я нашёл отчёт разведки по нашей планете — это водный мир, разведан 70 лет назад, назван Бездна, есть местная технически слаборазвитая цивилизация уровня неолита, контакт не установлен, разведка проведена в режиме мимикрии, цивилизация на 812 месте в очереди на установление официального контакта в Императорской службе цивилизационных сношений. К отчёту были приложены бесполезные для нас файлы биоимитационных модулей, имитаторов движений, пластики и мимики, а также пара вариантов программ для трансляторов. В конце краснела пометка про императорский запрет на контакты, старый скряга лично снимает сливки на первых сделках. Итак, мы не могли спуститься на планету, и мы не могли вступить в контакт с местными разумными, как бы это смешно не звучало в нашем положении. Прямой императорский запрет не рискуют нарушать даже пираты, это автоматическое зачисление нарушителя в личные враги императора, и даже Гэри при всей своей жадности и недалёкости на такое не пойдёт. Для решения первой проблемы нужен был специализированный корабль или челнок, а запрет можно было аккуратно обойти, я уже прикидывал варианты на этот счёт. Новый корабль нам не по карману, но челнок можно достать на базе у Спики. Деньги для покупки челнока можно раздобыть, продав уцелевший товар из развалин пиратской станции. Время помародёрствовать было, зная какой бардак творится в имперских службах, я прикинул, что имперский флот очистил систему и ушёл, а подрядчик прибудет для утилизации и экспроприации остатков пиратского имущества только после проведения тендера, минимум через неделю.


На развалинах пиратской станции, в одной из уцелевших лавок скоропостижно принявшего волю императора торговца, нам улыбнулась удача и мы нашли старый скафандр службы разведки с биоимитационным модулем, официально такой не купить, а на чёрном рынке всплывает редко. Проблема с обходом запрета решилась: один из нас проникнет на планету под видом местного жителя и так мы избежим установления контакта. Оставалась проблема с транспортом на планету, и я уже прикидывал план, как нам незаметно вернуться в эту систему с планетарным челноком под пузом, когда здесь будет орудовать имперский подрядчик, как вдруг, Гэри обнаружил обломки какого-то корабля в точке Лагранжа. В поисках ценностей мы отправились осмотреть и их. Это оказались обломки пиратского фрегата, и удача улыбнулась нам снова, среди обломков дрейфовал древний абордажно-десантный челнок. Видимо, пираты использовали его для абордажа, но нам были важны десантные возможности, их наличие решало вопрос с посадкой и взлётом с планеты.


Следующий день мы потратили на подготовку челнока и скафандра. Я снова просмотрел отчёт предварительной разведки. Планета была полностью покрыта водой и не имела суши. Местные разумные назывались трисами, отдалённо напоминали земных черепах, имели длину тела около трёх метров, полый костяной панцирь на спине, сходные с человеческими руки, жабры на шее и чешую на груди. Плавать они не умели, передвигались только по дну, были прямоходящими. Из особенностей биологии были отмечены непереносимость низких температур и быстрое наступление истощения и смерти при недостатке пищи из-за отсутствия в их телах механизма накопления жира. В особых примечаниях было указано, что в местном социуме полностью отсутствуют личные имена или их аналоги, и даже нет понятия «незнакомец», и это чрезвычайно облегчало разведку, дальше шла чепуха. Спускаться нужно было мне, Гэри у нас специалист по силовым взаимодействиям, а там требовалась голова. Уже будучи подключён к скафандру, пока Гэри отвлёкся, я отправил немного космовиски во встроенный анализатор, а результат анализа — в пищевой биосинтезатор. Ожидая, пока биоимитационный модуль выращивал на поверхности скафандра живые ткани, создавая точную копию какого-то триса по файлу из отчёта, я испытывал обновлённый биосинтезатор, попивая свежесинтезированное скафандром космовиски.


Вход в атмосферу и приводнение прошли без происшествий. Гэри остался дрейфовать на челноке, слушая эфир, конечно же, из-под воды связи не было, но после всплытия он должен был меня услышать, найти и подобрать. Погрузившись на дно, я осмотрелся и не обнаружил никаких следов цивилизации. Пришлось выбирать направление наугад, заодно привыкая к движениям массивного биоимитационного скафандра. Из-за разницы в габаритах, между моим телом и биологической оболочкой скафандра, всю работу скафандр выполнял сам, а я неподвижно расположился внутри и привыкал к зрительному потоку биооболочки триса, поступающему прямо в мой мозг от скафандра. Чуть освоившись, я не стал отказывать себе в удовольствии и наслаждался прогулкой, расслабляясь и потягивая космовиски из биосинтезатора. Ближе к местному вечеру, вдалеке показались первые признаки цивилизации, кажется, я набрёл на провинциальную деревушку.


У деревни я встретил пару трисов, что-то делавших со странного вида растениями, росшими в округе. Если верить транслятору, они немного удивлённо, но дружелюбно поприветствовали меня, а на мой вопрос про перекус для путника, бросили свои дела и повели меня в местный кабак, расспрашивая о путешествии и виденных диковинках. Путники в этом мире очень редкое явление, у всех свои дела дома, и гулять без дела не принято, особенно в одиночку и без припасов, всё это я узнал из их удивлённых ответов на мои вопросы. Мне удалось убедить их подождать с историями до прихода в кабак, чтобы мне потом не пришлось повторяться. Тогда я рассчитывал придумать легенду поприличнее, получив чуть больше информации, но прибыв в кабак, мы обнаружили там множество трисов, один из моих провожатых по дороге ускользнул и предупредил остальных. Атмосфера не была враждебной, скорее даже наоборот, всем было очень интересно послушать историю моего путешествия. Про незнакомцев отчёт не ошибался, как и про имена, мне не представлялись и моего имени не спрашивали. Выдав мне местную выпивку в бурдюке с перевязанной узлом трубкой, торчащей сверху, собравшиеся ждали рассказа. На моё счастье, в программе скафандра был заложен алгоритм использования подобной тары, и скафандр без моего участия, развязал трубочку и принялся имитировать процесс питания, потягивая содержимое бурдюка, тем самым давая мне время подумать.


Лихорадочно соображая, моё слегка уставшее от виски сознание выдало историю про отшельников, поклоняющихся новому богу в далёких долинах. В приступе внезапного озарения я поведал собравшимся легенду о боге, пославшем нам знамение об упавшем с поверхности искусном камне из необычного материала правильной формы, и как я отправился в паломничество на поиски этого камня, чтобы вознести его на алтарь нашего бога. Тут же я поинтересовался, а не падало ли здесь чего с поверхности, меня заверили, что не падало, а если что-то где-то и падало, то упавшее рано или поздно доставят в столицу, потому что в выси обитает зло и ничего хорошего оттуда падать не может. Кто-то уточнил, что фекалии китакул могут падать, от них урожаи хорошие, но больше ничего. Стали расспрашивать про моего бога, а я в религиях не силён, в голову лез только какой-то золотой телец, пауза затягивалась, быстро сверившись с транслятором, я остановился на варианте перевода «мы поклоняемся денежному панцернику», лучшего варианта просто не было. Потом я поведали им, о путешествии через дальние дали среди диковинных растений с вершинами у самой поверхности, на ходу придумывая удивительные детали, о закончившейся в пути еде, и ещё что-то.


После моего рассказа трисы разошлись по закуткам, живо его обсуждая, а я, чтобы расслабиться, нацедил совсем немного виски из синтезатора, глоток за глотком и напряжение отступило. Как-то незаметно я немного потерялся, и остаток вечера запомнился мне смазанными урывками. Вот я помню, как горячо рассказывал кому-то из местных что-то про деньги, и что в них вся сила, как они правят миром и что тот сильнее у кого их больше, и что разумный разумному акула и если ты не съешь, то съедят тебя. Ещё помню, как мне рассказывают про караван сборщика податей из столицы, который прибудет вечером и как я смогу отправиться с ним завтра, и как мне дадут чуть припасов в дорогу, а я страстно объяснял, что у меня с собой есть всё необходимое, помниться транслятор не мог перевести слово виски, но это и к лучшему.

Утром меня разбудили трое новоиспечённых неофитов, наперебой восхваляя новую замечательную веру, похоже, моя вчерашняя речь про акул и силу денег их невероятно впечатлила. Моя попытка отвязаться от них потерпела позорное фиаско, так как они жаждали сопровождать меня с караваном в столицу. Чувствовал я себя препаршивейше, а потому просто плюнул на них и занялся оценкой своего состояния. Гудевшая голова требовала незамедлительных реабилитационных мер, но быстрый глоток космовиски чуть не вывернул меня наизнанку. Умная медсистема немедленно запиликала, решив, видимо, что я отравился инопланетной органикой, и распылила что-то перед моим лицом, вдохнув препарат, я почувствовал, что тошнота отступила, и мир приобрёл краски. Слегка оправившись после вчерашнего, я отправился искать караван. У каравана, который представлял собой трёх тварей, панцирями напоминавших земных мечехвостов, стояли несколько трисов и недавние неофиты. Один из неофитов подскочил ко мне и сообщил, что панцерники запряжены, волокуши загружены бурдюками и караван готов отправляться. Животные, тяжело переступив с ноги на ногу, двинулись в путь, и я последовал за ними.


На третий день пути пришла моя очередь дежурить во время ночёвки, мы были в пустынных землях, как мне объяснил один из неофитов, тут проходит холодное течение, а потому ничего не растёт, и животные тут водятся странные. Мне вручили грубо выполненное копьё с каменным наконечником, и все устроились для сна. Я наслаждался тишиной и покоем, потягивал виски и вглядывался в ночную тьму, наблюдая за игрой бликов от света Ленея — спутника этой планеты, на далёкой поверхности воды пока, незаметно, меня не сморило сном. Утром меня растолкали испуганные неофиты, наконец, невероятным усилием воли продравшись сквозь головную боль, я понял, что ночью караван ограбили и вынесли все припасы подчистую. Собравшиеся смотрели на меня угрюмо. Постепенно все разошлись и начали устраиваться на волокушах. Ещё не до конца осознавая происходящее, я пытался сказать, что ещё есть шансы догнать этих воров, но меня не слушали. Позже один из неофитов пояснил, что нас ограбили животные, которые всё время проводят под песком, и только ночью выбираются на поверхность в поисках пищи, если опасности нет, целая их орда мигом растаскивает всё, что плохо лежит.

Быстро поправив здоровье вискариком, я осторожно выяснил в чём же проблема, и мне, как ребёнку, пояснили, что после суток без еды ни один трис ещё не выжил, растений тут нет и до самой столицы не будет, а без ферментации в бурдюке мясо панцерника — смертельный яд. И опять никакой агрессии, только пара хмурых взглядов несмотря на мою смертельную оплошность. Я себя ненавидел, как в детстве, когда наступил на хомячка, и погрузившись на опустевшие волокуши вместе со всеми, я начал откровенно напиваться вискарём. Пара часов в пути, и я уже был изрядно накачан, когда, внезапно, на расстоянии вытянутой руки над нашими волокушами пронеслась огромная рыбина с раскрытой пастью. Кто-то крикнул про атаку китакулы и пока мой мозг в алкогольном тумане пытался что-то сообразить, повинуясь моим неосознанным рефлексам, скафандр схватил ближайшего триса и прикрылся им сверху. Две секунды, рывок, и вместо триса я увидел над собой промелькнувший хвост китакулы, на этом атака закончилась, и удовлетворённый хищник оставил нас в покое. Дальнейшее я помню смутно, мне говорили что-то об очень плохом поступке, я пьяно отвечал про то, что разумный разумному акула и так и должно быть.

К вечеру немного протрезвев я обнаружил себя привязанным к волокушам, ситуация принимала паршивый оборот. Превозмогая головную боль, я ретроспективно оценил события прошедших дней — пришлось признать, что из-за выпивки я капитально заваливаю задание, именно тогда я и решил завязать. Продумывая план выхода из этой передряги, я осмотрелся и обнаружил рядом, на волокушах, одного из неофитов и караванщика, выглядели они неважно и были вялые, видимо сказывалось отсутствие еды. План созрел быстро, я громко и страстно начал убеждать неофита, что бог дал мне знамение, и я смогу накормить их всех прямо сейчас, для этого мне необходимо освободить руку, и вложить в неё пустой бурдюк. Всего несколько минут и мои призывы достигли цели: неофит освободил мою правую руку и вложил в неё опустошённый ещё вчера бурдюк.

Минут через десять мне удалось заставить компьютер скафандра вырастить трубку из правой ладони прямо сквозь стенку бурдюка. Ещё три минуты ушло на подключение другого конца трубки в недрах скафандра к анализатору и забор образца из остатков жидкости в бурдюке. Дальше пошло проще, файл с результатами анализа отправился прямиком в компьютер биосинтезатора, а на подключение к нему трубки ушло всего тридцать секунд, для шоу всё было готово.


Я запустил на скафандре программу имитации питания, он поднёс руку с бурдюком к лицу и начал высасывать из него жидкость, которую подавал туда биосинтезатор через скрытно выращенную трубочку. Всё заработало! Увидев жадный взгляд караванщика и горящий взгляд неофита наблюдавших за мной, я пояснил, что бурдюк обладает чудесными свойствами только в руках истинно верующих, и всем придётся есть из моих рук. По моему приглашению, все подходили, и припадали к бурдюку в моей руке. Потом меня освободили, и мы продолжили путь, караванщики что-то тихо обсуждали впереди, кажется, в полку неофитов прибыло. Хотя мне и было сложно, но к виски я больше не прикладывался.

По прошествии трёх дней мы прибыли в столицу. Правитель нас принял, выслушав он отпустил моих спутников, а осматривая «чудесный» бурдюк, он что-то шепнул советнику, который куда-то вышел. Через минуту советник принёс и передал мне контейнер с грузом, который я мигом спрятал под панцирь биооболочки скафандра. Правитель пояснил, что я точно описал упавший камень задолго до его находки, и это подтвердили свидетели, а потому камень должен принадлежать последователям моей веры. В это время в комнате появились трисы с копьями, правитель замялся, ему очень не хотелось говорить следующую фразу, но взяв себя в руки, он твёрдо продолжил: «У тебя ангельский глас, но им ты произносишь ужасные вещи, смущаешь молодых, а всего ужаснее твои деяния!.. Ради блага всех трисов, я приговариваю тебя к смерти!» — эта речь меня зацепила, и даже через столько лет я могу вспомнить её дословно, хотя тогда я ещё не понимал всех последствий своих действий, их я опишу в другой главе. Я смотрел, как по его знаку копьё, направляемое испуганным стражником, раздвигает чешуйки на моей груди и протыкает синтезированную плоть, а вода вокруг окрашивается красным от синтезированной крови.

Цель достигнута и груз при мне, поэтому я отключил биосинтезированную плоть, отчего скафандр начал заваливаться, потеряв поддержку. Растерянные стражники подхватили обмякшее тело со мной внутри, и вынесли его на площадь перед дворцом, вокруг раздались крики горя и отчаяния неофитов, увидевших безжизненное тело их пророка. Настало время рвать сопла, я включил системы скафандра, изобразил улыбку на биосинтезированном лице и, запустив продув балластной камеры, взмыл к поверхности под крики удивления и радости.

Всплыв на поверхность, я вызвал Гэри, и мы вернулись на корабль. Облетев Леней, мы отправились к Спике, ведь нам всё ещё нужны были документы на угнанный корабль. Позже, повторно изучив отчёт, я узнал, что общаются трисы ультразвуком, но из-за несовершенства систем скафандра речь разведчиков для трисов звучала необычайно завораживающе, что рекомендовалось использовать при контакте для внушения.

3. Юлька


— Здравствуйте. Вы — колдун?
Одновременно с этими словами в помещение вошла довольно красивая, приятная девушка в брючном костюме и стильных туфельках.
— Колдун. Проходите, — кивнул сидящий за столом мужчина, по возрасту немногим старше посетительницы. Крепкий, спортивный, одетый несколько несолидно — в футболку, джинсы и кроссовки. — Присаживайтесь, — небрежное движение руки указало на кресло для посетителей.
— Меня зовут Юля, — осматриваясь и дивясь обстановке, более всего напоминающей офис средней руки, представилась гостья. — И у меня проблема. Сделайте меня счастливой. Сколько это будет стоить?
— Не мой профиль. Я специализируюсь на мелких чудесах. Собачку приучить гадить на улице или испуг прогнать.
Из дамской сумочки появилась толстая пачка денег.
— Задаток.
Сумма колдуна впечатлила. Ему как раз требовалась материальная подпитка для ипотеки.
— Можно попробовать…

Пачка перекочевала на стол.
Понятливо улыбнувшись, хозяин помещения вместо расспросов перешёл к материальной стороне дела.
— Оплата по факту, в течение трёх суток после сеанса, когда подействует,— сообщил он, не притрагиваясь к деньгам.— Если результат впоследствии не устроит, то я не несу никакой ответственности.
— Это как?
— Понятие счастья изменчиво. Сегодня — одно, завтра у человека наступают другие приоритеты. Переиграть практически невозможно.
— Я понимаю. Но у меня проблема, — тут девушка замялась, — несколько иного рода. Вряд ли мне потребуется что-то менять.
— Все так говорят, — колдун отрешённо-заученно продолжал разъяснять правила. — Просто поверьте — ничто не постоянно.
— Пусть! — смело тряхнула головой посетительница. — Я готова.
— Хорошо. Тогда ещё три условия. Первое — окончательную плату я назначу после решения вашей проблемы, — тут он поправился. — Не волнуйтесь, ничего запредельного. Зомби вы не станете, нарушать закон не потребую. Только деньги... Второе — мне потребуется ваша память. Конфиденциальность с неразглашением гарантирую. И последнее — я не исполнитель желаний как таковых. Я всего лишь пытаюсь вам помочь, причём берусь за то, что раньше не пробовал. Потому никаких «фокус-покус» не ждите. По щелчку пальцев волшебство не происходит.
— Странно, — Юля очень удивилась последней ремарке. — Мне рекомендовали вас как специалиста, способного осуществить любые мечты.
— Ну, миллиард я не наколдую, как сами понимаете. Иначе я бы тут не сидел. Соответственно, мои возможности более чем ограничены.
Колебалась она недолго.
— Убедили. Я хочу вам рассказать...
— Не надо, — оборвал её парень, вставая с места и разминая пальцы. — Я сам всё узнаю.
Остановившись рядом с креслом, колдун на шарлатанский манер поводил ладонями вдоль затылка посетительницы, без удивления отметил, что та погружается в необходимый для нормальной работы транс, и открыл своё сознание воспоминаниям девушки...


***
Впервые Юлька попробовала славу на вкус давно, в детстве. На каком-то семейном торжестве её, маленькую девочку в пышном платьице с белыми чулочками, неудобных лаковых туфельках и огромным бантом на голове, папа поставил на табурет и попросил прочесть перед родственниками стишок.
Собравшиеся смолкли. Каждый смотрел на разодетое дитё.
И вот тогда Юльку накрыло. Это внимание, эти прикованные к ней глаза больше никогда не давали покоя бедной девочке/подростку/девушке. Хотелось ещё и ещё. Хотелось вечно быть в центре событий, верхушкой айсберга, остриём пирамиды.
Хотелось снисходить, озарять, вдохновлять. Хотелось поклонения, хотелось, чтобы в битве за её лёгкую улыбку сходились в последней схватке галактики, а суровые воины умирали с её именем на губах.
Мечталось стать роковой, давать надежду избранным и с удовольствием наблюдать, как их ненавидят те, кому этой надежды не досталось.
Но это понимание, осознание себя пришло потом...


***
Маленькая Юля неторопливо, с выражением прочла незамысловатое четверостишие про зайку. Потом ещё одно. И ещё.
Но взрослым представление быстро поднадоело. Их ждал стол с закусками.
Сволочи... Такого слова юная звезда ещё не знала, однако всей кожей чувствовала его суть. Она и распробовать вкус славы ещё не успела, как все закончилось.
В комнате понемногу начались разговоры шёпотом, косые взгляды перемещались от девчушки к выпивке и маминым котлетам, общий интерес угасал.
Юлька попробовала спеть. Потом станцевать. Потом просто молола чепуху, старательно перекрикивая нарастающий взрослый шум. Сознательно упала с табурета, заплакала.
Мама и бабушка её, конечно, пожалели, но это всё было не то. Всего лишь кусочек, крупиночка всеобщего внимания, такого сладкого и такого притягательного. Осколок чего-то большого, нужного, жизненно необходимого. Наркотик, смысл, цель, путь.
С того дня Юлька поняла: ей без людей — никак.
Шли годы. Девочка росла в заботе и обожании. Идеальное бытие омрачала лишь школа, да и то... не очень. Будучи от природы симпатичной и неглупой, Юля довольно ловко навострилась вертеть более-менее воспитанными мальчиками и с наслаждением впитывала зависть менее удачливых одноклассниц, украдкой любовалась ребячьими драками за её благосклонность; полюбила оценивать чужое рвение в стремлении занять место рядом с ней, почти богиней.
Так продолжалось до старших классов.
А потом биология сыграла с Юлькой злую шутку. Превратившиеся в подростков мальчики неожиданно начали видеть в ней не королеву, а самку. Их переполненные гормонами тела не могли довольствоваться немым обожанием, требуя большего. Того, к чему подрастающая звезда оказалась решительно не готова — интима.
Сексом она, конечно, интересовалась, но вот достойных кандидатур вокруг себя не видела. Не короли, не атланты, не идеалы... так, прыщавая пацанва. Наглая, хамская, вульгарная, смеющая сравнивать её, рождённую для высокого, с обычными «бабами».
Мрази, одним словом.

Ещё и одноклассницы мелко мстили, как назло, постоянно попадаясь под ручку то с одним, то с другим. Поглядывали сверху вниз, улыбаясь кавалерам и позволяя им держать себя за задницы, в перерывах между уроками обсуждая пикантные подробности тех или иных ухажёров.
Как же Юлька радовалась, получив аттестат об окончании средней школы. Теперь, казалось, всё перед ней. Все дороги и мечты. Просто протяни руку.
Реальность обошлась с девушкой подло. В актёрский не взяли, сказали, что нет таланта; в модели пробиться не удалось. Певческая карьера пронеслась мимо — не нашлось богатых покровителей или смелых продюсеров. Наслушавшись нравоучений от родителей и согласившись с их здравомыслием, пришлось поступать в обычный ВУЗ на неприметную специальность.
Там она случайно выскочила замуж. За хорошего, доброго, интеллигентного паренька с мягким характером. Как — и сама не поняла. Наверное, свою роль сыграло юношеское желание вырваться из-под семейной опеки, вкусить прелестей самостоятельности.
Однако семейная жизнь не задалась. Заел быт и внезапно взыгравшее своеволие у избранника.
— Мне надоело с тобой нянчиться, как с маленьким ребёнком, который без посторонней помощи и шагу не способен ступить! — категорично заявил он перед разводом. — Я устал. Мне надоело готовить, убирать, угождать, присматривать за тобой. Я в слуги не нанимался.
Юлька поначалу не поняла, что не так. Разве плохо, когда о ней заботятся, лелеют, всюду сопровождают, помогают, следят, чтобы ей было хорошо? Это же так классно!
Она даже попыталась объяснить столь примитивные и, в общем-то, понятные вещи, но нарвалась на обвинения в инфантилизме, себялюбии и эгоизме.
Такой поворот стал шоком. Как это, не любить её? Она же этого достойна! Она! Она...


Развод в памяти не отложился. Гнев на бывшего супруга оказался слишком силён и затмил собой все эти почившие в прошлом события.
Пораскинув мозгами, Юлька поняла — ей нужен другой. Активный, энергичный, готовый по первому щелчку пальцев сорваться с места за эмоциями и приключениями. Пусть будет рядом, пусть украсит каждый прожитый день новыми впечатлениями.
Да! Именно так!

Подходящая кандидатура нашлась довольно быстро. Жаль только, что ненадолго. Новый парень обожал движение, драйв, дорогу, новое, неизведанное и, при этом, оказался весьма красив. Почти идеальный спутник, думалось поначалу.
Ошиблась. Ему оказалось неинтересно идти только туда, куда тянуло её, а старые друзья и знакомые почему-то не ушли из его жизни, уступив место Юлькиным желаниям.
Кое-чему научившись в прошлых отношениях, девушка убедилаего поехать в Турцию, вдвоём, надеясь воспользоваться ситуацией сполна и дать избраннику понять, какое сокровище он меняет на невыразительных приятелей.
И чуть не исплевалась. Вместо романтики, уютных ресторанчиков со свечой на столе; вместо распланированного ей активного отдыха этот мерзавец послал её открытым текстом на третьи сутки пребывания в отеле. Всего-то попросила заменить водные лыжи на визит в турецкие бани, где она желала провести весь день в приятном пару и под нежными руками массажистов.
Сказал, что ему скучно тратить столько времени на банальную помывку. На часик-другой — да без проблем, но на день... И добавил:
— Сама поезжай. Что я там делать стану?
От обиды у Юли аж дыхание спёрло. Что значит «сама»? А кто её будет сопровождать, развлекать в дороге, слать сообщения с признаниями в любви и томиться в ожидании, вскидываясь при каждом открытии дверей из женской половины? Кому она потом расскажет, как ей было прекрасно и будет немножко ныть, что после массажа в теле разбитость? Он что, вообще тупой?!
Дело закончилось скандалом и расставанием. Отдых получился безнадёжно испорченным.

С тех пор на поиске пары девушка фактически поставила крест и особо ничего от мужчин не ждала. Хотя и имела у них определённый успех — сказывались регулярно навещаемые спортзалы и уход за собой.
Интрижки, само собой, случались, но всё мимолётные, без огонька.
Повзрослев, пообтесавшись в третьесортных конторках, Юля устроилась на работу в приличную организацию с большим, светлым офисом. Получала приличную зарплату, квартальные бонусы и место за корпоративным столом на Новый год.
Пыталась бороться и с навязчивыми запросами к окружающим. Посещала психолога, оплачивала сеансы по очень впечатляющему тарифу, пила успокоительные таблетки и медленно разочаровывалась во всём.
Однако с желаниями, с мечтами, с жаждой стать той самой... сделать так ничего и не смогла.
Зато научилась собирать внимание исподволь, идя на разные ухищрения. Особенно её тянуло влезать в чужой разговор, не важно, о чём. Заметив общающихся знакомых или малознакомых людей, девушка тотчас подходила к ним, для начала кивала, делая вид, что слушает, а после обязательно вставляла своё мнение. Говорила длинно, витиевато, без конкретики.

Потом, убедившись, что на неё смотрят, начинала использовать значительные паузы между предложениями и внимательно следила за реакцией собеседников, подгадывая тот самый момент, когда люди решали, что Юля сказала всё, что считала нужным и намеревались продолжить беседу. Тогда она произносила новую реплику. И опять ждала...
Постепенно такое поведение всем надоело. Сотрудники замолкали при виде подтянутой фигурки на каблучках, недовольно отворачивались. Юля понимала причину, злилась, давала себе слово прекратить унижаться, выискивая в рабочих перерывах болтунов или тех, кто станет её слушать. Но обещания оставались лишь обещаниями. Непреодолимая тяга к всеобщему вниманию никуда не хотела уходить, изгрызая нежное Юлькино нутро.
Поэтому пришлось «перестроиться». Гордо держа осанку, она с королевским видом продолжала терпеливо обходить все отделы, столовые, коридоры, снисходительно посматривала на притихших сотрудников. И понемногу наслаждалась раздражённо искривлёнными губами, брезгливыми ухмылками коллег и осознанием того, что за её спиной всё равно говорят о ней. Без разницы, в каком ключе.

Это тоже внимание. Да, мало. Да, не ураган страстей, а всего лишь лёгкий ветерок. Но он есть. Он принадлежит ей.
И горечь досады на кончике языка тоже принадлежала ей... Чудилось — дайте ей то, что она просит, просто дайте — и случится что-то несбыточное, небывалое, неведомое. Всеобщее счастье и цунами наслаждений. Вечный оргазм, воспарение над миром, неописуемая сладость...
От таких дум Юлька плакала по ночам, считая себя если не проклятой, то уж точно наказанной от рождения за неизвестные прегрешения. Проклинала непонятного кого, видя в этой загадочной личности корень всех бед. Снова плакала.
Она что, много просит? Делает кому-то плохо самим фактом своего существования? Убивает? Крадёт? Мешает?
Нет.
Так за что ей вот это всё?! Унылое, беспросветное, словно старая жвачка на новом платье?
Даже ночь не приносила забвения. Засыпая, молодой и здоровый организм будто помогал хозяйке реализовывать потаённое, желаемое. Подсовывал различные сны, в которых она купалась в славе, посматривая с небес на землю; сидела в кресле пиратского фрегата, а вокруг кипел бой за право поцеловать пряжку её туфельки; творила миры по собственному разумению, сплошь прекрасные и правильно устроенные, имеющие одну-единственную цель — службу самой желанной женщине во вселенной... ных... — Юлька и сама путалась.


***
Колдун вернулся за стол и буркнул что-то невнятное, приводя клиентку в чувство.
Та недоумённо моргнула, зачем-то потрогала волосы, вздохнула, осторожно посматривая на хозяина кабинета в ожидании вердикта.
— Да, сложный случай, — не стал тот ходить вокруг да около. — Я вам вряд ли помогу. Не мой уровень, и даже не знаю, чей. Центром всего на свете мне вас не сделать, извините... Максимум, на что меня хватит— наложить лёгкое заклинание на хорошее настроение… Может, попробуете как-нибудь сами?
— Тяжёлым трудом и упорством? — Юльку передёрнуло. — Потратить жизнь без гарантий результата и жить в состоянии вечного подвига, пробиваясь наверх? Нет уж, увольте.
— Тогда ничем не могу помочь, — повторил колдун, поднимаясь с места и всем видом показывая, что переговоры закончены.
— Погодите, — из глаз девушки брызнули слёзы. — Я вас прошу. Умоляю. Я готова на что угодно, только сделайте что-нибудь. Я заплачу любую цену. Устала... Это хуже наркомании, страшнее жажды в пустыне.
Горе было настолько искренним, что парень невольно пожалел клиентку. Он ведь пережил вместе с ней все вдрызг разбитые надежды, обиды. Прочувствовал всю терзающую боль и режущую по живому разницу между снами и явью. Ощутил всю глубину бездны девичьих разочарований.
Врагу такого не пожелаешь. И ладно бы, перед ним сидела просто самовлюблённая идиотка с претензией на социальную значимость, так нет! Неглупая, понимающая особа с исковерканной психологическими причудами жизнью. Своеобразная рабыня внутренних страстей. Без тяготеющих над ней проклятий или тяжёлых предназначений. Родилась она такой.
А с этим поделать ничего нельзя.
— Нет, — печально произнёс колдун, стараясь не встречаться взглядом с посетительницей. — У меня нет таких возможностей. Прощайте.
Девушка встала. Бледная, холодная, с честью выдерживая очередной удар судьбы. Промокнула платочком глаза.
— До свидания.


***
На улицу Юля вышла уже обычной, успокоившейся. Села в припаркованный неподалёку автомобиль, извлекла из сумочки смартфон и, не глядя, набрала самый обычный телефонный номер.
Абонент ответил сразу.
— Слушаю.
Густой баритон, доносящийся из динамика, заставил ноздри девушки чувственно затрепетать в предвкушении разговора.
— Я проверила. Начинающий колдун, почти без опыта. Умеет работать с разумом. Не шарлатан. В мою голову влез без особых проблем.
— Это хорошо, — голос собеседника стал мягким, обволакивающим. — Начнём искушать понемногу. Нам слуги нужны. Он ничего не заподозрил?
— Сомневаюсь, господин. Он мне поверил и действительно хотел помочь.
— Приятная новость. Колдун с остатками добра в душе вполне подойдёт для наших целей. Из таких получаются наиболее истовые последователи. Со временем, разумеется… Какую ты хочешь награду?
Ответ был продуман заранее.
— Тело Фредди Меркьюри. Дата: 13 июля 1985 года. Концерт LiveAid.
— Ты будешь там. Поезжай домой, ложись и готовься вкусить незабываемое.
На этом разговор оборвался. Юля отложила смартфон, достала маленькую записную книжку с вложенным в неё карандашиком и, открыв нужную страницу, старательно вычеркнула фамилию лидера легендарной группы Queen из списка. Выше имелись и другие записи с пересекающими их чёрными линиями:

Мэрилин Монро
Уитни Хьюстон
Анна Павлова
Энрико Карузо

Напротив каждого имени имелась приписка с конкретной датой и местом.
Но список продолжался и ниже. Там упоминались люди, которым ещё только предстояло стать донорами эмоций для Юльки. Она ведь колдуну почти не врала...
Книжка захлопнулась. Девушка мечтательно облизнулась и сказала самой себе:
— Всё-таки Сатане выгодно служить. И плевать на душу. Главное, я хоть иногда бываю по-настоящему счастлива.

4. Елец



***

В школе, его не то чтобы не любили, только близких друзей у него не водилось.
В нашем классе был сколочен прямо рыцарский орден - все вместе противостояли лошарам из «Б»-класса, а то и со старшаками зарубались. Однажды втроём отметелили девятиклассника - шороху было, скажу я вам! Второгодника Устрицу даже поставили на учёт в детскую комнату милиции, как самого старшего. Но он не выдал никого.

А вот Витёк всегда как-то был в стороне, в подростковых турнирах и сердечных делах не участвовал.
Изгоем он не был, не подумайте! Достаточно общительный, начитанный - с ним было интересно спорить. Но на его фоне большинство из нас выглядело недоумками. Потому и сторонились или он сам не хотел - не считал равными.

Представляете, посмотрели мы вчера новую серию про Штирлица - на перемене спорим, чему соответствует в нашей армии звание штандартенфюрера.
Мимо проходит Витяла, греет уши и без прелюдий и прочих «извините», даёт полную консультацию по званиям офицеров СС, истории Рейха и калибру их стрелкового оружия.
Такой друг хорош только на контрольной - списать он всегда давал. А вот спорить с ним было неинтересно и все обсуждения, сводились к Витькиным монологам.


Витька Елецкий был хроническим победителем всех возможных школьных олимпиад, особенно ему была интересна биология. У него дома имелся даже настоящий микроскоп!
В него Витёк наблюдал, самостоятельно им препарированные, организмы. После его подробных рассказов об асинхронном дроблении зиготы становилось жутковато и наше молчаливое уважение к нему росло. К выпускному классу, Виктор имел репутацию Доктора Зло, такого тихушника-отшельника. С этим лучше не ссориться, а то ткнёт тихонько шприцем в ляжку и вырастет у тебя хрен на лбу!

Подозреваемый гоготнул было, но извинился: простите, товарищ капитан, я с вашей подачи в школьные годы вернулся и заговорил, как школота.
Это был интеллигентный, культурный и образованный - приятный молодой мужчина - или это новое лицо преступности? Мне было с ним одновременно просто и трудно: не нужно было хитрить или подбирать слова, он был близок ко мне, к кругу моего общения - в доску свой парень! И именно поэтому мне не нравилось это дело. Я боялась, что буду искать доказательства его невиновности, очень не похож он был на убийцу.

Никак не вязался его облик с образом человека, расчетливо и без улик отправившего на тот свет своего приятеля, но что-то он знал и пока оставался единственным подозреваемым. Скорее всего, статья будет переквалифицирована в 110 УК РФ - Доведение до самоубийства.

***

- У меня с Елецким сложилась довольно крепкая дружба, поскольку я тоже в детстве много читал, да и родители «планировали воспитать достойного человека» - нам с Витькой было о чем спорить. Были у нас и совместные проекты наша кордовая модель истребителя победила в городском турнире «Воздушный бой». Вместе сделали макет обороны Дома Павлова, к годовщине Победы. С Ельцом, наверное, можно бы и дирижабль построить и улететь в «...прекрасное Далёко...»

Все были уверены, что после выпускных экзаменов Елецкий легко поступит в Первый Мед или Военно-Медицинскую академию, но на удивление, он выбрал наш пединститут, факультет Химии и Биологии. А ещё смешнее было то, что получив свой Красный диплом, он не остался в аспирантуре и не принял предложение ни одной из элитных школ города. Он пошёл работать в автомастерскую, сварщиком.

- Действительно, выбор неожиданный! Может быть из-за денег, в школе и институте не особенно заработаешь! Он ведь из небогатой семьи?

- То-то и оно, Олеся Сергеевна, деньги для Ельца мало что значили. Он был достаточно бережлив и рационален, чтобы нуждаться в средствах. Я не знаю как, но ему всегда хватало, даже оставались копейки на кружку пива вечером.


В гараж, я думаю, он пошёл работать в память о дяде. В нашем дворе жил родной брат матери - пьющий мужик с нездоровым лицом, но золотыми руками. Витька жил у него порой, когда мать уезжала в командировку. Я уже не помню имени его дяди, но он научил племянника многому - варить, рихтовать и разбираться в кузовных деталях.

С дядьки все и началось, вернее с его смерти.

Аскольд давал показания, как будто диктовал изложение. Мне было приятно с ним работать, вот ещё бы от его диктовки не зависел бы срок заключения...
Мне все больше хотелось, чтобы он остался на свободе.
Аскольд Генрихович Бушуев - экономист в третьем поколении, топ-менеджер крупной фармкомпанииНоМеСтар или Новые медицинские стандарты, специализирующейся на производстве препаратов для лечения онкологии, дорогих, но действенных.


***


Мы встретились с ним случайно - я решил пройтись после обеда через тень сквера, Елецкий топал к остановке троллейбуса и вышел прямо на меня. Оказалось, работает механиком в гараже некой коммунальной шараги, недалеко от моего офиса. Сразу же договорились встретиться в пятницу и гульнуть по пивку, я настаивал на угощении, Витька протестовал и таки, победил: каждый платил за себя самостоятельно.

- Кольт, - начал захмелевший Витька, в школе меня звали Кольтом или Колькой, так пацанам было удобно, а я даже гордился таким прозвищем.
- Кольт, ты же знаешь людей в фармацевтических лабораториях?
- Есть кое-какие связи, а тебе зачем? Хочешь по диплому устроиться?
- И да, и нет, - Витька странно нервничал, - я тут наблюдение одно провёл. Микробиология так и осталась моей страстью, но на уровне домашнего хобби. Хотел с умными людьми посоветоваться. Как думаешь, сумасшедшим не посчитают, на фиг не пошлют?
- Что ты за темнила, Елец, давай к сути!

Витёк отхлебнул ещё из литрового бокала и вернулся в школьные годы:
- Помнишь, я к дядьке перед его смертью перебрался, чтоб ухаживать за ним?
Так вот, мне ещё в ту пору мысль пришла: раковые клетки можно обмануть! Точно так, как осенью деревья сбрасывают листья и как будто умирают, напуганные холодами. А весной снова выпускают почки.

- Принцип апоптоза - процессы, происходящие между подачей сигнала на смерть и до разрушения клетки? - Догадался я.
- Именно! Раковая клетка, получив сигнал, что ее носитель скоро умрет и оставит ее без питания, умирает сама! Как будто накладывает на себя руки от безысходности. А если сфальсифицировать такой сигнал на ранних стадиях?
Бывало у тебя такое, что с жуткого похмелья хрен стоит, как Московский проспект в час «пик»? Это мозг считает, что вот она - кончина твоя и принимает меры к продолжению рода, подталкивает к спариванию.
В Витюхе явно ещё и поэт где-то прятался - такие сравнения!
Вить, думаешь, только ты об этом читал? Ленивых везде хватает и в науке тоже, смотрели-видели, но руки не дошли, неужто ты решил, что никому это в голову не пришло?Может быть и пришло, только я пробовал и перебирал варианты и, кажется нашёл. Помнишь, мой скончался от рака, я у него тогда жил?

Оказывается, Елец не только ухаживал за умирающим родственником:

- Я взял образец ткани у дядьки сразу, как только пропал пульс, потом вызвал скорую. Забор делал шприцем, чтобы не возникло вопросов, как будто делал обезболивающий укол. А после поминок, начал копаться в колонии раковых клеток...



***

- Из банальной пивной попойки, наши посиделки перешли в жанр шоу «Все в шоке!» - Витька подтверждал школьное звание Доктор Зло, у меня по спине пробежал холодок от осознания его флегматичности в ситуации с мёртвым родственником. Этот маньяк любил дядюшку, но первым делом позаботился об материалах для своего скрытого хобби!

Дальше пошёл монолог Ельца о методах воздействия на опухоль, молекулах и особенности органических клеток, которые остаются в живых после смерти еще какое-то время, а транскрипционный механизм по-прежнему работает в «режиме жизни». Так или иначе он у себя на кухне смог заставить сдаться рак и прикидывал свои шансы помочь человечеству. А способ, предлагаемый им, казалось был достаточно прост в исполнении. Я не вникал в подробности - не мой профиль, но если это открытие было сделано в стенах хрущёвки, можно предположить, что оно гениально.

- Так скажи, ты поможешь мне поговорить с учёными, работающими с этой проблемой?

- Вить, ты понимаешь, что не всем может быть выгодно твоё открытие?..

Отказать Виктору я не решился, да и самому было интересно, что он там наоткрывал. Остатки выходных я ломал голову над тем, под каким соусом подать Ельцовскую идею Петру Александровичу Краснову, руководителю нашей ЛПО - лаборатории проблем онкологии. В конце концов, просто подсел к нему на обеде, благо он меня хорошо знает и в виде забавной шутки рассказал о знакомом биологе-подпольщике, Краснов внезапно заинтересовался.


***

А уже на следующий день начались приключения.
Согласно инструкции, начальник лаборатории обязан еженедельно делать отчёт в Совете Директоров о новых достижениях в мировой науке и возможности их использования в нашем бизнесе. Пётр Александрович воодушевленно рассказывал о нашем земляке, открывшем новую страницу в лечении раковой опухоли, о обретённом шансе миллионами больных, о становящейся доступной терапии.

Только вот Совету Директоров, идея дёшево лечить раковых больных не понравилась. Более того - похоже, были приняты меры к сокрытию информации о новом методе лечения. Со всеми вытекающими последствиями.
Витьку начали «пасти», как это делают коллекторы. Всех подробностей не знаю, но однажды его избили прямо на улице, обычная шпана - гопники: «Дай закурить, а чё такой дерзкий, а с нашего ли ты района?» Он позвонил мне и попросил завезти продуктов - стеснялся выходить на улицу с финалом. Вечером и поговорили.

Оказывается, на последней неделе, шпана подкатывала к нему уже два-три раза. Подумать только! Никогда этого не было - в подростковом возрасте гопота проходила мимо и в упор его не замечала. Какая-то у него была аура что-ли, не был он им интересен. И вот теперь, почти сорокалетнему мужику, три раза за неделю уделяют внимание «парни в трико».

- Скажите, вы же не верите, что так резко и прицельно могла «испортиться» молодежь в районе? Вот и я не верю в случайности. Кроме этих «наездов» вдруг начались звонки от якобы банков. Елец в жизни кредитов не брал, а тут ему сообщают о задолженности, да ещё несколько банков сразу. Общая сумма озвученного долга превышала миллион рублей. И все в лучших традициях - звонки по ночам, стуки в дверь, граффити на полу и стенах подъезда: «Должник и крыса!»

Стоило Витьке к вам тогда обратиться, да только все происходящее казалось ему случайностью, ошибкой, - разберутся и отстанут, - говорил Витёк. Да и я не видел ничего ужасного, хулиганство, с кем не бывает.

В тот вечер, Витька звонил не из-за продуктов - он и с финалом бы сходил в «Сберегайку», плевал он на смешки за спиной. Ему было страшно! Вы понимаете? Он впервые боялся окружающей действительности, которая жила по отличным от его понимания, законам.
Я приехал к нему после перелёта из Калининграда, после встречи с партнерами из Италии - сил едва хватало на разговоры. Теперь понимаю - ему нужна была защита, а не собеседник. Я же, махнув с ним по три рюмки пижонского коньяку из DutyFree, уснул.
Проснувшись, нашёл окоченевшего Ельца, сидящим в углу со вжатым в колени подбородком. Серое лицо и стеклянные глаза, были с укором повёрнуты в мою сторону.
Я признаю свою вину, я недостаточно понял трагедию, обрушившуюся на Виткину голову. Я бы мог быть чуточку теплее с ним, немного сочувствия и понимания.
Мне же казалось, все это глупости и хулиганство.
А Витьке, просто не дали реализовать юношескую мечту - дать людям шанс не умереть от рака. Не дали раскрыться гению.

Я теперь осознал - когда кому-то плохо, то на другой стороне пищевой цепочки
равнодушный и сытый гомункул, созданный потребительским спросом и курсом валют, жиреет и плодится.
Когда в одной семье все средства уходят на то, чтобы дать шанс на жизнь безнадежному родственнику, шанс появляется у родственника того гомункула.

Я два десятка лет работал в маркетинге медицинских средств и оборудования, мне казалось это важным, я видел миссию для себя. Надеялся создать фонд помощи безнадежно больным, играя огромными суммами, можно отчислять пару процентов на благое дело.

Но Витька Елецкий, навсегда закрыв свои глаза, открыл глаза мне: никому не нужно спасать миллионы людей за копейки! Достаточно лечить их тысячу за миллионы рублей.
Это и выглядит как чудо по ТВ и кормит гомункула.

***

В ходе следствия была доказана непричастность А.Г. Бушуева к смерти Виктора Елецкого, все обвинения сняты...

Никаких следов преследования потерпевшего и участия коллекторских агентств не обнаружено...

...Как показали доклинические испытания, вакцина безопасна и наиболее эффективна против рака молочной железы и рака мозга...На дополнительные исследования и подготовку к серийному производству, выделены десятки миллиардов бюджетных средств. Забота о здоровье населения, по-прежнему остаётся прерогативой власти.

—Агентство Свежие сплетни—



Аскольд Бушуев потерял работу в компании в связи с утратой доверия. Факт косвенной причастности к смерти гения не позволила НоМеСтар продлить контракт.

В настоящее время, Бушуев не касается продаж жизненно важных лекарственных средств, преподаёт Экологию и рациональное замлеиспользование на факультете Химии и Биологии. Том самом, где учился Елец. Три года как женился на следователе прокуратуры, Киряк Олесе Сергеевне.
И знаете, он по-моему счастлив.

5. Кофе


День плавно близился к обеду. Коллеги активно обсуждали, какое из многочисленных заведений общепита выбрать сегодня. Я же кидал взгляды на холодильник в кухонном закутке, где меня ждала заветная баночка с молодой, политой маслицем, отварной картошкой с покрошенным зелёным лучком.
В коридоре раздался громкий топот. «Договорняки уже маршем на обед ходят», – пошутил кто-то.
Дверь распахнулась – и в кабинет уверенно вошёл полицейский в тёмно-синей форме с толстой чёрной папкой в руках, а за ним – двое бойцов усиления в бронежилетах и с автоматами. Все взгляды обратились к ним.

– Ганорцев Егор Евгеньевич?
К горлу подкатило, а в груди возникло неприятное тянущее ощущение, которое распространилось куда-то в низ живота. Внимание представителей органов как-то раньше обходило меня стороной, и я бы искренне хотел, чтобы так оставалось и дальше. Пока я раздумывал, привлечь внимание или промолчать, кто-то уже указал на меня, и троица, громыхая берцами, тут же оказалась у моего стола.
Полицейский достал из папки прозрачный файлик с приклеенным розовым листком-маркером, быстро глянул на меня, и утвердительно спросил:
– Ганорцев Егор Евгеньевич.
– Да, а…
– Лейтенант Михайлов. Северное РУВД. Пройдёмте с нами.
– А…
– Вы всё узнаете в участке. Поверьте, это в ваших интересах.
– Это надолго? Я успею вернуться до вечера? У меня машина на платной парковке.
Лейтенант задумался. Потом уверенно сказал:
– Успеете. Если сейчас перестанете тратить своё и наше время.
– Хорошо. Пойдёмте.

Лейтенант решительно направился к выходу, махнув бойцам рукой и вежливо пропуская меня вперёд. Я грустно бросил взгляд на холодильник с недождавшейся меня баночкой и вышел из кабинета. Коллеги проводили меня заинтересованными взглядами.

На улице около наглухо тонированного микроавтобуса, бесцеремонно стоящего на тротуаре прямо у входа в офис, собралась небольшая толпа зевак, на которых вяло поглядывал ещё один боец.
На секунду я замешкался – глухая тьма внутри распахнутой двери, бесследно пожирающая свет сияющего солнца, меня напугала. Я остановился и попытался попятиться, но идущие сзади бойцы, не замедляя движения, просто занесли меня внутрь. Не ожидая такого, я споткнулся о порог и полетел головой вперёд в темноту. Пока я барахтался на сиденьях, куда я рухнул, на заведённых за спину руках сомкнулись наручники.
– Что вы делаете? Это произв…
Тут я получил тычок. Наверное, по меркам моих конвоиров, он был несильный и аккуратный. Но у меня тут же брызнули слёзы из глаз, а в бок словно воткнули горячую спицу. Промелькнула мысль начать кричать, но я её отмёл – ещё один удар получить не хотелось, а что он будет, я не сомневался. Да и в пользе акции протеста были сомнения – дверь уже захлопнулась, отрезая меня от внешнего мира. Трусливо убедив себя, что возможно, это всё просто какая-то ошибка и раньше времени портить отношения с представителями Власти не нужно, я всю остальную дорогу молчал, лихорадочно пытаясь вспомнить, что я мог сделать Государству. И, что меня беспокоило до бегающих по спине мурашек, вспомнить не мог.



***
Поездка далась тяжело. Руки за спиной быстро затекли и начали ныть. Да и лежал я на животе, воткнутый лицом в подлокотник кресла, из-за чего шея была согнута под неестественным углом. Любые попытки пошевелиться прерывались болезненными тычками.
К концу поездки единственное, о чём я мог мечтать, это сменить положение тела.
Когда меня выволокли из машины, я даже обрадовался. Микроавтобус остановился у самых дверей какого-то безликого кубического здания с поникшим триколором. Беглый грубый обыск в помещении с решётками вместо стен, который лишил меня не только ключей от дома, брелока от машины и бумажника, но и ремня со шнурками. Потом долгая дорога по бесконечным пустым коридорам. Крашенные в бледные цвета светлые стены, яркие лампы на новом подвесном потолке, аккуратные скамейки, цветы в горшках и яркие информационные стенды. Всё новое, будто стерильное. И десятки дверей с пустыми табличками. При этом в здании стоял пугающий густой запах безнадёжности. Почему-то я знал: за всеми этими новомодными стеновыми панелями – казённые, крашенные зелёной краской стены.
Одна дверь оказалась приоткрыта – туда меня и завели. Стол, стул, зарешёченное окно. Меня грубо усадили. Наручники сняли – и сопровождающие ушли, а я встретился глазами с давешним лейтенантом. Взгляд серых водянистых глаз не выражал ничего.
Он погромыхал ящиками стола, ненадолго задерживая взгляд на содержимом. Наконец достал листок бумаги и ручку. Скоро расписав её на уголке какого-то документа, положил передо мной.
– Пишите.
– Что писать?
– Признание.
– Признание чего? В чём? Я ничего не совершал.
Лейтенант скривил губу, а я, получивший наконец слово, начал выговариваться.
– Ничего я писать не буду. Пока вы мне не объясните, за что меня задержали. Вы нарушаете мои права! И я должен позвонить…
Пока я решал, кому я должен позвонить, лейтенант вздохнул, встал, обошёл стол. Я даже не успел заметить замаха и хоть как-то среагировать.
Меня ещё никто и никогда не бил. Особенно человек, который умеет и любит это делать. Я, конечно, представлял, как это, когда тебя бьют. Но реальность перевернула мои представления о боли, разделив жизнь на «до» и «после».
В голове словно что-то с хрустом и треском порвалось. Грудь налилась свинцом, который тяжёлыми ледяными каплями полился в живот, спазмом перехватило горло, сильно заболели глаза и заложило уши. Мне вдруг стало очень плохо. Как никогда не было. И я почему-то отчётливо понял, что хорошо станет не скоро.
– Пишите.
– Чт…
Удар. «Пишите». Удар. «Пишите». Сперва я ещё пытался что-то говорить, но вскоре остались только ритмичные всплески жгучей боли и жужжащая всё громче и громче с каждым ударом лампа дневного света над головой.


***
Пробуждение было долгим. Я выскребался из густого липкого кошмара, цеплявшегося за меня до последнего. Жутко болела спина. Где я? Камера? Видел я только решётку и потолок. Всё серое, лишённое объёма, цвета, запаха, будто сотканное из праха и пыли. Глаза я закрыть боялся, чтобы не провалиться опять в небытие. Оставалось смотреть. Смотреть на потолок. Который первый раз мне показался выше, чем сейчас. Неужели он двигается? Чем больше я вглядывался в бетонную плиту, тем отчётливее казалось, что она действительно движется. Вниз. Ускоряясь с каждой секундой. Голова закружилась, виски сдавило, подступила тошнота. Серая плита неумолимо приближалась, пока не навалилась на грудь всей своей бесконечной тяжестью. А может, и не в камере я – заживо похоронен, а надо мной метры камня и земли? Мысль об этом заставила сердце пропустить удар, другой. Кислорода перестало хватать. Я захрипел, задёргался, пытаясь сбросить тяжесть, но руки не слушались. Дышать было совсем нечем. Паника полностью заполнила сознание. Я кричал, но только сипения вырывались из горла.
Кто-то зашёл в камеру. Я это понял, потому что мне стало ещё теснее внутри каменного мешка. Запахло дымом и, как мне показалось, серой. Раскалённая лапа схватила меня за плечо, прожигая ткань и кожу. Я заорал и наконец услышал звук.
Крик и боль помогли: лапа убралась, тяжесть с груди пропала, а камера стала камерой. Я зажмурил глаза и вновь провалился в густую, горячую, наполненную стонами и шорохами темноту.


***
Меня куда-то тащили. Аккуратно положили на скользкий и холодный пол. А потом на меня обрушились потоки тёплой воды. Вместе с грязью, испражнениями, кровью, она смывала с меня оцепенение, бессилие и обречённость. Демоны, сера, пылающие руки – всё это сейчас казалось кошмарным сном, который, к счастью, закончился. Я огляделся вокруг, жадно глотая воду пекущими губами – пить хотелось страшно. Парень в синей мешковатой форме, увидев разгорающуюся искру разума в моих глазах, выключил воду и повесил шланг на крюк. Разорвав пакет с какой-то плотно свёрнутой казённой одеждой, он положил его на скамейку и приглашающе кивнул:
– Егор Евгеньевич, оденьтесь, пожалуйста.

Вот так, значит. Видимо, всё-таки поняли, что ошиблись, и сейчас меня вернут обратно на моё место в Обществе, принеся все возможные извинения, которые я, естественно, сразу приму и постараюсь забыть всё произошедшее.
Комплект, выданный мне, состоял из трусов, майки-алкоголички, пары носков, плотных штанов и рубашки. Всё тёмно-серого цвета. Размер был мой. Из другого пакета появились чёрные ботинки.
Здесь было зеркало. И я оттягивал момент визита к нему до последнего.
Но вместо ожидаемого Рокки в финальной сцене одноимённого фильма на меня смотрел обычный я, разве что осунувшийся, усталый и с мешками под покрасневшими глазами. Никаких синяков, ссадин и рассечений. Даже зубы все были на месте. Единственное, что напоминало о побоях, это прокушенные губы с запёкшимися кровавыми корочками. Рассматривая себя, я не мог не отдать должное умению лейтенанта доставлять боль в самую душу, не повреждая тело. Даже гордость за нашу полицию мелькнула на краю подсознания.
– Егор Евгеньевич, пойдёмте.
Новые ботинки жали, но это ненадолго – можно и потерпеть.
Очередная единственная открытая дверь, за которой меня ждал немолодой представительный очень полный мужчина в дорогом костюме, с выглядывающим из кармашка «Паркером». Он быстро дожевал какую-то булку и вытер руки платком.
– Присаживайтесь, – вежливо указал он мне на стул и сделал рукой «кыш» мнущемуся у входа полицейскому. Мы остались одни.
– Егор, могу я вас так называть?
Я кивнул.

– Сперва представлюсь. Понтиев Павел Семёнович к вашим услугам. Адвокат по уголовным делам. Подождите, не перебивайте. Я сразу хочу прояснить вам сложившуюся ситуацию. Вы наверняка не знаете, как вы тут оказались. Не знаете? Так и думал. А оказались вы тут по обвинению, – он раскрыл кожаный бордовый портфель и достал оттуда скоросшиватель, – в изнасиловании. Вы удивлены? Впрочем, тоже ничего удивительного. Дело, я вам честно признаюсь, явно сфабрикованное, причём наспех. В другом случае я бы от их обвинения камня на камне не оставил. Но. Есть несколько нюансов. Вот, ознакомьтесь, – он выдал пачку бумаг, грузно встал и переваливаясь, как бегемот, отошёл к окну, за которым сияло солнце.
Интересно, это тот же день или следующий?
Я опасливо взял дело. Моя фотография, личные данные, справки, выписки. И наконец заявление, написанное на бланке корявым, почти нечитаемым почерком. Я, с трудом разбирая слова, пытался прочитать текст.
– Не мучайтесь, там перепечатка есть.
Я прочитал. Ещё раз. И ещё. Смысл написанного отказывался до меня доходить.
«Человек этот насиловал мою дочь при мне. Много. Приходил каждый день, потом не приходил долго. Угрожал убить, если расскажу».
Что?
– Вот первый нюанс. Девочке, кстати, одиннадцать лет.
У меня всё опустилось, а руки задрожали. Я осознал, что так страшно мне уже не будет никогда.
– Но ведь я этого не делал! Да и не знаю я никакую Алмазову и на Одуванчиковой улице не был никогда. Дурацкое название какое-то! Это где вообще? Да и легко доказать, что я там не был. Везде камеры сейчас. Записи запросить и доказать. Меня найти на записях.


Меня охватывала паника. Я знал, как наше правосудие решает вопросы, в которых замешаны дети, и от этого знания внутренности покрывались метровым слоем льда.
– И я вам верю, Егор, – Павел Семёнович вернулся на своё место и плюхнулся на жалобно скрипнувший стул. – И записи наверняка есть. И алиби. И бред тут написан, явно надиктованный кем-то. И прочее. Только, Егор, поймите, одна маленькая деталька, – он продемонстрировал почти сведённые большой и указательный пальцы, – которая делает все наши действия бессмысленными, а дело априори проигранным.
Он посмотрел на меня своими карими глазами бассета из-под густых седых бровей.
– То, что за вас, так сказать, попросили.
– То есть?
– То есть вы кому-то перешли дорогу, дорогой Егор Евгеньевич. Кому-то там, очень наверху, – Павел Семёнович потыкал пальцем в потолок. – Может, есть идеи, кому?
– Я… Мне… Идеи… Нету… Я… Думал уже. Нет… Не знаю…
Голос предательски дрожал, я сжимал и разжимал пальцы, выворачивая их до хруста. Хотелось плакать.
– Не… Не знаю. Не знаю, кому. Никому я ничего не переходил. Кому я нужен? Павел Семёнович, я маленький человек. Я хожу на работу, хожу на выборы, участвую в субботниках, подаю нищим. Я хороший, Павел Семёнович.
Голова нестерпимо чесалась изнутри, вызывая неодолимое словоизвержение.
Он молчал, слушал мой сбивчивый лепет, понимающе глядя на меня.
– Но вы же явно непростой адвокат. Костюм, ручка, портфель. Вы же тоже оттуда, – я потыкал пальцем вверх, – неужели вы бы взялись за дело, которое заведомо проигрышное?
– Я и не брался, – адвокат улыбнулся, достал из пиджака небольшую фляжку и сделал хороший глоток, – я тебя в карты выиграл. Вернее, проиграл.
Он развёл руками. А меня покоробило от этого вырвавшегося «тебя».
– По крайней мере, сможете потом хвастаться, что вас лично Понтиев защищал. Хотя я бы, конечно, предпочёл, чтобы об этом побыстрее все забыли.
Рука его опять дёрнулась к внутреннему карману с фляжкой, но волевым решением он вернул её на стол.
– Что… Что вы мне посоветуете?
– Хороший вопрос, – он почмокал губами, задумываясь. – Вас наверняка уже просили написать признание?
– Да.
– Как ни парадоксально, советую его написать. Вас всё равно осудят. Но так, может, хоть пару лет скинут. Хотя… Вряд ли, конечно. Но хоть что-то.
– А как я напишу признание в том, что не делал?
– А вы не пишете? Ну рассказы там, эссе, фельетоны, статьи на форумах?
– Нет.
– Ну сочинение же в школе писали? Вы же ещё молодой – не должны были главные принципы забыть. Завязка, развязка, преамбула, амбула, этсетера. Вот, считайте, перед вами, – он кивнул на стол, – заявление гражданки Алмазовой – классическое малохудожественное произведение не очень русской литературы. Прочитайте, осмыслите, продумайте образ лирического героя и напишите.
– А если я откажусь?
Павел Семёнович снова развёл руками.
– А я б, Егорушка, написал. Ибо я, возможно, в отличие от вас, очень плохо переношу физическую боль.
Он собрал все бумаги, кроме заявления, в свой портфель, вяло пожал мне руку и вышел. А я остался наедине с листком и запахом сдобы, который напомнил мне, что я очень голоден.


В комнату заглянул мой недавний провожатый, поставил на стол пластиковый контейнер, какие дают в самолётах, показал две пятерни и оставил меня одного. От полицейского знакомо пахнуло. Дым. Сера? Из кармана парня, торчала пачка сигарет. Теперь я узнал этого обладателя пылающей руки. Мой личный надсмотрщик. А вас, Павел Семёнович, как я понимаю, тоже попросили. А хрен вам. Всем. Я этого не делал. Скоро пресса узнает и все ваши обвинения сломаются, как карточный домик.
Через десять минут в комнату зашёл лейтенант Михайлов. Снял фуражку, достал чистый лист бумаги, ручку и положил передо мной.
Я, сытый и уверенный в себе, вальяжно откинулся на стуле и с вызовом посмотрел на лейтенанта.


***
Дверь ещё только начала открываться, а я уже предательски обмочился. Горячая красно-зелёная вонючая жижа потекла по ногам, образовывая лужу на полу. Я весь сжался в комок, закрываясь руками от рыжих всполохов, просачивающихся через дверь. За прошедшую вечность, я научился различать моих тюремщиков. Перед приходом младшего демона всегда пахнет серой. Перед приходом демона искушения пахнет хлебом и металлом. А вот перед его приходом всегда становится жарко, нестерпимо жарко: мой личный Торквемада, специально вернувшийся из Преисподней. Его кто-то наверху попросил – и вот он здесь.
Сейчас он войдёт, снимет фуражку, положит передо мной свиток, выделанный из моей кожи, и перо, смоченное моей кровью. И будет смотреть на меня серыми глазами, в которых пляшет Вечное Пламя. Но они не получат мою душу – я её им не отдам. Я заливисто смеюсь, брызжа слюной, но вдруг слышу незнакомый голос:
– Игорь, подожди-ка лучше в коридоре. Да понимаю я всё. Неужели по-другому никак было нельзя? Родственников сработать. Плохо. Он ещё не знает? Ладно, потом скажешь. Совсем ты его забил. Ты его на суд-то как в таком виде поведёшь? Не знает он. Вот и я не знаю. Всё, иди погуляй – сейчас разберёмся.
Языки пламени гаснут, а вместо них кто-то огромный и светлый наполняет комнату. В серо-стальном хитоне с сияющим золотом нимбом.

– Егор?
Арфы играют, им вторят свирели. Птицы поют под журчание водных потоков. Голос его словно ветра порывы, сладкою негой ласкают измученный разум.
– Егор, ты меня слышишь? Понимаешь, что я говорю?
– Да, господь мой.
Гость принуждённо рассмеётся, нервно теребя нимб.
– Нет. Это не я.
– Но вы тоже оттуда? – я показал пальцем на потолок.
– Ну, можно сказать, что да.
– Это вы за меня попросили?
– Попросил?
– Кто-то сверху за меня попросил. Понтиев сказал, что кто-то наверху за меня попросил. Кому-то я перешёл дорогу. И за меня попросили. Вы попросили?
Говорить неприятно – слова постоянно проваливаются в дыры от недостающих зубов.
– Нет, не я.
– Но вы знаете, кто?
Гость задумался и опёрся о стол.
– Да, Егор, я знаю, кто, как ты выразился, за тебя попросил. Но вот в чём закавыка, я не знаю, что ты ему такого сделал, что он так на тебя взъелся. И никто не знает, кроме него и тебя. А я не люблю и не привык что-то не знать.
В его голосе послышались отзвуки ворчащего грома.
– Когда ты сорок лет всё знаешь, а потом оп, и не знаешь, это раздражает, знаешь ли. Спать не могу спокойно. Всё думаю и думаю, понимаешь?
Он взял стул, поставил рядом со мной, сел на него верхом и уставился прямо мне в глаза.
– Что же ты ему сделал, Егор?
– Я не знаю, – честно ответил я, пуская слюни, – что я Ему сделал.
Он ещё посидел некоторое время, рассматривая меня, упруго встал, одёрнул свой стальной китель, так, что качнулись крылья, поправил нимб и вышел.
Из-за двери раздался его властный голос:
– Игорь, заканчивай уже с ним, а то вместо зоны в дурку придётся отправить. Да не, ты чего. Там столько писанины. Давай по старинке – попытка побега.


***
Пеплом лёг я на землю, сожжённый огнём. Торквемада сегодня сам себя превзошёл. Опалён, истреблён, но бессмертна душа. Свитку же суждено ненаписанным быть – Инквизитор ни с чем в Преисподнюю сойдёт. Я пронзил потолок – нет преград теперь мне. Вечный день там царит и сияют Врата. А за ними престол в золотистых лучах. Ждёт меня там ответ на мой главный вопрос.
Пётр в воротах стоит – пропускает меня. Я прошёл мимо ангелов, что свой взгляд отвели. Крылья грустно поникли, нимбы тускло горят: и Бессмертным не чужд человеческий стыд. И предстал пред очами, на колени упал. Свой вопрос прошептал – Бог услышит и так.
– Мой Господь, ты ответь, раз никто не сумел. Выше нет никого, и тебе отвечать. Почему и зачем за меня ты просил? Что тебе сделал я? Что. Я. Сделал. Тебе?
И ответил он мне, покачав головой:
– Не просил за тебя. Не желал тебе зла.
– Ну а кто? – возопил я на все Небеса. – Кто ещё, раз не ты?
И Он мне показал…


***
Чёрный «икс шесть эм» летел по ещё относительно пустой трассе. Иннокентий использовал каждую из шестисот породистых немецких лошадей на полную. Огромный лимузин с мигалкой, перед которым в стороны прыскали даже «Скорые», внезапно предал и не захотел вести Самого по его важным и крайне неотложным делам. Пришлось в экстренном порядке пересаживаться на один из «эскортников».
Привычка не обращать внимания на светофоры и знаки в «рабочее время» сыграла злую шутку с Иннокентием на первом же перекрёстке на въезде в город. Он просто забыл, что «копчёный бумер», пускай даже изготовленный по спецзаказу и с мигалкой, в отличие от Майбаха с амровскими номерами, в Столице особо не котировался.
«Вообще страх потеряли смертные – не видят, что ли, кто едет», – подумал он и вдруг понял, что реально не видят.
– Твою ж…
Почти трёхтонная машина, клюнула носом, встряхивая пассажиров, и неохотно замерла в сантиметрах от Соляриса, спокойно ехавшего на свой зелёный.
Из заглохшего Хендая (видимо, водитель бросил сцепление) на них смотрел испуганный парень, который, похоже, даже ещё не осознал, что произошло. Иннокентий быстро сдал назад, зло крякнул клаксоном и, запоздало врубив мигалку, послал машину вперёд.
– Ну вот, кофе на брюки пролил…
Грустный бархатистый голос прозвучал с заднего дивана, заставляя Иннокентия вжать голову в плечи.
– Кеша, я что говорил про аккуратную езду?
– Простите, Теодор Валерьевич, тут олень какой-то на красный выскочил, еле затормозить успел.
– Бог простит, Кеша. А «оленя», как ты выразился, конечно, нужно наказать. Он же нарушил правила? А правила, они же для всех единые: и для людей, и для оленей. Да, Кеша?
– Да, Теодор Валерьевич.
– Нарушать нехорошо…
Иннокентий спиной ощутил, как ногти простучали короткую дробь по спинке его кресла.
– Да и брюки жалко. Ваня, порешай там, ладно? Скажи, я лично попросил.
Охранник, сидящий на переднем сиденье, быстро отмотал назад запись регистратора и уже кому-то диктовал по телефону номер машины, так неудачно пересёкшей им дорогу.

6. Она никого не любила


Сука...Сука...Сука!
Хотя, если говорить правильно, то это подпадает под более конкретную классификацию: проституция.
Да, именно так! Я не вчера родился, что бы заблуждаться и путать понятия. Блядство – это когда хочется и не можется, чтоб отказать. А если за деньги?

Ну, бабам хорошо в этом плане: пусть тот, который должен с ней переспать – омерзителен, но хотя бы деньги по факту присутствуют. Не хочешь его? Нет, девочка, все оплачено! И нечего здесь концерты устраивать!
Как скажут, так и будь любезна, располагайся, хоть слева, хоть снизу.
Мысленно представил, как это происходит и...Хотелось задушить самого себя, что бы такие картины больше не мучили и не рисовались в голове. Но мысль о том, что я здесь как бы не совсем виновен во всем обнаруженном, не исключаю, что где-то на генетическом уровне, давала запрет на это действие.
А если по правде? С чего бы мне рвать на себе волосы за не совсем моральные, как нам всюду вещают, действия других? Вот пусть другие и рвут свои волосы, и не только на голове.

Так, чисто символично, ведь такая жизненная практика уже стала обыденностью: надерзил, извинился, это в лучшем случае, и пошел до следующего "извините".
Я старался как-то оправдать ее действия, строил всякие версии, углубляясь в известные мне факты.
Хотя какие факты? Все, что было мне известно о ней, строилось на ее рассказах...

Мы познакомились случайно. Представить такое лет так 20 назад, во времена моего "становления на ноги" как-то не получалось. Она пыталась выбрать себе мобильный телефон в одном из известных салонов сотовой связи. Но судя по тому, что ее мысленные желания плохо озвучивались и уже порядком надоели обслуживающему персоналу, она постепенно переходила в разряд тех, кто "ничего не купит, только мозги запудрит".
Именно тогда я и оказался рядом. Сказать, что было желание вот так, спонтанно помочь невесть кому, значит сказать неправду.
Мы же мужики кто по натуре? И не нужно здесь никаких оправданий! Самцы мы, самцы и ловцы!
А в сети свои сексуальные мы кого желаем получить? Правильно: красивых самочек.

Я здесь не беру во внимание тех извращенцев, которые путают и пол своих сексуальных половинок и их цвет кожи. Свят! Свят!
Рассматривается чисто житейская ситуация: ты красив, она непредсказуемая красива и что получается? Вот тогда, в период нашего первичного общения и сложились все пазлы.

– Я вам могу чем-то помочь? – Сказанное предполагало помощь касательно выбора телефона, а мозги думали о чем-то ниже ее оголенной талии.
– Ну, если это вам не будет столь трудно? – И стрельнула глазами по моему прикиду: от прически до полуботинок.
Так мимолетно, сверху вниз и как бы извиняясь за свое согласие.

Вы знаете, а дальше было все как во сне.
Кажется, мы купили ей телефон, марку не помню, потом был ресторан, ее согласие на уединение!
Две недели, хотя может и больше, я был в какой-то эйфории космоса, счастья, неиссякаемого желания быть рядом с ней и в ней. Вы... вы не поверите, что значит любить. Но я только о себе сейчас говорю. Как чувствую и ощущаю. А она? Наверняка притворялась, делая хорошую игру, хотя как сейчас понимаю, сукой была по натуре, как я уже и говорил. Вы извините за подробности, но в свои почти сорок у меня было немало женщин. Но такой! В ней сложилось все, что мне ранее попадалось на этом поприще: красота, страсть, желание быть любимой, игривость во взаимоотношениях.

У меня было такое чувство, что я не хочу ее отпускать от себя ни на минуту. Наверное, она тоже была в этой эйфории, хотя сейчас я пытаюсь найти изъяны в тех первоначальных наших отношениях.
И знаете? Не нахожу! Все было так чисто и естественно.
Неужели я ошибался, и все это было только желанием добиться большего? Хотя, наверное,так и есть!
Все стало меняться сразу после нашей свадьбы. Пышной и многолюдной. Сами должны понимать и не бюджетной по затратам.

Я старался сохранить все в прежнем режиме любви и согласия, а она...
Откуда, вдруг появились эти многочисленные друзья, знакомые, приятели и как там их еще называют.
А эти звонки? Они стали раздаваться в любое время суток.

Изначально очень редко, а потом... Вы можете представить такую ситуацию, что вашей жене звонят в час ночи и говорят, что нужно срочно явиться на работу.
Да, она как бы устроилась на работу, я ее в этом плане не контролировал. Она говорила, что очень увлечена своим занятием, оно ей доставляет удовольствие. А я? Ну что я? Ей было хорошо, знать и я не должен был этому препятствовать.
Но вчера, примерно в двадцать три с плюсом, это можно точно узнать из ее телефона, раздался звонок, который она только прослушала, и не слова не говоря, проследовала в ванну.

А буквально через пару минут, пока ее не было, опять звонок. Входящей СМСки.
Вы знаете, у нас так принято было, что мы никогда не контролировали друг друга в плане звонков и
всевозможных сообщений. Но в тот момент я подумал, что может быть что-то срочное по работе и открыл
сообщение, а там. Вы можете представить, что там было написано?
"Не забудь захватить резинки!"
Да-да, я изначально тоже, мягко сказать, опешил в своих предположениях? Какие резинки, зачем?

Пытаясь разрешить вопрос, открыл предыдущие сообщения в ее телефоне. Да, поступил не совсем по-джентльменски, и опешил: все ее срочные, насколько мог вспомнить отлучки из дома были связаны с ее поездками в бани, сауны и по частным клиентам.
Боже! Моя жена-сука-сука-сука. Нет, она проститутка. Пятнадцать минут, что ее не было, показались для меня вечностью. Старался убедить себя, что ошибаюсь, но никакие доводы не срабатывали.
Вы считаете, я должен был поступить по-другому? И отпустить ее в ту среду, где она, по сути, жила?
Такая… х-м-м… не способна любить по высшим законам. Пусть уйдет в мир своих грез и иллюзий.
И я отпустил её туда, где её место. Что случилось далее вы, исходя из окружающей обстановки, сами понимаете. Она жила ради своей похоти и желаний, ей никто не был нужен, страничка судьбы перевернута.


С моих слов записано, верно. Подпись. 16 мая 2021 года.
Приписка следователя.
Предполагаемое оружие преступления –разделочный, кухонный топорик – со следами, предположительно, крови на режущей части направлен на экспертизу.

Из вечерней сводки программы "Дежурная часть".
Как сообщает пресс-служба прокуратуры Ленинградской области сегодня, 16 мая 2021 года в 00 часов 15 минут в дежурную часть отдела внутренних дел по Кингисеппскому району от местного жителя поступило сообщение о том, что он совершил убийство своей супруги. Выехавшая на место преступления дежурная бригада провела предварительные следственные мероприятия. Предполагаемый преступник задержан. Ведется расследование. Об их результатах мы постараемся сообщить вам в ближайших выпусках нашей программы. Берегите себя и своих близких.

7. Орехи



Аркаша всегда беспрекословно верил в судьбу и с благоговейным трепетом относился к её знакам. Судьба подавала ему знаки на каждом шагу, буквально со школьной скамьи.

Когда он учился в четвёртом классе, к ним пришла новенькая девочка Жанна. Неказистая, длинноносая, с близко посаженными маленькими бесцветными глазёнками. Но с самомнением королевы. Дочь директора единственного в их захолустном городишке ювелирного магазина, она была одета в фирменную одежду, о которой Аркаша и его сверстники, дети простых заводчан, могли только мечтать. Характер у Жанны был премерзкий. Одно неуважительное слово или даже косой взгляд в её сторону, и тут же горе-обидчик с треском вылетал из школы. Одноклассников она называла не иначе, как «челядь». Излюбленной забавой Жанны было бросать на пол дефицитные конфеты или жвачку в ярких обертках и потешаться над глупой челядью, ползающей на коленках и собирающей с пола подачки. А уж когда недалёкая голытьба устраивала потасовки у подножия Жанны, её обуревало какое-то злое, безудержное веселье.


Один раз противная девчонка принесла в школу большой кулёк кедровых орешков и с гаденькой ухмылкой высыпала их на пол перед ребятами. Те тотчас налетели на угощение, галдя и толкаясь, будто стайка голодных воробьев. Аркаша всегда мечтал попробовать кедровые орешки, но он вместе со своей матерью-одиночкой с горем пополам перебивались с хлеба на воду, и подобные яства были для него в диковину. Это знак, решил Аркаша, и рыбкой нырнул за орешками через головы одноклассников прямо к ногам Жанны, обутым в модные кроссовки «Адидас» с яркими шнурками. От такого зрелища Жанна пришла в неописуемый восторг и захохотала сатанинским смехом, упиваясь своей властью. На следующий день Жанна снова принесла в школу орешки и опять Аркаша собрал больше всех угощения, ужом извиваясь на пыльном полу под её ногами. После этого девочка обратила внимание на усердного Аркашку. Кивнув ему свысока, она разрешила ему сесть рядом с ней за парту...


Аркадий и Жанна поженились сразу после окончания школы. Родители во всём потакали единственной дочери и вскоре смирились с нищим зятьком. Породнившись с состоятельной семьёй, Аркашка катался, как сыр в масле. Он ни разу не пожалел о сделанном выборе и благодарил судьбу за вовремя поданный знак. Правда, Жанна была слаба здоровьем и не могла иметь детей, но это были такие мелочи! Дома, машины, Мальдивы — у него было всё и без особого труда. Нужно было только во всём угождать супруге.


Так он и прожил с ней больше половины жизни. Пока смерть не разлучила их. Смерть Жанны была нелепой и практически мгновенной. В день своего пятидесятилетия она подавилась орешком из торта, который попал «не в то горло». Аркадий в одночасье стал единоличным обладателем наследства Жанны. Родителей её давно уже не стало, детей они так и не нажили...

Нельзя сказать, чтобы Аркашка особо горевал по поводу безвременной кончины деспотичной супруги. Даже немного позлорадствовал, сочтя смерть Жанны от орешка расплатой за грех высокомерия и унижения окружающих. Первое время он наслаждался свободой. Лежал до обеда на диване, разбрасывал носки по комнатам. А вечерами под пивко и орешки смотрел футбол, сколько душе угодно, ведь теперь никто не мог его попрекнуть плебейскими замашками. Но в какой-то момент Аркадий заскучал. Ведь в его хоромах не было ни единой живой души, за исключением периодически приходящих сотрудниц клининговой службы. В такие моменты он обычно уходил прогуляться.


Однажды, возвращаясь с одной из таких прогулок в свой пустынный дом, он забрел в магазин и накупил пивка с орешками, дабы скоротать очередной скучный вечер перед телевизором. Ноги почему-то понесли его не обычной дорогой, а в обход, мимо интерната, за железной оградой которого уныло бродили его воспитанники, словно узники. Серые сутулые фигуры напомнили Аркаше его нищее детство. Он зябко поёжился и прибавил шаг. И тут произошло непредвиденное. То ли всему виной камень, о который он споткнулся, то ли ещё какая неведомая сила, но один пакетик солёных орешков выпал из его сумки с провизией прямо возле изгороди. К нему тут же подлетел щуплый паренек.
— Дяденька, вы обронили!
В душе Аркаши шевельнулось что-то наподобие жалости. Нахлынули воспоминания, как он сам, мелкий, елозил червяком под ногами Жанны, собирая с пола еду.
— Возьми себе, — буркнул Аркадий.
— Спасибо, — прошелестел подросток, проникновенно заглядывая ему в глаза.
— Тебе лет-то сколько?— голос Аркадия потеплел.
— Семнадцать. Меня Аркадий зовут, — и отрок протянул через ограду худенькую ладошку для рукопожатия.
«Это знак! Знак!» — застучало в висках пожилого мужчины...
История жизни мальчика была, конечно же, душещипательной. Арадий ею проникся до глубины души и решил принять участие в судьбе юного тёзки. Он стал навещать мальчика каждый день. Их дружба и взаимное доверие крепли и, недолго думая, Аркадий его усыновил. Приёмный сын оказался порядочным и заботливым. В доме больше не было пусто. Пусть у парнишки будет всё, принял решение Аркадий и написал завещание в его пользу.
— Ну что ты, папа, тебе ещё жить да жить, зачем завещание? Ну что с тобой может произойти, ты у меня ещё молодой, — скромно потупился паренёк... которому было невдомёк, что богатым наследником он станет неожиданно, в день своего восемнадцатилетия.

В день рождения парня Аркадий задумал побаловать его разными вкусностями и зашёл в магазин. На его беду, возле кассы кто-то нечаянно ли, специально ли, кто-то рассыпал орешки. Ноги Аркадия стремительно поехали вперед, он неуклюже взмахнул руками и шмякнулся затылком прямо о кафель. Аккурат под ноги кассирше с бейджиком «Жанна». Смерть наступила мгновенно.

8. Поющие звёздам.

СНЯТО С ГОЛОСОВАНИЯ


По краю закруглённой рамки интерактивного дисплея вертушки пробежал и исчез голубоватый блик. Это Звезда ван Маанена, подсветив напоследок интерьер рубки, скрылась за металлической тушей астероида, чтобы взойти с другой стороны через 4 часа 36 минут.
И так, целую неделю, которую фрегат Владимира провёл, слившись с астероидом, плывущим в гуще астероидно-пылевого диска вокруг Звезды ван Маанена.
Флудить с Дирижёром – ИскИном, соуправляющим космической посудиной, Персеев не любил. Разговоры эти нелепо звучали на расшифровках телеметрии, в случае гибели единицы космофлота Империи. А они гибли. Войну с Чжоонцами никто не отменял.
Поэтому DJ Персеев мысленно общался с Бутыриным, глядящим на него с триптиха над вертушкой. Хмурящийся оттуда же Серёга «Чиж» Чиграков с виду маялся вечным похмельем. Гагарин, напротив, был слишком счастлив - не лезть же к нему с ерундой? Оставался Бутырин, лёгкой полуулыбкой, казалось, зовущий поболтать.
Командир малого фрегата «Чиж & Co» DJ Владимир Персеев часто думал, как он, окажись он в прошлом, объяснил бы обычному советскому мультипликатору Юрию Бутырину, с чего вдруг его персонаж - Большой Ух, стал талисманом космолётчиков.
Вова уже поведал скучающим портретам о том, как изобрели привод Валле-Тихонова. До него в космосе летали на реактивной тяге.
А Валле и Тихонов придумали, как раздвигать перед кораблём тёмную материю вселенной и тянуть сквозь двигатели тонкую – в один вимп – струну этой т-материи, создавая сумасшедшую тягу.
Топливо шло на зарядку нейтра-т-магнитов, раздвигавших т-материю и тянущих вимповую струну. Отсутствие т-массы в структуре корабельного континуума позволяло экипажу пережить любые ускорения и торможения, будто это перегрузки обычной земной авиации.
- Привод Валле-Тихонова изобрели сразу, как только разобрались с т-материей, бубнил про себя Володя, глядя сквозь своё отражение в иллюминаторе на беспорядочную россыпь астероидов.
А вот оседлали этот движок не сразу. Аритмичная вибрация разносила в клочья установку, идущую даже на самой малой тяге. Вимпы т-материи проходят сквозь двигатель дискретно, как нитка бус, а не как струя воды, и расстояние между бусинами бессистемное. Такую космическую «булыжную мостовую» едва не посчитали непригодной для «прогулок» и чуть было не свернули вимп-программу. Помог случай.

Однажды, чтобы пораньше слинять с работы, лаборант внёс в ритм-секцию вимпкамеры, вместо виброграммы, рассчитанной ИскИном, файл с популярной в ХХ веке песней The Show Must Go On. И свалил в кабак с френдами. Установка всё равно должна была развалиться, так какая разница от чего?

Однако, The Show оказалось настолько Go On, что установку, идущую на малом ходу, нашли утром на границе доступности лазер-связи, а телеметрия бодро доложила, что она может пролететь ещё тысячу раз по столько.
Лаборант огрёб выговор, а наука - чудесный феномен. Никакой ИИ так и не смог рассчитать виброграмму, гасящую вибрацию струи вимпов, тогда как любая популярная плоская песенка из ХХ – ХХI века, не говоря уж о классике, идеально гасила колебания и придавала двигателям особые характеристики, уникальные для каждой композиции.

С тех пор, выражение «слушать звёзды» обрело практический смысл, а Большой Ух из древнего мультика стал талисманом космолётчиков.
Склонившись над вертушкой – универсальным интерфейсом мониторинга, связи и управления кораблём, Вова, вслушиваясь, как Большой Ух, в величественную симфонию космоса, прикидывал расстановку сил.

Вот, в двух днях лёта от астероида, на котором притаился «ЧижиК», тревожными аккордами пятой симфонии Бетховена, спешит на помощь имперский тяжёлый крейсер «Ференц Лист». Его окружает какофония малой эскадры. Плотный саунд Metallica - Enter Sandman влечёт эсминец «Игги Поп». Контрапунктом, под David Arthur Brown – Girl From Vladivostok , глотают парсеки корвет «Селин Дион» и фрегат «Девид Боуи».
С другой стороны, надрывно насилуя движки Нирваной, безнадёжно опаздывает вражеский корабль, классом, судя по резонансу т-материи, не ниже ударного крейсера.
Но двух дней у «ЧижиКа» нет. «На расстоянии выстрела» уже третьи сутки разворачивает свои мощности печально известный чжоонский «Мёртвый Элвис».


***
Два года назад, квантово-кинетический коллапсоид (ККК) «Мёртвого Элвиса», походя, между делом, умертвил половину планеты с миллиардом жителей. Обнаруженный двумя пограничными катерами «Элвис», спалил их, зацепив действием коллапсоида половину планеты, разделив живое и мёртвое почти точно по экватору.
Вообще-то, ККК крайне неповоротливое и неудобное оружие. Чтобы подготовить его к импульсу, требуется трое стандартных суток с выключенной тягой. Для следующего, нужна замена силового элемента из антиматерии.
Но, зато, импульс ККК напрочь прекращает любую электромагнитную активность на 47 000 километров вокруг. Результат - стерильная сфера в четверть расстояния от Земли до Луны.
В тот раз, местный таможенник слил гражданские коды распознавания «свой-чужой» очень щедрым, как он думал, контрабандистам. Чжоонцы - это были они, загнали замаскированный «Мёртвый Элвис» на космическую ремонтную верфь у окраинного мира Новый Воронеж, под видом торговой шаланды. Киберпогрансеть его пропустила - стандартные детекторы оружия не видят ККК - принцип иной.
«Элвис» собирался уйти вглубь Империи как торговец, «сломаться» в окрестностях маршрута, по которому пойдёт ударная группа Империи «Metropolitan Opera Orchestra», состоящая из тяжёлых крейсеров «Федерик Шопен» и «Александр Бородин» с эскортом, и уничтожить её одним импульсом ККК.
Всё пошло не так из-за фатального для Нового Воронежа совпадения. На планете испытывали детектор антиматерии, предназначенный как раз для поиска коллапсоидов.

В ходе испытаний он постоянно срабатывал, указывая на точку рядом с Новым Воронежем. Военные, не допустив и мысли о диком совпадении, устав перекалибровывать прибор, отправились взглянуть на аномалию.
Косящий под торговца «Мёртвый Элвис», без обычного оружия, обвешанный внешними трюмами как индийский мул тюками, засёк патруль слишком поздно. Да и что он мог сделать? И «Элвис» ударил. Волна квантовой энтропии стёрла военные катера и на излёте достигла Нового Воронежа. Почти миллиард человек превратился в плотный студень.

В суматохе «Элвис» тихо ушёл, издевательски напевая двигателями Валентина Толкунова – Это я была , отплюнувшись от погранцов всё теми же кодами. Сливший их таможенник, остался сидеть в кресле под портретом Императрицы, совсем как живой.
А теперь «Мёртвый Элвис» заводит свою адскую машинку рядом с «ЧижиКом». На вертушке значок «Элвиса» неактивен. Почти три дня нулевая активность по всем спектрам. Зато, прекрасно видны два Чжоонских линкора – «Go» и «Top», надёжно сторожащие обе стороны астероидно-пылевого диска Звезды ван Маанена – клетки, в которую заперт Чиж.
DJ Персеев слушает небо, как Большой Ух, и болтает с Бутыриным.


***
Девять дней назад, «Чиж & Co» шёл конвоем из столицы Триумвирата Сорока Семи Солнц в Столицу Империи с пассажирским лайнером «Dan Spătaru».
Двигатели буднично пели Муммий Троль – Жимолость .
Вдруг, Дирижёр торжественно объявил Персееву, что соединяет его по спецсвязи с целым генералом космофлота.

Не успел Володя испугаться, как на главном дисплее вертушки, погасив объёмную голограмму текущей диспозиции и столкнув на боковую панель графики и шкалы spaceNavi, возник сизый шнобель генерала Айс Тоффеля, возглавлявшего службу внешней разведки флота.
Тоффель скупым жестом осадил Вову, уже набравшего воздух, чтобы пролаять положенное приветствие и доклад.
- Некогда! Переходишь с экипажем под моё командование, Персеев. С Генеральным Дирижёром согласовано. Сейчас с вами будет говорить начальник Генштаба. Молчи. Слушай. Выполняй. Вопросы и координация через меня. Жги!
Картинка сменилась.
На Вову щёлочками узких карих глаз оценивающе смотрел, знакомый по тысячам трансляций, начальник ГШ Империи Ирвинг Тэ.
Тэ пристально вглядывался в лицо Персеева, и Володя растерялся. Докладывать было уже поздно, да и Тоффель приказал молчать. Тэ не торопился начинать разговор. Пауза затянулась.

Наконец, Тэ заговорил.
- Персеев. Мы всё уронили. Надежда лишь на тебя.
Голос Тэ был холоднее марсианского льда.
Маршал опустил глаза, и стал похож на бесконечно усталого старика, а не на легендарного начальника Генштаба Империи, сплотившей тысячи миров.
Не поднимая глаз, он произнёс.
- Только что, в результате подлого, чудовищного предательства, похищена Инфанта Империи.
В глазах Владимира потемнело, вселенная покачнулась.


***
Какое бы начало не прикручивали политиканы ко второй части составного слова «…-кратия»: демо-, охло-, тео-, авто-, олиго-, техно-, всё всегда выливалось в более или менее успешный междусобойчик мутных личностей.
Выливалось до тех пор, пока ИИ не стал умнее человека настолько, что цепляться за форму управления, отличную от рекомендуемого им, стало просто неприлично.
ИИ вывел оптимальную структуру организации человеческих сообществ. Главным принципом этой структуры, хоть и опирающейся на кибернетический ресурс, был всё же принцип человеческого единоначалия.
Так возникла самая трудная должность в мире, на которую брали только женщин.

Императрица оперировала блоками MegaBigData галактического масштаба, принимая решения по самым сложным и нетривиальным вопросам.
В её распоряжении была не только вся доступная информация вселенной, но и вживлённые в её лимбо, туда, где находятся рудименты глубокого подсознания, сотни брейнпсихопрофилей предыдущих императриц, гениальных дипломатов, политиков, администраторов, мошенников, полководцев, и бог знает кого ещё.
Опыт поколений и собственный опыт, нечеловеческая интуиция, дьявольское хладнокровие, бритвенно-острый ум, фундаментальное, как материк, чувство ответственности – вот что решало глобальные вопросы Империи в лице Императрицы. Любой ИИ был умнее её. Но она была мудрее всех ИИ вместе взятых. А главное, не смотря на свою начинку, Императрица была человеком.
Императрицы - штучный и дорогой товар и потому живут долго. Несмотря на сильно возросшую среднюю продолжительность жизни, Эстер пережила всех первых детей, большинство внуков, часть правнуков и, без подсказки ИИ, не помнила даже их количества. Только ИИ разберёт, кто, кем и кому приходится среди её потомков от пары десятков мужей.

Это не имеет значения – должность не наследуема, а Императрица – вечно молода.
Инфантой считают не кровную дочь Императрицы, а девочку, готовящуюся принять груз Императорской мантии.
Отобранная по, примерно, миллиону строгих критериев, совместившая в себе тысячи необходимых признаков, единственная соответствующая за последние 98 лет из, без малого, квадриллиона человек - Инфанта была ценна не своей редкостью. Главная ценность Инфанты - глубинный ментальный, духовный, почти телепатический контакт с Императрицей, который называется «Связь».
Если бы у найденной впервые за 98 лет претендентки не возникла Связь с Императрицей, она не стала бы Инфантой, даже если бы следующую пришлось искать ещё 98 лет.


***
DJ Персеев хлопал глазами, силясь прийти в себя после слов Тэ, а Инфанта удалялась от Империи на «Тау» - яхте консула ССССР – Содружества Столиц Седьмого Спирального Рукава.


***
Чжоонцы рассчитывали, что «Тау» успеет уйти под защиту двух линкоров, дежуривших у границ Чжоо. Но случайно попавший на арену «ЧижиК», смешал им карты.
В момент разговора с Тэ, «Чиж» был ближе всего к беглецу. Почти так же близко к убегающей «Тау» находились ещё два корабля – эсминец «Высоцкий» и корвет «Стинг», стерегущие форпост Империи на неосвоенной планетке 4-го класса.

По всем раскладам «Чиж & Co» должен был догнать «Тау» на исходе вторых суток. Ни скорость, ни вооружение гражданской посудины не могут тягаться с военным кораблём.
Всё решали минуты. Настигнув за 41 час «Тау», идущую на бешенном форсаже Slayer - Angel of Death , «ЧижиК» задушил привод яхты, заэкранировав его нейтра-т-магниты. Поле парализовало на яхте всех, от капитана до аквариумных рыбок. Нейтронный луч, не заметив смешной защиты «Тау», выжег все электронные потроха яхты, от привода крышки унитаза до Дирижёра.
Через семь минут абордажный шлюз вернул «Чижу» импровизированную группу захвата из членов экипажа, а с ними Инфанту, которую впихнули в медотсек.
Дверь медотсека слилась с переборкой в тот момент, когда первый залп подоспевшего чжоонского линкора увяз в защитном поле «ЧижиКа» и превратил в пар «Тау».

Начался кончерто гроссо в исполнении трёх кораблей Империи, и двух линкоров Чжоо. «Высоцкий» и «Стинг» взбегали на сцену, а «ЧижиК» с бесценным пассажиром стремился её покинуть.
В ответ на грозную увертюру линкоров, «Чиж & Co» врубил в движки Sistem of A Down – Toxicity .
Рванно разогнавшись на вступлении, он сразу перескочил на последний припев:
Now!
«Чиж» метнулся в сторону и воткнул инверсию,
What do you own the world?!!!
свеча над облачком, оставшимся от «Тау»,

How do you own disordeeeeEeEer?!!!!!!!!!
Now somewhere between the sacred silence
Sacred silence and sleep!!!!!!!!!

петля и обратный штопор с вращением сквозь бывший «Тау».
Неоновые вспышки поглощенных защитным полем лазерных уколов, соперничают с инфернальной красотой ушедших в «молоко» тейтронных файерболов, посланных линкорами.
Somewhere, between the sacred silence and sleep…
Disorder, disorder, disooooordeeeeeeeeeeeeeeerrrr!!!
Выход в борт «Go» и очередь плотных залпов почти всего чижиковского арсенала, методично, в цель, безумным стробоскопом:
When I became the sun!
I shone life into the man's hearts!!!
When I became the sun!!!!!
I shone life into the man's hearts!!!!!!
… и за кулисы.

Дирижёр подсветил на вертушке два пути побега, и Персеев не думая, на инстинктах, ткнул в тот, что оставлял между «ЧижиКом» и линкорами белый карлик, чтоб выйти из сектора обстрела. Астероидный диск карлика – барьер, который притормозит грузные линкоры и почти не задержит юркий фрегат.
«Чиж» почти выпорхнул в форточку, когда оборвалось боевое крещендо Dave Martone – The Devil Went Down to Georgia «Высоцкого», а вертушка «Чижика» вспыхнула красными предупреждениями, замигала индикаторами переброса мощности и загрузки систем аварийного охлаждения. Один из тейтронных файеров «Go» смёл защиту и сжёг правый привод «Чижа».

Оставшись один, «Стинг» совершил невозможное. В самоубийственном рывке к «Go», влупил ему в борт весь боезапас, истощив энергию защитного поля и обречённо двинулся на Guns N’ Roses – Since I Don’t Have You навстречу «Topу».
«Go», вихляясь, завертелся вокруг своей оси, продолжая беспорядочно палить.
«Top», снёс беззащитного «Стинга» и рванул в погоню, набирая ход под Свиридов – Вальс .
В штатном режиме «Topу» не догнать «Чиж & Co», а «Стингу» не подбить «Go». Однако «Go» в ауте, а «Чиж & Co» на половинной тяге хромает к Звезде ван Маанена – белому карлику с астероидно-пылевым диском, без надежд оторваться от «Topа».
Реакция Дирижёра и командира «Чиж & Co» одинакова и почти одновременна. Персеев орёт команду, а Дирижёр уже выдаёт глиссаду: нырнуть в диск и затаиться.
Бой длился бесконечные 56 секунд.


***
За семь дней, надёжно укрытый «ЧижиК», смог, ценой выхода из строя почти всех кибердронов, починить привод. Это элемент неожиданности для Чжоонцев.
Но у тех вернулся в строй «Go», и, вместе «Topом», наглухо перекрыл «Чижу» выход из диска, захлопнув дверцу клетки.
На подлёте маячит имперский тяжёлый крейсер с малой эскадрой, и потому, спешащий сюда же чжоонский крейсер в расчёт можно не брать.
Однако, позавчера на сцене возник «Мёртвый Элвис» и кардинально поменял весь расклад.
Найти «Чижа» с Йолдоз на борту «Элвису» не под силу, а вот превратить его, в консервную банку с дохлыми шпротами, навсегда украсившую астероид – легко.


***
Инфанта, очнувшаяся на второй день после освобождения с «Тау», оказалась в двойной клетке.
- Как это, в двойной? – слегка нахмурившись, но без тени страха спросила она, когда узнала обо всём.
- Астероидный диск, где мы прячемся без возможности даже включить двигатели, и два линкора в качестве надзирателей – пожалуй, одна из самых надёжных клеток во вселенной. И, в довесок, палач «Элвис», почти доточивший свой топор.
- А вторая?
- Если смотреть с Земли, Звезда ван Маанена находится в созвездии Рыб. Но если сменить ракурс и взглянуть из Столицы Империи, она окажется в центре Квадрата Пегаса, который по староанглийски называется «Square», а в среде космолётчиков - «Клетка», зловещая как легендарный Бермудский треугольник.
Йолдоз оказалась простой девчонкой, и Володя махнул рукой на официальный тон.

Он обращался к ней на «вы», но и только то. В остальном, Персеев не чувствовал присутствия рядом с собой второго лица величайшей Империи в истории человечества.
Все эти дни она много спрашивала о корабле, расстановке сил, о клетках в которых они оказались. Володя подробно отвечал ей, удивляясь её спокойствию и меткости уточняющих вопросов.
Йолдоз понимала их положение, и сегодня Персеев честно выложил финальный расклад.
Глядя на хрупкую большеглазую девочку, сидящую, поджав ноги в кресле второго пилота, и, не находя в её глазищах и тени страха, он рассказал о том, что их ждёт.

«Мёртвый Элвис» будет готов активировать коллапсоид минимум через 7 часов.
- У нас есть только один выход, Йолдоз – продолжал он – не выходя из астероидно-пылевого диска проколоть его толщу в направлении звезды, обогнуть её, прижавшись к звезде насколько это возможно, и, оставив светило между собой и линкорами, рвануть прочь. Если фокус удастся, мы выйдем из зоны обстрела обоих линкоров и получим свободу маневра. В чистом космосе нас не догнать – ресурса наших двигателей должно хватить до встречи с «Ференцом Листом». Дирижёр ставит 14,5% на наш успех. Команда готова. Больше согласовывать маневр мне не с кем - эфир закрыт. Осталось только ваше согласие - склонив голову, закончил Персеев.
- Что будет, если выпадут 85,5%? – скосив глаза в иллюминатор и теребя простенький бисерный браслетик, тихо спросила Йолдоз.
- Вероятнее всего, мы вдребезги встретимся с астероидом. Заранее сканировать путь нельзя - засекут. Ещё, мы можем попасть в просвет, под огонь «Go». Если справочник не точен в оценке массы звезды – можем упасть на неё, если привирает по поводу диаметра - поймать протуберанец, и, в обоих случаях, сгорим быстрее «Высоцкого». Есть ещё варианты, но они менее вероятные. Хуже всего, если будет беда с приводом. Тогда нас догонят.

Володя ободряюще улыбнулся.
- Сбежим из клетки на БГ – Капитан Белый Снег - моём любимом.
Йолдоз встала и шагнула в сторону Володи. Он тоже вскочил, соблюдая субординацию.
- Я хочу попросить тебя, Володя - она взяла его руку, впервые прикоснувшись к нему – но это не приказ. Ты можешь отказаться.
Тёплая рука сжимала пальцы Персеева и он смутился. Смутился сильнее, чем растерялся тогда перед Тэ.
- Я… Всё что в моих…
Прикрыв веки, девушка слегка покачала головой.
- Не торопись…
Она помолчала, обдумывая с чего начать.
- Я, разумеется, не новичок в космосе и люблю свои яхты. Есть накатанный трек-лист. Но один трек – Йолдоз смотрела теперь на свою руку, сжимающую его пальцы – на нём я никогда не летала.
У Володи неприятно подкатило к горлу. Расхожей шуткой в адрес пилотов была просьба, раздражавшая ещё бескрылых DJ ХХ века: «а поставь мою кассету!».
- Этот трек мне дала мама. Не Эстер, а настоящая. Первая.
Йолдоз подняла огромные бездонные глаза, и Володя увидел в них не просьбу. В глазах девчонки была надежда и уверенность, что по-другому нельзя.
- Мама сказала, что я полечу на нём туда, где меня будут очень ждать. Он для тех, кого очень ждут, понимаешь? И ещё. Я узнавала. Извини, что…
Она запнулась, но тут же продолжила.
- Извини, но я знаю, что тебя никто не ждёт. И я очень хочу… Хочу, чтобы… А можно, это я? Можно я буду тебя ждать?
Йолдоз смотрела теперь прямо и с вызовом.
- Я буду ждать исхода здесь, рядом с тобой, во время побега. А потом я буду ждать тебя три года, до тех пор, пока я не стану Императрицей и мне не разрешат замуж.
Она улыбнулась и смешно пожала плечами.
- Я сама себе тогда замуж разрешу. Я буду ждать тебя из твоих экспедиций, а ты, прилетая, будешь звать меня Йолкой, а Императрицу Эстер - мамой. У тебя будет две тёщи! У меня ведь есть и первая мама…
Йолдоз помолчала и, опустив глаза, прошептала.
- Ты согласен?


***
За 4 часа до запуска ККК, в напряжённой тишине рубки «Мёртвого Элвиса» вдруг отчётливо зазвучал чистый голос под простые аккорды выводящий:

«Светит незнакомая звезда, снова мы оторваны от дома…»

На экране вертушки смертоносного монстра, на фоне одного из булыжников диска, ярко высветился значок «Чиж & Co». В строке трека – Анна Герман - Надежда .
Значок отделился от астероида и стал стремительно падать сквозь диск на Звезду ван Маанена.

***
Они выбрались из клетки, как он и обещал.
Так и случилось.
Потом она ждала 3 года, чтобы назвать его своим.
Так было нужно.
Позже, она работала на самой трудной работе в мире и 79 лет дожидалась его из разных передряг, чтобы прилетая, он каждый раз называл её Йолкой.
Так ей хотелось.
Однажды космос его не вернул, и следующие 411 лет её больше никто так не называл. Были другие мужья, и её нельзя за это винить. Но никто не решился.
Так было правильно.
Каждый желторотый курсант знает, что если звёзды поют Большому Уху «Надежду», значит космолёт возвращается домой, туда, где ждут и исполнены надежды.
Так и должно быть.
Повезёт только смелым и тем, кого очень ждут.
Так будет всегда.

Это сообщение отредактировал Паласатое - 8.06.2021 - 05:34

9. Пушистый хвост рыжей собаки.




Рядовой Сергей Иванов упорно пытался уснуть после отбоя, но сон не шёл. Днем он мог уснуть прямо в строю, а сейчас - хоть убей… Он вспоминал детство и проводы в армию, Светку, родителей и друзей, оставшихся дома, уже второй час. Почему-то опять вспомнил, как его, сопливого пацана, в пять лет покусала собака. Он играл как всегда во дворе, рядом была мать, болтала с соседкой и лузгала семечки. На дворе стоял июль месяц, и жара была под тридцать градусов, в городе всё раскалилось и дышало жаром, от безветрия там и сям полянками и сугробами лежал тополиный пух.

Маленький Серёжа бегал босиком, в одних шортах и белой панамке, которую мама не разрешала снимать (а то голову напечёт). Он с силой пнул мячик в проём ржавой вешалки для выбивания ковров, которую он назначил футбольными воротами, мяч пролетел через ворота, через песочницу и выкатился на дорогу. Мама с соседкой отвернулись и наблюдали, как пьяный дядя Егор из тридцать пятой квартиры героически пытается попасть в открытую дверь их подъезда с третьего раза. В это время Серёжа и побежал за мячом, по дороге ехал грузовик, мальчик испугался, что машина раздавит мяч… Откуда-то из-за сараев метнулся здоровенный пёс и, рыча, бросился на него, сбил с ног и прижал к земле в полуметре от края дороги. Грузовик проехал мимо, громыхая какими-то железяками в кузове, мать с соседкой обернулись на крик и быстро отогнали страшного пса.
Малец долго не мог успокоиться, когда прошёл испуг заболели царапины от когтей и зубов собаки на голой спине, мама смазала их жгучим йодом и стало ещё больнее. А потом ещё уколы от бешенства. После этого он стал бояться собак и обходить стороной даже безобидных пуделей.


Сергей тихо встал с своей кровати и босиком прокрался в дальний угол казармы, к форточке. Дежурный спал, он закурил термоядерную моршанскую «Приму», через несколько затяжек закашлялся и торопливо затушил бычок. Спать не хотелось, снова подкрались воспоминания:
Полтора года назад они со Светкой решили зарегистрироваться, родители ничего не знали, только друзьям сказали. Он подкалымил на стройке денег, сняли на весь день кафешку около вокзала, и вечером перед торжеством решили отметить мальчишник и девичник, мальчики направо, девочки налево или наоборот. Серёга с пацанами оттягивался на квартире у Гоши, шикарные пятикомнатные апартаменты в центре, родителей друган спровадил на дачу, поклялся им предварительно на сберкнижке, что хату они не сожгут и блядей вызывать не будут. Те сделали вид, что поверили.

Водке предпочли восхитительный спирт «Рояль», который развели артезианской водой из-под крана и облагородили ядовито-красным концентратом «Юпи». На закуску нажарили окорочков от самого Буша и картохи от бабы Дуни – короче, гуляли по-королевски. Ночью, пьяные в говно, попёрлись на местную дискотеку в Дом культуры железнодорожников, встретили там своих девчонок, так же пьяных в хлам, поругались с ними, подрались с залётными гопниками и разошлись по домам.

Утром Серёга собрал волю в кулак, залез под ледяной душ и, всё ещё слегка бухой, нарядился в женильный костюм: черные брюки со стрелками «комар яйца обрежет», лаковые туфли типа «Армани» (куплены на соседнем армянском рынке у Ашота) белую сорочку с галстуком цвета «пожар в джунглях» и бордовый «клубный» пиджак соседа Йосика, с золотыми пуговицами, «как в кино про братву». В целом вид у него был вполне себе торжественный, если не смотреть на лицо. Вылив на себя полфлакона одеколона и забежав за цветами, он уже подходил к ЗАГСу, но на пути вдруг возникли вчерашние борзые гопники с дискотеки в количестве четырёх рыл.

Серёга прикинул шансы и выдернул штакетину из забора, решил вначале культурно поговорить. Бандерлоги говорить не хотели, хотели немедленной сатисфакции, и жених мигом поймал половинку кирпича в плечо и велосипедной цепью по голове. На ногах устоял, стал пятиться к проулку спиной, но один урод заходил сзади, Серый загрустил и достал выкидуху из кармана (зачем взял ножик в ЗАГС? – да по привычке).
Успел срубить одного коротким в висок и стал отмахиваться ножом, цепь ещё два раза прошлась по его голове. Вдруг, сзади из проулка, вылетела стая бродячих собак, с лаем накинулась на дерущихся, самый матёрый рыжий пёс ухватил Серёгу за руку, в которой был нож, и стал тянуть к заброшенному сараю.

Парень от страха выронил нож и послушно шёл за псом, он боялся собак и был как под гипнозом. Когда пришёл в себя, собаки рядом не было, запястье было в крови, и рубашка и брюки порваны и также в грязи кровище, короче вид был уже не свадебный. Он забежал к знакомому, умылся, забинтовал руку и стал звонить Светке домой. Трубку никто не брал. Так сорвалось Серёгино бракосочетание. Кстати, гопников тех поймали менты через час после драки около вокзала, один из них полоснул сержанта ППСника бритвой и получил десятку, остальные засветились по мелочи на кражах и грабежах малолеток и пьяных работяг и тоже уехали на зону.

Сергей подскочил от сигнала тревоги, он всё-таки уснул, часть подняли среди ночи ловить в тайге сбежавших из соседней колонии троих зэков. Выдали АКМы, по рожку патронов, и погнали цепью через утренний лес, приказ стрелять только перед собой на любой шум, расстояние друг от друга в пределах видимости, перекличка каждую минуту.

Солдаты шли по дремучему лесу, перекрикиваясь и матеря грёбаных зэков. Впереди Сергей увидел просвет в буреломе, сквозь него показалось солнышко, он ускорил шаг и поторопил бредущих справа и слева пацанов. Дальше была прогалина и, перед ней на холмике, он увидел памятник со звездой наверху, старый, и покосившийся от времени. Боец подошёл, раздвинул траву и стал читать табличку, половина букв уже стёрлась. «Здесь героически погиб взвод…..лейтенанта…». Дальше разобрал только две фамилии: Иванов и Котов. На душе стало как то неуютно, он перекликнулся с бойцами по сторонам и пошёл дальше. Да мало ли Ивановых на Руси? Как и Петровых и прочих Сидоровых.

Из утреннего тумана вынырнула внезапно собачья морда, Сергей остановился и замер. Это Рэкс, пёс приблудился к их части год назад, здоровенная рыжая собачина, то ли овчарка, то ли дворняга, но умная и незлобливая. Рэкс просто стоял у него на пути и смотрел Сергею в глаза, тот собаку побаивался, хоть и подкармливал иногда хлебом и маслом с завтрака.
Впереди, на открытой поляне раздался треск сучьев, метнулся чёрный силуэт и грохнул одиночный выстрел. Санёк, который шёл в цепи справа от Серёги, дал очередь по бегущему и припустил за ним. По цепи дали приказ преследовать зэка (а это был беглый зэк) и брать, по возможности, живым. Сергей попробовал обойти Рэкса, но тот тихо зарычал и стал теснить парня назад.

Через минуту на поляне впереди раздались подряд два взрыва. Зэк выбежал на старое минное поле времён ВОВ и подорвался, следом наступил на мину Санёк, друг Сергея…


Прошло пятнадцать лет, Сергей из армии домой не вернулся. Остался в городке недалеко от места службы, устроился в пожарную охрану и честно работал там все эти годы. Девушек в том городке было предостаточно, но ему постоянно снилась Светка, правда друзья потом написали, что она горевала без него недолго и, через год после Серёгиного призыва, умотала в Турцию работать танцовщицей, а может и ещё кем, больше о ней в родном городе никто ничего не слышал.

Семью Сергей заводить не хотел, иногда навещал местных разведёнок, те его привечали, кормили борщами и прочими вкусностями, и, даже, иногда ругались между собой за очередность свиданий с ним. А он вполне себе удобно жил один с котом Феликсом (кот также отзывался на Падлу и Пидора, когда был голоден, а Серёга не в духе).
На очередное дежурство Сергей собрался привычно быстро, покормил кота и попросил соседку Зину присмотреть за ним, пока он на сутках. Дежурство было тихое, он даже успел нацарапать несколько стишков про героизм пожарных, разбитую любовь и про весну (он уже пару лет пытался писать стихи, получалось плохо, но он не унывал, упорно писал ещё и ещё, за что его даже один раз пригласили выступить в местом ДК на День пожарника).

Сирена заорала как всегда отвратительно громко и они сорвались на вызов в другой конец города. Горел какой-то склад, полыхало всё огромное помещение, они развернули пожарные рукава и стали заходить в одноэтажный пристрой, где могли быть люди.
Арочная конструкция самого склада начала рушиться, они быстро прошли через контору, задымление было полное, никого тут в живых уже быть не могло. И тут Сергей сквозь гул и треск услышал собачий лай, он обернулся и увидел собаку, в дыму уже совсем плохо было видно, но собака яростно лаяла на него и никуда не уходила, он попытался её ухватить или прогнать, но пёс лаял и отступал вглубь конторки. За ним Сергей разглядел какое-то движение и, подбежав, увидел на полу человека, тот чуть шевелился. Он схватил тело на руки и понёс наружу, где уже ждала скорая помощь.


Через неделю Сергей пришёл в городскую больницу в наглаженном строгом костюме, с огромным букетом цветов и пакетом апельсинов. Как оказалось, на складе в момент пожара была только девушка - кладовщица, Ниночка Исаева, двадцати пяти лет от роду, выпускница местного политехнического института, умница и красавица. На свадьбе у Ниночки с Сергеем гуляла вся пожарная часть, все однокурсники невесты и ещё много разных хороших людей. Через год Сергею Семеновичу Иванову дали двухкомнатную квартиру в новом кирпичном доме и, ещё через год, они уже нянчили в ней маленького карапуза Андрюшу.

Сергей Семёнович пришёл из больницы и устало лёг на диван. Голова привычно кружилась и сердце колотилось, как после преодоления полосы препятствий в молодости. Он включил телевизор, поставил чайник кипятиться. Есть не хотелось, аппетит пропал давно, хотелось только спать. Налив себе чаю, Сергей Семёнович решил дописать сегодня письмо сыну, тот давно жил в другой стране, у него самого были дети и прекрасная жена. После того как овдовел, наш герой как то быстро сдал и начал болеть. Сын звал его к себе, в далёкую тёплую страну, но старик твердил, что хочет быть похороненным рядом с любимой Ниночкой, и никак иначе.

Сергей Семёнович дописал письмо, заклеил конверт и, незаметно, заснул…
Ему снилась летнее утро. Он шёл по залитой солнцем извилистой дороге через поля, а рядом, радостно виляя пушистым хвостом, бежал рыжий пёс Рэкс. Они молчали, и им не нужно было ничего более, просто идти по этому полю до опушки леса, где ждала стая. И Рэкс очень надеялся, что человека сразу признают своим и возьмут в стаю. А человек просто шёл по дороге и улыбался.


В далёкой тёплой стране усталый отец приехал с работы и сел ужинать. Жена приготовила его любимый борщ и налила рюмочку холодной граппы. Андрей Сергеевич Иванов выпил, выдохнул и с аппетитом принялся за ужин. Супруга что то рассказывала про соседей, про то, как сын хорошо себя вёл сегодня, и про его успехи в учёбе. Потом снова напомнила, что они обещали сыну завести собаку, глава семьи нахмурился и помрачнел. Дверь тихонько открылась и в прихожую просунул рыжую мордочку щенок, а за ним опасливо зашёл мальчуган лет десяти…Отец посмотрел на это безобразие, сам того не ожидая, улыбнулся и позвал обоих:
-Ну, идите сюда, хулиганьё! Как пса то назовём? Рэкс?

********************************************************************
-Ну что я могу сказать, Сергей Семёнович… В принципе не плохо, но!
Зачем опять эта любовь и прочие собачки? Мы же договорились, что это будет фантастика или ужасы с кровью и расчлененкой. Триллер какой-нибудь про вампиров, на худой конец, а вы опять за своё?
-Ниночка, милая, ну давайте это напечатаем и посмотрим реакцию публики? Вы же не учитываете, что основная масса читателей в наше время – это мои ровесники, ваши то уже ничего кроме комиксов и этикеток на чипсах не читают.
-Хорошо, я попробую что то сделать, но не обещаю! Повторяю, текст хорош, но как то старомоден что ли. Только не обижайтесь на меня, я вас умоляю!!
- До свидания, Ниночка, буду очень ждать публикации!
И Сергей Семёнович бодро засеменил домой, где его ждал скромный холостяцкий ужин, любимый кот Феликс, хронически сравший на коврике в прихожей, и незаконченная повесть о любви, добрых людях и прочей антикварной чепухе, которую он, по старинке, печатал на советской пишущей машинке «Москва».

10. Ружья, судьбы, два звонка… (16+)


«Доставай рюмки!» - эти слова произнес мой лучший друг Боря прямо с порога. Утро было ранним и тяжким, а стеклянный пузырь чего-то мозгоразжижающего в руках гостя был как нельзя кстати. Боря прошел на мою уютную и засранную кухоньку, смёл со стола остатки вчерашнего изобилия и выставил литровый кубок огня на скатерть. Выпили, потом еще разок и закурили. Я терпеливо ждал: Боря пил редко, зато всегда по эпохальным поводам. «Накрылось моё наследство… Это судьба», - произнес он задумчиво…

/Судьба, судьба… Да что такое эта ваша судьба? Как по мне – это количество факов тебе в спину, как раз по числу белоснежных зубов старушки Фортуны. Хотя и последнюю можно ввести в заблуждение, так сказать, наебать Господа Бога…/

Боря стал моим лучшим другом после того, как прошли мы с ним, как говорится, огонь и трубу; благодаря ему я приобрёл мудрость и опыт. Мудрость заключалась в том, чтобы не иметь с Борей никаких общих денежных дел, да.

* Первый звонок.

Первый звоночек дзынькнул в середине далеких восьмидесятых. Отец-дальнобойщик привез из очередного рейса коробку бананов и ящик пепси-колы. В те годы в нашем Мухосранске это было необычно: бананы, исключительно зелёные, виделись крайне редко, а за «Пепси»- вообще слагались легенды. В тот день я был королём двора, и ладно бы только на этом дело закончилось. Почувствовав себя волчонком с Уолл-стрит, я совершил сделку века: поменял две бутылки «Пепси» на Борин велосипед «Салют». Счастью моему не было предела. До вечера. А вечером пришло Борино семейство всем кагалом, и даже с бабушкой. После непродолжительного разбора полётов мы с ним «разменялись» назад. Но Пепси Боря, конечно же, уже выпил… Этот первый звоночек дал мне понять, что коммерция –немного не моё…

Вот даже на востоке говорят: имя человека – это его судьба. Отчасти согласен, ибо данное утверждение подкреплялось эмпирически. Была у меня девушка, просила называть её «Котёнок». И точно: сутки напролёт орала у холодильника, по ночам спину расцарапывала почище тигры, ладно хоть на занавесках не каталась. А в марте принесла лишай на мои кожаные 45 сантиметров. Хотел было притопить её в ведре – но куда там, добрый я. Вытряхнул Котёнка за шкирку в подъезд, а там её какой-то Куклачёв с соседнего двора и подобрал – живут до сих пор. Котёнок после ежегодных мартовских страданий каждый октябрь Куклачёву ребёночка рожает, старшему уж двадцать... А я после той мартовской истории две недели марганцовкой лечился, между прочим... Вот где справедливость? Да и киска у Котёнка была рыжая и облезлая, прям дрянь какая-то! И шерсть кручёная в зубах застревала вечно… Хм, извините, отвлёкся.

…Боря докурил, тяжко вздохнул, и спросил: «Ну почему счастье не может быть абсолютным? Почему судьба-злодейка регулярно имеет меня прямо в дымоход? Что я такого говнючего в жизни сделал? Меня, главного идейного вдохновителя и генерального исполнителя, лишили наследства!!» Вопрос был явно не риторический, но я тактично промолчал, как заслуженный кинолог Герасим. Было о чём…

* О чём молчал Герасим.©

…В самом начале текущего века я проснулся от дверного звонка – притопал Боря с бутылкой (дежавю, ага). Случилось страшное: оказывается, его дедушка, Иван Моисеич, был окончательно вылюблен в мозг богиней Деменцией Альцгеймеровной. Он перестал прятать пенсию по нычкам и обвинять в пропаже бабушку! Заместо этого он просто отписал свой домик в центре города местной епархии. Боря жутко рассказывал, как он бился в суде (аки обрезанный лев), чтобы признать старого дурака Моисеича недееспособным. Сразу скажу, что ему это удалось. Сделку признали ничтожной, дедулю положили в дурку, к несказанной радости бабки. Борис плакал, жаловался на судьбу, говорил, что дедушка еще такой ого-го, но ему предначертано сгинуть в бедламе. После очередной рюмки произошла перезагрузка, собутыльник сказал: «Ну судьба, видать такая... Склеит ласты дед в дурдоме, тапки в угол поставит и что: все мы там будем». И жизнерадостно улыбнулся, наливая на посошок, выпил, набул обувь и растворился в темноте подъезда.

А мог бы и не наливать: через пару часов Боря прилетел уже без бутылки, кидался на стены и пронзительно кричал. Из криков вырисовывалась следующая картина. Оказывается, с запоздалых слов бабушки, старый маразматик Моисеич был чуть ли не героем советского союза и у него вооооот такая пенсия (тут Боря развёл руками, как тот рыбак). Это уже ни в какие ворота не лезло, и весь кагал с Борей во главе начал кампанию по вызволению дедули из дурного сумрака, чтобы оформить над ним опекунство. И снова это удалось! Правда, мощный старикан полутораметрового роста действительно был малость не в себе: бил костылём единоутробную супругу-бабушку и кидался говном из утки в домочадцев в минуты просветления. Горе и скорбь принесла судьба в Борину семью! Но был Боря не промах, забрал деда к себе, для чего снял отдельную квартиру без ремонта – всё равно дед говном закидает. Наступило некое экологическое равновесие: дед кидался, Боря получал от бабули половину дедовской пенсии, «ему хватало»©. Так продолжалось до наших дней…

* Второй звоночек.
…2001 год. В дверь позвонил Боря (оригинально и нОво, не так ли?). Оказывается, его сосед-бандит срочно нуждается в деньгах и по бросовой цене отдает свою машину. Деньги, в отличие от Бори, у меня были. Тот бандюган запил, прокакал часть районного общака и находился в полуподвешенном состоянии. Помня за первый звонок, я поставил условие: оформляем машину на меня и баста. Сгоняли к нотариусу, оформили гендоверенность, я получил машину и расстался с деньгами. Бандюк от радости обмыл сделку, да так, что через пару дней его увезли на лафете в край вечных радостей. Я, с полминуты погоревав, выставил машину на продажу, дав объявление в газету. Предварительно тачку намыл, отполировал, повесил новый дезодорант в салон; на ворота гаража установил новый супер-замок. При мойке салона под водительским сиденьем обнаружил компактное ружьё ИЖ-81 с пистолетной рукоятью. Сначала хотел выбросить, но так как оно было в заводской смазке и ни разу не стрелянное, – оставил себе.

В выходные случилось страшное: уголовная братва оценила мой новый гаражный замок и тупо срезала ворота с петель, благополучно уехав на машине без моего ведома… Я, кляня судьбу, позвонил в милицию и потопал в страховую. Интересный момент: в те годы никакого ОСАГО природа еще не придумала, но машина была застрахована. Убив полдня, я получил деньги – скажу сразу: за такую сумму я машину даже не мечтал продать! Но, как сказано ранее, счастье не может быть абсолютным. Мне с Борей назначила «стрелку» местная братва.
Встретились, пришли слегка вжопу выпимши на радостях, хоть являться на встречи подобного рода с запахом – моветон. Поморщившись, «переговорщик» начал спич: «Ну что, ребята, по моим сведениям, судьба вам насрала в душу? Машину у вас угнали? И чо делать будем с машиной?» Я икнул и водка во мне храбро сказала: «Да сожгите её нахуй, чтоб менты не нашли!» Повисла МХАТовская пауза, Репин таких картин маслом точно не писал. Я накатил ещё стакан и ушёл с Борей подмышкой восвояси. Обошлось без последствий, но звоночек остался в памяти…

* Возвращаясь к началу

…Борис прослезился и вывалил груз с души. Его бабуля, Раиса Абрамовна, погоревав с недельку, забила болт на перепись недвижимости в пользу Бори и привела в дом соседа – полковника в отставке, с которым познакомилась в бассейне. «Молодые» решили создать ячейку общества, переселились к Абрамовне, а хату полковника сдали квартирантам. Каждое утро старпёры медленно бегали стометровки в парке, плавали за буйки, вели здоровый образ жизни и помирать явно не собирались. Реально, жизнь-злодейка выдрала Борю в самый дымоход… Я, закусив пойло кириешками, пытался высказать многомудрое типа: «такова селяви», но вздрогнул от Бориного взгляда, в котором была решимость, не допускающая двояких толкований, как летящий в голову кирпич.

Боря встал и сказал: «Дай-ка мне то ружьё, которое в бандитской машине нашли, пора кончать с этим собесом на выплыве

11. Смысл жизни


Егор шел по закоулкам парка и радовался летнему майскому солнцу. Он только что выпил чекушку водки с двумя бутылками пива, третью, открытую, держал в руке, и на его челе светилось неподдельное счастье, как будто он только что понял смысл жизни и впереди его ждали светлые приятные дни.

Егор выпивал грамм 200-250 крепкого алкоголя на пустой желудок, сразу запивал бутылкой пива, а потом шел и смаковал вторую-третью-четвертую под фисташки или сушеную рыбку. Так он сделал и в этот раз, надеясь, что видения минут его стороной и он не увидит сущность в виде гномика. Постепенно пиво начинало поддавливать на клапан и надо было срочно пойти отлить.

Егор не спеша зашел за дерево и начал свое нехитрое дело, насвистывая «В траве сидел ку…». Вдруг он увидел, как на него летело огромное приведение старика без штанов. С некоторых пор Егор состоял в организации по отлову потусторонних существ, которые вырывались на свободу из пятого измерения и терроризировали город.

Егор вытащил улавливатель привидений с целью заарканить старика без штанов. Он навел дуло улавливателя на привидение и нажал красную кнопку. Старик взвыл и попытался дернуться, но ловушка захлопнулась и аркан начал затягивать его в дуло.

Все это время Егор продолжал отливать на дерево. «Вот ты и попался, сукин сын, поймал я тебя», — сказал Егор. В левой руке он держал пиво, в правой руке улавливатель привидений. Штаны были при этом спущены. «Пиу-пиу, я стреляю по-македонски», — шутил Егор.

В этот момент что-то схватило его за ногу и повалило на землю, стало метать и грызть.

Егор пытался одной рукой держать как можно ровнее улавливатель, чтобы привидение не убежало, а другой отогнать собаку. «Питбультерьер или бультерьер меня держит?», — думал Егор.

Между тем дело начинало принимать уже нехороший оборот, собака явно хотела не только поиграться. Поэтому Егор, разгорячённый водкой, начал свободной ногой отпихивать пса, который, похоже, принял его ногу за большую говяжью кость.

«Бл…, пи…р, сука… уйди…», — начал орать Егор.

Егор нащупал валявшийся под деревом камень и ударил им собакупо голове. Но она только сильней вцепилась в ногу и с б`ольшим остервенением начала ее рвать.Старик без штанов почувствовал, что аркан ослабевает, и потихоньку стал распутываться.

Тогда Егор сел поудобней, если так можно сказать. Он начал методично наносить удары собаке по голове камнем, пока не убил ее. Череп треснул и из него вытекала кровь когда-то живого существа. Егор разжал челюсти зверя и выдохнул. Он был пьян и тяжело дышал. Из ноги текла кровь, не было видно, в каком она состоянии. Старик заверещал и стал извиваться на том конце аркана.

Егор попытался встать, но у него не получилось, как будто нога была сломана.

«Негро, Негро, ко мне!», — послышалось где-то близко. Мужской голос звал убитую собаку.

Из-за кустов показался бородатый мужчина лет 40 в кепке. Он выглядел взволнованным. И не мудрено, потерялся его любимец, красавец, гордость, защитник.

Когда бородач увидел, что его Негро лежит с размозженной головой, он сначала испугался, а потом его лицо исказила злоба.

Мужик достал из-за пазухи нож и кинулся на Егора, который сидел на земле. Нож вошел почти по центру, чуть ниже груди. Было не больно, но сильный удар волной прошелся по всему телу, как будто на грудь опустили кирпич с высоты человеческого роста.

Егор то ли от страха, то ли от наглости ударил мужика недопитой бутылкой пива, горлышком в лицо. Мужик пошатнулся, на него полились остатки пенного. Егор не растерялся и продолжил бить бородача бутылкой. Она не хотела разбиваться, в отличие от лица, которое постепенно превращалось в месиво. Добивал Егор уже камнем, тем самым, который несколько минут назад прикончил Негро.

Противник был убит. Нож в своей груди Егор схватил за рукоять руками, но вытащить не смог. В это время старик на том конце аркана начал истошно выть, пытаясь вырваться из ловушки. Егор был ослаблен и старик начал нарезать вокруг него круги, чтобы ослабить аркан. В это время из леса вышли духи убитого Негро и Мужика. Они начали также кружить вокруг Егора. Негро лаял, а хозяин потрясал кулаками и посылал проклятья в адрес Егора.

Егору нужны были силы для битвы, поэтому он выпил еще 0,25 водки залпом. Он встал и из последний сил, уперевшись ногой в дерево, потянул старика на себя. Старик заверещал и угодил прямиком в ловушку, дело было сделано.

Теперь нужно было разобраться с мужиком и собакой. Егор переключил улавливатель привидений в режим «уничтожение». Теперь нужно было хорошо прицелиться… Первым под огонь попал Негро. Синий луч пронзил дух собаки и стер его навсегда. Хозяин видя это понесся на утек, но Егор в этот раз не промахнулся. Посылая проклятья, хозяин Негро растворился в воздухе.

Егор упал почти без сил и понял, что идти он не сможет из-за больной ноги. Поэтому пополз. Но ползти на животе было невозможно из-за ножа. Поэтому полз Егор на спине. Вверху сквозь деревья просвечивалось голубое небо с кучевыми облаками. Сквозь облака пробивалось солнце. На небе летали птицы, Егор полз потихоньку и думал, в чем же смысл жизни? Неужели Егор ошибался, и смысл жизни так далек от понимания. Выжить, жить, думать об облаках? В чем этот смысл? Почему он должен умереть здесь? «Ответ этой загадки прост, — подумал Егор, — ».

Егор лежал на земле, почти мертвый, и думал. Ему было 43 года. Лысоватый, добродушный алкаш умирал не понятый и брошенный. Давайте вспомним, как он дошел до своей кончины, как жил, как страдал.

Родился Егор в благополучной семье в стране, которой уже нет на карте — в СССР. Детство свое Егор помнил хорошо. Мандарины на Новый год, запах елки, подарки от Деда Мороза. Запах папиного свитера. Теплые мамины руки. Нелюбимую гречневую кашу. Друга Мишку из соседнего дома. Все это берег и хранил Егор в своем сердце.

Родители скоропостижно умерли от болезни, и Егор мечтал создать такую же крепкую и дружную семью. Когда он встретил Надю, ему было 25 лет. Он влюбился сразу, без оглядки. Они поженились и у них родились два славных ребенка — мальчик и девочка. Было трудно, но они справлялись.

Потом Надя переменила отношение к Егору, стала пилить его по вечерам из-за низкой зарплаты. А в какой-то момент ушла, забрав детей. Почему, в чем причина? В том ли, что все бабы казлы, или дело в Егоре — а важно ли это сейчас? Наверное нет. Теперь новый папа воспитывал его детей. А Егор от безысходности начал сильно пить. Сначала пиво по вечерам. Потом перешел на водку.

Каждый вечер после работы Егор шел домой, заходил в магазин и покупал бутылку 0,7 водки, пять банок крепкого пива, пачку майонеза и 0,5 кг пельменей. Стандартный, можно сказать, джентельменский набор, практически никогда не менялся. И зачем менять, коль к водке пельмени с майонезом самая лучшая закуска. Ну а пельмени без водки — это деньги на ветер.

После сытного ужина Егор открывал пиво и начинал под кино его вкушать. Пиво Егор обычно пил с минимальной закуской, чтобы не потолстеть. Ведь всем известно, что толстеют не от пива, а от закуски к ней.

Однажды Егор гулял по парку изрядно выпив. К нему подошел некий мужчина в плаще и предложил разделить бутылку на двоих за компанию. Мужчины выпили и познакомились. Новый знакомый рассказал, что состоит в тайной организации ловцов за привидениями. По его словам, через несколько часов после смерти привидения переходят в другое измерение. Но некоторые остаются на земле, чтобы питаться душами живых. Их нужно ловить и отправлять в пятое измерение. Если привидение нельзя поймать, его нужно уничтожить. Работа эта трудная и опасная, и не всем под силу… Вот так Егор и стал ловцом привидений. Ему приходилось напиваться до чертиков, чтобы видеть души умерших и чувствовать их. Наставник Дядя Паша быстро научил Егора всем премудростям ловли душ. И через несколько лет Егор был матерым ловцом привидений.

Вот такая судьба нашего Егора. Теперь вы знаете о нем все. Перед самой смертью Егор направил на себя пистолет для ловли привидений и прежде чем испустить дух нажал на кнопку. Он знал, что привидения не хотят улетать в пятой измерение, потому что там боль и страдания. Поэтому предпочел исчезнуть навсегда.

На следующий день на месте трагедии работали следователи. Они пришли к выводу, что Егор напал на мирно гуляющих собаку и его хозяина. Собака защищала хозяина до последней капли крови. А сам хозяин не смог справиться с разгоряченным Егором, который в пылу пьяного угара убил его. После чего Егор покончил жизнь самоубийствам, воткнув в себя нож по рукоять.


Псу Негро на месте трагедии зоозащитники поставили памятник. На нем такая надпись: «Негро. Другу человека и доброму псу».

Это сообщение отредактировал Паласатое - 4.06.2021 - 20:12

12. Сон музыканта

«Одиночество обусловлено не отсутствием людей вокруг, а невозможностью говорить с людьми о том, что кажется тебе существенным, или неприемлемостью твоих воззрений для других»

Посадочная верфь находилась на самом краю Лауффена, за длинными рядами ветхих припортовых амбаров, разваливающейся полупустых таверн и потрескавшихся от времени корпусов сталелитейного предприятия. Лауффен-ам-Неккар был городом пусть и солидным, но производственные сектора, а также оба порта, - для кораблей летучих и для судов плавучих, находились в перманентной опале. С глаз долой и сердце вон. Дабы случайно не опечалили взор горожан.

Карл Густав пробежал примыкающее к верфи летучих судов зернохранилище. Устланная потом и несбывшимися надеждами грязная мостовая с засаленной каменной башней посадочного дока темнели за ней на фоне мерного биения волн Неккара. Юноша приостановился, сжал в кармане источающий тепло кругляш магического камня и в который раз представил за спиной два невидимых глазу крыла. Один мощный взмах, второй и вот он уж и впрямь возносится в небо, мотаясь вверх - вниз будто сырое пальто на бельевой верёвке.

Карл Густав сделал небольшой проверочный круг у ворот зернохранилища. Затем оглянулся по сторонам, сжал кулаки и короткими рывками быстро пошёл вверх, целясь в деревянное брюхо своего фрегата приписки. В составе прочей корабельной команды он прибыл на нём в Лауффен рано утром. Сейчас, почти час спустя, все знакомые матросы должны быть на берегу в увольнении, - тоесть наполовину пьяны.

Судно постепенно увеличивалось в размерах, заслоняя обзор. Остатки такелажных канатов безвольно свисали с потемневшего фальшборта, скелеты рангоутов с ощутимым люфтом раскачивались на прохладном ветру и скрипели не хуже кроватей в борделе «У фрау Фу». Один лишь волк на фоке реял всё так же солидно.

Карл прошёлся грустным взором вдоль изъеденного временем киля с облупившейся кое-где краской. Печальное зрелище. Не то что сверкающие новизной стальные бока теплоходов СМС Шарнхорст и Гнейзенау, качающихся на рейде в мокропутном порту Лауффена.

-Гус, это ты? - окликнул с трапа удивлённый голос Рихтгофена. Капитан! Он ещё здесь. Карл раздражённо цыкнул, споро заложил вираж и лёг на обратный курс. Ну и ладно, на сам фрегат ему всё равно было не нужно.
На сей раз юноша старался держаться примерно на уровне швартовки, лишь немного снижаясь по пути. Серая полоска припортовых строений постепенно уступала место более солидному пригороду. Лауффен раскинулся во всей своей степенной красе. Аккуратные каменные дома с ухоженными ещё живыми изгородями, ровные, чистые улочки.

Высота неожиданно дала о себе знать. Голова юноши закружилась а земля опасно закачалась и пошла-было на него. Карл как - и услышал под собой неразборчивый возглас. Один из немногих прохожих грозил снизу кулаком и что-то при этом орал. Местное население не любило полёты. Возможно, парня даже ждало из-за них какое-то наказание. Но это было последним что его сейчас беспокоило. Главное, он сейчас был здесь, летел! Это очень важно. Испуг быстро сменился мандражом и восторгом. Карл посильнее сжал кулаки с пульсирующим магией камнем, отвёл руки от себя и резко спикировал к остроконечному церковному шпилю, выросшему слева по курсу.

-Эййаа! - громко прокричал он, едва не касаясь ступнями толстой бордовой черепицы. Десяток сонных горлиц в панике ринулись наутёк, «Гус», сделав вираж, шлёпнул одну по оперению и быстро вырулил на центральную площадь.

Несмотря на утренний час город уже не спал. Солидно одетые дамы и кавалеры степенно прогуливались по каменной мостовой, или обеспокоенно спешили по своим ежедневным делам. Чуть поодаль старомодные запряжённые лошадьми экипажи и новомодные самодвижущиеся повозки выныривали из арок и скрывались под небольшими аккуратными мостами. А ещё создавалось впечатление что даже с высоты церковного шпиля можно было разглядеть на каждом даже слегка обеспокоенном лице почти что искреннюю благодушную улыбку

На противоположном от Карла конце площади, у примыкающего к почте сквера обнаружились дети. Группа разновеликих мальчиков и девочек с пёстро раскрашенным мячом играли, кажется, в штандер. Карл решил приземляться к ним. Старомодное, массивное здание скоростной почты принялось раздуваться и возноситься ввысь. Мутные, высокие окна с вечно царившым внутри полумраком слепо ощерились на юного воздухоплавателя. Широкая, густая тень от здания ложилась на крыльцо и ползла чуть дальше по площади. Из небольшого окошка на мансардном этаже, близ надстройки для приёма лётных экипажей, шёл заметный сверху дымок.

Карл старательно улыбнулся, проорал детям приветствие, и, приземлившись, неуклюже зашатался на мостовой.

-Опять этот матросник летает, глядите. - тихо протянул незнакомый долговязый пацан.
-Богохульник? А где? - встрепенулся кто-то другой.
-Гус, снова ты! - ответил третий, знакомый. Из группы бросивших занятие детей к Карлу вышел невысокий щупловатый парнишка, Адик. Как и все он неодобрительно хмурился, затем опомнился и натянул на себя довольно неоднозначную улыбку. Выставив укоризненно палец, он, между тем, продолжал, - негодный ты человек, небо это вотчина Бога! Мы терпим выходки унтерменшей, устроившихся на небную работу, но ты…Откуда у тебя вообще столько денег на камни? Они ж дорогие.

-Я родом из Кесвилля, их там добывают, ты не забыл? Когда мы на фрегате мимо летаем их даёт мне родня. - отмахнулся Карл, затем вдруг встревоженно воззрился на тучную фигуругу, грузно поднимающуюся в потёмках по лестнице. - Смотрите, это не военный ли там, с каким-то свёртком в почту заходит? Вдруг это тот самый бомбист что жжёт Лауффенские здания?
-Да пропал уже тот... э, плохой человек! - отмахнулся Адик, но всё же развернулся и сощурился на густую тень у входа. - Да это ж старик Юрген, небось. Он каждую неделю на довольствие камни эти твои покупает и детям в селение шлёт.
-Больной богохульник! - процедил кто-то из-за спины.
-А вдруг - впрямь? - встревожился ещё один голос.
-Ходят слухи что то военные наши здания все и жгут! - продолжил упорствовать Карл. - Чтобы повод им был солдат побольше ввести и укрепить тут своё положение.
-Белиберда! - усмехнулся в ответ Адик, но всё же махнул вслед тучной фигуре рукой. -Юрген! Это ты? Подожди!

Но военный уже скрылся в массивных тяжёлых дверях. Оклик он не услышал. Или сделал такой вид. Адик досадливо сплюнул и решительно побежал за ним вслед по всё идущим и идущим вверх ступеням.
Карл-было потянулся его остановить, но замер, так этого и не сделав.

Адик добрался до верхней площадки, потянулся к створке двери. Та неожиданно резко распахнулась сама, из здания нерешительно пятился только что водешдший военный, за ним отчётливо слышались чьи-то явно встревоженные голоса.
Щупловатая юношеская фигура на площадке замерла. Косматый, чёрный клуб дыма тяжело вывалился из дверей на улицу, за ним - второй. Потом двери, размалываясь на мелкие щепки, унеслись прочь и мир для Карла погас.

-Карл Густав, я полагаю? - спросил откуда-то рядом приятный размеренный голос.

Карл неуверенно открыл глаза. Движение было простое, но вот уже третий день как оно давалось ему с небольшим трудом.
Он лежал в общей шестиместной палате Лауффенского госпиталя. Кушетка, тумбочка рядом, стул. На стуле сидел немолодой, гладко выбритый и безукоризненно одетый господин.

-Следователь? - догадался Карл. Вы не особенно торопились. Юноша слегка закашлялся и прикрыл рот дрожащей ладонью.
-Сигизмунд Шломо Фройд, имею почтение. - слегка поклонился неожиданный собеседник и даже искренне улыбнулся. - Путь до Лауффена занял порядком времени. В нынешний раз местный бомбист, что зовёт себя Музыкантом, подорвал, возможно, случайно, не только магические камни, на почте, но и как раз прибывший дилижанс с военным сырьём. А Вы, молодой человек, кстати, музыкой не увлекаетесь?

-Музыкой? Нет, самой музыкой - нет. - осторожно ответил Карл и замолчал. Странно, он представлял себе следователей немного иначе. Пожилой господин походил, скорее, на какого-то врача или банкира.
-Вы родом из Кесвилля? У Вас там семья? - продолжил расспросы гость.
-Мы там жили в моём глубоком детстве. - признался Карл. - Папа - священник, мама - из жившей в достатке семьи, что занималась камнями. Затем отца по распределению послали сюда, в Луаффен…

-Хорошо... - Протянул, задумчиво, господин Сигизмун Шломо. - Вы ведь здесь вынуждены были устраиваться на воздушное судоходство. Юнгой, как я слышал. Видимо, переехав сюда, семья лишилась благополучия. Или это какой-то протест?
-Ну что Вы! - замахал Карл Густав руками. Он на секунду умолк, с какой-то надеждой оглянулся по сторонам, невидяще шаря по комнате, - Просто,.. высота… свобода действий…

Карл замолчал, ища слова. Собеседник молчал тоже и лишь располагающе улыбался.

-Музыкант, Вы тут сказали… Музыка, - это ноты. Как и жизнь. Порою кажется, что это тоже будто ноты. Их пишет каждому из нас какая-то невидимая рука. Создаёт партитуры. А люди их послушно исполняют. Особенно здесь, в Луаффене. - Карл понимал, что говорит старнные вещи. Что говорит, наверное, зря.
-В самом деле? - если следователь и удивился неожиданной тираде, то виду не подал. - И что же с людьми в Луаффене?
-Нет, нет, ничего. Прекрасное светское общество! - сдал Карл назад.
-Ну не скажите, юноша. Наверное, я с Вами где-то согласен. Некогда в разных народах мира существовали некие обряды инициации. Люди через трудности познавали себя. Делали важные шаги в развитии. Познавали мир, себя, и себя в мире. Ну а местное “светское общество”, Вы правы, продолжает жить в некой детскости. Все неугодные обществу, но присущие челвоеку, как животному, мысли и желания прячутся от сознания в Тень. Их будто бы нет. Но они на самом деле есть, они прорываются сквозь Маску сознания и иногда неожиданно бьют этого светского человека по голове. Он думает, или совершает странные для себя вещи, а затем удивляется. Ах, как я так мог? Это совсем на меня не похоже.

Карл поражённо молчал. Следователь больше не улыбался, но смотрел, казалось, с пониманием. Юноша осторожно заговорил:
-Многие живут проще. Проще и беднее, или просто проще… естественнее. Я ничего не знаю о этой Вашей Тени, но знаю и вижу, что те люди и народы, что живут проще, совершенно точно не уживаются с теми, что прячут части себя, не понимая их и не желая с ними столкнуться. Возможно, их стоило бы с ними столкнуть? Дать им возможность задуматься о другой стороне бытия.
-Возможно. - Сигизмунд Шломо Фройд неспешно поднялся со стула и взял Карла за худое плечо. -Поверь, я могу понять, что тобой движет. Всё можно решить.

Карл взволнованно дышал. Сердце его трепетало от радости. Решительно вздохнув, он стал развивать свою мысль:

-А вообще… столько народу, не сговариваясь, наступают раз за разом на одни и те же грабли. Выбирают поразительно схожие пути решения самых разных проблем. Это не очень похоже на совпадение. Здесь должно быть что-то ещё. Возможно, есть что-то общшее. Общее бессознательное, единое для любого человека на земле, дающее ему возможность развиваться не слепо, но по какому-то сценарию.
-Нет, это невозможно, - отмахнулся Фройда
-А я думаю - это так
-Нет, не так
-Отнюдь!
-А я говорю - Вы бредите! Вы - дитё! Вы - шарлатан!

Карл Густав Юнг вздрогнул, чихнул и проснулся.

Это сообщение отредактировал Паласатое - 4.06.2021 - 19:55

13. Стрекоза



Жизнь муравья Леонида круто изменилась после того, как шестиклассник Витя Селивёрстов наступил на его муравейник и даже не заметив этого, бодро ушагал вдаль.

Леонид лежал на руинах того, что раньше было его домом и думал лишь о том, о чём мог думать только настоящий муравей-самец: “Моя Царица. Моя любовь...”. Надо было срочно выяснить, не пострадала ли королева, но сперва нужно осмотреть себя и оценить ущерб.
В голове гудело. Перевернувшись со спины на правый бок, Леонид понял, что левой задней лапке пришёл край - там болталась только половина. Встав и балансируя на том, что осталось, муравей огляделся вокруг: от нового дома, который колония начала строить только прошлой весной, почти ничего не осталось. Вокруг лежали мёртвые и искалеченные соплеменники, а выжившие расчищали ходы и растаскивали яйца с личинкам, чтобы укрыть их в безопасном месте. Всё верно - каждый знал свою работу. Вон и солдаты уже начали строиться, чтобы попытаться отразит возможную повторную атаку. Леониду хотелось пойти с ними, но ему нужно было выяснить, как там Царица.
Пробираясь сквозь толпу на Тропе и протискиваясь в узкий лаз муравейника, он с удивлением заметил, что никто не хочет заговорить с ним, он словно превратился впризрака, хотя остальные перекидывались парой фраз друг с другом, дабы выяснить, как обстоят дела на другой стороне.
Некогда об этом думать. Вперёд. Вперёд. Направо. Налево. Длинный коридор. Королева!.. Мертва…


Большая и грациозная она лежала в небольшом углублении своего грота, сквозь разрушенный свод которого было видно закатное небо. Крылья её были сломаны в нескольких местах, а нижняя часть отделена от верхней ровно посередине.
Отчаяние не овладело Леонидом. Он вообще ничего не почувствовал, кроме банальной жажды. Подойдя к большой капле воды, чтобы напиться, он понял, почему никто его не замечал - на голове отсутствовали усики. Гордость и необходимость их народа. Усы для муравья честь, а крылья и у самки есть. Изгой. Навечно.


***
Туманное утро встретило его ещё большей головной болью. Туман,казалось, был не только снаружи, но и внутри него. Королева уже начала разлагаться. Её некогда красивые глаза запали и из них начала вытекать вязкая субстанция. Она напомнила Леониду сон, который он видел несколько минут назад. Сон был такой же тягучий и больше напоминал бред.
Они с Царицей стояли на Тропе.
-Вытянешь свою судьбу? - спрашивала она.
-Вытяну, - отвечал он.
-Вытянешь свою судьбу?
-Вытяну.
-Большая вода приведёт великанов, Леонид. Помнишь это?
-Помню.
Да. Так и было. Старый муравейник смыло огромным потоком воды, который появился неизвестно откуда. Он появился не с неба и не от разлившейся реки, а в буквальном смысле сбоку.
А сейчас случилось вчера.

Леонид стоял всеми покинутый и никому ненужный возле мёртвой Царицы, в разрушенном доме и не знал, как ему поступить дальше. Он даже не мог подойти к своей королеве, чтобы попытаться прочитать её мысли или уловить последние секунды её жизни. Отсутствие усов сделало его невидимым для других муравьёв не только в тактильном плане. Не считая того, что и сам он лишился нескольких чувств.
Прикоснувшись напоследок к королеве, Леонид вышел из грота и направился к выходу. Тут и там суетились соплеменники, но они были ему не интересны. Боль росла внутри него, но она была обусловлена не физическими увечьями, а чувством утраты, которое он испытывал впервые. Неужели никто не чувствует то же самое, что и он? Они вот так вот просто отпустили её? Всё равно. Он не забыл. Что у него осталось? Только незнакомое чувство, которое рвётся наружу. Найти, найти, найти…
Спустя час, Леонид сидел на высокой травинке и смотрел в даль, из которой пришёл великан.


***
Их было несколько. Великаны паслись в небольших зарослях папоротника на краю леса. Громовые голоса разносились очень далеко - за пределы сознания этого мира, как казалось Леониду. Они нагибались к земле, срывали крупные красные ягоды и отправляли их в рот.
Так трудно строить память…
С муравейником было проще. Он был небольшим, но хорошим и свежим. Пах свежестью. Старый смыла Колонка, когда пришла Цивилизация. Мы как раз тогда недавно переехали в тот район. Новостройки на окраине города. Мне тогда и десяти не было. Бегали с пацанами на старый завод и выпиливали пилкой ржавые металлические трубки для хоркалок. Это сейчас я знаю, что “пилки” называются “полотна”, но в детстве мы всё называем по-другому. А иногда и не бросаем этого занятия.

Пить мы бегали на синюю колонку возле леса. Это была наша Нарния со своим железным столбом. Мы тоже не понимали, зачем и откуда она там стоит, но принимали это как данность. Нам нравилось подставлять под поток ледяной воды свои ноги, а затем припадать губами к металлическому отростку на её конце и с наслаждением впитывать влагу. Потом, конечно, баловались зажимая краник и обрызгивая друг друга, но то мелочи, которые вспоминаешь только со временем.
-Смотри! Витька обоссался!- кричали мне.
А я стоял в мокрых шортах и смеялся вместе со всеми. Девчонкам не понять. Это чисто пацанская дружба.
Однажды мы зачем-то размыли муравейник. Он стоял рядом. Это было не со зла, а просто так. Муравьи так смешно от струи убегали. Я тогда очень крепко получил от отца, когда он каким-то образом прознал об этой выходке.

Мой отец и привил мне любовь к природе, хотя думал, что это базовые знания, но он не всегда был ко мне строг. Просто смотрел на меня и я всё понимал. Но тот случай я запомнил. Надо было строить новый дом. Заместо смытого. Мы решили далеко не переносить новое место, чтобы не уходить далеко от Тропы. Так было удобно. Рядом был папоротник и ягоды. Идти недалеко, но рядом. Мы с парнями никогда далеко не уходили тогда. Даже старый карьер тогда казался далёким, хотя он стоял под самыми окнами. Мы там любили пить чай из термоса, поглядывая на город. Это были отвалы, конечно, но вы поняли. Я тогда ещё бросил консервную банку в утку и порезался. Там ещё была маленькая чёрная собака, прям как платье у Шанель. Которую мы отчего-то звали “Наполеон-Кутузов”. Смешная такая.

Я укусил великана в отместку за Царицу. Не надо было меня лишать её.

14. Судьбинушка.


Ну сидайте, постреляты мои. Да не галдите все хором, точно весенние грачи, что прилетели на свои палестины и увидели, что гнезды их воронами заняты. Не отпихивайте малышню. Они громче всех просили сказку. Каку сказку побаить вам, кукушата? Про Еруслана Лазаревича? Али про Илью Муромца? Ах, про него тырнет ваш слухами полнится. Ну что ж, тады ждите официяльного ответу Пескова.
Про Кащея? Хм… Чего про него клятого поминать? Да еще к ночи. Не даете баушке пустить под мох да воду память об окоянном. Ладно, будет вам про Кощея. Может уму наберетесь, особливо дефьки. Да не повторите прабабкины промашки. Хотя… Ну все полетела мысля виться по пустыням памяти. Колыхать погребенные песком корешки. А ведь днесь еще баил мне Григорий Ефимович – не ужиться нам с Кощеем в одном крае, пойду я ко государю. Ладно, слушайте про судьбину мою. Про то как чуть не сгинула прабабка ваша в геенне огненной, да как прозвище свое получила.


Давно это было. Когда молодость моя девичья скована была кольцом златым. Нет, не из Мордору, другая это сказка. А перебивать будете да умничать, так погоню сейчас голиком и не будет вам сказки. Ну то-то. А то петь по эльфийски я не умею, а вот огрею опоркой не хуже орку.
Отвлекли, мысль потеряла. Ах, да Кащей.
Так вот, во ту пору стала я мужней женой. Переплели косу мою во две. Да только головушка моя бедовая не хотела мириться с домостроем, да лезть под вожжу мужню. А надо сказать девкой я была грамотной, да вольнодумной. Книги читала смелыя, и во чтении голова моя часто затуманивалась и жарко становилось от мыслей запретных. И поняла я что есть во мне сила природная, женская. Что к ведовству я мочна. И восхотела я научиться пользоваться силою этой. Тем паче что Петр Ляксеич такой раскол посреди попов учинил, что жгли они друг друга, а нас ведунов на время в покое оставили.
Да погодите, сейчас и Кощей появится. Не шушукайтесь.


Вот на чтении книг и сошлась я с Кащеем. А надобно сказать, что читали книги мы однакие. Но понимали их разно. И это я таперича понимаю, что и не могли мы понимать их едино. Ибо природа силы у ведунов из чресел проистекает. Ну да это вам рано еще знать, хотя инем, да янем машут сейчас, как звонарь языком на Паску. Вот и стали мы спорить с Кощеем о природе сил, да как их пользовать. А надо сказать, что Кощей теми книгами ране меня зачитываться начал. Как никак постарше меня почитай на 300 лет. И к тому времени научился силу ту из кончиков пальцев испускать. За что и звался тогда не Бессмертный, а Золотые персты. И как учнет он этими пальцами силу пускать, то случалось со многими бабами помешательство. Голову они теряли и забывали о доме, да детках малых, лишь бы поводил лихоимец своими пальцами по ним. Волосы их поприглаживал, да за уши подергал. Как пеленой накрывало головы их.
Очень я всхотела силу такую получить. Но сколько не учил меня Кощей, не получалось у меня. Не понимала я по младости лет, что силы наши разны и надобно не повторять за кем-то, а путь свой искать. Уж сколько бывалотка ни показывает он мне как силу из чресел пускать по левой стране, да ошую в персты переливать. Как накапливать ее на торчащих частях тела, чтоб аж искры летели от прикосновения. Но получалось у меня токмо себя той силой напитывать. А вот в Кощея влить – никак. Злило меня это. Так злило, что начала во мне черная вода собираться. Да на Кащея копиться. И не понимала я во что и когда выльется она. А этот вражина знай поучает. Даже кольцо подарил с рунами, что помогают силу собирать. Так и хожу с тех пор дважды окольцованная. Не могу с ним расстаться. Нет, прелестью не называю. Эко вам головушки то залечили. Хотя за кольцо то Трувор Синеус предлагал мне зуб ведуна одного по имени Готама. Очень сильную силу тот зуб имел.


Так вот, продолжаю. Научил меня мерзавец эдакий зелье заморское курить. Да, хитрец такой, доставал зелье то где-то задорого. Не жалел денег. И так мы оба пристрастились к табаку ентому и разговорам умным, что оторваться друг от друга не могли. Казалось наговориться не можем. Забыли и про дом свой. И про родных-близких. И сижывали мы на лавочках до зари утренней. И кружились мы в водах вешних. И ходили к местам силы сокрытым. И собирали ту силу . И пропускали через себя. И пытались силу ту направить для благости людей. И много что у нас получалось. Пожары лесны тушили.Молнии от жилья отводили. Дурную воду в реках успокаивали, чтоб не зорила она посевы да хозяйства. Лесу расти помогали. Ну бывало тко и озоровали, как без этого. То овес с пшеницей заплетем, то молоко у коровы прогоркнем. Да только это мы злым людям пакостили. Да и не было в тех шалостях убытку большого.Так – намек.


Да была у Кащея страсть. К коням вороным. И гонял он по-первости на конях тех сломя голову. Кони – зверюги лютые, рычали аки демоны и мчали так, что волосы мои на спину не падали. А как-то в начале лета, когда жара заставляла водил высовывать из окон жигуликов руки, как лохматый барбос высовывает язык из пасти, поставил меня Кощей на седло перед собой и так проскакали мы с версту. Он держал меня за ноги, а я руки раскинула в стороны и орала во все горло от радости. С годами утихомирилси конечно Кощеюшка и не стегал так коня своего, но к тому времечку перемены среди нас произошли. Так что я уже не каталась на конях тех.
Жизнь меж тем чередом текла. Двоих чадушек я к тому времени народила. И таки славные они были, что счастье мое материнское, да пестование голубков моих заняло мысли мои все. И редко удавалось времечко выкроить даже книжицу прочесть, да с мыслями собраться. И начала я ощущать, что вода та черная, что накапливалась, начала светлое во мне затапливать. Встречаться мы с Кощеем на ту пору уже давно не встречались. Хоть и наезжал он временами, мял коня под окнами. Да не выходила я, злую силу тешила. Ибо к тем временами научилась пользоваться ей. Хотя, по правде сказать, в основном на ледащего порчу да сглаз наводила. Вот и кидал Кощей цветики лазоревы во снега белы в отчаянии. Не понимал он что годы летят, и это он – Бессмертный почти не меняется. Тешил себя думками что как прежде полетим мы на коне вороном в леса да горы. Искать места потаенные. Про силы разные разговоры водить станем. Разбирать непонятное, да искать сокрытое. Встречать солнышко красное, да туманы насылать на елани глухие. Лешего, да кикимор радовать плясами ведовскими.

Сокрылась я во тереме своем и научилась радоваться мелочам разным. Шанежке получившейся, да щам настоявшимся. Мужем сытым, да деткам умытым. Книги в короб сложила, да в сенки выставила, чтобы не смущали видом своим малы радости. Не поминали, что в года былы и я летать могла. Что сложила крыла свои с теми книгами.
А Кащей, да что с ним сделается. Слыхала, что летает теперь по лесам на маленьком коньке горбунке. По болотам, да буреломам, по горам, да речкам малым. Все места силы ищет. Да еще слыхала что Смерть свою нашел. Нашел, да спрятать сумел, заглянув за черту последню. Потому и зовется теперь Бессмертным. Бессмертным, да беспокойным. Ибо не видать ему теперь покоя. Залила его вода та черная. Вода черная, злоба злобная.
А я с тех пор и высохла. Выплеснула воду свою и не стало ее. И сухо кругом. Так что нога вот уж высохла. Потому и зовусь я теперь Баба Йога – костяная нога. Ибо веду род свой от Йогов древних, сиречь ведунов.
Ну вот подумала об охальнике ентом и даже чую - повлажнела. Видать не всю воду на того вражину выплеснула. А хороша та судьбина, али нет, то и не распутать теперь.

Да и клубок я в царство Кощеево давно Ивашке отдала, а без клубочка волшебного сии петли только Кащеевы золотые пальцы и могли распутать. Так поди уже и не золотые они. Железные.
Вот такая сказка, пострелята. Да вы спите уже. Ну ладноть, пойду.Повспоминяю. А то вот что было при коронации царя батюшки – помню. А что вчера было, да год какой на дворе - потерялась совсем. Я плАчу.
Можеть сказку еще каку придумаю, да буковка к буковке нанижу на смысл, как бусины на нитку шелкову. И себя и пострелят порадую.

15. Я пилот большого самолета...



Я пилот большого самолёта. Летаю с важными людьми
Однажды поступил приказ. Срочный старт и полёт в Заполярный круг. Как всегда у меня всё в идеале. Моя большая железная птичка готова. Обошел по кругу проверил все системы, двигатели, шасси. Интерцепторы закрылки. Всё в идеале
Я уже привык к таким заданиям ничего не объясняют как с чем и куда лететь.


Появились важные Пассажиры как обычно куча машин все очень серьёзные я ещё подумал странно мы летим в Заполярье при посадке будет -50 а у них очень дорогие костюмы мы обувь Но это явно не предназначено для холодного места куда мы прилетим.
Ничего пассажиры сели заводим двигатель и прогреваем продуваем какое полетное задание?
Молчат летим в Нарьян-Мар
Без проблем топлива хватит обратно полетим также Да обратно полетим также хорошо в своей работе я привык не задавать много лишних вопросов. Взлёт и всё остальное прошло как обычно. Летим, всё как обычно. Облачность и болтанка. Небольшая турбулентность. За бортом -70 прохладно входим в зону высходящих потоков. Работаю штурвалом, держу курс. Ведь у меня за спиной Очень Важные Пассажиры.
Подхожу к точке запрашиваю разрешение на посадку.
Удивление молчат
Ещё раз запрашиваю борт номер один
Молчат
Что за ерунда такого не может быть...
Внезапно заговорило радио. Дали разрешение на посадку обозначили курс, тангаж, полосу, пришлось садиться буквально в чистом поле.
Это новый Арктический Аэродром построенный на вечной мерзлоте. Полоса укатанная, подготовленная. Хотя очень скользкая и сильный боковой ветер.
Ничего сели. Реверсом отторморзились. всё готово. Остановились. Хотя куда подруливать?
Снова спрашиваю куда подруливать? Молчат. Ещё раз спрашиваю куда подруливать. Молчат.
Внезапно снова вышли на связь говорят прямо здесь тормози
Не вопрос встал а где трап где что Спускай нижний люк. Пока я на аэродроме я полностью подчиняюсь приказом диспетчера Хотя какой-то странный диспетчер раньше такого не было не помню в своей практике.

Птичка становилась пассажиры стали выходить перед тем как выпускать пассажиров очень важных Я сам вышел и вот эти вот ботинки кашемировое пальто очень лёгкие, тонкие явно не по погоде
Я очень сильно удивился зачем для чего куда они приехали кто их принимает что это вообще происходит.
Не задавай лишних вопросов они приехали они здесь останутся навсегда. Сказал мне голос в балаклаве.
Я как капитан борта номер один имею оружие, и я потянулся за кобурой. А смысл? Высокие пассажиры низкого роста, сходили по нижнему трапу. Я смотрел на их дорогую, одежду, ботинки и польта, и думал. как же вам будет некомфортно в тайге, в минус пятьдесят.
Всё таки одежда от Бриони не рассчитана на сибирские морозы. Свою страну надо знать изнутри...
Их вывели на снег как забавно шагали по толстому слою неочищенного снега
улетай сказали мне по рации, откуда у них моя частота?
но как Ведь они же остались А это их конечная.
Кто отдает приказ спросил я
твоя страна, ещё вопросы?
нет вопросов
служу России
я завёл двигатели
Мы потихоньку начали разворачиваться встали в конце взлетной полосы Я спросил разрешение на взлет,
мне разрешили и я полетел в новое будущее и в новую страну.

Добрый вечер). Всех поздравляю. У нас есть возможность хорошо провести время в ближайшие дни. Только домой завалился, лишь плюсик теме успел поставить.

Это сообщение отредактировал makahito - 4.06.2021 - 20:05

Да-да. Наслаждайтесь.

.epub

пошел читать рассказ 8 с ссылками и музыкой...

А что у "Пилота большого самолёта" нет скрытого текста? Мне прям интересно, что же за условие там было, чтоб такую эпичнейшую сагу наваять...

Не все его запрашивали

Жаль, жаль. Но написано обалденно,

Самолёты по умолчанию туда лётают? Не знаешь, куда лететь - лети в Нарьян- Мар, чо уж там.

Шеф, у поворота тормозни, Высокие персоны низкого роста (ах ты экстремист этакой) выйдут!
Комментировать сложно, на самом деле, что ни фраза - то шедевр.

ПапаКарлы
Может и шедевр, но тема "судьба человека" отсутствует вапще.

Я - капитан большого корабля. Вот обхожу как- то утром свою железную рыбку - всё на месте: киль, руль, якорь, боцман- сука...
А идти мне на самый юг, важных персон везти.
Диспетчер молчит. Переспрашиваю - молчит. Рацию уже включил - молчит. Пассажиры в шубах на борт лезут. Молча.
Стал быть, на Мальдивы, что ещё на юге есть? Идём, я штурвалом кручу, персоны- то за спиной стоят, надо сглаживать водные ухабы, шоб не трясло. А то пнут ещё унтом под жопу. Персоны- то высокие.
Ну, подошли к Мальдивам, слева от них хотел швартоваться, а рация вдруг говорит:
- Тормози!
А как тормозить- то, вода, она скользкая! Якорь побежал кидать было, думал, зацеплюсь, а нет якоря, только боцман- сука лыбится приветливо. Когда толкнуть успел?
И плывём мы, стал быть, помимо Мальдивов, А тут голос придушенный, как из- под балаклавы.
- Выходи!
И стали эти, в шубах, выходить. Некомфортно, им, конечно, в воду выходить, барахтаются, тонут... Один прям камнем на дно - бульк! Ах ты, думаю, боцман- сука, вот где якорёк- то... Кобура была бы - схватился бы за неё, точно.
Поплыл, однако, далее. Пришёл в порт - а там страна другая. Ах ты, думаю, боцман- сука, компас- то... С такими только в старой стране жить, нового будущего век не видеть...

Это сообщение отредактировал ПапаКарлы - 4.06.2021 - 21:37