На острие подводного противостояния. «Холодная война» подплава

Американцы искренне уверены в том, что успехи их подводных лодок в противостоянии с ВМФ СССР стали определяющим в успехе ВМС США в целом, а успех ВМС США способствовал капитуляции Горбачёва перед Западом. Со слов Джона Лемана, министра ВМС США при Рейгане, во время встречи на Мальте Горбачёв расстроено сказал Рейгану: «Мы окружены вашим флотом».

Текст не мой via

Здесь нужно понимать, что по линии внешней разведки высшее политическое и военное руководство получало реальную и объективную информацию по превосходству подводных сил ВМС США.

Что самое грустное? Ситуация не была бесперспективной, мы вполне могли эффективно противодействовать американцам (если иметь в виду чисто военные соображения, а не экономику, которая была главной проблемой).

В итоге подводное противостояние СССР проиграл, под занавес заменив реальные достижения пропагандой, полностью оторванной от реальности (например, якобы успех поисковой операции «Атрина»). И откровенное вранье, причем даже не обществу, а высшему политическому руководству по «Атрине» командованием ВМФ СССР, — наглядный тому пример.

Начало противостояния

В первые годы подводного противостояния ключевую роль в нём играли дизель-электрические подлодки (в т.ч. и для ВМС США). Пока «военный атом» прокладывал себе дорогу в подплав, приходилось «воевать на батареях».

Американцы, опасаясь, что попавшие в СССР немецкие технологии позволят нарастить численность и качество подводного флота, с сороковых годов активно экспериментировали с различными видами гидроакустического оборудования, которое позволило бы навести на вражескую лодку противолодочные силы. В основном речь шла о стационарных гидрофонах. В конце сороковых в ВМС стало ясным то, что подводные лодки также могут выступать в качестве носителей эффективных гидроакустических станций и применяться в ПЛО. Также был широко известен случай, когда английская ДЭПЛ HMS Venturer уничтожила из подводного положения идущую также под водой немецкую ПЛ U-864 9 февраля 1945 года. Итогом осознания этих вещей стал проект «Кайо» — программа по созданию субмарины, способной драться с подлодками.

ДЭПЛ SSK-1 "Барракуда"

Созданные в результате этого проекта ПЛ типа «Барракуда» оказались неудачными. Зато осмысление провала с «Барракудами» породило тип подлодок, ставший легендой американского неатомного подплава – ПЛ типа «Тэнг».

ДЭПЛ типа "Тэнг"

Именно лодки этого типа стали первыми, которые американцы начали массово отправлять в советские территориальные воды для разведки. До этого были только разовые походы старых «Тенчей» без каких-либо наглых выходок.

Пока атомный «Наутилус» использовался в экспериментальных учениях, дизель-электрические «Тэнги» стали активно осваивать советские прибрежные воды. Иногда это приводило к разным инцидентам.

Так, в августе 1957 года USS Gudgeon, лодка такого типа, была обнаружена кораблями ВМФ у Владивостока. Итогом стала 30-часовая погоня с применением реальных глубинных бомб, лодку так и не отпустили: по итогам погони ей пришлось всплыть.

В начале 1958 г. аналогичный случай произошёл с USS Wahoo, которую советские корабли тоже принудили к всплытию.

Надо понимать, что случаев, когда американцы оказывались необнаруженными, было намного больше.

С начала сороковых годов и по момент Карибского кризиса количество рейдов американских ПЛ к берегам СССР превысило 2000. В ходе одного из них американская ДЭПЛ USS Harder, тип «Тэнг», войдя в 1961 году в советские терводы, прошла незамеченной прямо в гавань Североморска и выполнила фотографирование причалов и стоящих у них кораблей. Лодка ушла незамеченной.

В начале 60-х уже атомный «Скипджек» проник на рейд Североморска и через полчаса ушёл незамеченным, причём это было решение командира лодки, идущее вразрез с имевшимися у него приказами (ему просто «захотелось посмотреть» Североморск).

В 1975 году во время слушаний в Комитете по разведке Палаты представителей Конгресса США было озвучено, что за все годы американские подлодки участвовали в 110 инцидентах типа столкновений с советскими подлодками или в стычках с противолодочными силами СССР. Как видно, статистика весьма красноречива.

Рисунок контр-адмирала В. Лебедько (столкновение К-19 и «Гэтоу»)

В 60-х годах, когда ВМФ СССР обзавёлся атомными подлодками в существенных количествах, американский опыт действий в наших водах оказался для них очень полезным уже в полностью подводном противостоянии.

Сами по себе лодки «Тэнг» относились к высокоприоритетным программам ВМС, в том числе и для того, чтобы будущие американские подводники могли тренироваться в подводном бою против по-настоящему тихих, скрытных и эффективных ДЭПЛ.

Хотя решение о том, что в будущем все американские ПЛ будут только атомными, тогдашний командующий Арли Бёрк принял ещё в 1956 году, «Тэнги» служили ещё десятки лет после этого.

Тогда же, в пятидесятых годах, высокая шумность «Наутилуса» по сравнению с американскими же ДЭПЛ заставила американцев решить ещё один важнейший вопрос.

Так как со стороны ВМФ СССР ожидалось широкое применение ДЭПЛ и так как они очевидным образом имели бы (в те годы) преимущество в скрытности перед американскими атомными субмаринами, то с высокой степенью вероятности первый торпедный залп оказался бы за ними. Это означало, что для американской ПЛ бой начнётся с внезапного прицельного залпа торпедами по ней.

Для того чтобы не просто уцелеть в такой ситуации, а ещё и победить, требовалось уклониться от поражения. Для этого в США с начала 50-х годов были проведены беспрецедентные по масштабам (у нас даже близко ничего такого не проводилось) исследования и опытовые учения с массовым применением различных средств гидроакустического противодействия. В общем, проблему первого залпа США решили полностью к концу 50-х годов и до сих пор удерживают подавляющее преимущество в средствах СГПД.

Примечание: преимущество в СГПД, реально имевшихся на кораблях и подлодках, вообще, эффективные и весьма достойные СГПД в ВМФ СССР были (например, самоходный имитатор (СИПЛ) МГ-44 и самоходный прибор отведения торпед МГ-104), но на носителях ВМФ их было просто мизерное количество, а статистика их применения в ходе боевой подготовки была просто ничтожной.

СИПЛ МГ-104

К моменту появления «этапных» атомных подлодок «Скипджек», с которыми подводные силы ВМС США вышли на качественно новый уровень, у американского подплава был уже очень серьёзный опыт в работе против ПЛ и действиях в зонах господства советских противолодочных сил.

Советским морякам приходилось намного труднее. Долгие годы те задачи, которые в США решались уже атомными подлодками, наш флот продолжал решать дизель-электрическими. Это относилось даже к задачам по осуществлению ядерного сдерживания, которые частично решали подлодки проекта 629 и их модификации. Условия, в которых морякам советских ракетных ДЭПЛ приходилось нести службу прямо у американских берегов, были крайне тяжёлыми и очень опасными.

Именно в ходе такой боевой службы погибла ракетная ДЭПЛ К-129, затонувшая у Гавайских островов.

Дизельная ПЛ с баллистическими ракетами проекта 629

Тем не менее, эти «смертники» проекта 629 внесли очень большой вклад в стратегическое сдерживание, причем в те годы когда СССР на порядок отставал по средствам доставки, и ВМС США воспринимались как очень серьезная угроза.

История с походом дизельных подлодок к Кубе в ходе Карибского кризиса тоже широко известна и не требует пересказа, как и выводы из неё.

Но всё же основным содержанием именно подводного (подлодки против подлодок) противостояния стали операции атомных субмарин. И в них у США тоже имелось изначальное техническое превосходство, во многом благодаря личности отдельно взятого человека.

Хаймен Риковер и его атомный флот

Адмирал Хаймен Риковер стал фактически создателем атомного подводного флота США. Имея обширные связи в политическом истеблишменте, он фактически имел полномочия близкие к «диктаторским» в «его» подводном флоте.

Хаймен Риковер и Джон Кеннеди

По воспоминаниям, Риковер отличался весьма тяжелым характером. Впрочем, с выдающимися людьми такое случается нередко.

Гиперактивный, политизированный, резкий, ядовитый, нетерпимый, бесцеремонный, невероятный трудоголик, запредельно требовательный начальник, плюющий на служебное положение и ранги, Риковер даже у ценивших и уважавших его сослуживцев вызывал смешанные чувства.
Даже президент Никсон в речи, произнесенной в 1973 году при присвоении Риковеру четвертой адмиральской звезды, сказал прямо: «Я не пытаюсь сказать, что он лишен противоречий. Он говорит что думает. У него есть противники, которые с ним не согласны. Временами они правы, и он первым признаёт, что был не прав. Но сегодняшняя церемония символизирует величие американской военной системы, и флота в частности, потому что этот неоднозначный человек, этот человек, реализующий новаторские идеи, не был утоплен бюрократией; ибо, если бюрократия топит гений, нация обречена на посредственность».

Посредственность Риковер ненавидел до такой степени, что считал: посредственному человеку лучше сдохнуть.

В начале 1980-х годов раскрылось, что сфальсифицированные отчеты о дефектах корпусной сварки привели к задержке спуска на воду почти готовых подводных лодок. Они строились на верфи Electric Boat… Верфь, разумеется, пыталась свалить на флот всю ответственность за гигантский перерасход денег и времени, но Риковер пустил в ход зубы, когти и связи, чтобы верфь сама и за свой счет исправила то, что напортила.

Однако у него ничего не вышло… Риковер был в бешенстве: по сути, флот заставили оплатить некомпетентность и вранье верфи!
Рейган с отставкой Риковера согласился, но захотел личной встречи. В присутствии президента и министра обороны Каспара Уайнбергера Риковер развернулся во всей красе: прямо в Овальном кабинете обозвал министра Лемана «заносчивым муравьем», который «ничего не понимает во флоте», и, обратившись к Леману, заорал: «Хочешь выпихнуть меня, чтобы развалить всю программу? Да он врет, врет, потому что служит подрядчикам, а они хотят от меня избавиться, потому что в правительстве только я один не даю им грабить налогоплательщиков!» Затем буйный адмирал напал на президента с вопросом: «Вы мужчина? Вы можете самостоятельно принимать решения?»

Так 31 января 1982 года завершилась 63-летняя флотская карьера 80-летнего Хаймана Риковера.


Итог усилий Риковера (при всей его экстравагантности и неоднозначности) – не просто массовые ПЛА ВМС США, а массовые малошумные ПЛА. Ситуация с соотношением шумности отечественных и ПЛА ВМС США наглядно показывает график.

Примечание: в данном графике указаны широкополосные уровни первичного акустического поля, с учетом узкополосных уровней (дискретных ситуаций) ситуация для нас была еще хуже.

С учетом того что ключевым тактическим свойством ПЛ является скрытность, ПЛА ВМС США имели существенное преимущество перед подлодками ВМФ.

Но американцы не остановились на том, что достигли превосходства в скрытности. Вторым шагом к обретению абсолютного доминирования под водой стал их подход к обнаружению целей. И вот тут они совершили настоящую революцию, опять продемонстрировав много более высокий уровень организации НИОКР и применения на флоте новых средств поиска подлодок, чем их противник – мы.

Изначально поиск цели строился на том, что, имея некоторые предварительные данные о местонахождении цели или вообще ведя поиск в заданном районе без предварительной информации, цель нужно было услышать. С учетом большого количества ложных контактов и сложных фоновых условий далее наступал очень сложный этап классификации контакта. Но позже американцы совершили прорыв в применении гидроакустических комплексов, фактически поставив этап классификации раньше этапа обнаружения.

Это было связано с целенаправленным поиском и накоплением баз данных «акустических портретов» и характерных дискрет подлодок. До того как этот «банк данных» был создан, шел трудный и рискованный процесс накопления необходимых данных, примером чего является длительное слежение ПЛА «Лаптон» (USS Lapon, подлодка типа «Стёрджен») за РПКСН проекта 667 в Атлантике.

Из книги Д. Зонтаг «История подводного шпионажа против СССР»:

16 сентября система подводных гидрофонов засекла проход подлодки типа «Янки» к северу от Норвегии…

«Лэпон» прибыла к проливу на следующий день и начала патрулировать… неподалеку от берегов Исландии… Шумы «Янки» были настолько слабыми, что гидроакустики почти не слышали их на фоне шумов находившихся неподалеку рыболовецких траулеров и кишащей морской живности…

«Янки» показалась, но вскоре снова исчезла… В последующие несколько дней «Лэпон» находила и теряла «Янки» неоднократно. …Разочарование Мака разделяли в Норфолке и в Вашингтоне капитан первого ранга Бредли, вице-адмирал Арнольд Шейд, все еще командующий подводными силами на Атлантике, и адмирал Мурер, командующий ВМС в Северной Атлантике. Они были в курсе событий, так как Мак посылал в диапазоне УКВ через самолеты, летавшие над ним, короткие сообщения о ходе операции. В свою очередь, ВМС своевременно информировали помощников президента, причем Никсона информировали о ходе операции в реальном масштабе времени.

Мак решился на весьма рискованный маневр. Пригласив штурманов и других офицеров в кают-компанию, он объявил, что… надо попытаться угадать, куда она направилась дальше, чтобы перехватить ее у места назначения.

…через 12 часов появилась «Янки». На сей раз Мак был полон решимости не упустить советскую лодку…

Мак начал наносить на карту район операции советской лодки, пожалуй, одно из самых важных разведсведений, которые он мог принести домой. Советская лодка обосновалась в районе, охватывающем около 200 тысяч квадратных миль. Она патрулировала, находясь на расстоянии 1500 и 2000 миль от побережья США… проверяя, ведется ли за ней слежка.

…Наступила пятая неделя… К этому времени три вахтенных офицера «Лэпон» поняли, что их вахты совпадали с вахтами офицеров на «Янки». Каждый американец мог опознать теперь своего советского «партнера» по его характерным особенностям при выполнении того или иного маневра. Они даже дали клички своим «партнерам»: между собой американские вахтенные офицеры даже стали заключать пари на то, кто лучше предскажет очередной маневр «Янки»…

«Лэпон» преследовала «Янки» в течение всего периода ее патрулирования и затем еще некоторое время, когда советская лодка пошла домой, — в течение 47 суток.

Командир SSN-661 Lapon Chester M. "Whitey" Mack

Долгое время ВМС США (а наш ВМФ – и сейчас) работали по следующей схеме: обнаружение цели или чего-то похожего на неё, потом классификация, то есть выявление признаков, характеризующих какой-то конкретный тип подлодки. Напугавшись советской активности в океане и столкнувшись с постоянными разрывами контакта, американцы сменили подход. Сначала, в течение нескольких десятилетий, они старались сблизиться на минимальную дистанцию с советскими ПЛ и записать их акустические параметры вблизи.

Та волна столкновений, которая имела место между нашими и американскими подлодками в прошлые годы, была обусловлена именно этим: попытками американцев пристроиться к нашим лодкам буквально в десятках метров и списать шумы. С 1968 по 2000 год было 25 столкновений, 12 из которых произошли вблизи наших берегов: американцы шли на риск ради получения нужной информации.

Затем эти данные, как и собранные ранее записи (например, упомянутая выше история со слежением за РПКСН), были использованы для создания так называемых «гидроакустических портретов» — совокупности акустических спектров, характерных для того или иного типа нашей ПЛ, записанных в таком формате, в котором вычислительные подсистемы гидроакустическких комплексов (ГАК) подлодок могли бы их опознавать и сличать с получаемыми а антенн спектрами шумов водной среды вокруг лодки.

И когда это получилось, произошла революция. Теперь из акустического хаоса мирового океана ЭВМ выделяла те «куски» спектра, которые относились именно к подлодке. ЭВМ могла разложить сложный спектр и найти в нём то, что относилось именно к ПЛ и отсечь всё остальное.

Теперь ситуация поменялась. Больше не надо было лихорадочно вслушиваться в подводный мир, теперь весь шум океана разлагался и анализировался в автоматическом режиме, и если акустики обнаруживали, что в массиве снятых данных есть характерные для вражеской подлодки частоты, они определяли (по возможности) её тип, и уже потом начинали её искать. Классификация и обнаружение цели теперь зачастую менялись местами и сначала с огромного расстояния американская ПЛ засекала конкретные дискретные составляющие конкретной подлодки.

Если по широкополосным уровням взаимные дальности обнаружения отечественных и американских ПЛА второго поколения соотносились примерно как 1,5 : 2, то при работе акустиков ПЛА ВМС США по дискретах это соотношение менялось практически на порядок (не в нашу пользу).

В этой ситуации успех для наших подводников мог быть только в нешаблонных решительных действиях с использованием возможностей своих подлодок (и их вооружения) на «101% возможного».

Наши подводники долго не имели возможности использовать такие же методы, и по причинам как большей шумности, так и длительного непонимания ее природы (в части дискретных составляющих), и по причинам устаревшей, по сравнению с американцами, «идеологии» построения гидроакустических комплексов, не имевших (до «Ската-3») штатных средств узкополосного спектрального анализа. «Эффективность» штатных отечественных спектроналазаторов СК74 (придававшихся ГАК «Рубикон» и «Скат») характеризуется фразой: «Для работы по малошумным целям непригодны».

В подавляющем большинстве случае слежение наших атомных подлодок за «вероятным противником» было нескрытным, очень часто на больших скоростях, с использованием активных трактов (гидролокаторов).

Важно ещё раз подчеркнуть, что одним из критически важных факторов стало активное применение при этом средств гидроакустического противодействия (СГПД) ПЛА ВМС США. Эффективность их с учетом низкой помехозащищенности наших аналоговых ГАК была такова, что в условиях применения СГПД наши ГАК были практически «забиты помехой» и «не видели» просто ничего. Выручали высокочастотные станции миноискания («Радиан», «Арфа»…), которые позволяли эффективно классифицировать СГПД и реальные цели и успешно поддерживать контакт даже на высоких скоростях, обеспечивая точное применение оружия про «вероятному противнику».

Фактически «подводные поединки» 70-х годов часто напоминали «собачьи схватки» истребителей Второй мировой. При этом превосходство в скоростных и маневренных характеристиках наших АПЛ, до появления у ПЛА ВМС США торпед Mk48, давало нам хорошие шансы на успех в подводном бою. Однако эти условия ставили очень жесткие требования к командирам подлодок, которым соответствовали объективно не все.

В определенном смысле все успешные противолодочники у нас были, скажем так, «хулиганами», «пиратами», действовавшими умело, жестко и решительно. Зная многих из них, на ум не приходит ни один, кто был бы «тихим». С учетом военно-технического отставания успех в подводных схватках могли вырвать только «буйные».

Здесь показательна дискуссия, развернувшаяся в обсуждении «некоторых мемуаров отставных командиров АПЛ ВМФ» на сайте «Автономка» (впоследствии ввиду остроты обсуждения это было удалено владельцем сайта, но сохранено в копии). Суть в том, что «вежливый и правильный» экс-командир (АПЛ проектов 671В и 667БДР) рассказывал, что у нас «не так» (и даже писал об отставании в малошумности в ЦК КПСС), при этом лично не делая ничего для того, чтобы использовать уже имеющиеся у него возможности. В ходе дискуссии выяснились крайне слабые знания им характеристик и возможностей своей гидроакустики и оружия (например, активных ГАС и комплекса телеуправления торпедами), которые он просто не использовал, потому что якобы «это не работало».

На возражения, что «почему-то» это все (активные средства поиска, телеуправление) успешно работало у других командиров 671В проекта одной с ним дивизии и они жестко и умело «ставили на место» ПЛА ВМС США, последовали уже «личные выпады» в отношении этих командиров (в частности, Макаренко А. В.).

Да, по рассказу сослуживцев, Макаренко был очень жесткий и «тяжелый» командир, причем не только для подчиненных, но и командования. Например, после серьезного конфликта с командованием эскадры он, надев спецодежду, лично залез в канализацию и перекрыл отопление (дело было зимой) и горячее водоснабжение… к «адмиральскому дому» (причем так, что штатный отдел морской инженерной службы «решить проблему» не смог, и командованию пришлось «договариваться» с командиром).

Однако в море у Макаренко работало все, в т.ч. активные тракты ГАК, наводились телеуправляемые торпеды, а ПЛА «вероятного противника» он просто «порол»:

В 1975 г. в ходе учений "Океан-75" К-454 с 89-м экипажем (капитан 2 ранга А. В. Макаренко) проводила слежение за иностранной ПЛА в течение 72 часов. Контакт был прерван только по приказанию вышестоящего командования, так как "супостат" на ходу 28 уз, до которого его "разогнала" К-454, "летел" в район БП, где командование не успевало поднять на поверхность находившуюся там в подводном положении ДЭПЛ.

В дальнейшем вышеуказанный командир («оппонент Макаренко») был переведен с многоцелевой АПЛ (проекта 671В) на «стратег» (проект 667БДР), причем против его воли… С большой вероятностью тем самым 45-я дивизия многоцелевых подлодок просто избавилась от «пассивного» командира, однако, увы, его получило соединение РПКСН, со всеми вытекающими из этого в случае войны последствиями.

Другой пример — командир К-314 капитан 1 ранга Гонтарев В.П.

Командир К-314 капитан 1 ранга Гонтарев В.П.

Капитан 1 ранга В. П. Гонтарев, считавшийся среди подводников дивизии уже ветераном подплава и сделавшийся к тому времени всеобщим любимцем, на своей К-314 перехватывает ПЛАРБ ВМС США на пути её развертывания с базы на о. Гуам и жестким слежением принуждает ее прекратить развертывание и вернуться в базу (всплывший «супостат» был сфотографирован в надводном положении через перископ).

«Тот самый снимок в перископ»: 05:48 15.10.1976 г. ПЛАРБ ВМС США всплыла после жесткого многочасового преследования

Указанная проблема (качества и соответствия командного состава: командиров «для мирного времени» и «для войны») не уникальна для ВМФ СССР и РФ. Интересующимся очень рекомендуется книга Майкла Абрашеффа «Это ваш корабль» экс-командира эсминца УРО USS Benfold (типа «Арли Бёрк») ВМС США, выведшего свой отстающий корабль в лучшие. Несмотря на достигнутые большие успехи (а по сути, как раз из-за них) он адмиралом не стал, имел очень «сложные» отношения с некоторыми другими командирами и в итоге был вынужден уйти из ВМС США. Приведём фрагмент из его воспоминаний:

На шестой день перед нами была поставлена задача обнаружить подлодку ВМС США, которая выполняла роль противника, и скрыться от неё. Задача подводной лодки заключалась в том, чтобы обнаружить и потопить корабль, на котором находился командующий. За данное тренировочное занятие отвечал командир Gary, что определялось его превосходством в ранге, но за три дня до проведения учений нам всем ещё не был сообщён план действий, и я понял, что предоставляется благоприятная возможность проявить себя.

Я вызвал в свою капитанскую каюту моряков, обслуживающих гидролокационную установку, а также соответствующих офицеров… И дал им задание представить свой план действий…

Ко всеобщему удивлению (и моему тоже), они разработали такой хитроумный план, который я раньше никогда не встречал. Мы предоставили его на усмотрение начальства, но и командующий, и командир Gary, отвергли его…
Когда я услышал их решение, я не смог сдержаться. Возбуждённо, почти дерзко, я начал спорить с ними по рации, связывающей наши корабли. …В недвусмысленных выражениях мне было сказано, что мы будем использовать план, составленный на Gary… Победу одержали традиции и устаревшие порядки.
В результате лодка уничтожила все три корабля, причём её команда даже не вспотела!

К началу восьмидесятых в ВМФ СССР тоже начали осваивать работу с анализом акустических спектров. И к тем первым попыткам относится одна и самых ярких побед советского подплава времён «холодной войны».

Рейд К-492 к Бангору

С появлением новых, относительно малошумных подлодок проекта 671РТМ (и поставок «из-за занавеса» западных гражданских цифровых спектроанализаторов фирмы «Брюль энд Кьер») появилась возможность не просто изменения тактики нашего подплава, а уже в целом ряде случаев упреждения в обнаружении и длительного (в т.ч. скрытного) слежения, несмотря на сохраняющееся отставание в малошумности и акустике за счет тактики и военной хитрости.

Следует отметить, что эффективное использование этих спектроанализаторов требовано очень высокой подготовки акустиков, командиров, вахтенных офицеров и с учетом их одноканальности фактически представляло собой не «панорамное обнаружение» а поиск одним «узким лучом» управляемой (вручную) диаграммы направленности ГАК ПЛ, к тракту прослушивания которого был подключен спектроанализатор. Очевидно, для поиска иголки в стоге сена (ПЛА в океане) таким «лучиком» нужно было очень хорошо уметь пользоваться.

Наиболее ярко новая тактика и возможности проявились у командира Дудко В. Я., сначала отработавшего новые тактически приемы при защите своих РПКСН в Охотском море:

…благоприятные условия для поиска и слежения за нашими РПК СН в Охотском море и особенно в период планируемой нам боевой службы. С точки зрения Генерального штаба это был защищённый район, т.к. казалось, что позволял развернуть силы ПЛО в кратчайший срок, но с точки зрения скрытности РПК СН от обнаружения лодками противника с более мощной энергетикой это открытый и весьма благоприятный район, позволяющий вести длительное и скрытное слежение за нашими кораблями на больших дистанциях…

Наше командование и мы, так нас учили и вбивали в голову, считали, что РПК СН неуязвим. С таким настроением мы вышли на боевую службу.

…Впервые на флоте вместе с командиром БЧ-5 мы изменили конфигурацию работы источников шума, что кардинально изменило акустическое поле подводной лодки…

В итоге при очередной проверке уже своими методами отсутствия слежения обнаружили американскую ПЛА… Установили за ней слежение и по команде из штаба флота двое суток гоняли её по Охотскому морю, пока она не ушла в океан…

Потом он успешно применил полученный опыт уже по ПЛАРБ «Огайо», у берегов «вероятного противника».

История эта (с рядом умолчаний) описана в книге В.Я. Дудко (ныне контр-адмирал в отставке) «Герои Бангора», находящейся в свободном доступе в Интернете. Она заслуживает того, чтобы кратко её пересказать.

ПЛАРБ «Огайо», АПЛ проекта 671РТМ в базе, командир Дудко В.Я.

В ходе провокационных американских учений NorPacFleetex Ops’82 осенью 1982 года американцы смогли переиграть разведку Тихоокеанского флота, развернуть вблизи Петропавловска-Камчатского авианосное ударное соединение из более чем десятка кораблей и отработать внезапный удар по Камчатке (с вторжениями в советское воздушное пространство СССР над Курилами несколькими днями позже).

Оставлять такое без ответа было нельзя, и командование Тихоокеанским флотом приняло решение об ответном «визите вежливости» прямо домой к американцам, в Сиэтл.

К тому времени активность ВМФ СССР, с одной стороны, и резкий скачок дальности американских БРПЛ, с другой, позволили перебазировать тихоокеанские ПЛАРБ на территорию США, в Сиэтл, на военно-морскую базу Бангор. Там, глубоко в заливе Хуан-де-Фука, выход из которого был прикрыт многочисленными противолодочными силами, они находились в полной безопасности до момента выхода в открытый океан, но и там могли рассчитывать на помощь.

ВМБ Бангор (ныне — ВМБ Китсап)