Начерпано

33 фото Отсюда, Отсюда и Отсюда

Вспоминая поход Наполеона на Москву, часто забывают о двух корпусах, которые император направил на Санкт-Петербург: 1-й - маршала Удино и 2-й - маршала Макдональда. Корпус Удино (28 000 солдат, 114 орудий) должен был вести действия в направлении столицы России. Прусско-французский корпус Макдональда (численностью до 30 000 солдат) имел задачу наступать на Рижском направлении, по возможности занять Ригу и затем содействовать корпусу Удино.

Им противостоял 1-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Петра Витгенштейна (всего 17 000 солдат и 84 орудия). Корпус Витгенштейна, будучи заведомо слабее любого из двух противостоящих корпусов, не смог бы устоять против их соединенных сил. И единственным шансом остановить французов было воспользоваться удаленностью Макдональда, и несмотря на неравенство сил, атаковать корпус Удино.

В течение трех дней у деревни Клястицы русские атаковали превосходящие силы французов и вынудили их отступить за Западную Двину. Генерал Витгенштейн в рапорте императору Александру I исчислил количество пленных в 3000, число убитых и раненых французов – в 10 000. Это была первая крупная победа русских в войне.

В результате было не только остановлено наступление на Петербург, но опасаясь действий генерала Витгенштейна на путях снабжения Великой Армии, император Наполеон был вынужден еще и ослабить главную группировку войск, послав на помощь Удино корпус генерала Сен-Сира.

Главная достопримечательность на Волге на пути от Москвы до Углича — колокольня в городе Калязине, стоящая на крохотном островке посреди реки.

«Прикольно!» — говорят туристы, проплывая мимо на теплоходах, и забывают о ней сразу же, как она скроется из виду за поворотом реки.

Между тем, эта колокольня — единственное, что сегодня напоминает от десятках городов и тысячах сел и деревень, затопленных водой Волги в

30-е годы прошлого века.

Сто лет назад Волга в своем верхнем течении была совсем другой. Она была мелководна и никак не тянула на звание «Великой русской реки™». С началом индустриализации в СССР было решено превратить Волгу в полноценный водный путь до Москвы: автомобильных фур тогда не было, транспортная авиация находилась в зародыше, так что водный транспорт был очень актуален. Также требовалось обеспечивать электроэнергией стремительно растущую промышленность, для чего было необходимо строить гидроэлектростанции.

В 1934-1941 годах на верхней Волге был построен каскад ГЭС и шлюзов. Появились Рыбинское, Угличское, Иваньковское водохранилища. Люди здесь жили давно, берега Волги были плотно заселены и, поднимаясь, воды реки затапливали города и села, стоявшие по берегам. Было полностью или частично затоплено 96 городов и поселков, 2500 сел и деревень. Переселили 700 тысяч человек. Даже если город затапливало не полностью, а частично, как, например, тот же Калязин, то он неминуемо приходил в упадок: вышедшая из берегов река в первую очередь затапливала набережную, где в русских городах тогда располагались все самые лучшие, важные и богатые дома.

Как уцелела Калязинская колокольня — непонятно. Ведь перед затоплением все более-менее крупные здания взрывали — так, например, только монастырей в ходе осуществления проекта было уничтожено шесть. И в Калязине были снесены церковные и прочие здания на набережной, которые хорошо видны на архивном снимке ниже.

А колокольня непостижимым образом осталась. Уникальный памятник.

События 2012 года...

К дикой истории о том, как у спасавшего утопающего человека в это время угнали автомобиль.

Это еще что. Вот мне знакомая рассказывала. Во времена своей буйной юности как-то раз поехала она с приятелями кататься на машине. Этакая классическая компания визжащих пьяных пацанов и девчонок. Водитель был крепко упорот, и поэтому красиво, с неумолимой точностью самонаводящейся торпеды привел «ладу-десятку» на скорости за 100 прямо в лоб встречному грузовику. От страшного удара он погиб на месте, а девушке повезло больше, хотя от многочисленных переломов, травм и порезов лечилась несколько месяцев. Но когда она лежала без сознания, истекая кровью, на заднем сиденье искореженного автомобиля, с нее кто-то снял туфли и украл ее сумку. А из машины вытащили магнитолу. И было это, кстати, не в ареале обитания народности «масквичи, хуле», а в самой что ни на есть честной и порядочной, не тронутой потребительством и стяжательством Нижегородской области.

С одной стороны, Михаил «Ну тупыееее...» Задорнов может быть доволен — человека, способного деловито выковыривать магнитолку из забрызганной мозгами передней панели автомобиля, никакой натовский солдат не победит. С другой стороны, жутко, конечно, что такие люди ходят с тобой по одной улице. Остается только, для сохранения оптимизма, порадоваться все-таки истории с угоном машины спасителя: если из Audi Q7 человек, не задумываясь, бросается в воду, чтобы спасти тонущего, то еще не все потеряно.

Бенджамин Гаррисон был 23-м президентом США. Именно при нем в Белый Дом компанией Эдисона было проведено электричество. Но страх перед этой технической новинкой был так велик, что президент и его жена боялись пользоваться выключателем и часто засыпали при включенном свете.

Одним из основных требований российских революционеров в XIX веке было ограничение самодержавия и принятие Конституции. По иронии судьбы, именно 1 марта 1881 года, когда состоялось седьмое (удавшееся) покушение на жизнь царя-освободителя, Александр II сообщил графу Лорис-Меликову, что его проект Конституции будет вынесен на обсуждение Совета министров.

Всего через два часа после этого на набережной Екатерининского канала народоволец Рысаков бросил бомбу в карету императора. Император при этом не пострадал, но он захотел поговорить с покушавшимся. В это время Игнатий Гриневицкий бросил вторую бомбу прямо под ноги царю.

Новый же император Александр III немедленно отправил Лорис-Меликова в отставку и написал резолюцию: «Слава Богу, этот преступный и спешный шаг к Конституции не был сделан, и весь этот фантастический проект был отвергнут в Совете Министров весьма незначительным меньшинством»

Радбод — последний независимый король фризов, отказался переходить в христианство, заявив, что лучше он будет целую вечность гореть в аду со своими языческими предками, чем блаженствовать в раю вместе со своими врагами

30 августа 1918 года молодой поэт Леонид Каннегисер убил председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого. Причиной убийства было желание искупить вину своей нации за содеянное евреями-большевиками: «Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он — отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев».

По иронии судьбы это убийство стало оправданием и одной из причин жесточайшего «красного террора». На следующий день газета «Правда» писала: «настал час, когда мы должны уничтожить буржуазию, если мы не хотим, чтобы буржуазия уничтожила нас». 3 сентября в одном только Питере было расстреляно свыше 500 заложников.

Эрнст Неизвестный:

«Я был ранен очень тяжело, разрывная пуля пробила грудь, выбила три ребра, три межпозвоночных диска, порвала плевру. Я только много позже узнал, что я почти Рэмбо, потому что убил двенадцать фашистов. И это был рукопашный бой, лицом к лицу в окопах. Ну и, естественно, я начал умирать. Пока меня везли, немцы вовсю бомбили, мне еще досталось взрывной волной, добавилась контузия.

Так что в конце концов я весь был закован в гипс, абсолютно невменяем. И в какой-то момент меня сочли мертвым и отнесли в подвал. Однажды санитары, молодые мальчишки, потащили меня. А тяжело же, они меня неловко сбросили — что с мертвым считаться?! И тут с гипсом что-то произошло, сдвинулось, я заорал. Меня и реанимировали...»

«Я никогда не был диссидентом, принципиально. Хотя неприятности у меня были вполне диссидентские. Мне не давали работы, не пускали на Запад. Против меня возбуждались уголовные дела, меня обвиняли в валютных махинациях, в шпионаже и прочем. Меня постоянно встречали на улице странные люди и избивали, ломали ребра, пальцы, нос.

Кто это был? Наверное, Комитет. И в милицию меня забирали. Били там вусмерть – ни за что. Обидно было страшно и больно во всех смыслах: мальчишки бьют фронтовика, инвалида войны... А утром встанешь, отмоешь кровь – и в мастерскую; я ж скульптор, мне надо лепить. Нет, нет, я не был диссидентом – готов был служить даже советской власти.

Я же монументалист, мне нужны большие заказы. Но их не было. А хотелось работать! Я шестьдесят семь раз подавал заявление, чтоб меня отпустили на Запад, я хотел строить с Оскаром Нимейером, он звал. Но меня не пускали! И тогда я решил вообще уехать из страны... Я не мог терять время. И думал, что умру... ну, в шестьдесят. Надо было спешить, чтоб что-то успеть. И я уехал... Это было десятого марта семьдесят шестого года».

Он отважился поссориться с Хрущевым, когда тот был у власти, и помирился с ним, когда вождь был свергнут, после поставил памятник на могиле бывшего генсека. И упорно отказывался от гонорара, но сын, Сергей Никитич, настаивал, совал пачку денег – это когда они в машине ехали с Новодевичьего.

И Эрнст, наконец, взял пачку – для того чтобы швырнуть ее в открытое окно «Волги». Банкноты летели за машиной, кружась наподобие листьев.

Майкл Маллой, известный также как Железный Майк и Долговечный Майк – американский бездомный из Нью-Йорка, прославившийся своей невероятной живучестью.

Майкл Маллой родился в Ирландии. Был он человеком далеко не праведного образа жизни, безнадежно много пил и был бездомным. Семьи у него не было, никаких близких людей тоже, это был опустившийся человек, о котором в случае его смерти вряд ли кто-нибудь бы всплакнул или даже вспомнил. Этим и решили воспользоваться пятеро предприимчивых проходимцев, которые решили убить его ради страховки. Один из них был владельцем бара, в котором Майк частенько ошивался, и в какой-то момент он стал бесплатно и щедро подпаивать Майка, чему тот был несказанно рад.

Вскоре пьянство Майка достигло таких пределов, что любой другой человек уже не выдержал бы и умер, но Майк оказался крепким орешком, и вскоре владелец бара призадумался – очевидно, что алкоголем парня было не убить – организм его поглощал и перерабатывал любое пойло с завидным постоянством. Тогда пятеро сговорились еще раз и начали подсыпать Майку в алкоголь всевозможные яды. Майк их не замечал. Так, он преспокойно пил антифриз, скипидар и крысиный яд, не проявляя даже малейших признаков отравления.

Однажды преступный трест накормил его пропитанными древесным спиртом устрицами – Майку было хоть бы что. Потом в ход пошли бутерброды с крысиным ядом и даже с мелкими гвоздями. Все было без толку, Майк неизменно оставался живым.

Отчаявшись отравить 'неотравляемого' пьяницу Майка, друзья решили пойти другим путем и однажды, когда он по своему обыкновению напился до беспамятства, они вытащили его на мороз и положили прямо на снег. На улице было -26, мороз крепчал, а на голую грудь Майка недоброжелатели налили воды. Они ушли, оставив парня умирать на снегу, будучи в полной уверенности, что на этот раз он не выживет.

На следующий день Майк уже слонялся по улице в надежде найти себе бесплатную выпивку.

Отчаявшись, а отчасти испугавшись, недоброжелатели решили действовать уже наверняка, и тогда один из них просто смел его своим автомобилем, проехав по Майку на скорости около 72 км/ч. На три недели Майк и вправду попал в больницу, но о том, чтобы умереть, речи все же не шло. Друзья-преступники уже готовили документы для страховки, уверенные, что после столь сокрушительной аварии не выживет никто, даже Майк, но через несколько недель того уже снова можно было видеть на улице.

22 февраля 1933 года преступный план все же сработал – после того, как пьяного до бесчувствия Майка уволокли в кухню и засунули ему в рот шланг с газом, он умер. А злоумышленники получили деньги по страховке.

Позднее все, кроме одного убийцы отправились на электрический стул, причем попались они на собственной глупости, из-за неумения держать язык за зубами. Они принялись рассказывать историю Железного Майка, как они его прозвали, в барах. В итоге история эта дошла и до полицейских, и расследование было недолгим и несложным. В итоге перед судом предстали все пятеро, и четверо были казнены на электрическом стуле.

История о Долговечном Майке осталась гулять легендой в городских барах и забегаловках. Позднее о нем не раз упоминалось во многих песнях, а персонаж Долговечного Майка до сих пор встречается в фольклоре.

Рассказ о потерянном бомбардировщике и невероятной жажде жизни (11 фото)

4 апреля 1943 года 25 американских тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков B-24 «Либерейтор» поднялись в воздух с авиабазы в ливийском городе Салух и отправились на бомбардировку Неаполя в союзной немцам Италии. Среди них была машина с номером 64 под именем «Lady Be Good». Для самолета и его экипажа, состоявшего из девяти человек, это был первый боевой вылет.

Все самолеты группы благополучно вернулись с задания, кроме «Леди Би Гуд». Незадолго до предполагаемого возвращения на земле получили радиосообщение от командира, лейтенанта Хаттона, который сообщил о неисправности радиокомпаса, по которому самолет выходил на сигнал радиомаяка базы, и запросил информацию о расположении аэродрома. Ему ответили, но больше самолет на связь не выходил. Поиски на море и побережье ничего не дали — «Леди Би Гуд» бесследно исчез. Многие самолеты тогда падали в море, судьба экипажа была ясна, летчиков записали в число многих потерь той войны, и историю «Леди Би Гуд» посчитали законченной.

Через 15 лет, 9 ноября 1958 года, британские нефтеискатели, пролетая над ливийской пустыней в глубине континента, заметили на земле разбитый B-24.

Это сообщение отредактировал SESHOK - 23.08.2016 - 20:28

11

Они сообщили о находке своим военным, но там никто этим не заинтересовался. Наконец, геологи в феврале 1959 года сами организовали экспедицию к самолету. Когда они достигли места крушения, на носу самолета они увидели номер 64. Это был «Леди Би Гуд».

Судя по тому, что три двигателя из четырех остались целыми, только погнулись пропеллеры, при посадке работал только один двигатель.

На борту не было ни летчиков, ни их парашютов. Остались нетронутыми запасы воды и продовольствия. Также отсутствовали спасательные плавжилеты. Было ясно, что экипаж покинул самолет в воздухе, когда стало заканчиваться горючее и двигатели начали останавливаться.

Но почему самолет оказался более чем в 600 километрах от побережья? Почему экипаж не воспользовался запасами на борту? Зачем им в пустыне понадобились плавательные спасательные жилеты?

Неуправляемый самолет совершил на удивление удачную посадку. Он проехал по песку более 600 метров, прежде чем фюзеляж переломился надвое. Несмотря на длительное пребывание в суровом климате, самолет и его оборудование находились в прекрасном состоянии. Были исправны пулеметы, отлично работало радио. На самолете C-47 геологов (он виден позади самолета на снимке ниже) как раз сломалось радио, и его заменили радиостанцией с «Леди Би Гуд».

Вокруг места крушения была проведена поисковая операция. В 30 километрах к северу были обнаружены части летного снаряжения и парашюты, прижатые к земле камнями, разложенные в виде стрелы, указывающей на север. Дальнейшие поиски ни к чему не привели. Операцию пришлось прекратить, так как суровые природные условия пустыни угрожали жизни самих поисковиков.

Однако, бывает, когда все усилия тщетны, помогает простая случайность. Через год после первого обследования «Леди Би Гуд», в феврале 1960 года экспедиция нефтедобытчиков обнаружила более чем в 130 километрах севернее самолета мумифицированные тела пятерых человек. Рядом валялись фляжки, фонарики, куски летной формы, обрывки парашютов и другие вещи, по которым было точно определено, что это члены экипажа «Леди Би Гуд». На снимке ниже они уже накрыты американскими флагами.

Среди вещей был найден дневник Роберта Тонера, второго пилота, в котором он описывал происходящие события в течение 8 дней — с 5 по 12 апреля. По нему наконец узнали то, как «Леди Би Гуд» оказался в глубине ливийской пустыни.

***

В тот первый для «Леди Би Гуд» вылет все не заладилось с самого начала. Песчаная буря, начавшаяся перед взлетом, помешала бомбардировщику присоединиться к основной группе. К Неаполю самолет подошел уже поздно вечером, когда другие бомбардировщики уже возвращались на базу. Видимость была плохой, пилоты вообще не понимали, где находятся. Так и не выполнив задание, самолет развернулся назад. Бомбы были сброшены над Средиземным морем.

При предполагаемом подходе к Салуху командир сообщил на землю о неисправности радиокомпаса, но не получил ответа. Неопытный штурман, который, к тому же, не выполнял все обязанности по прокладке курса и отслеживанию положения самолета, ничем не смог помочь. Из-за сильного ветра самолет отклонился от курса и пролетел мимо Салуха. Видимость была плохая, и летчики считали, что все еще летят над Средиземном морем. Именно поэтому они надели спасательные жилеты. Когда через два часа горючее стало кончаться и один за другим заглохли три мотора, они выпрыгнули с парашютами. После того, как они покинули самолет, он пролетел еще 30 километров, пока не упал.

На земле они собрались вместе. Их оказалось восемь человек — бомбардира лейтенанта Джона Воравки не было. Летчики посчитали, что они не сильно удалились от побережья и решили двигаться на север. Они не знали, что до ближайшего населенного пункта на севере несколько сотен километров — добраться до него у них не было никаких шансов. Если бы они пошли на юг, то меньше, чем за день достигли своего самолета с запасами воды, продовольствия и работающим радио. Кроме того, в том же районе находился оазис.

Но решиться идти на юг, вглубь пустыни, было, конечно, морально тяжело. Они выбрали путь на север — решение оказалось роковым: впереди было огромное песчаное море, перед которым пасуют даже отлично подготовленные и снаряженные экспедиции. Трудно представить себе страдания людей, шедших день за днем без воды и пищи под жесточайшим солнцем, ожидавших, что вот-вот они увидят спасение среди песчаных дюн. Через пять дней, пройдя более ста километров, изможденные летчики остановились. Трое из них, кто еще был в состоянии идти — стрелки Гай Шелли, Вернон Мур и бортинженер Гарольд Рипслингер — отправились за помощью. Но помощи оставшиеся летчики так и не дождались. Все члены экипажа умерли в течение последующих трех дней.

***

После обнаружения тел пятерых летчиков с «Леди Би Гуд» поиски развернулись с новой силой. 12 мая 1960 года в 34 километрах к северо-западу от места нахождения останков пяти членов экипажа было обнаружено тело Гая Шелли, а 17 мая в 42 километрах к северу от Шелли были найдены останки Гарольда Рипслингера. Тело Вернона Мура так и не было найдено. Правда, вспомнили о сообщении британского патруля 1953 года, который как раз в этом районе наткнулся на истлевшее до костей тело человека, при котором не было никаких документов. Останки сфотографировали и похоронили. По снимку скелета с уверенностью опознать его оказалось невозможно. Но документов при Муре действительно быть не могло — они остались с первыми пятью членами экипажа.

В августе 1960 года нефтедобытчики из «Бритиш Петролиум» наткнулись в пустыне на тело Джона Воравки — того самого, который не присоединился к остальным после приземления с парашютом. Оказалось, что у него не раскрылся парашют и он погиб сразу от удара о землю; получается, ему повезло больше всех. Присланная за телом команда военно-воздушных сил обнаружила всего в 800 метрах от тела Воравки место сбора остальных членов экипажа, которое узнали по выброшенным парашютным стропам и высотному снаряжению.

То, что члены экипажа «Леди Би Гуд» продержались неделю в таких условиях (температура воздуха, по записям в дневнике Роберта Тонера, достигала 55 градусов), имея всего пол-фляжки воды на всех, и прошли такое расстояние, пример невероятного мужества и силы воли. Когда «Леди Би Гуд» нашли, но судьба ее экипажа еще была неизвестна, эксперты говорили, что люди должны были способны прожить максимум три дня и пройти по пустыне всего
40-50 километров.

После прекращения поисков экипажа «Леди Би Гуд» остался в пустыне. С него сняли двигатели для изучения в компании McDonnell-Douglas (позднее переданы в национальный музей Военно-воздушных сил США, на фото ниже), часть оборудования и деталей использовали на других самолетах. Остальное растаскивали на сувениры нефтедобытчики и местные жители.

Только в 1994 году всё, что осталось от самолета, было перевезено для хранения на ливийскую военную базу в Тобруке, где и находится по сей день.

Все члены экипажа «Леди Би Гуд», кроме Вернона Мура, были доставлены в США и похоронены в родных местах. Осталась фотография веселых молодых ребят у своего самолета:

Слева направо:

1-й лейтенант Уильям Хаттон (William J. Hatton ) — пилот;
2-й лейтенант Роберт Тонер (Robert F. Toner) — второй пилот;
2-й лейтенант Дипи Хэйс (D.P. Hays) — штурман;
2-й лейтенант Джон Воравка (John S. Woravka) — бомбардир;
техник-сержант Гарольд Рипслингер (Harold J. Ripslinger) — бортинженер;
техник-сержант Роберт ЛаМотт (Robert E. LaMotte) — радист;
старший сержант Гай Шелли (Guy E. Shelly) — стрелок;
старший сержант Вернон Мур (Vernon L. Moore) — стрелок;
старший сержант Самюэль Адамс (Samuel E. Adams) — стрелок.

Месть в Дахау (12 фото)

29 апреля 1945 года, после освобождения концлагеря Дахау, американские солдаты из 45-й дивизии пехоты США, входящей в состав 7-й армии и заключенные лагеря расстреляли из пулеметов 560 немецких военнопленных и гражданских лиц, служивших в охране и обслуге лагеря.

Сдавшиеся охранники лагеря

На расстрел ведут первую группу. Заключенные показывают американским солдатам охранников. Лейтенанты Уильям Уолш (четвертый слева спиной к камере) и Башихид, организовали селекцию пленных на тех, кто были служил в Вермахте и тех, кто состоял в СС. Затем группа из примерно 200 эсэсовцев двинулась на угольный двор возле из котельной. По дороге у всех Waffen-SS под дулом пистолета отобрали часы, кольца, механические карандаши, ручки и деньги. Их расстреляли сразу из различных видов оружия - пулеметов, карабинов и пистолетов