Игрушечные короли

Как предприниматели из Кобрина (Беларусь) купили четыре завода игрушек в Европе

Начиналось все в 1998 году с одного станка и трех предприимчивых парней: механика Владимира Кивако, его брата педагога Петра и инженера Андрея Гольцмана. Свою фирму они назвали просто — «Полесье». С тех пор коллектив вырос до 2300 человек, они смогли завоевать европейский рынок и купить фабрики в Испании, Италии и Германии. Как производят игрушки для детей из 32 стран мира, и секреты успеха кобринчан.

«Россия объявила дефолт, и мы думали, что нам конец»

— У меня часто спрашивают, почему игрушки, что, мол, я не наигрался в детстве? — смеется директор фабрики «Полесье» Андрей Михайлович, встречая нас на проходной. Он ведет нас внутрь и попутно здоровается со всеми работниками.

— А все просто. Помните девяностые годы? Тогда игрушек было очень мало. Те, что производили в Беларуси, были корявые и страшные. А все яркие и красивые возили из Польши. Один из наших партнеров как раз их и продавал. И я тоже у него заказывал. Он говорит однажды: «Смотри, игрушки нормально идут. А давай попробуем здесь их делать». Так и открылись. Они с братом да я.

37 фото + текст. Не ломайте, пожалуйста.

Это было небольшое помещение в здании УПТК «Полесьеагрокомплект» в Кобрине. По словам директора, название «Полесье» взяли, чтобы в «лихие девяностые» не привлекать лишнего внимания.

— Первыми игрушками были пирамидки. Мы тогда станок в Украине купили. Всего было 10 человек. Все сами делали: и сырье привозили, и игрушки делали, и продавцам отвозили, — вспоминает бизнесмен. — 1 августа 1998 года получили наш первый сертификат. Мы тогда развезли все игрушки без предоплаты. Нас-то никто не знал, поэтому приходилось отдавать вот так. И тут 7 августа Россия объявила дефолт. Курс доллара взлетел с 6 рублей до 23. А товар-то отдали, когда он был по 6… Тогда сразу были мысли: ну, вот и все, конец…

— И как вы выкрутились?
— Собрали деньги у продавцов. И сразу закупили сырье. Оно тогда не успело подорожать. 18 тонн купили. Этого хватало на целый год работы. Сравните: сейчас мы за сутки 40 тонн перерабатываем, а тогда 18 тонн было аж на год. В общем, как-то потихоньку-потихоньку стали выкарабкиваться.
Количество станков «Полесья» росло, рос и коллектив: 18 работников, 100… А сейчас на предприятии общей площадью в 110 тыс. квадратных метров работает 2300 человек.

«У нас нет лучшей продукции для Европы и худшей для России с Украиной»

— Вот он, этот наш первый станок, — показывает бизнесмен на зеленую «каракатицу» в углу производственного цеха, которая выглядит как прабабушка по сравнению с сегодняшними станками. Их на предприятии сейчас 116. Это термопластавтоматы немецких компаний Demag и Arburg, австрийской фирмы Engel и робототехнический комплекс от Wittmann.

— Этот станок работает без участия человека, — показывает на станок Engel Андрей Михайлович. Автомат в нем методически достает детали и ставит их на конвейерную ленту.

— Вакуумом засасывается сырье, там оно расплавляется, потом идет в пресс-форму и выдавливается. Так получаются детали, — говорит директор.

Сырье в эти станки загружает пневмозагрузочная система Koch. Производство работает 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

— Процесс останавливается всего три раза в году: на Новый год, на Пасху и на Рождество, — объясняет бизнесмен. К слову, в производственном цеху пластмассой практически не пахнет. Да и для здоровья, по словам Андрея Михайловича, вреда здесь нет абсолютно.

— Собственно, чтобы развеять слухи о вредности нашего производства, мы стали делать экскурсии на предприятие, — объясняет он. — К нам регулярно приходят не только санитарные органы, но и школьники, дети из детских садов, делегации. Мы открыты для всех.

На своем сайте компания утверждает, что материалы, из которых изготовлены игрушки, экологически чистые. Сырье «Полесье» закупает в СНГ и Европе. По мнению Андрея Михайловича, белорусская пластмасса, к сожалению, по качеству для их игрушек не подходит. Для окраски пластмассы используют пищевые красители, чтобы дети могли спокойно и без аллергии пробовать изделия «на зуб».

— Качество — это наш принципиальный подход. К слову, нас часто упрекают в этом, — объясняет Андрей Гольцман. — Мол, такое время тяжелое, нужен более дешевый товар. Просят даже поменять материалы. Но мы говорим «нет».

Наши европейские партнеры часто удивляются этому. Говорят, мол, мы же должны продавать больше и больше. Ребенок должен взять игрушку на улицу, сломать. И мама должна сразу купить следующую. А мы считаем, что ребенок должен играть с ней, а не ломать. И она должна работать, а не стоять на полке. Более того, у нас нет отдельно продукции худшего качества для России или Украины и лучшего для Европы. Она вся одинаковая для всех. И что интересно, в Европе наши, белорусские стандарты качества ценят. У нас гораздо жестче требования: по органолептике, по запаху и даже по свинцу. Поэтому и европейские сертификаты нам получить проще.

«Средняя зарплата у нас — 6,7 млн»

Мы идем в инструментальный цех. Здесь изготавливают и ремонтируют пресс-формы и оборудование предприятия.

— Очень сложные и высокоточные машины. Загляните в микроскоп. Это высокоточная сварка, — говорит Андрей Михайлович. — А это 3D-принтер. На нем делают прототипы будущих машин.

...

Дальше по курсу — цех сборки. Это самый большой цех на предприятии. Штат сотрудников здесь — почти тысяча человек. Но, что примечательно, собирают игрушки для детей практически одни женщины. Каждый день из-под их ловких рук уходит на рынок 15 фур игрушек.

— Мужчины не справляются. Тут дело в психологии. Они более скрупулезны, усидчивы и дотошны, — здоровается с работницами Андрей Михайлович. — Правда, есть и возрастной фактор. Женщинам после 40 уже тоже тяжеловато держать такой ритм. Поэтому у нас и коллектив молодой: средний возраст работников — примерно 32 года.

В цеху все необычайно чисто, нет ни обрезков, ни валяющихся деталей. Работницы собирают все четко и быстро, прямо как часовой механизм.

...

...

— У нас в цеху везде стоят видеокамеры. Это дисциплинирует работников, — объясняет Андрей Михайлович. — Вообще, дисциплина довольно строгая: без этого никак. Никакого запаха алкоголя на рабочем месте. Это недопустимо. Но, несмотря на строгость, люди остаются у нас надолго. А костяк коллектива — почти 200 человек — работает с нами уже более 10 лет.

— С оплатой все прозрачно: цены на все изделия висят в цеху. Человек приходит, у него есть задание. Он его выполняет и уже к вечеру четко знает, сколько заработал за день. Средняя зарплата по предприятию — 6,7 млн, — отмечает директор. — Для Кобрина это очень неплохо.

...

Собранные машинки, экскаваторы, домики — всего более 1000 наименований — идут на склад. А уже там формируют заказы. Их «Полесье» развозит на собственных фургонах: у предприятия есть свой автопарк.

На складе фабрики сейчас хранится двухнедельный запас продукции. Но это пока нет пикового сезона. Андрей Михайлович говорит, что в сезон, в октябре, ноябре и декабре, они загружают свои фуры продукцией прямо из сборочного цеха.

— Мы и с «ипэшниками» работаем, комплектуем для них заказы поштучно, — удивляет директор и тут же объясняет: — Чем больше мелких клиентов, тем устойчивее предприятие. Потому что как только ты начинаешь работать с 2—5 большими компаниями, ты начинаешь от них зависеть. Может быть все что угодно: и сговоры, и проблемы. И ты будешь никому не нужен.

«Немцы были в шоке от того, что мы купили их Wader»

Основной рынок у «Полесья» — это Россия. Туда идет львиная доля всей производимой продукции. Но география поставок широкая — 32 страны мира. Смогли кобринчане пробиться и в Евросоюз.