Авария на атомной подлодке К-27 проекта 645 в Баренцевом море 24 мая 1968 года

Давно не выкладывал статейки об инцидентах и авариях на атомных подлодках советского и российского ВМФ, а тут попалась под руку статейка об аварии, случившейся на АПЛ К-27. Несмотря на то, что эта история много где публиковалась, на ЯПе я ее не нашел даже с супер-пупер боянопоиском. В общем, если что, извиняйте.

Будет много букв, фото и даже видео, постараюсь не тупить. Просьба не ломать, как закончу - отпишусь.

Источники: раз, два

В октябре месяце 1955 года Совет Министров СССР принял Постановление о разработке опытной атомной лодки проекта 645 с жидкометаллическим теплоносителем (ЖМТ).

Внешне АПЛ К-27 (проект 645) сохранила фамильное родство с  первой атомной лодкой К-3 («Ленинский комсомол») и фактически являлась ее  глубокой модификацией. Помимо нового «атомного сердца», корабль получил лёгкий корпус из новой маломагнитной стали, «обшитой» звукопоглощающим резинокордным покрытием. Это позволило значительно уменьшить массу размагничивающего устройства, и вдвое сократить количество отверстий в прочном корпусе. Из той же маломагнитной стали были выполнены и балластные цистерны.

Следует отметить, она не  уступала и  американской атомной ПЛ «Сивульф», а по скорости хода и  глубине погружения превосходила ее.

Итак, 24 мая 1968 года. День аварии.

Ряд аббревиатур и не всем понятных сокращений я перевел, но с некоторыми не справился, в частности не совсем понял что такое СЛ "X" (химслужба?), СЛ-"М" (медслужба?), Д-1 (?).

8:41 — Встали под  РКП.

9:27 — Срочное погружение.

9:29 — Начали испытания ППУ — проведен инструктаж личного состава пульта о порядке развития оборотов. Вызван командир БЧ-5.

11:28 — Боевая тревога для Б4−3 для прострелки ТА № 7,8

12:00  — получен доклад по телефону начальника СЛ "X", что Курк-1 показывает ненормальную радиационную обстановку в 4-ом отсеке. На мой вопрос: "Опять Аргон-41? 7−10 ПДК?" — поступил ответ: «Не знаю, много».

Вопрос: «Что сделал начальник СЛ "X" и что предполагается делать?», поступил доклад: «Дал указание на пульт ГЭУ о выходе личного состава из 4-го отсека, и что есть необходимость всплыть и вентилировать 4-ый отсек в атмосферу».

Одновременно я дал указание выяснить обстановку совместно с пультом ГЭУ: «Не мудрит ли там пульт»? Дана команда командиру БЧ-5 выявить у пульта обстановку (на  пульте в  данный момент находятся командир Д-1, представители ОКБ «Гидропресс» и в/ч 27177)

12:10 — Всплытие на перископную глубину для вентиляции 4-го отсека.

12:15 — Всплыли в крейсерское положение. С пульта ГЭУ поступил по телефону доклад, что уровень радиации на левом борту падает, причины выясняют, и что л/с выведен из 4-го отсека. После получения докладов начальника СЛ "X" о радиационной обстановке мною дана команда по ПЛ «4-й отсек зона строгого режима. Проход через 4-й отсек закрыт».

12:15 — с мостика затребовал у ЦП, где был командир БЧ-5, доклад с пульта ГЭУ. Командир Д-1 доложил, что «Р»  — переведено на правый борт, с левым разбираются и что причина возможно в аварийной защите (АЗ), что в трюме за АК — много воды (течь парогенератора?), был разговор с командиром БЧ-5 о газовом контуре, компрессоре, они давали газлвую активность. Боевая тревога при всплытии не объявлялась.

13:00 — Командир БЧ-5 запросил разрешение пройти на пульт ГЭУ и в 4-й отсек для выяснения обстановки, на что получил разрешение.

13:30 — Затребовал от начальника СЛ "Х" доложить, что делается им и в чем причина ненормальной обстановки в 4-ом отсеке. Поступил доклад, что делаются замеры и выясняются причины, и что 4-й отсек необходимо интенсивно вентилировать.

14:00 — Продувание среднего балласта, проведение системы погружения в исходное положение, спуск воды с шахты вентиляции. Пущена система вентиляции 4-го отсека. Ветер юго-западный, до личного состава на мостике радиактивность не доходила. Узнаю, что начальник СЛ "X" определил и передал Д-1, что время пребывания в 4-ом отсеке не более 15−20 минут в противогазах.

14:30 — Поступил доклад от начальник СЛ «М», что спецтрюмные получили облучение и некоторых из них рвет, тошнит. Посоветовавшись с начальником СЛ «М», что делать со спецтрюмными, выдавать ли «цистамин» им и остальному л/с, приняли решение о том, что спецтрюмных нужно вывести в 1-й отсек (часть уже была там) и оказать им соответствующую помощь, а остальному л/с «цистамин» не выдавать. Совместно с командиром БЧ-5 принято решение работы в 4-ом отсеке по выявлению и устранению причин неисправности ГЭУ будут проводить офицеры Офман, Ялов, Домбровский.

14:35 — Объявлена команда «Зона строгого режима» по всей ПЛ: поступил запрос СПК Воробьева, что делать дальше с л/с. Приказал действовать по плану: производить большую приборку; л/с находится в тех отсеках, где он находится в настоящей момент. Вызвал начальника СЛ «X» с докладом. Ничего нового начальник СЛ «X» не предоставил. Вызван представитель СРВ (Пасхалов). Он предложил донести на берег о ненормальной радиационной обстановке и установить «дозу оправданного риска». Ответил ему (в присутствии майора Ефремова — начальника СЛ «М»), что я  доложил о всплытии и следовании в  базу, а в отношении «дозы оправданного риска» — нет надобности ее устанавливать, т.к. аварийных партий в 4-ом отсеке нет, остальной л/с оттуда выведен. Ст.л-т Пасхалов с этим согласился и в дальнейшем этот вопрос не поднимался.

15:03 — Отдраили люк 4 отсека (на 15−20  мин). Убыл на пульт ГЭУ. Перед этим отдал приказ о принятии мер безопасности при открытии люка (его открывали с  верхней палубы).

15:30 — Потребовал доклад от начальника СЛ «X». Получена рекомендация усилить вентиляцию 4-го отсека путем подачи воздуха со стороны 3 и 5-х отсеков, что и было сделано.

16:30 — начальник СЛ «X» доложил, что раиактивные газы есть и в остальных отсеках, и что нужно вентилировать всю ПЛ. Мною дано приказание давать ВВД в 1-й и IX отсеки, отдраив переборочные двери и принять меры безопасности.

17:30 — Подошли к внутреннему рейду, отдраили люк 8-го отсека. Дана команда по ПЛ, чтобы л/с швартовых партий, находящейся в кормовых отсеках, выходил на швартовку через люк 8-го отсека.

Вот так 24 мая 1968 года завершился аварийный поход опытной, экспериментальный атомной лодки К-27 Северного флота.

Если коротко, в полдень 24 мая 1968 года в реакторном отсеке АПЛ К-27 резко возросла гамма-активность, в десятки раз превысив нормы, произошел выброс радиоактивных газов в помещения реак-торного отсека. Так как это является признаком повреждения ядерного топлива, личный состав включил, или, как говорят на флоте, сбросил аварийную защиту поврежденного левого реактора.

Специалисты-атомщики говорят, что если бы подводники вовремя не приняли все необходимые меры безопасности, то в реакторе мог бы произойти тепловой взрыв, который вполне мог бы разнести прочный корпус подлодки. Так через 18 лет взрыв реактора на АЭС в Чернобыле разнес корпус четвертого блока станции. Радиацию могло бы разнести не только до берегов СССР, но и до Норвегии, и до Британии, и до других стран Европы.

Как выяснилось позже, в результате аварии разрушилось около 20 процентов тепловыделяющих элементов. Причиной аварии, как потом выяснила правительственная комиссия, стало нарушение теплоотвода от активной зоны.

Это сообщение отредактировал gizphone - 4.06.2020 - 13:27

Здесь добавлю воспоминания главного старшины АПЛ К-27 Вячеслава Мазуренко, работавшего в турбогенераторном отсеке.


Заканчивались третьи сутки. Экипаж был измотан. Мы вышли на пять дней, для того чтобы проверить [все системы], прийти в базу, два-три дня отдохнуть и уйти вокруг шарика: была задача примерно в течение 70 дней обойти земной шар без всплытия. Это, конечно, не прогулка, вы сами должны понимать, что речь шла не только об испытании новой техники, но и сборе секретных данных о базах [противников СССР].

Мы прошли все испытания и ждали возвращения на базу. С нами было трое ученых из института, которые наблюдали за работой реактора. Они подошли к капитану и сказали, что все нормально и можно возвращаться. Но командир сказал, что у нас осталось еще два дня, в которые он может посмотреть на экипаж, решить, кого взять [в кругосветный поход]. Ученые попросили: давайте мы еще раз проверим на мощность реакторы. Тот дал добро.

Была нормальная обстановка. Переборки открыты. Каждый нес свою вахту. Четвертый отсек - с ядерными реакторами, а я нес службу в пятом. Мы через переборку разговаривали со спецтрюмными, которые обслуживали реакторы, обсуждали, как пройдет поход, мы уже домой собирались. Через полгода у меня уже заканчивалась служба. Потом уви-дели, что началась беготня по лодке.

Заскочил наш химик-дозиметрист. У нас прибор висел, но всегда был выключен. А, честно говоря, на пальчиковые дозиметры мы не обращали внимания. Дозиметрист включил стационарный прибор - стрелка зашкалила. Он не поверил. Мы видели, что у него вид был очень удивленный и испуганный. Он побежал дальше, а потом вернулся назад. Мы его спрашиваем: "Алексей, в чем дело?" - а он махнул рукой и побежал. А по-том началась беготня офицеров. Мы так и не поняли, [что произошло], потому что радиация не имела ни запаха, ни цвета.

Мы немного испугались спустя два часа, когда начали из четвертого отсека выходить спецтрюмные - и некоторых поддерживали за руки, потому что они сами уже не могли идти, и шли в кормовые отсеки. Тогда мы поняли, что что-то ненормально. Хотя мы все это первоначально списывали на усталость: трое суток без сна, - и лишь в госпитале мы поняли все до конца.

Когда лодка всплыла и начала двигаться на базу, то руководство дивизии дало команду: лодке приостановить движение и ждать особого указания. [Капитан] же принял решение, исходя из информации, которую я собирал по крупицам, идти на базу, сказав, что если я постою еще несколько часов, то мне вести корабль на базу просто будет неко-му.

Когда мы пришли, он рассказывал, что все начальство просто сбежало с пирса, потому что там стояли стационарные счетчики-ревуны, и такое излучение исходило от корабля, что они ревели, звенели. Это было слышно и в самой Гремихе (где находилась база), и в Островном. Все командование ветром сдуло с пирса, но потом прибыл командир дивизии на УАЗике, быстро забрал капитана и уехал. А экипаж остался со старпомом сам за себя.

Мы, единственное, помогли вынести спецтрюмных человек шесть до машины, а потом добирались два километра до казармы, кто как мог. [По пути] рвало, были головные боли. Только потом кто-то опомнился и стали посылать машину, подбирать моряков.

Последняя партия прибыла [в госпиталь] в Ленинграде 29 мая - почти пять суток [после аварии]. Нас разделили всех по палатам по отдельности: было спецотделение первое, и две недели мы вообще не контактировали ни с кем. Нагнали матросов, офицеров, они костный мозг свой сдавали, кровь переливали, а через две недели разрешили нам вставать. И когда я зашел к своим друзьям, спецтрюмным Виталику Гриценко и Саше Петренко, увидел их, тогда я в действительности понял, что такое радиация.

Тогда было такое положение, что должна была состояться врачебная военная комиссия, и каждого должны были признать годным или негодным к военной службе. И такое было отношение этой комиссии к нам-морякам срочной службы, которые завершали четвертый год службы: автоматически вызывали, выслушивали претензии (голова болит, тошнота, усталость) и говорили в ответ: "Комиссия приняла решение признать вас годными, здоровыми. Свободны!"

Если офицеров предупредили, что пять лет они, желательно, не должны иметь детей, то нам никто этого не говорил. Никаких справок, документов. Каждому еще подсунули расписку: на 25-30 лет мы расписались молчать, никому не раскрывать военную тайну.

Тем самым лишили практически всех моряков срочной службы возможности элементарно проходить медобследование с учетом того, что произошло на корабле. И если офицеры каждые полгода проходили курс лечения, то остальные, кто демобилизовался, разъехались по большой стране Советов, оставались сами с собой и тихо умирали.

Спустя 25 лет начали получать справки, где говорилось "Принимал непосредственное участие в ликвидации ядерной аварии на такой-то лодке. Получил дозу облучения". Первоначально нам сказали, что мы получили дозу 250-300 рентген, но нигде записей никаких нет, и даже из медицинских книг офицеров и сверхсрочников убрали эти дозы, и практически никому по сегодняшний день [точных цифр] не пишут.

По прибытии в базу все спецтрюмные сразу же были отправлены в санчасть. Автору этих записей, будучи в  то время старшиной команды турбогенераторщиков (5 отсек), пришлось помогать дойти до машины своим товарищам из  реакторного отсека, которые уже самостоятельно не могли идти.

25 мая первая партия из десяти человек, куда входили все спецтрюмные Николай Логунов, Виктор Гриценко, Вадим Куликов, Александр Петров, Евгений Дурденко, Максим Офман и другие была отправлена самолетом командующего Северным флотом Лобова в Ленинград в 1-й военно-морской госпиталь.

Всех положили в спецотделение (11-е отделение). Отдаю должное всем врачам, медсестрам, работникам госпиталя военно-медицинской академии, которые сделали все, чтобы спасти тех моряков - подводников, которые получили запредельные смертельные дозы.

Всего 24 мая 1968 года переоблучилось 144 человека. Из них, если судить по книге Н.Мормуля «Атомная подводная эпопея», 20 человек получили облучение от 600 до 1000Р.

Несмотря на принимаемые врачами меры, 27.05.1968 г. в 21:45 в госпитале умирает штурманский электрик Воевода, 16 июня уходит из жизни Витя Гриценко, 18 июня — Вадим Куликов, 24 июня — Саша Петров. В тяжелейшем состоянии находился старшина спецтрюмных Николай Логунов, получивший более 1000Р. И он выжил! Благодаря врачам, огромной силе воли и своей милой, очаровательной, душевной жене Маше.

Кроме первой десятки через пару дней все переоблученные были с Гремихи направлены в госпитали Ленинграда, Североморска, Москвы. После длительного лечения я и сослуживцы, у которых закончился срок службы, были демобилизованы. Решением ВВК практически всех моряков, которые уезжали домой, признали годными к службе на атомных лодках, к работе с радиационными веществами. Никаких документов, никаких записей в военных билетах об аварии не было. Получившие облучение и ушедшие из жизни из-за тяжелых болезней так и не смогли никому доказать, что их заболевания связаны с полученной в мае 1968 года дозой радиации.

Трагичный опыт с  авариями на атомоходах и  гибелью личного состава К-8, К-3, К-11, К-19 не стал основополагающим в деятельности командования флота и командиров различного ранга.

Созданный 25  мая штаб по ликвидации последствий аварии на лодке принял решение для локализации радиации и  радиоактивного загрязнения ППУ левого борта заложить мешки с дробью. Как потом шутили мичманы и офицеры экипажа: «Всё, Домбровский, Гусев, Мойстус и примкнувший к ним Устенко не смогут теперь браконьерствовать». Это были наши страстные охотники и рыболовы.

Тогда уже была создана более подробная картограмма радиационной обстановки, как аварийного отсека, так и  всего корабля. В четвертом отсеке в районе ПГ левого борта она составляла более 1500 рентген в час (при безопасной дозе не более 15 микрорентген). И снова добровольцы нашей лодки, люди резервного экипажа, прикомандированные с других лодок, а также прибывшие по случаю аварии ученые и конструкторы, ценой своего здоровья закрывали то, что можно было еще сохранить для флота страны.

В начале июня 1968 года корабль обследовала специальная комиссия, которая пришла к выводу о необходимости проведения расхолаживания реакторов и замораживания сплава в ректорах обоих бортов.

По существу, это был смертный приговор К-27 — после замораживания сплава ввести реакторы в  действие становилось практически невозможно. Комиссия пошла на этот вынужденный шаг из-за тяжелой радиационной обстановки, сохранявшейся на корабле. Но, через несколько лет учёным удалось «оживить» уцелевший реактор и поднять его мощность до 20%. Когда же принималось решение, никто не знал о подобной возможности, о невероятной живучести реактора ВТ и ППУ на ЖМТ.

К 20 июня 1968 года необходимые операции по расхолаживанию ППУ и замораживанию сплава завершились. Все механизмы ПЛ были выведены из действия и законсервированы. К-27 была переведена в отстой на  длительное хранение.

Какое-то  время конструкторы и  моряки еще рассматривали различные варианты возвращения подводной лодки в строй. Изучалась возможность использования К-27 с одним восстановленным реактором правого борта, вариант вырезки аварийного отсека и замены жидкометаллической ППУ водо-водяными  установками типа ВМ-А. Но в этот период на флот уже начали поступать более современные атомные ПЛ II поколения и дорогостоящая операция восстановления К-27 была признана нецелесообразной.

Выведенная из  состава флота К-27 почти 13 лет находилась в отстое, ожидая своей участи. Проблема заключалась в том, что не было берегового могильника, способного принять для захоронения столь крупногабаритный объект как реакторный отсек ПЛ. Кроме того, работам по утилизации ПЛ препятствовала сложная радиационная обстановка в  реакторном отсеке и значительное количество радиоактивных элементов, вынесенных из  реактора. 

Дальнейшее содержание АПЛ на плаву становилось все более опасным  — корабль не ремонтировался и практически не обслуживался, цистерны главного балласта теряли герметичность, и АПЛ могла затонуть прямо у причала. Поэтому в апреле 1980 года было решено провести консервацию реакторного отсека и затем затопить К-27 в отдаленном районе у восточного побережья Новой Земли.

В мае 1981 года К-27 поставили в док северодвинского предприятия «Звездочка». Полости оборудования ППУ и ее трубопроводы были заполнены специальным составом, который после затвердевания предотвращал вымывание и  выход из  реактора радиоактивных материалов. Свободные объемы отсека и  цистерну водно-свинцовой защиты заполнили битумом.

Для сохранения плавучести АПЛ во время буксировки через неспокойное Баренцево море четыре цистерны главного балласта заполнили вспененным полистиролом. 

Все операции были выполнены предприятием «Звездочка» в течение лета, и вскоре К-27 отправилась в свой последний путь. Силами ВМФ она была отбуксирована в Карское море и осенью 1981 года затоплена у Новой Земли на глубине около 33 метров.

Такова судьба подводной лодки К-27, единственного корабля проекта 645.

Надстройка К-27 при следовании к точке затопления.

Затопление К-27 в Карском море

Еще

Ролик ветерана К-27 Мазуренко. Масса интересных фотографий о К-27, но на 1 мин 53 сек автор зачем-то вставил фото американской лодки. Лично мне непонятно - зачем. Тем не менее - ролик интересный. Кстати, вполне допускаю, что вставка сделана не автором, а каким-либо поклонником СШП.



Это сообщение отредактировал gizphone - 4.06.2020 - 13:36

У меня все, спасибо за внимание!

Да, еще, кому интересно - "биография" АПЛ К-27 с сайта deepstorm:

1958 год 2 марта
Зачислена в списки кораблей ВМФ;

1958 год
Сформирован основной экипаж. Экипаж прошел обучение и вошел в состав 150-го ДнОПЛ 339-й БрСРПЛ БелВФл;

1958 год 15 июня
Заложена в цехе ССЗ №402 в г.Северодвинск как КрПЛ;

1961 год
Сформирован резервный 246-й экипаж;

1962 год 1 апреля
Спущена на воду (выведена из дока). Входила в состав 339-й БрСРПЛ БелВФл Северного флота;

1962 год 8 мая - 10 июня
Швартовые испытания;

1963 год 10 января - 22 февраля
Комплексные швартовые испытания ГЭУ проводились под руководством энергетической секции Правительственной комиссии;

1963 год 22 - 26 июня
Заводские испытания;

1963 год 29 июня - 30 октября
Государственные испытания;

1963 год 30 октября
Государственной комиссией подписан акт о завершении государственных испытаний. Вступила в строй. Начало опытной эксплуатации. Входила в состав 14-й БрПЛ Йоканьгской ВМБ СФ с базированием на губу Гремиха;

1964 год 21 апреля - 12 июня
Совершила 1–й автономный поход на БС (командир - кап.1р. Гуляев И.И., старший - в.а-л Холостяков Г.Н.) продолжительностью 52 суток в район Центральной Атлантики. АПЛ вышла в 40-дневное автономное плавание, в ходе которого экипаж, включая находившихся на борту руководителя похода вице-адмирала Холостякова Г.Н. и представителей флотских управлений, обратились к командованию продлить срок плавания до 50-и суток. Достигнув 17 мая 1964 года территории экваториальных вод, экипаж АПЛ провёл 2-недельные напряжённые испытания корабельной техники, и в особенности – ядерного реактора на средних и полных ходах, которые прошли успешно. Впервые в истории отечественного подводного флота были поставлены рекорды
непрерывного подводного плавания на расстояние 1000 миль, 5000 миль, 10000 миль и далее! 12 июня 1964 года провела на «отлично» торпедные стрельбы, установив рекорд подводного плавания - свыше 50-и суток без всплытия на поверхность.

За 1240 ходовых часов АПЛ прошла 12425 миль (12278 миль под водой). За успешное выполнение задач в первом автономном походе командир ПЛ Гуляев И.И. удостоен звания Героя Советского Союза;

1965 год июнь
Выполнила задачи курса боевой подготовки (командир - кап.2р. Леонов П.Ф., старший - НШ 11-й ДиПЛ кап.1р. Михайловский А.П.) и перешла в Западную Лицу;

1965 год 16 июля - 13 сентября
Совершила 2–й автономный поход на БС (командир - кап.2р. Леонов П.Ф., старший - НШ 11-й ДиПЛ кап.1р. Михайловский А.П.) продолжительностью 60 суток в Средиземное море. Возвратилась в Западную Лицу. За поход пройдено около 15000 миль. Через два дня после возвращения из похода, АПЛ перешла в пункт постоянного базирования - Гремиху;

1965 год 7 сентября
Вошла в состав Краснознаменного Северного флота, включена в состав 14-й БрПЛ (с 04.1966 - 17-й ДиПЛ) Йокангской ВМБ КСФ с базированием на губу Гремиха. Отнесена к подклассу опытовых КрПЛ;

1965 год октябрь (предположительно)
Перешла в г.Северодвинск на ПО "Севмашпредприятие" для проведения межпоходового ремонта и перезарядки реакторов;

1967 год январь - февраль
Произведена перезарядка реакторов;

1967 год октябрь
Перешла из Северодвинска в Гремиху;

1967 год 13 октября
При нахождении в море, произошел заброс сплава в газовую систему 1 контура реактора правого борта. Его причиной стали отложения шлаков (окислов сплава свинец - висмут), закупоривших проход для теплоносителя, который стал поступать в газовую систему. В результате этой аварии два насоса оказались залитыми застывшим сплавом. Пришлось вывести из работы ППУ правого борта, прервать поход и вернуться обратно в базу. Причины этой течи остались неизвестны, а также и то, кто конкретно был в этом виноват;

1968 год 21 мая
Вышла в море для отработки задач боевой подготовки и испытаний АЭУ (командир - кап.1р. Леонов П.Ф.);

1968 год 24 мая
Во время проверки параметров ГЭУ на режимах полного хода в подводном положении стержень автоматического регулирования АР-1 самопроизвольно вышел на верхний концевик, а мощность реактора ЛБ начала быстро уменьшаться и за 60-90 сек. упала с 83 до 7%. Авария сопровождалась резким ростом гамма-активности в реакторном отсеке (до 150 р/ч и выше), выбросом радиоактивного газа из газовой системы в реакторный отсек с последующим распространением его по другим отсекам. Все члены экипажа (124? человека) были переоблучены. КрПЛ всплыла в надводное положение, переход из полигона в базу был осуществлен при работе реактора ПБ. ПЛ поставили у пирса в губе Гремиха. К ПЛ был пришвартован СКР "Барс" (проекта 50), через ТЦН которого на АПЛ был переброшен паропровод. На СКР водолеем от береговой
станции поставлялась ВВЧ, главные котлы СКР на лодочный контур подавали ПВЧ, чтобы не остыл металлический теплоноситель. Всего во время аварии и
сразу после нее в госпитале умерло 4 подводника (Петров А., Гриценко В., Воевода В. и Куликов В.). Пономаренко И. позже погиб при несении вахты на корабле.

За период 1968-2003 гг. ушли из жизни свыше тридцати моряков принимавших участвие в ликвидации аварии;

1968 год 20 июня
Были выполнены необходимые операции по расхолаживанию ППУ и замораживанию сплава. Все механизмы ПЛ были выведены из действия и законсервированы;

1969 год
Предположительно в конце года 246-й экипаж был расформирован;

1968 год - 1973 год
Поставлена на прикол в губе Гремиха. До 1973 года на КрПЛ проводились различные экспериментальные работы. Изучалась возможность использования АПЛ с одним восстановленным реактором правого борта, вариант вырезки аварийного отсека и замены жидкометаллической ППУ водо-водяными установками типа ВМ-А;

1974 год
К этому времени базировалась на г.Северодвинск. Предположительно входила в состав 299-го ОДнПЛ БелВМБ;

1979 год 1 февраля
Исключена из состава ВМФ;

1980 год 1 октября
Расформирован экипаж;

1981 год май
Поставлена в док СРЗ "Звездочка" (г.Северодвинск). Полости оборудования ППУ и ее трубопроводы были заполнены специальным составом, который после затвердевания предотвращал вымывание и выход из реактора радиоактивных материалов. Свободные объемы отсека и цистерну водно-свинцовой защиты заполнили битумом. Всего в отсек было залито около 270 тонн битума, который полностью закрыл реакторы. Этим достигалось полное исключение попадании воды к загрязненному оборудованию и последующего заражения окружающей среды в месте затопления АПЛ. Консервация реакторного отсека позволила довести уровни проникающего излучения на поверхности легкого корпуса до фоновых значений;

1982 год сентябрь
Отбуксирована в специально отведенный полигон (72гр.31’с.ш. 55гр.30’в.д.) Карского моря у северо-восточного побережья архипелага Новая Земля в заливе Степового и затоплена на глубине 33 м.;

2011 год
В СМИ появилась информация о том, что подъем и утилизация АПЛ К-27 запланирован на 2014 год. Об этом рассказал в интервью РИА Новости руководитель Северо-Западного центра по обращению с радиоактивными отходами (СевРАО) Валерий Пантелеев;

2011 год
Прошел межведомственный семинар "Обзор научно-технических проблем и поиск их решения при подъеме и дальнейшем обращении с АПЛ К-27". Определен план дальнейших действий на период 2015-2020 гг.;

2015 год
Прошла презентация "Проблемы обеспечения экологической безопасности арктических акваторий, островов и прибрежных территорий". Скорректирован план дальнейших действий на период 2016-2022 гг.;

2015 год
Разработка технических проектов УСП проекта 23570 и ГПУ–6000/300 и эскизного проекта грузозахватных устройств для подъема АПЛ К-27;

2016 год (план)
Определение завода строителя, разработка КД УСП в объеме "судно в постройке", закладка УСП проекта 23570 в 4-м квартале 2016 года, проведение КИРО АПЛ К-27;

2017 год (план)
Подготовке к подъему АПЛ К-27, строительство УСП проекта 23570;

2018 год (план)
Испытание и сдача УСП проекта 23570, подъем АПЛ К-27,;

2019 год (план)
Передача АПЛ К-27 в филиал "Гремиха" ОАО "СевРАО";

2020 год (план)
Выгрузка ОЯТ (ОВЧ) и утилизация АПЛ.

Это сообщение отредактировал gizphone - 4.06.2020 - 13:33

Плакат с АПЛ К-27

Судя по всему - будут поднимать, и не только ее

http://nuclear-submarine-decommissioning.ru/node/1275

чуток отсюда

Европейский банк реконструкции и развития готов обсуждать участие в подъеме затопленных объектов в Баренцевом и в Карском морях
11.03.2020

В конце 2019 года на заседании Ассамблеи доноров в презентации российской стороны были представлены некоторые результаты с предварительными оценками, сделанными группой международных компаний для объектов, затопленных или затонувших ранее в Карском и Баренцевом морях.

Из представленных материалов следует, что наибольшую опасность могут представлять шесть объектов, содержащих ядерные материалы. Это АПЛ К-159, К-27, реакторные отсеки АПЛ К-11, К-19, К-140 и экранная сборка атомного ледокола «Ленин». Именно эти шесть объектов содержат более 90% суммарной активности всех затопленных объектов (около 8 ТБк).

И еще
https://severpost.ru/read/43355/
АПЛ «К-27» собираются поднять со дна на деньги Германии
01 07 2016

Вечная память морякам-подводникам. За чужую подлость расплачивались своими жизнями и здоровьем

Да, в биографии так и написано:

2016 год (план)
Определение завода строителя, разработка КД УСП в объеме "судно в постройке", закладка УСП проекта 23570 в 4-м квартале 2016 года, проведение КИРО АПЛ К-27;

2017 год (план)
Подготовке к подъему АПЛ К-27, строительство УСП проекта 23570;

2018 год (план)
Испытание и сдача УСП проекта 23570, подъем АПЛ К-27,;

2019 год (план)
Передача АПЛ К-27 в филиал "Гремиха" ОАО "СевРАО";

2020 год (план)
Выгрузка ОЯТ (ОВЧ) и утилизация АПЛ.

Спасибо ТС, как всегда интересно. Печалит только, что с радиоактивным заражением не все гладко на СФ, хотя наверное и на ТФО тоже. Сколько за многие десятилетия затопили и закопали "фона", ведь аукнется для экологии рано или поздно.

Это точно...

Еще нарыл картинку в тему:

Подлодка К-27. 30 лет на дне океана.

Так исторически сложилось, что Новая земля стала мусорным полигоном Советского союза. Сюда свозили объекты различной степени радиационной опасности, которые затопляли. Среди них и атомная подводная лодка «К-27» с двумя ядерными реакторами. Насколько это опасно и не может ли эта лодка стать очередным «Чернобылем», на эти вопросы ищет ответы экспедиция Института океанологии под руководством академика доктора биологических наук М. Флинта и доктора технических наук Николая Римского-Корсакова.

Из книги "Атомная подводная эпопея", Мормуля, Жильцова и Осипенко вообще многое узнал про АПЛ. Авторы проходили службу на первом подводном атомоходе СССР К-3. Который тоже не без греха. Технологии для того времени новые, соответстенно экипажи всю новизну ощущали на себе. Так же там описаны аварии на К-19, К-219, К-278 и другие. Кого интересует атомный подводный флот, книга рекомендуется к прочтению.

К-27 на флоте имела прозвище "Нагасаки". А К-19 (проект 658), за многочисленные аварии - "Хиросима".

Скажем, что проект 658 был на тот момент одной из самых... удачных серий АПЛ. А то что творил экипаж конкретной К-19 пусть останется на его совести. Это записано со слов командира БЧ-5 АПЛ К-178 того же самого проекта. Все лодки отходили свой положенный ресурс, были модернизированы и закончили свой путь после 30 лет службы, что очень и очень неплохо для лодок, разаработанных в конце 50-х годов прошлого века.

А это я в возрасте 5 лет смотрю в перископ К-178. Мне папа разрешил.

Утопить лодку с реакторами на промежуточных нейтронах - не очень умное решение. Рано или поздно вода пронинет в реакторы и произойдёт их пуск, а в худшем случае взрыв.

Это сообщение отредактировал Rold - 4.06.2020 - 19:14

Отец служил на К-178?

Вроде из моего поста это явно видно 80-92

Это сообщение отредактировал HErPA - 4.06.2020 - 21:01