209
Дельфины. Азовские, черноморские, эгейские, тирренские... Братья по разуму с удивительно идиотским чувством юмора.
Поясню. Несколькими историями.
Июнь, жара. Яхта только что прошла Керченский пролив. За кормой остались Волга, Дон и стремительные шторма Азовского моря, первого в этом путешествии.
Понт Эвксинский принял усталых мужиков гостеприимно.
Солнышко ушло ночевать куда-то в пучины, рация заблажила скандальным женским голосом:
- Немедленно покиньте акваторию моря! В темное время суток вам запрещается продолжать движение! - это погранотряд службу тащит.
- Да куда нам деваться?!! Мы ж не ракета! Сами задержали в Порт-Кавказе, что мы в Анапу, телепортируемся?!!
- Вытащите лодку на берег.
- Яхту??? 2 тонны??? Девушка, вы о чем???
Наплевав на угрозы, бросили якорь в первой попавшейся бухточке. Благо небо сулило штиль, а боцман спирт. Ну, за второе море! Бог даст, не последнее.
В час ночи капитан рухнул на койку. За тоненьким пластиком борта пошлепывала словно ладошкой волна. Ватерлиния как раз на уровне капитанского уха. Плеск вплелся в сон, сытость, пьяность и нос в табаке. Сознание погасло стремительно и неотвратимо.
- Пи. Пи. Пи. Пи. Пииии. - тишина.
Так и не дождавшись привычной фразы "Московское время - шесть часов" капитан заворочался и продрал глаза.
Потолок комнаты стремительно рухнул метра на полтора вниз, стены схлопнулись и уперлись в кровать. Сознание заметалось.
- У, блин... Не дома. Точно. Яхта, каюта.
- Пи. Пи. Пи. Пи. Пииии. - тишина.
Кэп поискал глазами радио.
- Нет, ну откуда тут...
Первая попытка встать не удалась. Вторая удалась, но перестарался. Точно в потолок. Лбом. Похмелье ревущим мотоциклом крутнуло несколько витков в цирковом шаре черепа.
- Йооо...
- Пи. Пи. Пи. Пи. Пииии. - тишина.
Выбраться на палубу было нелегко. Но выбрался. Солнце резануло глаза. Проморгавшись, кэп вытаращился за борт.
От яхты, на спине, похлопывая себя по светлому брюху и искренне ржа удачной шутке, отвалил веселый дельфин-афалина:
- И-и-и-и-и!!!
Капитан, видать, храпел, а тот ему прямо на ухо...
И где он слышал радио?
- Тьфу, идиот... - ругнулся машинально кэп и полез досыпать. С похмелья шутка оценена не была.
Закат поздней осени кровав. Юг, не юг, но зябкое маленькое солнышко не ныряет уже в остывшее море, как летом. Заходит медленно, постепенно, ежась, ойкая и похлопывая себя по бокам лучиками. И шипит. Не радостно-раскаленно, а от холода, сквозь зубы.
Гладь. Красно-зеленое масло. И по всему окоему болотными кочками бессчетные стада дельфинов. Не прыгают, лениво горбятся, наедаясь на зиму рыбьей мелочью. Кочки. Равномерно и до горизонта, куда ни глянь.
Катамаран, журча подвесной Хондой, плавно соскользнул в туман и ночь.
Ближе к полуночи туман рассеялся. Безлунное небо свесилось звездами до самой воды, Большая Медведица принялась лениво играть хвостом с топовым огнем. Саллинговый не стали зажигать: он отражается от скрученного на штаге стакселя и слепит. А в Черном море за водой надо следить: были дожди, не ровен час влетишь в "понедельник", особо увесистый мусор, смытый с давно не видимого берега.
Да и не спится: первая ночь в открытом море что для кэпа, что для его матроски. Кроме них на борту лишь белая лаечка, свернувшаяся в бухту на сетке трамплина.
Во она-то первая и просекла криминальное изменение в обстановке.
Первыми вздернулись чуткие уши. Шерсть на загривке медленно встала дыбом. Только что лежала в тишине...
- Твою ж мать!!! - это Кэп.
Словно бомба взорвалась на сетке. Пружина стремительно развернулась, лайка метнулась поперек дэки, скрежеща когтями во пластику в яростном дрифте. Лай, остервенелый, с подвыванием, разорвал ночную тишь в клочья.
- Фу! Кто там!!!
Глаза, привыкшие к темноте, вытаращились наподобие лемуровых.
К яхте, извиваясь в черной глубине, мчался ОГНЕННЫЙ ЧЕРВЬ.
Огромный, не менее метра в диаметре, длинной в полтора десятка метров, он целился точно в борт.
Экипаж заорал и вцепился в леера, ожидая удара.
Но Морской Змей пронырнул под катамараном и ушел на второй заход.
А следом неслись еще три.
Кошмар. Непереносимо страшный сон. Вот и не верь в Морского Змея!!!
Звон в ушах: это матроска перешла на ультразвук. Даже собаку стало не слышно.
Внезапно все три огненных змея правого борта остановились как вкопанные, словно в стенку въехали и их кольца стали таять. А у самого борта в черной воде вспыхнули и распустились три огненных цветка. И проросли куда-то в пучину огненными стеблями.
А новые и новые сияющие твари уже неслись к яхте, извиваясь, останавливаясь и тая, новые астры взрывами вспыхивали в черноте, медленно угасая.
...Катамаран скользил в ночи, чернота над ничем не отличалась от черноты под, ни границ, не переходов. Яркие звезды и сверху, и снизу. Космос.
Сходство с космолетом добавляли три сияющие струи ракетных двигателей: две от поплавков, одна от Хонды.
- Осень. Очень много планктона. Это он светится, любимая. Тухнет не сразу, вот и превратились дельфины в длинных Огненных Червей. Забавно вышло.
- Забавно. Интересно, я теперь долго буду в кошмарах видеть этих тварей?
- Уверен, нет. Пара штормов, пираты, грозы и штили, поломки и прочее... Думаю, как бы не было круто, но и эта Круть скоро растворится среди прочих Крутей.
- Звучит оптимистично. Может, зря я с тобой пошла? - и, пустя четверть часа - Дельфины - дураки. И шутки у них дурацкие.
Почти центр Черного Моря. Поздняя осень. Где-то за кормой, в сотне миль от яхты, Анапа. А впереди в сотне миль Турция.
...А утром обещали 9-и бальный шторм...
Зимнее море коварно. Ну вот только что было все хорошо.
Яхта летела на свежем фордаке от Синопа на Босфор. Яркое низкое холодное солнце лупило в затылок, не давая оглянуться. Слева мелькали живописные виды турецкого берега, форштевень плавно прорезал гребни попутных волн. Одну, вторую, сто вторую...
А вот сто третью не прорезал. Застрял в пене гребня, замешкался, а потом плавно пополз обратно, вниз.
Капитан оторвал взгляд от мыса, на который целился и посмотрел вбок.
Катамаран летел стрелой, брызги порскали по глади волны, но взобраться на этот вал никак не мог. Ибо волна стала вдруг очень большой и быстрой.
Так бывает. На фордаке не очевидно усиление попутного ветра, особенно на такой легкой быстрой лодке. Сказалась неопытность: прозевал.
Взглянуть назад получилось. Яркое солнце закрыла другая волна, летящая за спиной. Вот тут капитанская челюсть немного и отвисла.
Кат несся синхронно с волнами, оседлав вал, прилепившись к нему. Как малыш на закорках у сильного папы. Поэтому передняя и задняя волны зависли относительно него. При этом, как в страшном сне, медленно продолжая расти.
Стараясь не дернуть рулем, кэп завороженно смотрел на четырехметровую янтарную стену, насквозь просвеченную спрятавшимся за ней солнцем. Словно расплавленное стекло.
И вот тут появились дельфины. Сразу с десяток.
Попрыгав для порядку вдоль бортов, мокрые личности нашли себе забаву: забрались в догоняющий вал и выровняли свою скорость с яхтой. Зависли над палубой, недвижимые, как мухи в смоле. Над кэпом.
Дельфины в янтаре да в небе - это круто.
Кэп зыркнул по сторонам. Увы, фотоаппарат в каюте, любимая спит, руль не бросить. Осталось только смотреть во все глаза, стараясь запомнить сердцем этот огромный черноморский сувенир.
Дельфин не рыба. Ему тоже надо дышать.
Налюбовавшись на ошалелого капитана, насладившись произведенным эффектом, морские хулиганы пересвистнулись и разом выпрыгнули из волны.
Кэп только пригнулся.
Черные тела взвились над палубой, крутнулись в воздухе и шлепнулись у самых бортов. Мгновенно переместились в свой янтарь, примерились и снова прыгнули. Развлекуха началась.
Теперь кэп уже не любовался. Когда братья по разуму, свистя и кривляясь, пролетали над его головой, снизу по ним зениткой бил отборный мат.
Умка с грохотом вырвалась из каюты, где спала и добавила ору.
На шум выскочила старпом. Ойкнула, спряталась, осторожно высунулась и стала добавлять замечания грёбаным акробатикам.
Едва мыс не проворонили.
Когда скала Кара-буруна промелькнула на траверзе, кэп чуть заложил руль и стал смещаться между валов влево. Валы подле берега, за укрытием мыса, постепенно сникли с четверок до гладких двухметровых, потом наметился прогал, яхта крутнулась и ушла впротивоход в зеркало ветровой тени. Якорная.
Куда делись морские хулиганы, никто не углядел.
Турецкое лето - это печь на суше и кайф на море.
Катамаран зачастил из теплой, но мутноватой бухты Мармариса в "открытое море", катая отдыхающих к чистой воде Ак Дениз.
Ну, часа два-три - это только нос высунуть из Ичмелера. Костгард подразнить, с огнем поиграть.
Но когда яхту арендуют на весь день - это уже совсем другое дело. Можно скататься подальше.
Совсем рядом с выходом из бухты вход в соседнюю. Там военная база, туда нельзя. Перед входом остров. Тоже запретная зона, но об этом знают только законопослушные выпускники яхтенных школ. Аборигены же и матерые капитаны игнорируют отметки на карте и смело срезают путь между островом и берегом.
В этих водах живет стая дельфинов.
Местная легенда гласит, что это не простые мокрые братья. Это военные, специально обученные убийцы диверсантов.
Кэп этой легенде не верил, но и купаться возле острова не разрешал. Зачем военных беспокоить. Обошли остров - и в обратный путь.
Вообще в Ак Дениз (Белом море), равно как и в соседнем Южном Эгейском, дельфинов мало. Рядом богатое рыбой Черное, все там. Так что постоянное обитание группы в одном месте несколько настораживало. Купатья не хотелось.
Кат весело бежал на легком галфинде, гости забавлялись винишком и общением, лаечка мирно спала на своем месте на сетке трамплина, натянутой между поплавками перед мачтой...
Ффф-фырк!!!! Бабах!!! Аааааууууу!!!!
Лайка от неожиданности взлетела едва не до первой краспицы. Гвалт, лай, визг, пролитое вино!
- И-и-и-и!!! - от борта, на спине, похлопывая от удовольствия плавниками по светлому брюху. Идиот. Так и до инфаркта недалеко.
Что удумал, шутник чертов. Увидел собаку на сетке, набрал побольше воздуха, осторожно всплыл прямо под ней... И КА-АК ФЫРКНЕТ!!!
...Спустя месяц, после трех "свечек", лайка в этих водах спать перестала.
Дельфин, потеряв одну развлекуху, придумал другую. Видимо приметив, как громко и мелодично визжат дамы, стал подныривать под катамаран, осторожно всплывать у самого борта и пускать пастью струю воды точно меж лопаток ничего не подозревающей жертве.
И, сразу: "И-и-и-и!!!" - на спине, похлопывая. Ж-животное. Только женщин пугал, ни разу не перепутал.
Лайка встала на боевое охранение. Стала замечать озорника издали.
Когда шутки кончились, собака и дельфин подружились.
Мы с тех пор часто бывали в водах у Мармариса. И всякий раз, когда срезали за островом, Умка лежала на баке, свесив голову к плывущему рядом дельфину и поскуливала в ответ на его пищание. Так они могли болтать по часу.
Однажды я решил это заснять на видео. Но стоило мне поднять камеру, как разговор оборвался и дельфин ушел. А собака посмотрела на меня грустно и укоризненно: "Ну, и кто из вас на самом деле идиот?"
Декабрьский Альборан суров и холоден. Стальные волны, резкий ветер, низкие тучи.
Кат только что сильно потрепал мистраль у Картахены. Оторванный кранец болтается на сетке, но нет возможности до него дотянуться: из-за гор черным тестом лезут тучи, из ущелий прилетают шквалы. Кэп старается увести яхту подальше от коварного берега.
Лайка стоит рядом, прижавшись к ногам. Мокрая, но не напуганная. Просто считает кэпа вожаком их маленькой стаи, самым страшным и могучим на свете, раз даже стихия ему покоряется. Сама же честно и усердно выполняет свою работу: Умка Впередсмотрящий.
Как так вышло и не знамо, специально никто не учил. Но лайка видит или чует все, что отличается от воды и появляется на курсе или в окресностях. По характеру лая, поскуливания или короткого тявка кэп уже запомнил, что она увидела: дельфина, вешку рыбачьей сети либо коварный "понедельник" - бревно, ящик и прочий мусор, унесенный с берега в море.
В этот раз лай был длинный и не злой, без взвизгов. Умка напряглась, сделала красивую стойку влево. Значит дельфины. Привет, личности!
Спина загорбилась совсем рядом. Только не черная или серая, как обычно, а коричневая.
Умка продолжала лаять, спина продолжала перетекать через поверхность.
Кэп глянул раз, глянул два и уставился. Какая-то ненормальность напрягла.
Спина дельфина все не кончалась и не кончалась. Какой-то очень длинный дельфин получался.
За первой спиной появилась вторая. И фыркнула.
Вот это фырк!!! Фонтан ударил не вверх, а куда-то вперед.
Лайка отступила, глянула в изумленную физиономию старшего по званию, сделала скучное лицо и быстренько слиняла по срочным делам в каюту:
- Кэп, это неправильные дельфины!
Два кита еще с четверть часа шли параллельным курсом.
Балеарский архипелаг долго не отпускал нас из одноименного моря. То шторм, то штиль. Страшный Леонский залив дышал мощными мистралями, не давая достаточного для перехода на Сардинию метеоокна.
Яхта шла в обратный путь от Атлантической Мадейры к Эгейской Анатолии. Август был на исходе, хотелось уже поскорее двигаться дальше.
Не выдержав испытание ожиданием кэп уже дважды огребал по мачте за попытки прорваться на восток.
Но душеньке тошно. На повестке дня попутный штиль, а потому катамаран поскребся с Майорки на Минорку, чтоб хоть полсотни миль, но выгадать.
Денег в судовой кассе давно уже не водилось, а соответственно бензина было только на экстренный случай.
Ночь застала яхту к востоку от Майорки. Между островами заштилило. Луна решила сегодня на небо не ходить. Зато названным гостем пришел плотный сырой туман.
Катамаран почти завис. Елеветер. Ход 1-2 узла. Ни якорь не бросить, ни дальше идти. Кэп на яхте один. Перспектива грустной занудной ночи без сна, под болтанку гика и хлопанье стакселя.
Хорошо что на свете есть дельфины.
Надо сказать, что кэп, не особо разбираясь в их породах, для себя разделил средиземноморских личностей на Мелких и Толстых.
Мелкие носятся как сумасшедшие, провожают яхту, иногда даже сдуру бьются о форштевень. Мелкие не прыгают высоко вверх, только в длину.
Толстые неспешны. Им плевать на яхты, они всегда плывут по своим делам. Зато они умеют высоко прыгать. По своим надобностям.
Итак, катамаран болтался в море без ветра и мотора, в катамаране болтался кэп как ложка в чашке, без сна и смысла.
Шумный всплеск на траверзе привлек внимание.
- Что там? Эх, Умки нет, а то б...
Громкий всплеск совсем рядом. Даже брызги долетели.
- Да что, собст...
ВСПЛЕСК!!! Вода влетела за шиворот. Не будем с минуту слушать кэпа, хорошо?
Фонарик ясности не добавил. В буром тумане то тут, то там вверх выметываются темные туши, чтоб немедленно обрушиться плашмя на воду. Вечер перестал быть томным.
- Господибожемой! - это кэп - кого они глушат?!! Они меня хоть видят?!!
В ответ что-то громко шлепнуло по баку.
Ушибленный дельфин из толстых проплыл дважды вокруг яхты, скандально пища.
Скачки и шлепки не прекратились.
Кэп сидел на корме, вцепившись в рулевую рейку и на каждый ах приговаривал:
- Ну нихрена себе! Это вам не кальмаром по морде, это, блин, КОРОВА НА ГОЛОВУ!!!
Дельфины классные. Братья по разуму. Морские личности.
Но юмор у них точно идиотский.
© Денис Морев
Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com