…учрежден ковчег, и лезет всякой твари по паре, а нечистых пар и по семи... © Н. Лесков
В полдень Матвей Григорьевич уже сидел пьяным. Жена, Дарина Андреевна, смотрела искоса: хозяйство большое, работы невпроворот, а глаза у муженька от хмеля жмурятся, как у печёного порося. Хваткий и работящий: домину из красного кирпича отгрохал, сыновей поднял, но как запьёт некстати – в страду или перед сдачей скота – что хочешь с ним делай, все без толку, потому что ни разу за всю их совместную жизнь Матвей её не послушал. Вот и сейчас – расходов куча, вопросов – ещё больше, а хозяин в стакан уткнулся. Дарина зыркала, ворчала и возилась по обыйстю1, подгоняя приходящую работницу. Четыре коровы и три телёнка – не шутка. Десяток свиней: три, отдельно воспитанные – для себя. Остальные, комбикормовые – на продажу. Птицы – не перечесть. Две грузовые машины, трактор. Пять гектаров в аренде, всё под рапсом, и свадьба на носу – младшего сына женят. Старший, вертолётчик, второй год как в Либерию миротворцем уехал. Вернётся – дом отдельно купит, а младший с невесткой при родителях останется… – Падлюка бесстыжа! – выплюнула жена, прошествовав мимо мужа с тазом стиранного белья. – Хоть закусывай! Не съел с утра ни крошки, коркой хлеба занюхиваешь! – Гороскоп у меня такой, – равнодушно отмахнулся Матвей, засовывая в ДВД диск Верки Сердючки. Пальцы не слушались, диск никак не хотел лезть в прорезь. Матвей плюнул и бросил. – Ты ж в прошлый раз так обпился, что чуть не помер! – Это тебе с дурных очей показалось. А мне было лучше всех. Дарина грохнула дверью и пошла за дом, развешивать бельё, а Матвей подлил в стакан калгановки
Читать дальше...
|