414
Когда я была маленькой меня на лето отвозили к бабушке.
На Сахалин. Из Ленинграда на Сахалин, на все лето!
Через всю страну на самолете, с двумя-тремя посадками!
Отправляли с какими- то геологами или рыбаками.
Незнакомые дяденьки и тетеньки со мной мучились весь перелет, потому что меня сильно укачивало, со всеми вытекающими из этого последствиями. Но они стоически это терпели!
Давно это было, а я до сих пор помню!
Ну, что вам рассказать про Сахалин?
Сопки! На одной из сопок – сейсмостанция.
Дедушка был ее начальником.
Полдома –сама сейсмостанция, вторая половина –служебная квартира.
А еще свое хозяйство, что для меня, девочки из Ленинграда, было очень любопытно.
У бабушки была коза, кролики и куры, желтенькие маленькие цыплятки пищали у меня в руке, это было так забавно…
И великолепная природа кругом.
А я как Гулливер в стране Великанов.
Помню лопухи в диаметре больше метра, под которыми можно было скрыться от дождя, растущие в сопках дикие смородина и крыжовник, а еще лимонник и клоповник.
Почти ручные белки, очень много их было. Те, что посмелее, могли даже на плечо сесть, чтобы выклянчить что-нибудь поесть.
И бабочки… Огромные, с блюдце.
Иногда на территорию забегали то ли куницы, то ли норки, не знаю точно, видели даже медведей.
А еще океан… Такой огромный и красивый!
Это вам не Финский залив!
День казался длинным-длинным…Очень…
А ночи темные-темные и звездные. Очень красиво! У нас в Ленинграде не такие!
Баню топили раз в неделю, но каждый день бабушка грела воду в тазиках на солнце, подливала чайник кипятка, и вечером мыла меня в корыте, потом заворачивала в полотенце и несла из бани в дом.
Иногда вечерами в доме собирались геологи. От них пахло лесом и костром…
Они дарили мне кисель в брикетах. Вишневый! Обалденная вещь, если грызть!
А еще дарили леденцы монпансье в жестяной баночке. Wow!
А этой баночкой мы потом играли в классики.
Очень вкусно пахло картошкой, рыбой и пирогами…
На столе стоял самовар, настоящий, на дровах и шишках…
Смотрели телевизор, черно-белый.
Помню, когда показывали фильмы про войну, я все время спрашивала, а это белые или красные? Тогда именно так я делила людей на плохих и хороших. Наивная!
А еще пели песни, в основном военные, лирические. «Вечер на рейде». «В землянке».
Часов в десять меня выпроваживали спать и я лежала в соседней комнате в обнимку с тарахтевшим котом или подаренной куклой, слушала их спокойные голоса и быстро засыпала.
А утром новый день! Такой длинный! И вся жизнь впереди!
На веревке развешано и сушится белье… Это бабушка, уложив всех гостей спать на сеновале, вручную перестирала их бельишко, стиральной машины тогда еще не было, и оно трепыхалось на ветру.
И все снова, сначала – нарвать травы кроликам, собрать яйца в курятнике, накормить кур, убежать от петуха Пети, так как он все время пытался меня клюнуть. А потом пойти гулять с Рексом на сопку.
Рекс-это дворовый пес, мы с ним очень подружились и почти не расставались.
А когда я приезжала в следующем году, он безумно радовался, вилял хвостом и облизывал мне лицо. Собаки очень верные и любят нас просто так, не за что-то, а потому что мы есть.
А еще меня отпускали с ним в лес, пяти-шестилетнюю девочку одну, без взрослых, потому что Рекс всегда знал дорогу домой, и тогда никто не боялся маньяков и педофилов.
Содранные коленки… Зеленка!
А еще я любила болеть, именно у бабушки. Потому что она ставила мне банки, а потом я хвасталась пятнышками на спине, как у леопарда. Помню синюю лампу и горчицу в носках.
Мама как-то по -другому меня лечила.
Иногда в гости заходили соседи. Корейцы. Такая добрая семья с двумя девочками моих лет. И мы с ними играли- в магазин, в школу, в больницу. А когда они уходили, у себя под подушкой я обязательно находила ириски или фигурку, выструганную из дерева.
С тех пор очень люблю корейцев. Великолепный народ.
А еще помню бабушкину швейную машинку… Ручную…
Как она стрекочет… Тихо-тихо и монотонно.
Это бабушка шьет мне платье, из яркого ситца, потому что девочка должна быть красивой и опрятной…
Такой я бабушку и запомнила, за швейной машинкой…
Прям до слез…
А бабушка прожила долгую жизнь. 92 года.
И у меня до сих пор на стене висит её ковер, 1952 года издания.
Ковёр! На стене!!!
И все, впервые входящие в мой дом, кто пытается неосторожным словом посягнуть на святое, отправляются мною в сад или лесом, кому что больше нравится.
© Татьяна Ферчева
yaplakal.com