265
История о студенческой жизни на съемной квартире двух парней и пяти девушек.
История основана на реальных событиях, но многие моменты изменены, по различным причинам. Прошлая часть истории
тутДля тех, кто впервые наткнулся - самое начало истории
тутКоролевская битва
На следующее утро я проспал. Когда я продрал глаза, Витька с Леной уже уплетали яичницу из общей сковородки, запивая её чаем.
Наша с Витьком, ночная вылазка к окну комнаты девочек и увиденное там казалось мне теперь прекрасным и странным сном. Витька, видимо, боясь разозлить Лену, ни чем не подавал виду, что мы ночью ходили подглядывать, и я тоже предпочел об этом забыть.
- Доброе утро! - поприветствовала меня Лена. – Ты так сладко спал, что мы побоялись тебя будить.
Витька кивнул следом и пробормотал с набитым ртом:
- Тыз брове ховорил че тезе ко фторой паре.
- Это завтра, - потянулся я. – А сегодня лекция по химии первая.
- Ну, поторапливайся тогда, - прожевав, кивнул Витька на будильник, - а то голодный пойдешь или ко второму часу вообще.
Я подскочил и поспешил на кухню. Девочки тоже заканчивали завтракать и торопливо кивнули мне, в ответ на приветствие. Только Вера еще валялась в кровати, решив, судя по всему, забить на первую пару.
Пока я делал себе чай, соседки, похватав сумки, поспешили к выходу, и я понял, что с завтраком безнадежно опаздываю. В животе предательски урчало, и я, коротко поразмыслив, решил пойти ко второму часу, успев закусить чаем с бутербродами.
Правда, когда я открыл холодильник, выяснилось, что бутерброды можно сделать разве что с подсолнечным маслом. Но так как чай был уже заварен, а на пару идти слишком поздно, то я решил просто выпить его с пустым хлебом.
Когда я почти закончил завтракать, на кухню выползла сонная Вера.
Она несколько секунд, вяло моргая, смотрела на меня, а затем хрипло спросила:
- Который час?
- Восемь часов и семь минут, - звякнув наручными часами, ответил я. – На первую пару уже можешь не спешить.
- Аа-ааа, - зевнула Вера и махнула рукой, - Я все равно ко второй собиралась. У нас первая физ-ра, бегать лень с утра. Чё пожрать есть?
- Боюсь, только борщ, - развел руками я. – И хлеба вот полбулки.
- М-да, я не настолько хохлушка, чтоб завтракать борщом. Ты варенье будешь?
Я поспешно кивнул, а Вера развернулась на пятках и неожиданно, распластавшись на полу, ловко полезла к Саше под кровать.
- Вот же засунула, зараза, клубничное в самый угол. – Раздалось из-под кровати ворчание Веры, а через полминуты сама вера с пол-литровой баночкой варенья.
- На, открывай, - распорядилась она.
Я ножом быстро отковырнул крышку и подал Вере. Та от души плюхнула столовую ложку варенья мне на кусочек хлеба, а сама принялась с аппетитом уничтожать сладкое прямо из банки. Я подумал, что сейчас отличный момент, чтобы попытаться поговорить с Верой, но после нашей прошлой ночи совершенно не знал с чего начать. Между тем она, уничтожив полбанки, оторвалась от этого увлекательного занятия и произнесла:
- Вот сейчас оближу ложку и как дам те в лоб! Ладно, я тут прохлаждаюсь, а ты вот вместо того, чтоб об учебе думать, сидишь рядом со мной и напрягаешься как электричество.
- Не понял, - удивился я.
- Хватит пялиться на меня, собери жопу в кулак и пиздуй на пары! – резко сказала Вера. – Меня любую будут любить, а ты умный должен быть. Скоро второй час начнется, чего непонятного?
Я подскочил как ужаленный и, подхватив во флигеле сумку, поспешил на пары. Слова Веры обожгли как пощечина, я совершенно не мог понять, как она догадалась, что я собирался пойти на лекцию ко второму часу? Возникло чувство, что она буквально прочитала мои мысли и нанесла удар первой. Будто зная, что это именно она занимает теперь все мои мысли. Ночь со Светой была хороша, но в пьяном состоянии я мало что помнил и чувствовал, а вот память о встрече с Верой раскаленной иглой прожигала мозг.
Уже сидя на паре и пытаясь безуспешно сосредоточится на химии, я вдруг вспомнил свой разговор с Настей. Она сравнивала Веру с Пеппи Длинный чулок, а сегодня утром она почему-то напомнила мне Карлсона. В этой развязанной позе при поедании варенья отчетливо сквозил этот сказочный персонаж. Тем обиднее было её грозное обращение ко мне, ведь в тот момент я смотрел на неё без похоти и поговорить хотел не о сексе. Но, может быть, она почувствовала именно это, и именно тут причина столь резкой реакции?
Более-менее прийти в себя мне удалось только к обеденному перерыву. Я ругал сам себя, на чем свет стоит. Всего одна, случайно брошенная фраза, и я уже ни о чем другом не могу думать целый день. На третьей паре была математика, и я с огромным трудом пересдал контрольную, которую завалил на прошлой неделе. Я получил тройку. Когда-то я, окончивший школу с серебряной медалью, пришел бы в ужас от этого факта. Но теперь, спустя всего пару месяцев учебе в ВУЗе, я был рад тройке и совершенно не переживал о последствиях такого подхода. Пока я шел на последнюю пару по анатомии, я думал, что вся моя жизнь изменилась так резко, как будто я вошел в портал, перенесший меня в другое измерение. Или даже нет, я как будто проснулся в теле другого человека, как в романе Гамильтона «Звездные короли», до дыр зачитанном в детстве. Я помню, как тогда мечтал заснуть и проснуться в теле звездного принца. Спасать прекрасных принцесс и вести в бой армады космических крейсеров. Но ничего этого не происходило, и я, как и все, под гнетом школьной повседневности, постепенно разучился верить в чудеса.
После пары по анатомии я решил не ходить домой, а остаться на кафедре для подготовки к коллоквиуму. Я боялся, что встретив Веру и еще раз с ней поговорив, опять не смогу ни о чем думать и потеряю возможность учится. Наскоро поужинав, прямо на лавочке, возле кафедры купленными в ларьке поблизости рогаликом и кефиром, я поспешил вернуться к зубрежке латинских терминов. Провозившись до темноты и несколько успокоившись (латинский и кости отличное средство против личных переживаний), я отправился домой. По дороге, на аллее университетского парка, я увидел идущих впереди Лену и Витьку. Мне показалось странным, что Витька одет в старую, грязную олимпийку, которую он использовал в качестве рабочей одежды на даче у проректора. Лена нежно прижималась к нему, и было удивительно, зачем он поперся в таком виде на свидание?
Через несколько секунд до меня дошло. Это было вовсе не свидание. Лена пошла встречать Витьку с работы. «Вот это любовь!» - подумал я. – «Тащиться черти куда по темноте, прижиматься к потному и грязному Витьке, эх мне бы такую девушку!»
Все мои мысли мгновенно вернулись к проблемам личного одиночества. Света и Вера ясно дали понять, что, несмотря на секс, видят во мне только друга. О Саше даже думать не хотелось. Оставалась Настя, но подойти после всего, что происходило на её глазах, с вопросом о свидании, было выше моих сил. По большому счету Витька был прав, и мне было нечего ловить. Я превращался в человека, который мог утонуть посреди жаркой пустыни, как бы банально это ни звучало.
Я решил не нарушать идиллию Витиной прогулки и специально зашел в магазин. Не знаю, зачем я купил жвачку «Love is…» ,но, по привычке развернув её, прочитал на фантике:
«… собраться с духом когда вокруг штормит».
На картинке знаменитые парень с девушкой самозабвенно гребли посреди бушующего моря. «Отличный совет» - подумал я про себя и продолжил путь.
Когда я пришел на квартиру, там еще не «штормило», но ощущение затишья перед бурей буквально витало в воздухе. Зайдя на кухню, я увидел очень странную картину. Витька поспешно собирал ужин «на двоих», используя вместо подноса обрезок фанеры, а Лена стояла у него за спиной, как телохранитель или конвойный. Кроме них за столом сидели Саша и Вера, балуя себя вечерним чаем. Лена не смотрела на девочек и была очень напряжена. Вера, напротив, с улыбкой смотрела на Лену. Напряженную тишину нарушала только возня Витьки да мерное бряцанье Вериной ложки в кружке с чаем.
- Всем добрый вечер, - осторожно произнес я.
- Привет! – отозвалась Вера. – Где пропадал, мы уж забеспокоились.
- Анатомию зубрил на кафедре. – Есть чё пожрать?
- Не-а – лениво отозвалась Вера. – У нас тут теперь еще с обеда каждый сам за себя. Но Настя яиц прикупила десяток, можешь яишенку себе забабахать.
Я осторожно прошел к холодильнику. Витька закончил наполнять тарелки и тоже двинул туда, чтобы убрать пару кастрюлек. Я пропустил его вперед и повернулся к столу. Бросилось в глаза напряженное лицо Саши, она тоже сидела как взведенная пружина, готовая кинуться, но не понятно на кого.
- Ярик, ты как поужинаешь, можешь пару часов не заходить во флигель? – робко спросил Витька. – Хочешь, пойди сразу учебники возьми или что там тебе нужно. А часов после десяти постучишься, я тебя запущу.
- Да конечно, - устало кивнул я. – Мне ничего не надо, все в сумке есть.
«Молодая чета» - гордо покинула кухню, по-прежнему сопровождаемая ехидным взглядом Веры. Я открыл холодильник и полез за яйцами.
- Ну, раз уж все равно сковородку будешь пачкать, то и на меня пожарь! – весело попросила Вера. – Мне два яйца, глазунью с жидким желтком, и смотри, чтобы не растекся.
Судя по всему, «каждый сам за себя» в отношении продуктов, Вера всерьез не рассматривала. Пока я готовил яичницу из шести яиц, Саша допила чай и, всё также сохраняя полное молчание, покинула кухню. Я собрался выложить Верину долю яичницы на тарелку, когда она замахала рукой.
- Да тащи сковородку сюды, меньше мыть потом. Чё мы с одной не поедим? – бодрым голосом сообщила она.
Вера подвинулась ближе, и мы в молчании стали есть. В итоге мне досталось лишь три яйца из четырех запланированных, а Вера, похлопав меня по плечу, заявила:
- Спасибо, было очень вкусно. Давай я помою сковородку, а тебе пора заниматься, а то с учебой совсем плохо стало.
- А как ты узнала про учёбу? – не выдержал я.
- А ты думаешь, чего Сандра такая злая сидела? – усмехнулась Вера. – Она пару схлопотала за лабораторную, что ты ей решал, теперь у неё там жопа вообще. Ты хоть пойди, извинись.
Ситуация казалась мне все более и более абсурдной, если не сказать глупой. Но я вместо того, чтобы пойти к Саше, собрался с духом и произнес:
- Вера, мы можем поговорить наедине?
- О чем? – Вера удивленно вскинула бровь. – Впрочем, не важно. Пойдем во двор. Ща, погоди, я только сигарету возьму.
Я двинулся к выходу, а Вера, подхватив из куртки сигарету, прикурила от котла и вышла следом за мной.
- Ну и о чем ты хотел поговорить? – чуть настороженно спросила Вера.
- Я как бы это, съехать думаю. Ситуация какая-то идиотская, блин. Вроде только стали жить нормально, не ссорились почти.
Вера глубоко затянулась и согласно кивнула. Потом выдохнула мне прямо в лицо густое облако дыма и произнесла:
- Я тебя понимаю. Тебе страшно и одиноко, ты хочешь, чтобы тебя пожалели. Но на другой квартире или в общаге кто тебя будет жалеть?
Я пожал плечами, снова пораженный изменением в речи Веры. Казалось, она приподняла свою обычную ироничную маску, и теперь со мной из-под неё говорит кто-то совсем другой.
- Подожди до пятницы, не говори с хозяйкой, - продолжила Вера. – Я верю, что все образуется. И ты верь мне.
- Хорошо, - кивнул я. – Я как бы вот что еще хотел. Я дедушкиного вина привез. Хорошего, домашнего. Хотел, чтобы ты попробовала, ты же на этом факультете, по вину короче. Ну, в смысле не только ты, а чтобы все.
- Что же ты его не достал? – удивилась Вера. – Или ты его хотел выпить только со мной?
- Не, ну и с тобой. Ну и его как бы много, четыре литра, оно крепкое такое довольно, - еще сильнее засмущался я. – Думал, в холодильник положить, да так и оставил во флигеле под кроватью.
- Отлично, - усмехнулась Вера. – Вот в пятницу его и выпьем, если все будет хорошо. А если плохо, отметим твое выселение. В общем, без вина по-любому никак! Пошли, хватит топтаться, еще простудишься.
Я послушно последовал за ней на кухню, так и не задав вопрос о её прошлом.
Весь следующий день на квартире продолжалась «холодная война». По настоянию Веры, я ушел с головой в учебу и действительно почувствовал себя лучше. Саша простила меня за ошибки, но теперь функции репетитора плавно взяла на себя Настя, а я в основном наверстывал свои упущения. Меня удивляла Вера, которая почти весь вечер валялась на кровати и что-то писала в блокнот, никому не показывая. Я было подумал, что это стихи, но проверить догадку не было никакой возможности. Лена и Витька почти не разговаривали со мной. Мне казалось, что Витька хотел что-то рассказать, но не хотел злить Лену. Когда я ночью возвращался от девочек, то они уже спали, а утром обменялись со мной только приветствием, да парой дежурных фраз.
В пятницу последней парой была практика по химии, и я завозился, сдавая лабораторную так долго, что ушел только через полчаса после звонка, зато заработав законную пятерку. Настроение улучшилось, я верил в Веру (получалась забавная тавтология), хотя было совершенно непонятно, что она собирается делать.
Но придя на квартиру, я почувствовал, что гроза все-таки разразилась. Возле флигеля, во дворе,, я увидел встревоженных Сашу и Настю, которые молча смотрели на дверь.
- Привет! Что случилось? – спросил я.
- Ты Витьку не видел? – ответила вопросом на вопрос встревоженная Саша.
- Нет, а что? – удивился я.
- Саша, расскажи ему, а я покараулю, - нервно сказала Настя. – Крикну, если что.
- Пошли, заодно Светку проверим, – кивнула Саша.
Я послушно последовал за ней на кухню. Дверь в комнаты была прикрыта, но из-за неё доносились приглушенные всхлипывания.
- Что у вас тут произошло? – удивленно спросил я.
- Верка – дура с огнем доигралась, - устало выдохнула Саша. – Подговорила Светку, они Витька на обеденном перерыве выловили и уговорили вернуться на квартиру. Зашли, короче во флигель и трахались там втроем, точно до прихода Лены. Витька психанул и свалил куда-то, Света, вон, в комнате закрылась и ноет. Говорит, Лена с ножом во флигель заскочила, машет, орет. Светка сразу выскочила, а Витек через пару минут. Тут и мы с Настей подошли как раз, стали во флигель ломится, а Вера чем-то дверь подперла и кричит, чтобы шли нахер, она сама со всем разберется. Вот теперь стояли и решали с Настей, выбивать окно или нет?
- Ну, охереть просто, - выдохнул я и опустился на стул.
Все казалось каким-то нереальным. Я поднял руку и укусил себя за мизинец, пытаясь проснуться. Было больно, но легче не стало. Я по-прежнему сидел на кухне около встревоженной Саши и пытался понять, что происходит вокруг.
Не получалось. Не опять, а снова, понять, что происходит, я не мог совсем…
- Что теперь делать? – слабым голосом спросил я.
Саша заглянула в комнату, а потом вернулась ко мне.
- Светик вроде жива, пойдем, может правда, через окно залезем?
Я кивнул и поспешил за ней. Во дворе Настя подбежала к нам и взволнованно зашептала:
- Я к окошку на корточках подошла, тихонечко послушала. Они там разговаривают внутри. Точно обе говорят. Давайте не будем пока окно трогать?
- Пошли на кухню, - махнула рукой Саша. – И так тут полчаса торчим.
Мы вернулись на кухню и в полной тишине уселись за стол. Настя поставила чайник и молча сделала всем чай. Примерно через полчаса, всхлипывания за дверью стихли и Настя, заглянув туда, сказала, что Света заснула. Остальное время мы просто сидели каждый над своей кружкой, мы не смотрели друг на друга и даже не пытались заговорить погруженные каждый в свои мысли.
Кроме попыток разгадать странную логику Веры, я испытывал чувство глубокой зависти к Витьке. Мало того, что он вторую неделю кувыркался каждый день с Леной, так сегодня ему вообще достался секс сразу с двумя девушками. Где справедливость в этом долбаном мире? Я им решаю задачи, провожу с ними время, а трахаются они с ним!
Примерно через час вернулся Витька. Я мгновенно утратил чувство зависти, когда увидел его бледное лицо с трясущимися губами.
- Ну что? - тяжело выдохнул он.
- Разговаривают, - отозвалась Саша. – Садись, чай будешь?
Витька отрицательно замотал головой. Он сделал шаг к столу, опустился на стул и уронил голову на руки. Я ожидал, что девочки будут обвинять его за явную измену, но Саша и Настя восприняли его возвращение удивительно спокойно, если не сказать с облегчением. Отсутствие логики в действиях соседей по квартире уже совсем перестало меня удивлять, и я решил, что просто чего-то не знаю.
Прошло еще около получаса, на улице уже совсем стемнело, когда дверь распахнулась и в комнату ввалилась Вера с кухонным ножом в руках. Она бросила его на стол и произнесла подозрительно веселым тоном:
- Чего приуныли-то? Все будет заебись! – она щелкнула по Витькиному носу и повернулась ко мне. – Так, Ярик, пойдем со мной.
- Куда? – не понял я. – Ты скажешь, что вообще происходит?
Вера недовольно нахмурилась и, уперев руки в бока, грозно произнесла:
- Так! Ты сейчас идешь со мной, засвидетельствовать капитуляцию. Потом мы возвращаемся сюда, и я всё всем подробно объясню. Не шалите тут без меня. Ясно?
Все дружно кивнули, Вера резко развернулась и вышла во двор, а я последовал за ней в наш флигель, испытывая какое-то странное предчувствие…
ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ГЛАВА (18+) №4 НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕННАЯ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ В ОТКРЫТОМ ДОСТУПЕ.
Райское племя
Мы вернулись на кухню после бурной и романтичной капитуляции Лены. От обилия впечатлений у меня кружилась голова и слегка подкашивались ноги. Перед тем как покинуть флигель, Лена долго пыталась привести себя в порядок, а Вера, напротив, наспех оделась и с улыбкой наблюдала за ней. Я попытался собрать обратно сломанную кровать, но ржавые крюки вернуть на место не было никакой возможности. – Забей, – прервала Вера мои попытки. – Завтра че-нить придумаем. Пошли уже к остальным. Я имею вам всем кое-чего сказать. Лена улыбнулась и кивнула, отбросив попытки собрать волосы в хвост. Вообще она была в какой-то ленивой, блаженной прострации, то ли от вина, то ли от бурного секса, а может, от всего сразу. Вера решительно покинула флигель, оставив его в разгромленном состоянии, а мы с Леной последовали за ней. Ребята на кухне выглядели встревоженными. Витька, Саша и Настя сидели за столом и играли в карты, нервно ожидая нашего возвращения. Заплаканная Света спала на кровати, дверь к ней в комнату была открыта, но свет не горел. – Это, ну что? – невнятно спросил Витька. – Всё отлично, – сказала Лена и, подойдя, чмокнула его в лоб. Витька так и остался стоять столбом, с широко открытым от удивления ртом, чем-то напоминая древнеславянского идола. Вера шагнула к нему и, прикрыв его рот аккуратным движением, произнесла: – Пошли в комнату, мальчишки и девчонки, есть разговор. Она зашла в комнату и щелкнула светом. Мы последовали за ней. Света, проснувшись, моргала и не могла понять, что, собственно, происходит, а Вера, оседлав стул, начала свою проповедь: – Так! Короче! Вы все меня тут хотите спросить, че за фигня тут происходит, – забавно кривляясь, произнесла она. – И я таки вам скажу! Вера привстала на стуле и, вытянув руку вперед, произнесла, пародируя теперь Ленина на броневике: – Здесь, Товагищи, пгоисходит кгушение стагого общества! И начало нового. Долой агхаичные пегежитки пгошлого! Я в голос засмеялся, так как выглядело всё невероятно забавно. Лена подхватила мой смех, но остальные смотрели с недоверием и непониманием. А Вера снова уселась и продолжала: – Если серьезно, ребята, я хочу сказать, что вот еще недавно нам всем вместе было тут очень хорошо. Особенно классно было поехать в театр, всем вместе веселой компанией. Но, блин, уже тогда я чувствовала, чем это всё обязательно кончится. – И чем? – настороженно спросила Саша. Вера несколько раз звонко щелкнула пальцами, словно пытаясь сделать какой-то фокус, но при этом заметно нервничая. Видимо, это движение ее успокоило, и она продолжила резким, уверенным и заметно изменившимся голосом. Словно у нее по щелчку пальцев включился особый ораторский режим: – Я точно знала, что среди четверых из нас обязательно начнутся отношения. И тогда нас разметает как взрывом. Не будет такой спокойной радости, милой болтовни и совместных ужинов. Отношения перерастают в брак, а уж брак всё портит. – Но это же естественный ход вещей, – удивился я. – Люди влюбляются, начинают встречаться, потом женятся, заводят детей, и цикл повторяется. В чём проблема? – Проблема? – Вера агрессивно повернулась в мою сторону. – Проблема, блять, в том, что это полное дерьмо. Влюбленность, трали-вали под луной, и вот ты уже не
пошел к друзьям, пошел только к ней. Возникает блядское чувство собственности. Стремление полностью владеть человеком, со всеми потрохами. Если он любит тебя, то никого более любить не должен. Никуда смотреть не должен, думать ни о ком не должен. Вера встала коленями на стул и оперлась на спинку, как на трибуну. С каждым словом она распалялась всё больше и больше, и казалось, вот-вот из ее глаз брызнут языки пламени и сожгут весь дом к чертям. – И даже если всё у вас хорошо, – яростно продолжала Вера. – Всё хорошее когда-нибудь кончается. И если кто-то из двоих умирает, всё катится в бездну. Потому что тебе в голову вбили с детства – только с одним и больше никак. Нельзя любить всех, нужно любить одного! – Ну так же всегда было принято, – робко вмешалась Настя. – Так во всех странах испокон веков. Человек по-другому не может. Дом, семья, дети на первом месте всегда. – Кем принято? – продолжала распаляться Вера. – Тем, кому это выгодно. Правителю удобно, чтобы подданный был с одной женой. Церкви удобно, чтобы был брак. Наследство удобно делить, когда понятно, кто чей ребенок. Это просто вопрос владения, имущества, корысти. Все эти запреты – они для того, чтобы держать людей в животном состоянии, как скот в узде. Вот брату с сестрой почему нельзя друг друга любить – потому что риск уродства детей. Опять выгода для общества – нужны только здоровые, что они там себе думают, кого любят на самом деле, никого не ебет! Я чувствовал, что Веру заносит всё сильнее и сильнее. В ее речи пропадала логика, она перескакивала с темы на тему. Но та яростная уверенность, с которой она произносила эти фразы, действовала на нас с гипнотической силой. Только Настя еще пыталась сопротивляться, а Саша – сохранять какое-то подобие спокойствия. – Но ведь это неправильно, – упрямо продолжала Настя. – Что люди скажут? Неверных никто не любит, кто семью бросает, тех презирают. Вера встала со стула и буквально нависла над Настей, как кобра над храбрым мангустом. Потом она внезапно нагнулась к Насте и впилась в ее губы знакомым мне внезапным поцелуем. Отпрянув через десять секунд, Вера продолжила: – Это неправильно не потому, что ты это знаешь и чувствуешь. Это неправильно потому, что тебе так сказали. Тебе это вбили в голову с детства. Мы все с детства рабы чужих слов и делаем так, как нам сказали. Вера отступила от Насти и, сделав шаг назад, крутанулась на месте, быстро взглянув на каждого. – Из всех вас только Саша пыталась что-то делать так, как ей нравится, остальные жили как рабы, по указке. И были одиноки и несчастливы поэтому. Я немного очнулся от транса пламенной речи и тоже предпринял попытку возразить: – Но если бы мы не слушали слов родителей и ходили, например, зимой по тонкому льду, то утонули бы еще в детстве и на этом бы всё закончилось. – Да, – кивнула Вера, наступая теперь на меня. – Ты всё верно говоришь. Но ключевое понятие тут – ДЕТИ! Мы уже не дети, мы взрослые и знаем, что, если трахаться не предохраняясь, будут дети, а если пьешь просроченный кефир, то заболит живот и просрешься на фиг. Мы стали взрослые и можем думать сами, а не использовать, блять, тысячелетний замшелый шаблон. Я пытался в голове разыскать аргументы, но совершенно растерялся перед свирепым напором Веры. Подходящих слов не находилось, и я пробормотал: – Хорошо, что ты конкретно хочешь предложить? Вера отпрянула от меня и, сделав шаг назад, устало опустилась на стул. Она
запрокинула голову и заговорила в потолок: – Я предлагаю жить по-своему. Не слушать чужие правила, а придумать свои. Всё будет как раньше, за одним исключением. В этой комнате все встречаются со всеми. Никто никем не владеет и не ревнует. Никаких этих блядских стереотипов. Никакого культа секса и долгого его добывания. На хуй. Хочешь трахаться – трахайся. Нефиг из этого танцы с бубнами устраивать, свет клином не сошелся. Давайте на что-то полезное время потратим! После последних событий из уст Веры это заявление звучало настолько странно, что я снова не выдержал: – Я не понял, так ты против секса? Тогда зачем ты всех к нему подталкивала? Вера снова завелась: – Да заебал ты со своим сексом! Всё потому, что вы думать не могли с Витькой ни о чём другом. Пойми, я не против секса, я против всякой противоестественной херни, нужной для его получения. Подарки, ухаживание, сохранение верности, брак, сто тысяч ограничений. Ради чего? Ради естественной надобности типа поссать или похавать? Я тебе дала, на, бери, только успокойся. Посмотри на меня как на человека, а не на куклу с дыркой. Мозг свой, блять, освободи, от своей хотелки! – Вера резко выдохнула и замолчала. – Я согласен, – раздался в наступившей тишине голос Витьки. – Давайте правда попробуем вместе жить, просто так, без лишних заморочек, жили же мы раньше. – Да, мы в принципе ничего не теряем, – внезапно поддержала его Лена. – Отношения выстраивать в такой ситуации мы точно не сможем, а жить как-то надо, ну и вот. – Я тоже за, – вступила Света. – Будем все как одна большая семья жить. Не будем ссориться, и всем будет хорошо. – Нет, – резко встрепенулась Вера. – У нас будет не семья. Не нужно нам это слово. На хер семью вообще! – А как тогда называть наш дружный коллектив? – улыбнулась молчавшая до этого Саша. – Коммуна? – Племя, – уверенно заявила Вера – Райское племя. Группа людей, живущих в раю, без злобы, зависти и ревности. – Мне нравится, – кивнула Саша. – Хорошее название, я за. – А если я не хочу? – неожиданно робко спросила Настя. – Ну или пока не хочу. – Что не хочу? – переспросила Вера. – Ну сексом с мальчиками заниматься, – густо покраснев, ответила Настя. – Я девочка еще, и вот… – Ну не хочешь, не надо, – пожала плечами Вера. – Мальчики поймут, а я уже говорила – что секс не главное. Главное, чтобы всем было хорошо. Хочешь следовать древним обычаям – пожалуйста. Хоть паранджу носи и Аллаху молись. Но будь с нами! Настя коротко кивнула и выдавила из себя некое короткое подобие «угу». Вера повернулась ко мне, так как я получился на данный момент единственным несогласным. – Так жить нельзя, – начал я. – Так жить нельзя, но мы попробуем! – резко сказала Вера и шагнула ко мне. – Ты с нами или нет? Глядя в гипнотическую темную бездну ее зрачков, я понял, что на самом деле никаких вариантов нет. Мы все приняли из ее рук запретный плод, но, в отличие от прародительницы Евы, изгнанной за это из рая, Вера нас туда намеревалась вернуть. – Хорошо, – кивнул я. – Мы попробуем. Но в чём это будет выражаться практически?
– У нас теперь всё общее и у каждого из нас нет никого ближе, чем мы! – важно сказала Вера. – Начнем с денег. Она полезла на полку и, порывшись в сумке, бросила на стол довольно толстую по студенческим меркам стопку банкнот. – Вот, – уверенно сказал она. – Моя доля. Несите теперь вы! Девочки бросились к своим заначкам, а мы с Витькой побежали во флигель. Через пять минут на столе валялась еще кучка смятых банкнот и несколько столбиков монет. Вера аккуратно собрала деньги в пакет и вручила Лене. – Держи! Ты же у нас экономист, – важно сказала она. – Будешь теперь казначеем. Мы отдаем тебе не пересчитывая все свои деньги, потому что любим и доверяем. Лена кивнула с серьезным видом и приняла из рук Веры пакет с таким видом, будто она рыцарь, получивший из рук королевы волшебный меч. Вера повернулась к Витьке и продолжила: – Мальчики, теперь несколько важных моментов для вас. Самое главное – чтобы о нашем племени никто не узнал. Поэтому я вас прошу ни капли не пить ни с кем, кроме нас. Потому как удержаться и не похвастаться, как сразу двух девушек трахнул, ни один из вас не сможет. Запомните, одно лишнее слово, и у нас всех будут серьезные проблемы. У девочек в первую очередь. Это понятно? Не болтать. Никому. СОВСЕМ!!! – Да, да, я понял – торопливо закивал Витька. – Конечно, никому не скажу. – Ты тоже, Ярик, – повернулась ко мне Вера. – Мы тут теперь как отряд разведчиков в тылу врага. Как партизаны в подполье! Я молча кивнул. Всё происходящее казалось мне странной игрой, но играть в нее было очень интересно. Я не верил до конца в серьезность происходящего, но выражать сомнения или сопротивляться напору Веры не было никакого желания. Вера вернулась в центр комнаты, села на стул и продолжила речь: – Еще один важный момент для всех – это предохраняться. Я считаю, что для появления детей никто из нас еще не готов. Нам надо много всего узнать и понять и учить родившихся новых детей племени жить свободными уже с первых дней. Это очень сложная задача, пока для нас неподъемная. Я вновь поразился изменению манеры речи Веры. Агрессивные нотки и мат исчезали как по волшебству, и перед нами на стуле сидела скромная и невинная воспитательница из детского сада. – Кроме этого, – продолжала Вера. – Хватит нам расслабляться и валять дурака. Выпить перед выходными можно, весело провести ночь тоже. Но мы должны учиться, и учиться хорошо. Очень скоро мы останемся одни против всех и будем вынуждены сами зарабатывать себе на жизнь и растить наших детей, не полагаясь на помощь родителей и родственников. Мы теперь сами за себя. Это понятно? Все согласно закивали. Это заявление было не менее странным, если вспомнить прошлое отношение Веры к учебе. Но ее слова звучали столь вдохновляюще, что я чуть было не рванул во флигель, повторять анатомию. Между тем Вера внезапно замолчала и, уронив голову на руки, скрещенные на спинке стула, затрясла плечами в беззвучном рыдании. Через минуту она подняла голову и произнесла: – Простите, я уже давно хотела всё это вам сказать. Еще тогда, в городе, после театра. Но только сейчас смогла. Спасибо вам, ребята, вы все такие хорошие, и я вас люблю! Лена первая поднялась с кровати и бросилась обнимать Веру, потом за ней последовали Света и Настя. Я, Витька и Саша тоже вскочили со своих мест и замерли рядом, не зная, что делать. Простояв пару минут в немом умилении, Вера втянула слезы и произнесла. – Так, люди, всё хорошо. Но уже поздно. Там у Витька кровать сломалась, надо что-то придумать по-быстрому, а то завтра рано вставать. Пары-то мы теперь не
пропускаем! – А знаете, в детстве, когда к нам дальние родственники с детьми приезжали, мы все вместе спали на полу. Мама застилала несколько матрасов, давала всем подушки, одеяла, а мы укладывались и лежа потом болтали в темноте. Давайте и мы тут так сделаем, а завтра уже кровать починим? – предложила Настя. – Хорошо, только никаких приставаний, – отозвалась Вера. – А то я что-то сегодня заебалась в буквальном смысле. Парни, че встали, бегом за подушками-матрасами и прочим барахлом.
Пока мы бегали за вещами, Лена и Вера затеялись принимать душ. Несмотря ни на что, когда мы вернулись на кухню, вид обнаженных девочек в ванной нас несколько удивил.
– Ну че вылупились, блин, дверь прикройте, на улице не май, дует, – гаркнула Вера. – Колонку нельзя надолго включать, вот-вот наебнется совсем, вот и приходится вместе мыться, а не то, что вы подумали.
Мы поспешили в комнату и принялись двигать мебель, чтобы освободить достаточно пространства. Минут через десять всё было готово, и девочки принялись застилать общую постель. Лена и Вера вернулись в комнату. Лена оделась в ночнушку, а Вера скинула полотенце и скользнула под одеяло прямо так, оставив второе полотенце тюрбаном на голове. Мы тоже стали укладываться, осторожно устраиваясь на полу. Последней улеглась Саша, напоследок выключив свет и наступив мне на ногу по дороге к своему месту.
– Ой, кто это? – воскликнула она. – Простите, пожалуйста!
– Это моя нога, – отозвался я, – она не обижается.
Мы несколько минут ворочались в тишине, устраиваясь поудобнее. В итоге моя рука оказалась под головой у Насти, и остальные, похоже, тоже переплелись в той или иной степени.
– А уютненько получилось, – радостно сказала Света. – Прям так тепло и спокойно, я бы так каждый день спала.
– Знаете, на что похоже? – подхватила Лена. – Мы с сестрой когда маленькие играли, делали дом из стульев и одеял и там прятались. Играли в бельчат, которые убегают от злой куницы, помните, еще мультик такой был?
– И я такой домик строил, – подхватил Витька, – только я считал, что это берлога медвежонка Умки, и там можно впадать в спячку. У мамы было толстое белое ватное одеяло, как его сверху натянешь – точь-в-точь пещера под снегом.
Сон сняло как рукой. Мы весело болтали, рассказывали истории из детства, иногда щекотали друг друга и ворочались. Витька с Верой устроили драку на подушках, Саша полезла их разнимать, и ей прилетело от обоих. Окончательно мы заснули уже где-то после трех. Сначала выключилась неугомонная Вера, затем перестали отвечать на вопросы Витька и Света. Настя тоже уже давно ровно дышала, удобно расположив голову у меня на плече. Сквозь сон я еще слышал, как о чём-то тихонько разговаривают Саша и Лена, но слов разобрать не мог. Засыпая, я испытывал невероятное чувство покоя и счастья, какого-то неземного умиротворения. В эти минуты мне казалось, что моя жизнь прекрасна, а в будущем всё будет очень хорошо.
yaplakal.com