108
Часть 5.
С Елизаветой Егоровной я не общался около месяца, а при последней нашей встрече наговорил ей кучу «комплиментов», хотел убить и ушел, громко и дерзко хлопнув дверью. Сейчас как-то стыдно было появляться и о чем-то просить. Однако, начитавшись Берна, я был твердо убежден в том, что стыд сам по себе является неестественным психологическим процессом и ничего полезного в себе не несет. Надеюсь, что Егоровна думает так же.
Постучав в дверь, я ожидал одной из двух реакций – дверь откроется, и счастливая Егоровна начнет меня ругать за то, что не заходил так целую вечность, или дверь откроется, и меня сожгут одним только взглядом (в этом она специалист будь здоров!). Но дверь не открылась. Ни после второй попытки постучать, ни после звонка. В дверном глазке белая точка света не исчезала, значит, ее действительно нет дома. Жаль, что у меня нет ее номера телефона.… Зато есть у Ани. Может, у нее попросить?
Просить у Ани совсем не хотелось. Начнет спрашивать «зачем?», а потом все растреплет Юле. Она-то знает только одну версию произошедшего, и…
Как до меня сразу не дошло??? Готов поставить на кон свой фотик (тот, который подешевле), что Аня сама уже вызванивает Егоровну! А может, уже сидит где-нибудь на конспиративной блат-хате с Юлей и готовит хитрый план! Ну, а чего тут такого? В конце концов, Егоровна вычислит нестыковку, делая глубокий анализ произошедшего (где-то она там точно есть, просто я ее не заметил), допросит пациентку еще раз, а потом, когда все станет на свои места, уже начнет строить коварный план. Все в этой схеме классно, только мне отведена второстепенная роль. И, получается, что я просто так мыл пол-этажа школы и получил «под дых» тоже просто так? Нет уж, извольте! Я не какой-нибудь там альтруист! Скромность украшает, но заставляет голодать. Я – натуральный куркуль, и все сделаю так, чтобы выйти «красавчегом».
Не будем углубляться в дебри моего буйствующего юношеского максимализма и пролистаем время на двадцать минут вперед, пропустив размышления о том, как сильно я себя люблю.
Спустя двадцать минут нахождения на лестничной площадке, я понял, что теряю время. Но как его использовать? Что делать? Не знаю.
От своей беспомощности стало очень печально на душе. Не печально даже – зябко. Это очень угнетало. Спускаясь вниз, я молился всем богам, чтобы сейчас чудесным образом появится Егоровна с двумя огромными сумками, начнет дуться, но, видя, как я без спроса беру пакеты и тащу их наверх, оттает. А потом еще и накормит какой-нибудь фирменной нямкой! Жаль, что это не рассказ, и нельзя написать все так, как задумал заранее, вставив пару смешных моментов для расслабления и пару нехороших для реалистичности. Хотя, чего я ною?
В очередной раз я поймал себя на том, что сам себе на ровном месте выдумал проблему и переживаю из-за нее. У меня диплом готов на одну сотую процента (придумано название), а я чужими проблемами занимаюсь, еще и переживаю так сильно! Есть Аня, есть Егоровна, я тут буду под ногами путаться? Нужно взять себя за шкирку и развеяться! Курсач делать – это конечно крайний случай, а вот что-то другое… Например, купить гитару! Банкомат как раз недалеко – сейчас денежку сниму и наконец-то куплю себе нормальное весло, которое собираюсь купить уже второй год. А почему нет? Кто сказал, что шопинг-терапией пользуются только женщины? Очень эффективный способ отвлечься и отвлечь некоторую сумму денег из своих сбережений. А стипендию я не снимал около четырех месяцев. Даже немного останется!
Мною полностью завладела идея обладания гитарой, нагло вытеснив все остальные унылые мысли в дальний ящик, поближе к диплому. Весело напивая задорную песенку группы «Элизиум» «Все ох#енно!», я отправился за деньгами к банкомату, который располагался совсем недалеко – в нашем универе. Прохожие, как это обычно бывает, подозрительно косились на странного молодого человека, наяривающего на невидимой гитаре и открывающего рот подобно эстрадному певцу, но, стоило мне посмотреть им в глаза, как подозрительный взгляд сменялся на «ничего не знаю, просто гуляю». Приятное чувство. Но один взгляд почему-то не убежал. Немного удивившись, он всматривался в меня. Этот взгляд я уже где-то видел.
-Егоровна! – заорал я и приковал к себе еще больше удивленных взглядов.
С недовольным важным видом Доктор Фейзельштам жестом дала понять, чтобы я подошел.
-Здрасте! – опять заорал я, широко улыбаясь.
-Николай, что ты кричишь? Что о нас люди подумают? – заворчала Егоровна, глядя по сторонам.
-Да хрен с ними, с людьми – они просто массовка… ВО! Я же хотел перед вами извиниться! В прошлый раз я немного надерзил, и, хоть и был прав, мне не следовало себя вести подобным образом. Это некрасиво, я осознал свою ошибку, каюсь.
И честно покаялся, склонив голову и опустив глаза.
-Ну-ну, ты сделал все правильно. – Егоровна улыбнулась.
Должен отметить, что «сделал все правильно» это сделал так, как задумала госпожа Фейзельштам.
-А вы с Аней поругались, значит? – свернула тему Егоровна.
-С чего вы взяли? – искренне удивился я.
-Звонила мне несколько раз. Буквально двадцать минут назад.
-И что сказала? - удивление переросло в энтузиазм, делая мое лицо похожим на больного синдромом Дауна.
-Ничего не сказала. У меня сегодня выходной. Я просто трубку не брала. Рассказывай.
Егоровна предложила сдвинуться с места, и мы пошли в направлении, отдаляющим меня от почти материализовавшейся акустической гитары все больше и больше. Я все рассказал, сохраняя хронологию (упустив эпизод с просроченным пивом), а потом поделился своими догадками.
-Николай! Что ты! – улыбаясь белоснежными зубами и хитрыми глазами, Доктор начала небольшую лекцию. – Ты даже не представляешь, насколько разными словами разные люди могут описать одно и тоже событие!
-Но…
-НЕ ПЕРЕБИВАЙ! – молниеносно отрезала Егоровна, но опять превратилась в добродушного лектора и продолжила. – Каждый человек воспринимает окружающий мир по-разному, не таким, какой он есть на самом деле, а таким, каким себе его может представить. В сознании строится модель действительности. Так построена схема понимания, – заметив мое тупое лицо, она пояснила. – Возьмем, к примеру, атом: шарик, внутри которого летают шарики поменьше – протоны, нейтроны, и эти… да-да, верно, электроны! Но ведь на самом деле там ничего такого нет. А что там на самом деле – дано понять, и главное – представить - лишь единицам. Я уже не припомню, но нам профессор один (мы его в плен взяли) от скуки лекции читал на доступном языке. Так вот, он утверждал, что атом - это нечто невесомое и нематериальное, сгусток невидимой энергии. Но мы его представить не можем. Именно поэтому на всех плакатах в школах нарисованы шарики.
-Почему это атом невесомый? А как же атомная масса? – блеснул эрудицией я.
-Ну, что ты цепляешься к словам? Я физмат не заканчивала. – По-старчески возмутилась Егоровна. – Идея ясна?
-Угу.
-Вот и Юля с Игорем сделали проекции друг друга таковыми, которые больше удобны для них самих. – Мои насупленные брови и слышимый на доступных только Егоровне частотах скрип мозгов заставили изъясниться проще. – Смотри: Аня хорошая?
-Ну… Как сказать… - я шел на краю пропасти, чувствуя, как мне готовится коварная ловушка.
-Вот я ей сейчас позвоню и передам твои слова!
-Ну, хорошая. – Лучше быть пойманным Егоровной, чем потом успокаивать и так обиженную Аню.
-Вооот. А для кого-то она плохая. Так ведь?
-Ну, да. – До меня стало наконец-то доходить.
-Одно и то же ее действие у тебя может вызвать только искреннюю улыбку, а у этого кого-то – бешеную ярость. А ей будет казаться, что она ничего особенного вообще не сделала.
-Но Елизавета Егоровна! Да, вы стопудово правы, но не может же все так сильно отличаться! Она говорит, что он ее бросил, а он говорит наоборот. Кто-то минимум должен был сделать эм… действие и уйти? По любому кто-то врет?
-Мне кажется, что они оба врут. Либо они полнейшие идиоты. Так тоже бывает. И вообще, зачем это тебе нужно? Пока сами не захотят сойтись, никто их насильно не сведет.
-Малого жалко.
-Почему? – Егоровна слегка сбавила шагу и подняла брови.
-Я же говорил.
-Ну и что? Ты же точно так же рос. И ничего - жив, здоров.
Спрашивать, откуда она знает, было бессмысленно. Может она и права? Чем меньше проблем у человека в детстве, тем он больше не приспособлен к взрослой жизни. Я, конечно, не уверен, но мой опыт показывает именно такие результаты.
-Николай, - перебила мысли почему-то очень подобревшая Егоровна, – Никогда не старайся помочь людям. Они сами знают, как лучше. Я еще со школы помню, что любая среда стремится к покою. – Она многозначительно подняла указательный палец вверх. – Люди тоже сами разберутся. А ты своими советами можешь еще и хуже сделать.
-Ну а вы тогда зачем нужны? Зачем все психотерапевты нужны?
-А мы просто помогаем людям САМИМ найти верный путь. Чтобы они не совершали лишних ошибок, – Егоровна расплылась в улыбке. – А потом гордо заявляем, будто все это – наша заслуга.
Аргументы мне показались исчерпывающими. Ужасно хотелось с ней еще о чем-то поспорить, чтобы узнать что-нибудь новенькое, но ничего в голову не лезло.
-Елизавета Егоровна, а вы Ане тоже ничего советовать не будете?
- То же, что и тебе. Кстати, как у вас дела? – очень тактично Доктор съехала с темы.
-Никаких дел нет. Просто иногда встречаемся, гуляем, а так - ничего. У меня сессия только кончилась, она постоянно на работе. И ссоримся часто. – В памяти всплыло заплаканное лицо Ани.
-Ну, это хорошо. Что ссоритесь часто.
-Что ж тут хорошего?
Думал, что она скажет что-то типа «нормальные отношения должны …», но все оказалось намного проще:
-Есть повод помириться.
Блин, а ведь правда! Каждый раз, когда я что-то сделаю не так, приходиться придумывать что-то интересное, чтобы загладить свою вину. Заурядный поход в ресторан тут не катит, на дорогие подарки я еще не зарабатываю, остаются только хитрости.
Помню, как-то в шутку сказал, что она – дура. Ответом послужил нешуточный недельный бойкот. Аня меня открыто игнорировала, трубку не брала, СМСки стирала, даже не читая, и в сети никогда не появлялась. При личном контакте делала вид, как будто меня вообще не существует. Тогда я принес прямо в ее кабинет большущий ящик (сантиметров семьдесят в каждую сторону) с заклеенной скотчем крышкой корявой надписью «НЕ ОТКРЫВАТЬ», и ушел, не обронив ни единого слова. В ящике был еще один, тоже с запретом открывания и обмотанный теперь уже двумя слоями липкой ленты, в том еще один и так далее (как матрешки). Всего было семь ящиков, а в самом маленьком (картонная коробка от кружки) был воздушный шарик со смайлом и записка «Надуй и больше не дуйся». Видимо результат Аню слегка разочаровал. Через двадцать минут после моего ухода мне пришла СМСка «ХЛЕВИЦКИЙ, Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!». Ну, а дальше по заезженной схеме.
Но что-то я в воспоминания углубился. Давайте вернемся к нашей Егоровне.
-Николай, а ты покушать не хочешь?
-Ну, вы же знаете, что на этот вопрос у меня один ответ. Более того, вам, с вашим непревзойденным кулинарным талантом задавать его просто нет смысла! Вы же знаете, что я…
-Ну хватит уже! – топнула Елизавета Егоровна, но улыбнулась. – Тогда сходи в супермаркет за продуктами. Просто я их терпеть не могу! Эти супермаркеты!
Елизавета Егоровна достала из сумочки и протянула мне лист А4, как выяснилось потом, исписанный в две колонки с обеих сторон. А ведь в моей версии рассказа все это добро нужно было только отнести на третий этаж…
Странно, но и сегодняшний сон я запомнил! Снилось, будто Женька вырос и стал правителем всей планеты. Злым и беспощадным (рабовладельческий строй вернул, инквизицию и прочие интересные вещи). А я стал изгоем, потому что какой-то чокнутый профессор решил, что виноват во всем сами знаете кто, потому что не соединил родителей Женьки, и не дал вырасти в нормальной семье. И, чтобы все исправить, меня отправляют в прошлое, и, напоследок, дают напутственное слово:
-Не слушай доктора Фейзельштам! Она – воплощение зла, и специально все тогда так подстроила. Помни! Во что бы то ни стало, ты должен воссоединить Игоря и Юлю, иначе «кирдык».
Вокруг меня начинают бегать искривленные лучики сизого цвета, а доктор в лаборатории кричит что-то непонятное. Я пытаюсь вслушаться, но ничего не получается. Начинаю читать по губам и получаю: «Подъем! ПОДЪЕМ! ПОДЪЕМ!!! ТЕБЕ ЗВОНЯТ!» и мелодия телефона тилилинькает.
Взяв у Андрюхи трубку, отвечаю, не открывая глаз:
-Вагончик Бормана слушает.
-Что за «вагончик Бормана»? – послышался удивленный и веселый голос Юли.
-Это не справочное бюро. Это ВАГОНЧИК БОРМАНА! Что нужно?
-Коль, я знаю, что уже достала…
-Ууууу, – промычал я, осознавая всю ужасность происходящего. – ЛА-А-А-АДНО. Во сколько его забрать?
-В четыре. – На часах было почти два. – А знаешь, куда я сегодня вечером пойду?
-На свиданье с Игорем?
-Ух ты! А как ты догадался??? – и удивления столько, будто я разгадал задуманное семизначное число.
-Потом расскажу, - мрачно отрезал я и положил трубку.
Ненавижу ее! Вы просто не представляете, как! За последние полгода меня будили всего три раза. И все три раза – ЮЛЯ! За три прошедших года я жестко бухал два раза, и один из них – с Юлей. А в школу я последний раз ходил знаете когда? В общем, Егоровна права – нужно прекращать не в свои дела лезть.
И умудрилась же разбудить ровно через полчаса после отхода ко сну! Да, она, конечно, не знала и не хотела, но обида от этого не сильно улетучивалась.
Еще целых два часа. Настроение «в какашку», спать уже не хочется, есть – тоже. Егоровна накормила меня прекрасным блюдом под названием «Лазанья». Всегда думал, что это какая-то рыба, а это оказался безумно вкусный пирог с мясом и Бог весть с чем еще. Даже не жалко получаса, который я потратил на беганье по супермаркету в поисках, цитирую:
Сыр голландский (без дырочек) – 100 гр.
Сыр голландский обыкновенный – 50 гр.
Сыр голландский низкокалорийный – 100 гр.
И так раз тридцать.
Мне стыдно было перед тетей, которая отрезала этот сыр, стыдно перед тетей из продуктового отдела, которая заворачивала одно яблоко (120 гр), одну перчину (50 гр), и перед остальными тоже было неудобно. Но довольная сытость перекрывала это все с лихвой. Из скромности, я съел не всю лазанью (40х40 см), а только две трети. А остальное было любезно завернуто в фольгу и презентовано в качестве «сухпайка», который я слопал еще по пути домой.
Ну, так о чем это я? Делать нечего! Отличный повод купить гитару!
Через сорок минут я уже спускался магазин «Мелодия» (тот самый, с прикольным продавцом), и встретил знакомого парня, которого, кажется, зовут Ставр. Я как-то снимал выступление его группы, а потом поделился фотками. Как оказалось, он – владелец этого самого магазина. Узнав о моей проблеме, предложил гитару, не вписывавшуюся в бюджет даже со скидкой в 7%. На просьбы подыскать что-нибудь подешевле, Ставр предложил:
-Купи напильник и все.
-???
-Ну, пальцы быстрее сточишь!
Он был прав. Хоть мое старое весло и звучит хорошо, но, после часа игры на этой гордости китайского гитаростроения, на пальцах появляются кровавые раны аки у прокаженного. Оставался только вопрос с финансами. Наличных денег хватало только на гитару и плохой чехол, но на последнем экономить было бы очень глупо – гитара придет в негодность после первого длительного путешествия.
-Ну, потом как-нибудь занесешь, – сжалился Ставр. – Я людям доверяю!
Приятно все-таки осознавать, что добрые люди не перевелись! Еще и медиатор в подарок дал! Как я люблю – розовый!
С прекрасным настроением, гитарой и долгом в 50 баксов я вышел на оживленный перекресток центральной улицы и поплыл окрыленный кофром за спиной на встречу с Женькой. Можно будет приобщить к музыкальному искусству, показать пару простых мелодий и поорать веселых песенок – вот и занятие на вечер!
При виде меня, Женька опять обрадовался, «дал пять» и начал итересоваться моим нестандартным рюкзаком.
-Там ружжо. – сказал я интригующим шепотом
-Там гитара! – он начал щупать кофр, но толстые, почти жесткие стенки не давали понятия о том, что тщательно скрывают.
-Точно говорю – ружжо! Я просто только с работы. – Прозвучал ооочень наигранный усталый вздох.
-А кем ты работаешь? – загорелся малой.
Я огляделся по сторонам, застыл в одной точке, прищурился.
-Жека, за нами следят. Разворачивайся и молча иди рядом со мной, – я зашагал быстрым шагом, и малой последовал за мной сбивчивой и смешной семенящей походкой. – Не оборачивайся, - сказал я, и он машинально начал оборачиваться. – НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ! – выпалил я, чуть не засмеявшись от того, как легко он попал на эту уловку.
Я специально шел семимильными шагами и молчал, нагнетая обстановку. Казалось, непонимающая, чуть напуганная мордашка непоспевающего малого так и пыталась меня рассмешить, но я держался молодцом, сохраняя серьезность. Зайдя в первый попавшийся дворик, я наказал Евгению стоять на месте, а сам шмыгнул в подъезд и появился через минуту.
-Ничего необычного не заметил? – видимо, я сильно переиграл, и малой посмотрел на меня как на плохого актера.
-Нет. А куда ты ходил?
-Я оставил винтовку и взял гитару. – Сняв чехол с плеч и приоткрыв молнию, я показал ему верхнюю часть грифа. Немного подумав, он все же не поверил:
-Да че ты чухаешь! У тебя там сразу гитара была! – глаза малого блестели от этой безумной догадки.
-А зачем мне тогда в подъезд нужно было заходить? – парировал я.
-Ну… - он на мгновение задумался. – Чтобы пописять?
Я рыдал. Вот чего-чего, а такого ожидать я не мог.
-Жека, во-первых в подъездах писать плохо… А во-вторых… - блин, а что во-вторых? Немного потормозив, я придумал чисто взрослую отмазку. – Ты еще маленький и не поймешь.
Его испепеляющий взгляд заставил признаться, что я все выдумал. Жека был очень горд собой и доволен. Видимо, немногие взрослые до этого признавались в том, что неправы. Но главное, что малой счастлив, я горжусь своими педагогическими навыками и мы весело идем домой.
Прежде чем покушать, Евгению пришлось выслушать штук десять моих любимых песен. Конечно, морить ребенка голодом нехорошо, но вы же меня понимаете! Огромных усилий мне стоило покинуть инструмент и заняться приготовлением полуфабрикатных вареников с печенкой. Так как процесс этот не требует особого человеческого вмешательства, Евгению пришлось послушать еще несколько моих музыкальных шЫдевров. Чтобы хоть как-то сгладить свою вину, я разрешил пострелять трехмерных монстров, оставшись музицировать наедине. До тех пор, пока не пришла недовольная соседка и не потребовала «сделать музыку потише». Но к тому времени фабричные яства успели свариться.
Макая вареники в нехитрый соус из кетчупа и майонеза, я начал подготовку Евгения к предстоящему мастер-классу по гитаре:
-Чем сегодня займемся? – спросил я, заранее зная ответ.
-Давай халабуду строить?
-Мы вчера строили. Давай лучше я тебя научу на гитаре играть?
-Давай лучше халабуду? – неужели я его так достал?
-А может на гитаре? Маме сыграешь, она знаешь, как обрадуется?
-А я халабуду слеплю, и она тоже обрадуется! - тактично обломал меня Евгений, окончательно дав понять, что к гитаре у него интерес пропал окончательно и бесповоротно.
-Ну, хорошо. Слушай, Женька! А у тебя здесь есть друзья? А то вдвоем как-то скучновато.
-Они не захотят, – совершенно спокойно ответил малой с набитым ртом, а потом немного надменно добавил. – Они в компьютер играют целыми днями.
-Ну а ты позвони, убеди, скажи, что весело будет.
-Они не поверят. – Сказал он, накалывая последний вареник.
-Женька, ты мужик? Да? Вот и сделай так, чтобы поверили. Я сам помою посуду, а ты иди и звони. И давай, чтобы человек пять было, не меньше!
Честно говоря, я не представлял, как и что он может сделать, но я решил действовать как мой бывший шеф, который говорил: «Сделать это. Меня не волнует как, я сам не представляю, как это можно сделать, но ты умный!». И получалось! Как-то я делал тридцатисекундную рекламу для больших светодиодных экранов, имея только логотип фестиваля и небольшое представление о том, что там будет происходить. Получился дикий бред, который я выдал за «креативность», но представляете – прокатило! И народу надолго запомнилась. Подобных ситуаций я знал очень много, и верил в Женькину находчивость. И вера не подкачала! Через полчаса на улице собралась небольшая группа мальчишек, девчонок, а так же их родителей, готовая к действиям. Ответственность за организацию взял папа девочки Оли (одногрупницы малого). Он всех хорошо знал, имел прекрасные организаторские способности и прекрасно управлял процессом построения небольшого снежного лабиринта. Со временем к нам присоединялись все новые и новые лица, и к половине шестого перед окнами Женькиного дома тусило человек сорок. Дети весело катали снежные комья, щебеча о чем-то своем, некоторые взрослые им помогали, но основная масса стояла в стороне и общалась о проблемах воспитания детей, о зацикливании на компьютерных играх, социальных сетях и остальных прелестях цивилизации. Один чувак предлагал полностью оградить подрастающее поколение от технологических новшеств, рассказывая о своих впечатлениях при знакомстве с компьютером. Передам его слова:
«Я глазам своим не верил! СОРОК мегабайт жесткого диска, пара мегабайт оперативы и цветной, ЦВЕТНОЙ монитор! И никаких перфокарт! Только дискеты! По семьсот килобайт! У нас на производстве стоял компьютер УРАЛ 2, так в этой махине, размером с платяной шкаф было меньше! А сейчас что? У меня в телефоне (чувак показал всем свой солидный коммуникатор) в тысячу раз больше. И по нему можно книги читать, музыку слушать и даже кино смотреть! Еще и звонить можно! Да покажи мне кто-то такое в детстве, я бы не поверил. А дети к этому привыкли! Не работает интернет – ужас, поломался компьютер – КАТАСТРОФА! Мои приходят и нагло требуют ноутбук, аргументируя это «мне нужно в интернете реферат скачать и почитать чего-то», а сами сидят на фейсбуке или где-то еще. И каждый год новый телефон хотят! И не какой-нибудь, а самый модный. Я дочке заказывал айфон второй из штатов год назад, думал, что успокоится. И что? Уже требует четвертый! А когда говорю, что он не стоит своих денег, начинает обижаться и ныть, мол, не люблю ее. И куда я денусь? А помните, как раньше было?»
И давай рассказывать восторженной публике. Мужику этому было лет сорок пять, но кивали ему практически все. Больше всего меня забавляли две девочки моего возраста. Очарованные талантом рассказчика, они полностью проникались духом колбасы по три двадцать, аппаратами с газировкой и групповым сбором металлолома. А когда разговор зашел про методы извлечения металла из не самых подходящих мест, они кивали так, будто бы сами украли тридцать метров рельс или километр провода с линий электропередач. Чтобы не показывать свое неуважение и не смеяться, тупо пялясь, я отвернулся. И заметил запыхавшегося Женьку, который гордо стоит перед Олей с расстегнутой курткой, и что-то рассказывает. Куртка меня, конечно, встревожила, и я неслышно, чтобы не позорить перед дамой, подозвал его к себе.
-Малой, ты чего расстегнулся? – я именно интересовался, а не возмущался.
-Это круто! – Женька сиял. Понятно, почему. Я-то сам так хожу. Встречал его со школы так и сейчас так перед ним стою. Плохой пример, блин.
-Жек, я тебя понимаю, но если твоя мама узнает, что ты так ходишь, то оторвет тебе и мне уши, и будешь сидеть с Алей опять, - последние аргументы резко сменили выражение детского лица, и он нехотя стал застегиваться. – Жека, стой. Пока не нужно. Пойди еще порисуйся перед девочкой, а потом застегнешься. Только недолго, хорошо?
Малой смотрел на меня такими глазами, что я даже не знаю, как описать. Очень дружескими. Как маленький щенок, которого ты подобрал на улице, согрел и дал теплого пастеризованного молока. Он ведь не знает, что молоко - пастеризованное и безмерно благодарен. Вот так же и малой. Думает, что я ему одолжение делаю, а я просто элегантно прикрываю задницу.
Ничего не сказав, он убежал к своей даме, и они вместе начали возиться в куче снега.
Меня опять переключило на мужика-рассказчика. Он уже оканчивал какую-то, судя по всеобщему хохоту, смешную историю о том, как с товарищами украли полтонны макулатуры из сельской библиотеки, и, под всеобщие аплодисменты, удалился с парой других дядей выкурить по сигаретке.
Мало помалу толпа начала редеть, и к семи мы с малым попрощались с Олей и ее папой.
-Женька, а она тебе нравится? – спросил я как «знающий в этих вопросах взрослый».
-Нууу, не знаю, - засмущался малой. – Я с ней гуляю часто.
-Ну, мужиииик! – потряс за плечо его я. – Молодец! Так держать!
Я рассмеялся и малой последовал моему примеру, в конце закашлявшись.
-Ты что, болеть вздумал? – пошутил я.
-Неее. Я ж мужик! – откашлявшись, гордо заявил Женька.
-Ну, мужик, пошли домой пить чай. А то еще заболеешь! Меня тогда Юля… ой, мама прибьет!
И мы пошли пить чай с малиновым вареньем. Поначалу Женька немного кашлял и «шморгал» носом, но после большой кружки теплого ароматного напитка все наладилось.
Хоть Женька и просил отложить уроки на потом, я настоял на их немедленном выполнении. Поужинав и покупавшись, мы приблизились к отметке «9» на часах, а это значит, что можно было смело запихивать Малого в люльку.
-Жека, а ты знаешь, где сейчас мама? - натянув одеяло на самый нос, он закивал. – И что ты думаешь?
-Не знаю. – Евгений опустил глаза.
-Ну, а как хотел бы?
-Хотел бы, что бы папа с нами жил. И катал меня на машине. И в зоопарк водил. И чтобы мама не волновалась. – Он посмотрел мне в глаза и по всему телу пробежал разряд. – Хочу, что бы было как на день рождения. Они, когда все ушли, целовались! Я видел сам! Когда в туалет ходил. А потом мама почему-то встала и ушла. А я убежал в кроватку. А папа пришел ко мне и одеялом укрыл сильно-сильно! И сказал, что любит меня очень-очень. И ушел потом. Я думал, что он у нас останется, как когда-то давно, встал утром, побежал к родителям в спальню, а там только мама. Побежал на кухню – нету, в туалет – тоже нету. И в ванной нету. Я тогда целый день ждал, когда он придет. А он не пришел...
Больше всего меня поражало его спокойствие. Я, формально взрослый человек, еле сдерживаю слезы, а он рассказывает все это, как что-то обычное. Может только взгляд очень тяжелый. Хотя у меня была куча вопросов, я боялся спрашивать дальше. Не потому, что не хочу травмировать ребенка –НЕТ! Я боялся, что не выдержу и разведу сопли сам. И поэтому свел разговор в сторону девочки Оли, а в конце включил аудиокнигу.
И так глубоко задумался о Юле с Игорем, что отрубился прямо в компьютерном кресле.
И меня опять разбудили. И опять Юля. Но, на этот раз очень деликатно. Выключив книгу и посмотрев на часы (22:09), я пошел в кухню – было очень интересно узнать, как все прошло. Стоявшая на столе бутылка красного вина натолкнула на печальные мысли. Не думаю, что она таким образом решила отпраздновать успех. Наконец-то я пришел в себя, а Юля пришла на кухню. Не говоря ни слова, она достала и положила передо мной штопор, сев напротив и тупо уставившись на бутылку.
-Юль, не стоит напиваться. Ты и так уже…
-Он сказал, что это я его бросила. – Смотря перед собой, Юля разговаривала с бутылкой.
-Юль, ты меня прости, но я пойду, - я забрал бутылку со стола. – И это заберу. Выспись, а завтра на свежую голову все обдумаешь, проанализируешь и… и Женьке уделяй побольше внимания. Поговори с ним на эту тему. У тебя выходные? – будучи на «своей волне» Юля не совсем понимала, что я говорю, но утвердительно кивнула. – Значит, на выходных посидишь сама с малым. Мне не звони, у меня дела. А с понедельника преддипломка начинается, так что я буду очень занят. – Юля смотрела на меня очень странно. Я так и не понял, что может означать этот взгляд. – Ну, я пошел, а то на маршрутку опоздаю. И не кисни! От этого морщины появляются!
Шутка не пробилась через стену негатива и умерла обезображенной улыбкой на моем лице.
Не говоря ни слова, я положил бутылку в чехол, оделся и ушел.
Конечно, не по-товарищески оставлять человека в таком состоянии, но, может, сработает фактор стресса и заставит задуматься над своим поведением? Попробовать все повторить? Только с уменьшенным количеством ненужной гордости? И глупости? А может лучше все оставить, как есть? Женька уже имеет достаточно твердых минералов в своем маленьком сердце и все переживет. Потому что таких родителей ничто не исправит. И даже если они опять сойдутся, надолго ли этого хватит? А еще один разрыв – как некогда зажившая рана, внезапно начавшая кровить и разрастаться гораздо быстрее, чем когда-то. Нет уж, пусть лучше все будет как есть.
Сидя в маршрутке, я переименовал номер «Юля» в «не поднимать». Так будет лучше.
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011Огромная благодарность товарищу
Yan4ello за то, что он исправил все "что бы" на "чтобы" =)
Ссылки на предыдущие части
1.
http://www.yaplakal.com/forum3/topic303817.html?hl= 2.
http://www.yaplakal.com/forum3/topic303971.html?hl= 3.
http://www.yaplakal.com/forum3/topic304120.html?hl= 4.
http://www.yaplakal.com/forum3/topic304987.html?hl=
yaplakal.com