125
Продолжение
этой истории.
Вообще, мне сны практически никогда не снятся. То есть может и снятся, но я их не помню. Но этот почему-то запомнился. Снилось мне, что Женька просит меня стать его папой. Даже не просит, а требует. И нагло так! А я стою в зале, вокруг какие-то люди и напротив Юля в свадебном платье. И тут нас обоих тетя (зловещая такая тетя) в черном костюме спрашивает: «Вы согласны?..». Я шарахаюсь, но Юля крепко держит меня за руку и соглашается. А мне отказаться как-то неудобно. Но и жить с ней потом тоже как-то неудобно. А Женька все дергает меня за штанину и говорит «У тебя телефон звонит». И нагло так, настырно! Дергает все сильнее и сильнее. И мелодия мобильного появляется плавно, из ниоткуда.
Наконец-то я понимаю, что я сплю дома, меня будит сосед и сует телефон прям под ухо. Не глядя, сонно отвечаю:
-Вагончик Бормана слушает.
-Это ммм… Николай?
-Нет, это не ммм Николай. Это просто Николай. А это кто?
-Это Юля.
-Юля? Юля… Какая еще Юля? ЮЛЯ! – я с перепугу подпрыгнул и ударился головой о свисающую сверху задницу соседа (у нас двухэтажная кровать). А, Юля. Привет.
-Привет. Ты это…
-Я потом фотик заберу. Сейчас немного занят.
-Коль, я тебя хотела попросить еще раз посидеть с Женькой. – Я молчал. – Думай что хочешь обо мне, но ты – мое единственное спасение.
-Ладно, ладно – сонно пробормотал я. Со скольки с ним нужно посидеть?
-У него уроки кончаются в четыре. Нужно со школы забрать. Я сегодня не смогу.
-А сейчас сколько?
-Без двадцати три.
-Ну, хорошо. Все. Будь на связи.
Я повесил трубку. Не хотелось выслушивать благодарности и извинения. Хотелось есть. В холодильнике еще должны были оставаться блины.
Кстати! Я упоминал о безвременной кончине нашего холодильника? Там действительно сгорел компрессор (замена которого стоила в два раза больше его стоимости), и холодильник «охладел», только наоборот. Вся пища (особенно мясо) превратилась в мерзко пахнущую субстанцию, отравившую атмосферу комнаты (благоухающей носками) на целых три дня. Так вот. Усопшего мы вынесли на балкон, так как больше деть его было некуда. А на улице холодно. Ну и… Думаю, идея ясна. Я прятал весь провиант в стоящем на улице холодильнике. Но написал о «крайнем случае» и отсутствии еды вначале не просто так. Возможно, мои вечно голодные соседи найдут этот рассказ, прочтут начало и поймут, что я беден и клянчить поесть у меня нет смысла. Уже задолбали! Ну, я понимаю – раз вернулся после тяжелого дня, забыл купить поесть и зашел к добрым соседям. Ну, два. Ну не целый же месяц подряд!
Но не будем о грустном.
Плотно покушав картонных полуфабрикатов, я отправился в путь. И только выходя из метро, вспомнил, что я совсем забыл про Аньку! Блииин, ну что за невезенье такое!?
-Але, Ань, можешь говорить?
-Да. Ты же не забыл, что сегодня ведешь меня в кафе?
Я печально усмехнулся и вздохнул.
-Я сегодня не смогу.
-Ой, да ладно! В семь! Возле Ленина.
Трубку бросила. Смешно. Мы частенько так друг друга подкалывали.
Может, я до семи успею? Забрать малого, покормить пораньше, покупать и спать. Хотя в семь он точно не заснет. Вчера он сразу отключился, так как весь вечер трудился. И чем его сегодня занять? Может на улице с ним побеситься? Тогда точно в семь не заснет. А на улице хорошо – плюсовая температура, снег лепится, можно было бы что-то слепить. Все-таки нужно Аньке звонить:
-Ну что еще? – недовольно спросила Аня.
-Ань, я сегодня правда не могу. Дела.
-Какие еще дела? - как будто у меня не может быть дел никаких?
-Мне нужно присмотреть за ребенком.
-Ребенком?
-Ну, знаешь, люди, когда маленькие, то ребенками называются.
-Не паясничай. Что за ребенок? Чей? Почему ты должен с ним сидеть? – говорила она как следователь.
-Знакомая попросила...
-Что за знакомая?
-Читательница…
-Какая еще читательница???
-Ань… Ты ревнуешь?
-Ха! Придумал, - она помолчала. – Ну, так что за читательница?
-Да какая разница! Мне вообще на нее срать. Она сука и стерва. Мне малого жалко. Пацану восемь лет, а его некому со школы забрать, покормить, ну вообще – дети маленькие это ж ужас! Если их одних оставить, они натворят дел.
Секунд десять она опять молчала.
-И долго ты уже с чужими детьми сидишь?
-Ань, солнышко… Ну я бы и рад, но я малого не могу бросить! У него мать – дура, а он страдает. Ну, ты же знаешь, я для тебя все, что хочешь! Ну… Ань! Ань?
Дисплей телефона сообщал, что вызов окончен. Обосраться просто! Обиделась. Сначала хотел перезвонить, но потом набрал и отправил смс: «если я тебе буду звонить, ты трубку не будешь брать, да? =)». В ответ пришло «Да)))». Надеюсь, что она на меня не сильно рассердилась. Главное – на малого не вымещать злость. Он такой же заложник обстоятельств, и ни в чем не виноват.
При виде Женьки я не знал – радоваться мне или переживать. На торчащей из смешной детской ушанки части лица виднелся огромный сине-зеленый фингал. Женька просто сиял, завидев меня! Подбежав, он «дал пять» и рассказал, как все было. Если вкратце, то Вадик оторопел от Женькиного удара, как он сам выразился, «в грудак», но потом все-таки треснул в глаз. Женька тоже не растерялся и поступил аналогично. Правда синяк у Вадика поменьше, но это и не важно. Больше Вадик не приставал. Был еще один небольшой минус – маму вызывали в школу. Может, вместо мамы в школу сходить? Натянуть костюм, галстук, покивать училке, посоглашаться, а потом на уши присесть, чтобы сама выгнала? А представиться дядей. Женька был не против, но мама должна была расписаться в дневнике напротив двойки по поведению. Дневник и двойка по поведению – две вещи, которые заставили мозги скрипеть. Последний раз я их видел восемь лет назад.
Придя домой, я ознакомился с тем самым дневником. Одни тройки. И двойка. А роспись у Юли такая, что ни один мошенник не подделает. Обычно в росписи часть фамилии, а тут, судя по всему, были еще и имя с отчеством (полностью), дата рождения, прописка и комментарий. Но роспись была очень красивой. Придется взять всю вину на себя и сказать, что я малого подначил на «подвиги».
Мы вместе пообедали любезно приготовленным хозяйкой супом и поучили уроки. Но было только шесть с мелочью. Чем бы его еще пару часов занять?
На улице опять шел снег, а на термометре красная полоска остановилась напротив отметки «0». Днем был «плюс». Похолодало немного.
-Женька, а ты не хочешь сходить на улицу?
-Неа.
-Чего?
-А че там делать?
-Снежками обкидываться, халабуду лепить…
-А что такое халабуда?
-Ну, халабуда, баррикада?
-???
-Женька, СОБИРАЙСЯ!!!
Пипец! Ребенок не знает, что такое халабуда! Я начал понимать бабушек, которые постоянно ноют на лавочках «Ну, что за дети нынче пошли?».
Так. Одну проблему с ребенкозанятостью решил, осталось решить еще одну.
-Але Ань, есть предложение, - задорно сообщил я.
-Выкладывай, - сухо и без интереса пробормотала она.
-Предлагаю пообкидываться снежками.
-Хлевицкий, ты дурак?
-Ага! – если кто помнит, в советском мультике были «Двое из ларца, одинаковые с лица». Я точно копировал их интонацию. Аня немного тормозила.
-Ты серьезно?
-Ага!
-Серьезно дурак или серьезно снежками покидаться предлагаешь?
-И то и то. – Аня хихикнула.
-Ты предлагаешь мне, руководителю отдела разработок, взрослой женщине, голодной, после работы кидать вечером снег друг в друга. Я правильно поняла? – в ее голосе звучало искреннее удивление.
-Пока еще предлагаю.
-Хлевицкий, ты кретин. Не звони мне больше.
Еще одно очко в ее копилку.
Даже не думал, что смогу так сильно ее задеть. И чем задел? Вроде ж ничего «такого» не говорил, не предлагал, хотел помочь развеяться и просто побеситься. Видимо на работе опять проблемы. Если нет – то все очень серьезно. Кто-то из нас сильно изменился. Наверное, она. Она стала взрослой. Совсем взрослой.
Женька подошел ко мне и сообщил, что полностью готов.
На всякий случай я позвонил Юле и сообщил, что выгуляю ребенка. После лекции о том, что его нужно одеть во всю одежду сразу (и теплые носочки!) она дала добро, сообщив, что постарается вернуться к восьми. Голос у нее кстати был какой-то счастливый. С чего бы вдруг?
Женька отдал мне свои ключи, что бы не потерять, и мы вышли на улицу. Снег хорошо лепился и я начал катать снежный ком. Поначалу малой смотрел на меня, как на умалишенного, но потом, когда я предложил спор «кто быстрее скатает комок», дело пошло веселее. Я и не заметил, как мы накатали штук семь огромных шаров, которые Женька еле сдвигал с места. Из них был сложен фундамент баррикады в виде буквы «Ш» только без центральной палочки. Затем началось производство второго яруса. Женька постоянно жаловался, что ему жарко и просил расстегнуться, но я не разрешал. Юля уши оторвет. Что бы малому было не так обидно, сам застегнулся под воротник и натянул капюшон. А было реально жарко – я весь взмок. Малой тоже. Хоть раз за зиму оторвется!
Мы почти достроили второй слой комков, как мне позвонила Аня:
-Твое предложение еще в силе?
-Нет.
И положил трубку. Обойдется. Я обиделся. Опять звонит. Как она там говорила? «Хлевицкий, ты Кретин»?
-Кретин Хлевицкий у аппарата!
-Ты обиделся?
-Да.
-Сильно?
-Очень сильно.
-И что же может исправить ситуацию? – ее задорный тон понемногу передавался и мне.
-Инквизиция.
-Нууу… Это как-то старомодно, – начала кокетничать она. – Какой-то ты угрюмый.
-Я бы с удовольствием продолжил этот разговор, но я занят. Мы с малым халабуду строим.
-А мне можно?
-Можно. – Неожиданно даже для себя сказал я.
-Э-э… Так куда ехать?
-Ань, - я отошел в сторонку так, что бы Женька меня не слышал. – Тебе будет скучно. Давай завтра посидим в кафешке? Как раз пятница, впереди выходные…
-Я ХОЧУ ХАЛАБУДУ!
-Бог ты мой… Ну раз такое дело…
Я объяснил схему проезда, Аня повесила трубку, и я разъяснил ситуацию малому. Он слегка засмущался и мне пришлось соврать, сказав что наша гостья очень стеснительная и что он должен помочь ей адаптироваться. Как раз, когда я закончил объяснять значение слова «адаптироваться», показался позашляховик (рус - внедорожник) Ани.
Знакомство прошло очень даже здорово! Правда, Аня общалась с Женькой как с младенцем. Знаете, такие протяжные веселые фразы «Приивееетик! Как делишечки?» и после каждого ответа «ой, какой молодец!». Малой смотрел на Аню, как на душевнобольную, но оставался вежливым, а я взглядом подтверждал все его суждения и хвалил за терпимость. Ну а сама Аня была в восторге. Такое впечатление, что она получила новую куклу. Не знаю, большой ли у нее запас идиотских вопросиков типа «а сколько тебе годиков?», «а ты конфеты любишь», но после «а ты уже в туалет сам ходишь?» даже малой перестал быть галантным и предложил закончить стройку.
Сооружение оказалось «монументальным» и в самых высоких местах достигало добрую пару метров. Малой предложил сделать крышу и поселить туда какого нибудь бомжа. Аня наконец поняла, что рядом с ней мыслящее существо и перестала нести чушь. А я умилялся созданной картиной и кульминацией происходящего предложил сделать снежные бои. В одной команде был я, а в другой – все остальные. Мне была предоставлена халабуда, а противоположной стороне – свобода перемещения. Соперники начали ладить, действовали сообща, и через десять минут мое черное драповое пальто стало белоснежным. Сначала я поддавался, но вскоре вошел в азарт и расходился на полную катушку – смачно зарядил снежком в голову Ане. Та упала и я, перепугавшись насмерть, подбежал к ней, получив щедрую порцию рассыпчатого снега в лицо за свою доверчивость. Команда соперников ликовала, а я обиделся. Во-первых, это подло, а во-вторых, я ревновал. Обоих друг к другу. Знаю, что это глупо, но меня страшно напрягал тот факт, что они сплотились против меня как против какой-то зловещей угрозы.
Не знаю, чем бы закончились мои рассуждения (не думаю, что чем-то добрым), но в обещанное время вернулась Юля. Вставив мне пистон за то, что Женька весь мокрый и в снегу и, конечно же, за фингал (я всю ответственность взял на себя), познакомилась с Аней и пригласила ее в дом на чай. Та долго отказывалась, но из вежливости все-таки согласилась.
К чаю были заранее куплены ништяковые печеньки, на которые жадно смотрел малой, поедая свою картошку с грибами (у него ведь режим, а он еще не ужинал). Обсуждался прошедший вечер – Юля с огромным (но не искренним) интересом слушала повествование Женьки, каждый раз вскрикивая или удивляясь. Делала она это настолько ненатурально, что малой окончил свой рассказ, не дойдя до половины. Когда на кухне остались только взрослые, разговор зашел обо мне. О том, какой я плохой, подлый, агрессивный и вообще. Силы в споре были неравными, и я решил пойти в детскую, чтобы уложить мелкого. На этот раз мы прослушали целую главу, прежде чем Евгений выключился.
А на кухне дамы уже хлестали коньяк! Я просто офигел, когда зашел, а обе смотрели на меня пьяными виноватыми глазами:
-Аня! Ты за рулем! Как ты домой поедешь? – я очень злился.
-Хлевицкий, не че ты такой зануда? – возмутилась Аня.
-Да! Ты зануда! Лучше бы с нами выпил! – предложила Юля.
-Тихо! Малой спит! – прорычал я, и они потухли. – Вы одурели что ли? Аня! Ты меня расстраиваешь. Как ты теперь домой поедешь?
-А она у меня останется, - гордо заявила Юля.
-Да! Мы все уже решили! – сказала Аня, и они обе заржали.
-Ну это какой то пи#дец! Что вы себе…
-Слушай, какой ты скучный! И нудный! – возмущалась Аня, подлила в бокал из полупустой пол-литровой бутылки коньяка.
-Да. Как и все мужики! – хихикая, пробормотала Юля, и они опять неистово заржали.
Жалкое зрелище! Меня не было всего минут сорок, а они уже «в говно». А сегодня даже не пятница! И что с ними делать? Если останусь – придется квасить с ними. Не останусь – кто завтра малого покормит и в школу сводит? Эти две точно не проснуться в семь. Да и Аню оставлять неправильно. И некрасиво. В конце концов, не так часто я наблюдаю Аню пьяной. На моей памяти это было всего один раз, и мы выпили только шаманского. А тут коньяк. Но все-таки Женьку жалко – сегодня утром он видел свою маму в плачевном состоянии. Спит за столом, на столе два стакана и закусь. Хорошо, что бутылки мы под стол убирали. Однозначно нужно остаться, что бы этих двоих спать уложить и разбудить на работу.
Полбутылки коньяка делить на три – напиться не получиться. А учитывая тот факт, что вчера мы все выпили… А от куда тогда коньяк?
-Где вы конину взяли?
-Это я купила. Что бы отпраздновать. – гордо заявила Юля.
-Что отпраздновать?
-То, что Игорь бросил свою мымру, - поведала мне Аня.
-А ты откуда знаешь? – удивился я.
-А я уже все знаю. – Заявила она, горделиво задрав подбородок вверх.
Женская солидарность, блин! Но тема разговора была, безусловно, интересной! Почему Игорь бросил свою бывшую? Имеет ли Юля отношение к этому и что она собирается делать? Думаю, можно отравить свой организм сотней грамм коньяка.
Как оказалось, Игорь бросил девушку из турагентства еще месяц назад и сейчас вроде ни с кем не встречается. Юля твердо решила его возвращать, и записалась на завтра в салон красоты и договорилась с Аней пройтись по магазинам. Но по большей части все разговоры сводились к пустому пьяному трепу, который разрывал мои мозги и мысли на части. Сначала они обе высказали мне, какой я плохой, потом – какой хороший, а в конце дамы обменялись клятвами в вечной дружбе и верности. Даже пара стаканчиков коньяка не позволила мне понять их. Под моей понимающей улыбкой скрывались отвращение и желание как можно скорее прекратить этот цирк. От этого всего тошнило. Точнее, тошнило от коньяка (я его вообще не очень понимаю), но и происходящее очень угнетало, добавляя негатива отравленному алкоголем организму.
Своей задачей я видел распихать сонных дам по кроватям, чтобы утром Женьке не пришлось наблюдать вчерашнюю картину, но сам отрубился первым (все-таки я - убежденный жаворонок). Но я был бы не я, если бы не перестраховался. В шесть телефон мягко вытащил меня из состояния сна тоненьким писком, оповестив о часе «ВИ» (Шесть - VI). Начало дня было унылым. В полумраке угадывались две фигуры… два тела, спящих за столом. Нужно их уложить. Вот только активность у обоих, как у бревна - идти они никуда не собираются. Значит, на руках…
Аню я несколько раз носил на руках и не видел в этом никакой проблемы, а Юлю брать было как-то боязно – все-таки я ее знаю два дня. Да и на вид она побольше Ани. Поднять-то я ее подниму, а дальше?
В таких случаях главное – начать. По ходу, что-нибудь придумается.
Немного размявшись, я открыл дверь в Юлину спальню и занес туда Аню. Она абсолютно никак не реагировала на внешние изменения и мирно улеглась на мягкий ортопедический матрац, заняв половину кровати. Теперь самое сложное.
Минут пять я пробовал разбудить хозяйку, трусил ее, давал легкие пощечины, щелкал пальцами возле уха – бревно бревном. Но теперь я хотя бы уверен, что она не проснется. Хотя законы подлости никто не отменял.
Почти все прошло гладко – Юля оказалось легкой, податливой и совсем некапризной. Правда, войдя в спальную, я увидел лежащую на кровати Аню в позе пятиконечной звезды. Весь мирно сопящий объем ее тела равномерно расположился по периметру кровати. Ничего лучше, как положить Юлю сверху, я не придумал. Почти сразу они обнялись. Этот момент я оставлю без комментариев.
До Женькиного пробуждения я успел пожарить найденные в морозилке полуфабрикатные котлеты и пожарил яиц с сыром и молоком. Минут пять я караулил Женьку, что бы тот не дай Бог, не зашел в мамину спальню.
Умолотив все это за обе щеки, мы отправились в школу. По дороге малой меня спрашивал, почему Аня такая странная и почему она осталась у них дома. Ее выдала одежда на вешалке (а малой внимательный!). На первый вопрос ответить я не смог даже для себя, а на второй соврал, сказав, что у нее поломалась машинка – бензин кончился. Хотелось добавить, что вместе с горючим у нее кончилась совесть, но Женька одернул меня.
-Вон Вадик. – Пальцем он показывал на другого мелкого. Вадик стоял в сотне метров и нас пока не заметил. Рядом с ним стоял стокилограммовый дядя тридцати лет, опирающийся на капот черной инфинити. Со слов Женьки – папа Вадика. Оба искали кого-то, пока не наткнулись на нас. Взгляд у Вадика был чуть-чуть напуганным, а у папы – грозным. Похоже, я довые##вался… Повернуть домой? Каждый раз потом придется. Идти к ним? Как-то еще пожить охота. Хотя чего он мне сделает? Возле школы? Днем? Один незаметный удар с его стороны - и у меня сломана челюсть. А этот папа явно специалист по ломанию челюстей.
-Малой, сейчас будет жопа. Главное – не теряйся. Если кто к тебе полезет – уворачивайся. Первым не лезь.
Уверенности не хватало. Все эти лекции по самоконтролю работают ровно до тех пор, пока не понадобиться этот самый самоконтроль. Безумно хотелось свалить. Просто взять и уйти. Это же не мое дело! Вы меня начнете осуждать – ваше право. Попадете в такую же ситуацию, посмотрим на ваше поведение. Но свалить было бы еще хуже. Лучше получить в голову и неделю проваляться в больнице, чем всю жизнь корить себя за трусость.
Мы зашагали к воротам школы.
-Вперед. – Сказал папа, когда мы подошли вплотную, и Вадик неуверенно подошел к нам, бросив Женьке:
-Ты че, офигел? – я рта не успел открыть, как малой ответил.
-А че?
-Че-че?
-А че такое? – я удивлялся напористости Женьки.
-Давай бей уже! – рявкнул папа. – Не позорь меня.
-СТОЯТЬ! – заорал я, и рука Вадика застыла в сантиметрах от Женькиного плеча.
-Че? – возмутился папа. – Ты кто такой ваще? – душа от его взгляда ушла в пятки. - Сын, я сказал БЕЙ!
Вадик ударил малого, и тот упал на землю. Скорее от страха, чем от боли.
-Че вы творите? Это ж дети! – испуганно возмутился я.
-А ну, иди сюда, умник. – Я стоял на месте и смотрел ему в глаза. – Я СКАЗАЛ ПОДОЙТИ! – дрожь пробежала по всему телу, но я продолжал стоять. Наверное, потому что не мог пошевелиться. – Ну хорошо.
Вальяжно он подошел ко мне, остановился и продолжал смотреть в глаза. Ростом он был ниже на десяток сантиметров. Единственное мое преимущество. В остальном я полностью сливал противнику. Быстро переведя взгляд с его глаз вниз, я заметил, как он сжал кулак. Опять смотрю в глаза и вижу легкое недоумение. Первый раз глазной протез, который всегда смотрит прямо, пришел мне на помощь – противник немного офигел от двигающихся вразнобой глаз. Опять гляжу вниз – кулак краснеет от натуги, и сейчас будет бить. Или в живот или в челюсть. Нужно уворачиваться в сторону. УДАР. Должен был поразить меня в солнечное сплетение, но прошелся по пуговицам пальто. Дяденька-то неуклюжий и медленный! Удар левой немного попал по ребрам, но, по большей части, содрогнул воздух. Я ответил резким движением, сократившим расстояние между моим кулаком и его челюстью до нанометров. Такое впечатление, что больнее было мне. Мужик как стоял, так и стоит. Даже не поморщился. Только разозлился еще больше. Краем глаза я заметил, что малые уже во всю катаются по снегу. Как раз в эту секунду дядя схватил меня за плечо и занес кулак. Теперь точно в голову. Я смотрел в его довольные глаза, но ничего не видел. Наверное, это защитный механизм сознания – ты все видишь, но не можешь понять, что происходит, не чувствуешь, как твое плечо сжимает стальная хватка, не слышишь, как рядом визжат малые, как противно тебе в лицо дышит этот громила – ничего такого. Просто комфортное ничто.
Но вот противный женский визг слышал очень хорошо.
-А ну, быстро прекратить! – мое плечо тут же освободилось. – На пороге школы! Форменное безобразие!
Кричали из-за спины. Я посмотрел на дядьку – он боязливо потупил глаза. Малые последовали его примеру. Я боялся оборачиваться.
-Гаврилов! – донеслось сзади. – Да-да, старший! Ты уже взрослый человек, а все равно ведешь себя как школьник. Мало синяков в школе получил? Продолжаешь? И сыну такой же пример подаешь? Такой же драчун растет! – дядя покраснел и совсем уж поник. – Молодой человек, - я невольно встрепенулся, - Да-да, именно вы. Повернитесь. – Машинально подчинился. – А вы кто такой?
-Я э… дядя Евгения.
Пожилая, но все еще красивая светловолосая женщина прищурилась и поправила тоненькие очки на носу.
-Тищенко? – я посмотрел на Женьку и тот кивнул.
-Да.
-Все сейчас пойдете ко мне в кабинет. Будем воспитывать.
Не сказав ни слова больше, она уверенно зашагала в сторону школы. Я посмотрел на дядьку. Он взглядом сказал, что нужно идти за ней, иначе будет еще хуже. В его взгляде больше не было никакой агрессии. Он смотрел на меня как на товарища по несчастью. Неужели все так плохо?
Мы медленно поплелись сзади.
-Вы что, ходить разучились? ЖИВЕЕ! – не оборачиваясь, крикнула дама. Всех как будто хлыстом подстегнуло. За пару секунд мы поравнялись, входя в здание с табличкой «Школа №510». Фойе было оформлено по-школьному – большие плакаты с гимном, флагом и гербом, пара крупных горшков с полуживыми цветами и доска почета. На одной из фотографий была изображена очень похожая на мою спасительницу, но только с темно-русыми волосами и подписанная как «Директор». Мы остановились у кабинета. Тоже с надписью «Директор».
-Подождите снаружи, - строго сказала она. – Я вас вызову.
Захлопнулась дверь и все расслабленно вздохнули. Дети виновато смотрели в пол, потирая свежие синяки. А мне было смешно.
-Че ты лыбишься? – недовольно кинул мне папа Вадика.
-А че, плакать что ли?
-Щас будешь плакать. Я тебе гарантирую! Не веришь? Нина Карловна – это монстр! Я кроме нее и жены никого не боюсь. – Немного помолчав, он протянул руку. – Леха.
Я долго думал, представиться «Николай» или «Колян», но выбрал:
-Коля. – И пожал руку Алексею. – А ты тут тоже учился?
-Учился, - вздохнул Леха. – Десять лет коту под хвост. Если бы не жена, я бы малого сюда никогда не отдал. Лучше бы на бокс ходил, с нормальными пацанами терся.
Леха ожидал реакции. Мнения наши в этом вопросе расходились кардинально. Но еще раз с ним спорить не хотелось. Нужно юлить:
-Я школу тоже ненавидел. Лучше бы меня и вправду на бокс предки отдали.
-Обижали? – поинтересовался Леха.
-Ага. – Восстановив в памяти некоторые моменты, вздохнул я.
-Меня тоже, – вздохнул Леха еще тяжелее. Я удивился. – А че ты удивляешься? Я раньше такой же к велосипед был. А в четырнадцать пошел на качку и бокс. С тех пор я всех обижаю. И малого заставляю, чтобы всех строил.
-Да я уже понял.
Больше сказать мне было нечего. Меня опять спасла эта… Карловна.
-Зайдите. – Сказала она, мелькнув в открывшейся двери директорской.
Леха пихнул меня вперед, и я зашагал.
В светлом кабинете, завешанном цветастыми грамотами и заставленным жестяными кубками, стоял небольшой диван, на который нам было предложено сесть. Диван был очень небольшой, и было очень тесно – один только Леха занимал половину площади. Напротив дивана располагался массивный директорский стол, за которым сидел директор. Некоторое время она молчала, очевидно, нагнетая обстановку, потом плавно начала:
-За все время, которое я занимаю пост директора, подобных инцидентов не было. УМУ НЕПОСТИЖИМО! РОДИТЕЛИ ДЕРУТСЯ НА ПОРОГЕ ШКОЛЫ!!! Что можно говорить о детях? Какой вы подаете пример? Молчите? Нечего сказать? – мы все кивнули, не поднимая глаз. – КОНЕЧНО! Куда проще бить друг другу физиономии! Это не требует особого ума! А в итоге что? Дети перенимают поведение взрослых и посмотрите! Синяки на пол-лица! Разве так должен выглядеть порядочный ученик? Разве так? Я вас спрашиваю!
-Нет, - хором ответили мы.
-А ПОЧЕМУ Ж ТОГДА ВЫ В СИНЯКАХ???
-Это мы виноваты, - ответил я и пихнул Леху в бок.
-Да, это наша вина. – Сказал он это настолько наиграно и пафосно, что я мне пришлось сдержаться и не заржать.
-То есть это вы своим детям… - она запнулась. – Дети! Марш в класс! Узнаю, что еще раз подрались, отчислю из школы.
Малые извинились пару раз и убежали. Классно им. Меня эта Карловна уже порядком достала. В вопросах обработки мозга грубыми напильниками она явно имеет спортивный разряд.
-Вы заставляете своих детей бить друг друга? Стравливаете как собак? По-вашему это весело?
-Вы все неправильно поняли! Мы… - начал было Леха, но его дерзко перебили:
-Я понимаю одно: ученики МОЕЙ школы похожи на уголовников! И в этом виноваты их родители.
Полчаса мы с Лехой выслушивали о тяжком труде преподавателей, который сходит на «нет» из-за таких вот нерадивых родителей вроде нас. Нина Карловна – жесткий человек. Ей бы в милиции работать на допросах. Я понял, почему мой недавний соперник ее боится как огня. Не знаю, как это описать, но когда она говорит, становится действительно стыдно. Даже за вполне привычные вещи (к примеру, моя трехдневная щетина).
Чтобы доказать, что мы все поняли, нам было предложено помыть весь второй этаж школы.
-И чтобы не было, как в прошлый раз, Гаврилов! – бросила она и удалилась.
-А че в прошлый раз было? – поинтересовался я, макая швабру в ведро с водой.
-Да я че лох, полы мыть в школе? Я вызвал бригаду уборщиков. – По выражению его лица стало понятно, что кончилось дело еще хуже.
-Да… - посочувствовал я. – А я тут вообще не при делах. Я даже не дядя Женьке.
-Хахаль Юльки? – удивился Леха.
-Да ну, ты че!
-ЭЙ ВЫ! – прозвучал противный голос Нины Карловны. – ДА-ДА! ЧТО СТОИТЕ, ШВАБРЫ ПОДПИРАЕТЕ! Чтобы через двадцать минут тут все блестело!
И мы резво начали елозить слегка потертый линолеум. И я решил рассказать все как есть Лехе, с самого начала и до момента, как он меня держал на прицеле. Это скрасило унизительный труд, и когда нам оставалась пара квадратных метров, Леха мной восхищался.
-Колян! Да тебе рассказы писать! А! Ну ты и пишешь, я забыл. Гы-гы! Не думал нянькой работать?
Я иронично оглядел помытую площадь, и устало вздохнул:
-Меня так надолго не хватит. А если бы Карловна не подошла? Ты б мне нос сломал. Вообще ни за что. Вот ты бы на моем месте как поступил? Если бы знал, что твоего малого чмырят?
-Да все ты правильно сделал! Красавчик! А Карловна тебя и вправду спасла. Ты не обижайся, но ты такой хлипкий, что я тебе точно череп проломил. Я за малого…
-БЕЗДЕЛЬНИКИ! – мы машинально стали по струнке, не оборачиваясь. – Почему не работаете?
-Ну, Анна Карловна… - начал я.
-Я НИНА Карловна! – мне показалось, что у нее немного волосы встали дыбом.
-Я покорнейше извиняюсь, Нина Карловна. Не подумайте, что я хотел вас обидеть! Нет, что вы! Поверьте, вас я запомню надолго! Вы превосходный руководитель! – она удивилась. – Ну, взять, к примеру, как вы решаете вопрос чистоты – это ведь гениально! В какой еще школе такое можно встретить? – она все еще злилась, но уголки губ выдавали скрываемые чувства. – Мы, два взрослых успешных человека… Алексей, вы ведь успешный человек?
-Ага, – сказал очумевший Леха.
-Час назад мы хотели набить друг другу мо… Начистить друг другу физиономии, а теперь, совместно потрудившись, мы подружились, узнали друг друга. ЭТО ЖЕ ПРЕКРАСНО! Не так ли?
Я думал, что Карловна сейчас расплачется – смесь возмущения и радости делали лицо плаксивым. Нужно кульминацию делать.
-Кстати! Я фотограф и не мог заметить в фойе фотографии учителей. Вы там брюнетка, так?
-Да? – неуверенно как бы спросила она.
-Так вот я, как профессионал скажу, что вам пшеничный цвет определенно идет! Очень хорошо подобран оттенок!
-Вообще-то это медовый светло-русый. – засмущалась она.
-О, вы еще и в палитре разбираетесь! – Нина Карловна смущенно потупила взгляд. Я посмотрел на Леху, он тихонько ржал. Пихнув, его в бок, я возмутился и показал на Карловну.
-Да, Нина Карловна. Вы выглядите шикарно! – его галантность меня слегка удивила.
-Думаете, я не понимаю, зачем вы мне все это говорите? По-вашему я дура?
-А мы все помыли уже. Как договаривались. Вот вы нас считаете плохими? А это непедагогично.
Десять секунд все молчали. Карловна за это время все-таки подобрела:
-Ну, на безрыбье и рак – рыба. Извинения приняты. Домывайте, ведра в бытовку и свободны. И ни дай Бог…
-Не-не-не-не! – залепетали мы. – Мы все поняли.
Ничего не сказав, она развернулась и ушла. Когда она заворачивала за угол, я заметил победно сжавшийся кулачок. Мне даже показалось, что она припрыгнула немного.
Леха долго звал меня попить пивка в паб, и я почти согласился, но неожиданно вспомнил о двух пациентках, лежащих в квартире, ставшей для меня за эти три дня почти родным домом. Пришлось отказаться. Но он мне пообещал, что Вадик больше не будет трогать Женьку. А если нужно, будет защищать.
На этой позитивной ноте, окончившейся крепкими рукопожатиями (у меня чуть глаз не вылез от его лапищи) мы разошлись.
Не знаю почему, но на душе был такой кайф, как будто я выиграл новенький автомобиль. Все-таки, люди не злые. Это общество их делает злыми. Взять того же Вадика. Со слов Лехи – ботаник ботаником. Разводит рыбок, терпеть не может драться и больше слушается маму. Кстати Леха не зря боялся жену – у той был черный пояс по айкидо и своя женская группа, которую она успешно тренирует. И жена (Марина) не раз угрожала словить его где-нибудь со своими девочками и хорошо «отходить». Так вот. Вадик просто обязан был стать лидером, но не получалось. Просто не его это. И по указаниям папы тот потихоньку лупил весь класс, завоевывая авторитет. А мама его постоянно ругала за это. Ведь принцип философии айкидо – не нападать первым и использовать всю агрессию противника против него же. Вот так несчастный ребенок превратился в канат, который уже восемь с небольшим лет перетягивают родители.
Но я совсем забыл о своих пациентках. Позвонить им? Спросить, чего купить в магазине?
-Пива купи! – послышалось в трубку сразу два сонных голоса. – И поесть чего-нибудь!
Вызов окончен.
Надавать бы обоим по заднице! Одна ребенка доверяет непонятно кому, вторая на работу уже наверное опоздала. А им пива купить. И поесть. «ГАМНА ВАМ НА ЛОПАТЕ!» - как говорил один украинский классик. Нужно провести с обеими беседу. Эх! Подключить бы еще Карловну! Чтобы больше неповадно было. Не знаю как у Лехи, а у меня надолго засели идеи гуманизма в голове.
Как бы над дамами поизголяться? Нельзя им просто сделать приятное – инстинктивно запомнят произошедшее, как что-то хорошее. Что б такого придумать? Может в пиво чего-нибудь насыпать? Слабительного или чего-то похлеще? Виагры какой-нибудь? Интересно, что будет, если их накормить виагрой и оставить наедине? Гы-гы-гы! Ладно, хватит дурачиться!
Я очень долго убеждал молоденькую продавщицу, что я не из инспекции, чтобы она продала мне просроченное пиво. Барышня стыдливо оправдалась тем, что совсем забыла про этот ящик и что она бы его, несомненно, выкинула или отдала бомжам. Я предложил отдать мне, но она тут же отказалась, прикрываясь самыми теплыми чувствами к обездоленным, которые могут утричком остаться без просроченного пивка. Ах, добрая русская душа…
Вообще я не часто вижу, как девушки (женщины) пьют пиво с похмелья, но если так бывает всегда, то я удивлен, почему нет крылатого выражения «пьют, как бабы с похмелу». Прошу прощение у прекрасного пола за употребление простонародного слова «бабы». Просто иначе звучало бы нелепо. Ну так вот. Выпили они свои «поллитры» в одно мгновение, жадно высасывая «самый смак», который остался на дне.
-Никогда не думала, что пиво такое вкусное бывает! – не выпуская бутылку из рук, радостно сообщила Юля.
-Ага! – согласилась Аня.
Это самый большой провал за всю историю моей воспитательской деятельности. Дамы начали восхвалять мои бравые утренние поступки, что раздражало еще больше.
Но справедливость восторжествовала минут через десять, когда Аня вдруг резко выбежала из-за стола, хлопнув через мгновение дверцей туалета. Я как-то сразу и не догадался в чем дело, но озарение пришло через минуту, когда не менее удивленная Юля с выпученными глазами также резко метнулась к клозету, подергала ручкой, простонала и закрылась в ванной. Конечно, не дамское это дело пердеть (пардон), но девочки тут постарались на славу, удивив даже такого знатного пердуна, как я. Параллельно с кишечной симфонией звучали стоны. Иногда в унисон, иногда чередуясь с бульканьем, красиво и мощно. По музыкальной классификации данное произведение можно отнести к пьесе (я точно не помню, но кажется, именно они попадают в интервал 7-10 минут). Однако кульминация наступила чуть позже.
-Юль, а где у тебя туалетная бумага?
-В коробочке справа.
-Э… А больше нигде не может быть?
Полминуты шушуканья, а потом зловещая тишина. Все мы поняли, в какой щекотливой ситуации оказались дамы.
-Кооооль! – заорали обе. – Сходи, купи бумаги в ларек?
-У тебя бумаги нет что ли?
-Полный ящик! Мне просто хочется еще немного в ванной посидеть на куче дерьма! – поиронизировала обиженно Юля.
-Нет, ну обычной нет что ли? Листиков А4?
-Ты издеваешься?
-Чего?
-Я задницу ей порву!
-Коля, девушки не могут подтираться газетами или обычной бумагой. У нас нежная кожа. – пояснила Аня.
-А девушкам лучше посидеть с обосранными задницами? – добавил перчика я.
-КОЛЯ! – закричали с великой ненавистью обе. Потом видимо поняли, что положение их не позволяет такой дерзости, и смягчились, начав упрашивать сходить в ларек. Ну а что я? Я ж не чудовище.
Я умолял судьбу, чтобы в ближайшем ларьке не оказалось ни туалетной бумаги, ни салфеток, но пришлось обломаться. Взяв аж шесть рулонов, я быстренько вернулся.
-Я надеюсь, ты взял не самую дешевую? – спросила Юля, стоило мне только войти.
-Я взял самую, которая была в наличии. За рубль двадцать.
Послышались женские стоны. Но деваться было некуда. Я оставил по пачке напротив двери и удалился, крикнув «можно». И только после этих слов понял свою ошибку. Двери-то открываются наружу. Двери откроются и отфутболят оба рулона. А, учитывая время, которое девочки просидели в куче своих эм… шлаков, двери откроются молниеносно.
Послышался легкий скрип дверей и сдвоенный обиженный крик:
-ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?
Ну и прочие неприятные вещи в мой адрес. Вот и помогай после этого людям!
Но, поймав себя на мысли, что моя реакция была бы точно такой, я повторил операцию, поставив оба рулона вне зоны досягаемости дверей. В то же мгновение послышался звук отпирания входной двери. Щелк-щелк и в дверном проеме появился некий мужик. Он удивленно смотрел на меня, а я на него. Неужели…
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
Огромная благодарность товарищу Yan4ello. Почитайте его креосы (да, это реклама =)
yaplakal.com