Корабельных дел мастер

В наш век быстрых машин, скоростных поездов и трансатлантических авиационных рейсов многие уже забыли, что когда-то путешествия по воде были едва ли не основным, а иногда и вовсе единственным способом добраться до далёких берегов и довезти туда ценные грузы. Человечество и сейчас не отказалось от путешествий по воде, возлагая колоссальные перевозки на огромные сухогрузы и танкеры. И всё же времена, когда на воде господствовали паруса и вёсла прошли безвозвратно.

Но далеко не все готовы так просто распрощаться с историей и забыть героические морские походы наших предков, ценой неимоверных усилий, а, зачастую и собственной жизни, исследовавших мир и совершавших географические открытия. Немногочисленные энтузиасты по всему миру своими силами отстраивают исторические корабли по давно забытым чертежам и отправляются в рискованные экспедиции по стопам великих исследователей прошлого. В России возрождение мореходных традиций началось с живущего в Петрозаводске корабела по призванию – Виктора Дмитриева.

34 фото via Антон Агарков

2.В столицу Карелии я приехал в первых числах мая. Пронизывающий ветер с покрытого льдом Онежского озера и холод недавней зимы ещё не сменились здесь весенним теплом, а солнце пряталось за плотными хмурыми тучами. Я вышел из поезда и отправился на берег Онеги в поисках клуба исторического судостроения «Полярный Одиссей».

3.Мои поиски очень скоро увенчались успехом: оказалось, что причалы клуба занимают немалую часть берега озера. За воротами с вывеской «Полярный Одиссей» меня встретил Виктор Дмитриев – крепко сбитый мужчина с изборожденным морщинами лицом и острым цепким взглядом. Именно этот человек начал возвращать из небытия мореходные традиции северян-поморов.

4.История морского клуба уходит корнями в советское прошлое, в 1978 год, будучи ещё старшим научным сотрудником НИИЦМАШа, Виктор приобрел старый бот с двадцатисильным двигателем и назвал его «Полярный Одиссей». На этом корабле капитан, его семья и трое матросов-школьников отправились в свой первый водный поход – из Петрозаводска до Ленинграда по озерам и рекам. В этом путешествии Виктор увидел, как исчезают некогда славные поморские судоходные традиции. Эти печальные картины и подтолкнули его заняться историческим судостроением.

В 1987 году на воду был спущен реконструированный корабль – коч «Помор». Этот первый в Советском Союзе исторический корабль, и стал отправной точкой в истории клуба. «Помор» ходил северными морскими путями, побывал у берегов Скандинавии, дошел до Канады и Аляски. А ведь это было безмоторное судно – только на парусах и вёслах.

«Да и навигационного оборудования у нас тогда не было, с улыбкой вспоминает Виктор, – Ориентировались по компасу и звёздам, как поморы в старину. После такой школы я смог уверенно чувствовать себя в тумане, понимал, где я нахожусь – появилось шестое чувство навигации. Потом, в Средиземном море, меня это выручало. А на Белом море я в густом тумане ощущал, где вокруг меня острова, где можно пройти».

Вскоре на проект обратили внимание власти и пресса: корабелам начали помогать, рассказывать о них в газетах и журналах, в том числе и таких солидных, как «Вокруг света».

5.

6.«Помор» был первым, но за ним последовали и другие корабли – кочи, ладьи и фрегаты. В клуб приходили новые люди, увлеченные морской романтикой. «Сегодня одно из основных направлений нашей работы – развитие отечественной морской культуры и формирование морского сознания, что, кстати, получается. Столица Карелии носит имя создателя флота Российского, и знаменательно, что именно в этом городе продолжаются традиции исторического судостроения. Пётр I создал флот военно-морской, и Россия стала империей. А наша задача, сделать Карелию империей озёрного туризма – создать маломерный флот, структуру проката судов. В Карелии шестьдесят тысяч озёр, и мы пытаемся привлечь внимание людей к богатейшим природным красотам этого края.

Флот на водах Онеги и Ладоги, к сожалению исчезает. Только на Кижи ходит быстроходное судно, а есть и другие острова с очень красивой природой, но для большинства туристов они не доступны. Вот когда появится много мелких судов, которые будут возить желающих, гостей республики и города, когда появится система проката не только таких, но и других небольших судов – минихаусботов, которые мы разработали, плавающих дач – тогда все эти красоты будут доступны людям. В Карелии у туриста два главных врага: комар и клещ. А на воде нет ни того, ни другого».

7.За этими разговорами мы подошли к большому зданию дока. Виктор открыл скрипучую дверь, и мы по усеянному стружками дощатому полу прошли внутрь. Немалую часть дока занимали почти достроенные суда – коч и ладья. Корабел показал на ладью: «Вот эта отправится к батюшке в Тольятти. А этот коч и ещё один – снаружи – строим по заказу Чукотки. Мы сейчас с ними организуем экспедицию – северную кругосветку. Два коча пойдут из Петрозаводска по рекам Сухоне и Двине в Белое море и на Соловки. Потом железной дорогой кочи доставят в Усть-Кут, и по Лене мы спустимся вниз до Тикси, а оттуда – вдоль берега в Анадырь. Пройдём маршрутом Семёна Держнёва».

8.

9.

10

11

12

13.После недавнего сильного шторма док выставили на грунт. «Надо будет его поднять, просушить, почистить. Когда закончим, устроим здесь музей. Старый музей нам подпалили, и мы хотим сделать на базе дока целый выставочный комплекс – поставим экспонаты и будем прямо на глазах у гостей строить корабли. Всё, как обычно, упирается в деньги – зарабатывать их приходится с трудом и медленно, но мы все эти вопросы решим».

14.Мы немного прогулялись по доку, и я с любопытством рассматривал недостроенные корабли: в тесной каюте коча могли разместиться восемь человек, и ещё человека четыре снаружи. От своих поморских прародителей это судно отличалось разве что местом под мотор. На постройку такого судна у опытных корабелов ушло не больше трёх месяцев. Примерно столько же потратили они и на ладью.

15

16.У меня ещё были живы в памяти рассказы реконструкторов об антуражных водных походах на ладьях викингов – без современной техники в одежде того времени. Мне стало любопытно, а насколько близки условия исторического похода моряков из «Полярного Одиссея» к тем, в которых путешествовали поморы.

«Для нас это пройденный этап, сейчас уже нет желания что-то кому-то доказывать, организовывать походы и экспедиции в точности так, как это делали наши предки века назад – с теми же продуктами, в той же одежде и при том же техническом оснащении. Хватит и того, что на историческом судне можно куда-то сходить – вот тут на себе можно проверить вёсла, паруса».

Многие суда из тех, которые делают корабелы «Полярного Одиссея», уже давно никто не строил — секреты их создания, чертежи и конструкции были забыты. За прошедшие годы при клубе было создано собственное конструкторское бюро, и не меньше тридцати исторических судов вернулись из забвения.

17.

18.Когда я рассмотрел и во всех деталях сфотографировал корабли, Виктор закрыл док, и мы пошли дальше. Пока мы шли от одного корабля к другому, взгляд мой постоянно натыкался на непривычные сухопутному человеку вещи: куски корабельной обшивки, баллоны тримарана и старые якоря с массивными цепями. На озере я заметил установленный на постамент небольшой коч. Оказалось, что это и есть легендарный «Помор», отправленный на заслуженный отдых и установленный на почетный пьедестал.

19.Вскоре мы подошли к крытому плёнкой эленгу, внутри которого стоял выкрашенный белой краской корабль с простыми рубленными обводами. «Кроме исторического флота мы занимаемся и современным судостроением, научными исследованиями, – начал объяснять Виктор, – Вот наша новая разработка – прототип дрейфующей станции. Сейчас в Арктике становится всё сложнее найти подходящую льдину, чтобы поставить на ней исследовательскую станцию. Американцы пошли по другому пути: делают исследовательские платформы на базе ледоколов. Но ледокол, всё-таки, очень большое судно.

20.То, что ты видишь перед собой – небольшое судно на основе маломагнитных материалов – дерева и композитов, немагнитных металлов. Это будет минихаусбот – плавающая избушка. Её заказал у нас один пенсионер-европеец – хочет жить на воде, путешествовать по странам Европы. Но именно на этом боте мы отрабатываем технологии, которые потом будем использовать в плавучих станциях: лёгкие материалы, упрощённые обводы корпуса, подъемный двигатель».

Погода тем временем начала портиться: ветер, дующий с озера, усилился, а из седых плотных туч пошел снег. Мы пошли дальше по причалу мимо больших и маленьких кораблей самых причудливых конструкций – плавающие дачи и отели, маленькие лёгкие судёнышки с парусами необычной формы, которые имею тягу не только по горизонту, но и вверх. По дороге Виктор рассказал, что кроме судостроения – исторического и современного – они занимаются ремонтом и утилизацией отслуживших свой век кораблей, а летом причал клуба превращается в яхтенную стоянку. «Кстати, у нас в стране почти никто не знает, что такое яхтинг. Все уверены, что это что-то безумно дорогое, из мира богатых людей. А вот и нет: слово «яхтинг» пришло из голландского языка и означает «судно для отдыха на воде». Это может быть и огромная яхта олигарха, и совсем маленькая деревянная скорлупка».

21.

22.

23.Мы подошли к небольшому зданию музея и зашли внутрь. В начале Виктор провёл меня в просторную мастерскую, в центре которой стоял новенький свежевыкрашенный ботик: «Вот здесь у нас любой желающий может попробовать себя в роли корабела. Конструкция у такой лодки несложная, материалы тоже самые простые – фанера и брусья».

24.

25.Основная экспозиция разместилась в большом зале кают-компании: на столе лежал недошитый парус от бригантины, со столбов свисал такелаж, а на стенах я увидел стенды, каждый из которых был посвящен отдельному походу: по северным поморским маршрутам, по Средиземному морю, на остров Шпицберген, в Канаду и на Аляску.