Включила компьютер, чтобы посмотреть, кто по нам соскучился за неделю нашего отсутствия. Обнаружила вот что ***
Через 20 минут в моей квартире уже топтались трое представителей опеки. Меня выслеживали. За мной охотились.
С порога: «Собирайте детей, мы их забираем». Что, почему? У нас есть информация, что вы сделали незаконную операцию. Ваши фото из инстаграмма заскринены, вы собирались менять пол. И вообще у вас тут грязно и вон кусок обоев оторван. Не знаю, возможно существуют люди, которые в любой ситуации сохраняют спокойствие, но когда у меня забирают детей, с которыми не расставались ни на минуту с одним три года, со вторым полтора, моя способность хладнокровно соображать пропала. Я сама показала справку из больницы, где делала операцию, со словами – вы с ума сошли, все законно. Начала трещать без умолку о том, что детям со мной хорошо и вообще я планирую их к морю увезти, пакет документов на усыновление готов, ну ее, эту зиму уральскую, которая по 8 месяцев длится, ну ее эту перспективу детей водить в школу коррекционную, и медицину нашу туда-же. Море, фрукты круглый год, полная реабилитация, хорошее образование.
Сейчас уже конечно абсолютно ясно, что изъятие это было незаконным, что нужно было вызывать полицию, т.к. у упырей этих ни одной бумаги, подтверждающей законность их действий не было. Я до конца считала, что это какое-то адское недоразумение, что в личной беседе все прояснится, и мы детей вернем, и так как диагноз одного из детей таков, что подвергание его сильному стрессу ставит под угрозу его здоровье и даже жизнь, я сама собрала их и помогла отвезти в инфекционную больницу.
Первый раз я увидела Димасика в декабре 2013 года на сайте усыновите.ру. Влюбилась. Показала мужу. После рождения нашего последнего ребенка я стерилизовалась, так как считали, что свою биологическую функцию по продлению рода мы выполнили, чтобы не переживать о контрацептивах и спустя какое-то время подумать о приемных детях. И вот момент настал, мы решили, что пора. Ибо нет разницы, две мороженки покупать или три.
Стали собирать документы. Родственники восприняли это в штыки, считали, что «надо сначала своих поднять, время вон какое сложное», а мы считали, что самое то. Дети одного возраста. И им веселее, и нам по несколько раз школьную программу не проходить.
Надо сказать, что пока не собран полный пакет документов, некоторые из них готовятся весьма долго, пока не пройдена школа приемных родителей, никакую информацию о здоровье, местонахождении и даже об актуальности базы данных детей, нуждающихся в усыновлении, получить невозможно. Поэтому психолог на ШПР порекомендовал найти «запасной вариант». Не зацикливаться на одном ребенке, т.к. на момент готовности полного пакета документов его уже может не оказаться в Детском Доме. И я нашла этот вариант.
Но Димасик нас дождался. Отчасти потому, что раньше детей с такими сложными диагнозами забирали в основном зарубежные усыновители. И мы не сразу решились. Я пришла к начальнику опеки. Сказала, что хочу этого малыша. Она мне ответила отказом. Отправила в специализированный детский дом, где находятся дети без шансов на реабилитацию. Лежачие, без сохраненного интеллекта, микроцефалы и пр. Настойчивостью и объяснениями, что я не могу бросить своих детей и все силы сосредоточить на безнадежном ребенке, что я уже выбрала и другого мне не надо, я добилась своего Димасика.
Уже потом, в беседах с другими усыновителями, я узнала, что это обычная практика, отправлять усыновителей смотреть на безнадежных. Уже потом, когда моя история получила резонанс, я получила информацию от сотрудницы этого детского дома, что здоровых детей месяцами и годами держат в ДД, ожидая богатых усыновителей, которые смогут грамотно предложить взятку. Что ведется торговля детьми. Уже только в сентябре этого года мой муж закончил ШПР, куда на последнее занятие был приглашен специалист службы опеки, который на вопрос, почему так происходит, почему опека препятствует встрече потенциальных усыновителей и выбранных ими детей, скромно ответил: «КОРРУПЦИЯ».
То есть что получается? Сотрудник опеки при многочисленных свидетелях заявляет, что его ведомство коррумпировано. Это не является основанием для служебной проверки? Думаю, что органы правопорядка без труда получат список тех граждан, которые присутствовали на этом занятии.
Когда Димасик попал к нам, он два дня привыкал к новой обстановке. Потом он залез на ручки и больше не отпускал. Он боялся засыпать вечером. Месяц он спал у меня на руках. Не давал ложиться, даже садиться, боялся, что я его положу и уйду. Через два начал спокойно засыпать в своей постели, рядом со мной.
А еще убирал руки за спину. Вот ставишь перед ребенком тарелку с вкусняшками, а он руки за спину убирает. Я, как бывший инструктор по служебному собаководству, могу рассказать, что нужно делать с собакой, чтобы она еду не трогала без разрешения. Но не буду. Вы уже сами все поняли.
Жизнь пошла своим чередом. Димасик нам жизнь не усложнил. Как-то все почти осталось на своих местах.
А через полтора года я увидела на сайте наш «запасной вариант». Константин. Он вырос. Фото поменяли. Но никто его не забрал. Позвонила в органы, узнала, что за диагноз. Позвонила своему педиатру, спросила его мнение. Сказал – не вздумай. Инвалидная коляска, бесконечные больницы, не факт, что реабилитируется. Я подумала, что три неугомонных коника, бегающих и громко топающих, у меня есть, пусть один сидит рядом читает и рисует (разовьем).
Муж сопротивлялся, говорил, что четвертый это перебор, что сейчас самое «оно», и по силам, и миссию свою мы выполнили. Я уговорила. Потому что кто, если не мы. Потому что, если можем, то должны.
Мы несколько раз ездили в соседнюю область. Знакомились. Убеждали руководство ДД, что мы можем дать этому ребенку все. Они искренне недоумевали и, кроме шуток, спрашивали, не на органы ли он нам нужен.
Забрали. Привезли домой. Ребенку 3.5 года. Он боится горшка, нужду справляет исключительно в памперсы. Ноги в голеностопе и коленях в контрактурах. Не разгибаются. Две недели какали в обнимку. Костя сидит на горшке, я его обнимаю, глажу по спинке, он плачет. Любимая игрушка – выключатель света. Стоит по часу, держась за стену, раскачивается и давит на кнопку. Ночью не спит, сидит на кровати и раскачивается. Или бьется головой о стену. Стали брать спать к себе, через полгода сон наладился. Потом конструкторы, сначала с крупными сегментами, потом лего и вот уже Костя строит дома и машины. Четыре курса гипсотерапии (три месяца на ручках), один курс диспорта, по шесть часов в день в туторах, массаж, пока смотрим мультики, раз в месяц курс массажа от специалиста, книжки на ночь, кремчики после ванной, споры о том, чья зубная щетка красивее и кто первый чистит зубы, кинотеатры и контактные зоопарки, бассейн и свежий загородный воздух все лето, и вот через полтора года ребенок ничем не отличается от остальных.
И вот их у меня забирает опека. Без документов, без актов, без ордеров. Действуя в интересах ребенка. Ложь! В интересах ребенка все проблемы решаются в кабинете. Есть вопросы — задавайте. Есть претензии – озвучьте их и дайте время на устранение. Если есть законные основания для изъятия, то зачем требовать у меня подписывать добровольный отказ от детей??
Ханжа с манией величия, не подчинённая закону, решившая, что может по своему личному мнению давать детей, кому хочет, отнимать их, если человек не вписывается в узенькие рамочки ее мировосприятия. Выжившая из коллектива всех, кто был неугоден. Всех, у кого были яйца. Оставив покорных и безвольных.
Что делать, если у винтика в государственной машине к тебе неприязнь? И если другие винтики, болтики, колесики маленькие и крупные или пачкаться не хотят, или боятся, что машина развалится и случайно их зацепит?
Женщина добровольно удалила себе грудь. Говорит, ей так с ее пацанами проще в футбол будет играть. И с собакой ее спортивной по полям бегать. Это же ненормально. Ну и что, что ей 40. Ну и что, что она троих выносила и выкормила. Давайте придумаем формальный повод и лишим ее статуса опекуна накануне усыновления! Дети? А что дети… Ах, перестаньте! Случай-то вопиющий!! Вот если бы она этот седьмой размер до шестнадцатого увеличила, напихала бы себе силикон в губы и ягодицы, вот тут слова бы никто не сказал.
А еще она не хотела работать за 15 т.р. в детском саду по своей педагогической специальности и искала себе заработок без отрыва от семьи, взяла мужской псевдоним (нет надежды, что эти винтики знают, что Джордж Элиот — это Мэри Энн Эванс, что Сестры Бронте – Шарлотта, Энн и Эмили опубликовали совместный поэтический сборник под псевдонимами Каррер, Эллис и Эктон Белл, что Зинаида Гиппиус — русская поэтесса и философ символизма использовала для публикаций как минимум 6 разных мужских имен, что Макс Фрай, наконец, женщина) и писала рассказы о жизни трансгендера. О внутренних переживаниях, противоречиях и страхах. Люди, с детства выросшие в среде, не принимающей их, прошедшие по семь кругов ада при жизни, нашедшие в себе силы вылезти из ящика и живущие под постоянным прессингом – сами неспособны причинять зло. Добрые, скромные, способные на эмпатию. В отличии от «нормальных».
Это что, зло в чистом виде по-вашему? Это нарушает закон? Это противоречит нормам морали и нравственности?
А. Стойте. Это просто не нравится Наталье Владимировне. И все остальные части государственной машины в растерянности. И не хотят связываться, и помалкивают, а Н.В. тем временем пишет письма в полицию, инспектор ПДН считает нормальным хамски приходить ко мне в 9 вечера и говорить: «показывайте, чем вы тут их кормите» и называть мою семью «неблагополучной».
Если бы они в детстве читали нужные книги, то у них сложились бы элементарные понятия о добре и зле. Они думали бы о том, что калечат и убивают. А они этого не понимают. Или понимают, а дети для них просто расходный материал? Парой больше – парой меньше? И все остальные ( к кому я только не стучалась и где я только не была) занимающиеся перекладыванием бумаг и отписками, боящиеся показаться в невыгодном свете и просящие меня не совершать резких движений, хоть кто-то думает о том каково детям?
Я. НЕ. СДАМСЯ.
Я пойду до конца. До последнего суда, если понадобится. Нельзя писать о трансах – буду писать о коррупции. Буду встречаться с усыновителями, с сотрудниками детских домов и больниц. Пока не встречу тех, кто не побоится. Пока не найду тех, кто устал от этого беспредела.
И, да. Мне помогут. Среди упырей жадных и трусливых всё еще есть люди с человеческими лицами и непроданными душами. Спасибо им огромное хочу сказать за то, что они есть.
yaplakal.com