0
Для того, чтобы понять, откуда есть пошли маринины, донцовы и прочие повелители детективных покетбуков, достаточно почитать обработанные для печати милицейские протоколы. Язык сводок и тем более заметок милицейских Центров общественных связей – явление, требующее подробного культурологического изучения. Протоколы с их идиотскими ляпами не идут ни в какое сравнение с истинными перлами творчества милиционеров. Сочетание привычно засевших в мозге штампов со всплывшими из глубин памяти затертыми идиомами создают неповторимый колорит правоохранительной публицистики.
Когда-то во время работы автора в одном общественно-политическом еженедельнике в архивах этого издания отыскался замечательный материальчик, глубоко врезавшийся в сознание. Принадлежало это творение на листе формате А-4 некоему сотруднику киевского ЦОСа УМВД. Оригинал текста, к сожалению, ныне утерян, однако отдельные его фрагменты легко воспроизводятся дословно и сейчас, через несколько лет после его создания. Забыть такое невозможно:
«Искусанный труп".
Ранним утром на столичной улице Котовского был обнаружен труп женщины на вид средних лет. Волосяной покров на голове несчастной отсутствовал, а тело было обезображено многочисленными следами зубов. В книгах о покорении переселенцами бескрайних просторов Северной Америки подобная процедура называлась скальпированием. Но у нас не Северная Америка несколько веков тому. Каннибализм среди наших граждан, слава Богу, тоже не развит».
Далее Фенимор Купер украинской милиции выдвигал мысль о том, что зубы могли принадлежать бродячим собакам, решившим перекусить «братом старшим».
«После выводов судмедэкспертов на душе стало немного легче: смерть несчастной наступила не от собачьего голода. Женщина умерла от переохлаждения. Проще говоря, замерзла на улице. Ну а собачки, учуяв невостребованное тело, не преминули возможностью (так в тексте – «Обком») удовлетворить физиологическую потребность».
В последнем абзаце этого фрейдистско-криминалистического опуса убивала потрясающая эклектическая стилистика:
«Сравнительная малонаселенность района, а также пересеченность рельефа способствовали увеличению популяции бездомных друзей человека в этой части Сырца».
Настолько диагностические сочинения, конечно, попадаются нечасто. Подобное – плод личных долгих мучений работников милицейско-творческого ведомства, не обезображенный многочисленными следами редакционных правок в самом ЦОСе. Однако в конечных вариантах официальных сводок центров общественных связей также хватает смачных речевых оборотов.
Абсолютным лидером милицейского литпроцесса является Донецкий ЦОС.
«Выехавшая на место происшествия следственно-оперативная группа обнаружила на теле неизвестного телесные повреждения криминального характера».
«В первую очередь необходимо было установить личность погибшего, что удалось не сразу. 43-летний дончанин вел тихий, замкнутый образ жизни. Родственников у него не было. Периодически к нему во двор по воду заходили соседи, проживающие через несколько домов. Кстати, именно на них отводил подозрение убийца, оставивший на столе написанную собственноручно записку: «Долги надо отдавать, готовься».
Предполагаемая логика убийцы – вполне милицейская: набрать у человека воды в колодце – это значит сделать ему величайшее одолжение, да еще и такое, за которое расплачиваются кровью.
«Задержанный сознался в содеянном. На воспроизведении обстановки и обстоятельств события он старательно рассказывал и показывал, как бил топором по голове лежащего на диване своего давнего приятеля».
...старательный какой…
«А сорокалетняя селянка, устав от постоянного домашнего напряжения, схватила топор и с силой опустила на голову ненавистного мужа. Затем, перекрестясь за совершенный смертный грех, порубила его на части и спалила в печке».
А вот просто великолепное сообщение. Сразу уточним, что «сознательные больные» – это пациенты психиатрической лечебницы:
«Как рассказал заместитель начальника Куйбышевского райотдела милиции Юрий Седнев, – в тот день одного из пациентов отделения аффектных расстройств пришел навестить родной брат. Медицинская сестра, заметив, что молодой человек пребывает в состоянии алкогольного опьянения, не разрешила ему пройти к больному, доставленному в больницу после неудачной (и уже не первой) попытки самоубийства. Получив отказ, парень в ближайшем ларьке добавил к уже выпитому еще немного спиртного и снова пришел в больницу. Когда та же сотрудница вторично отказала ему в посещении, он достал из пакета, приготовленных для лечащегося брата продуктов, нож и ударил им женщину в бок, после чего разбил окно и выпрыгнул со второго этажа во двор. Там его остановили сознательные больные.
Теперь ему предстоит держать ответ сразу по двум статьям, так как помимо причинения телесных повреждений сотруднице больницы он пытался оказать яростное сопротивление работникам милиции, за что прокуратурой Куйбышевского района возбуждено уголовное дело. Вопросов у следствия будет много, и один из них: зачем был положен нож в пакет с продуктами для брата, который несколько раз пытался вскрыть себе вены?»
Заметка о муже, из ревности отлупившем жену и угрожавшем зарезать дочь, начинается с задумчиво-философской фразы: «Человек - существо противоречивое и потому загадочное».
Любовь ЦОСников, и особенно донецких, к пустопорожнему пафосу по делу и без дела хорошо иллюстрируется следующими двумя примерами:
«Сотрудникам районного уголовного розыска, ежедневно сталкивающимся с грязью преступного мира, мокрая земля и густые заросли не стали помехой для раскрытия преступления».
А здесь о дедушке, убившем знакомую девицу, которая пыталась украсть у него деньги из квартиры:
«Такая наглость привела старика в ярость. Воспитанный на идеалах прошлого, когда за пару колосков, украденных с колхозного поля, сажали на полжизни, пенсионер так сильно возмутился поведением девицы, что несколько раз ударил ее по голове той самой палкой, на которую опирался при ходьбе. Раны оказались смертельными».
Идеалы прошлого дедуля явно изучал в органах НКВД.
Закарпатский ЦОС порадовал своими потрясающими по своей экспрессии и изобретательности заголовками: «Смертельне падіння на гостре каміння».
Особая профессиональная поэтичность встречается и в творениях ЦОС Ивано-Франковщины:
«У цьому зв’язку й збагнулось: очевидно, місія Івана Миколайовича на землі була заздалегідь визначена – народитися для того, щоб не просто лікувати людей, а боротись за оздоровлення охоронців Закону, перших захисників українських громадян від сваволі й злочинності».
Вот такой вот Станиславский феномен.
В Крыму сотрудники милицейской пресс-службы также не против ввернуть в официальное сообщение или красивое словцо, или откровенно протокольную тупость:
«Они под угрозой применения ножа изнасиловали в извращенной форме 25-летнюю женщину. Затем, окрыленные магическим действием холодного оружия, тинейджеры на улице Челнокова совершили разбой в отношении 33-летней местной жительницы, у которой отобрали всю наличность — 7 гривен».
Адепты магии из ЦОС явно начитались Толкиена.
«Угрожая пистолетом и обрезом охотничьего ружья, злоумышленники связали женщину и завладели значительной суммой денег, золотыми украшениями. Правоохранители незамедлительно стали проводить все необходимые оперативно-розыскные мероприятия для раскрытия этого дерзкого преступления».
...Женщина еще одиноко лежит связанной в квартире, а розыск уже работает. Правоохранители сидели шкафу?
Хотя все эти перлы легко объясняются следующим заголовком:
«В канун профессионального праздника крымский УБОП ударил по водке»
Видимо, не только в канун профессионального праздника…
Сводки из Николаевщины отмечаются прежде всего глубинным психологизмом в стиле Достоевского:
«Труп убивця затягнув у підвал і закидав сміттям. Уранці він пішов селом, пропонуючи його мешканцям куртку і годинник з браслетом. На отримані кошти купив самогону і дудлячи його заливав свій страх перед неминучою розплатою за скоєний тяжкий злочин.»
А в этом отрывке Достоевский явно братается с Гоголем:
«Побачивши, як лютневої ночі в будинок, де мешкав Аркуша, зайшов якийсь чоловік у куртці військового зразка і почав світити ліхтариком, вбивця подумав, що це працівники міліції прибули по його душу, тому і жорстоко вбив його.»
Здесь опять же прекрасно описана человеческая психология. Лучший детектор лжи – железная кирка:
«Аркуша зрозумів, що ці гроші у нього вкрав К. Тому і прийшов до нього. Здогадуючись, що К. буде від усього відкараскуватись, Аркуша на веранді будинку взяв кирку, якою і вдарив жертву по голові.»
Профилактика, однако.
Зато в полтавских сообщениях милиции не встретишь умопомрачительных оборотов, ярких образов и эпитетов. Здесь все коротко, просто и ясно, как резиновая дубинка:
«18.06.04 р. по вул. Дарвіна,13 П., 1971, непр., р/с, мешк. м. Полтави викрав особ. речі на суму 1335 грн з буд. С., 1974, непр. Затр.»
Судя по всему, это значит, что 18 июня 2004 года из дома № 13 по улице Дарвина города Полтавы, принадлежащему нигде не работающему гражданину (гражданке) С. 1974 года рождения, ранее судимый неработающий гражданин П. из Полтавы выкрал личные вещи на сумму 1335 гривен. Преступление раскрыто, подозреваемый задержан. Однако непосвященному, не слишком знакомому с протокольной лексикой, понять сложновато. В таком стиле, кроме полтавских сводок, пишут разве что объявления знакомств: «Молодой человек, без в/п, м/п, ж/п, с в/о и ч/ю».
Приведем еще парочку таких же объявлений, чтобы читатель смог сам попытаться расшифровать официальное сообщения для прессы центра общественных связей Полтавского областного УМВД:
«11.07.04 р. о 18 год 30 хв по просп. 50 р. Жовтня,.12 невідомий, під загрозою застосув. фіз. сили, заволодів моб. телефоном вартістю 760 грн у Т, 1982, непр., мешк. м. Кременчука.»
«Крадіжку системн. блоку з держ. викон. служби Упр. юстиції м. Гадяча скоїв Х., 1982, непр., мешк. м. Гадяча. Затр».
Кроме оперативных сводок, на полтавском сайте можно найти и победные рапорты-статьи. Вот эта наверняка понравилась бы Ломброзо:
«9 червня працівники полтавської міліції звільнили місто від гвалтівника й грабіжника. Ним виявився громадянин Петро, 1957 року народження, середньої статури. На вигляд йому було 45 років. Зріст - 160 сантиметрів, волосся сиве, коротке, але носив парик. Ось такий на вигляд неприглядний чоловічок упродовж місяців порушував спокій полтавок.»
Полтава, видимо, должна быть очень разочарована тем, что главный насильник оказался не Бредом Питтом.
А напоследок - замечательная киевская сводка с характерным столичным восприятием межполовых отношений:
«Коли Вадима, жителя міста Костопіль Рівенської області, після робочого дня запросив у гості 23-літній Олексій, він одразу ж погодився. І не дивно, адже відсутність родини, яка залишилася в рідному краї, відчувалася особливо у вечірній час, а чоловікові так хотілося сімейного тепла».
О мужеложстве, кстати, речь в тексте не идет. Мужики просто хряпнули водки и подрались. Но милицейское творчество без лирических отступлений обойтись не может. Наверное, это заложено в МЕНТалитете профессии: своеобразная компенсация за не слишком лиричное обращение правоохранителей с собственным подзащитным народом.
ОБКОМ
yaplakal.com