125
Меня иногда спрашивают, не еврейка ли я. Дескать, чувство юмора у меня еврейское.
Отвечаю. Таки не еврейка. Хотя родственников в Израиле имею, как всякий приличный человек. Тётушку мою угораздило в своё время выйти замуж за зубного врача, а он - вот чудеса! - оказался евреем. Никто от него такого выверта не ожидал.
Ещё еврейкой является одна из моих лучших подруг. Первые 14 лет своей жизни она провела в счастливом неведении, потому как отчество и фамилия достались ей от папеньки совершенно русские. И эта паршивка обзывала меня нерусью! Не, не так. Негусью.
Однажды мне это надоело, и я открыла ей глаза. Объяснила, что ежели отчество твоей мамы - Ароновна, то тут ничего уже не попишешь, нужно смириться и научиться с этим жить. Я же живу, имея в родственниках папу с отчеством... А впрочем, всё равно не выговорите.
Это был шок! Помню, она долго и печально смотрела куда-то в даль туманную, а потом произнесла тихо:
- Ну и что? Ленка вон тоже евгейка - и ничего же?
- Да конечно ничего, Светильник! - успокоила я её. - Но если ты ещё раз назовёшь меня нерусью, я включу весь свой национализм.
Национализм мне включать не пришлось ни разу. Светка очень умная, потому что еврейка с дурами я не вожусь. Хотя пропустить шуточку-другую на эту тему мы любим.
Ещё евреем является папин лучший друг. Очень колоритный мужчина, внешне похож на Шуфутинского (хыхы, один раз его приняли за Шуфутинского на улице и попросили автограф, так он дал! Ещё и написал что-то типа "Мариванне от Миши с любовью". Мариванна до сих пор, наверное, счастлива и хвастается подружкам).
Как-то приехал он ко мне в гости, а меня нет дома. Он вообще любитель являться без предупреждения: говорит, это чтоб я не успела сало спрятать. А я в ту пору жила в коммуналке. Прихожу домой, а соседка моя придурочная и говорит:
- Вита, к Вам тут приходил такой мужчина, такой... Ну, красивый, бородатый такой... белорус!
И глазами в меня стреляет - типа, ну Вы понимаете, о чём я.
А я ни черта не понимаю. Господи, думаю, какому это бородатому белорусу я понадобилась? А она мне записочку передаёт: "Не застал, зайду позже, пеки пироги, дядя Фима".
- Здрасьте, - говорю я соседке, - нашли белоруса. Он еврей, вообще-то.
С соседкой немедленно приключился инфаркт микарда, вот такой рубец, потому что слово "еврей" она считала неприличным и почти ругательным. И весь вечер она проходила с влажным полотенцем на голове, потому что не ожидала от меня такого, ну никак не ожидала!
Когда дядя Фима пришёл-таки ко мне в гости, я ему рассказала о том, что он теперь записан в белорусы. Он страшно веселился и разгуливал по коридору, напевая: "Косил Ясь конюшину, косил Ясь конюшину..." Обещал в следующий раз приехать ко мне с жёлтой звездой на пиджаке, дабы не вводить людей в заблуждение (обещание, кстати, так и не выполнено - надо бы ему напомнить).
Ещё у меня есть друг, у которого мама грузинка, а отец - еврей. И человек до двадцати пяти лет не мог определиться с собственной национальной принадлежностью, но потом, к счастью, додумался спросить меня.
- Вот смотри, - говорил он мне, разливая по стаканам "Хванчкару", - у грузин национальность считается по отцу - следовательно, я еврей. Но у евреев-то национальность считается по матери, и тогда выходит, что я грузин! Замкнутый круг какой-то. Как быть?
Вопрос попал по адресу.
- Ты, Лившиц, еврогруз, - ответила я, опрокинув стакан.
С тех пор на вопрос о национальности мой друг Лившиц так и отвечает: еврогруз.
И мой первый муж тоже наполовину еврей, хотя выдаёт себя за немца и для пущей убедительности даже свалил этим летом на ПМЖ в Германию. Но меня-то на мякине не проведёшь.
Вообще, исторически сложилось так, что евреев вокруг меня много. Чем-то я их притягиваю. А сколько их среди читателей моего журнала - у-у-у! Масштабы завораживают: в кого ни ткни - один сплошной шолом.
А сама я не еврейка, нет. В моих венах течёт русская, латышская, датская, немецкая и, подозреваю, татаро-монгольская кровь. Ну не может быть, чтоб татаро-монголы за двести лет ни разу не позарились на такую красоту - наверняка же наследили, супостаты! И ещё поговаривают, что во мне имеется капелька французской крови. Дело было под Смоленском якобы. Армия Наполеона продвигалась к Москве, ну и попутно поглядывала, где бы "шершеляфамнуть". И вот один, говорят, "ляфамнул" удачно. Ясный перец, если монголо-татары мимо нас не прошли, так уж любвеобильным французам сам бог велел. Мама считает, что всё это лишь симпатичная сказочка, но я с ней не согласна. Если не было в родне французов, тогда откуда во мне этот шарм и эта элегантность - от псковских прабабок, что ли? Нет, мон шер, если бы вы видели, как изящно я намедни подскользнулась на собачьем дерьме, воскликнув на языке Мопассана и Бомарше нетленное "Блиа!" совершенно без акцента, вы бы сразу сказали: есть в этой барышне нечто хранцузское!
Да, какого только беса во мне не намешано, а вот евреи что-то обошли нас стороной. Даже обидно (не за себя - за евреев).
И всё-таки, и всё-таки... Совсем-то без евреев, конечно, не обошлось.
Семейная легенда гласит, что ровно 38 лет назад, в ту самую ноябрьскую ночь, когда мои родители зачать меня задумали, с нашим соседом Львом Соломоновичем приключился грипп. И он кашлял за стенкой, как умалишённый. Процессу, к моему счастью, он своим кашлем не помешал, но запомнился родителям навсегда.
И теперь, когда я произношу при маме фразы типа "А в соседнем магазине это стоит на пять рублей дешевле", или "А не положена ли нам скидка?", или "А нет ли у них акции какой?", или "Так-то будет выгоднее, чем эдак", - мама смотрит на меня с подозрением и говорит:
- Н-да, Лев Соломонович накашлял.
Так что я совсем не еврейка, абсолютно. Но кашель Льва Соломоновича до сих пор нет-нет, да и отзовётся гулким эхом в лабиринтах моей скобарско-прибалтийской души.
©
yapritopala
yaplakal.com