368
Всё, пора было предпринять что-то радикальное. Доводы и увещеванья не работали. Пятнадцатилетняя недоросль окончательно погрязла в трясине модных трендов, интернета, техник макияжа, стильных шмоток и легкомысленного отношения к жизни.
Жена выслушала и горячо поддержала идею и, я отбил телеграмму дядьке в деревню. Я сказал, что позарез надо вправить ребенку мозги и хочу на все лето отправить дочь пасти коров, ходить за птицей, копать огород и питаться тем, что сама вырастишь в поте лица, подмышек и холки.
Короче, перевоспитать простым и тяжелым, но благословенным образом жизни, официально одобренным свыше с самого начала времен. Дядька с готовностью согласился (рабочие руки не помеха) и мы выдвинулись...
Виолетта не сразу догнала, что везут не на фешенебельный морской курорт позагорать, пошопиться под родительским глазом, ибо по привычке уши ее были заняты наушниками, рот жвачкой, а внимание чертовым смартфоном.
Она почуяла неладное лишь при заходе на посадку. Обескураженная недотепа уставилась на меня с видом «Ээ, а куда это мы прилетели?.. Где море-то? Что еще за чертовы вьетнамские джунгли и туман?! Я не люблю джунгли, у меня от них прыщики. Что за шутки?..».
Но, это были не вьетнамские джунгли и туман, это немножко горела тайга. При снижении стали хорошо различимы кривые дороги, вышки ЛЭП и лесозаготовки. В общем, и Адриатика и джунгли была где-то в радикально противоположной стороне…
Видели бы вы лицо этой расфуфыренной лягушки-путешественницы по высшему разряду. Бузова бы меньше опешила, кабы сеньор Иглесиас сказал «Олечка, у вас вокальный талант! Мучо грасиас! Спойте-ка старику, а мой Энрике вам подтанцует, если позволите…». Представьте эту с гудением опускающуюся маленькую челюсть, а? Ха-ха, я ликовал и не без злорадства выложил зарвавшейся дочери коварный военный план педагогического толка.
Эх девчонка и негодовала! Она шипела на меня как молодая дерзкая кобра на старенького неловкого, но невозмутимого мангуста, да было уже поздно.
Все четыре часа в такси по пути к месту назначения Виолетта яростно молчала. Тронь, и взорвется как фугас с каками и напалмом.
Наконец, мы прибыли. Машина потихоньку поплыла по кривой и зеленой деревенской улочке. На меня мигом нахлынули воспоминания. Эх, здесь я провел не одно прекрасное лето детства и, тут почти ничего не поменялось, радостно отметил я.
Все те же знакомые избы, кривые изгороди, украшенные стеклянными банками и половиками, гуси и куры, мыканье коров, навозный дух, вросший в землю древний трактор.
С единственного столба, из громкоговорителя поливал ансамбль «Сектор Газа». Под столбом, как и много лет тому, флегматично хавал горох в стручках местный юродивый Федька Горох, и громко озонировал воздух в такт классике. В музыкальном шабаше под эгидой «Алло, мы ищем таланты!» ему бы не было конкуренции, потому что все съебали бы, а из задохнувшихся и ослепших неважные конкуренты… Короче, тут ничего не поменялось.
При этих веселых пахучих звуках Виолетта застонала и бессильно прикрыла глаза, словно въезжала в самою преисподнюю. Я не стал добивать меломанку фактом, что и в девяностых тут тоже слушали Сектор, а значит люди здесь убежденные монархисты и клали градусник на все модные тренды. То бишь, девочка моя, ты точно по адресу…
Это была реальная глухомань. Заповедник славной патриархальности и домостроя. Из благ цивилизации сюда добралось, верней добиралось только электричество, да и то регулярно отступало на исходные рубежи несколько раз в неделю и оттого люди тут простые, психически и ментально здоровые.
Рано ложатся, рано встают. Наркотиков тяжелее сезонного сбора грибов, азартной рыбной ловли и красочного забоя свиньи не нюхали и привычный образ жизни не променяют ни на что. Окают, уважают бороды, часто носят в них улыбку, квашеную капусту и кашу и не парятся. Короче, древляне, поляне, кривичи и дреговичи, дети воды, ветра, доброго леса, не менее доброго сэма и клятой почты России, ибо сотовой связи тут нет…
Нас встречала вся деревня, включая собак. Когда мы появились из тонированной машины, все ахнули, одна старушка попятилась и перекрестилась, забрехали и врассыпную порскнули собаки, заплакал ребенок.
Даа, розовый бархатный спортивный костюм, «космические» кроссовки, бейсболка задом наперед, зеркальные очелы авиаторы, наушники, яркий макияж, волосы блестят от витаминов и присадок, цацки-фенечки… От юной безукоризненной гостьи исходило незримое сияние, тут такого отродясь не видывали.
А когда водила выгрузил и поставил возле Виолетты огромный алый чемодан с колесами, хромом, прихотливой рукоятью, всякими нашлепками, простодушные селяне беспезды решили что это Феррари для детей и подростков, шильдик прямо на это указывал.
Встречающие окончательно охуели, почище голых индейцев при виде упакованных блестящих конкистадоров. Встретились два мира, – динозавры и яркий пронзительный метеорит. Кто-то да непременно должен вымереть. И это будет… метеорит, ибо первое оцепенение с придыханием быстро прошло, так как непосредственный Федька Горох попытался угнать чемодан (когда еще на Феррари покатаешься бля!..).
Нечесаный, радостно пердящий горбун подскочил и что силы дернул «спорткар» к себе, потрясенная Виолетточка почти лишилась чувств, я едва успел поддержать ее. На меня так белочка в лесу прыгнула, хотела получить весь пакетик орешков курва, я чуть не обосрался, а тут Федька… Бедная девочка...
Все заржали, обстановка мигом разрядилась, статус-кво был полностью восстановлен в пользу кривичей. Дядька приветливо обнял меня, все повалили в избу, ведя гостью под руки. В избе усадили ее за стол и принялись наперебой потчевать тем, что она не ест вообще. Отличным деревенским салом, картошкой жареной на сале, жирными щами, пирогами с капустой, квасом на почиканных чьими то зубами ржаных корках.
Простоватая живая молодежь что-то спрашивала у Виолетты, не стесняясь, обсуждала её, угорала, как она полуобморочная щиплет пирожок и лепечет невпопад. В окна заглядывали любопытные и жующая корова. Тут же крутился и дискредитировал воздух юродивый, высматривая чего бы еще фантастического спиздить.
Виолетта была в полной прострации, а корова-то как замычит над ухом, Виолетта каак подскочит!, а все каак грохнут со смеху. В общем, обстановка уверенно показывал, что мозги девчонке вправят всем здешним миром. Ну очень здоровый коллектив, чуждый снобизму и понтам. Аллилуйя!
Меня ждало такси, ведь уже сегодня я должен был лететь назад. Я стал прощаться, на Виолетту было жалко смотреть. Кабы не аборигены, она бы с треском сломалась, пала на колени, хватала за руки, целовала и умоляла папеньку не оставлять её здесь. В общем, уезжал я в преотличном настроении, ха-ха!
Через две недели дядька отбил телеграмму «Приезжай! Перевоспиталась!». Я не ожидал такой дьявольской прыти на пути исправления убежденного правонарушителя. Решил, пусть уж перевоспитывается до конца лета, чтоб наверняка и, сказался занятым.
Через неделю снова телеграмма «Приезжай! Перевоспиталась так, что хочет остаться тут насовсем!».
Ничего себе пироги с макаронными изделиями! А как же институт, карьера? Ээ, нет-нет! – подумал я и срочно выехал.
Машина поплыла по кривой и зеленой деревенской улочке. Я прислушался и пошурудил в ухе. С единственного столба хуярил про новый Кадиллак мосье Моргенштерн! Федька Горох забив на гороховые стручки, самозабвенно ебашил хип-хоп, только пыль клубилась. От удивления я вылез в окно. Федька большими пальцами указал себе на грудь, как бы говоря «Видал, маза фака?! Ёу!». На груди горбуна, на собачьей цепи красовался охуенный подшипник и не менее пиздатая гематома от стильного украшения…
Тут, знаете ли, безотчетная тревога охватила меня. В избе дядька вовсе кинулся ко мне с видом «Все пропало!» и словами «Наконец-то! Забирай её и срочно уезжайте!».
– Да что случилось-то?! Где она?
– На заднем дворе.
Я кинулся на задний двор. «Буколическая» картина, открывшаяся мне, все объясняла...
Да-с, порок прекрасен, он притягателен что промышленный магнит коим грузят металлолом, прилипчив как страстная пиявка. Быстренькие дрожжи столичных излишеств, моды, стиля, праздной жизни оказались сильней здешней крепкой закваски…
Виолетта что-то убежденно задвигала деревенской молодежи. Юные и не очень, дреговичи внимали с открытыми ртами. Даже корова с отвисшей варежкой позабыла жевать и влюблено смотрела на Виолетту. Ребятню было не узнать. Все были на стиле. Не знаю где они раздобыли такие шмотки, но в глазах рябило от доморощенного лухари. Все поработали над прическами, девочки над макияжем. Пара-тройка девок щеголяли в вещах Виолетты, пацаны юзали какие то девайсы. Ясно, уже появились миньоны и наперсницы. Дочура уверенно разлагала общину изнутри, как кариес точит зуб. Дядька вызвал меня, чтобы спасти невинные умы от искушений…
Хитрый военный план с треском провалился.
А. Болдырев
yaplakal.com