305
В конце марта 1987 года меня вызвали с заставы в Баграм на партийный актив дивизии. Я должен был выступить с докладом о разработанной мною системе управления огнем нашей сторожевой заставы, благодаря которой мы добились прекращения обстрела душманами штаба дивизии из нашей зоны ответственности и отсутствия потерь среди личного состава нашей роты.
На партактиве командующий армией генерал-лейтенант Дубынин Виктор Петрович представил нам своего заменщика. На сцену поднялся генерал-лейтенант Громов Борис Всеволодович. Он сразу же извинился за то, что обращается к собравшимся не как к подчиненным, а как к коммунистам.
- Я давно не был в Афганистане. Что бросилось в глаза по приезду, так это слишком большая боевая нагрузка, которую приходится носить на себе солдатам в ходе боевых действий. Бронежилеты, оружие, боеприпасы, продовольствие. Выходит более сорока килограмм. Совершенно нереальная нагрузка. Она лишает бойцов не только маневренности, но и элементарной возможности двигаться. Я хотел бы выслушать ваши предложения по её снижению хотя бы на пять-десять килограммов. Сейчас у трибуны будет установлен ящик, в котором по окончании партактива в письменном виде можно будет оставить свои предложения по данному вопросу.
В глубине зала поднялся один из офицеров в пыльной штормовке. Я его хорошо знаю - это майор из нашего дивизионного инженерно-саперного батальона, группу спецминирования которого мне с моими разведчиками пришлось несколько раз сопровождать на новые заставы, выставленные к северу от Баграма пару месяцев назад. Похоже, он только что с боевых - усталый, небритый? В выражениях особо не церемонится.
- Товарищ генерал, да зачем нам этот ящик?! Давайте в рейдовых подразделениях заменим наши ватные спальники на трофейные китайские из лебяжьего пуха. И вместо наших бронежилетов с пластинами из сплава титана, наденем на наших бойцов кевларовые бронежилеты. Не на всех! Хотя бы на тех, кто ходит в рейды. Я слышал, что уже есть такие бронежилеты. Весят они намного меньше, чем наши! Килограммов десять, как минимум, сбросим только на этом!
В ответ Громов как-то неожиданно теряет весь свой лоск. Слова о том, что эти вопросы лежат вне его компетенции, звучат как-то неубедительно. В зале раздается гул недовольства. И новый командующий тут же переводит разговор в другое русло…
Да, вопрос о слишком большой боевой нагрузке, поднятый командармом, был действительно актуален. Два с лишним месяца мне пришлось командовать отдельным разведвзводом второго мотострелкового батальона 180-го мотострелкового полка. И то, что носит на себе разведчик в рейде, мне пришлось испытать на собственной шкуре. Так что слова нового командарма заставили меня серьезно задуматься.
Как уменьшить эту нагрузку мне было неведомо (1). И совсем другой вопрос не давал мне покоя. Во время недавних боевых на одной из горок я, совершенно случайно, наткнулся парочку пластин от бронежилета. Смутные сомнения посетили меня тогда. Вернувшись в расположение батальона я, на всякий случай, проверил бронежилеты всех своих разведчиков. Пытаясь найти того, что «потерял» эти пластины. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что пластин не хватает практически во всех бронежилетах!
Чтобы хоть немного снизить боевую нагрузку, разведчики доставали из бронежилетов третью часть пластин спереди и практически все – сзади. Разумеется, такой бронежилет уже мало от чего мог защитить их в бою. Зато на любом строевом смотре или в рейде все отцы-командиры видели, что бойцы в бронежилетах и не задавали глупых вопросов. А вот, насколько эти бронежилеты были «работоспособны» мало кого интересовало. Для старших командиров главное, чтобы бронежилеты были на бойцах!
Для меня же главным было, чтобы все мои бойцы вернулись домой живыми. Так что содержимое бронежилетов было для меня более чем важно. Но как заставить своих бойцов носить все пластины, я не знал. Им и так приходилось нести на себе столько, что даже лошади Пржевальского было не силам. Требовать от них большего я не мог. Перед каждым выходом на боевые проверять наличие пластин в бронежилетах? Так они их на боевых повыбрасывают. Криком и приказами тут ничего не добьешься.
В общем, нужно было что-то придумать. Чтобы мои бойцы не только сами носили полностью укомплектованные бронежилеты, но еще и собирали пластины, которые будут выбрасывать другие. Согласен, идея со сбором титановых пластин – явно была перебором в моих планах. Достаточно было, чтобы мои бойцы просто носили полностью укомплектованные бронежилеты. Но я привык ставить перед собой совершенно невыполнимые задачи. Решать простые задачи мне было неинтересно.
Не секрет, что самые эффективные способы решения различных задач обычно лежат «на поверхности», у всех на виду – в наших народных сказках, в мультфильмах, в детских фильмах – в них ненавязчиво и очень доходчиво наши родители и наши старшие товарищи передают нам свой жизненный и боевой опыт. И поэтому, ломая голову над этой проблемой, я невольно напевал про себя песенку разбойников из кинофильма «Айболит-66».
Ходы кривые роет
Подземный умный крот.
Нормальные герои
Всегда идут в обход…
Не знаю, почему, но мне невольно вспомнилось, как перед отправкой в Афганистан мой наставник Сан Саныч Щелоков обучал меня некоторым забавным приемам, которые, по его мнению, могли мне пригодиться в дальнейшем - не в рукопашном бою, а в обычной жизни разведчика, мотающегося по свету в поисках приключений на одно место. Помнится, тогда я был поражён, насколько хорошо Сан Саныч знает анатомию и физиологию человека, как опасны могут быть приемы рукопашного боя, основанные не только на знаниях гуру рукопашного боя, но и на рекомендациях научных кафедр различных физкультурных, медицинских и прочих институтов.
Каждый из нас знает, насколько грозным оружием может быть обычная керамическая тарелка для вторых блюд, если бросить её правильно – тогда будет не важно, какой частью «ребра» она попадет в противника и куда. Но не многие задумываются о том, что оружием может быть практически любой предмет. Но чтобы этот предмет стал эффективным оружием, с ним нужно хорошенько поработать и хорошенько потренироваться.
Вот и вывешивал я в дверном проеме на высоте примерно метр семьдесят сложенные вчетверо (и более) газетные листы. Учился попадать в них монетками, ключами, камушками и т.д. А затем пробивать их этими предметами. Как же давно все это было! Еще в прошлой жизни.
Но теперь, стоило мне только достать из бронежилета 6Б3ТМ металлическую пластину, как решение задачи пришло самом собой. Размер пластины был примерно десять на двенадцать сантиметров, толщина шесть с половиной миллиметров. У неё был довольно приличный вес, чтобы понять, что лист газеты едва ли подойдет в качестве мишени для метания этой пластины. А вот крышка от ящика из-под танковых снарядов – вполне сгодится.
И вернувшись на заставу, уже на следующий день я приступил к тренировкам. Устанавливал рядом с первым постом крышку от ящика из-под танковых снарядов. И метров с трех бросал пластины от бронежилета по этой импровизированной мишени. Отрабатывал технику метания пластин, бросая их от пояса, работал на точность. Позднее начал тренировать этому своих бойцов.
Особого смысла в этих тренировках, разумеется, не было. Моя застава располагалась на горке. Едва бы эти пластины так уж сильно помогли бы моим бойцам в отражении нападения душманов. Стрелковое оружие, гранаты Ф-1 и миномет «Поднос» были здесь гораздо эффективнее.
В том, что моим бойцам в ближайшее время придется ходить в рейды, и они начнут выбрасывать пластины из своих бронежилетов, я тоже сильно сомневался. Хотя совсем недавно, до того, как «сесть» на заставы, наш батальон был рейдовым. Но на войне бывает всякое. Я знал, что хорошие знания и навыки никогда не бываю лишними. И когда-нибудь могут им пригодиться. А кому-то, возможно, сохранят и жизнь.
С другой стороны, после ежедневных рутинных и тяжелых работ по совершенствованию инженерного оборудования нашей сторожевой заставы, для моих бойцов подобные тренировки были небольшим, но развлечением. Хоть немного скрашивающим их нелегкие солдатские будни. А это тоже было не мало.
И еще одна мысль сидела занозой в моем мозгу – я должен научить своих бойцов, чтобы они умели использовать всё, что есть у них под руками и ногами, все свои навыки и умения, не только для того, чтобы успешно выполнять поставленные боевые задачи, но и обязательно вернуться домой живыми. Был у меня такой «пунктик» в память о моих, погибших в годы Великой Отечественной войны, дедах.
Через полтора месяца после этого партактива меня назначили исполнять обязанности начальника разведки (командира отдельного разведвзвода) 1-го мотострелкового (рейдового) батальона, вместо тяжелораненого Жени Шапко (2). В боевых действиях под Чарикаром разведвзвод попал в засаду. Во взводе было четверо погибших, командир разведвзвода тяжело ранен. В строю осталось три разведчика. Остальные - раненые и тяжелораненые. Пришлось мне набирать практически новый разведвзвод. Обстановка была тяжелая. До очередных боевых действий оставались считанные дни (вскоре мы уходили под Алихейль). И нужно было не только набрать взвод, но и провести занятия по боевому слаживанию. Чему-то научить ребят. Тут было не пластин от бронежилета.
Попутно я разбирался с боевой техникой взвода, с вооружением и имуществом. С Женей Шапко мы были знакомы еще с батальона резерва офицерского состава, в котором почти целый год готовились к Афганистану. В Афганистане я принял его сторожевую заставу на горе Тотахан под Баграмом. Потом вместе со своими бойцами строил на заставе баню и столовую, которую начинал строить еще Женя. А сейчас мне пришлось принимать и его разведвзвод.
Потери среди бойцов обычно автоматически означали потерю их имущества и снаряжения (оружие старались выносить). К моему удивлению каптерка разведвзвода была забита ими под завязку. И была похожа на настоящий Остров сокровищ.
На мой вопрос «откуда всё это богатство», сержант Валера Тарыгин лишь улыбнулся.
- Мы же обычно первыми на задачи выходим, а уходим последними. Вот и подбираем, что пехота побросала.
- Да, хозяйственный мужик наш Женька, - подумал я с теплотой. - Правильно учит своих бойцов! Нечего разбрасываться казенным имуществом.
А еще подумал о том, что, как только появится свободное время, обязательно научу своих разведчиков всему тому, что знаю сам. Поделюсь с ними своим открытием насчет пластин от бронежилета. Покажу, насколько смертоносным оружием они могут быть. И тогда ребята не только перестанут их выбрасывать из своих бронежилетов. Но и будут подбирать, где только увидят.
И эти пластины будут небольшим подарком от меня и от всех ребят из разведвзвода нашему Жене Шапко, когда он вернется из госпиталя.
Александр Карцев,
http://kartsev.eu(рассказ из сборника "Уроки афганской войны", на фото: разведчики 2 мсб 180 мсп: разведчик-пулеметчик Максим Алексеевич Таран (с пулеметом), погиб 15-го мая 1988 г. под Мирбачакотом); разведчик-снайпер Стасюлевич Алексей Иванович (по центру); и.о. начальника разведки батальона, командир отдельного разведвзвода 2 мсб лейтенант Александр Карцев. Январь 1987 года на Панджшере).
P.S. 1. Во время боевых действий разведчик, вооруженный автоматом, кроме АК-74 нёс с собой два «бк» (боевых комплекта) к автомату (почти 10 килограммов), четыре гранаты (две РГД-5 и две Ф-1 или две РГН и две РГО – итого, примерно 2 кг., как истинный фанат военного троеборья, я носил с собой еще парочку «дополнительных» Ф-1), сухой паек, две полуторалитровые фляги воды, спальник, плащ-палатку, каску, штык-нож, бронежилет (от 8 до 12 кг.). Так же разведчики несли с собой: подствольники (ГП-25), 10 и более выстрелов к нему (ВОГ-25), радиостанцию, ночные прицелы, ПБСы (прибор бесшумной стрельбы), мины (МОН-50 или ОЗМ-72), пулеметчики ПК – запасной ствол к пулемету. В горах каждый разведчик, в качестве «дополнительного питания», нёс еще одну-две мины к «Подносу» (82-мм. миномет).
2. 12 мая 1987 года в боевых действиях под Чарикаром при выходе на задачу разведвзвод 1 мсб 180 мсп попал в засаду. Во взводе было четверо убитых: командир разведотделения Курочкин Владимир Александрович из Рязанской области, наводчик-оператор Сасин Василий Михайлович из Закарпатья, пулеметчик Голдыщук Иван Иванович из Ивано-Франковской области и разведчик Азизов Хусен Ятимович из Таджикистана. Командир разведвзвода лейтенант Евгений Валентинович Шапко был тяжело ранен. Почти через три месяца, 6 августа 1987 года, Женя Шапко скончался в госпитале, так и не приходя в сознание.
yaplakal.com