***
Неприятности у Кристины и Алана начались почти сразу по возвращению с Вулкана. Успешно проведённая спецоперация по устранению Виктора была едва ли не последней светлой полосой в их жизни. И вроде бы ничто не предвещало беды, но та заявилась без спросу, да ещё и подруг с собой притащила.
Старый президент успел порадоваться возвращению дочери и избавлению от Виктора. Для него это были последние радости: вскоре дни его закончились.
Не дожидаясь окончания траура, вдова инициировала выборы нового главы государства и организовала свою безоговорочную и беспрецедентную победу в голосовании, назначив себя главным победителем ненавистного народу Виктора. Премьер-министр, Дада Схашок, проиграл в этой гонке, заняв второе по количеству голосов место. И был оставлен в прежней должности, но ненадолго: новая госпожа президент приставила к Аланову отцу заместителя и тот, ничтоже сумняшеся, вскорости и заместил железного горца на этом посту.
Алан и Кристина мало обращали внимания на все эти перемены в высшем руководстве страны. Да, девушка оплакивала отца. Да, её друг сочувствовал своему родителю. Но будем справедливы: много ли дела двум влюблённым подросткам, пережившим смерть и возродившимся к новой жизни, до каких-то там государственных пертурбаций?! Юные человеки с азартом предавались радостям плотской любви, пришедшей к ним вслед за любовью глубинной, духовной… Что, вскорости, стало проявляться в Кристине всё более и более заметным образом.
Молодая семья обосновалась в летнем доме бывшего премьер-министра, поскольку жить в доме родителей ни Алан, ни Кристина не захотели. Да и родной дом девушки превратился для неё если не в чужой, то уж совсем не в столь милый сердцу, каким был прежде. И нынешнее обиталище, вовсе не совсем уж и скромное, было для обоих юных супругов тем местом, где они могли хоть в какой-то мере чувствовать себя комфортно. Мать Алана, Марина Схашок, в каждый свой визит к сыну принималась уговаривать молодёжь вернуться в столицу и жить под одной крышей с ней и отцом, но всякий раз Алан с улыбкой отказывался. Он знал, что даже в доме родителей ни ему, ни тем более Кристине покоя не будет, а в её положении любые лишние беспокойства будут лишними. С тем, что будет постоянно подвергаться нападкам сам, Алан вполне бы мог смириться, а если говорить честно, то и рад бы был время от времени ввязываться в какие-нибудь драчки. Под любым предлогом или даже без малейшего предлога.
Но возможность почесать кулаки не могла перевесить перспективу спокойно и безоглядно заниматься сексом с любимой. И именно эта причина была основной и главной в их решении жить отдельно, хоть и в некотором отдалении от столицы с её благами цивилизации. Периодические наезды тёщи привносили в эту идиллию долю идиотизма и абсурда, но мириться с этим злом было нетрудно, поскольку Кристина и сама маму не привечала.
***
- Крис, я в саду составил стулья в круг. Всё правильно?
Она посмотрела на сосредоточенное лицо мужа и негромко рассмеялась.
- Алан, да не волнуйся ты так! Ну Сонм, ну соберутся духи. Ну потрещим тут немного. Ты прости, что тебя не пригласили, ну неположено людям там.
Парень отмахнулся и нахмурился.
- Крис, даже и позвали бы. Ну что мне там делать?! Дело не в этом, родная. Я за тебя тревожусь, ну нельзя тебе сейчас волноваться.
- А я и не волнуюсь. Алан, что бы нам ни пришлось сегодня обсуждать, да хоть второе пришествие червя со Свирсом в обнимку, я никакие обстоятельства не поставлю впереди своего живота. Вот рожу – там и можно будет хоть в поход, хоть в бой. А так… Для меня это всё только разговоры. Пусть серьёзные, пусть неприятные. Но – только разговоры.
Алан подошёл к ней и осторожно, стараясь не прижимать живот, обнял.
- Немного осталось, милая. Неделя, ну две. И в нашем доме станет четыре жильца.
- Ага. Но вот Сонм соберётся раньше. Примерно сегодня. Ты побудь в доме, хорошо?
- Хорошо, – Алан отошёл к дивану и вернулся с тёплым пледом. – Пойдём, провожу тебя в сад.
Они вышли из дому и по дорожке, мощёной крупными камнями, пошли на поляну, где обычно устраивали посиделки с шашлыками и прочими радостями. Едва Кристина устроилась на одном из садовых, пластиковых стульев, по соседству с ней вытаяли из небытия Лес и Океан. А стоило Алану, прикрывшему жену пледом, удалиться с поляны, как ещё два духа, Гром и Гросс, с хлопками заняли свои места на стульях. Кристина улыбалась и приветствовала гостей, помахивая им ладошкой.
Ехидна явился на встречу пешком, выйдя из ствола старого платана; Могул объявил о себе небольшой вспышкой; Маркус, деликатно откашлявшись дымом, с сомнением осмотрел хрупкую мебель и присел на каменный мангал. Последним с неба свалился Рэкс. Он сочно шмякнулся на мощёную булыжником площадку, громко выругался и принялся стряхивать с себя тлеющие угольки.
- Простите. Меня снова сожгли на костре, никак не могу понять – за что. И зачем. Какой смысл в этом диком ритуале?..
Присутствующие немного посмеялись, Океан слегка обрызгал бедолагу водицей, Лес похлопал ладонью по стулу рядом с собой. Дождавшись окончания суматохи, Могул привлёк к себе внимание небольшой молнией – его пристрастие к световым эффектам было неискоренимо.
- Великий Сонм открыт! И я сразу перейду к делу, с вашего позволения. Попрошу всех сосредоточиться и отнестись к проблеме максимально серьёзно!
И без того еле слышный говор духов замер и установившуюся тишину расколол громкий чих Кристины, которой в нос попала сажа с Рэкса.
- Прошу прощения!
Могул сделал рукой успокаивающий жест и сказал одно-единственное слово:
- Мрак.
Часть духов исчезла из поля зрения, словно горящие внутри них лампы перегорели, но почти тут же явились вновь. Демон Маркус, поскубав каменными когтями щёку, прищурил глаз и уточнил:
- Я думаю о том, что ты имел в виду или ошибаюсь?
- И не надейся, – ответил Могул, – я имел в виду именно это.
Ехидна досадливо сморщился и сплюнул, одними губами прошептав проклятье на столь древнем наречии, что даже не все присутствующие могли его понять. Кристина с кряхтением устроилась поудобнее и спросила не самым довольным тоном:
- А мне кто-нибудь объяснит, наконец, о чём речь?
Духи как-то смущённо начали бормотать и переглядываться, затем Океан, с виду самый старый, заговорил и все затихли.
- Дочка, Мрак – это мрак и есть. Не знаю, как лучше объяснить.
- Он зло?
- Нет, – подал голос Ехидна, – в нашей компании ему не место!
Крис вопросительно посмотрела на Маркуса, но тот ковырял когтем кладку камина и хлестал кончиком хвоста по брусчатке.
- Могул? Хватит темнить уже, зачем звали, если ничего не говорите?
- Кристина, ситуация сложная и я тоже не знаю, что говорить и делать. Мрак – древняя субстанция, он был уже тогда, когда Земля была кучей космической пыли. Его не было здесь миллионы лет и вот он пришёл.
- Так что нам ждать от его пришествия?
- Ничего хорошего, Крис. Мрак чужд всему живому и всем бессмертным. Никто не знает, чего ждать от него, ни единая земная сущность не в силах предсказать этого. Но имя Мрака говорит само за себя!
Крис снова поёрзала, устраиваясь поудобнее. Непонятный разговор начал утомлять и ей хотелось послать всех гостей подальше.
- Короче, духи великие! Светлые, пресветлые, могучие и не очень. Что мы имеем, давайте уже предметно и конкретно! Вот Мрак. Он нам всем чужд и… И что? Что он хочет? Чем грозит? Почему паника, в конце концов?
- Лес умрёт во мраке, океан станет безжизненным. Погибнет не только всё живое, но и мёртвое не спасётся от Мрака. Даже то, что люди считают злом, прекратит существование.
Кристина повернулась к старику-Океану.
- Отец, а как выглядит этот Мрак? И что мы можем ему противопоставить?
- Мы не знаем, дочка. Никто и ничего не знает, в том и беда. В древних легендах есть слова о том, что Мрак являлся на Землю, когда люди ещё не были людьми и духи не сознавали себя духами. Никто не помнит, что он из себя представляет и не у кого спросить, что ему нужно.
- Ничего не понимаю, – Кристина всплеснула руками и тут же положила ладони на живот, – мы, вообще, откуда знаем про этот Мрак и кто сказал, что он пришёл? Или придёт?..
Могул чуть просиял, но тут же снова погас и хмуро покрутил головой.
- Он пришёл, Крис. Он уже здесь и сгущается. Ты не чувствуешь или не придаёшь значения потому, что в твоём положении нет времени на происходящее вне тебя. – Ангелоид слегка озарился свечением и снова погас. – Я ведь не зря тут световые шоу устраиваю, понимаешь. Мой внутренний свет становится холодным, бледным. Словно от ртутной лампы. И все, кроме тебя и Маркуса, чувствуют нарастание собственного бессилия.
Внезапно в саду появились тёмные сгустки, похожие на облачка дыма. Они не увеличивались в размерах, но становились всё чернее и чернее, перемещались с места на место и, словно бы ища друг друга, начали стягиваться к поляне, где собрался Сонм. Бессмертные тревожно оглядывались и, завидев чёрных пришельцев, начали читать заклинания, поглядывая друг на друга.
- Круг! Нужен Круг! – закричал Могул.
Маркус сорвался с мангала и упал на колени между стульями Леса и Гросса. Руки членов Сонма сомкнулись в цепь и Могул начал громко читать заклятье тёмных сил, самое сильное и крайне редко произносимое. Кристина чувствовала, как руки её сжимают пальцы Леса и Океана, как некий магический, инореальный ток проходит сквозь её сердце, сквозь крохотные сердечки её нерождённых близнецов.
Прервавшись на полуслове, Могул сверкнул глазами Кристине за спину и тихо, внятно произнёс слова, заставившие содрогнуться реальность:
- Не смей.
Близнецы в животе матери вздрогнули и взялись за руки. Чёрная как тушь туча навалилась на плечи Кристины и она оцепенела от страшного, леденящего прикосновения Мрака… Могул раскрыл рот и выпустил огромную, сияющую шаровую молнию, словно бы исторгнув из себя весь свет, имевшийся внутри. Слепящая сфера на мгновенье оттолкнула Мрак от Кристины и за миг, что длилась эта выбелившая всю окружающую действительность вспышка, Маркус сорвался с места и, обернув женщину крыльями, упал в центр круга.
Духи, вновь сомкнув разорванную в двух местах цепь, выстроили над лежащими на камнях телами купол и каждый начал нараспев, неспешно, но в то же время жёстко, читать самые сильные заклятья против тёмных сил. Мрак, словно получивший в нос щелчка, вернулся и рухнул сверху на раскалённый купол, сотканный из бессмертных. Он накрыл собой, словно глухим занавесом, сияние и в саду воцарилась ночь и тишина.
Кристина лежала на спине и наблюдала, как по прозрачной броне духова купола ползали щупальца Мрака, ищущие хоть малейшей лазейки внутрь. Она не видела Маркуса, словно тот и не кутал её в свои крылья, словно он и не покрывал её своим огромным каменным телом. Словно и не было демона в этой укрытой от Мрака небольшой полусфере.
Казалось, что это противоборство будет длиться бесконечно, но вот в куполе образовалась трещинка и тончайшая нить Мрака свесилась вниз. Она извивалась, словно выходящий из богомола конский волос, отвратительный паразит. Недвижимая Кристина ничем не могла помешать этой страшной, шарящей, ищущей жертву твари, что корчилась и кривлялась у её лица. Она лишь оцепенело смотрела и смотрела на эту нить, что вдруг вторглась в её мир, разрывая саму сущность его.
Вдруг раздался тихий треск, словно порвалась ветхая холстина и нить рассыпалась на мельчайшие частицы. Эта чёрная мука рассеялась в воздухе и облачком зависла у губ Кристины. Та замерла, тая дыхание. Близнецы зашевелились и их мать закрыла глаза, боясь не только дышать, но и думать о чём-либо. В ушах её тяжело ухал пульс, грудь пару раз судорожно сжалась и самая малая толика выдоха вырвалась из ноздрей. Чёрная пыль, словно только и дожидавшаяся этого толчка, отлетела от лица и рассыпалась по животу. Кристина в ужасе посмотрела вниз и увидела, как из неё, словно воздушный шарик, вышел один из младенцев и завис на пуповине. А через секунду и второй малыш покинул её чрево, взлетел к первому и, вздрогнув, словно от озноба, завис рядом. Это была девочка.
Кристина, едва не теряя сознание, смотрела на парящих над ней детей и никак не могла поверить в происходящее. Пуповина дочери натянулась, плацента, марая кровью платье, вышла из живота и девочка начала подниматься выше, к куполу. Внезапно первый младенец, мальчик, протянул свою крохотную ручонку и ухватил сестру за руку. Его пуповина стала натягиваться, словно тетива, Кристина явственно ощутила тянущую боль в животе. Потом внутри неё оборвалось и вторая плацента вышла сквозь пупок наружу. Держащиеся за руки дети плавно поднялись к самому куполу и, спелёнутые невесть откуда взявшимся мраком, исчезли. Кровавые шмотья плацент со шлепками упали на опустевший живот Кристины и та, дико выкатив глаза, изо всех сил закричала:
- Не-е-ет!
***
Алан поправил мокрое полотенце на лбу Кристины и вернулся к столу, где сидел Ехидна. Выглядел демоноид бледно. Парень сокрушённо помотал головой и сел напротив духа.
- Что с ней, Ехидна?
- А ты как думаешь?! Мрак украл её детей! И твоих тоже, между прочим.
- Я это понял, – спокойно произнёс Алан. – С Кристиной что?
Демоноид всплеснул руками и закатил глаза под лоб.
- Да откуда мне знать?! Я что, на целителя похож?
Алан посмотрел на жену и негромко обронил:
- Так призови целителя.
Ехидна опустил руки, вернул глаза на место и сосредоточил взгляд на собеседнике.
- Некого звать, Алан. Не придёт никто. Я здесь лишь потому, что сам есть часть Мрака. Но…
Дух протянул руку и ощупал предплечье молодого мужчины. Хмыкнул, помолчал, затем поднялся и пошёл к выходу. В дверях остановился и сказал, не оборачиваясь:
- Сам лечи. Это ты можешь.
И ушёл сквозь закрытую дверь, так и не обернувшись больше. И не попрощавшись.
Алан с минуту хмурился, сидя у стола, затем поднялся и вернулся к постели жены. Кристина лежала на спине и со стороны она выглядела неплохо: лицо бледно не сверх меры, дыхание регулярно приподнимает плед, её укрывающий. Кристина не стонет и не мечется в бреду. Но и на обычный сон её состояние совсем не похоже. Алан тихо присел на край ложа и немного поправил мокрое полотенце на лбу жены. Потом взял в руки её ладонь и принялся перебирать тонкие пальцы, по одному передвигая то в правую, то в левую свою руку, словно бы пересчитывая. Губы его беззвучно шевелились. Алан и сам вряд ли осознавал, что шепчет одно из древних заклинаний. Потому что он никогда не слышал его и не мог знать этих слов.
Потому что нет слов в этом заклинании. И произнести вслух его невозможно. Оно исходит из сердца, не тревожа воздух звучанием. Лишь губы рефлекторно пытаются придать какую-то форму этому потоку доброго волшебства.
Алан всё передвигал и передвигал пальцы жены из стороны в сторону, всё молил и молил беззвучно, и не видел, как из закрытых глаз Кристины вытекло по слезинке. Закрыв глаза, он поднёс пальцы жены к губам и поцеловал их, едва коснувшись дыханием. И в этот миг Кристина глубоко вздохнула и тихо произнесла сорванным голосом:
- Нет.
Алан чуть вздрогнул и посмотрел в лицо жены. Она несколько раз моргнула, свободной рукой сняла со лба компресс и перевела взгляд на мужа.
- Тебе лучше, Крис?
- Нет, Алан. Хуже, чем сейчас, никогда не было. Мрак вынул из меня наших детей, Алан! Мы должны спасти их, слышишь? Спасти!
- Мы спасём их. У меня нет ни малейшего сомнения, родная. Я только жду, когда тебе станет полегче.
Кристины рывком села на кровати, сбросив одеяло, опустила ноги на пол и тихо застонала, прижав руку к лицу. Потом вздохнула глубоко и снова посмотрела мужу в глаза.
- Встаём, Алан. И идём. И если я упаду – возьми за волосы и тащи волоком.
- Куда идём, родная?
- К Талке. Она ведьма, она поможет. Хотя бы подскажет что-то, раз наши друзья бесплотные от нас отвернулись.
Алан согласно кивнул, почесал лоб под белой прядью и лишь обронил:
- Сиди.
Затем встал, нашёл сотовый телефон и сделал вызов.
- Отец, здравствуй. Нужно поговорить. Да, это важно. Да, это срочно. Нет, я сам приеду. Жди. – Он отключил аппарат и повернулся к жене. – Будь дома. Я скоро вернусь. Постарайся хоть немного прийти в себя.
- Я пришла, Алан!
- Не вся. Как соберёшься, приведи себя в божеский вид – нам предстоит сегодня хорошенько побегать.
Юноша окинул жену строгим взглядом и решительно вышел из комнаты.
А через два часа, разбросав потоками воздуха лёгкие стулья, на площадку с мангалом опустился армейский вертолёт.
***
Уже над морем Алан протянул Кристине наушники и, убедившись в том, что его слышат, спросил:
- Крис, возле дома Таллы есть место для посадки?
- Нет. – Девушка потрогала усик микрофона, легонько дунула в него и посмотрела на мужа. – Там и грузовик не припарковать, Алан!
- А рядом есть пустырь какой-нибудь?
- Нет! Тебе меня слышно?
- Нет, родная, я сам с собой разговариваю, – Алан мельком посмотрел на жену и подмигнул. – Вспоминай, где там можно присесть, чтоб в проводах не запутаться!
Кристина болезненно сморщилась и потёрла переносицу, словно пытаясь не чихнуть. Потом, склонив голову к плечу и прищурив глаз, негромко выругалась и махнула пальцами, будто отгоняя от лица назойливую муху.
- На огород опускайся! Не до церемоний.
Алан пожал плечами и согласно кивнул – действительно, чего слёзы лить над чьей-то картошкой, когда весь мир вот-вот накроет Мрак?..
Вертолёт грузно завис над землёй, выпустил шасси и аккуратно опустился в огород, безжалостно обломав и разметав воздушным вихрем картофельную ботву. На заднем крыльце дома стояла и, уперев руки в бока, что-то кричала и топала босыми ногами хозяйка. Впрочем, воплей её не мог слышать даже стоящий у неё за спиной, в проёме открытой двери, Лад.
Алан выключил мотор, но винт, по инерции продолжая вращение, со свистом резал лопастями воздух. К тому моменту, когда стих и этот звук, у Таллы кончился запал и она молча смотрела на свалившееся с небес бедствие. Она видела, как открылась дверь кабины, как пилот спрыгнул наземь, как протянул вверх руки, принимая пассажирку. Терпеливо дождавшись, когда непрошеные гости приблизятся, хозяйка набрала в грудь побольше воздуха, чтобы сказать всё, что полагается говорить в случае несанкционированной посадки посторонних летательных аппаратов в чужой огород. Но выдыхать пришлось постепенно и беззвучно: Кристина, давняя приятельница, даже не кивнув в качестве приветствия головой, громко произнесла всего одно слово. И это было не приветствие.
- Мрак.
Талла вздрогнула, словно от пощёчины и испуганно оглянулась на сына. Тот безразлично пожал плечами, протиснулся мимо матери и спустился с крыльца. Кивнул с улыбкой Кристине, пожал руку Алану и неспешно побрёл к вертолёту, дивясь размерам этого летучего броневика. Талла взмахнула рукой ему вослед и, осёкшись, негромко обронила:
- Картошку не топчи. Ирод.
Гостья запоздало поздоровалась и спросила:
- Привет. В дом пустишь или на крыльце поговорим?
- Заходите, чего теперь, – Талла тяжко вздохнула и посторонилась, пропуская в дом, – нам посторонние уши, как понимаю, ни к чему.
Устроившись за столом, Талла, Алан и Кристина какое-то время молчали, не зная, с чего начать разговор. Первой заговорила хозяйка.
- Крис, ты его не зови больше. Он и так теперь с нами постоянно. Надо понимать, это он виноват в том, что у меня теперь в доме жрать нечего будет?
- Талла, прости. Беда у нас.
Голос Кристины осёкся и Алан глухо закончил:
- Он забрал наших детей. Бессмертные ушли и нам не к кому больше обратиться.
- Ой горе…
- Да. Не знаю, сможешь ли ты нам хоть чем-то помочь теперь.
- Я?! – Талла криво усмехнулась и помотала головой. – Родненькие, вы слишком хорошо обо мне думаете. Что я могу без помощи бессмертных? Настоечки-отварчики разве… И те половина фуфель, половина рвотное.
Кристина сжала губы куриной гузкой и в сомнении поводила ими из стороны в сторону.
- Тал, ты не прибедняйся. Я-то помню, как меня с ведьмина бульончика растаращило. И Алан, чай, не забыл ещё. – Молодая женщина разгладила складки клеёнки на столе и продолжила: – Пойми, родная, не к кому мне больше пойти. Совсем не к кому. Так что ты уж подумай, Тал, подумай хорошенько.
Хозяйка раздвоилась и её копия загремела чайником на плите, а сама она уставилась в окно, задумчиво постукивая ногой по ножке стола. Дух, долив воды и закрыв крышку, стрельнул в конфорку искрой с пальца, зажигая газ, затем вытащил из шкафчика четыре чашки и принёс на стол. Постоял в ожидании, да и влился назад в хозяйское тело.
- Чай? Кофе? Растворимый.
Гости синхронно пожали плечами, показывая, что разницы нет. Талла поднялась и принесла вскипевший чайник, затем початую пачку рафинада и жестяную банку с кофе. Потом сделала третий рейс к пеналу и вернулась с тремя ложечками.
- Наливайте, пейте. Я подумаю пока. Духов нет, но я и сама дух, вообще-то. Так что… Что-то да могу.
Трое безмолвно пили кофе, явно безо всякого желания делать это. Но так того требовал момент. Четвёртая чашка сиротливо стояла на столе – Лад всё ещё осматривал стоящий в огороде вертолёт. Или даже забрался внутрь летучей машины и забыл о существовании всего остального. Наконец, Талла отставила пустую чашку и, поджав губы, внимательно посмотрела на Алана.
- Ты вот что, парень, пойди-ка к Ладу. Как бы он тебе там не разобрал вертолёт на запчасти.
- Это вряд ли.
- Не спорь, Алан. Иди хоть к чёрту на рога, просто вот уйди с глаз и не показывайся пока.
Парень приоткрыл рот, но, глянув на жену, закрыл. Поднялся и вышел из дома.
- Что-то надумала, Тал?
- Надумала. Не спрашивай, хорошо? Просто сиди и помалкивай. – Хозяйка насыпала в чистую чашку сахар, кофе и убрала ложечку. Потом налила воды из чайника и окунула в неё палец. Встала, дошла до шкафчика и нашла в нём небольшой аптечный пузырёк, заткнутый газетным свёртком вместо пробки. Посмотрела на просвет и отлила чуток в чашку, потом засунула руку себе под подол, повозилась там немного, затем средним пальцем размешала в чашке приостывший кофе. – Кликни Лада, Крис.
Заинтригованная девушка поспешила выполнить просьбу и снова села за стол, с нетерпением ожидая, что будет дальше. Вошёл Лад.
- Сыночка, попей кофе.
- Не хо..
- Пей, кому сказано! Нашёл время оговариваться.
Паренёк насупился, но сел за стол, взял чашку и залпом выпил содержимое. Посмотрел на мать, перевёл взгляд на гостью и замер в смущённом оцепенении. Кристина подмигнула ему и посмотрела на Таллу.
- И что?
- Ничего. – Женщина раздражённо передёрнулась и принялась снимать платье, бельё. Оставшись в одних серьгах, она щёлкнула пальцами, заставив сына вздрогнуть и обернуться. – Вот так, правильно, сынок. На меня смотри, не на Кристину. На меня, да, на меня смотри…
- Тал, как-то…
- Мне надо было Алана напоить?
- Ну…
- Гну! Помалкивай. Сынок, иди к маме, давай, не бойся. Мама поможет, мама подскажет. Давай, родной, смелее. Крис, следи внимательно! Как только он раздвоится… Поймёшь, что делать.
Кристина настороженно переводила взгляд с мальчишки на его мать и обратно. Сказать честно – она вообще не понимала, что ей нужно понять, что сделать и что вообще, мать его, происходит! Лад, крепкий, рослый подросток, напряжённый, словно барс перед прыжком, сидел за столом и неотрывно смотрел на мать. Талла, нестарая, крепкая (да что там – откровенно красивая) женщина, стояла чуть в стороне и призывно пошевеливала пальцами согнутых в локтях рук, улыбаясь при этом загадочно и маняще. Кристина то напрягалась всем телом, глядя на окаменевшего Лада, то расслаблялась, готовая сама встать и податься на призывные пассы его матери.
Внезапно дух Лада, Мир, резко встал и вышел из сидящего за столом хозяина. Он изумлённо посмотрел на своё тело, потом повернулся к матери и несмело шагнул в её сторону.
- Крис, не спи, – процедила сквозь зубы Талла, – держи Мира, мне Лад без него нужен!
Девушка резко вскочила, опрокинув стул и, сделав пару шагов, обняла дух подростка, прижав его спиной к себе.
- Всё-всё-всё, Мир, всё, тихо. Успокойся, мама пошутила, мама не всерьёз.
- Уведи его во двор, пусть с ним Алан похороводится, – Талла подошла к обмякшему за столом Ладу и принялась стаскивать с него через голову футболку, – потом возвращайся, поможешь.
Сдав скучавшему на заднем крыльце мужу Мира, Кристина вернулась в дом, размышляя о том, что задумала ведунья и какая от неё требуется помощь. Но действительность оказалась настолько неожиданной, что даже в самых смелых (и не самых приличых) предположениях она ошиблась. Тело Лада, оголённое от пояса и выше, ничком лежало на полу, а ведунья сидела рядом с ножом в одной руке и с критическим выражением лица разглядывала растопыренные веером пальцы другой.
- Тал, что от меня требуется?
Женщина поманила гостью подойти и ножом показала, чтоб та присела напротив, по другую сторону тела подростка.
- Я сейчас кончик мизинца себе отсеку. Не дёргайся ты, не впервой… Поможешь дэв-гёзу на спине у него намалевать. – Талла убрала нож от пальца и недоумённо взмахнула руками. – Ну чего таращишься? Дэв-гёзу не видела или рисовать не умеешь?
- Да нет. Просто ожидала чего-то другого.
Ведунья усмехнулась:
- Не, инцеста не потребуется. Просто я правша, мне левой рисовать неудобно. А если правый мизинец обрежу – потом тоже неудобно, замучаюсь, пока заживёт.
- А ты раздевалась и всё прочее зачем?
- Ой блин… Так его раздвоить проще всего было. Всё, поехали! – Талла положила оттопыренный мизинец ногтем на табурет и аккуратно отрезала от него самый кончик. Потом вытянула руку гостье и кивнула. – Рисуй!
Кристина зажала в руке сочащийся кровью палец хозяйки и примерилась к спине Лада.
- Верх где делать?
- Блядь… где голова, ну чего ты тупишь, Крис?! Меж лопаток малюй, не на жопе же ему глаз рисовать, ё-моё.
Девушка кивнула и принялась водить по коже подростка, изображая древний зороастрийский знак. Закончив, она критически посмотрела на результат, скривила губы и добавила пару штрихов.
- Годится?
Талла посмотрела на спину сына, кивнула, засунула пораненный палец в рот и буркнула:
- Заголяйся.
- Я? Нахрена?
- Так надо. Восприимчивость повышается. Когда баба голая – она как сонар, всю хрень вокруг себя шкурой чует.
***
Ночи на Олском архипелаге, благодаря морскому климату, теплы и томны.
В доме ведуньи горит ночник и за столом сидят трое, глядя в чашки с чаем и слушая тихое, равномерное дыхание спящего подростка. Цикады старательно выводят свои трели, да огромный вертолёт в огороде таращится в темноту нарисованными на колпаках воздухозаборников глазищами. Лицо хозяйки дома, ведуньи Таллы, выглядит усталым и умиротворённым; Алан угрюмо сопит и то и дело бросает короткие взгляды то на жену, то на Таллу. Его гложет не только любопытство, но и беспокойство. Кристина молчит, её лицо не выражает ничего – после проведения ритуала ей больше всего хочется уснуть и не просыпаться как можно дольше. Желательно никогда вообще.
- Алан, – подала голос хозяйка, – твой вертолёт долетит до Дарска?
- Без дозаправки – нет. Но если вернуться в столицу и подвесить допы на пилоны, то при нормальной погоде, вполне смогли бы.
- Бы?
Алан посмотрел на Таллу и вздохнул.
- С Россией напряжёнка последнее время. Вряд ли они пропустят боевой вертолёт к себе. Да и гражданский не пропустят, наверное.
- А из-за чего напряжёнка? Сколько помню – никогда проблем с русскими не было.
Кристина допила чай и ответила, чтобы не ставить мужа в неловкое положение.
- Это мамаша моя постаралась. Виктор изо всех сил старался сблизить нашу страну с Россией, там вплоть до поглощения планы были. А когда Маркус его забрал, мамочка моя, как отца сменила на посту президента, начала антироссийские настроения насаждать.
- А зачем? – Талла недоумённо подняла брови. – Кому от этого лучше-то?
- Никому. Просто у неё анти-Виктор и анти-Россия в тупой башке перемешалось.
Алан отставил чашку и поднял ладони, прекращая бессмысленную полемику.
- Талла, а зачем нам в Дарск? Это же у чёрта на куличках и вообще дыра какая-то. Этот город точно не Дырск называется?
Ведунья усмехнулась и отрицательно покрутила головой.
- Дэв-гёза многое видит, Алан. И мы с Кристиной то же самое видели, да она вот не поняла ничего, похоже. Это место имеет очень древнюю историю. Там капища были шаманские ещё в каменном веке. На Земле таких мест раз-два и обчёлся. Просто Дарск – самое ближнее и доступное. В Мексику или в Египет добираться намного сложнее, да и к нужным точкам там не пробраться, всё под охраной. А в Дарске даже местные жители толком не в курсе, что живут в аномальной зоне.
Кристина слушала женщину, раскрыв рот. Она никогда не считала Таллу глупой, но сейчас слушала и просто не верила собственным ушам: вот откуда эта островитянка, жительница глухого командората, знает такие вещи?!
- Талла, а ты про это читала где-то? Или от духов слышала? И да, это ты у нас ведунья, тебе и с дэв-гёзой всё привычно, а мне-то откуда в этом чего понимать?
Ведунья скептически ухмыльнулась и ответила вопросом на вопрос:
- Крис, ты Единая или так и осталась горской дурочкой? Мать твою всяко, в тебе потенциал просто неимоверный, неужели ты до сих пор так и не постигла собственной сущности?
Девушка смутилась и опустила глаза.
- Когда мне было что-то постигать? Сама ж была беременной, не понимаешь разве?
Талла усмехнулась, крякнула и кивнула.
- Погорела я в своё время на этом, да. Могул меня Единой делать отказался, потому что Лад в пузе дрыгался.
- Так, ладно. Давайте уже что-то решать, – Алан перевернул чашку и придавил к столу ладонью. – Если нужно попасть в Дарск, то есть два варианта: или попытаться договориться о перелёте легально, или пробираться по-партизански. В первом случае уйдёт много времени и не факт, что всё удастся решить. Во втором – придётся путешествовать на перекладных, а то и на своих двоих. И сколько времени уйдёт на такое путешествие, вообще никто не знает и не предскажет.
Талла зябко передёрнула плечами и спросила:
- Что за проблема просто купить билеты и поехать? Визового режима, насколько я помню, ещё не вводили. Готовь свою дурмашину, утром полетим в столицу. Там купим билеты до Москвы, а оттуда уже на поезд или что там в сторону…
- Нехрена нам в Москве делать, – перебила ведунью Кристина, – там нашего брата не привечают. Маман моя допрыгалась, идиотка, там сейчас к мусульманам лучше относятся, чем к нам.
Алан поднялся и пошёл к выходу на огород. В дверях задержался и обронил:
- Собирайтесь. Обе.
Женщины переглянулись. Талла посмотрела на спящего сына и шмыгнула носом.
- Справится, не впервой. Большой уже.
- Тал, ты собирайся. Мне-то чего? В чём пришла, в том и выйду.
- Верни Алана. Ночью мы никуда не полетим.
- Он хороший пилот, не бойся!
- Крис. Верни. Алана.
Девушка молча поднялась и вышла из дома вслед за мужем. Через несколько минут они вернулись и никаких вопросов хозяйке не задавали. Поэтому она заговорила сама.
- В Дарске нашли стоянку каменного века, давно, при СССР ещё. Там река берег размыла и вскрылось это место. Сперва краеведы там ковырялись, а когда поняли, что имеют дело с чем-то действительно важным, связались с местными учёными, археологами. Те принялись за раскопки всерьёз, в газетах и по ТВ освещались эти работы. А потом как-то всё затихло, заглохло и забылось. Ну в самом деле-то, кому интересны эти вещи? Мало ли где и чего раскопали… А если перестать шуметь по этому поводу, так и подавно никто, кроме специалистов, никогда и не спросит – чем дело кончилось.
Вот в Дарске так и получилось. Местные жители давно забыли, что что-то там раскапывали, а что выкопали и что узнали – так и вообще никто не знает. А нашли там древнейшее на Земле капище. Археологи и не знали, что у людей в каменном веке были вот такие культовые места. Я в молодости сильно интересовалась этой темой, постоянно бессмертных допытывала. От них и знаю про Дарск. И знаете, там ведь по сей день закрыто всё. И неспроста. Тёмное это место, очень тёмное. Даже демоноиды туда не совались никогда. А светлые меня за расспросы о дарском капище едва не прокляли и от доступа к бессмертным знаниям чуть не отлучили. Так что… Если и искать нам где-то ответы на наши вопросы, то только в Дарске.
Талла смолкла и в доме повисла тишина. Даже сверчки, похоже, не решались нарушать покой. Нарушил его Алан.
- Тал, так в России, насколько я знаю, бессмертные вообще не сильно-то живут. Там же с начала двадцатого века им войну как объявили, так и повывели почти подчистую.
- Теперь без разницы, парень. Теперь, – хозяйка акцентировала это слово, – бессмертные на всей Земле и её окрестностях попрятались и не отсвечивают. Ни светлым, ни тёмным не хочется ввязываться в противостояние. Оно и смертным ни к чему, да теперь вот выбирать не приходится, раз он сам вас отметил.
yaplakal.com