"Один мертвый ребенок - одним партизаном меньше". Бойня в Мосоте. Самая кровавая расправа в истории Латинской Америки

Массовое убийство произошло в ходе сальвадорской гражданской войны в деревне Эль-Мосоте, департамент Морасан, Сальвадор, 11 декабря 1981 года, когда от рук правительственных войск погибло порядка 800-1200 мирных жителей. По уточненным данным, убито 962 человека, в том числе - 300 детей.

В Сальвадоре администрация Рейгана, с Абрамсом в качестве проводника интересов, неизменно защищала сальвадорское правительство на фоне свидетельств о том, что его регулярная армия и союзнические правые "эскадроны смерти" действовали безнаказанно, убивая крестьян, студентов, лидеров профсоюзов и любого, кто считался противником правительства или сторонником партизан. Абрамс зашел так далеко, что защищал пользовавшегося наибольшей недоброй славой одного из лидеров "эскадронов смерти", Роберто Д'Обюссона, который нес ответственность за убийство архиепископа Оскара Ромеро, когда тот служил обедню в марте 1980 года.

Это убийство Ромеро вызвало гражданскую войну в Сальвадоре - альянса военных и олигархов, которые правили в течение десятилетий при поддержке Соединенных Штатов, против вдохновленного марксизмом повстанческого движения. Большую часть поддержки революция получала со стороны сальвадорских крестьян, которым мало что было терять в стремлении свергнуть правительство, которое прибегало к жестоким репрессиям, чтобы держать их в ужасной бедности.

Чтобы осушить крестьянское море, в котором партизаны находились как рыба в воде, если позаимствовать выражение у Мао, батальон "Атлакатль", офицеры которого недавно завершили обучение действиям против повстанческих сил в Соединенных Штатах, начал операцию "выжженной земли" в Морасан, горном регионе, где полуграмотные крестьяне работали на своих небольших участках сизаля и кукурузы.

В 1981 году различные левые партизанские отряды объединились во Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти для борьбы против правой диктатуры в Сальвадоре. Перед бойней, в отличие от других деревень в округе, Мосоте имела репутацию соблюдающей нейтралитет. В то время как многие из соседних населенных пунктов были в основном римско-католическими и под влиянием теологии освобождения считались симпатизирующими партизанам, Мосоте населяли преимущественно евангельские протестанты.

Деревня за деньги снабжала партизан, но больше помощи тем не предоставляла и слыла «местом, где партизанам не стоит искать новобранцев». Накануне бойни богатейший человек деревни Мосоте Маркос Диас собрал односельчан, чтобы предупредить их, что через их район будет проходить армия с карательной операцией, но при этом заверил, что никто из местных не пострадает, если будет оставаться дома. В силу специфики Мосоте его жители не ожидали угрозы от властей, по этой же причине туда стеклись сотни беженцев из близлежащих поселений.

Днем 10 декабря 1981 года подразделение сальвадорской армии «Атлакатль» прибыло в отдаленную деревню Мосоте после столкновения с партизанами ФНОФМ. «Атлакатль» был элитным батальоном «сил быстрого реагирования», специально обученным для контрпартизанских боевых действий. Он был первым отрядом этого рода в сальвадорских вооруженных силах и был подготовлен военными советниками США.

Батальон проводил свою миссию под названием операция «Спасение» с целью зачистки повстанческого присутствия в небольшой области на севере Морасана, где у партизан было два лагеря и учебный центр. Когда батальон вошел в деревню, солдаты собрали всех жителей, уложили их лицом вниз и велели до следующего дня не покидать свои дома. На следующий день рано утром солдаты собрали всю деревню на площади. Они отделили мужчин от женщин и детей и заперли их по отдельным группам в церкви, в монастыре и по различным домам.

С 8 утра до полудня военные допрашивали, пытали и расстреливали мужчин и подростков небольшими группами в разных локациях. К обеду «Атлакатль» отобрал всех молодых женщин и девочек старше 10 лет, которых после массового изнасилования также расстреляли из пулеметов.

После этого малолетних детей заперли в церкви, а оставшихся женщин отвели на окраину села на расстрел. Под конец солдаты принялись расстреливать, перерезать глотки и вешать детей и младенцев. Уничтожив все местное население, военные сожгли дома.

Батальон остался в Мосоте еще на ночь, а на следующий день, совместно с другими армейскими подразделениями, продолжил побоище в деревнях Ранчерия и Лос Терилос, расположенных к северу от Мосоте. Мужчин, женщин и детей вновь выгнали из их жилищ, выстроили, ограбили и расстреляли, после чего подожгли их дома. Еще через день, 13 декабря, бойня повторилась в деревнях Хокоте Амарильо и Серо Пандо к югу от Мосоте.

Первым информацию о бойне в Эль Мосоте распространило партизанское радио «Венсеремос». В мировых СМИ новости о резне впервые появились 27 января 1982 года в докладах, опубликованных в «The New York Times» и «The Washington Post», чьи корреспонденты, прибыв на место, побеседовали с уцелевшей очевидицей событий Руфиной Амайей, потерявшей своего мужа и четверых детей. Крестьяне предоставили журналисту «The New York Times» Рэймонду Боннеру список из 733 имён, убитых солдатами правительственных войск.

Сообщения и фотографии Сьюзан появились в "Таймс", а сообщения Альмы в "Пост" в январе 1982 года. И сразу же администрация атаковала нас, стремясь опровергнуть эти истории, назвав их пропагандой партизан. Эти сообщения неправдоподобны, сказал Абрамс. Как выразился Абрамс, Эль Мосоте "выглядит как инцидент, которым, как минимум, сильно злоупотребляют, в лучшем случае, партизаны". Так убийство сотен детей стало всего лишь "инцидентом".

Рэймонд Боннер (корреспондент "Нью-Йорк Таймс" в Сальвадоре в 1980-1982 гг) пишет:
Я вернулся в Эль Мосоте в прошлом году, впервые с 1980-х. Я нашел одного выжившего, Амадео Санчеса. Ему было 8 лет на момент бойни, крестьянский мальчик, работавший на полях вместе со своим отцом. Когда в его деревню пришла весть об операции "Атлакатль", так как стрельба была достаточно близко, чтобы ее было слышно, с военными вертолетами в воздухе, Санчес сказал мне, что они с его отцом убежали. Его мать осталась в деревне вместе с тремя младшими братьями с сестрами, включая годовалого брата. "Я не сделала ничего плохого. Со мной ничего не случится", - вспомнил Санчес слова своей матери.

Из своего укрытия посреди камней и сорняков, рассказал Санчес, он видел, как солдаты ходили по домам. Из одного дома они вытащили двух девушек-подростков и увели их к реке, рассказал мне Санчес. Санчес не мог их видеть, но он слышал, как они кричали своим матерям: "Мама, они меня насилуют". Затем он услышал выстрелы. И наступила тишина.

Через день или два, после того, как солдаты ушли, Санчес и его отец вернулись в деревню. Санчес сказал, что он нашел свою мать и братьев и сестер мертвыми. В одном доме, сказал он, он увидел женщину, Марио Сантос. В ее постели. Ей выстрелили в лоб. Рядом с ней была ее дочь. Которой был всего один день. С колотой раной в горле. На стене солдаты написали небрежно кровью - Un nino muerto, un guerrillero menos: "Один мертвый ребенок - одним партизаном меньше".

(Санчес также дал эти показания под присягой судье, который проводит судебное разбирательство в отношении 18 военнослужащих, которые обвиняются в этом массовом убийстве.)

Мексиканская журналистка Альма Гильермоприето, попавшая в деревню несколько дней спустя, писала в «The Washington Post» о десятках мёртвых тел, которые наблюдала лежащими в близлежащих полях, хотя со времени массового убийства прошло уже полтора месяца. Сальвадорская военная хунта опровергала эти сообщения, а чиновники из поддерживающей её американской администрации президента Рейгана назвали их «грубыми преувеличениями». The Associated Press сообщало, что «посольство США оспаривают доклады, заявляя, что его собственное расследование определило… что в Мосоте жило не более 300 человек».

8 февраля помощник госсекретаря по правам человека и гуманитарным вопросам Эллиот Абрамс, курировавший поддержку Вашингтоном антикоммунистических сил в центральноамериканских странах (Сальвадоре, Гондурасе, Гватемале, Никарагуа) и впоследствии судимый за причастность к скандалу «Иран-контрас», сообщил Комитету, что доклады о гибели сотен людей в Мосоте «недостоверны», а темой «инцидента злоупотребляют» партизаны (впоследствии Абрамс отзывался о тогдашней политике США в Сальвадоре как о «блестящем достижении».

Проправительственные медиа, в том числе «The Wall Street Journal», подхватили критику чиновников в адрес побывавших в Сальвадоре журналистов как «излишне доверчивых» и «подыгрывающих коммунистической пропаганде». Дошло до того, что в журнале «Time» утверждалось, что Боннер, дескать, упустил из виду, что женщины и дети также могут быть активными участниками партизанской войны, а не просто гражданскими лицами. По итогам травли Боннер был в августе отозван в Нью-Йорк и позже покинул газету.

Широкое разглашение факта бойни в Мосоте ставило под вопрос всю политику администрации Рейгана в регионе, где она под знаменем антикоммунизма оказывала поддержку правым репрессивным режимам и ультраправым «эскадронам смерти». Она подвергалась резкой критике со стороны оппозиции, в том числе в Конгрессе, не в последнюю очередь из-за многочисленных бесчинств в Сальвадоре. Лишённая военного смысла садистская бойня мирного населения, не причастного к партизанам, могла быть негативно воспринята американским общественным мнением (особенно на фоне сведений о хорошем обращении партизан ФНОФМ с военнопленными правительственных сил), а попытки властей Сальвадора и США замолчать факт преступления лишь усугубляли это отношение.

В 1992 году Организация Объединенных Наций, санкционировала создание Комиссии правды для Сальвадора, расследующей нарушения прав человека, совершенные во время войны. С 17 ноября при участии аргентинской команды судебных экспертов началась эксгумация жертв. Она подтвердила предыдущие сообщения Боннера и Гильермоприето о сотнях гражданских лиц, убитых на месте.

Так, в братской могиле, расположенной в пристройке возле церкви, на участке 3х5 метров из 146 останков 140 принадлежали детям, от новорождённых до 12 лет.

Министр обороны Сальвадора и начальник Объединенного штаба вооруженных сил заявили Комиссии правды, что у них якобы нет информации, которая позволила бы установить подразделения и офицеров, участвовавших в операции «Спасение». Они утверждали, что за этот период не было никаких записей. В 1993 году Сальвадор принял закон, фактически освобождавший армию от уголовной ответственности.

В 1993 году специальная комиссия Госдепартамента, изучавшая действия американских дипломатов в отношении прав человека в Сальвадоре, пришла к выводу, что «ошибки, безусловно, были допущены … особенно в том, что не смогли получить правду о бойне в декабре 1981 года». В своем исследовании СМИ и администрации Рейгана «On Bended Knee» американский автор Марк Хертсгаард писал о значении первых сообщений о резне:
…они опровергали фундаментальные моральные претензии, лежавшие в основе политики США. Они указывали, что Соединенные Штаты поддерживали в Центральной Америке не демократию, а репрессии. Поэтому они угрожали перевести политические дебаты от обсуждения средств к обсуждению целей: от дискуссий, как лучше всего бороться с предполагаемой коммунистической угрозой — посылать войска США или просто помощь США? — к тому, почему Соединенные Штаты предпочитали поддерживать государственный террор.

7 марта 2005 года Организация американских государств и её Межамериканская комиссия по правам человека возобновила расследование резни в Мосоте на основании доказательств, найденных аргентинскими судебными антропологами.

Активисты продолжали лоббировать рассмотрение дела Межамериканским судом по правам человека.

В новости, опубликованной в январе 2007 года в газете «The Washington Post», бывший сальвадорский солдат Хосе Вильфредо Сальгадо рассказал о возвращении в Эль-Мосоте через несколько месяцев после кровавой расправы и сборе черепов малолетних жертв для «подсвечников» и талисманов на удачу.

Пока у власти находилась правоконсервативная партия Националистический республиканский альянс, связанная с «эскадронами смерти» периода гражданской войны, правительство Сальвадора отказывалось приносить извинения за подобные бойни со стороны проправительственных сил; трагедию в Мосоте сальвадорское государство официально осудило лишь в декабре 2011 года, после победы на выборах бывшего повстанческого Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти, преобразованного в парламентскую левую партию. Министр иностранных дел Уго Мартинес, выступая от имени правительства, назвал резню проявлением «слепоты государственного насилия» и попросил о прощении. Затем и президент страны Маурисио Фунес от имени государства принёс свои извинения сальвадорцам.

В октябре 2012 года Межамериканский суд по правам человека обязал Сальвадор расследовать бойню в Мосоте и привлечь виновных к ответственности. Суд постановил, что закон об амнистии не распространяется на убийства. В качестве компенсаций государству предстоит выплатить около 17,7 млн долларов США.

всё

https://ruspekh.ru/events/reznya-v-derevne-mosote
https://colonelcassad.livejournal.com/5633550.html
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%...%BE%D1%82%D0%B5

Не понимаю, как можно стрелять в детей???
Надеюсь эти твари жарятся в аду!