Вспомним лихие 90-е, или как я покупала себе квартиру

Рассказывает Татьяна, место действия Санкт-Петербург:
Эта история началась в 1997 году.

6 частей. Очень много текста.

Часть 1.
Несколько лет я мыкалась с двумя детьми по съемным квартирам, работая в разных коммерческих структурах. Лихие 90-е были в разгаре. Многочисленные кооперативы, ТОО, АОЗТ и другие фирмы и фирмочки с непонятным статусом рождались, разбухали, лопались и тут же появлялись под новыми именами. Государственные предприятия приватизировались, растаскивались на куски, налаживали кратковременные контакты с коммерческими структурами, продавались и перепродавались, а потом навсегда исчезали в мутном потоке бизнеса. Принадлежавшая им недвижимость и основные фонды переходили из рук в руки, меняя хозяев.

Начинающие российские бизнесмены боролись не только с инфляцией и дикими законами, которые Госдума в те времена пекла, как горячие пирожки. Братки с золотыми цепями на шеях, чеченские бригады, продажные менты были отнюдь не персонажами сериалов, а вполне реальными действующими лицами всех бизнес-процессов.

Поскольку я отчаянно пыталась решить свой жилищный вопрос, в этом бульоне мне пришлось вариться не один год. И поверьте, по сравнению с этим последующая работа на рынке недвижимости выглядит нежной сказкой про курочку Рябу.

Некоторое время я проработала в ТОО, занимавшемся оптовой торговлей продуктами питания. Как ни невероятно это звучит, руководство ТОО пыталось построить честный бизнес, аккуратно начисляя и перечисляя в бюджет все положенные налоги. Сначала дела шли хорошо, но налоговая система менялась как в калейдоскопе, и в какой-то момент сумма всех обязательных платежей превысила 100% прибыли. Чудес не бывает. Протянув некоторое время на накопленном подкожном жирке, фирма пошла ко дну, ускоряясь с каждым прожитым налоговым периодом.

Поскольку я была в числе учредителей, после ее ликвидации мне достался кусочек имущества: офисное помещение, которое мы сначала арендовали у госпредприятия, а потом выкупили в собственность. Как раз в это время меня попросили освободить арендованную квартиру. Деться мне было некуда, и я решила пожить в офисе.

Помещение это состояло из нескольких комнат в конце длинного коридора на втором этаже унылого здания, построенного пленными немцами в 50-х годах. Здание стояло на месте бывшего лютеранского кладбища в районе с говорящим названием Волкова деревня. Есть такое место в Санкт-Петербурге на окраине спального района Купчино. Десятка полтора двух-трехэтажных жилых домов со всех сторон зажаты заводами, ангарами и автоколоннами.

Летними вечерами из подъездов, пошатываясь, выползали мужики в майках-алкоголичках и, уютно устроившись на облезлых скамейках, посасывали пиво из бутылок. Иногда их сопровождали подруги, тоже любящие пить пиво из горла. В сорняках валялся мусор, в котором рылись бродячие собаки, из окон доносилась музычка из репертуара Радио Шансон.

На другой стороне дороги, проходящей по границе района, продолжалось кладбище, которое не успели снести пролетарскими бульдозерами.

В офисе не было ни газа, ни горячей воды, ни ванной или хотя бы душа. Кухни тоже не было. Ступеньки, ведущие на второй этаж, были выложены из небрежно обтесанных могильных плит: на некоторых отчетливо просматривались кресты и даты рождения и смерти. Но это была крыша над головой, причем крыша, принадлежащая лично мне.

И я принялась превращать офис в помещение, в котором можно жить. Поскольку в мою часть здания можно было попасть по черной лестнице, перво-наперво я поставила в коридоре глухую перегородку, отрезавшую мои метры от других кабинетов, в которых работали люди: остальная часть здания принадлежала крупной оптовой фирме, обеспечивающей пшеницей мукомольные комбинаты. Большая часть хлеба в городе выпекалась благодаря их поставкам. Сухогрузы из США, Аргентины, Австралии и не знаю откуда еще, везли зерно, горох, корма для скота и всякое такое. Крутые были ребята.

Отгородившись от оптовиков, я превратила одну комнату в кухню, протащив туда воду и поставив электрическую плиту, другой кабинетик, находившийся рядом с туалетом, преобразовала в ванную. В остальные комнаты была завезена мебель, купленная в комиссионках, и я с детьми быстро перебралась на новое место жительства. Мне было плевать на потертый офисный линолеум, пузырившийся под ногами, на деревянные панели на стенах бывших кабинетов, на старые оконные рамы и облезлый фасад.

Конечно, вечно жить в этом доме я не собиралась. Коммунальные платежи за нежилое помещение высасывали деньги, которых и так не хватало, дети ездили на учебу через полгорода: дочка - в институт, а сын - в школу в том районе, в котором я снимала квартиру в течение пяти лет. До метро было как до Луны, трамваи из Волковой деревни ходили как хотели, а по вечерам не хотели вовсе. Соседство кладбища и кольцо заводских стен вокруг тоже не добавляли привлекательности месту.

Но это импровизированное жилье давало так необходимый мне тайм-аут. Можно было перевести дух и подумать, чем заниматься дальше. Год я искала работу, перебиваясь случайными заработками, а потом устроилась работать в агентство по недвижимости.

Тайм-аут в жилищном вопросе длился недолго. Крутые ребята из оптовой фирмы решили отжать мою часть здания. Начались разговоры о том, что нужно делать ремонт фасада и крыши, а также всех сетей. Я совладелица? Значит, должна участвовать в расходах пропорционально. Предложенная мне смета выглядела так, что, даже продав себя на органы, я не смогла бы расплатиться.

Нечем платить? Тогда продайте нам ваши метры. Готовы предложить 20000 долларов и ни цента больше. Шел 1997 год, все стоило гораздо дешевле, чем сейчас, но даже для того времени предложенная мне сумма была смехотворной. Но я прекрасно понимала, что других покупателей я найду не скоро: уж больно специфическое место. Вроде бы и центр рядом, но поди до него доберись.

Прессинг со стороны крутых ребят усиливался, я понимала, что долго мне не продержаться: весовые категории у нас разные. Нет, съехать оттуда я была согласна, только что я могла купить за предлагаемые деньги? Мне нужна была пусть маленькая, но трехкомнатная квартира: двое детей-подростков разного пола в одной комнате - кошмар для родителей. Кроме того, я всегда говорила, что я родилась в старом фонде, выросла в старом фонде, хочу жить в старом фонде и умереть в нем же. Знаете, есть такое явление как импринтинг: кого цыпленок увидит в момент рождения, того он и воспринимает в качестве матери. Так и я. Жильем для меня был только старый фонд. Панельки в спальных районах встречались вполне удобные, но душа к ним у меня не лежала.

Средняя цена квадратного метра в старом фонде в тем времена была порядка 600 долларов. 20000:600=33,3 метра. Это, как вы понимаете, не то что на трешку, а даже на двухкомнатную квартиру никак не натягивало.

- Мне не хватает денег, - сказала я генеральному директору соседской фирмы.
- Я вам одолжу, - предложил он. - Сколько вам нужно?

Зная этого человека, я понимала, что он удавится, но не заплатит больше. Нужно было исходить из того, что предлагалось. Посмотрев на потолок, я неожиданно для себя назвала сумму: "Три тысячи долларов". Почему именно столько, не спрашивайте. Цифры буквально всплыли перед глазами.

- Хорошо, - согласился генеральный директор. - Считайте, что договорились. Даю вам месяц на подбор квартиры.

И я начала поиск.

Часть 2.
Шел сентябрь 1997 года. К тому времени я уже пятый месяц работала в агентстве недвижимости. Не бог весть какой стаж, но некоторое представление о рынке у меня уже сложилось. Открыв "Бюллетень недвижимости" - библию агентов того времени, я стала изучать предложения.
За 23000 долларов предлагались трехкомнатные хрущевки в Кировском районе. Есть там (и немного - в Красносельском) такие панельные малогабаритки. Кухня около 4,5, санузел совмещенный, но настолько маленький, что в нем помещается сидячая ванна и унитаз, раковины нет. Крошечная прихожая, в которую два человека могут войти только на выдохе, и сугубо смежные комнаты. Такая планировка среди агентов называется распашонкой: большая комната проходная, из нее вход в две маленькие. Поставить каким-нибудь образом перегородку так, чтобы получилось три изолированных спальни, невозможно. Кому-то придется спать на проходе. Но в любом случае хрущевку как жилье я не воспринимала. Старый фонд был моей любовью, и искать квартиру я стала в центре.

Если при словах "старый фонд" вы представляете себе дворец на набережной Невы или дом на Невском, то вы неправы. Это, конечно, тоже старый фонд, но ничтожная его часть. Петербург - город доходных домов, дворов-колодцев, темных арок и черных лестниц. В нем множество квартир с отсутствием солнечного света, с окнами, выходящими в глухие стены или на помойки, квартир на первых этажах, в подвалах под которыми плещется вода. Есть микрорайоны, окруженные заводами - да-да, прямо в центре, в каком-нибудь километре-двух от Невского проспекта. Все это влияет на цену - она может быть значительно ниже среднерыночной.

Вот такое чудо я и начала искать. И нашла целых три варианта.

Первый из них находился на углу Обводного канала и Заозерной улицы. Для тех, кто не знает Петербурга, расскажу об этом районе чуть подробнее. Со второй половины 19 века Обводный канал стал скоплением промышленных заводов и предприятий, для которых воды канала являлись как источником воды, так и коллектором для сбора сточных вод. Примечательная часть истории Обводного канала заключается в том, что его участок от Боровского моста до устья Волковки считался местом проклятым. Не один десяток самоубийц выбирали Боровский мост для сведения счетов с жизнью.

В наше время ко всем вышеперечисленным радостям добавились хронические автомобильные пробки по всей длине канала. Редкие жилые дома, вкрапленные в эту промзону, отличались облезлыми фасадами и ужасающим состоянием внутри. В общем, не район, а страшный сон риелтора. Продать в нем квартиру можно было только за смешные деньги. Но других у меня и не было, поэтому я набрала номер телефона агента и договорилась о просмотре.

На просмотр я пришла заранее, обошла весь квартал, заглянула в подъезды домов. Агент запаздывал. Прошло пять минут, пятнадцать, полчаса. Мобильных телефонов не было. Я простояла в назначенном месте сорок минут, и, поняв, что ждать больше нечего, ушла. Перезванивать агенту вечером я не стала. Мне казалось, что меня несет какой-то сильный поток, и бороться с ним не имело смысла. Раз этот вариант посмотреть не удалось - он не мой. Надо смотреть что-то другое.

Вторым вариантом была квартира на Васильевском острове. Первый этаж, окна во двор. Это уже говорило о многом. Васильевский остров, как понятно из его названия - это часть суши, со всех сторон окруженная водой. Значительная часть домов без капремонта, гидроизоляция подвалов нарушена, в них стоит вода, в которой зимой и летом выводятся комары и лягушки. На стенах - грибок, в квартирах - сырость. Окна во двор колодец говорят о том, что к водным радостям надо прибавить низкую освещенность. В общем, чудес не бывает, и заявленная цена заставляет предполагать разные ужасы. Но бывает всякое, нужно смотреть своими глазами. Позвонила агенту.

- Нет, показать квартиру не могу, - отвечает девушка. - Пока просмотры не проводятся. Когда начнутся? Не могу сказать. Позвоните через полмесяца.

Позже я узнала, что другое агентство показывало эту квартиру каждый день. Где они давали рекламу и почему я ее не видела, не знаю. Но тогда, когда мне было нужно, квартиру мне не показали, и я решила, что это она не моя. Фатализм, да, но (см. выше) поток нес меня дальше. Я не сопротивлялась, ни о чем не жалела и твердо верила, что мой вопрос решится: время пришло.

Третьим (и последним вариантом) была квартира на одной из Советских улиц (их в Петербурге десять, и раньше они назывались Рождественскими). Прекрасное место, 72 квадратных метра, второй этаж, дом после капремонта, прямая продажа (огромная редкость в те дни для квартир в старом фонде). Почему такая цена? Агент уклонялся от ответов и предлагал прийти и посмотреть своими глазами. Назначил просмотр, только попросил не опаздывать: покупателей будет много.

Я, конечно же, пришла чуть раньше и внимательно осмотрела дом со всех сторон: в рекламе было указано, что и вход, и окна выходили во двор. Перпендикулярно фасадной части во дворе дома дома стоял флигель, разделяя его на две неравные части. Одна часть была довольно большой, вторая - крохотной, ее ширина не превышала 7 метров. Какая из квартир продается? Непонятно.

Я вышла на улицу и встала под номером дома: обычно именно там назначалось место встречи. Стоял теплый осенний день, на улице шумели над головой старинные липы. Агент подъехал вовремя, и оказалось, что из остальных покупателей не пришел никто: рок, судьба, небесные регулировщики (выберите, что вам больше нравится) расчистили мне дорогу. Мы пошли смотреть квартиру.

Агент (назовем его Олегом) прошел через арку и решительно направился... да, да, в тот крохотный двор-колодец, зажатый каменными стенами. А чего я ждала за такие деньги? Перед тем как войти в подъезд, я попросила показать окна. И тут меня ждал первый сюрприз: в углу двора находилось непонятное помещение, этакий каменный сарайчик с трещинами по несущим стенам и ржавой продавленной крышей. Крыша подходила прямо под окна квартиры. И этаж оказался не вторым, а первым, хотя и высоким: подоконник был примерно в 2,5 метрах над уровнем асфальта.

Что это за сарайчик? Это теплоцентр, объяснил Олег. В нем ничего не гудит, там просто трубы и вентили, жить он не мешает. С крыши легко залезть в квартиру? Так на окнах решетки. Да, решетки на окнах были. Сваренные на скорую руку арматурины перекрывали доступ в квартиру. В случае пожара глухие решетки превращают такие квартиры в капкан, но я промолчала.

Через покосившуюся дверь мы вошли в подъезд. Грязные стены, отсутствие почтовых ящиков и перегоревшая лампочка говорили о многом. Что же тут за соседи?

В квартире сюрпризы посыпались как из рога изобилия. От входной двери начиналась узкая кишка коридора, тянувшаяся вдоль всей квартиры и упиравшаяся другим концом в дверь туалета. С одной стороны коридора - глухая стена, с другой - двери комнат, у туалета - вход на кухню. Где ванная? Ванной нет. Но ее можно сделать, успокаивает меня Олег.

Захожу в комнаты. Две из них - так называемые "чулки": ширина чуть более двух метров, длина - в три с лишним раза больше. Только одна комната без дефектов: в ней два окна, ее форма - правильный прямоугольник.

Иду на кухню и застываю на пороге. Я уже писала, что в Петербурге многие квартиры имеют форму трапеции, узким концом обращенной к фасаду. Вот представьте: на прямой улице стоят прямые дома, и все квартиры в них имеют форму трапеции. Как такое возможно? Петербург - город чудес.

Эта квартира не была исключением. Кухня выглядела даже не кишкой, а какой-то морковкой: при длине в 6,5 метров ее узкая часть у окна была шириной в полтора метра, а широкая часть (у коридора) - 2,15.

Но поразили меня даже не пропорции. Подняв голову, я посмотрела на потолок. В том месте, где труба с горячей водой проходила перекрытие, на теплой штукатурке бурлил рой из тараканов. Ни до того, ни после я никогда не видела такого количества тварей в одном месте. Впрочем, в этой квартире они были везде. Когда я попыталась открыть кран над раковиной, из него вместо воды выскочила парочка шустрых тараканьих детей.

Состояние квартиры было ужасным. В унитаз явно роняли что-то тяжелое: все его фаянсовое нутро было покрыто сетью сквозных трещин. Бачок висел на ржавой трубе под потолком, но вода к нему подведена не была. Кто вырвал подводку с мясом и в буквальном смысле завязал ее узлом.

Полы в комнатах покрывал трескучий грязный паркет, на кухне - протертые до дыр плитки ПХВ. Стены в комнатах агентство, продающее квартиру, оклеило обоями в мелкий желтый цветочек, напечатанные какой-то артелью практически на туалетной бумаге. Но она хотя бы была чистой, в отличие от стен на кухне, покрашенных синей масляной краской, которой в советское время так любили красить общественные сортиры.

Потолки во всей квартире были просто черными, половины стекол в рамах не хватало, а сами рамы были прибиты к оконной коробке гвоздями. Комнатные двери в районе дверных ручек были изуродованы многочисленными дырами от замков. Видимо, хозяева теряли ключи, выбивали дверь, потом рядом врезали новый замок. А что? Не дверь и была, какая разница - дыркой меньше, дыркой больше.

Кто жил в этой квартире? КАК можно было жить в этой квартире? Да запросто. В трех комнатах обитала веселая компания: два алкоголика и наркоман.

Стало понятно, почему квартира в прямой продаже за смешные для старого фонда деньги не улетела как горячий пирожок. Но достоинства у нее были: центр города (до станции метро "Площадь восстания" 10 минут пешком, капремонт (железобетонные перекрытия), трехметровые потолки и не такая уж маленькая площадь. Я колебалась недолго.

- Сбросьте цену еще немного, и я возьму эту квартиру, - сказала я Олегу.
- Не могу, - покачал он головой. - Вы же понимаете, что цена и так низкая. Максимум, на что агентство может пойти, это взять оформление на себя.

Я согласилась. Стоимость квартиры составляла ровно 23000 долларов. В середине сентября мы провели нотариат, я отдала документы на регистрацию в ГБР и улетела в Тунис.

Вернувшись и получив на руки свидетельство о собственности, я начала приводить эту помойку в порядок. Мои приключения с этой квартирой только начинались.

Для тех, кто осилил столько букв, выложу план квартиры из технического паспорта. Оцените пропорции.

Часть 3.
Некоторые говорят - ремонт в трехкомнатной квартире? Да нивапрос. Поскольку капитальные стены только по периметру, все выносим и делаем конфетку на счет "раз". Наверное, люди, которые такое пишут, живут в стране эльфов.

Я жила в другой действительности. Во-первых, меня настойчиво просили освободить занимаемый офис через две недели после получения свидетельства о собственности. Ну ладно, можно пойти навстречу одинокой женщине с детьми - через три. Но ни днем позже. Во-вторых, у меня было очень мало денег. В-третьих, на мне висели три тысячи долларов долга (немалая по тем временам сумма) и двое детей, которые требовали ежедневных расходов. В-четвертых, мои старенькие "Жигули" доживали последние недели: из двигателя хлестало масло, на лонжеронах появились трещины, сцепление сцепляло уже из последних сил, а во время движения на дорогу сыпались гайки. Вопрос с новой машиной нужно было решать срочно - без нее денег не заработать. Ну, и в-пятых, у меня было очень много работы и совсем не было времени заниматься преобразованием в конфетку сами знаете чего.

Ни фея-крестная, ни даже ее ученик-паж с ограниченной магической мощностью рядом не наблюдались, а сама по себе тыква превращаться в карету категорически не хотела. Поэтому пришлось ставить минимальные задачи.
Перво-наперво я нырнула в справочник "Желтые страницы" и нашла фирму, обрабатывающую квартиры от тараканов. На следующий день пришла тетечка, надела костюм космонавта с неким подобием скафандра, заправила бластер боеприпасами опрыскиватель невыносимо воняющим раствором и начала огневую обработку площадей. Меня она из квартиры предусмотрительно удалила. Погуляйте, говорит, полчасика, находиться тут будет опасно для здоровья. Когда я вернулась, геноцид тараканьего поголовья уже был завершен. Тетечка велела прийти завтра и выгрести все тараканьи трупы.

- Только вы внимательно смотрите, если останутся живые - добивайте сразу. Если выживут, потом их никаким ядом не возьмешь, - сказала она на прощанье и ушла, в дверях пробормотав что-то про гарантию в шесть месяцев.

Назавтра я в резиновых сапогах и резиновых же перчатках сгребала хрустящие коричневые тельца. Набралось почти полное ведро. Выживших обнаружить не удалось. Где-то через месяц, открывая дверь в квартиру, краем уха я услышала разговор двух соседок, стоявших на лестничной площадке этажом выше. " Эта новая сучка травила тараканов, так они все ко мне на кухню и перебежали", - жаловалась одна из них. Если кто не понял, под "новой сучкой" подразумевалась я.

Следующим пунктом программы была установка сантехники. От кухни отрезали кусок, примыкавший к туалету. Поставили перегородку из гипрока, бывший вход в кухню стал входом в ванную. Смежную комнату пришлось укоротить. Из получившегося холла на кухню прорубили новую дверь. Точнее, дверь я вешать не стала, а сделала просто арочный проем.

На этом перенос стен временно закончился. Дальше суровый сантехник пришел и вынес все, до чего дотянулся унитаз и раковину из кухни, а также все подходившие к ним и отходившие от них трубы. Фановая труба-полтинник на кухне оказалась забита грязью то такой степени, что внутри оставалось отверстие, в которое карандаш можно было запихнуть только с большим усилием.

Положить плитку на стены санузла очень хотелось, но денег хватило только на саму сантехнику. Подумав, я взяла в агентстве аванс под почти закрытую сделку и купила плитку на пол, решив, что на стены ее можно положить и позже. Специально обученные люди вскрыли пол в ванной, засыпали керамзитом, сделали стяжку и положили плитку. С туалетом было проще - там пол уже был цементным, хотя и кривым.

Параллельно с плиточником другой рабочий вставил в окна недостающие стекла и поправил петли в рамах, вынув гвозди, которыми они были приколочены к оконным коробкам.
Пока схватывалась плитка, я занялась полами. Менять паркет - удовольствие дорогое и долгое, поэтому я решила его просто отциклевать. Отциклевали. Пошла за лаком в строительный магазин. Импортных товаров практически не было, но нашлись банки с красивыми этикетками, на которых было гордо указано, что это новый товар, произведенный с использованием то ли военных, то ли космических технологий. О! Круто, подумала я и купила. Пол был немедленно покрыт свежим лаком. Правда, уже после нанесения первого слоя во мне зашевелились подозрения. Сохнуть этот лак не хотел. Покрыли вторым слоем, предполагая, что, пока мы будем собирать вещи, все придет в норму.

Поставили сантехнику. Чтобы на гипрок не попадала вода, стенку около ванны я завесила сиротской клеенкой, и на этом работа с санузлом завершилась.

Все остальное я отмыла в семи водах: оконные стекла, рамы, двери, полы на кухне и в коридоре, батареи и жуткую масляную краску на стенах туалета и кухни. Получилось не очень. Последний раз рамы красились году эдак в 1957, когда в доме делался капремонт. За прошедшее время краска несколько поистрепалась. Плиткам ПХВ на полу кухни лет было столько же, сколько и краске на рамах. Мытьё не сделало их моложе и не удалило дырки от замков в межкомнатых дверях. Но все-таки в квартире стало заметно чище. В конце этой грандиозной уборки я вылезла на крышу теплоцентра и убрала мусор еще и оттуда. Дохлый голубь, окурки, заварочный чайник с отбитым носиком, ржавое ведро и куча другого говнища отправились на помойку. Вид из окон перестал вызывать рвоту. Можно было переезжать.

С мебелью было не густо. Кровати я купила, когда переехала в Волкову деревню, а столы в офисе остались еще от предыдущих владельцев. В комиссионке был куплен шкаф модели "гей, славяне", в него поместилась большая часть одежды, остальное лежало в коробках. Мне было велено убрать из освобождаемого помещения "весь этот мусор". "Мусор" переехал вместе с нами.

За годы жизни на съемных квартирах мы поднакопили барахла. Что смогли, выбросили перед переездом. Кроме того, в Волковой деревне у нас как мышь из грязного белья сам собой завелся пес по имени Чарли. Пока шел этот недоремонт в новой квартире, мы складывали вещи и разбирали мебель.

И вот наступил день переезда. Глядя, как из офиса выносят коробки, собака Чарли метался и выл. Пришлось посадить его в машину и привезти на новое место жительства. Стало еще хуже - там хоть все было знакомым, а тут непонятно что. После того, как грузчик, тащивший шкаф, споткнулся о Чарли и чуть не уронил этот шкаф на собаку, Чарли пришлось привязать к батарее. Вой усилился. Под этот аккомпанемент и мат грузчиков мы и переехали.

Начались трудовые будни на новой квартире. Вид ее в сочетании с разнокалиберной мебелью, что уж скрывать, был ужасен. Но рассматривать ужасы и сокрушаться по этому поводу мне было некогда. Я уходила из дома рано утром: паспортные столы и прочие присутственные места открывались в 9, самое позднее - в 10 утра, а до них нужно было еще доехать, иногда на другой конец города, причем желательно задолго до открытия: везде были гигантские очереди.

Во второй половине дня начинались просмотры, а вечером, вернувшись домой, я на скорую руку готовила ужин, ела, прижимая к уху телефонную трубку, а потом до ночи звонила, звонила, звонила - подбирала квартиры клиентам и организовывала просмотры на следующий день. Дети тоже были очень заняты: они учились и подрабатывали как могли. Сын, например, учась на первом курсе, работал выпускающим редактором газеты бесплатных объявлений. В то время случались и не такие чудеса.

Но даже при полном отсутствии времени квартира требовала внимания. В первый же вечер, стоило мне проводить грузчиков и рухнуть на стул в кухне, чтобы попить чаю, включенный чайник выбил пробки во всей квартире. Стиральная машина тоже отказывалась работать. Пришлось звать электрика. Вердикт был безапеляционным: проводка вся гнилая, закоротить может в любом месте. Штробить стены будем? Штробить! Стены! Только не это. Можно проложить провод и поверх стены, на фоне остальных красот этого никто не заметит. Прямо по обоям зазмеились кабели, зато все заработало.

Даже через месяц космический лак на паркете так и не высох. При каждом шаге он прилипал к подошвам, неохотно отпуская их, когда нога отрывалась от пола. Чпок! Чпок! Чпок! Казалось, что если постоять на одном месте подольше, отклеиться уже не удастся никогда.

Из щелей в рамах дуло, паркет скрипел, перекошенные двери не хотели закрываться. А соседский кот стал гадить на мой коврик.




За 10 месяцев, прошедших после переезда, я поменяла машину на другие "Жигули", еще более старые, но в гораздо лучшем состоянии, и отдала две тысячи долларов долга. А в августе нас накрыл дефолт. Рынок встал, заработать даже сто долларов стало не просто трудно, а очень трудно. Остаток долга я отдавала еще год, и только потом начала откладывать деньги на то, чтобы довести ремонт до конца. А точнее, начать его с самого начала и на этот раз вынести все, сделав, наконец, из этой как бы квартиры настоящее жилье.

Но начала я не с ремонта. Как агент с уже достаточно большим опытом я понимала, что дорого продать квартиру, даже находящуюся в идеальном состоянии, пока под ее окнами находится ржавая крыша какого-то непонятного сарая, невозможно. А то, что рано или поздно дети вырастут, и с ними придется разъезжаться, сомнений не вызывало. Так зачем вкладывать деньги в ремонт? Сначала надо разобраться с крышей. И я решила... сделать на ней террасу.

- Ты с ума сошла! - кричали коллеги, с которыми я поделилась идеей. - Да кто тебе разрешит? Это же муниципальное имущество! Социально значимый объект!

- Даже и не думай! - отговаривали другие. - Соседи сожрут тебя заживо. Раньше кидали мусор из окон на крышу, будут кидать на твою террасу. Капиталистка выискалась.

- Влезут в квартиру, как пить дать влезут. Крыша внимания не привлекает, а терраса - это совсем другое дело, - убеждали третьи.

- Да ты полжизни будешь получать разрешение, а уж взяток из тебя высосут - никаких денег не хватит, - пророчили четвертые.

- Не переживайте, я никуда не тороплюсь, - смеялась я. - Зато представляете, что будет, если я добьюсь своего? Терраса площадью 32 квадратных метра прямо в центре города! Ну а не получу разрешения, продам квартиру в теперешнем состоянии, доплата у меня есть. Куплю что-нибудь получше, заработаю еще денег и сделаю ремонт.

И я отправилась в районную администрацию. Вот тут и начались настоящие хождения по мукам приключения.

Часть 4.
Небольшое отступление про свой маленький отпуск.
Путевка в Тунис в 1997 году на 10 дней, 11 ночей (авиаперелет, страховка, трансфер, отель 3 звезды, питание: завтраки, 1 обзорная экскурсия по городу Сусс) с учетом того, что высокий сезон уже закончился, стоила порядка 300 долларов.

В отпуске я не была с 1992 года, да и в 92-м отдыхом поездку на Черное море с двумя маленькими детьми назвать было трудно. Пять следующих лет я работала практически без выходных, и редкий рабочий день длился 8 часов. Обычно - 14, а зачастую и 16. Переутомление - это не выдумка врачей-убийц, это состояние, которое имеет очень неприятные последствия. Любая простуда тянулась у меня неделями (результат - две перенесенных на ногах пневмонии и пожизненные спайки в легких), непрерывные головные боли, слабость, когда по утрам силой заставляешь себя встать с постели. Я хронически не высыпалась. Когда в начале осени я заснула за рулем среди бела дня, двигаясь в плотном потоке машин, выбора у меня не осталось - нужно было бросать все и ехать в отпуск.


Ну, а теперь вернемся к террасе. Для тех, кто далек от строительных нормативов и процедур, расскажу, что перестройка теплоцентра с последующим присоединением крыши к квартире должна была проходить следующим образом. Сначала у администрации Центрального района, в котором я жила, нужно было получить разрешение на проектирование. Потом найти архитектора, который сделает проект реконструкции с расчетом всех нагрузок. Потом этот проект требовалось согласовать в мильёне инстанций, а в конце - получить разрешение на строительство от Межведомственной комиссии (МВК).

Это еще не все. До начала строительных работ требовалось заключить договор с надзорным органом (подразделением администрации) и все работы проводить под их присмотром, получив в конце акт о соответствии выполненных работ согласованному проекту. На основании этой тонны бумаг МВК выносила уже окончательное решение о вводе объекта в эксплуатацию.

Вы, наверное, к концу абзаца уже запутались, кто, что и в какой последовательности должен согласовывать, подписывать и принимать. Не беда, сейчас я расскажу, как все это происходило, и вы во всем разберетесь.

Собрав нужные документы, я отправилась в Жилищный комитет на прием к инспектору. Инспектором оказалась дама предпенсионного возраста с копной седых волос и породистыми чертами лица. Звали ее Людмилой Ивановной. Я описала ситуацию. Вот, дескать, у меня под окном ржавая крыша, покрытая мусором - источник антисанитарии, грозящая населению мором и эпидемиями. Готова навести порядок за свой счет. И в качестве бонуса присоединить крышу к своей квартире.

Людмила Ивановна долго молчала, разглядывая меня, как диковинного зверя. А потом вынесла вердикт:

- Да кто ж вам разрешит?!

Я сделала круглые глаза, как у плюшевого медведика, и спросила:

- Но ведь это вы выдаете разрешения? Вы и разрешите.

От такой то ли наглости, то ли наивности Людмила Ивановна и вовсе потеряла дар речи. Но быстро пришла в себя и веско сказала:

- НЕЛЬЗЯ!

- Почему? - удивилась я . - Разве есть закон, запрещающий делать террасы на крышах теплоцентров?

Инспектору пришлось признать, что такого закона нет.

- Ну вот видите, раз закона нет, а все, что не запрещено, то разрешено, значит, можно?

Другие инспектора, сидевшие в том же кабинете, побросали свои дела и жадно следили за дискуссией. Не каждый день к ним, видимо, приходили с такми дурацкими необычными вопросами.

Поняв, что авторитетом меня не продавить, Людмила Ивановна решила зайти с другой стороны.

- Хорошо, - сказала она с многообещающим выражением лица, - хотите, чтобы мы рассмотрели ваше заявление, принесите разрешение от ГИОПа (Государственная инспекция по охране памятников), заключение Ленжилпроекта о том, что крыша выдержит нагрузки, согласование с СЭС и пожарным надзором.

- Как это - согласование с СЭС и пожарным надзором? - удивилась я. - Проекта еще нет, что я буду согласовывать?

- Ладно, - подумав, согласилась Людмила Ивановна. - Это пока отложим. Но ГИОП и Ленжилпроект - обязательны.

- ГИОП - понятно, у нас дом-памятник, а по крыше что, ваши инженеры сами не могут дать такое заключение? Нужно обязательно куда-то идти?

- Нужно! У нас нет специалистов по кровлям. Вот идите и получайте.

Уходя, я задала вопрос, который казался мне очень важным: на чьем балансе стоит теплоцентр? Кто его хозяин?

- Все наше, - прояснила ситуацию инспектор. - Владелец - администрация Центрального района.

На этом мой визит и завершился. Следующим шагом был поход в ГИОП. Очередная дама-инспектор, которой я изложила свой вопрос, ответила на него мгновенно:

- Согласование дать не можем.
- Почему?
- Теплоцентр не является архитектурным памятником, под нашей охраной он не находится.
- Тогда дайте справку, что мне не нужна справка.

Дама задумалась. "А как вы собираетесь на эту террасу ходить?" - задала она резонный вопрос.

- Низ окна кухни нужно опустить примерно на 25 сантиметров и поставить вместо рамы стеклянную дверь.
- О! Раз вы хотите тронуть фасад, это уже наш вопрос. Пишите заявление.

Заявление я написала, сдала в канцелярию и отправилась в неведомый мне дотоле Ленжилпроект. Во времена СССР это была мощная организация, занимавшаяся проектированием жилых домов и обследованием домов уже построенных на предмет их технического состояния. Но в перестройку вся отлаженная машина городского хозяйства сломалась. Институт то ли акционировали, то ли перевели на хозрасчет, а, поскольку заказчиков после дефолта не было от слова "совсем", персоналу хронически задерживали даже ту мизерную зарплату, которая начислялась в те годы.

В помещении, через которое мне пришлось пройти по пути в кабинет начальника отдела, половину столов были пустыми, а за остальными сидели женщины-инженеры с грустными глазами. У той, которая сидела ближе к проходу, колготки были заштопаны подобранной в тон ниткой.

Изложив их начальнику свою историю (на кону мочало, начинай сначала), я спросила, как быстро они смогут провести экспертизу и сколько это будет стоить. Цена оказалась приемлемой, а срок - нет. Ждать месяц мне совсем не хотелось. Но уж кого-кого, а агента учить способам ускорения получения документов не надо. Деньги решали всё, в те времена их от тебя ждали во всех инстанциях, иногда прямо намекая на способ решения проблемы. Здесь никто ни на что не намекал, но я сказала, что выдам им премию, если справка будет сделана в течение недели.

Сотрудница Ленжилпроекта появилась у меня на следующее же утро. Вместе с ней я вошла в теплоцентр - дужки, на которых должен был висеть замок, были скреплены обычной проволокой, зайти мог любой. Внутри змеились трубы теплоцентрали, блестели вентили. Над головой не хватало нескольких балок: все сгнило и провалилось. Дыра была стыдливо забита фанеркой.

- Это не выдержит никакой террасы. Коррозия сожрала металл почти полностью, - сказала инженер. И, помолчав, нерешительно спросила: "А что вам нужно, чтобы было написано в справке?"

О, волшебная сила премий!

- Пишите, что все выдержит. Я же не сумасшедшая и не собираюсь переломать на этой террасе ноги или шею. Все равно снесу тут все и построю заново. Вы же видите, что не только крыша, но и стены еле держатся. Но сначала мне нужно получить разрешение.

Через неделю я получила акт обследования Ленжилпроекта, еще через неделю - согласие ГИОПа. Инспектор по охране памятников, выдававшая документ, сунула мне в руки визитку.

- Вам же понадобится архитектор? Вот его координаты.

Визитку я на всякий случай сохранила, согласование и справку Ленжилпроекта положила в папочку и собралась на прием к Людмиле Ивановне. Но не успела: она позвонила мне сама. Голос ее дрожал от возмущения.

- Я сегодня была в вашем дворе. Специально пришла посмотреть на объект своим глазами. Да как вы собираетесь что-то там строить на этом теплоцентре? Он же падает!

- Минуточку, Людмила Ивановна, - возразила я. - Вы же сказали, что не можете проводить обследования, что у вас нет специалистов по кровлям. Куда вы меня послали? В Ленжилпроект. А Ленжилпроект говорит, что все можно. Крыша выдержит.

В гневе Людмила Ивановна бросила трубку, но мое заявление вместе с пакетом документов ей все-таки пришлось принять. МВК заседала раз в месяц, ждать решения мне предстояло еще долго, но деваться было некуда: оставалось только ждать.

Тем временем жизнь шла своим чередом. Я проводила сделки и вела свое скудное домашнее хозяйство. Мебель потихоньку разваливалась, пол все так же лип к ногам, а в квартире снова появились тараканы.

Стоило зайти ночью на кухню и включить свет, как они резво разбегались по углам. Как выяснилось, основное гнездо у них было свито в перегородке, отделявшей ванную от кухни. Обои на нее я так и не наклеила, поэтому в месте, где гипрок примыкал к кривой стене, оставались щели. Именно оттуда и выползали дружные тараканьи семейки. Разбирать стену не хотелось.

Я накупила модных в те времена домиков-ловушек. Делали их в Китае, поэтому выглядели они как маленькие пагоды. Пол в домиках был смазан клеем, к которому теоретически должны были прилипать зловредные насекомые. Но, то ли китайская еда не привлекала наших славянских тараканов, то ли клей был рассчитан на слабосильных восточных вредителей, толку от этих домиков не было никакого.

Тогда я накупила порошков, которые должны были убивать тараканьи войска наповал. Порошком были засыпаны плинтусы и раковина, полки в шкафчиках и все отверстия в гипроке. Тараканы хохотали и не собирались помирать.

Однажды днем, бросив взгляд на электронные часы на передней панели микроволновки, я не увидела цифр. Несколько диодиков светились, но основное количество оставалось темным. Потом часы замигали и стало понятно, что они работают, а я не вижу цифр потому, что внутри ползает здоровый таракан. Это было уже слишком. Собравшись, я бегом побежала в специализированный магазин, где продавались товары для борьбы с грызунами и насекомыми - он недавно открылся совсем рядом.

- Девушки! Караул! Тараканы замучили, дайте мне самую страшную отраву, - потребовала я у продавщиц.

Мужчина, стоявший у витрины, обернулся ко мне.

- Знаете, я работаю на фирме, которая травит грызунов и насекомых. Хотите, дам вам совет? Выведете всех тараканов разом и забудете, как они выглядят.

- Давайте, давайте ваш совет!

- Купите вот этот гель. Нанесите по нескольку капель там, где они бегают чаще всего, и подождите три дня.

Вы не поверите, через три дня тараканы исчезли не только у меня, но и во всем подъезде, и больше не появлялись никогда. Я и сейчас вспоминаю этого неизвестного мужчину с благодарностью. Если кому надо - пользуйтесь. Гель называется "Арсенал".


Через месяц прошло заседание МВК. Я получила разрешение на проектирование.

Часть 5.
Разрешение на проектирование было получено, можно было искать архитектора. Как его искать? Это сейчас достаточно нажать кнопочку, и всеведущий Яндекс выдаст вам тысячи адресов и отзывов. А тогда у большинства фирм и сайтов-то своих не было. Впрочем, визитка архитектора, выданная мне в ГИОПе, лежала в столе. Рассудив, что строить я собираюсь все-таки не многокилометровый мост над пропастью и не Лувр, я решила, что рекомендованный мне специалист вполне сгодится, какая бы квалификация у него ни была. Кроме того, у него есть связи в ГИОПе, а это немаловажно: проект придется согласовывать с ними, и нарваться на отказ совсем не хотелось бы.
Я позвонила по телефону, указанному в визитке. Архитектор оказался щуплым, начинающим лысеть невысоким мужчиной лет сорока, одетым в недорогую одежду. Впрочем, у кого она была в те годы дорогой? За проект он запросил 300 долларов. В эти деньги входили два согласования: с комитетом по градостроительству и архитектуре (КГА) и с ГИОПом. Остальные подписи я собиралась получить сама.

Архитектор подготовил заявление, которое я подписала, сделал снимки сарая с разных ракурсов, забрал у меня копии договора купли-продажи и поэтажного плана и отправился разрабатывать проект. Все было готово через месяц, и еще около трех месяцев он получал согласования. Я торопила его как могла, но понимала, что от него зависело совсем немногое.

Бюрократическое чудовище по имени КГА заглатывало бумажный корм и долго переваривало в своем чреве, иногда срыгивая его обратно с резолюцией "отказать". К счастью, моя будущая терраса не вызвала у него изжоги или еще каких пищеварительных страданий, и согласование прошло без особых проблем.

Получив от архитектора оговоренные в нашем соглашении документы, я отправилась с ними дальше по инстанциям. В СЭС удивились, но похоже, им было все равно. Правда, на всякий случай помойку на крыше теплоцентра и эпидемиологическую опасность, готовую в любой момент выскочить из кучи мусора и причинить вред населению, я живописала яркими красками. Через месяц их согласование пришло по почте.

Параллельно решался вопрос с пожарной охраной. С этим было труднее. Во-первых, инспектор принимал население редко. Во-вторых, даже в часы приема он на приеме отсутствовал. Я ловила его три недели и поймала буквально в коридоре, по которому он пытался от меня убежатьшел. Слушать он меня не стал, а послал сразу в канцелярию. Изложите, дескать, свой вопрос в письменном виде и ждите ответа. Когда ждать? Ну, через неделю он уходит в отпуск, заменить его некем, месяца через полтора-два ответ будет.

Через месяц и три недели ответ пришел. В нем было написано примерно следующее: "В соответствии с пунктом таким-то бюрократического талмуда эксплуатируемая кровля в целях безопасности должна быть оборудована пожарной лестницей. В связи с тем, что в представленном проекте лестницы нет, в согласовании отказано". Лестница! На террасу! Вооружившись сачком и удочкой, я снова отправилась на ловлю юркого инспектора.

Крыша теплоцентра находится на высоте 2,3 метров от уровня асфальта, объясняла я ему. Какая лестница? Для чего? Инспектор был непоколебим. На мой вопрос, что мне теперь делать, он дал простой совет: идти в их же коммерческую службу. Как выяснилось, служба делала то же самое, давала такие же заключения, но за деньги. Черт, сказал бы сразу, я не потеряла бы столько времени.

В коммерческой службе меня приняли как родную. Крыша теплоцентра? Два метра над асфальтом? Давайте назовем ее террасой, а устройство террас не требует никаких лестниц. Ыыы... И в заявлении, и в проекте, который был отправлен инспектору на согласование, слово "терраса" повторялось стописят раз. Но его просто... не заметили. В общем, коммерческая служба взяла с меня 50 долларов, и через три дня в папке у меня лежало правильное заключение.

На этом список согласований мог бы закончиться, но Людмила Ивановна не могла смириться с идеей отдать мне эту ржавую крышу. Затеянный мной проект ее то ли возмущал, то ли просто пугал. Какая такая терраса? А случись что, отвечать ей. Поэтому с меня потребовали принести согласование с организацией, которая этот теплоцентр эксплуатировала.

В те годы шла реформа жилищно-коммунального хозяйства. В его сгнившем теле каждый месяц, как опарыши, появлялись новые подразделения с непонятными аббревиатурами вместо названий. Какие-то РЭУ, ДЭЗы, ТЭКи, ЖЭКи и им подобные. Дворы от этого не становились чище, а трубы - крепче. Так и хотелось, перефразируя известный анекдот, сказать, что менять надо не вывески, а блядей, но кто бы меня услышал.

Вздохнув, я пошла искать нужную мне контору. Нашла ее в каком-то полуподвале. Начальница, густо накрашенная тетка, тряхнув перманентом, уставилась на меня в изумлении.

- Какое согласование? Мы отвечаем за горячую воду и котельную, к крыше отношения не имеем. Нет, я ничего подписывать не буду. Идите к главному инженеру. Где главный инженер? В ЖЭКе. Мы у них на подряде.

Иду в ЖЭК. Главный инженер (тоже дама с перманентом) удивлена не меньше.

- Какое согласование? Мы - обслуживающая организация. Можете написать заявление, перешлем его балансодержателю.

Заявление я написала, письмо с чавканьем было всосано бюрократическим пылесосом. Но до места назначения дошло. Через пару недель мне снова позвонила Людмила Ивановна.

- Что за дурацкие письма вы мне пишете? Только работать мешаете.

О том, что по этому кругу она послала меня сама, было уже забыто. Но я предпочла об этом не напоминать. Видимо, никому эта бумажка на самом деле не была нужна. Все документы, которые от меня требовались, уже были у меня на руках. Но оказалось, что просто так меня из этого капкана не выпустят. Людмила Ивановна потребовала от меня еще одно согласование - от Стройнадзора.

Эта инстанция - не чета какому-то ТЭКу или ДЭЗу. Стройнадзор находился во дворце, расположенном на углу улицы Росси и площади Островского. Широкие лестницы и коридоры были абсолютно пустыми. Оказалось, что пришла я не вовремя. Во-первых, время было обеденным, а во-вторых, день был неприемным. Я шла, читая таблички на дверях, пытаясь понять, в какой кабинет мне нужно будет занимать очередь и в какие часы и дни там будет идти прием.

- Вы что-то ищете? - раздался у меня за спиной голос.

Поворачиваюсь. Стоит дама примерно моих лет и доброжелательно на меня смотрит. Объясняю, что меня послали сюда из районной администрации. К кому обращаться - не знаю. Какой у меня вопрос? Да вот, хочу реконструировать крышу теплоцентра.

Дама оказывается начальником отдела, который проводит экспертизу проектов. Она приглашает меня в кабинет, внимательно, но быстро просматривает пакет документов и раздраженно поводит плечом.

- Зачем они вас гоняют? Мы такими мелкими вопросами не занимаемся. Пишите заявление, я поставлю визу.

Мой вопрос был решен за пять минут. Но вышла я из кабинета в состоянии ужаса. Рядом с волшебным словом "согласовано" была добавлена приписка: "необходимо согласование с КУГИ".

КУГИ, если кто не знает - это комитет по управлению городским имуществом. Мне еще не доводилось иметь с ним дела, но от знакомых коммерсантов я слышала, что страшнее места в городе нет. О безумных очередях в этой организации и гигантских взятках, которые вымогали чиновники из владельцев бизнеса, в городе ходили легенды. Но деваться мне было некуда - нужно было идти и получать согласование.

Но сначала я решила туда позвонить. К моему удивлению, дозвонилась я до инспектора с первой попытки.

- Терраса на крыше? - удивилась инспектор. - У нас таких случаев еще не было. Боюсь, я не смогу решить ваш вопрос. Вам придется идти на прием к начальству.

Час от часу не легче. Ну надо же так попасть - последняя недостающая подпись, а меня даже на прием не пускают. Ну ладно, пускают, но сразу говорят, что идти не стоит. Придется разговаривать с их начальством.

В приемный день я пришла в КУГИ. Ко всем инспекторам - толпы народа. К начальнику - запись на два месяца вперед. Нашлись еще кабинеты заместителей начальника. Перед ними тоже были толпы, хотя и чуть поменьше, чем у дверей инспекторов. Перед всеми, кроме одного. На двери этого кабинета висела табличка: "Заместитель начальника по юридическим вопросам". И очереди перед этой дверью не было совсем - ни одного человека.

Я постучала и вошла. Здравствуйте, говорю, меня к вам направил инспектор. Мне разъяснили, что с моим вопросом непонятно что делать, потому что прецедентов нет, а юридическая правомерность непонятна.

Эк я загнула, да? Но мне надо было убедительно объяснить этому заместителю, что я пришла к нему потому, что это его вопрос, а не потому, что только к нему нет очереди. Заместитель пролистал папку с документами и задумался.

- Я тоже не знаю, что с вами делать, - признался он со вздохом. - У нас есть нормативные документы, регламентирующие приватизацию чердаков и подвалов. А по приватизации крыш документов нет.

- Но что не запрещено, то разрешено, да? - я снова пустила в ход свой бронебойный аргумент.

- Теоретически - да, а практически - вы сами понимаете. Ну, ладно. Писать вам официальную бумагу я не буду. Давайте заявление, я поставлю визу. Если МВК это устроит, ваше счастье. Если нет, приходите, отправлю вас к юристам в Смольный.

К юристам! В Смольный! Из-за какой-то ржавой крыши площадью 32 метра. О, нет, только не это.

Заявление я написала, визу получила. И на следующий день отнесла Людмиле Ивановне весь пакет документов. Папку она взяла из моих рук, как дохлую кошку. Но не взять не могла - я выполнила все требования. Через месяц мне выдали на руки разрешение на начало строительных работ. Можно было приступать к реконструкции. С момента моего первого визита в администрацию прошло ровно девять месяцев.

Часть 6.
Разрешение на проведение строительных работ я получила, нужно было искать строителей. Оказалось, что найти их непросто. Мне нужна была не бригада отделочников, коих вокруг хватало с избытком, а люди, выполняющие общестроительные работы, умеющие делать кирпичную кладку, устанавливать перекрытия и настилать кровлю. Такие специалисты, конечно, были, но уже шел июль, разгар строительного сезона, и найти свободную бригаду можно было только при фантастическом везении. Кроме того, объемы моих работ никого не привлекали - всем хотелось получить подряд на строительство загородного дворца, а реконструировать какую-то крошечную крышу - только время терять.
С большим трудом удалось найти прораба, который поставил меня в очередь, пообещав прислать рабочих во второй половине августа. Конечно, это был риск: разрешение выдается на определенный период времени - 1 год. Не вписался с реализацией проекта, собирай подписи снова. Если рабочие не придут и осенью не удастся провести реконструкцию, весной я попадала бы уже в цейтнот. Снег у нас может идти и в мае, а с бригадами были бы такие же проблемы. В общем, откладывать стройку совсем не хотелось.

Прораб не подвел: в августе рабочие действительно появились и начали демонтаж крыши. Грязное кровельное железо и изъеденные ржавчиной несущие балки были аккуратно сняты и сложены в углу двора. Соседи в окнах тянули шеи, наблюдая за процессом. После крыши настал черед стен. Теплоцентр стоял в углу двора, примыкая к капитальным стенам домов. Одна стена была фасадом флигеля, в котором находилась моя квартира, вторая - глухим торцом дома, стоявшего в соседнем дворе. Непосредственно к теплоцентру относились только две стены, кое-как слепленные из пустотелых кирпичей. По ним змеились сквозные трещины.

Никакой дополнительной нагрузки эти стены выдержать не могли, их надо было разбирать. Особых усилий прикладывать не пришлось: они охотно упали от нескольких ударов кувалдой. Причем сами кирпичи были неплохими, а вот раствор между ними содержал цемент в гомеопатических количествах. От большинства кирпичей он просто отвалился, и мы решили использовать их в новой кладке. Конечно, пару дополнительных палет привезти все-таки пришлось, но экономия получилась существенная.

Бригада начала кладку. Находиться рядом с ними целый день я не могла - у меня шли сделки. Однажды утром я уехала, а после обеда во двор пришла комиссия по... приемке теплоцентра к зиме. Разваленные стены, кучи кирпичей и отбитого от них раствора, ржавые балки, сваленные в углу и медные вентили, висящие на трубах под открытым небом, поразили начальственных теток наповал. По рассказам рабочих, орали они так, что, наверное, слышно было даже на Невском проспекте. Все уверения рабочих, что проект и все согласования у хозяйки есть, впечатления на них не произвели.

Комиссия ушла, грозя затеявшей это мне всеми карами небесными, но никаких последствий так и не наступило: видимо, информация о том, что проект утвержден, подтвердилась, и меня на время оставили в покое. Отменить разрешение они все равно не могли, в их полномочия это не входило.

Стены сложили, прораб отправился покупать новый двутавр, соответствующий проекту. Но оказалось, что такого размера в данный момент нет. Может быть, он особо не напрягался с поисками, но тогда я еще не знала, что такое российский строитель конца 20 века, всем верила и переплачивала за все.

Нет нужного размера, а есть больший? Сколько придется ждать правильных балок, неизвестно? Берем то, что есть. Дорого, да, но простой бригады обойдется дороже. Да и энтузиазм бил во мне ключом. Шутка ли, столько лет ждать этого момента, и остановиться из-за каких-то несущих конструкций. Нет, только вперед!

Привезли балки устрашающей толщины и стали монтировать на стенах. Я вызвала инженера из отдела по надзору за строительством, с которым к этому времени уже был заключен договор. Инженер, веселая женщина лет сорока, посмотрела на крышу и округлила глаза:

- Вы что, на танке тут собираетесь ездить? Зачем такие перекрытия?

- Это не танкодром, это вертолетная площадка, - с серьезным лицом объяснила я.

Посмеялись. За актом контроля скрытых работ, или как там у них назывался этот документ, мне предложили прийти через недельку. Без этой бумаги приемки объекта в эксплуатацию мне было не видать.

Уложив крышу и залив стяжку с небольшим уклоном для стока дождевой воды, бригада закончила работу и ушла на другой объект. Отделочные работы должны были делать другие люди. Собственно, отделочная работа оставалась одна: положить плитку. Еще нужно было установить ограждение. Этим я и занялась.

Плиточник у меня был: после покупки квартиры он делал пол в ванной и туалете. Сделал все прекрасно, можно было не искать кого-то другого. А вот плитки не было. Я отправилась по магазинам изучать вопрос. К моему удивлению, плитка для наружных работ не продавалась нигде. Случайно нашла несколько видов в магазине, торгующем элитными итальянским коллекциями. Цена была заоблачной.

Если вы не в теме, наверняка у вас уже возник вопрос о том, почему нельзя было купить обычную половую плитку, которой полно во всех строймаркетах. Кратко объясню. Плитка делается из определенных сортов глины со специальными добавками. С лицевой стороны она покрывается глазурью с рисунком или без, а потом обжигается при высокой температуре.

Напольная плитка отличается от настенной тем, что имеет несколько другой состав, обеспечивающий большую прочность, толще по размерам, а нанесенный на нее рисунок держится прочнее. Кроме того, у нее обычно слегка шершавая поверхность - чтобы ноги не скользили по мокрому полу. Основной параметр, который вы должны выяснять при покупке, это класс износоустойчивости. Всего классов пять.
Плитка для наружных работ отличается от обычной плотностью. Дело в том, что в любой глине, с чем ее ни смешивай и как ее ни обжигай, есть поры. Хотя глазурь и защищает глину от контакта с водой, она тоже не полностью герметична. Попадая внутрь, вода не приносит вреда глине. Не приносит до тех пор, пока температура окружающей среды не становится отрицательной. Не сразу, но с каждым циклом замораживания-размораживания микротрещины увеличиваются, воды внутри становится все больше, а проникает она все глубже. Короче говоря, на морозе плитку может просто порвать.

Керамогранит отличается очень высокой плотностью, но в те годы в России его еще не производили, а импортный стоил запредельных денег. Пару метров для ванной еще можно было осилить, но 32 квадрата + 5% на обрезку в сумме стоили как автомобиль "Жигули".

Конечно, мне хотелось сделать мою террасу прекрасной, но я понимала, что никакие импортные материалы не сделают двор-колодец просторнее, узкие комнаты - шире, а первый этаж не превратят во второй. Продать эту квартиру по цене элитной нельзя было ни с каким ремонтом, поэтому нужно было искать какой-то компромисс в тратах.

В каком-то из магазинов я случайно обнаружила остатки плитки, на которой было написано, что она пригодна для наружного применения. Цена была просто смешной. Но цвет был ужасным, а имеющегося количества хватило бы всего на один ряд. На этикетке указывалось, что производится этот товар в Ленинградской области, в поселке Никольское. Найдя в "Желтых страницах" телефон, я позвонила на завод. Приезжайте, сказали мне, у нас на проходной есть магазин. Весь выпускаемый ассортимент присутствует.

Сев в машину, я рванула в Никольское. Это поселок городского типа под Петербургом. Магазин был найден, весь товар в нем внимательно рассмотрен. Половая плитка выпускалась нескольких цветов, в том числе бежевого, который был очень близок к цвету стен в нашем дворе. Меня все устраивало - и размер, и цена, и окраска, но вопрос с морозоустойчивостью оставался открытым.

Продавец-консультант с усами как у моржа говорил медленно, делая паузу после каждой фразы.

- Морозоустойчивость? Ну, тридцать циклов замораживания выдержит. Должна, по крайней мере.

Тридцать циклов?! Да по нашей мокрой петербургской зиме тридцать циклов могут пройти за один месяц. Днем все тает, ночью - подмораживает. И уверенности даже в такой стойкости в голосе у продавца не звучало. Но думала я недолго. Все самые крупные магазины уже были изучены, в них ничего не нашлось. Выбора у меня не было. Или это - или итальянский керамогранит. Керамогранит отпадает по причине высокой цены, значит, покупаем плитку в Никольском.

К счастью, купила я ее с запасом. Не знаю, как сейчас обстоят дела на этом заводе, но тогда его продукция не соответствовала никаким стандартам. Плиточник матерился, звал меня и показывал, что в каждой коробке есть экземпляры, в которых углы не совсем прямые, а плоскость не совсем горизонтальна. Иногда не горизонтальна до такой степени, что плитку приходилось выбраковывать. Медленно, но работа продвигалась.

Параллельно я занималась оградой. Тут мне повезло сразу. Моя близкая подруга, архитектор по образованию, принимала живое участие в обсуждении всех моих строительных планов.

- О решетках не беспокойся, - сказала она мне. - Сейчас позвоню Коле, и все будет, причем для тебя по специальной цене.
Колей звали ее бывшего мужа, с которым у нее сохранились прекрасные отношения. Он был владельцем фирмы с говорящим названием "Кузнец". На фирме можно было заказать любые декоративные изделия из металла. Коля привез мне два огромных альбома. Один - с образцами узоров, которые можно использовать для металлических ограждений, второй - с фотографиями уже сделанных работ. Чего там только не было! И массивные ограды вокруг огромных особняков с коваными фамильными гербами на воротах, и элегантные решетки на окнах в стиле модерн, и скромные заборчики из обычных прутьев с острыми наконечниками, как у копий, на концах.

Я выбрала простой, очень петербургский рисунок. Похожих оград много на наших мостах. И такие же решетки мне должны были сделать для окон и балконной двери. Раз уж все это находится рядом, то и оформлено должно быть в одном стиле. Стеклопакеты (белые со стороны квартиры и темно-коричневые со стороны двора) уже были заказаны. На кухне рабочие сняли подоконник и вынули несколько кирпичей, опустив нижний край окна до уровня террасы. Пол кухни был значительно ниже - на скорую руку мне сколотили лесенку из двух ступенек. В этот проем планировалось поставить дверь. Впрочем, от окна она отличалась только высотой - две створки были полностью стеклянными.

Пока ковались решетки, стеклопакеты были изготовлены и поставлены на место. Старые рамы вынесли во двор и оставили, прислонив к стене дома. Через пару дней я собиралась заказать машину для вывоза строительного мусора, оставшегося от реконструкции крыши, и думала вывезти все разом. Но к вечеру рам уже не оказалось на месте. Соседка рассказала, что какой-то дедушка подогнал старенькие "Жигули", сложил всю эту гниль на багажник и увез, нервно оглядываясь по сторонам. Вдруг еще кто-нибудь будет претендовать на это сокровище!

Подруга (бывшая жена Коли) сделала мне царский подарок. После развода у нее остался фонарь, который в свое время тогда еще муж Коля собственноручно сковал ей к какому-то празднику. Фонарь не предназначался для электрического освещения, он был сделан для свечек. Пришлось показать его Коле. Он, конечно, обиделся: по его мнению, жена хоть и бывшая, но должна была хранить и лелеять его подарки. Однако ко мне претензий у него не было. Фонарь отправился на апгрейд: в донышке рассверлили отверствие для провода, внутри закрепили патрон. Под плиткой по краю террасы проложили кабель, а угловой столб сделали высоким - к нему этот фонарь и приварили. Выключатель вывели на откос двери, ведущей на террасу.

Наконец решетки были готовы. Присутствовать при монтаже я не могла - в этот день у меня была сделка. Вернувшись домой, я побежала на террасу. Все ли сделано? Как сделано? Ограждение было последним штрихом - после этого можно было предъявлять объект комиссии. Выйдя на террасу, я ахнула и кинулась звонить Коле. Сварщик - сука. Сууука! Разве можно так работать?

Ограждение состояло из отдельных секций. Узор, напоминавший по форме синусоиду, должен был переходить с одной секции на другую. Но не переходил - ломался в точках сварки, потому что на рисунок сварщик не смотрел вообще. Это было неприятно, но поправимо. Непоправимыми были другие результаты его доблестного труда: и светлая плитка вокруг точек сварки, и ближайший к ограде новенький стеклопакет были забрызганы черными пятнами металла. Закрыть пол и окно какими-нибудь фанерками или хотя бы картоном сварщику не пришло в голову: ему было просто наплевать.

Коля примчался тут же, гневно кричал на сварщика в телефонную трубку, обещал, что все завтра же переварит другой мастер. Решетку переделали, но брызги металла было уже не убрать. Так они и остались на террасе до сих пор.


Выкладываю фотографию террасы. Это скан с бумажного отпечатка, сделанного с пленки. Самой фотографии не сохранилось, только электронная копия. На фото - мой отец, приехавший в гости следующей весной. Цветы только что посажены, куплен новенький шезлонг, собака Чарли обживает новое пространство.
Межведомственная комиссия приняла объект с первой попытки. Можно было начинать ремонт в квартире. Я с нетерпением ждала этого момента - ведь самое страшное было уже позади. Ну, мне так казалось. Я даже представить не могла, до какой степени я ошибалась.

https://s0no.livejournal.com/270116.html

Продолжение следует (о соседях отдельный рассказ в отдельной теме)

Это сообщение отредактировал Voollk - 26.06.2018 - 17:35

Я стока букв не осилю, сократите плизз...

до 3й части дочитал и прихуел, проскролил вниз так ещё и продолжение будет...

У меня вопрос.
Зачем прятать трубы и проводку под штукатурку?

ну, проводку еще понять можно..... но, вот, трубы.......

Чтобы их не было видно.
Ваш кэп.

Это сообщение отредактировал Bormoglotik - 26.06.2018 - 18:10

ТС, продолжай.
Интересное чтиво

Отправлено с мобильного клиента YAPik+

Это сообщение отредактировал Allroad177 - 26.06.2018 - 18:07

Не читал но осуждаю

Интересная история, хороший слог!

Прочел на одном дыхании!)

Пиши еще, ТС!

Слабак
Дневник московского гастарбайтера - вот это тогда точно не пытайся

Норм всё!
Читается легко и итересно.

Продолжения походу не будет..
Три уже года прошло..

Хотя нет)
Продолжение

https://s0no.livejournal.com/275248.html

https://s0no.livejournal.com/275688.html

https://s0no.livejournal.com/276373.html

https://s0no.livejournal.com/276854.html



Это сообщение отредактировал Shelestboys - 26.06.2018 - 18:28

Осилил. Понравилось.

А мне понравилось. С удовольствием продолжение почитаю.

Я прочитал. Это было интересно. Упёртая женщина))) Хвалю.

классно

Жду продолжения ТС . Очень интересно! Читается очень легко, познавательно и "вспоминательно ")

Не обращай внимания на "торопыг ", привыкших к тексту состоящего из тезисов, неспособных к чтению.

Где найти краткое изложение? Очень интересно, но неасилю

А"ЗабВо" забудь вернуться обратно ему будет сниться в кошмарных снах)