История судьи СС Кондрада Моргена.

   "В январе 1940 года рейхсканцлер Адольф Гитлер дал немецкой судебной системе оценку: "Наши суды - медлительные ржавые машины по штамповке возмутительно несправедливых приговоров". И тут же поклялся, что лично займется делом восстановления попираемой в судах справедливости.
     "Я докажу, что мы в состоянии покарать любых гнусных кротов, которые в тысячах нор подрывают мощь германского рейха, нарушая его законы! Да, это колоссальная задача, но я справлялся и не с такими!" - гневно орал фюрер своему министру юстиции Францу Гюртнеру. Устрашенный министр после январской выволочки заболел и менее чем через месяц скончался. Возможно, потому, что не мог понять, кого именно имел в виду глава государства под "гнусными кротами": немецких судей? Министра Гюртнера? Или кого-то еще?

    Крупными коррупционными делами фюрер не занимался. Возможно, потому, что до процессов такие дела никогда не доходили: как правило, там фигурировали высшие нацистские бонзы, трепет перед которыми испытывали даже в "суде всех судов", каким считался в рейхе подчинявшийся непосредственно Генриху Гиммлеру суд СС.
   В его юрисдикцию Гитлер передал надзор за коррупцией, надеясь, что грозный призрак "верного Генриха" отпугнет высокопоставленных воров куда вернее любых статей Уголовного кодекса. Гиммлер, однако же, не строил иллюзий относительно реакции Гитлера на возможные аресты его "старых товарищей по движению", составлявших ядро коррумпированной элиты.
    В ответ на тирады фюрера по поводу "безнаказанности предателей, наносящих нации удар в спину" он кротко ссылался на хвори престарелого главного судьи СС Курта Брейтхаупта, заместителя которому крайне трудно подыскать из-за страха кандидатов перед огромной ответственностью.
   Терпение Гитлера истощилось после появления во французской прессе ехидных статей, детально описывавших коррупционные подвиги баварского министра экономики Эссера и главного налоговика Дюссельдорфа Эша. Факт публичного разоблачения проворовавшихся ветеранов партии иностранцами фюрер воспринял как пощечину германской юстиции. Гиммлеру было приказано найти "бесстрашную овчарку" без дальнейших промедлений.

    Приказ есть приказ, и 11 мая 1939 года в систему юстиции СС был переведен двадцатидевятилетний судья штеттинского земельного суда доктор Георг Конрад Морген, специализировавшийся до этого в основном на коммерческих претензиях владельцев грузов к портам и судоходным компаниям.
    Несмотря на молодость, авторитет судьи Моргена в деловых кругах был так же высок, как и его эрудиция: после Франкфуртского университета он с отличием закончил еще и знаменитую академию Международного права в Гааге. Его имя, выбитое на мраморе золотом, по сей день украшает в холле академии перечень ее наиболее выдающихся питомцев. Правда, "овчаркой" Моргена никто и никогда не называл, зато его способность докапываться до сути любого, даже самого запутанного дела снискала ему в университете уважительное прозвище "ищейки".
    Морген вообще был очень улыбчивым и очень общительным человеком. Его манеры не раз вводили в заблуждение многих его собеседников, позднее превратившихся в подсудимых: они отказывались верить, что за внешностью жизнерадостного весельчака скрывается редкий аналитический дар, стальная воля и огромная работоспособность.
   При этом оптимизм Моргена был совершенно искренним и, как он выражался, «чисто профессиональным», определяясь не внешними обстоятельствами, а твердой внутренней верой в торжество римского принципа, который и привел его на юридический факультет: "Nullum crimen sine poena" - нет преступления без наказания.
     Гиммлер с его двумя годами сельскохозяйственного техникума латынь понимал плохо, а собственные взгляды на юриспруденцию сводил к шутке фюрера: "Я сделаю так, чтобы никому даже в голову не пришло учиться на юриста".
   Поэтому он не стал затягивать общение с Моргеном, поспешив отправить судью, произведенного в лейтенантский чин оберштурмфюрера, знакомиться с его новым полем деятельности. Ознакомление началось еще в мирное время с берлинской штаб-квартиры Гиммлера, а завершилось уже в Кракове, в главной службе суда СС, "выдвинутой" на территорию только что захваченной Польши.
   Куратором Моргена был назначен сам глава тамошней эсэсовской полиции обергруппенфюрер Фридрих-Вильгельм Крюгер, чье первоначальное радушие быстро сменилось плохо скрываемой ненавистью за неуважение, проявляемое новичком к "священным традициям нашего ордена". Под традициями Крюгер подразумевал привычный для него вывод из-под удара любых старших функционеров СС.
     "Субординация, прежде всего субординация!" - восклицал он, но Морген продолжал терпеливо разъяснять своему куратору, что германское право, опираясь исключительно на систему доказательств, не делает различий между чинами. К октябрю 1941 года моргеновские лекции по теории права настолько взбесили Крюгера, что с криком "КРУГОМ,НА ФРОНТ МАРШ!" он прикомандировал нарушителя традиций к полевому суду воевавшей в России дивизии СС "Викинг".

Последствия отправки на фронт оказались трагическими.
Но не для Моргена.
    Об его исчезновении из Кракова Гиммлер, с головой ушедший в подготовку "окончательного решения еврейского вопроса", узнал лишь через год. Сначала из жалоб генерал-губернатора Польши Франка на вновь участившиеся случаи "досадных несовпадений в отчетности", затем от Гитлера, сухо бросившего "Где этот ваш Морген?", и, наконец, из депеши командования "Викинга", которое настаивало на скорейшем возвращении прикомандированного к ним фанатика в его краковский кабинет, иначе боевые потери дивизии померкнут в сравнении с потерями от приговоров полевого суда.
     "Почему вы сразу не сообщили мне о возмутительной отправке на фронт?" - снова не понял сдержанности своего протеже Гиммлер. "Я предположил, что такой знаток субординации, как мой куратор, не посмел бы действовать без вашего ведома, - все с той же солнечной улыбкой отвечал Морген. - И потом: разве оберштурмфюрер Морген мог ослушаться приказа обергруппенфюрера Крюгера?"
       "Не мог", - согласился Гиммлер, и в свой кабинет судья вернулся уже в чине оберштурмбаннфюрера, перешагнув в иерархии СС сразу через три ступеньки. А его бывшему куратору пришлось сменить роскошные покои Краковского замка на блиндаж горноегерской дивизии "Принц Ойген", действовавшей против югославских партизан.
"Польские дела уничтожили мою репутацию", - жаловался он в письме старому приятелю незадолго до самоубийства.

Знакомясь с результатами пребывания Моргена в Польше и России, Гиммлер был озадачен.
     С одной стороны, как документы, так и сообщения информаторов подтверждали, что судья зарекомендовал себя бесстрашным врагом расхитителей, которого никто бы не посмел отнести к презираемым фюрером судейским "овцам".
    А с другой стороны, из его приговоров вырисовывался образ СС, напоминавший не столько рыцарский орден, сколько сборище отъявленных мерзавцев, непрерывно грызущихся между собой за ворованную добычу. Протоколы изъятий, очных ставок и перекрестных допросов неопровержимо свидетельствовали, что боевые трофеи (читай: ценности, "законно" награбленные эсэсовцами у населения) отправляются в рейх по домашним адресам рядовых и командиров, незаконно минуя казну.
    Поскольку перспектива скандала в ваффен-СС рейхсфюрера не радовала, то Гиммлер счел за благо впредь держать Моргена как можно дальше от линии фронта. Судья был направлен в мюнхенское Главное управление криминальной полиции СС, где, согласно распоряжению Гиммлера, ему предоставили полную свободу в борьбе с "мирной" коррупцией.
Уже ближайшее будущее показало, что это решение оказалось еще более опрометчивым, чем пресловутая отправка на фронт.

     Мюнхенская работа Моргена началась со звонка из Касселя. Следователь 22-го полицейского округа Эмиль Хольтшмидт предложил судье принять дело о крупных хищениях продовольствия при снабжении концлагеря Бухенвальд, находящегося на территории округа.
    По данным следствия, ими занимался ортсгруппенляйтер (аналог нашего парторга) веймарской торговой сети Борншайн. Почувствовав внимание Хольтшмидта, ортсгруппенляйтер вступил в СС, был незамедлительно зачислен в состав гарнизона Бухенвальда и таким образом оказался вне юрисдикции городского суда.
    Если СС считалось "рейхом внутри рейха", то концлагеря были рейхом внутри СС - причем настолько засекреченным, что все, кто находился вне пределов лагерной системы, предпочитали ее как бы не замечать. Все - но не доктор Конрад Морген.
     Приняв дело от Хольтшмидта в июне 1943 года, он тут же отбыл в Бухенвальд, как в самую заурядную командировку, которая завершилась в августе тоже вполне заурядно: арестом эсэсовца, подозреваемого в присвоении свыше 100 000 казенных рейхсмарок, регулярной подделке бухгалтерской отчетности и убийстве двух свидетелей его преступлений. Незаурядным оказалось лишь имя арестованного: им был комендант Бухенвальда, оберштурмбаннфюрер Карл Отто Кох.

Коменданты концлагерей принадлежали к номенклатуре службы безопасности RSHA, поэтому до начала процесса Моргену пришлось предъявлять доказательства виновности Коха вышестоящим инстанциям — сначала шефу криминальной полиции СС Небе, затем шефу гестапо Мюллеру.

И тот, и другой признали арест законным, но от ответственности за начало судебного процесса над Кохом уклонились, отправив Моргена к главе RSHA Кальтенбруннеру. Тот заверил судью в своей полной готовности содействовать правосудию — при условии, что она будет поддержана его непосредственным руководителем — Гиммлером. В свою очередь, не только суд над Кохом, но и дальнейшую чистку аппарата концлагерей одобрил Гитлер.

По приговору, вынесенному судьей Моргеном, комендант Бухенвальда Кох был расстрелян.

Служебное рвение Моргена было чрезвычайно высоко оценено в ведомстве президента рейхсбанка Яльмара Шахта, любимца фюрера. Так у Моргена появился второй, после Гиммлера, союзник в его антикоррупционных делах.

Суд над Кохом вдохновил и «гражданскую общественность» нацистской Германии. Поняв, что теперь и высшие чины СС потеряли иммунитет от преследования, Моргена подробными доносами завалили банкиры, таможенники, промышленники, партийные активисты и просто неравнодушные граждане.

Морген и члены его аппарата с августа 1943 года – в бесконечных инспекционных командировках. Они за полгода объездили всю лагерную Германию вдоль и поперёк, от Дахау и Треблинки до Освенцима и Флоссенбурга. Плодами таких командировок стали около 800 уголовных дел и более 200 приговоров, которые не щадили ни охранников, посылавших жёнам подарки с выломанными у жертв золотыми зубами, ни старших офицеров, включая расстрелянного за систематические крупные хищения коменданта Майданека Германа Флорштедта и садиста, коменданта лагеря Плашув Амона Гета, попавшегося на банальном воровстве.

В числе осуждённых судьёй Моргеном также были такие крупные функционеры концлагерей СС: Ганс Лориц, комендант Заксенхаузена; Адам Грюневальд, комендант Герцогенбуша; Карл Кюнстлер, комендант Флоссенбюрга; Алекс Пиорковский, комендант Дахау.

На Нюрнбергском процессе, где доктор Морген выступал в качестве свидетеля, американские судьи никак не могли понять, почему он осуждал эсэсовцев за кражи, в то время как в лагерях, по его же словам, постоянно происходило уничтожение множества людей? Свидетель отвечал, что оно происходило согласно прямым распоряжениям из рейхсканцелярии, которые не мог оспорить ни один суд в Германии. И, в конце концов, его задачей было бороться с коррупцией, а не с лагерным распорядком.

С оборотной стороной судебной системы американцев доктор Морген успел познакомиться ещё до начала Нюрнбергского процесса, когда его «готовили» в бараке Дахау к даче показаний о преступлениях Ильзы Кох, вдовы расстрелянного по приговору Моргена лагерного коменданта. Американским следователям непременно хотелось добиться подтверждений существования изделий из человеческой татуированной кожи, по слухам, коллекционировавшихся «бухенвальдской сукой».

(Допрос Ильзы Кох на фото

Морген разочаровал американцев: охотно поделившись с ними всеми сведениями о совместных преступлениях супругов Кох, он сообщил, что в число обнаруженных им многочисленных улик, которые отправили мужа к стенке, а жену за решетку, легендарная коллекция не входила. Чтобы освежить память упрямца, американцы его дважды избивали, но Морген категорически воспротивился сотрудничать с дознавателями даже после угрозы передать его русским.

Из допроса Конрада Моргена на Нюрнбергском процессе.

Морген: Мной были проверены Бухенвальд под Веймаром, Люблин, Освенцим, Заксенхаузен, Ораниенбург, Хертогенбосх, Краков, Плашов, Варшава и концентрационный лагерь Дахау. Насколько мне помнится, были ещё и другие. В Кракове и Варшаве по моим сведениям не было концентрационных лагерей.

Адвокат Пайкманн: Сколько примерно случаев вы расследовали? Сколько были приговорены? Сколько было смертных приговоров?

Морген: Я обработал примерно 800 случаев, это значит 800… Примерно 800 документов, причём один документ охватывал несколько случаев.

За время моей деятельности примерно 200 дошли до осуждения. Я лично арестовал 5 комендантов концентрационных лагерей, двое были расстреляны после судебного процесса.

Адвокат Пайкманн: Возникло ли у вас впечатление и в какое время, что концентрационные лагеря были местами уничтожения людей?

Морген: У меня не было такого впечатления. Концентрационный лагерь — это не место уничтожения людей. Я должен сказать, что уже первое посещение концентрационного лагеря — я упоминал, что первым лагерем для меня был Бухенвальд под Веймаром — оказалось для меня чрезвычайной неожиданностью. Лагерь лежит на лесистых высотах с чудесными видами, строения чистые, недавно покрашенные, много газонов и цветов, арестанты были здоровы, нормально накормлены, загорелые, от какого-то особенного темпа работы…

Председатель: О какой дате вы говорите?

Морген: Я говорю о начале моих расследований, в июле 1943 года. Прочие учреждения лагеря были в безупречном порядке, особенно больница. Руководство лагеря в руках коменданта Дистера было направлено на то, чтобы подготовить для заключённых достойное человека существование. У заключенных была свобода почтовой переписки и получения корреспонденции, у них была большая лагерная библиотека, даже с иноязычными произведениями, у них были варьете, кино, спортивные соревнования и даже бордель. Все другие концлагеря были обустроены приблизительно так же, как Бухенвальд.

После войны Морген попал в т.н. «белый список» — перечень лиц, «совершенно очищенных от нацистского прошлого». Но ему судом было запрещено публиковать воспоминания об инспекциях в концлагеря.

Конрад Морген с 1948-го по 1982-й, последний год своей жизни, работал судьёй, а затем адвокатом во Франкфурте-на-Майне.

Взято с сайта-
http://ttolk.ru/2015/04/29

Познавательные и интересные буквы. Спасибо.

Вау! Крайне интересно!!!!
Конечно, рассказы Моргена про то что"У заключенных была свобода почтовой переписки и получения корреспонденции, у них была большая лагерная библиотека, даже с иноязычными произведениями, у них были варьете, кино, спортивные соревнования и даже бордель." - это лишь ОТЧАСТИ правда - ибо для старших офицеров союзников или Вермахта, попадавших в концлагеря условия были явно лучше чем даже для равных по рангу советских офицеров, не говоря уже о рядовом составе.
Тем не менее, лично я прочёл с интересом и много нового узнал.
Респект и уважуха!

Это сообщение отредактировал MaxxOltt - 14.06.2017 - 09:00

Коррупция штука такая, что богатые по всему миру могут безнаказанно пиздить бабло.
А судебная система отрывается на крестьянах

Вот сенатор Баркли расматривает трупы здоровых,нормально накормленных,загорелых арестантов.Фото лагерей слишком много,чтобы
говорить о фальшивках.

Вот сенатор Баркли расматривает трупы здоровых,нормально накормленных,загорелых арестантов.Фото лагерей слишком много,чтобы
говорить о фальшивках.
Извините,фото..

Блин, начавшееся положительное мнение о герое поста напрочь все перечеркнуло его допросом. Или руководители лагерей настолько его боялись, что устраивали подобные цирки, где все хорошо?

Скорее всего второе...

Ему просто не хотелось смотреть дальше борьбы с коррупцией.....

Герру Моргену не повредили бы несколько лет концлагерей, чтобы его также содержали в "сытости" в живописном месте.

Очередная жаба, поёбывавшая гадюк. Так-то и Мюллер всякую криминальную мразоту тоже сажал.

Удивляюсь педантичности немцев. ......апрель 1945. Русские подходят к Берлину, а они судят и расстреливают чиновника за воровство!

"Если нельзя посад ить Аль-Капоне за массовые убийства, мы посадим его за неуплату налогов!" ( с)

Крутой судья. Фанат своего дела! Настоящий немецкий подход к работе.

Морген был лишь одним из инструментов, винтиком хорошо отлаженной созданной Гитлером военной машины. Отлично работая, он помогал ей эффективней уничтожать русских, поляков, евреев и прочих "неарийцев". Поэтому тот же упырь, но в белых перчатках.

Как в свое время было понятие "банда", которая включала в себя и исполнителей и наводчиков и водителей и сбытчиков награбленного, и все получали наказание по полной катушке, так как именно из - за организованности удавалось достигнуть преступных результатов.

В этой ситуации ровно тоже самое.

Это сообщение отредактировал XZGoSu - 14.06.2017 - 10:45

неоднозначно
как юрист юриста уважаю за профессионализм и соблюдение принципов Римского права
как внук солдата РККА я его ненавижу на генетическом уровне , за то что он носил форму СС со всеми вытекающими ...

Квадратишь.Практишь.Гут

Да все там однозначно. Надел форму СС - враг. Без исключений.

Поддерживаю. Хоть и уконтрапупил он эссовцев за партизанский отряд.