107
Думаете просто выключили и всё?
Ничего подобного!
Они там все собираются в большом таком подвале, все эти слесаря и бухгалтерши, всем своим ЖКХ, пенсионеров своих приглашают, заслуженных водопроводчиков и опрессовщиков систем, некоторые даже детей приводят посмотреть.
Украшают подвал ржавыми цепями, свечами, сушёными крысами и бесплатными газетами рекламными. Ставят в центре подвала огромный, сбитый из старых гробов стол.
Женщины ихние приносят в лотках салаты и лечо самодельное в банках. Мужики, подмигивая друг другу достают тёмно-зелёные бутылки из-за голенища.
Бегает одноногая проверяльщица показаний приборов учёта вокруг стола, раскладывает алюминиевые ложки и вилки, считая, чтобы на всех хватило. За ней, степенно и важно, как ведомый на заклание гусь, идёт усатый дядя, и расставляет гранёные стаканы.
Молодка из бухгалтерии очень переживает, а будет ли вино и её дружно успокаивают, показывая поблёскивающими глазами на ящик игристого, прикрытого мешковиной.
Звякают фужеры, один бьётся и все дружно выдыхают — на счастье!
Выходит их главный, огромных размеров тётка в цветастом кримпленовом костюме и в рыжей химии на голове, долго стучит вилкой по фужеру и просит тишины.
Остальные торопливо разливают, накладывают селёдочку и горячее, шушукаются и прыскают со смеху, но всё же затихают и приосаниваются. Наступает торжественная тишина, в которой внезапно бахнет вдруг пробка непокорного шампанского, взвизгнет испуганно басом какая-то женщина, и все негромко и по доброму хохотнут, но тут же снова притихнут.
Вилка перестанет стучать по стеклу и главная тётка начнёт:
- Товарищи!
Дорогие вы мои, родные вы мои друзья! Вот и наступил долгожданный момент, когда мы все, как одна большая и дружная семья собрались за этим щедрым, хлебосольным столом, дабы в торжественной обстановке достойно встретить очередное отключение горячей воды этим пидорасам!
От всей души поздравляю вас и желаю всем счастья, здоровья и всего наилучшего!
И весь стол сразу как по команде грянет «Ура!», и где-то заплачет уснувший чей-то ребёнок. Кинутся его успокаивать, дадут конфетку и плач стихнет, почти не начавшись.
Главтётка отдышится, отрёт платком взмокший загривок, поведёт лукавым, подведённым сизо глазом и продолжит, надсадно и торжественно:
- И по старой доброй традиции, почётное право перекрыть подачу горячей воды я хочу предоставить нашему заслуженному старейшему работнику, потомственному водопроводчику Сергею Петровичу Грязнову-Немытченко! Похлопаем!
И весь стол грохочет ладонями, а два дюжих и угрюмых мужика в синих робах закатывают страшного безногого старика на такой деревянной подставке с колёсиками.
Колёсики тревожно скрипят, а сам Сергей Петрович, отдалённо похожий на очень своеобразную версию Эйнштейна, победоносно скалится почтеннейшей публике и шлёт дамочкам воздушные поцелуи.
Его подкатывают к огромному, по случаю праздника обмотанному золотой фольгой вентилю и он, впившись в него узловатыми своими ручищами, начинает крутить.
А главтётка густым, левитановским басом начинает имитировать бой курантов — Бом! Бом! Бом!
И за столом оживление, некоторые пишут на клочках наждачной бумаги желания, поджигают их и кидают в бокалы с шампанским, другие что-то шепчут вполголоса и держат пальцы крестиком, остальные просто улыбаются и негромко считают удары курантов.
И вот — с двенадцатым ударом вентиль перекрыт и все снова кричат «Ура!», поздравляют друг друга и обнимаются!
Выбегает сотрудник в костюме Мойдодыра и начинает водить хоровод вокруг Сергея Петровича и главтётки. Все ликуют и поют:
« Да здравствует мыло душистое, и полотенце пушистое, и зубной порошок, и густой гребешок!»
И так до самого утра, а потом на набережную — встречать рассвет и целоваться под дождём.
Вот так это происходит, ребята.
©Яков Хренов
yaplakal.com