249
- Папа, папа! Давай в снежки поиграем! – кричит дочка. Основательный зимний снегопад, который уже не растает, укрыл мягким, чистым одеялом осеннюю грязь.
- А.. Ты опять без варежек… Значит, не поиграем… - тут же огорчается дочь – А почему ты без варежек не можешь играть? Я же могу, вот смотри, мне не холодно!
…
Это случилось 15 лет назад. Декабрьским морозным вечером мы ехали с моим младшим братом, Славой, на его машине по городу, из центра на окраину.
- Сворачивай, проедем набережной – говорю.
Слава понимает меня – набережная реки в этом месте представляет собой практически однополосную дорогу. Темная улица без фонарей. С одной стороны старые дома в 2-3 этажа, которые возможно строили еще в позапрошлом веке, а с другой крутой берег речки. Вроде и центр города, а пешком в темное время туда лучше не соваться – не найдут потом. Однако на машине можно выгодно объехать вечерние пробки.
Свернули, выехали к берегу и тут же свет фар выхватил из темноты фигуру женщины, стоящую посреди дороги и машущую руками.
- Там! Человек! Помогите! Провалился! – женщина, лет 50, оперлась руками на капот нашей машины, тяжело дышит, в глазах ужас и страх.
- Беги, вызывай кого-нибудь – уже на бегу кричу женщине.
- Кого вызывать? – ошалело спрашивает она.
- Всех вызывай! Милицию, скорую, пожарных! – кричу в ответ, уже практически съехав по снегу с крутого берега. Брат съезжает следом за мной.
Сотовых телефонов в 2000 году в нашей провинции было меньше, чем транковых. Ни у кого из нас такой роскоши естественно не было.
Берег, застывшая река, до противоположного берега 70 метров. Примерно на середине этого отрезка полынья, из которой виднеется голова человека.
Река делит наш город на две части. В одном месте, недалеко от центра города, есть остров, называется Пески, довольно таки большой, что вмещает десяток улиц и сотню домов частного сектора. Остров соединяется с материком одним мостом. Если идти с острова через мост, то расстояние до ближайшего магазина около 1 км. А если по льду напрямую, то метров 100.
Когда устанавливаются хорошие морозы и река промерзает, то островные шастают по натоптанным тропкам по льду реки.
Выбегаем на лед. Трещит под ногами. Младший брат – случись чего, себе не прощу.
- Ты останься здесь, следи и страхуй. Я дальше попробую один – говорю ему.
Иду. Под ногами трещит лет. Опускаюсь на четвереньки, ползу. Трещит. Последние 10 метров ползу по-пластунски, стараясь занять как можно больше площади. Лед трещит.
До полыньи уже метра 4. Дальше не могу рисковать. Вокруг полыньи на метр все залито водой. В темной воде человек – мужик, на вид лет за 50, по виду работяга, не из интеллигентов. Может даже бомж какой. В какой-то то ли шубе, то ли пуховике, то ли старой дубленке – не понятно.
- Ты как же так, мужик? – ничего более умного спросить в голову не пришло.
- Да вот, провалился – отвечает.
- Ну выбирайся на лед, я ближе не могу…
- Да я пробовал уже…
- Давай еще, выберешься, а я попробую подтянуть тебя.
Мужик подтянулся на руках, налег грудью на кромку полыньи…
С детских представлений мне как казалось – вот провалился в полынью, пытаешься выбраться, а лед ломается (это описано и в литературе, и взрослые страшилки рассказывают). Ну и пусть ломается, так и ломать его до берега, а там дно, либо толстый лед – вот и выбрался. Ага…
Мужик уже вылез на лед почти по пояс и… с треском провалился, уйдя с головой в темную воду, только круги пошли по воде…
1 секунда, 2 удара сердца…
Видели вы смерть? Не покойников. Не последствия ДТП или несчастного случая. А вот так – только что рядом с вами живой и физически здоровый человек. Оп… и его нет. В это мгновенье можно стать атеистом или наоборот верующим. Но в любом случае как-то не по себе от этого.
Вторая секунда. 2 удара сердца.
«Пиздец! Не помог! Бля, что за жизнь!» - это мысли мои. Секунды тянутся как минуты в обычной жизни. Темная, черная вода расходится кругами. Тишина.
И тут из воды появляется рука, потом вторая, судорожно хватают кромку льда, потом выныривает голова – «Аааап!» - мужик хватает ртом воздух.
Отлегло! Прямо таки радость – не утоп. Кажется, что прошло 5 минут. А всего-то 2-3 секунды.
Мужик жадно дышит, высунув руки по плечи из воды. Мне не подобраться – увидев, как он ушел под воду, делается очень страшно. Детские представления рассыпаются карточным домиком.
- Подожди, мужик – говорю ему и ползу назад. Ползу на пузе, потом на четвереньках, потом осторожно встаю на ноги и бегом.
Вот берег, брат, тетка, которая нас остановила.
- Мне надо ветку, палку! Длинную! - кричу брату, он тут же срывается к деревьям и через секунду тащит – не ветку – целое дерево. А не знаю, откуда оно там взялось – метра 3-4 длиной, толстый ствол заканчивается разлапистой кроной с сухими листьями – видимо срубили еще летом и бросили на берегу. Отлично, то что надо!
Хватаю эту ветку, разворачиваюсь назад. На бегу ору женщине:
- Спасателей, скорую вызвали?
- Нет, никто не открывает, я стучала в окна и двери – никто не открыл.
- Ну так захерачь им кирпич в окно, сразу вызовут.
Женщина смотрит удивленно – серьезно я про кирпич или шучу.
-Сделай что хочешь, но вызови кого-нибудь – кричу ей, потом брату – за мной не лезь, иди, вызови спасателей как-нибудь!
Сам обратно, бегом, на корячках, потом ползу. Лед, сука, трещит. Страшно, но уже как-то привычно.
Доползаю до прежнего места. Подо мной уже нет снега – прозрачный лед, не очень толстый, видно как под ним плавают пузыри воздуха в черной воде.
Что делать, я один не смогу его вытянуть, упереться не во что. Оглядываюсь, сзади на льду темный силуэт. Вглядываюсь – какой-то незнакомый парень, чуть младше меня или ровесник.
- Близко не подходи, тут лед уже трещит, провалимся – говорю ему – ползи сзади, хватай меня за ноги и держи, а я его буду тащить.
Парень не спорит, делает, как сказано мной. Вообще парень – настоящий мужик, спасибо ему за все: за то, что не спорил, не лез с инициативой, вообще не говорил ничего, только действовал. Я бы с ним в разведку пошел бы, хотя я его не знаю и с тех пор больше не видел.
- Цепляйся, мы тебя будем сейчас тащить - сую ветку мужику в полынью.
Мужик хватает ветку, подтягивается, выбравшись уже по грудь. Я тяну ствол, чувствую как вместо движения от полыньи, мы вместе с парнем, который уцепился за мои ноги, скользим по льду к полынье. Отползаю, еще тяну. Наша гусеница из трех человек елозит по льду.
Раздается треск, и мужик снова проваливается под лед с головой, только на этот раз быстро выныривает, так как руками держится за ветки. Отплевывается, дышит.
Отчаяние. Опереться не во что. Лед все также тревожно трещит при каждом движении. Черная вода пробуждает суеверный страх. До берега все также далеко. Когда же кто-нибудь приедет нас спасать, блеать! Хочется все бросить и ползти до надежного берега.
- Слышь, мужик, ты давай подтягивайся потихоньку еще раз. Мы тебя тащить не можем – скользко. И налегай как бы на ветку сверху – говорю ему.
Мужик отчего-то не спешит, только тяжело дышит, потом говорит медленно и тихо:
- Все, мужики… Я больше не могу. Пальцы не слушаются уже… Не могу держаться даже. Я еще раз не смогу… Я наверное все… Прощайте…
И становится очень обидно. Ну как же так! И понятно, что сколько он в воде – минут 5 или 15, или 25 – силы кончаются. Но вот так, спокойно человек прощается с нами, незнакомыми ему людьми, последними, которых он видит. Сейчас его пальцы разожмутся, и он пойдет ко дну. И сделать ничего нельзя!
- Ну-ка, слушай сюда! Я сказал тебе - пробуй! Ну-ка собрался! Чего смотришь, сука! Если ты сейчас не выберешься, мудак, то я, блеать, доползу до тебя и дам тебе пи..ды, лично! – ору ему. Чего-то я еще кричал ему в таком же тоне, грубо, обидно, матом и с угрозами.
Вам смешно, наверное, потому что угрожать человеку, который мысленно простился с этим светом и уже одной ногой в небытие, по меньшей мере, выглядит глупо. Да, сейчас мне немного даже стыдно за те слова. Совсем немного, и вот почему.
Мужик от таких слов видимо охренел, и даже наверное обиделся, потому как вылупился на меня, посмотрев несколько секунд, кашлянул и начал подтягиваться по ветке. Все таки моя грубость сработала на него как тонизирующее средство, передалась злость и это прибавило ему сил.
Еще одна попытка, елозим – я тяну ветку, даю советы мужику, чтобы он захватывал больше пространства и старался держаться горизонтально, командую парню, чтобы держал меня за ноги и отползал дальше.
Наконец, через некоторое время, нас на поверхности трое – мы все-таки вытянули мужика из полыньи. Теперь главное добраться до берега.
- Отползаем – командую назад парню, - а ты, мужик, давай перекатывайся, только не вставай.
Ползем половину пути, потом уже можно встать и потихоньку идти. С мужика струйками льется вода, парень подошел к нему ближе его поддержать и помочь. Я иду чуть в стороне, меня бьет дрожь, то ли от холода, то ли от напряжения. И еще я не чувствую своих пальцев…
Дошли до берега. Вот тут ко мне и пришел белый пушной зверек. Сначала я не чувствовал пальцев, а потом возникло ощущение, что в каждый палец загнали по стальной спице, и еще насыпали горячих углей в ладони.
Я попробовал потереть ладони друг об друга, засунуть в карманы, под мышки, подышать на них. Пиздец наступал все сильнее. Я уже тихо ругался и прыгал на месте.
- Может снегом потереть – нарисовался с советом брат.
Я знаю, что этого делать нельзя, где-то читал раньше, но благоразумие уже покинуло меня и любая надежда приветствовалась остатками разума. Зачерпнул негнущимися пальцами снег, потер ладони… Ожидаемо стало еще хуже. Я уже тихонько выл.
- Может водкой – опять брателло с советами. Переживает, да.
Я ничего не соображал. Брат запихнул меня в машину, включил печку на максимум, проехали до ларька метров 100, он быстро сбегал за какой-то паленкой (да, тогда водку еще продавали в ларьках). Потом он вылил мне полбутылки холодной водки на руки.
Нет, эта процедура тоже не помогла, но потихоньку меня начало отпускать. Пальцы вновь обретали чувствительность, боль утихала.
Через какое-то время, думаю, что минут через 10-15, мы ехали мимо этого места обратно. Остановились, но никого по близости не было. Может, все же удалось вызвать «скорую помощь», а может мужика повели домой - как там дальше все без меня обошлось – я не знаю.
Я вовсе не герой. Случись такое со мной второй раз, или было бы время на «подумать», я не могу сказать, что поступил бы также, что стал бы рисковать ради незнакомого мне мужика, который по глупости и лени создал себе проблем.
Эту историю знают очень мало моих знакомых - жена, брат родителям потом рассказал. Жена говорит, что я мужика «недоспас», бросил его, говорит, надо было доводить спасательную операцию до конца. С этой стороны реки берег очень крутой, как они там его тащили в мокрой одежде – представляется, что им было трудно.
Я не знаю, может у меня низкий болевой порог, но большей боли я еще не испытывал, хотя и операцию мне делали на брюхе и ногу ломал. Это был какой-то пиздец, товарищи! И когда я только успел отморозить руки настолько сильно?
С тех пор мои ладони очень чувствительны к холоду, я могу слепить максимум один снежок. Поэтому с тех пор в снежки я без перчаток не играю.
Будьте осторожны на льду, не рискуйте напрасно.
yaplakal.com