67
Прочитано в группе Наука и Факты.
Нынешняя кампания РФ в Сирии — это, помимо прочего, прокси-война с коалицией арабских монархий, безоговорочным лидером которой является Саудовская Аравия. Смена власти в начале этого года никак принципиально не изменила политическую повестку дня в Эр-Рияде — более того, саудиты пошли на прямую конфронтацию в Йемене и сейчас ведут там войну против проиранских сил. В многострадальной Сирии саудиты оказались едва ли не главным застрельщиком конфликта после США и продолжают активно поддерживать вооружённых мятежников. Ни для кого не секрет, что против Асада воюют в основном исламисты разной степени радикальности. Главной силой на севере страны остаются террористы из «Джабхат Нусра», не особенно отличающиеся от своих врагов из Исламского государства.
Поговорим о длинном романе саудитов с радикальным исламом: эта тема актуальна хотя бы потому, что татарские исламисты из «Крымского джамаата» недавно подчинились сирийскому отделению «Аль-Каеды».
Истоки
Самый удивительный факт в истории исламизма: саудиты подарили делу всемирного джихада известные террористические группировки, миллиарды долларов пожертвований и легион добровольцев — и все же религиозные войны и революции их миновали. Например, Алжиру и Египту в предыдущие десятилетия досталось гораздо больше. А ведь в 1984-1999 гг. тысячи людей из Саудовской Аравии воевали в Афганистане, Боснии, Таджикистане и Чечне, хотя с точки зрения ревнителей чистоты ислама халифат нужно строить именно в Саудовской Аравии. Там находятся основные священные места ислама, которые cаудиты с особым цинизмом разрушают последние лет тридцать.
Всё дело в том, что саудовская династия сумела ловко оседлать волну панисламизма. Идея общности мусульман по всему миру (т. н. «умма») сама по себе даёт почву для трансграничной активности в любом направлении. Исламский мыслитель Рашид Рида еще до гибели Османской империи высказывал идею создания исламского государства. Его последователи даже предпринимали слабые попытки объединения исламских государств, но в эпоху национализма и социализма архаичная религиозная тематика оказалась непопулярна. Второе дыхание панисламизм получил в эпоху 1965–1973 гг., когда тогдашний король Саудовской Аравии Фейсал начал заигрывать с идеей мусульманского единства, чтобы соорудить дипломатический фронт против тогда ещё социалистического и исключительно антиамериканского Египта. В этом есть своя ирония, поскольку исторически ваххабиты (а Саудиты сделали свою страну оплотом ваххабизма) резко критиковали все остальные течения ислама. До начала XX века ваххабитские богословы даже не считали неваххабитов мусульманами.
Ибн Сауд, основатель и первый король Саудовской Аравии, в 1930-х годах столкнулся с серьёзной проблемой — требовалось объединить в одной стране очень разные племена, которые даже при османах мало считались с центральной властью. По счастью, при его дворе оказался английский арабист Сент-Джон Филби, британский советник, отец будущего англо-советского шпиона Кима Филби. Филби ушёл с официальной службы, женился на арабской рабыне, принял ваххабитский ислам и взял имя Шейх Абдулла. Абдулла-Филби убедил Сауда распространять в стране и за её пределами ваххабитскую версию ислама, чтобы подчинить всех остальных арабов саудовским королям. В итоге к концу 1950-х гг. страна (если не считать 10–15% шиитского меньшинства) оказалась спаяна общей верой. Внуку Сауда Фейсалу было с чем работать: крепкая религиозная основа государства и фанатичные кадры, готовые к работе за границей.
Фейсал основал многочисленные учреждения, занимающиеся помощью мусульманам на национальном и наднациональном уровнях. Самые крупные и важные из них — «Всемирная исламская лига» (появилась 1962-м, ещё до коронации Фейсала) и «Организация исламского сотрудничества».
Лига хотя и остаётся формально негосударственной, до сих пор щедро финансируется королевской семьёй. В её ведении находятся культурные, образовательные и благотворительные проекты. В руководстве Лиги много «Братьев-мусульман» — тех самых, которые в ходе Арабской весны ненадолго взяли власть в Египте. Под зонтиком Лиги собираются десятки самых разных организаций и компаний.
«Организация исламского сотрудничества» — площадка для внешнеполитических инициатив разных исламских стран, но она тоже занимается финансовыми, культурными и благотворительными проектами. Особенно бурно благотворительная деятельность развернулась в 1973-м, после нефтяного кризиса, когда казна многих стран региона внезапно опустела.
«Лига» внесла серьёзный вклад в интеллектуальное развитие панисламизма, спонсируя многочисленные издания о том, как мусульман обижают по всему миру и о том, как якобы сокращается умма. Одним из первых серьёзных панисламских проектов стал «Народный комитет помощи палестинским муджахидинам», организация, собирающая пожертвования в помощь палестинцам (в самом широком смысле слова). Комитет превратился в образец для НКО подобного рода — позже по тому же принципу исламский мир спонсировал боевиков в Афганистане и в Чечне.
В 1979 году «Организация исламского сотрудничества» (ОИС) проспонсировала создание в Лондоне «Исламского института оборонной технологии» (Islamic Institute of Defence Technology, IIDT). Институт провёл первую общемусульманскую конференцию по обороне, на ней обсуждались вопросы защиты мусульман во всём мире. Начали даже издавать соответствующий ежемесячный журнал — Islamic Defence Review.
Страны конференции, как правило, делали заявления в поддержку мусульманских стран, воюющих с не-мусульманами (например, осудили агрессию Франции против Коморских островов), но дальше слов дело зашло только в случае Афганистана и Боснии.
Постепенно панисламизм вытеснил светский панарабизм с социалистическим оттенком в качестве мейнстримной ближневосточной идеологии. Это произошло как по культурным (саудиты действительно много вкладывались в гуманитарно-культурные проекты, серьезно повлиявшие на мировоззрение многих молодых мусульман по всему миру), так и по конъюнктурно-политическим причинам: партия «Баас», главная светская крепость Ближнего Востока, никогда не отличалась единством и раскололась на сирийскую и иракскую ветви. Арабо-израильская война 1967-го и последующий мир с Израилем подорвали репутацию Египта как лидера арабского мира, революционный шиитский Иран нёс угрозу для монархий региона, а войны в Ливане 1980-х лишь усилили идеологический вакуум в арабском мире. «Помогли» и упавшие цены на нефть в 1980-х годах — даже в Саудовской Аравии в то время оказалось невозможно гарантировать трудоустройство всем выпускникам вузов, так что религия выполняла марксовскую роль «опиума для народа».
Начавшаяся в 1979 году война в Афганистане оказала эффект удара током как на саудовское общество, так и на саудовское государство. «Организация освобождения Палестины» собрала с 1978-го по 1991-й год $992 млн; афганские моджахеды получили от cаудитов $1,8 млрд только за последние два года войны — и это только прямое финансирование, точные цифры частных пожертвований неизвестны.
Саудиты дипломатически изолировали просоветский режим в Кабуле через ОИС и обеспечили поддержку афганской вооружённой оппозиции. Характерно, что большая часть саудовских денег шла в Афганистан через неполитические каналы — например, через гуманитарные организации «Красный полумесяц» и благотворительный «Народный комитет по сбору средств». Правительство даже прибегло к помощи авиаперевозчиков — Saudi Airlines в 1980-х делала 75% скидки на рейсы в Пешавар, где располагались основные вербовочные и тренировочные центры (которыми саудовские силовики управляли совместно с пакистанцами и ЦРУ). Лидер моджахедов Абдул Раб Рассул Сайяф читал лекции на религиозные темы перед королём Саудовской Аравии, саудовские газеты перепечатывали речи и фетвы религиозных лиц из Афганистана — словом, пропаганду выкрутили на полную. Что интересно, первое время получалось плохо. Исламский мейнстрим в Саудовской Аравии противился идеологической накачке, потому что у моджахедов обнаружились проблемы с доктриной, а война слишком очевидно способствовала американским интересам. Особенно громко выступал шейх Сафар аль-Хавали, критиковавший короля за потворство американским интересам в ущерб общемусульманским.
Американцы действительно открыто поощряли активность саудитов — главной исламской угрозой тогда считался изолированный шиитский революционный Иран, а моджахеды сражались против советских войск, главного стратегического противника с США. Пакистан работал транзитной страной — американцы и арабы создали там инфраструктуру для снабжения и обучения афганских джихадистов.
В той же войне воспитывались кадры будущего исламистского движения. Например, все знают, что в Афганистане воевал Усама бен Ладен. Но рядом с ним начинали и другие важные фигуры джихадизма. Не все из них брали в руки оружие — например, ближайший друг и соратник Усамы Ваэль Джулайдан с 1986-го работал представителем Всемирной исламской лиги в Пешаваре и помогал организовывать «Бюро помощи» Абдаллы Аззама. С этим бюро сотрудничали и представители саудовского государства, в том числе на низовом уровне. Сам бен Ладен позже вспоминал, как саудовский посол в Исламабаде Тауфик аль-Мадар помог ему перевезти в Пакистан бульдозер для строительства тренировочных лагерей. Всего афганскую войну прошли от 1000 до 5000 жителей королевства — вполне достаточно для создания джихадистского движения регионального масштаба.
Афганистан закончился, по сути, боевой ничьей (хотя через несколько лет советский режим и рухнул), и внимание только-только сформировавшейся группы профессиональных джихадистов переключилось на конфликт в Боснии. Увы, там оказалось негде развернуться — если Афганистан был аналогом Дикого Запада, где разрешалось всё, то за бойней на руинах Югославии пристально наблюдали ООН и НАТО. Тем не менее саудиты (и общество, и государство) собрали для боснийских мусульман внушительную сумму — $373 млн долларов за 5 лет. Огромные по меркам той войны средства: скажем, ВВП Боснии в 1994-м составлял $1,256 млрд. По некоторым данным, саудиты перевезли в страну с благословения США на $300 млн одного только оружия. Американцы против джихада на Балканах тогда не возражали — после победы над советским колоссом требовалось разобраться с «движением неприсоединения», лидером которого считалась Югославия, а исламизм все еще выглядел безобидно.
В самой Саудовской Аравии война вызвала оживленную внутреннюю дискуссию. Многие считали, что король делает недостаточно для помощи страдающим боснийским мусульманам и требовали большего — в 1998-м правительство даже выпустило подробный 740-страничный отчёт о том, как много оно помогало боснийцам. Позже выяснилось, что саудиты зашли так далеко, что даже вывозили раненых бойцов-арабов на машинах с дипломатическими номерами, а бесчисленные саудовские благотворительные организации наполовину состояли из ветеранов афганского джихада, руководивших добровольцами на местах. В 1992-м в Загреб приехали люди бен Ладена, чтобы договориться о создании исламистского лагеря по афганскому образцу. Всего в Боснии до конца 1995-го успело повоевать до 1000 арабских бойцов из самых разных стран.
Постепенно ветераны джихада разъезжались по всему миру: на фронты гражданской войны в Алжире, в Египет, где исламисты сталкивались с силовиками, на Филиппины, в Таджикистан, Чечню — словом, всюду, где конфликт касался мусульман. Благодаря посредничеству пакистанских и американских силовиков в годы Афганской войны эти люди получили первоклассный организаторский опыт, что впоследствии сыграло свою роль в развитии «Аль-Каеды».
На самом пике, в середине 1990-х, общая численность исламистов из Саудовской Аравии оставалась относительно небольшой — 20 тысяч человек по всему миру. Например, с Хаттабом в Чечню отправились около 100 арабов из Саудовской Аравии. Правительство использовало поддержку ополченцев в основном для внутренней легитимизации — нефтяная промышленность оставалась под американским контролем, в стране стояли американские базы, и требовалось как-то изображать «традиционные ценности». Так, однако, не могло продолжаться долго — рано или поздно джихадисты должны были столкнуться с правительством.
Новый поворот
Проблемы начались с репрессий против движения «Ас-Сахва аль-Исламийя» («Исламское возрождение», далее «Сахва»). Движение, в числе лидеров которого был и Сафар аль-Хавали, выступало за радикальную модернизацию ислама по примеру «Братьев-мусульман». Хорошими парнями это «Сахва» не делало — что такое исламский республиканизм можно убедиться на примере Египта, которым несколько лет поуправляли «Братья-мусульмане». Но всё же на первый взгляд «Ас-Сахва аль-Исламийя» выглядели чуть прогрессивнее откровенно средневековых саудитов. Движение долго выступало против королевской власти и её проамериканской политики. Наконец, в 1993-м начались аресты и к концу 1994-го пересажали почти всех ключевых активистов и лидеров (всего около 110 человек) — уцелел только лондонский офис «Сахвы», до которого саудовские силовики при всём желании не могли добраться. Кстати, там же, в Лондоне, находится и пресс-центр египетских «Братьев-мусульман», до сих пор ведущих активную медиаборьбу против свергшей их военной хунты.
Бен Ладену и его друзьям после разгрома «Сахвы» показалось, что в Эр-Рияде засела «партия слива», и они решили перейти к вооружённой борьбе. Способы применяли разные: от выплескивания кислоты в лицо офицеру полиции 11 ноября 1994 года до взрыва 100-килограммовой бомбы в центре столицы 13 ноября 1995 года — причем не просто, а напротив офиса американского военного субподрядчика Vinnell Corporation, занимавшегося подготовкой саудовской Национальной Гвардии. Погибло пятеро, еще 60 человек попали в больницы.
Исполнители всех этих акций и их соратники были ветеранами Афганистана — найти и покарать всех причастных оказалось практически невозможно: люди умели воевать и прятаться. Летом 1996 года террористы взорвали бомбу в Хобаре, убив 19 американских военнослужащих и ранив 400 человек. Что характерно, до сих пор точно неизвестно, кто именно устроил атаку — бен Ладен хвалил исполнителей, но имелись серьёзные доказательства причастности шиитских боевиков. Саудовские силовики арестовали тысячи человек, многих пытали, и на время внутренний терроризм затих — пока в первой половине 2000-х гг. на Саудовскую Аравию не напала «Аль-Каеда».
yaplakal.com